Oceanbound

Феликс проебался. Очень. Сильно. Проебался. Теперь, когда он осознал свою влюблённость, он просто не мог перестать думать об этом. Или о Чанбине. Или о чем-нибудь, что имело хотя бы отдаленно близкую связь с мальчиком. Боже, он так проебался. И он даже не мог никуда убежать! Куда ему деться? Прыгнуть в бурлящие воды под палубой? Отличная идея! Феликс застонал, когда мыло, которое он держал, выскользнуло из его руки и упало на пол. Рана на боку начала жечь, когда он потянулся за ним, уже в восьмой раз за утро. — Ты уверен, что достаточно здоров, чтобы делать это? Сладкий голос Минхо прозвучал в двух дверях от юноши. — Да. Нет. Но ему нужно было отвлечься. Ему нужно было хотя бы попытаться, он ворочался большую часть прошлой ночи, он витал в облаках (или, скорее, накручивал себя) весь завтрак, Чонину пришлось трижды щелкнуть пальцами перед лицом юноши, чтобы привлечь внимание. Так что да, ему нужно было подумать о чем-то еще. — Вы близки с Джисоном? Вопрос Минхо застал Феликса врасплох. Ну неужели. На мгновение он задумался. — Да? Нет? Честно говоря, не знаю… Какое-то время мы хорошо общались, но теперь... Это немного расстраивало Феликса. Он знал, что ему придется спорить с мальчиком или что-то в этом роде, очевидно, между ними образовался какой-то айсберг, который Феликс отчаянно хотел разрушить. — Мне просто интересно, насколько хорошо ты его знаешь? — Думаю, неплохо. Мы проводим довольно много времени вместе. Или проводили. Или, возможно, Феликс слишком драматизировал, ведь Джисон всего несколько дней вел себя как-то странно. И, конечно же, то, что произошло на палубе накануне… Феликс знал, что Джисон уже довольно давно ревновал, но он честно думал, что они с Чанбином обсудили это. И что между Феликсом и Джисоном все было хорошо. Очевидно нет. — Хм. Минхо хмыкнул. Он явно размышлял о чем-то. Прошлой ночью одна из бочек с ромом случайно разбилась, поэтому Феликсу и Минхо было приказано снова вымыть пол трюма. Хорошо, что рома в этой бочке осталось немного, но, к несчастью, из-за качки корабля жидкость распространилась на довольно обширную территорию. — Я просто удивлен, что он обращается ко мне чаще, чем раньше. Это довольно приятно. — О? Рад это слышать. Феликс почти закончил свой угол. Ром нужно было как следует вычистить отовсюду, иначе он начнет вонять. Углы были самыми сложными местами. — Просто это немного странно, я не понимаю, почему он так увлеченно разговаривает со мной с тех пор, как я сел на корабль, и сейчас даже больше. И он говорит обо мне так… мило. Феликс услышал намек на замешательство и удивление в голосе Минхо. Он тоже был немного удивлен, что мальчик говорил с ним об этом. — Может быть, ты ему интересен и он хочет познакомиться поближе? У меня сложилось впечатление, что ты сильно привлекаешь его внимание, исходя из того, что он рассказывал о тебе. Феликс вспомнил, как он впервые поднялся на борт корабля, как все остальные, кроме Джисона, очень настороженно относились к Минхо. — Я? — Ага. — Ох. Я никогда ни на кого не оказывал такого эффекта. Феликс в этом не сомневался, Минхо не был самым дружелюбным человеком. К счастью, теперь юноша знал его другую сторону. — Как ты к нему относишься? — спросил Феликс. — Я не знаю. Просто… У меня уже много лет не было друзей. Он кажется одним из них. И ты тоже. На лице Феликса появилась улыбка. Он был так рад, что заслужил доверие мальчика, и теперь Минхо называл его своим другом. — Джисон — замечательный парень, и у него доброе сердце. Феликс повернулся к Минхо, которому еще предстояло почистить некоторые детали. Юноша почти закончил уборку. — Я знаю. Просто боюсь, что люди хотят познакомиться со мной из-за моих… способностей. А не из-за меня самого. Феликс восхищался тем, насколько открытым был Минхо. Он не стал смягчать слова, просто сказал все как есть. Юноше хотелось бы иметь такую ​​способность. Он также восхищался тем, что они с Минхо совсем недавно стали друзьями, но парень все же решил довериться ему и рассказать все это. Но в то же время это немного разбивало сердце Феликсу. Было