Oceanbound

«Сцилла». Самая жестокая из всех. Самая смертоносная из всех. И по мнению Феликса, самая страшная из всех. О нет, «Сцилла» не была агрессивной. Ей не хотелось ни поглотить Феликса заживо, ни выбросить его за борт, ни убить, она была не такой уж и страшной. Она не была угрозой. Она молчала. Она была самым темным часом перед рассветом. Все, что, как думал Феликс, он знал о корабле, опустошившем множество островов Карибского моря, было неверным. Экипаж говорил приглушенным голосом. Хитро ухмылялся. Кидал взгляды, которые Феликс почему-то слишком хорошо понимал. Она не упивалась своей силой, она была тихой, смертоносной, как змея, охотящаяся на свою жертву. И тени, ох, тени. В первую ночь, которую Феликс провел на «Сцилле», он заснул, а тень сидела на краю его матраса. Это была не агрессивная тень, просто любопытная. Феликс не боялся. Он думал, что это просто усталость заставляет его видеть невообразимые вещи И он мог видеть тень только тогда, когда собирался закрыть глаза. Тени были в углах, прятались в дуновении ветра, их никогда нельзя было увидеть напрямую. Когда капитан Кай сказал Феликсу не бояться призраков, юноша не понял, что он имел в виду. Но вчера утром юноша случайно ударил ножом в грудь тени, когда испугался ее по пути к складу. — Осторожно, мальчик. Мы тебе не враги, — шепнул ветер, и он наконец понял, что имел в виду капитан Кай. Призраки. На пиратском корабле. Логическая часть Феликса знала, что он должен был быть потрясен до глубины души, но это не так. Лишь немного удивлен. Существовали русалки, сирены, морские чудовища, конечно, в мире были и привидения. Темные тени. Повсюду. «Сцилла» была военным кораблем, больше, чем «Эвриала», и примерно такого же размера, что и «Победа». Она была военным кораблем под командованием какого-то другого капитана, затем превратилась в каперский корабль, плавающий под английской короной, пока капитану Каю, наконец, не надоела такая жизнь, и он не обратился к пиратству. Обращение к пиратству явно означало обращение к чему-то... и к чему-то еще, поскольку Феликс никогда не слышал, чтобы кто-нибудь говорил об экипаже, состоящем из призраков, на английском корабле. И буквально был сделан из призраков. Феликс мог насчитать на борту примерно тридцать живых людей. Остальные были тенями, и если экипаж был размером с военный корабль, это означало тридцать, сорок, пятьдесят призраков. Пятьдесят душ. «Сцилла» была окрашена в темный, пепельно-коричневый, почти черный цвет. Ее серые паруса были наполнены ветром, даже если был лишь маленький бриз. У нее было две батарейные палубы по сравнению с одной у Эвриалы, третья палуба была трюмом, а под ней находился бриг. Кубрик располагался под ютом, а кухня - в баке. Капитанская каюта находилась на юте, за штурвалом. А над ней верхняя палуба с огромным серебристым декором на корме, нависающим над кораблем, создающим еще больше теней, когда солнце садится достаточно низко. Феликс не упустил из виду ржаво-красный цвет шипов на вершине орнамента. Коричневый и серебристый, да? Видимо, модный цвет у пиратов. И снова Феликс стал юнгой. — Помой палубы, почисти пушки, — вот что сказал ему капитан Кай вчера утром за завтраком. Он ел со своей командой, что Феликсу показалось немного странным, а остальным - нет. Или, возможно, юноша просто чувствовал себя лишним. — Х-хорошо. — Нет необходимости спешить. Делай это в своем собственном темпе. У нас есть еще пара дней до высадки на Тортуге. Несколько друзей помогут тебе. Друзья на этом корабле означали призраков. Юноша мыл полы в своем темпе, совершенно не торопясь. За это время он ни разу не сливал воду из ведра. — Ты плавал с «Эвриалой»? Феликс очнулся от своих мыслей. Он несколько минут смотрел в одну точку. Тушеное мясо, которое он жевал, оказалось на удивление вкусным. — Да, — пробормотал он. — Извини, мне следовало представиться, я Йеджи. Девушка с кошачьими глазами, примерно ровесница Феликса, протянула руку. Юноша взял ее и