Oceanbound

Как и догадался Чанбин, кража короны у бывшего шахматного короля не осталась без расплаты. Капитан приказал Феликсу после завтрака вычистить всю кухню от пола до потолка, и именно этим юноша и занимался все утро – мыл полы, мыл кастрюли, мыл плиту и даже чертову печь. Все это время Сынмин и Рауль наслаждались своим «свободным временем» и смеялись над Феликсом каждый раз, когда он случайно ронял на пальцы ног одну из тяжелых сковородок. Но теперь юноша закончил, осталось всего несколько часов до заката. Ну, по крайней мере, ему сегодня больше ничего делать не пришлось. Феликс тащил в трюм ведро, наполненное грязными тряпками и мылом, держа в другой руке швабру. Он был уставшим. Смертельно уставшим. Руки болели, и он умудрился порезать палец ножом, который чистил. День прошел отлично. Просто прекрасно. Утром он услышал, как Чонин сказал Чану, что воды неспокойные и что через несколько дней на них налетит шторм. Однако вечером они должны были достичь Тортуги, так что Феликс не так уж боялся этого. Но ему все еще не совсем нравилась идея пиратского города. Ему придется быть осторожным и на этот раз не пить так много портвейна. И, возможно, не разговаривать с каждым незнакомцем, которого он встретит, если окажется в состоянии алкогольного опьянения. Феликс спустился по лестнице на батарейную палубу, где несколько человек за круглым столом играли в ту же чертову карточную игру. БэмБэм кивнул в знак приветствия, юноша слегка улыбнулся ему. Затем он спрыгнул по ступенькам в трюм, доски слегка поскрипывали под его весом. Несмотря на неповоротлтвые конечности и тяжелые веки, он все еще чувствовал себя… в восторге от прошлой ночи. Каким-то образом вся эта история с шахматами повысила его репутацию среди всей команды, и вместо обычного обращения типа «тебя не существует» он получил гораздо больше улыбок и пожеланий доброго утра, чем обычно. Феликсу понравилось. Он гордился своей победой. Юноша дернулся и с громким звоном уронил ведро на пол. В углу, рядом с дверью, ведущей в трюм, на бочке, прислонившись к столу, сидел Минхо. И его рука была в фиолетовом огне. Фиолетовое. Пламя. Голова Минхо метнулась в сторону Феликса как раз в тот момент, когда ведро упало на землю. Он ударил рукой по деревянной поверхности стола и быстро поднялся на ноги. Его глаза расширились, ноздри раздулись, он тяжело дышал, глядя на юношу. Напуганный. И Феликс уставился на него. Так же испуганно. Рука Минхо больше не горела, но она… светилась. — Тв… твоя… твоя… твоя рука… — Пожалуйста, никому не говори об этом! — пискнул Минхо. Он быстро спрятал руку за спину, но слишком поздно: ущерб уже был нанесен. — Это. Это было… — Пожалуйста, Феликс, я умоляю тебя, пожалуйста! Юноша взглянул на Минхо, а затем быстро на батарейную палубу за своей спиной. Затем снова в Минхо. Он выглядел испуганным, его глаза умоляли. Умоляли. Это было самое большое проявление эмоций, которые Феликс когда-либо видел от Минхо. Парень сделал шаг к Феликсу, юноша сделал небольшой шаг назад. Это было совсем не похоже на то, что мальчик когда-либо видел раньше. — Феликс… — Минхо всхлипнул. Всхлипнул. Несколько раз он открывал и закрывал рот, прежде чем заговорить снова, таким тихим тоном, что юноша едва мог его расслышать. — Пожалуйста. Никому не говори, пожалуйста, иначе меня убьют… Кто? Команда? Минхо трясся, дрожал, он выглядел таким… маленьким. Вся эта угрожающая аура, обычно окружавшая его, исчезла. Он был напуган, Феликс мог это видеть. Очень сильно напуган. Юноша положил швабру и снова повернулся к Минхо. Он понятия не имел, что происходит на самом деле, но Минхо был не из тех людей, которые боятся чего-либо без веской причины. Черт, этот парень умел обращаться со змеями! — Хорошо. Хорошо, — пробормотал Феликс, вытянув руки перед собой, пытаясь придать голосу успокаивающий тон. — Хорошо, я никому не скажу. Юноша сглотнул. Он очень надеялся, что