грустно, что люди в прошлом ценили Минхо не как друга, а скорее как ведьму. — Я не думаю, что Джисон такой. — Наверное, нет. У меня был очень плохой опыт, и мне… трудно доверять людям. Феликс кивнул и с сочувствием посмотрел на ведьму. Черные волосы Минхо упали на глаза, когда он сосредоточился на мытье половиц. Он тоже почти закончил. — Я не думаю, что он подружился с Хёнджином или Чонином из-за того, кто они. И он даже не знает, что ты ведьма, так что, думаю, интерес искренний. Феликс провел рукой по волосам, убирая пряди с лица. — Откуда нам знать, что он не знает? — Нет, но ты действительно думаешь, что Джисон смог бы молчать об этом, если бы знал? По крайней мере, он сказал бы тебе, что знает, и задал вопросы. Минхо на мгновение замолчал. — Действительно. Как ты думаешь, он возненавидит меня, если я ему расскажу? — Точно нет. Ты был с нами, когда он покупал амулеты у той ведьмы на Тортуге. Он не боится магии. — Возможно, ты прав. Минхо вздохнул, напряжение ушло с его плеч. Они встали с пола, закончив уборку. — Я могу отнести все в шкаф, — пробормотал Минхо, и Феликс бросил щетку, тряпку и мыло в ведро, которое держал парень. — Мы думали попрактиковаться в фехтовании сегодня вечером, ты присоединишься к нам? — спросил Феликс с легкой улыбкой на губах. — Конечно, почему бы и нет. В любом случае, я не так уж хорош в обращении с мечами. — Тогда приходи! Феликсу хотелось, чтобы там было как можно больше людей, чтобы ему не пришлось сосредотачиваться на Чанбине. Губы Минхо сложились в легкую улыбку, он кивнул, развернулся и пошел к чулану. Юноша собирался подняться по лестнице на батарейную палубу, когда услышал голос Минхо с другой стороны. — Эй, Феликс. Знаешь, что такое влюбленность? Феликс чуть не поперхнулся воздухом от внезапного вопроса. Выражение лица Минхо было искренним, вопрос не был ни шуткой, ни намеком. — Это… охх… такое ощущение, будто у тебя в животе порхают бабочки, а в груди — гром, и весь мир вокруг тебя переворачивается с ног на голову, становится розовым и приторно-сладким, и это кажется забавным и захватывающим. Так мне сказала моя мать. — О. Значит, когда сердце пропускает удары — это нормально? — Да, думаю, да. — Хорошо. Спасибо, Феликс. — Всегда пожалуйста, Минхо. Юноша отвернулся, его щеки пылали красным огнем. *** Феликс не видел Чанбина весь день, потому что не хотел, и он надеялся, что ему не придется видеть его сегодня. Он просто не мог все это осознать, он не хотел думать, он просто хотел отвлечься от него. От влюбленности. Боже, юноша возненавидел это слово, по-настоящему возненавидел его. — С тобой все в порядке? Чонин мягко толкнул Феликса в бок. Они стояли на юте, ожидая, пока к ним присоединятся остальные. Юноша прислонился к лееру и смотрел на открытое море. Это был довольно красивый вечер, по небу мирно плыли облака, ветер был такой умеренной силы, что передвигал Эвриалу по волнам на удобной скорости. Солнце грело спину Феликса, сверкая на фоне морской ряби. — Ты сегодня был необычно тихим. — Что? Нет, я в порядке. Немного устал, но со мной все в порядке. Феликс знал, что Чонин, скорее всего, в это не поверил. Ему просто хотелось, чтобы мальчик больше не спрашивал. — Ты выглядишь так, будто тебя что-то беспокоит. Черт возьми, у мальчика был острый глаз и острый ум. — Хм? Меня ничего не беспокоит. — Это Чанбин? Он что-то тебе сделал? Ты избегал его сегодня. Чонин! — Нет, это не Чанбин, — фыркнул Феликс. — Значит, все-таки тебя что-то беспокоит. — Я этого не говорил! — Ты сказал, что что-то тебя беспокоит, но это не Чанбин. О, это определенно был Чанбин, и Феликс не был рад, что Чонин заметил, что он весь день уворачивался от мальчика. Юноша думал, что он поступил хитро и незаметно, но, видимо, нет. — Что ты от меня хочешь? Феликс ничего не мог с этим поделать, но вопросы Чонина его немного раздражали, хотя мальчик ему нравился, он любил его как друга, но он был слишком любопытным. В этом не было ничего плохого, это много раз спасало Феликса от его собственных мыслей, и он действительно обожал Чонина за это, но сейчас просто