потряс. — Феликс, — снова пробормотал он. К черту ту элегантность, которая у него была еще неделю назад, верно? — Я слышала столько историй о ней, она довольно известна, и ты тоже! Девушка светилась, улыбаясь до ушей. Она не была похожа на остальных членов экипажа, которые были немного мрачным и скрытными. Рядом с Йеджи сели мальчик и еще одна девочка. — Извини, она слишком любопытная. Я Лия. — Лукас. Улыбка мальчика осветила всю кухню. На краткий миг это напомнило Феликсу Хёнджина, и у него заболело сердце. — Не обращай на них внимания. Каким он был? Капитан Со? — продолжила Йеджи с блеском в глазах. Феликс не ожидал, что окажется в такой ситуации. За эти два дня с ним никто разговаривал, не считая отдачи приказов. Он заметил любопытные взгляды остального экипажа, кажется, эти трое были самыми молодыми членами команды, не считая его самого. — Ну… он был… интересным. Отстраненным. Страшным. — Каким был корабль? — Как вы ограбили «Сальвадор»? Так же, как мы? Ты тоже был в Рам-Пойнте? — Ты действительно приближенный к королевской семье? Говорят, ты родственник короля Англии! — Расскажи нам свою историю! Краем глаза Феликс заметил тень, сидевшую рядом с ним. Несколько матросов подошли поближе к столу, за которым он сидел. О, небеса. Это займет слишком много времени. *** — Отнеси это кэпу. Пожилой мужчина с длинной седой бородой протянул Феликсу несколько свитков бумаги. Они были тяжелыми. Феликс сглотнул, озноб пробежал по его спине. За последние три дня он несколько раз видел капитана Кая на корабле, но особо с ним не разговаривал. — Да, сэр, — пробормотал он, прежде чем подняться из трюма вверх и вверх, пока не достиг юта. Лукас был у руля, он широко улыбнулся Феликсу и кивнул. Мальчик был забавным, юноша многому от него научился. Его улыбка озаряла всю комнату, но глаза казались… пустыми. Феликс глубоко вздохнул и постучал в деревянные двери с серебристыми петлями один, два, три раза. Дверь отворилась, но за ней никого не было. Вау. Здорово. Ничуточки не страшно. Прямо в стиле капитана Кая. Юноша шагнул в полумрак капитанской каюты. Воздух был довольно холодным, прохладнее, чем ожидал Феликс. Когда глаза наконец привыкли к темноте, он смог рассмотреть комнату немного лучше: свечи на каждой поверхности, большинство из них не зажжены. Черные тяжелые шторы были закрыты и скрывали за собой, скорее всего, выход на балкон. Стену слева от Феликса занимали большие полки, заполненные книгами и другими вещами. Справа от мальчика была ниша, и он не мог рассмотреть, что находится там. Возможно, спальная часть комнаты. Еще полки, комод, немного приоткрытые шкафчики. Зеркало было завешено черной тканью. А посреди комнаты стоял большой коричневый стол, заваленный свечами, бумагами и пролитыми чернилами. Свечи на столе были единственными, что горели в комнате. А за столом сидел капитан Кай, который, казалось, светился в своем красном одеянии на фоне полумрака комнаты. — З-здравствуйте, мне сказали принести Вам это, — пробормотал Феликс. Капитан Кай оторвал взгляд от своих бумаг (это зрелище напомнило юноше его первый разговор с капитаном Со, только капитан Кай, вроде как, не желал его смерти). Капитан протянул руку и поманил мальчика подойти ближе, и Феликс подчинился. Затем юноша заметил, что они не одни. За столом стоял еще один стол и несколько кресел, и на одном из них сидела фигура, одетая во все черное, растворяющаяся в тени. Тень, казалось, что-то читала, сгорбившись над раскрытым свитком бумаги. И теперь Феликс начал замечать другие вещи. Череп на комоде. Картины людей с черными глазами. Несколько мутных хрустальных шаров. Несколько теней. На ковре слишком много ржаво-красных пятен. А воздух? Пахло чем-то терпким. — Садись, не стесняйся. Прежде чем сесть, Феликс положил свитки на стол. Кресло было мягким, темно-синий бархат подлокотников приятно ощущался под кончиками пальцев Феликса. Мальчик сглотнул. Атмосфера была… жутковатой. Он не знал, почему капитан Кай