ему не придется рассказывать и нарушать свое обещание. — Но я хочу знать, что, черт возьми, происходит. После этого поведение Минхо изменилось. Его плечи, казалось, расслабились, он глубоко вздохнул, на мгновение закрыл глаза, прежде чем кивнуть. Таинственная аура не вернулась, но глаза Минхо выглядели темнее в тусклом освещении трюма. Он снова сел на бочку, а затем жестом пригласил Феликса сесть на противоположную сторону маленького импровизированного столика. На столе стояла одинокая свеча, по подсвечнику капал стеарин. Сердце Феликса колотилось. — Я ведьма, — тихо выпалил Минхо. — Что? — прохрипел Феликс. — Я ведьма. Юноша сидел с разинутым ртом. Какого черта? — Ты ведьма. Ему просто нужно было это повторить. Минхо немедленно успокоил его, боясь, что кто-нибудь услышит гораздо более громкий тон речи Феликса. — Ах, извини. Ты ведьма? — Феликс повторил еще раз, теперь уже тише. — Разве не это я только что сказал? Минхо издевался над ним. Вау. Ему потребовалась секунда, чтобы вернуться к своему прежнему состоянию. Феликс какое-то время просто смотрел на паренька. Свет свечей мерцал в глазах Минхо, но в них не было и следа лжи. Он был ведьмой. И внезапно все обрело для юноши смысл. — Мне жаль, что я сжег твою рубашку. Она была уродливая, и ты меня разозлил, — пробормотал Минхо, и Феликс не был уверен, был ли это теплый свет или щеки Минхо действительно покраснели. Юноша расхохотался. Вся ситуация была такой сюрреалистичной! — Все в порядке, ты прощен. Это действительно была уродливая рубашка, думаю, мне следует поблагодарить тебя за то, что ты ее сжег. К величайшему удивлению Феликса, Минхо захихикал. Звук, который он не ожидал услышать от него. Это становилось все более странным. Юноша не был уверен, сон это или реальность? Минхо прислонился к стене, больше не пряча руку. Она перестала светиться. Это была… просто рука. На его коже не было даже следов сажи. — Но почему огонь не обжег мою кожу? — задумался Феликс вслух. — О, это не было его предназначением. Я его создал просто чтобы сжечь ткань и сбить вас всех с толку. — Ах. Ну, это определенно смутило меня, Хёнджина, Джисона и Чонина. Эта маленькая кривая улыбка очень шла Минхо. От этого он еще больше походил на кота. Его глаза превращались в маленькие полумесяцы даже при малейшей улыбке. Как мило! — Кто-нибудь еще знает? — Капитан. Чан. Ты. Он на мгновение посмотрел на Феликса. — У тебя масса вопросов, не так ли? — Да. — Я дам тебе три ответа. — Всего три? — Феликс надулся. — Это был первый. Осталось два. Феликс открыл рот, чтобы снова его закрыть. Чеширская ухмылка снова заиграла на губах Минхо, причудливо изгибая уголки его губ. — Почему ты скрываешь свою… магию? Я не думаю, что экипаж швырнул бы тебя за борт, если бы узнал. — Потому что они определенно швырнули бы меня за борт, если бы узнали. Ты разве не слышал старинных сказок? Удивительно, что на этом корабле вообще терпят женщин. А ещё я новенький здесь. Они ненавидят новых, странных. Минхо пробыл на корабле не намного дольше, чем Феликс, несколько месяцев или около того, и по сравнению с остальной командой это было не так уж и много. Феликс кивнул. Он был прав. Юноша на мгновение задумался о своем следующем вопросе, он действительно должен был быть хорошим! Что-то, о чем он не пожалел бы, если бы спросил… Что-то, от чего Феликс мог бы получить что-то интересное… — Ты наконец начнешь говорить со мной во время нашей рабочей смены? Минхо приподнял бровь, возможно, немного удивлённый вопросом. — Только если мне не придется разговаривать с тобой где-нибудь еще. Минхо секунду оставался серьезным, а затем Феликс понял. Это была шутка. Он рассмешил ведьму. — Тогда я буду воспринимать это как «да»! Он улыбнулся от уха до уха. Боже, сколько времени потребовалось, чтобы докричаться до Минхо! Настоящая чертова ведьма! Феликс очень надеялся, что предстоящие рабочие смены ему больше не