Декабрь, 2005 год. Форкс.
Если бы Нэйтана спросили, чего он хочет от жизни, тот отделался бы коротким «ничего». По мере взросления многое в нём менялось. Когда-то давно он был идеалистом-мечтателем, настоящим романтиком. Он ждал, что, закончив школу Форкса, уедет прочь из этого затхлого города, поступит в Йельскую школу драмы или хотя бы в школу искусств Северной Каролины. Что Нэйт, конечно же, скрывал от других, иначе изгоем стал бы он, а не те, на кого он сам указывал. Он представлял себя на сцене Театра Колон, мечтал о Бродвее, видел себя, стоящим перед тысячью восхищённых им зрителей. А затем юношеский максимализм прошёл. Он повзрослел. Поумнел. И осознал своё место. Нэйтан МакКолл по праву гордился своей внешностью. Он был высоким блондином с голубыми глазами, что автоматически прибавляет ему некоторое количество баллов. У него также были гармоничные черты лица, хорошо развитая мускулатура, пусть с годами он и сдал немного: тридцать три — это всё ещё молодость, но уже давно не такая бурная, как в шестнадцать. Но во всей комбинации, доставшейся ему благодаря удачной генетической лотерее, был один незначительный минус, меняющий на деле всё. В нём, несмотря на достойную внешность, не было ничего особенного. Никакой изюминки. В мире миллионы голубоглазых блондинов, лишь малая доля которых сумели чего-то достичь. В конце концов, внешность, на самом деле, ничего тебе не гарантирует в этой жизни. И когда Нэйтан понял, что даже игра его — твердый среднячок, мечты о всемирно известных театрах канули в лету. Он мог бы пойти работать в автомастерскую в Форксе. Мог бы устроиться к Молли или в тот самый гриль-ресторанчик, о котором все всегда забывают, потому что готовят там просто омерзительно. Он мог бы податься в колледж и стать, например, учителем, если бы очень постарался и сумел выбить себе льготное место. Однако когда мечта МакКолла растворилась, на её место не пришла другая. Он просто вдруг осознал, что сам по себе является лишь одним из миллионов других. Не лучше, не хуже; и замахиваться на вершины — совсем не про него. Деньги нужны были как можно скорее — мать растила его одна и частенько им приходилось полагаться на помощь добродушных соседей. Потому он просто окончил курсы, необходимые для становления медбратом — чек чуть выше, чем у санитара. Которые, между прочим, длились всего три месяца и без проблем совмещались с подработкой в каком-нибудь магазине. Многие говорят, что жизнь без мечты и вовсе не жизнь. Что она серая и безрадостная. Плюньте им в лицо, а затем засуньте их голову в унитаз, как делал он в свои бурные школьные годы с каждым, кто был слишком похож на идиота. Нэйтан мог уверенно заявить: мечта для жизни совсем не необходимость. Взгляните на него. Он получает свои честно заработанные 12 долларов в час, большую часть времени на смене проводит бездельничая, потому что, ну серьёзно, это Форкс! Здесь всего три тысячи жителей, может чуть больше, а он ещё и медбрат детского отделения. Они принимают у себя только детей до четырнадцати. Сколько их в городе? Очень мало, вот, что вам стоит знать. Медбрат нужен больнице на случай, если врач будет слишком занят, чтобы обеспечить лечение всем, или если врачу понадобится помощь. У них два врача в детском отделении и, нет, им не нужна помощь. Хорошо, если ему найдется занятие три раза за смену. Так, о чем мы? Жизнь без мечты, точно. В общем, она очень даже хороша. Нэйтан МакКолл не ждёт ничего от жизни, как раз потому что у него нет мечты. Он проживает свои дни, ни о чем не беспокоясь, и планируя разве что список покупок. Он счастлив настолько, насколько может быть. А уж когда Гарри Поттер переехал в Форкс и устроился к ним в больницу, медбрат стал ещё счастливее. Он был бисексуалом, но его всегда больше тянуло к парням, нежели к девушкам. Итак, ему тридцать три и он соблазнил лучшего (с тех пор, как Каллены уехали, конечно) врача местной больницы. Он всё чаще ночует в чужом коттедже, пьёт кофе, сделанный чужими руками, и носит чужую одежду. Насчёт последнего, ну, иногда приходится. Гарри оказался действительно силён. Были ли они парой? Нет, конечно. Что ж, они спали друг с другом, частенько болтали ни о чём, но в остальном? Не смешите. Никому из них это было