заставил его сесть. Было ли что-то, что он хотел от Феликса? — Если бы я хотел твоей смерти, ты бы уже был одной из теней, — пробормотал капитан Кай, он все еще что-то писал. Юноша снова заметил, что чернила красные. Ни одна из баночек на столе не была красной, они были черными. Дрожь пробежала по его спине. Капитан Кай, наконец, положил перо рядом с бумагой, прежде чем провести рукой по своим черным локонам, убирая их с лица. В свете свечей Феликс заметил несколько шрамов возле глаза, один в уголке рта. Вот почему на его лице, казалось, постоянно возникала кошачья улыбка. В общем, капитан Кай был по-прежнему красив, как и в Рам-Пойнте, его кожа, казалось, все еще сияла золотом, черты его лица были структурированными, правильными, как у греческого бога. Красный цвет ему очень шел. Он отличался от красного цвета Феликса: у Кая был кроваво-красный цвет заходящего солнца, яркий и мощный, а у Феликса был более приглушенный, более землистый. — Что ты знаешь о Вест-Индской торговой компании? Капитан Кай взглянул на Феликса. Он откинулся на спинку сиденья и закинул одну ногу на другую. Он источал силу, большую, чем в Рам-Пойнте. Он точно знал, что из пяти экипажей, сидевших тогда за столом, в живых остались только три. Убийца Пиратов был безжалостен и сумел победить «Индиго», но капитан Кай был хитрее. Он был уверен в себе, это мог видеть даже слепой. И с его длинным списком побед он имел на это полное право. — Голландская Вест-Индская компания? Немного. Это торговая монополия, контролирующая острова, находящиеся под властью Голландии. Здесь она не такая большая, как в Ост-Индии. Голос Феликса немного дрожал. Он мог только представить, как бы себя чувствовал, если бы сидел на том же месте три года назад. — М-м. Специи? — Золото, индиго, то же самое, что и на «Лос-Галеонесе». Все, что можно найти там и перевезти в Европу. — Они богатые? — На данный момент так себе. На Золотом Берегу в Африке происходят конфликты, из-за которых задерживаются некоторые корабли, и монополия разрушается. — Итак, идеальное время, чтобы ограбить несколько кораблей и потопить? — Возможно. Однако у голландцев мощная армада, и четверть этих кораблей находится в Карибском море и патрулирует голландские города. — Одно ограбление, и за твоей задницей охотится десять кораблей? — Типа того. — Спасибо, Феликс. Ты принес даже больше пользы, чем в Рам-Пойнте. Губы капитана Кая снова растянулись в той же ухмылке. Мальчик чувствовал на себе его взгляд. Рам-Пойнт. Боже мой. Такое ощущение, будто с тех пор прошла целая жизнь. — Экипаж шепчется о тебе. Знаешь, ты дал им достаточно много поводов для разговора. Феликс выгнул бровь. Он даже не рассказал всей истории. Просто фрагментами тут и там. Он не упомянул, что потерял друзей, которые значили для него весь мир. Он упустил из виду, что капитан был на грани того, чтобы сойти с ума из-за предсказаний, он упустил ту часть, которая могла разрушить его репутацию. Он не упомянул, что влюбился в сына капитана. Он рассказал только хорошее. То, что не заставило его плакать перед печально известной командой капитана Кая. — Думаю, слышал. Ведь никто не знал, что произошло на том корабле. Чарльз Ли уничтожил его, забрал Феликса, а затем взорвал. Теперь хотя бы несколько человек об этом знают. — Любопытная вещь — любовь. Феликс сглотнул. Он даже не стал задавать вопросы тому, кто видит его насквозь. — Да. — Как твой отец? — Я не знаю. Мне все равно. Последний раз я видел его более полугода назад. — Значит, ты не проводил время в Нассау? Феликс не знал, задавал ли капитан Кай эти вопросы, чтобы познакомиться с ним, или просто чтобы потянуть время и позлить его. — Нет. Я был в Порт-Ройале. — Учился, чтобы стать следующим губернатором? Улыбка стала шире и достигла глаз капитана Кая. В его голосе была насмешка. — Так точно. — Что заставило тебя уйти? В последний раз, когда Феликс отвечал на этот вопрос, он рассказывал свою историю тому старику Джеку из вороньего гнезда «Владычицы морей». Мужчина теперь лежал на дне океана вместе с кораблем. Юноше его не было жаль. Джек знал это, он даже сказал Феликсу, что его дни скоро будут сочтены. Он знал, что умрет той ночью, когда «Сцилла» ограбила корабль. Мальчик сглотнул, слова словно застряли у него в горле: — Хотите целый список причин? Мой отец объявил, что этой осенью мне придется жениться. Я ненавидел писать налоговые отчеты. Я ненавидел свою жизнь, я задыхался, как будто я не принадлежал суше. Все вокруг видели во мне пирата, а не будущего губернатора Нассау, поэтому я просто решил дать им то, что они хотят. Капитан Кай хмыкнул в ответ. — Значит, твои дни неизбежно прошли не в королевской гавани. У Феликса перехватило дыхание. Трепетное осознание просочилось в его тело, захватило его кровь. — Что? — прохрипел он. Глаза капитана Кая блеснули, когда он наклонился вперед. — Звучит знакомо? Я знаю все, что происходит в этих морях, Феликс. Мальчику совершенно нечего было сказать. Он почти забыл эти слова, сказанные женщиной из маленькой деревни Рам-Пойнт потусторонним голосом. Королевская гавань. Порт-Ройал. Его уход был предначертан звездами. Неизбежно. Юноше не место там. Он двигался в правильном направлении, направляясь к неизведанному, туда, где он снова будет нужен. Это зажгло внутри Феликса огонь утешения. Ему не место в Порт-Ройале. Он не принадлежал ни Нассау, ни одному из этих островов, ни под какими коронами. Он принадлежал морю. Фигура позади капитана Кая встала и протянула ему свиток бумаги. Капитан наконец оторвал взгляд от Феликса и повернулся, чтобы взять свиток и изучить его. На пожелтевшей бумаге были нарисованы какие-то странные руны. — Спасибо, Сехун. Не мог бы ты подать мне книгу неизвестных карт с полки? — Да, любовь моя. Его шепот Феликс мог слышать повсюду вокруг себя, как будто он летал по комнате. На мгновение черты фигуры стали видны в свете свечи, и, как и предполагал юноша, он уже видел этого человека раньше. Он уже видел эту ведьму раньше. Квартирмейстер капитана Кая из Рам-Пойнта. Под глазами черные кресты, двумя рядами спускающиеся по шее, кожа белая, как лист бумаги. Черные кресты. Магия крови. Неудивительно, что на корабле обитали именно тени. Неудивительно, что корабль был таким: команда говорила приглушенным голосом, и капитана Кая сильно боялись. Капитан улыбнулся мальчику, как только ведьма, Сехун, вернулся и протянул ему книгу, которую он просил. Юноша не упустил из виду, как рука Сехуна скользнула по плечу капитана Кая, и теперь Феликс понял. Не только то, что английская корона вешала собственных каперов, обвиняя их в воровстве, заставило капитана Кая обратиться к пиратству, не так ли? Любовь действительно была любопытной вещью. — Феликс, к вечеру мы доберёмся до Тортуги. Я думаю, тебе пора пойти и собрать вещи. Мальчик кивнул и поднялся со своего места. Его ноги немного дрожали. Кровь приливала к голове, он слышал биение своего сердца. Возможно, капитан Кай не был таким устрашающим, каким его описывали в историях, но его квартирмейстер был чертовски устрашающим. — Спасибо за помощь. Феликс снова кивнул и подошел к двери, мягкий ковер зашуршал под его ногами. Он пытался сделать вид, что никуда не торопится, как будто не хочет выбраться из этой темной маленькой комнаты, в которой обитает страшная ведьма, использующая магию крови. — О, и, Феликс? Юноша обернулся, его рука уже лежала на ручке. Глаза капитана Кая, казалось, стали немного мягче в свете свечей. — Прощай. Пока мы не встретимся снова. *** Тортуга. Город воров и мошенников снова простирался перед Феликсом. В горле мальчика застрял ком, не очень сильный, но он его явно чувствовал. О, прошло три года с тех пор, как он ступал на эту землю и ходил по этим улицам. Что-то во всем этом пейзаже казалось таким знакомым, что Феликс чувствовал себя в безопасности, шагая по разбитой брусчатке главной улицы. А потом он взглянул на переулок и вспомнил, что это Тортуга, и здесь нет никакой