придется проводить в тишине. Выражение лица Минхо снова стало серьезным, он сглотнул. — Ты правда обещаешь никому не рассказывать? — Обещаю. Клянусь, твоя тайна в безопасности. Ты не единственный, кто боится за свою жизнь на этом корабле. *** Чонин был прав, ветер в течение дня немного усилился. Паруса были полны, снасти скрипели каждый раз, когда дул слишком сильный порыв ветра. Корабль покачивался из стороны в сторону. Облака над их головами двигались гораздо быстрее, чем в последние дни, время от времени закрывая солнце. Феликс на самом деле не был раздражен, по крайней мере, ему не пришлось проводить весь день, потея под палящим солнцем, ветерок сделал его намного лучше. Но солнце уже не было таким уж палящим, поскольку день медленно клонился к ночи. Феликс провел остаток дня, меняя такелажные тросы на одном из вантов, удерживающих фок, на случай, если шторм будет сильным. Старые канаты уже были изрядно изношены, и в случае сильного шторма они могли бы порваться и отпустить фок. И это был бы не такой уж веселый сценарий, особенно в разгар шторма посреди открытого моря. Хёнджин пробормотал что-то об ужине, Феликс встал с леера, где он сидел с Джисоном. Парень вел себя как обычно разговорчиво, Феликсу это очень нравилось. Хотя он все еще не знал, разговаривал ли мальчик с Чанбином, по крайней мере, Джисон ничего не сказал юноше. Прошли недели с тех пор, как они с Джисоном разговаривали о Чанбине. Возможно, Феликсу придется поговорить с ним, потому что, если верить Чонину (а он верил), Джисон все еще ревновал. Это немного беспокоило Феликса, даже если ему нравилась компания Джисона. А почему бы и нет, ведь с Джисоном всегда было так весело и смешно? Феликс последовал за мальчиками на кухню. Он не видел Минхо после их маленькой… ситуации на складе. Все закончилось довольно быстро, Чан пришел искать Минхо и попросил его сделать что-то на батарейной палубе, что-то, что требовало приглушенного тона и косых взглядов на Феликса, поэтому он догадался, что это как-то связано с… ведьмовскими вещами. И Чан не знал, что Феликс знает. Возможно, Минхо ему расскажет. Или нет. Юноша не знал, насколько они были близки. Настоящая ведьма. Феликс всегда представлял ведьм из сказок старухами с растрепанными волосами и дикими глазами, способными разговаривать с животными и на любом языке мира. Минхо не выглядел… по-ведьмински? Что ж, он действительно выглядел волшебно. Все черное, кварцевые камни свисают с его шеи как ожерелья, этот сладкий тон его речи каждый раз, когда он говорит. Но разве у ведьм на Тортуге и у ведьм в Рам-Пойнте не было этих странных черных крестов возле глаз, а у некоторых они были даже на шее и пальцах? Почему у Минхо их не было? Или ведьмы бывают разные? Возможно, Феликсу придется спросить Минхо. Хотя, скорее всего, он никогда не получит ответа, по крайней мере, от него самого. Юноша взял тарелку и выложил на нее какое-то рагу из мяса и картофеля. Он видел, что у них заканчивались запасы, с каждым днем ​​на столе оставалось все меньше и меньше овощей. Хорошо, что они скоро доберутся до Тортуги, хотя, если удача не на их стороне, свежих овощей и фруктов может не быть в продаже. Может быть, в этом случае они посетят какой-нибудь другой порт, который бы их не узнал. Если вообще были такие места. Феликс последовал за Хёнджином к угловому столу, где сел рядом с Чонином, напротив Чанбина. Он не ожидал увидеть его там, но не мог врать себе, он был рад видеть сына капитана. Юноша улыбнулся ему, когда он сел, Чанбин кивнул ему, слушая, что говорит Сынмин. Чанбин мычал в знак согласия, Феликс не мог как следует расслышать, что говорил Сынмин, так как мальчик говорил тихо, и шум, исходящий от остальной команды, заглушал его голос. Он запихнул в рот немного тушеного мяса, внезапно осознав, что Чанбин сидит перед ним. — Могу ли я сесть здесь? Тихий голос заставил Феликса повернуть голову вправо, и он