не время. Юноше не хотелось об этом говорить, он не хотел об этом думать, он просто хотел поспать и, возможно, разобраться в своей голове (но для этого нужно было думать, а это не такая уж и веселая задача) и пережить эту дурацкую влюбленность, которая ни к чему хорошему не приведет. — Эй, учитель! Ах, Хёнджин, спаситель Феликса. Мальчик перебежал по лестнице с главной палубы на ют. Сынмин последовал его примеру вместе с Джисоном. Последний нес бочку, наполненную мечами. Феликс повернулся от перил к мальчикам, не отвечая Чонину. — У тебя хватило мечей на всех? — спросил мальчик-полурусалка Джисона голосом, полным волнения. Парень поставил бочку рядом с леером, отделяющим главную палубу от юта. — Нет, я взял все это себе, уверен, что сегодня вечером буду биться всеми двенадцатью. Феликс усмехнулся, услышав саркастическое замечание мальчика. — Двенадцать? — Я просто взял ближайшую бочку в трюме, по крайней мере, у нас есть какие-никакие условия, — ответил Джисон Чонину. Феликс слегка улыбнулся Джисону, заметив, что мальчик смотрит на него, но парень избегал зрительного контакта и сразу же повернулся к Хёнджину. — Ах, вполне справедливо. Тихие шаги означали приближение Минхо. Вскоре его голова высунулась из-за лестницы. — О, вы еще не начали, слава богу. Он казался довольным. Минхо повязал себе бандану, чтобы черные локоны не падали на лицо. А затем из-за Минхо на палубе появился Чанбин. Улыбка Феликса тут же исчезла, и внутри запорхало около тысячи бабочек. — Привет. Чанбин ухмыльнулся Феликсу, и юноша ничего не мог с этим поделать, он просто не мог – он улыбнулся в ответ, слегка кивнув мальчику в знак признания. — Лжец, — пробормотал Чонин рядом с Феликсом. Юноша как можно более незаметно толкнул Чонина в бок. — Заткнись. — Что ты сказал? Хёнджин повернулся к Феликсу. — Ничего! Все, выбирайте мечи! Я уверен, вы поймете, какой подойдет вам лучше всего. Феликс тоже выбрал себе меч, хотя и говорил, что может преподавать и без него. Ему просто не хотелось, да и бок у него болел не так сильно. Нужно было поблагодарить Чонина и его магию. Со вчерашнего вечера даже крови не было, так что с ним уже почти всё в порядке! По большей части. — Ты уверен, что..? Феликс не заметил, как к нему подошел Чанбин. Мальчик встал рядом и вытащил из бочки меч. Юноша чувствовал, как румянец разливается по его щекам. — Да. Я в порядке. — Две ночи назад ты выглядел неважно. — Честно. Кровотечения больше нет, и я не буду сражаться. — Хорошо. Феликс повертел меч в руке и пару раз взмахнул им. Его вполне устроило. Хёнджин и Джисон уже начали стучать своими мечами по мечам друг друга и прыгать по палубе. Сынмин наблюдал за ними, немного не впечатленный, а Минхо просто искал себе меч. Феликсу он показался слишком коротким, но юноша решил, что парень справится. Чонин стоял рядом с Феликсом, а с другой стороны — Чанбин. Ладони мальчика вспотели. Боже, как он это ненавидел! — Итак, — громко крикнул Феликс, пытаясь достучаться до ушей каждого. Мальчики собрались вокруг него и на удивление внимательно слушали юношу. Чанбин и Чонин присоединились к маленькой шеренге, оставив Феликса одного перед ними. — Хм, — Феликс почесал затылок, немного смущенный, —не знаю, с чего начать. Честно говоря, он об этом совсем не подумал. — Ты можешь начать с того, с чего начал со мной, — ухмыльнулся Чанбин. — О, хорошо, просто тренируйтесь, а я резко вломлюсь и начну указывать, что вы делаете не так. Да, просто замечательно. Боже, Феликс, просто заткнись и подумай! И все же он улыбнулся капитанскому сыну. Чанбин хихикнул, юноша думал, что потеряет сознание. Раньше все было не так, так почему же он все так сильно чувствует сейчас, когда… осознает свою… влюбленность? — Хорошо. Ну, — Феликс повернулся к мальчикам, — самая важная и основная вещь в фехтовании – это работа ног. Ваши шаги должны быть правильными, чтобы вы могли лучше атаковать и парировать атаки. Понятно? Мальчики кивнули, несколько смутившись. Они думали, что Феликс научит их королевским сетам, да? Что ж, им придется пока проглотить свое разочарование. — Ступайте