не нужно. Секс и дружба, что ещё для счастья надо? К тому же, Поттер был совершенно очевидно влюблен. Не в Нэйтана, к счастью. Блондин не спрашивал, не его это дело, но, как бы МакКолл не выглядел, он был достаточно проницателен, чтобы понять, что к чему. А ещё то, что эта история любви скрыта где-то в прошлом и явно закончилась не самым лучшим образом. Иначе Гарри не приехал бы сюда один, очевидно. В общем, у них были крайне гармоничные взаимовыгодные отношения. С довольно чёткими границами, пусть никем и неозвученными. Так что когда Гарри после очередной хорошо проведённой ночи предложил ему вместе встретить Рождество, Нэйтан, мягко говоря, опешил. — С чего ты это вдруг? — он привстал на кровати, обращая изумленный взгляд на Поттера. — Слушай, это твоё предложение пахнет жареным, честно говоря. Брюнет рассмеялся. Значит можно расслабиться. Христа ради, нельзя же так пугать. — Ничего подобного. Просто подумал собрать здесь всех своих приятелей из Форкса в канун Рождества. Посидим у камина, поиграем в бильярд, выпьем, может фейерверки запустим, чем чёрт не шутит? Всяко лучше, чем проводить такой день в одиночестве. — Кого уже позвал? — Билли с сыном из резервации, Чарли с дочкой, тебя вот зову. Думаю, может ещё пару коллег прихватим. Но только не Саманту. — Нет, только не Саманту, — засмеялся Нэйтан. — Почему бы и нет? Я приду. — Без обмена. — Замётано. Они были знакомы уже два месяца или около того. Это если говорить о вертикальной плоскости. Если о горизонтальной — где-то полтора. В общем, почти давние друзья, верно? Почему бы и не встретить Рождество с другом. Не то чтобы у Нэйтана их было так много, да и все его друзья давно обзавелись своими семьями, а портить семейные вечера своим присутствием — такое себе дело. Мать блондина уже шесть лет как на том свете. Никаких трагичных историй: он был поздним ребёнком, его матушка умерла на начале седьмого десятка лет, просто однажды не проснувшись. Никаких травм, никаких сложностей, никаких ужасных воспоминаний. Почему бы разнообразия ради не провести канун Рождества в этот раз с компанией? После той ночи они виделись ещё несколько раз. Помимо встреч на работе, разумеется. Рождество подбиралось всё ближе, и Нэйтан никак не мог решить, должен ли он всё-таки подарить хоть что-то Гарри. В смысле, да, они остановились на формате без обмена, но было бы забавным озадачить доктора каким-то чисто символическим подарком. Желательно ещё полным романтики. Неловкие попытки Поттера мягко объяснить невозможность романтических отношений между ними наблюдать было бы очень смешно. С другой стороны, это же ещё искать подарок придется… Потом покупать. Ну его к чёрту. Вместо того, чтобы тратить время на это, лучше бы потратить его на кое-что более приятное. Или кое-кого. МакКолл прошелся до нужного ему кабинета и незаметно огляделся, проверяя, есть ли кто сейчас в зоне видимости. Никого не обнаружив, он тихо открыл дверь и прошмыгнул внутрь. — Завтра канун Рождества. — Нэйт? Что-то случилось? — оторвал взгляд от ноутбука Гарри. — Чёрт возьми, как же тебе идёт медицинская одежда. — Я знаю, — ухмыльнулся брюнет. — Так ты чего пришёл? — Да просто так. Скучно мне. Поттер даже не потрудился ответить. Лишь скептично изогнул бровь и продолжил смотреть выжидательно. К слову, честно говоря, иногда Нэйтану даже казалось, что этот парень был буквально ядовитым. Удивительно, как все убеждены в его идеальности. Такой, мол, вежливый, доброжелательный, просто вау. Ага, как же. Нет, Гарри правда был таким. Большую часть времени. А вот наедине — тут уж как повезёт. — Ладно! Ты слишком хорошо меня знаешь. Мне действительно, как и всегда, просто было скучно, — усмехнувшись, он плавно подошёл к брюнету, ловким движением руки повернув рабочее кресло к себе, так, чтобы они оказались прямёхонько друг напротив друга, после чего перешёл на шёпот. — И я вдруг подумал… У нас служебный роман, а мы ни разу не занимались сексом на работе. Непорядок. Гарри Поттер был слишком хорош, чтобы не беспокоить его лишний раз. Сам Нэйтан к своим годам стал скорее стройным, нежели спортивным. Он никогда не был широкоплечим и, даже занимаясь мускулатурой, выглядел именно жилистым. А вот с Гарри всё было как раз наоборот — широкие