был весьма удивлён, увидев стоящего там Минхо с тарелкой и кружкой в ​​руках. — Конечно. Юноша быстро освободил место для парня, который поставил свою тарелку рядом с тарелкой Феликса. Один взгляд на Чанбина и Чонина сказал Феликсу достаточно: они также были очень удивлены Минхо, сидящим в их компании. Добровольно. И Джисон теперь явно боролся с едой, поскольку он сел рядом с Чанбином и теперь находился прямо напротив Минхо. Красный, как свекла. Феликс чуть не захихикал, но успокоился. Минхо, наверное, это заметил, он всегда замечал все происходящее вокруг. — Привет! Минхо, приятно тебя видеть… сидящим с нами, приятель! Джисону удалось изменить атмосферу и сделать ее немного неловкой. — Спасибо, Джисон, — ответил Минхо бархатным голосом, не отрываясь от тарелки. О нет, бедный мальчик. Феликс заметил легкую ухмылку, играющую на губах Чанбина. Свет свечей на столе танцевал в его радужках. Глубоких, как океан. — Как твои дела, Феликс? — спросил Минхо тем же тихим голосом. Достаточно, чтобы люди, сидящие рядом, могли услышать. — Я в норме, а ты? Феликс пытался сопоставить уровень своего голоса с голосом Минхо, но потерпел неудачу. Он не знал, как говорить таким приглушенным тоном. Он не знал, как звучать… так же загадочно и интригующе. — У меня тоже все хорошо. — Замечательно. — Мгм. Чанбин приподнял бровь, глядя на Феликса, но юноша отмахнулся. Он объяснит ему позже. Или нет. Эта неловкость в воздухе удушала, все молчали, даже Сынмин перестал жаловаться. Феликс легонько подтолкнул Чонина ногой под столом, умоляя продолжить говорить, не показывать то, что Минхо, сидящий с ними, выглядит странно. К счастью, Чонин понял намек. Мальчик-русалка повернулся к остальной части их маленькой группы. — Итак, есть ли у нас планы, куда пойти во время нашего визита на Тортугу? И это вернуло атмосферу радостного гудения, никакого давления, слава небесам (за исключением, может быть, все ещё красного Джисона). — Как ты думаешь, нам нужно сделать что-нибудь еще, прежде чем мы достигнем Тортуги? Минхо взглянул на Феликса. Он имел в виду работу юнги, верно? Юноша пожал плечами. — Надеюсь, нет, через два дня будет уборка, и завтра вечером мы должны быть на Тортуге. Возможно, мы проведем уборку после того, как снова покинем порт. Минхо кивнул, Феликс заметил, как его серебряная серьга мерцает в свете свечей. Черные, слегка растрепанные волосы Минхо всегда закрывали ухо, и Феликс раньше не замечал этой детали. — Ты присоединишься нам на Тортуге? — тихо спросил Феликс. Он заметил взгляды остальных матросов. — Еще не знаю. Но не думаю, что мы продвинемся так далеко. — Хм? — Просто предчувствие. Завтра посмотрим. Если капитан закрепит за тобой дополнительный надзор, помня, что произошло в прошлый раз, то мне придется последовать за тобой. Феликс совершенно забыл об этом. И снова, теперь все имело такой смысл. Минхо был ведьмой, поэтому капитан поставил его. О Боже. Легкий румянец залил щеки Феликса. — Капитан знает об этом? — Конечно. Он знает обо всем. Феликс поспешно взглянул на Чанбина. — Ах. Естественно. Смущает. Очень. Феликсу не хотелось знать всего того, что капитан, вероятно, знал о нем сейчас. — Будем надеяться, что на этот раз мы больше не попадем в подобную ситуацию. — Да, мы будем на это надеяться. — Какую ситуацию? Джисон наконец открыл рот. Минхо и Феликс взглянули на него. — Какую-то. Минхо не стал вдаваться в подробности, румянец на щеках Джисона постепенно сгущался. — Эта штука с баром. Парень, который меня узнал, — ответил Феликс. Джисон задумался, прежде чем понимание отразилось на его чертах. — Ах! Тот парень! — Какой парень? — вмешался Чанбин. — Который чуть не убил Феликса из-за его отца! — воскликнул Джисон, заставив матросов вокруг них повернуться к столу. — Ну, не совсем… Феликс пытался отыграться, сказать, что ничего не произошло, все было хорошо, Минхо спас его. — Кто-то пытался тебя