на цыпочках. Феликс перенес вес тела с пяток на пальцы ног. Он смотрел, как все делают то же самое, возможно, слишком преувеличенно, Хёнджин даже споткнулся. — Просто перенесите вес тела с пяток на пальцы ног. — Ты не объяснял мне это так четко, ты просто кричал, чтобы я вставал на цыпочки, — пробормотал Чанбин. Феликс закатил глаза. — Хорошо. Что теперь? — спросил Сынмин. — Вот так вы будете вести каждое сражение. Привыкайте. — Хм? — фыркнул Джисон. — Джисон, тебе не нужно буквально наступать только на пальцы ног, просто перенеси вес с пятки. — Ой. — Теперь начнем сражение. Я уверен, что вы сможете выполнить некоторые базовые движения, верно? Феликс улыбнулся своим друзьям. — Только базовые, — прозвучал мягкий голос Минхо. У него была самая стабильная стойка из всех, не считая Чанбина. — Например, вот это. Феликс сделал быстрый шаг к Чанбину, взмахнул мечом влево, вправо, влево, и Чанбин с легкостью парировал каждое его движение, отступая назад воздушными шагами. Мальчик выглядел немного удивленным, но довольным. – О, да, мы можем это сделать, — кивнул Хёнджин. — Отлично, с этого и начнем, но сначала вам нужно научиться ходить воздушными шагами! Феликс улыбнулся, немного озорно дернув уголок рта. — Воздушные шаги, — повторил Сынмин. — Верно! — воскликнул Феликс. — Разбейтесь на пары, начните двигаться и делайте это воздушными шагами. Все. Время. Двигайтесь, ходите по палубе, но делайте это на цыпочках. Феликс взмахнул рукой, показывая мальчикам, что можно начинать. Он был удивлен, увидев, что вместо Сынмина Хёнджин повернулся к Джисону, который собирался повернуться к Минхо, но был вынужден уступить Хёнджину. Юноша предположил, что мальчик-сирена не хотел случайно причинить вред Сынмину. — Что, если мы раним друг друга? Чонин звучал немного обеспокоенно. — Будьте осторожны, вам не нужно сражаться так, как если бы вы были в бою, вы можете делать все медленнее или, например, сообщать партнеру, с какой стороны вы замахиваетесь, чтобы он мог парировать ваши атаки. — Хорошо! Мальчик-русалка повернулся к коку, который выглядел довольным тем, что Чонин стал его противником. Оставшейся парой стали Минхо и Чанбин. Какой странный состав. Джисон и Хёнджин заняли правый угол, Сынмин и Чонин левый, а Чанбин и Минхо решили занять место перед леером. Феликс намеренно избегал последних двух и решил переместиться в угол Джисона и Хёнджина, чтобы посмотреть, как идут дела у мальчиков. — Носочки! — напомнил им Феликс, когда оба мальчика просто топтались по палубе на всей стопе. Солнце медленно садились, оно висело под таким углом, что немного ослепляло их троих. — Слева! Хёнджин озвучил свой выпад Джисону, шагнув вперед, а Джисон отступил назад. На носочках. Неплохо! Лязг, лязг, лязг, мечи стучали друг о друга. — У вас хорошо получается, так держать! Феликс улыбнулся мальчикам, прежде чем повернуться к Сынмину и Чонину. Они делали все немного медленнее, но с гораздо большей точностью и осторожностью. Юноша изначально ожидал, что Сынмин не будет хорошим фехтовальщиком, но, к его удивлению, у него была самая отличная техника из всех, кроме Чанбина, естественно. Он наносил быстрые, точные удары, а затем уходил прочь от противника. Интересно! Феликс молча наблюдал за Чонином и Сынмином, им не требовалась особая помощь, они оба помнили, что их шаги должны быть легкими и маленькими. Они четко понимали, как работают носочки, как они послужат им в случае боя. Феликс чувствовал гордость, он надеялся, что в будущем сможет научить мальчиков гораздо большему, и они станут самой грозной командой Карибского моря, командой, которая действительно сможет сражаться, а не полагаться на внезапность, как большинство пиратов. Как они это делали в бою с «Сальвадором». Время от времени какие-то любопытные головы высовывались с лестницы, чтобы посмотреть, что происходит на юте, некоторые члены экипажа играли в ту же самую чертову карточную игру на главной палубе и время от времени поглядывали на них с небольшим интересом. Санён стоял у руля, не обращая внимания на парней, мечущихся за его