безопасности. Тортуга была загадкой. Тайной, которую Феликс никогда не поймет. Йеджи и Лия шли перед Феликсом, болтая и время от времени смеясь. Они обе были милыми, Феликс мог бы так сказать о них. Вчера вечером мальчик передвинул свой матрас к их двухъярусной кровати, Йеджи настояла на этом. У нее был буйный характер, ее будто невозможно ни сдержать, ни ограничить. Она была похожа на море, с ее растрепанными темно-каштановыми волосами и ухмылкой Чеширского кота, как сказала Лия. Лия же, с ее длинными черными волосами и благородными чертами лица, была полной противоположностью. Она была спокойна, безмятежна. Ее смех был мягким, все ее поведение было мягким, в нем не было острых углов. Йеджи и Лия дополняли друг друга, Феликс не мог понять, как это работает. Тем не менее, это было красиво. Лукас шел рядом с Феликсом, и юноше приходилось делать более широкие шаги, чтобы соответствовать походке мальчика. Он лепетал какую-то чепуху о слухах вокруг Убийцы Пиратов, которые, как знал Феликс, были ложью, но он не хотел мешать пирату говорить. Лукаса было приятно слушать. Он был таким… оживленным. Он улыбался силой тысячи солнц, его смех сразу же заполнял комнату до краев, он размахивал руками, живо жестикулируя. Он напоминал Феликсу Джисона. Только Джисон не был на голову выше Феликса. Никогда не был. Но это было приятно. Феликсу было с кем поговорить. С кем поесть, с кем посидеть на перилах и посмотреть на море. Юноша догадался, что теперь эти трое считали себя его друзьями. Да. Друзьями. Было приятно снова иметь друзей. Было приятно иметь людей, которые не судили Феликса за то, кем он был раньше. Друзья. — А ты тихоня, да? Внезапный вопрос Лукаса вернул юношу в реальность, к их прогулке по маленькому городку Тортуге. — Хм. Наверное. Феликс пожал плечами. Никогда раньше ему этого никто не говорил. Конечно, поначалу он был наблюдательным и немного тихим, но как только ему становилось комфортно, он становился довольно разговорчивым. Однако никто никогда не говорил ему, что он тихий. Возможно, он изменился. Возможно, ему больше не хотелось разговаривать. Феликс не знал. — Все в порядке, тогда я буду говорить за нас обоих! Лукас улыбнулся, и эта широкая улыбка так ярко сияла в лучах заходящего солнца Тортуги. Феликс мягко улыбнулся ему в ответ. Вечер медленно приближался. Тени на земле удлинялись, по небу плыли тучи. Они обещали ночь, полную дождя. Воздух казался тяжелым, немного напряженным, и Феликс не был уверен, была ли это обычная Тортуга или это дождь будет сопровождаться громом. — Эй! Я хочу зайти сюда! — воскликнула Йеджи, взяв Лию за руку и потащив ее в небольшой бутик. На мгновение это напомнило юноше лавку той ведьмы, но потом он понял, что они находятся на другом конце города. Феликс вошел вслед за девушками, и его встретил глубокий мускусный запах. Магазин, похоже, был чем-то вроде сувенирной лавки или магазина подержанных вещей. Лупы здесь, зеркало там, хрустальные шары, украшения, книги, еще книги, одежда, шляпы, даже обувь, свитки бумаги, карты… все. Сам магазин был довольно хорошо освещен. Большие окна давали достаточно света, чтобы Феликс мог пробираться между многочисленными полками. Лукас следовал за ним, как потерявшийся щенок. — Добрый вечер, дамы и господа! Чем могу помочь? — раздался пронзительный голос. Феликс увидел мужчину, стоящего за прилавком, в большой шляпе, закрывающей его седые волосы. Его борода была великолепна. — У вас есть какие-нибудь пояса? Или рубашки, мне не помешала бы новая! Феликс узнал голос Йеджи. — Конечно есть, вот сюда, мисс… Голоса переместились в другой угол магазина, удаляясь от Лукаса и Феликса. Лукас склонился над какими-то кораблями в бутылках на столе и явно заинтересовался ими (юноша мог это понять, поскольку мальчик внезапно умолк). Феликс подошел к полке, заставленной книгами. Он сглотнул и осторожно провел пальцами по корешкам. Пока не остановился на довольно знакомой книге. «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Сердце