убить?! Чанбин определенно не думал, что все в порядке. — Нет. Да. Наверное? В любом случае, это произошло давным-давно. — Почему я слышу об этом только сейчас? Чанбин выглядел странно взбешенным. Ну, возможно, взбешенный – не совсем правильное выражение, скорее, обеспокоенный? Да, обеспокоенный и немного растерянный. Странный. — Все в порядке, Минхо… — Минхо напугал чувака своими потрясающими навыками! Джисон улыбнулся до ушей, нежно шлепнув Чанбина и прислонившись к его плечу. Феликс не упустил из виду легкую ухмылку на губах Минхо от замечания Джисона. — …Да. Он его спугнул, — Феликс рассмеялся. — Чан тебе не сказал? — Не-а. Он держит рот на замке, не касается чужих дел. Чанбин засунул в рот немного тушеного мяса. Феликс ожидал, что Чан расскажет об этом Чанбину, поскольку они были близки, но, видимо, нет. Минхо продолжал молчать, но Феликс почувствовал, как неловкость исчезает. Плечи Минхо не были такими напряженными, он просто смотрел в свою тарелку, а не на говорящего. Чонин перечислял все места, которые он хотел посетить теперь, когда у него есть золото, Джисон задавался вопросом, стоит ли ему купить новые амулеты теперь, когда у него тоже есть деньги (немного заикаясь, когда заметил, что Минхо смотрит на него). Парень мало что говорил, но он слушал. И Феликс был рад, что другие мальчики, похоже, не стеснялись его компании (за исключением Чонина, но это было едва заметно). Возможно, это было что-то пиратское, в конце концов, все они проводили время на одной лодке двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, круглый год, поэтому не возражали против нового присутствия. Но Феликс, тем не менее, был рад. Он хотел, чтобы у Минхо появились друзья, поскольку у него их почти не было. С каких это пор он начал сочувствовать ведьме? Вероятно, с той секунды, когда он понял, почему Минхо так себя вел. Шло время, а они оставались сидеть за столом, разговаривая обо всем. Феликс заметил мягкие взгляды, которые Хёнджин бросал на Сынмина каждый раз, когда повар говорил. Юноша заметил, что Чанбин поглядывал на него, слегка улыбаясь, но чего он не заметил, так это небольшой морщинки между его бровей каждый раз, когда Феликс улыбался Минхо, задавал ему вопросы, пытался подражать его голосу, он также не заметил, как Чанбин пристально смотрел на каждого, кто осмеливался перебивать Феликса. В какой-то момент Сынмин принес им карты, и он, Хёнджин и Чонин попытались научить Феликса какой-то пиратской карточной игре, правила которой были слишком сложны, чтобы юноша мог их понять. Как и большинство из них. На самом деле он не был стратегом или, возможно, просто недостаточно верил в себя. Минхо прошептал ему несколько полезных советов. Хотя Феликс понимал только половину правил. А Джисон ревновал, это было ясно всем, кто сидел за столом. На мгновение Феликс задался вопросом, что сам Минхо думает о Джисоне, но затем Чан ворвался на кухню, выглядя немного растрепанным порывами ветра, как, вероятно, и было, корабль теперь раскачивался немного сильнее, чем раньше. — Какого черта вы не спите? — Что? Который сейчас час? — Далеко за полночь. — …Ох. — Чанбин, ты остаешься за штурвалом до конца ночи. Джексон в вороньем гнезде, и если станет слишком ветрено, он спустится и будет наблюдать за морем с бака. — Мгм, — кивнул Чанбин. — Остальные, идите спать, завтрашний день обещает быть долгим. — Да, да, квартирмейстер. *** Феликс не мог заснуть. Снова. Ничего удивительного. Раскачивание корабля с каждым часом становилось все сильнее, и это не давало ему уснуть. Это был не первый раз, когда покачивание было настолько сильным, но в последний раз Феликс был настолько уставшим, что каждую ночь спал как младенец. Конечно, он тоже устал, но просто не мог отключить мозг. И его голова снова кружилась от каждой мрачной мысли, он был всего лишь мальчиком. С контрактом. И Феликс не знал, как поживает его мать, жива ли еще его