спиной. Ранее Чан упомянул, что рассказал капитану об их планах, и капитан, к удивлению, сказал, что его устраивает то, что они топают над его головой, если они делают это до наступления ночи. Внутри корабля было бы ужасно душно, поэтому Феликс с радостью проводил свое занятие на открытом воздухе, а не в трюме, как это было у них с Чанбином. И места для них не хватило бы. Юноша не стал комментировать шаги Сынмина и Чонина, просто улыбнулся и показал большой палец вверх. Затем он перешёл к Минхо и Чанбину, чего он бы предпочел не делать, но он должен был, он должен был выглядеть так, будто всё было совершенно нормально и он совершенно не был влюблен в сына капитана. Феликс был удивлен, обнаружив, что мальчики не сражаются, а стоят бок о бок, пока Чанбин учил Минхо, как сила атаки зависит от угла запястья. Мальчик подошел к ним, слегка изогнув бровь. — Полагаю, вы оба можете ходить на цыпочках? — Ты уже учил меня раньше, а Минхо все равно всегда тихо крадется, так что, думаю, мы справимся. Минхо кивнул на слова Чанбина. — Я учил Минхо техникам рук, он не очень хороший фехтовальщик. Минхо снова кивнул. Он выглядел немного настороженно, парень явно не привык так много разговаривать с Чанбином. Феликс ободряюще кивнул. — Замечательно! Техника рук почти так же важна, как техника ног, только руки не могут увести от опасности так же хорошо, как ноги. Чанбин хмыкнул в знак согласия. Он продолжил объяснять Минхо, какое значение имеет угол, пока Феликс взглянул на две оставшиеся пары. — Джисон! Носочки! — крикнул он. Хёнджин медленно осваивал эту технику. Сынмин и Чонин чувствовали себя хорошо, время от времени обмениваясь короткими словами поддержки друг другу. — И потом, когда ты делаешь так, ты можешь размахивать им быстрее, но если ты сделаешь так… то произойдет это. И прежде чем Феликс смог должным образом осознать, Чанбин уже замахнулся своим клинком в опасной близости от юноши, и Феликсу пришлось быстро вытащить меч и сделать несколько поспешных шагов назад. Он справился с ситуацией, парируя атаки Чанбина. Раз, два, три, пируэт, Феликс нырнул вперед и, наконец, остановил атаку Чанбина, направив клинок в его горло. — Видишь, вот что происходит, когда твой угол неправильный, — сказал Чанбин Минхо. Феликс молчал, его бок немного болел, и он знал, ему не следовало делать эти прыжки и пируэты, но случилось то, что случилось. — Но если угол правильный, ты продвинешься вперед, и твои движения будут быстрее. Чанбин снова вытащил меч и отвел лезвие от горла, застигнув Феликса врасплох. И снова юноше пришлось сделать несколько поспешных шагов назад, блокировать, блокировать, слишком близко, Чанбин на этот раз был быстрее и стремительно приблизился, спина Феликса ударилась о леер рядом с лестницей, и прежде чем он это осознал, их кликни столкнулись, лязг, и Чанбин смотрел в глаза Феликсу всего в нескольких дюймах от него. Глаза-океаны, такие глубокие, такие суровые. Такие чертовски красивые. Феликс почувствовал, как у него перехватило дыхание. — И ты мертв, — прошептал Чанбин Феликсу, на его губах играла улыбка. — Видишь, Минхо, вот что происходит, когда угол правильный: ты победишь Феликса в битве. Чанбин отпустил меч юноши и повернулся лицом Минхо, который, изогнув бровь, наблюдал за разворачивающейся сценой. Остальные две пары тоже смотрели на них, и Феликс чувствовал, как жар бросился ему в лицо. Он знал, что Чонин ухмыляется, он знал, но он отказывался смотреть на мальчика-русалку. Или вообще на кого угодно. — Ты только что застал меня врасплох, — пробормотал Феликс, и Чанбин засмеялся. — Шучу, я не думаю, что кто-то на этом корабле достаточно опытен для этого. Кроме БэмБэма. Чанбин нежно толкнул Феликса в здоровый бок, и юноше пришлось просто отвернуться, чтобы скрыть румянец на щеках. Он задыхался, руки вспотели, а сердце бешено колотилось. — Ладно, да, в любом случае, все разбираются в походке? Феликс потряс плечами, пытаясь избавиться от ощущения, что Чанбин смотрит прямо на него. Мальчики кивнули почти в унисон. — Тогда двинемся дальше. Я научу вас некоторым шагам, которым