Феликса сжалось, он вздохнул и отогнал воспоминания, он просто не мог думать об этом прямо сейчас. Не перед Лукасом. Не в этом магазине. Он прошел дальше и присел на корточки, чтобы рассмотреть книги на нижней полке. Они были по большей части покрыты пылью и явно были менее востребованы, чем книги выше. Одна книга его заинтересовала, точнее, она выделялась среди остальных. «Комедии, хроники и трагедии Уильяма Шекспира». Феликс видел эту книгу раньше и знал, что это была одна из любимых книг его матери. Да и как могло быть не так, ведь Уильям Шекспир считался лучшим автором своего времени. Юноша схватил книгу и снял с полки. Было довольно странно увидеть такую ​​популярную книгу в таком незаметном месте. Но ведь это была Тортуга, и пиратам, скорее всего, было плевать на классику литературы. — Выглядит скучно, — прокомментировал Лукас. — Она и есть скучная, — ответил Феликс и пошёл к прилавку, чтобы заплатить. Ему нужна была эта книга, хотя он чертовски хорошо знал, что сам, скорее всего, никогда больше ее не прочтет. Она напоминала ему его мать. В каком-то смысле она напоминала и Чанбина. Ему бы понравилась эта книга. Феликс снова сглотнул, тупая боль в груди ударила его сильнее, узел стал больше. Не здесь. Не сейчас. Мужчина, которого Феликс принял за владельца магазина, выбежал оттуда, где помогал девочкам выбрать новую одежду, и встал за прилавком. — Ах! Книга для молодого человека! Она стоит двадцать монет. Феликс кивнул и выудил деньги из сумки. На всякий случай он взял ее с собой, в ушах звучало «прощай» капитана Кая. Мальчик не понимал, что этот человек имел в виду, но, опять же, он вообще его не понимал. Юноша сунул книгу в сумку, быстро пробормотав «спасибо». С собой у него было почти все его имущество, которого было как кот наплакал. Камзол и шляпу он оставил на «Сцилле». Йеджи купила себе новый шелковый пояс темно-синего цвета. Вскоре они вышли из магазина обратно на главную улицу Тортуги, где все еще царила суета, хотя солнце уже садилось за горизонт. Сама Тортуга совсем не изменилась. Рыночная площадь по-прежнему была заполнена прилавками, каждый прилавок был страннее другого, крики и возгласы начали раздаваться в воздухе еще до того, как ноги Феликса коснулись досок причала. Ночь принесла с собой жуткую атмосферу города, горожане собирались вокруг пабов, таверн и борделей, одни агрессивнее других. Пираты, их так много. Феликс услышал выстрел на одной из боковых улиц и понял, что лучше не смотреть в ту сторону. Крики. Паника. Юноша чувствовал ее в воздухе. — Я умираю с голоду, пойдем поедим что-нибудь, — озвучила Йеджи. Феликс согласно промычал, Лия тоже. — Мест здесь полно, пойдем проверим переулки, — сказал Лукас, и они так и сделали. Юноша прятался в собственной тени. Остальные, казалось, не заметили изменения атмосферы, но, опять же, они посещали Тортугу чаще, чем Феликс, и, скорее всего, они уже давно привыкли: к пристальным взглядам из углов переулков, к смеху, к шепоту. И они жили на корабле, полном призраков, и, технически, мальчик тоже жил с ними, так что, возможно, со временем он привыкнет и к этому. Они прошли мимо нескольких пабов и таверн, заполненных до краев. Тортуга казалась еще более шумной, чем обычно, по крайней мере, насколько юноша помнил. И это неудивительно, доки были полны кораблей, некоторые экипажи боялись выходить в море, пока Убийца Пиратов все еще был там. Феликс потерял счет, сколько раз они поворачивали из одного переулка в другой. И тут он услышал возглас откуда-то издалека. Он повернулся, как завороженный, на крик. — Феликс? Он слышал, как Лия зовет его, но все его мысли были полностью сосредоточены на чем-то другом. — Я думаю… мне кажется, я кое-что услышал. Мне… мне нужно идти. Феликс сжал сумку в руке, у него перехватило дыхание. Мир вокруг стремительно рушился. — Ох, хорошо. Мы будем в этой таверне, найди нас, когда… закончишь. Юноша сделал вид, что смотрит на паб, сделал вид, что