семья, жив ли еще мистер Смит. Если да, то был ли он повешен за измену? Или его просто сослали. Джисон громко храпел, Феликс вздыхал и тер виски и глаза, заставляя танцевать маленькие огоньки. Чанбин стоял за штурвалом, да? Да. Так сказал Чан. Приказал ему. И Джексон в вороньем гнезде. Предположительно, все остальные спали, и судя по звукам, доносившимся со всех сторон вокруг Феликса, он был прав. Но он не мог заснуть. Поэтому он скинул с себя одеяло, поднялся на ноги и пошаркал к двери. Он слышал, как Лиса шевелилась во сне и бормотала что-то о сиренах. Воздух снаружи был совсем не успокаивающим. Главный парус был полон, марсели колыхались. Феликс не мог видеть Джексона в вороньем гнезде, видимость преграждал костяно-белый парус. Но почему белые? Весь корабль был таким великолепным и особенным, но паруса были просто белыми. Как скучно. Ветер колыхал рубашку Феликса, дергал его за бриджи, трепал и убирал волосы, чтобы они не закрывали ему обзор. Он взглянул на ют и, конечно же, увидел Чанбина, управляющего кораблем. Феликс внезапно застеснялся. Почему? Он точно не знал, он только что провел несколько ночей с мальчиком, пытаясь надрать ему задницу мечом, болтал с ним всего час назад на кухне, и никаких признаков бабочек в его животе не было. Так к чему это? Феликс решил отмахнуться и не думать. Юноша побежал по лестнице на ют и обнаружил, что Чанбин смотрит на него с вопросительным выражением лица. — Что ты здесь делаешь? Разве тебе не пора спать? — Я не мог заснуть. — Удивительно. — Я знаю, такого еще никогда не было. Чанбин фыркнул, прислонившись к рулю. Его пальцы лениво обхватывали ручки, кольца мерцали в лунном свете каждый раз, когда облака пропускали свет. Ночь была бы прекрасной, если бы не ужасный ветер. Волны были намного больше, они разбивались о корпус корабля, время от времени забрызгивая палубу. Феликс прислонился к лееру. Ему следовало бы взять с собой что-нибудь теплое. Или более толстую рубашку. Или хотя бы несколько носков, у него все еще были свои, спрятанные в коробке рядом с матрасом, где он хранил большую часть своих вещей. — Тяжелая ночь? Юноша взглянул на сына капитана. Он смотрел на море перед собой, не обращая внимания на Феликса. Ветер развевал его волосы, мальчик мог видеть все шрамы на лице Чанбина, когда лунный свет падал на них. Они не были такими глубокими и грубыми на вид, как у Джисона, просто небольшие порезы тут и там. Однажды Феликс спросит о них. Однажды. Боже, какой же он великолепный. Прямой, как струна, душераздирающе великолепный. Мать Феликса крутилась бы перед ним. — Не совсем. — Часто ли тебе приходится управлять кораблем в шторм? — Не совсем, и я бы пока не называл это штормом. Чанбин в свою очередь взглянул на Феликса. — Тогда что вы называете штормом? — Это такая погода, когда приходится снимать паруса и люди летят за борт из-за сильных волн и ветра. — Звучит ужасно. Феликсу не хотелось представлять людей, летящих за борт во время шторма. — Так и есть, нам придется с этим столкнуться через несколько дней. — Но мы останемся на Тортуге, верно? — Верно. Хотя я не уверен, где безопаснее находиться в случае шторма: на корабле или на Тортуге. Феликс фыркнул. Он мог себе представить. Пираты пользуются хаосом и создают еще больше хаоса. — Почему на этом корабле белые паруса? Это так скучно по сравнению с остальным. Не к месту. — Ты что, пятилетний ребёнок, который испытывает ужасную потребность подвергать сомнению каждую мелочь? Чанбин усмехнулся, что заставило Феликса захихикать. Он не выглядел раздраженным. — Да? — Бюджет. Ох. — Бюджет? Вот и все? — Ага. Раньше паруса были красными, но красная ткань чертовски дорогая, особенно если она толстая. Феликс представил это: красные паруса над палубами Эвриалы. — Понятно. — Если бы я мог выбирать, я бы сделал их черными. Или темно-зелеными. Чанбин немного покрутил штурвал к правому борту корабля. — Темно-зеленый