уже научил Чанбина. Чанбин, будь добр. Феликс свободной рукой указал на пространство перед мальчиками, снова собравшимися в середине палубы. — О, всегда к твоим услугам. Феликс закатил глаза на язвительное замечание Чанбина, но встал напротив сына капитана. Его щеки все еще пылали, и он молился, чтобы этого не было видно, молился, чтобы заходящее солнце скрыло это, окрасив небо в оранжевый цвет. Феликс начал кружить вокруг Чанбина, Чанбин делал то же самое. Он перенес меч из одной руки в другую, а затем обратно, чтобы отвлечь юношу. Боже, Феликса отвлекали не руки, а весь мальчик! Юноша повернулся и слегка кивнул вправо, давая Чанбину время подготовиться, а затем — раз, два, три, мечи звякнули друг о друга, Феликс нырнул из-под руки Чанбина, но Чанбин уже кое-чему научился и с легкостью парировал атаку юноши. Затем парень взял ситуацию под контроль и начал приближаться к Феликсу, на что юноша ответил, отойдя дальше от мальчика. Все шло не так, как он планировал, он не знал, играют ли с ним, или Чанбин не хотел терять свою гордость, оказавшись снова побежденным Феликсом. Юноша увидел озорной блеск в глазах Чанбина. Этот ублюдок определенно играл с ним. На этот раз Феликс не стал предупреждать и, несмотря на панику в голове, делал движения резче, быстрее, энергичнее. И это, казалось, наконец-то потушило небольшой озорной блеск в глазах Чанбина, когда Феликс нырнул, отбросил клинок Чанбина, а затем продолжил пируэтом двигаться к его спине, где он сбил мальчика с ног так осторожно, как только мог. Он слышал, как Джисон ахнул, когда колени Чанбина ударились о пол. Юноша приставил клинок к горлу Чанбина, нежно задев кожу. Он не был острым и не причинил мальчику вреда. — Я научу вас, как нырять и парировать эти удары. Не тому, как сбить кого-то с ног. Феликс слегка улыбнулся мальчикам, забрав меч у Чанбина, прежде чем предложить ему свободную руку и помочь подняться. Он чувствовал на себе взгляд Чанбина, чувствовал, как он измеряет его сверху до низу. — Прости за твои колени, — пробормотал Феликс мальчику, не глядя на него. Рука Чанбина все еще оставалась рядом с его, едва касаясь костяшек пальцев. Слишком близко, слишком близко. — Хорошо, шаг за шагом, Чанбин, постарайся только заблокировать атаку, — проинструктировал Феликс, снова глядя на мальчика. Теперь он делал это медленно, объяснял всем вокруг, как контролировать происходящее, как работают разные положения и какое влияние это оказывает на соперника. Затем он дал инструкции, как парировать атаку, заставив Чанбина атаковать его. Затем он снова разделил мальчиков на пары и позволил им попробовать сделать упражнение самостоятельно. — Хёнджин, делай маленькие шаги и помни о носочках! — Джисон, если ты чувствуешь, что твоя рука слишком слаба, попробуй полностью отступить от атаки, вместо того, чтобы блокировать ее слабой рукой. — Да, учитель, — Джисон слегка улыбнулся Феликсу и кивнул. Юноша почувствовал комфорт, словно с его плеч сняли небольшой груз. С ним и Джисоном все было в порядке, но все же была какая-то неловкость. — Сынмин, все хорошо, но убедись, что делаешь большие движения, а не маленькие. — Хёнджин! Носочки! Джисон тоже! — Отличная работа, Минхо! Чанбин, тебе нужно научиться правильно работать ногами. Чанбин посмотрел на Феликса так, словно был готов убивать, юноша быстро ухмыльнулся ему, прежде чем отвернуться, покраснев. Минхо не нуждался в особом руководстве, Чанбин ему очень помог. Это было приятно, сын капитана, похоже, не особо умел помогать кому-либо, особенно тем, кого он едва знал, но они с Минхо очень хорошо работали вместе. Возможно, у Чанбина не было выбора, в конце концов, он и Джисон все еще не разговаривали друг с другом, они даже не замечали присутствия друг друга. Солнце бросало последние лучи над ватерлинией, пока не опустилось, окрасив небо в красивый оттенок фиолетового, розового и оранжевого. Мальчики выглядели уставшими, их движения сильно замедлились, Джисон жаловался, что у него болят ноги, поэтому Феликс знал, что мальчик делает все правильно. Так было, когда он впервые