запомнил его, но правда была в том, что он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме крика. — Да, я приду, пока. И с этими словами он ушел. Этот крик, о боже мой, Феликс уже слышал этот крик раньше, он вернул так много воспоминаний, таких болезненных воспоминаний, в последний раз он слышал его на «Эвриале», кровь текла по палубам, его собственные вены наполнялись кипяшей кровью. Феликс побежал на этот крик, он промчался мимо переулка, другого, кто-то засмеялся, но не над ним. А потом он потерял счет. Он свернул с одной улицы на другую, еще более темную. Солнечный свет исчез, осталась только луна, висящая низко над горизонтом, освещающая ему путь. Мальчик слышал, как колотится его сердце, его руки были липкими, его трясло. Он свернул, свернул еще раз, пытаясь найти источник крика, он должен был быть где-то здесь. А потом он услышал его вновь. Он был еще далеко, его эхо разносилось повсюду вокруг Феликса. И он мог разобрать слова. — Отойди от меня! Феликс развернулся и побежал, и он мчался так быстро, как только мог, его легкие горели, кто-то позвал его, кто-то снова засмеялся, еще один визг, но не тот, который мальчик искал, крик, он был где-то здесь, Феликс чувствовал это, он мог почувствовать его присутствие, о боже мой, он чувствовал, как что-то странное наполняет каждую клеточку его существа. — Отойди! И вдруг голос оказался так близко, так близко, что Феликс повернул за угол и наткнулся на что-то, упав лицом в дорожную пыль. Колени ударились о землю, заставив мальчика поморщиться от боли. Его запястья будто горели. Он оглянулся и заметил, что наткнулся не на что-то. А на кого-то. Человек, которому выкололи глаза, безжизненно лежал на земле с ореолом крови вокруг головы. Феликс вскочил. — Держи его! — Не дай ему снова сбежать! А затем между тремя мужчинами он увидел чернильно-черные локоны и лицо, ох, такое знакомое, искаженное ужасом. У Феликса не было времени думать, не было времени действовать, поскольку фигура перед ним прыгнула вперед и ударила залитой кровью рукой по лицу одного из мужчин. Другой мужчина потянулся вперед, пытаясь схватить мальчика, и в итоге вырвал ему клок волос. Мальчик издал пронзительный визг и бросился вперед на нападавшего, совершенно потеряв контроль. Феликс не мог не смотреть, замерев от ужаса. Затем он увидел, как третий мужчина вытащил нож и замахнулся. Юноша пришел в себя и бросил сумку, у него не было времени на раздумья. Кто-то из его близких друзей завыл от боли, и следующее, что почувствовал Феликс, как его нож пронзил шею человека, проливая повсюду кровь. Юноша оттолкнул от себя захлебывающегося мужчину и отшвырнул его в сторону. Второй мужчина тоже лежал на земле, оба его глаза были вырваны из глазниц, кожа на лице была разорвана до кровавых лоскутов. Адреналин бурлил в крови Феликса, в ушах звенело, все тело тряслось. Остался только один мужчина с обнаженным мечом, приближающийся к мальчику, который так отчаянно пытался укрыться за каменной стеной позади него. — Отвали от него! Феликс слышал свой крик будто от кого-то другого, он перехватил нож получше и вонзил его глубоко в шею мужчины, в то время как мальчик с окрашенными в алый цвет руками потянулся вперед, и юноша смог увидеть его лицо прямо перед собой. Смог увидеть его глаза, когда острые когти впились в лицо человека, он издал искаженный крик и упал на колени. Кровь брызнула повсюду, некоторые капли попали на лицо Феликса. Он вырвал нож из шеи мужчины и сделал шаг назад. Он сделал еще шаг назад, и затем кроваво-красные глаза встретились с его глазами. Феликс понял, что он — следующая цель. — Нет! Это я, Феликс! Мальчик бросился вперед, его руки потянулись к лицу Феликса. Юноша быстро схватил его за запястья, и нож упал на землю. — Хёнджин! Хёнджин, это я! — закричал он в лицо сирене, на долю секунды опасаясь за свою жизнь. Гнев и страх на лице мальчика немного померкли, его брови нахмурились, он был в замешательстве. — Хёнджин! Это я, Феликс, я