плечи, узкие бёдра, крепкие ноги, идеальные кубики пресса… И навыков хоть отбавляй. Он владел своим телом так, словно сотни лет этому учился, и всегда знал, когда и что следует сделать, чтобы управлять ситуацией так, как душе угодно. — Это звучит как самая ужасная идея, какая только могла прийти к тебе в голову. — Да ладно тебе, что может случиться? — блондин нагнулся, выдыхая свой вопрос прямо в чужие губы, от которых никак не мог оторвать взгляда. — Например, срочный пациент? — Мы в Форксе, Гарри, — он провел руками по предплечьям Поттера, свободно лежащим на подлокотниках рабочего кресла, затем поднялся к плечам. — Одно другому не мешает. Если нас застукают, я натравлю всех собак на тебя, — тихо прошипел врач, говоря настолько нарочито недовольно, что сразу становилось ясно — он был согласен ещё тогда, когда предложение только прозвучало. — И будь тише. Вышел из кабинета он полностью удовлетворённый этой жизнью. Ладно, не жизнью, а Поттером, но не то чтобы это сильно меняло картину. После небольшого спортивного перерыва, день пошёл намного лучше, а время — намного быстрее. Они собирались встретиться у брюнета завтра в пять пополудни. Рождество обещало быть непривычно интересным. Особенно учитывая, что, хоть все и были знакомы, Нэйтан ни с Чарли, ни с Билли, ни с их детьми особо не общался. Если с шерифом мог ещё парой фраз перекинуться, то индейцев вообще видел вне резервации лишь раза три-четыре за свои годы.***
Стоя на пороге не обделённого роскошью коттеджа Джейк чувствовал себя немного некомфортно. Он полагал, такой дом смотрелся бы совершенно уместно где-нибудь ну хотя бы в Сиэтле. То есть он не был настолько роскошным, чтобы выглядеть вычурно или излишне богато. Просто для Форкса он был слишком новым, слишком большим и слишком хорошим. Хотя, конечно, с домом Калленов ничто не сравнится. И что те, интересно, собираются делать со своей брошенной громадиной? Ладно, не его собачье дело. В любом случае, стоя здесь сейчас Джейкоб был очень взволнован. Гарри с самого начала показался ему классным парнем, несмотря на то, что тот тусил в основном с отцом. Это, кстати, было странно. В смысле, Гарри же было около двадцати пяти, верно? Не настолько он и старше, чтобы предпочитать компанию стариков. И да, Гарри на деле тоже оказался действительно классным парнем. Он быстро стал частым гостем в Ла-Пуш, регулярно выбираясь на рыбалку, которая, кажется, очень тому понравилась. Он оставался на ужин, запекал просто умопомрачительно вкусную рыбу и постоянно готовил грог, как будто был помешанным на этом напитке. Если не грог, то кофе с кучей пряностей. То есть буквально всё ещё грог, просто уже не на основе рома, а «только с каплей, чисто ради вкуса, Джейк». Был ли он алкоголиком? Разумеется нет. Он был просто обалденным чуваком с немного странными вкусами, но кто они такие, чтобы его судить? Поттер частенько болтал с ним о тачках, когда Билли уходил на совет старейшин, и несмотря на то, что раз за разом говорил, будто ничего в этом не понимает, понимал на самом деле лучше многих. Хотя поначалу Блэку, честно сказать, показалось, что этот парень не знает даже элементарных вещей о механике, но уже при следующей встрече с того случая Джейку пришлось отказаться от той позорной мысли. Гарри был хорош. Он отлично шутил, всегда поддерживал позитивную атмосферу в компашке на равне с Джейкобом и вообще был классным парнем. Он упоминает об этом уже третий раз? Что ж, Гарри того заслуживает. — Рад вас видеть, ребята, — с широкой улыбкой встретил их объект его размышлений. — Гарри, — с улыбкой пожал ему руку отец. — Взаимно, чувак. Белла уже приехала? — Да, они с Чарли уже внутри. Проходите, — он отошёл в сторону, впуская их в свой дом. Надо сказать, Джейк почти присвистнул. Поттер знатно расстарался. Повсюду присутствовали элементы праздника: гирлянды, венки, омела, носки на камине, в общем, по всем традициям. На секунду ему даже показалось, что таким обилием рождественской атрибутики Гарри просто пытается создать иллюзию особо радостного праздника, перекрыть яркими огоньками отсутствие хоть кого-то действительно родного для него в этом доме. Но он быстро отбросил это ощущение, обратив внимание на радостно светящегося хозяина всего