начал свое обучение в нежном девятилетнем возрасте. — Как здесь дела? Голова Чана высунулась с лестницы. — Прекрасно! Они быстро учатся! — Феликс улыбнулся квартирмейстеру. Чан улыбнулся в ответ и огляделся вокруг. — Я никогда не видел их такими уставшими, ты превзошёл сам себя. Феликс хихикнул, он воспринял это как комплимент. Он слушал, как мальчики пыхтят, тяжело дышат и время от времени ругаются. — Ладно, все, думаю, на сегодня хватит! Продолжим завтра? Наверное? — О, слава небесам. Хёнджин вздохнул и резко рухнул на пол, отбросив от себя меч. Феликс поставил свой клинок в бочку, которую принес с собой Джисон. — Ты действительно делал это каждый день? Сынмин тоже убрал свой меч. — Пять дней в неделю в течение девяти лет, так что почти да. Феликс ухмыльнулся. Ох, воспоминания. — Это тяжело, — высказался Джисон. Мальчики собрали свои мечи в бочку, а затем спустились по лестнице на главную палубу. Чанбин подошел слишком близко к Феликсу, но затем обнял Хёнджина за плечи, который ответил на это громкими жалобами. Юноша собирался отнести бочку в трюм, но как только схватил её, он услышал, как Чонин крикнул: — Феликс, при всем уважении, что это, черт возьми, было? Блять. Феликс обернулся. На юте остались только он и Чонин, все остальные уже были на главной палубе и, судя по всему, направлялись на кухню за водой. — Эм. Что именно тебя смутило? Феликс попытался спрятаться от вездесущего взгляда Чонина. Юноша опустил бочку. — Все? Мы можем начать с твоего маленького помешательства на сыне капитана. Феликс шикнул Чонину и огляделся, нет ли поблизости любопытных ушей. К счастью, их не было. — Насколько очевидно? Феликс сглотнул. — Для меня очень, а для остальных не знаю. Юноша вздохнул, расслабив плечи. Он думал, что был незаметным, но, видимо, это было не так. — Солнечный свет довольно хорошо скрывал твой румянец, и всем было больше любопытно, как вел себя Чанбин, чем твое поведение, так что я не думаю, что кто-то заметил что-то необычное. — Хвала небесам. Феликс прислонился к лееру и смотрел, как садится солнце. — И я совершенно уверен, что Джисон большую часть времени был сосредоточен на Минхо, а Хёнджин на Сынмине, как и Сынмин на Хёнджине. Ох. Что ж, по крайней мере, они немного послушали Феликса и чему-то научились. Чонин тоже прислонился к лееру рядом с Феликсом. — Подожди, что ты имеешь в виду под поведением Чанбина? Он вел себя как-то странно? Феликсу стало немного любопытно. — Не знаю насчет странности, просто я никогда не видел его таким. Ну или давненько не видел. Он был... как бы сказать... оживленным. Он разговаривал и включался в работу больше, чем в прошлом году. — Ага. Феликс не совсем понимал, почему Чанбин был более «включенным». Для него это не было чем-то необычным. За исключением той части, где он победил юношу. Это было странно. И это также заставило желудок Феликса скрутиться и перевернуться, его щеки покраснели, а пальцы ног покалывали. Ужасно. Ужасно! Мальчик вздохнул, закрыл лицо руками и потер виски. — Я не знаю, что делать. — Так ты в него влюблен? — Я? Да? Не знаю, я никогда ни в кого не влюблялся, не знаю, так ли это на самом деле! — взвыл Феликс. Он хотел провалиться под землю. — Что такое влюбленность? — Не знаю, я тоже никогда ни в кого не влюблялся, и сомневаюсь, что когда-нибудь влюблюсь. Феликс вздохнул. — Это ужасно. — Думаешь? — Да! Мне не должен нравиться сын капитана! — Не должен? — Нет! Это неправильно! Я никогда не понравлюсь ему! — Думаешь? — Чонин, серьёзно, у меня абсолютно нулевые шансы! Я буквально состою из всего, что он презирает! — Ты? Феликс повернулся к Чонину, немного раздраженный его ответами. Чонин смотрел на него, его фиолетовые глаза нежного оттенка напоминали юноше аметисты. — Я простой сухопутный. И его отец меня ненавидит. Мой отец убил его дядю. Феликс провел руками по волосам, убирая их с лица. Ему было не по себе, он не хотел об этом говорить, но в то же время знал, что должен. — Я больше не думаю, что ты сухопутный житель, Феликс. Посмотри на себя, ты зашел так далеко, ты знаешь, как управлять кораблем и