не причиню тебе вреда, — позвал его юноша снова, на этот раз чуть тише. Руки остановились, Хёнджин больше не сопротивлялся хватке Феликса. Мальчик отпустил его запястья и вместо этого схватил его за плечи, нежно встряхнув. — Хёнджин, это я, я здесь, ты теперь в безопасности, этих парней уже нет, они мертвы, ты в безопасности… Голос Феликса дрожал. — Феликс. Голос Хёнджина был тихим, пронизанным такой сильной болью, что Феликс чувствовал, как она сжимала его сердце. Его взгляд, казалось, сфокусировался, кроваво-красный цвет ушел, и глаза вернулись к тому же темно-коричневому цвету, какими юноша всегда их помнил. — Феликс? Хёнджин ахнул, упав на колени. Юноша опустился перед ним на колени, руки все еще держали его за плечи. — Да, это я, Феликс, теперь ты в безопасности. — Ты здесь? И, наконец, наконец-то Хёнджин посмотрел ему в глаза, наконец-то он вернулся в реальность. — Ты здесь? Хёнджин повторил вопрос, дрожа. Затем он потянулся вперед и заключил Феликса в объятия настолько крепкие, что юноша чуть не задохнулся. Хёнджин всхлипнул. — Я думал, я думал, что остался один, я думал, что ты ушел, я думал, что я совсем один. Феликс не мог не обнять мальчика в ответ, на глаза навернулись слезы. — Ты жив? Он слышал свой шепот в плечо Хёнджина, как будто сам не мог в это поверить. Как будто это была какая-то дурацкая шутка, как будто у него начались галлюцинации: — Я думал, ты умер. Хёнджин схватил его ещё сильнее. Разве Феликс не был одинок? Разве он не был один? — Нет, я пытался найти кого-нибудь, кого угодно последние три года. Он рыдал в рубашку Феликса. Та крошечная, крошечная надежда, которая зажглась в груди Феликса в тот момент, когда он услышал крик Хёнджина, исчезла. — Ну, теперь у тебя есть я, да? Теперь я здесь, — прошептал Феликс, обнимая сирену. Он позволил слезам течь. Боже, он думал, что был один, такой одинокий, единственный, кто остался, но Хёнджин был здесь, прямо здесь, в его объятиях. Живой. В нескольких переулках от них выстрелил пистолет. — Хёнджин, нам нужно убираться отсюда, для тебя это небезопасно. Феликс выпрямил спину, неохотно отпуская мальчика. Хёнджин кивнул, юноша потянулся к его лицу, чтобы смахнуть слёзы и кровь, но в итоге ещё больше размазал. Он встал, потянув за собой Хёнджина. Затем он заметил, что мальчик оглядывается вокруг и смотрит на разрушения, которые натворил. Его нижняя губа задрожала, по щеке снова скатилась слеза. — Мне очень жаль, мне очень жаль, я просто, я просто… Он посмотрел на свои окровавленные руки, на свою рубашку. Его плечи дрогнули. — Все в порядке, эй, все в порядке, они тебе угрожали, не так ли? Ты просто защищал себя. Феликс не мог не задаться вопросом, что эта атака, скорее всего, была не единственной, которую сирене пришлось пережить за эти годы. Бедный мальчик. Сердце сжалось. Хёнджин что-то мычал, но его внимание, казалось, было сосредоточено на четырех телах, лежащих на улице. Юноша взял его за руку, при этом испачкав кровью и свои руки. — Хёнджин, посмотри на меня. Он не знал, где нашел самообладание и смелость продолжать идти, но каким-то образом у него получалось. — Ты просто защищал себя, у этих людей были плохие намерения, ты защищался. Феликс подождал успокаивать, пока взгляд Хёнджина снова не встретится с его, и кивнул. Юноша кивнул в ответ в знак подтверждения. Пронзительный визг раздался ближе, чем хотелось бы Феликсу. Кровь. В воздухе пахло кровью. Тортуга любила кровь. Хёнджин был в беспорядке, его трясло, ему было больно, Феликс заметил, что его рубашка была слишком красной на боку. Он плакал и, казалось, находился в состоянии шока, почти не слушая Феликса, как будто действительно не мог поверить, что юноша стоит перед ним. Феликс схватил его за руку и быстро поднял с земли нож вместе с сумкой. — Хёнджин? Мальчик снова смотрел в никуда. — Ты здесь, — пробормотал он, его взгляд снова затуманился, глаза блестели от слез. — Я здесь. Нам нужно найти гостиницу, где можно переночевать.