этого богатства. В большой гостиной уже расположились все гости этого вечера. Полусидя устроился на подлокотнике кресла какой-то блондин, кажется, коллега Поттера, который как раз и замешан в большинстве тех глупых слухов о враче; второе кресло напротив камина занимал Чарли, а Белла устроилась на мягком диване вполоборота, потому как тот стоял спинкой к креслами и передом к большому ТВ. Джейкоб помог отцу удобно расположиться между креслами, познакомился с Нэйтаном, а затем пошёл к подруге, с благодарностью принимая из рук Гарри разнообразия ради в этот раз не грог, а глинтвейн. Чисто по секрету, разницы он не ощущал. Может Гарри делает и глинтвейн на роме? И просто притворяется, что это не грог, чтобы другие не считали его слишком странным? Что ж, тогда Поттера следует огорчить: его страсть к грогу невозможно скрыть и это в любом случае выглядит чертовски странно. — Привет, — мягко ответил на приветствие Беллы квилет, садясь рядом с ней. — Вы давно приехали? — На минут пять раньше вас. А Нэйтан был уже тут. Они оба взглянули на тихо беседующих взрослых и переглянулись между собой. — Тебе тоже кажется, что это странно? — Ты о том, насколько Гарри органично смотрится в их компании? Если да, то я того же мнения, — прошептала ему девушка. — Может он просто старик в душе? — хмыкнул Джейк, отпивая, нельзя не признать, действительно вкусный напиток. Он всё ещё не мог понять, как Гарри уговорил его отца позволить это. «Да и шерифа тоже», — подумал Блэк, скосив взгляд на уже полупустой стакан Беллы. — Тут что-то нечисто, Джейк, — продолжила она заговорщеским тоном. — Ему всего двадцать пять, а он уже лучший в больнице. Я недавно была на приёме — поранила руку, ничего особенного — и слышала, как санитарки обсуждали, что с ним, судя по всему, и в больших городах никто не сравнится. Будто и впрямь волшебник, он лечит травмы любой сложности куда быстрее, чем до́лжно, и знает, в чём проблема пациента ещё до того, как соберёт анамнез и послушает жалобы. — Это же просто санитарки. Что они могут знать? Наверное, всё потому что Гарри так популярен. И, в конце концов, он действительно хороший врач. Что в этом странного? Может, это просто его призвание. — Но ты сам подумай, вот была ли хоть одна тема, в которой он бы не разбирался? Иногда у меня складывается ощущение, будто нет ничего, чего Гарри бы не знал. Как будто он только и делал, что учился сотни лет. — Да ну тебя. Просто, как там было… Разносторонне развитый, вот. — Ты не понимаешь, — раздражённо нахмурилась Свон, сдувая непослушную прядь с лица. — Иногда он похож на статую. Я серьёзно. И… Белла вдруг прервалась, как-то испуганно втянув воздух. — Что? — он растерянно взглянул на подругу. — Ничего. Показалось. — Ты только первый стакан пьёшь, неужели уже перебрала? — рассмеялся Джейк. — Пошли. Пора бросить вызов этим старикам. Мы должны победить, Белла, и утереть им всем носы. — Угу. — Па, шериф и парочка голубков, как насчёт сурового раунда в бильярд? — зловеще прогремел квилет. Этот вечер действительно оказался веселым. Они много пили слабоалкогольный глинтвейн, хотя его отец и Чарли быстро перешли на пиво, оставив «эту мешанину» другим. Много смеялись и шутили. Травили байки. Билли рассказал уже знакомую Гарри легенду из книги — из разряда тех, которые можно слышать другим — хорошо дополняя историю своим красочным, легко изменяющимся голосом. Они играли в бильярд, затем в какую-то странную настолку про психические заболевания (игра была весёлой, остальное неважно, Джейк решил оставить все свои вопросы без ответов), а после старались придумать страшилку похлеще, чем у других, запугивая друг друга. Страшно никому не стало. Истории, на самом деле, были скорее смешными и трешовыми, чем пугающими. Разошлись они далеко за полночь, хотя изначально планировали закончить тусовку около десяти. Было слишком приятно провести время вот так, беззаботно, спокойно и тепло, без странно выжидающих взглядов других квилетов из племени, без пугающего давления в духе «скоро ты всё поймешь», которое распространял вокруг себя Сэм каждый раз, оказываясь рядом с ним. Пожалуй, Джейкоб с чистой совестью мог сказать, что этот рождественский вечер стал для него одним из лучших с тех пор, как умерла мама.