как все это работает. Теперь ты моряк. Феликс пытался найти намек на ложь в глазах Чонина, но не смог. — Его отец ненавидит тебя, но Чанбин — не отец. На самом деле, с твоей стороны довольно грубо думать о нем как о продолжении его отца, хотя это не так, и если ты знаешь его всего, то должен знать и это. Слова Чонина заставили Феликса почувствовать себя немного виноватым. Он был прав, с его стороны было низко думать, что Чанбин хоть в чем-то похож на своего отца, хотя это не так, и он доказывал это Феликсу бесчисленное количество раз. — Твой отец убил его дядю, да, но Чанбин никогда не был близок ни с кем из своих родственников, кроме отца. И ты не твой отец, как ты сам сказал, действия твоего отца не определяют тебя, Феликс, так же, как и они не определяют Чанбина. Феликс кивнул, он не знал, что сказать. Чонин был прав. Он всегда был прав. Некоторое время они молчали, просто наслаждаясь закатом. Хотя до удовольствия было далеко, Феликс не мог перестать думать, не мог расслабиться. — Я ему никогда не понравлюсь, — пробормотал он, сдаваясь. — Ты этого не знаешь. — А ты? — Я тоже не знаю. Любовь действует своеобразно. Но я сомневаюсь, что твои шансы так малы, как ты думаешь. Нет, пожалуйста, не давай ложной надежды, когда ее нет. Феликс сглотнул, если честно, ему хотелось плакать. И броситься за борт. И сделать все, чтобы не думать о Чанбине. — Почему сейчас, почему именно сейчас, — заскулил Феликс. Он потер виски и вздохнул. — Любовь не имеет времени и места. Она приходит тогда, когда ей самое время. — Это не любовь! Это просто глупая влюбленность! Это пройдет. Не так ли? Слово «любовь» пугало Феликса. Он не был готов к ней. Любовь была такой… большой. Она как ограничитель. Это привязывало человека к другому человеку. Это лишало свободы. Или именно так Феликс всегда это представлял. Конечно, это было красиво, но слишком много ограничений. — Раз ты так говоришь. Влюбленность пройдет. Это должно произойти. Феликс не собирался ничего с этим делать. Если только… Нет. Это невозможно. Чанбину он не нравился, он был для него просто раздражающим сухопутным. Вот и все. Вот и все. Вот как это на самом деле. Юноша заскулил и повернулся к Чонину, прижимаясь лицом к плечу мальчика-русалки. Чонин обнял Феликса в утешительных объятиях. — Я ненавижу это. — Я знаю. Через некоторое время Чонин отпустил Феликса, и юноша снова повернулся, чтобы взять бочку. — Я думаю, нам пора идти. — Ага. Феликс? — Хм? — Не беспокойся об этом слишком сильно. Просто плыви по течению. Феликс кивнул. Чонин был золотым. Его советы всегда были точными, они давали юноше ответы и поддержку, в которых он нуждался. Сокровище, вот каким был мальчик. Они спустились по лестнице на главную палубу, а затем в трюм. Феликс поставил бочку туда, откуда, по его мнению, ее взял Джисон. Мечи можно было бы немного заточить, но на данный момент они вполне годились для небольшой тренировки. — Воды? — предложил Чонин, Феликс кивнул. Ему хотелось пить, теперь он это понял. Палящее солнце и изнуряющая тренировка явно сделали свое дело. Феликс и Чонин побежали по лестнице обратно на главную палубу. Чанбин разговаривал с Чаном недалеко от бака, Минхо и Джисон сидели на леере, наслаждаясь красиво окрашенным небом. Чонин открыл дверь на кухню, юноша спустился за ним по лестнице, как вдруг мальчик-русалка остановился, и Феликс врезался ему в спину. На кухонном столе сидел Сынмин, обхватив ногами Хёнджина. Они целовались. Им потребовалось около трёх секунд, чтобы заметить Феликса и Чонина, стоящих в дверном проеме и просто смотрящих на них двоих. Сынмин был первым, кто это заметил, он быстро зашипел и отстранился от Хёнджина, отталкивая его от себя. Хёнджин заметил слишком поздно, и, повернувшись к Феликсу и Чонину, он принял самый глубокий оттенок красного, который юноша когда-либо видел в своей жизни. Какое-то время все четверо просто смотрели друг на друга. Чонин наконец открыл рот и прервал тишину. — Эм. Ох. Феликс, я только что вспомнил, что у меня есть мазь для твоих ран. Да. Вот. Извините, что прервали вас, — лепетал он.