будет выглядеть фантастически с золотыми деталями. Темно-зеленый имел такой загадочный оттенок, что он определенно подходил образу Чанбина. — Хм, — Чанбин согласился. — Как твоя рука? Что? Ах, это. — Лучше. Немного покалывает, если я слишком много двигаюсь, но ничего страшного. Феликс взглянул на маленькую рану на тыльной стороне руки. Она больше не была красной по краям. Просто царапина. Чанбин надулся. — Мне все еще жаль. — Не нужно, такое случается. Чанбин повернул руль влево. Судно, казалось, не двигалось ни в каком направлении, кроме как вперед, но Феликс догадался, что это как-то связано с удержанием корабля в равновесии. — Это сложно? Управлять кораблем? — Нисколько. Чанбин отпустил ручки и отошел от руля. Он жестом показал Феликсу встать перед штурвалом. — Что ты делаешь? Ты серьезно? Феликс немного встревожился. Колесо теперь вращалось. Он быстро схватил одну из ручек, останавливая движение. — Это проще, чем ты думаешь. Деревянные ручки казались немного тяжелыми, они то и дело тянули ладони в разные стороны. Юноша старался держать штурвал как можно устойчивее. — Штурвалом ты контролируешь направление. Если корабль начинает слишком сильно поворачиваться на правый борт, ты поворачиваешь штурвал на левый борт и наоборот. — Хорошо. — Чувствуешь, как корабль поворачивается? Сейчас он качнулся на правый борт немного сильнее, чем следовало бы. Чанбин объяснял ему правила, Феликс повернул руль немного влево. И он чувствовал это, то, как корабль качнулся в другую сторону, как горизонт вдалеке немного сдвинулся, и судно выпрямило свой курс. Потом Феликса осенило, его руки оказались на рукоятках руля. Он управлял кораблем. Он управлял настоящим кораблем, о чем он мечтал с самого детства. Штурвал в его руках отзывался на каждое малейшее прикосновение. Корабль немного повернулся на левый борт, и Феликс повернул штурвал вправо. Движения были едва уловимые, просто небольшие сдвиги туда-сюда, Феликс не слишком энергично поворачивал руль. В животе у него зашевелилось, но не от страха, а от радости. Это чувство разлилось по его груди, сожгло все внутренности, покалывало в кончиках пальцев. Это было все, что он представлял себе в детстве, и даже лучше. Он управлял кораблем! — Это стоит того, чтобы увидеть эту улыбку на твоем лице. — Что? Феликс не мог как следует расслышать бормотание Чанбина из-за ветра в ушах. — Ничего. Капитан. На секунду Феликс остолбенел, а затем его лицо обдало жаром. Другой рукой он отпустил руль, просто чтобы совсем не нежно толкнуть Чанбина в плечо. Чанбин визжал и смеялся так громко, что Джексон взглянул вниз из вороньего гнезда. — Прекратите! Боже, Чанбин, что, если твой отец услышит это! — И? Я бы сказал, что пора сбросить его с трона. Чанбин ухмыльнулся широко и дико. Рот Феликса остался открытым. Ради бога, они были перед его каютой! — Шучу! Экипаж не хочет мятежа. — Вот и правильно! Я даже не подхожу на роль капитана. Феликс снова повернул штурвал в левую сторону. — Как так? Для этого не нужно многого, достаточно базовых знаний в области стратегии и ответственности. Чанбин обошел Феликса с другой стороны и немного покрутил штурвал, когда Феликс забыл это сделать, пока слушал сына капитана. — Я самый нестратегический и безответственный человек, которого ты когда-либо встречал. Феликс был в этом уверен. — Нет, потому что я встретил Хёнджина. Это заставило Феликса рассмеяться. — Нельзя так говорить! Это грубо! — Но это правда! — Чанбин пытался защититься. — Его взгляды в вопросах стратегии худшие! И он действует прежде, чем думает. Однако Джисон был бы чертовски хорошим капитаном! И Чан. В какой-то момент он даже захочет им стать. Ладно, возможно, Чанбин был прав. На самом деле Хёнджин не особо задумывался о своих действиях, но Феликс мог это понять. Ведь мальчик всегда выпутывался из неудачных ситуаций если не борьбой, то красиво хлопая глазками. Говоря о Хёнджине, дверь в каюту экипажа слегка приоткрылась. Из нее высунулась знакомая фигура. Феликс быстро потянул Чанбина за рукав и успокоил его. Хёнджина, казалось, это не волновало, он даже не взглянул на ют, когда пробежал через главную палубу к люку в середине палубы, открыл его и исчез на батарейный палубе. Феликс вопросительно посмотрел на Чанбина. Почему Хёнджин проснулся в такой час? Затем Феликс понял, что все еще держит Чанбина за рукав, и быстро отпустил его. — Думаю, он пошёл на склад? Может быть, он там что-то забыл, — пробормотал Чанбин. Феликс пожал плечами, сын капитана немного сдвинул штурвал вправо. Верно. Феликсу следует сосредоточиться на поставленной задаче. И тут дверь снова открылась. Сынмин. Огненные волосы хорошо видны в лунном свете. Он пробежал по главной палубе, открыл люк, как это сделал Хёнджин, и скрылся под главной палубой. Ах. Понятно. Феликс снова взглянул на Чанбина. — Черт возьми, наконец-то это свершилось. — Согласен, — Феликс кивнул. Наконец-то. Хёнджин и Сынмин, скорее всего, все обсудили, как Феликс велел Хёнджину сделать несколько недель назад. Конечно, это заняло у них достаточно много времени. — Подожди, ты тоже знаешь о влюблённости Хёнджина? — Это было буквально третье, что я о нем узнал. Чонин рассказал мне. Феликс улыбнулся этому воспоминанию. Чанбин захихикал. — Знаешь, Хёнджин был влюблен в Сынмина дольше, чем я помню, я рад, что он наконец что-то с этим делает. Феликс мог только предполагать. — Я рад, что Сынмин… кажется, открывается ему. — Это тоже. Полагаю, он не говорил тебе о своей матери? Причина, по которой он стал таким отстраненным. — Он говорил о ее прошлом, и я знаю, что она умерла, но не более того. Чанбин кивнул и некоторое время молчал. Феликс повернул штурвал влево. Чанбин был прав, управлять было не так уж сложно, по крайней мере, когда они плыли по прямой. Хотя, вероятно, это намного сложнее в случае настоящего шторма или на мелководье с острыми скрытыми камнями, торчащими со дна океана. — Несколько месяцев назад во время шторма оторвался парус, сорвало один из гиков бизань-мачты. Матери Сынмина не повезло, и она оказалась там, когда парус вместе с гиком упал в океан, унеся ее с собой. Хуже всего было то, что Сынмин все это видел. Сердце Феликса рухнуло вниз. — О, нет. — Ага. Неудивительно, что у мальчика была такая грустная аура, неудивительно, что он так волновался за Хёнджина, который всегда ходил по тонком льду. — Не думаю, что когда-нибудь забуду тот душераздирающий крик, который он издал, и тот факт, что нам с Хёнджином пришлось оттаскивать его от леера, когда он чуть не нырнул за ней. Феликс не знал, что сказать. Господи, мальчик столько всего пережил, юноша даже представить себе этого не мог. — Я бы тоже не смог, — наконец прошептал он. Чанбин смотрел на море перед ними, немного погруженный в свои мысли. — Думаю, я тебе рассказал, потому что все на этом корабле это знают, кроме тебя, а Сынмин об этом не говорит. Феликс снова кивнул. Возможно, это было хорошо, что Чанбин сказал ему, по крайней мере, теперь он не стал бы задавать какие-либо бестактные вопросы. В конце концов, Сынмин не был так близок ему, как Хёнджин и Чонин. Он не так уж хорошо знал мальчика, скорее всего, потому, что тот редко говорил о себе. — Думаю, нам придется изменить место проведения наших занятий фехтованием. Чанбин очнулся от своих мыслей. — Да, — согласился Феликс. Он не хотел беспокоить Хёнджина и Сынмина, опасаясь, что их ночные прогулки под главной палубой войдут в привычку. И он не хотел… быть пойманным? Ими тоже. Тогда ему придется также научить Хёнджина и Джисона фехтованию. — Ты еще помнишь, как ходить воздушными шагами? Феликс слегка улыбнулся сыну капитана, который, в свою очередь, закатил глаза, прежде чем немного наклонить штурвал вправо. Его рука слегка коснулась руки Феликса. — Не думаю, что после такого сможешь ходить нормальными шагами.