"Я не смогла разузнать обо всем, но изучив большую часть книг о Тёмном народе, смогла понять одно: Дети Ночи являются их частью. Пусть и были отделены от них своим образом жизни и обычаями, но кровью и плотью полностью принадлежали к ним. Я не уверена, что Калеб является последним потомком Детей Ночи, тогда бы он не смог родиться. Обычные люди не могут иметь детей от тех, кто наделен магией в крови. Тогда кто же он?"
Тут Дженифер отложила перо, встав из-за стола. Она раздумывая походила по ковру от стеллажа исторических книг к стеллажу боевых искусств, не в силах сидеть на месте, когда загадок было так много, а разгадать их было не в её силах. Девочка фыркнула и снова уселась за стол, рьяно обмакнув перо в чернила. К чёрту! Рука выводила буквы с немыслимой скоростью."Могущественный маг, что смог выжить после столетней войны изнасиловал мать Калеба и та чудом смогла родить первого в мире ребёнка от Темного мага. Да, он родился слабым телом, (возможно недоношенным) и уродливым."
Дженифер нахмурилась и покачала головой, быстро зачеркнув последнее слово. Она не видела лица под маской и не знает какой он. Может, не такой уж и уродливый, как он сам говорит. По крайней мере ей нравились его волосы цвета спелой черемухи."На его рождение было дано благословление Богов, не иначе. А если это так, тогда Калеб имеет особое значение для этого мира. Если ему позволили родиться, наперекор всем правилам и законам природы, значит настало время больших перемен."
Последнее предложение так понравилось Дженнифер, что она прочитала его с выражением раз десять и с гордым видом прижала папирус к груди. С таким темпом, она сможет в будущем стать отличным каллиграфистом. Налюбовавшись красивым почерком, девочка не спешила ставить точку. Она подписала в уголке последнюю строчку: «Он - мальчик, который не знает что такое добро». Встав из-за стола, Дженнифер собрала все записи в сумку и направилась на выход из библиотеки. Она больше не могла здесь находиться из-за непривычно-резкого запаха. За высокой стойкой, состоящей из сотни маленьких ящечков, хранящих тайны библиотеки города, сидела пожилая женщина. Сгорбившись над стопкой книг, она бережно проходилась кистью по страницам и обложкам, закрашивая весь текст белой краской. Открыв изумленно рот, девочка испытала за одно мгновение весь спектр чувств, начиная от легкого шока до ужаса и негодования. Ну вот и всё, вот и наступил тот самый день, когда бабушка Устина точно свихнулась... Дженнифер грустно вздохнула. Дамаск лишился одного из лучших либрариумов, эта новость разочарует сотни тысяч людей сегодня. Все любили эту милую бабушку с вязаными цветными гольфами и чудным платьем, сшитым не по сезону. — Ох, мне так жаль. Правда жаль, Устина. Что я могу сделать для вас? — подошла к ней Дженнифер и положила руку на худое плечо, почти лишенное мышц. — Раз ты спросила... Помоги-ка мне переработать эти старые книги. Их нужно покрыть этой жидкостью и тогда можно будет использовать под современные прозы. — А? — девочка почесала затылок, оглядывая заставленный бумагами стол. — Подождите-ка, вы в своём уме? Устина изогнула бровь, поправляя очки на переносице. Взглянув сквозь толстые стекла на девочку, она неприятно чавкнула. — Конечно я в своём уме, девочка. Но если не закончу к вечеру, то точно сойду с ума, — сказала она и опустила голову, возвращаясь к работе. Дженнифер могла вернуться сейчас домой, пообедать и начать свои практические занятия в освоении внутренней энергии, но наперекор своему урчащему желудку, она пододвигает стул к Устинии и скидывает с плеча сумку. — Я помогу вам взамен на взаимную помощь. — Чем же я могу помочь? В прошлый раз ты просила выполнить задание данное мистером Фитцем тебе в наказание, а что на этот раз? — Помощь в написании истории, — Дженнифер взяла в руку кисть и повертела между пальцев. Перед глазами стоял образ мальчика в маске, а в памяти запомнился его голос, наполненный тихим ужасом: «я дьявольское отребье». — Если уж говорить откровенно, я хочу, чтобы вы помогли мне написать сказание об одном мальчике... — Что-что? — оживилась старушка Устина, разбрызгивая белую краску по столешнице. Пара капель попали на её платье, но это её совсем не волновало, она была заинтересована словами девочки. — Сказание написать не так просто, нужны исторические факты, мифические происшествия, много всего. — У меня всё это есть, но я хочу немного изменить их. Это не школьная работа, я лишь хочу написать свою книгу. — Очень интересно, — улыбнулась Устина отодвигая бутылёк с вонючей краской в сторону. Она достала из ящика своё любимое белоснежное перо с коричневым пятнышком на кончике и пощекотала им нос. Женщина зажгла свечи в конделябре, озаряя папирус приятным жёлтым светом. Она будто помолодела на несколько лет. Для либрария не было ничего лучше, чем это занятие. Вся их жизнь проходила среди стеллажей, была наполнена запахом и шелестом страниц. Из курильницы выходили витьеватые завитки дыма, заполняя пространство вокруг Дженнифер и Устины. Девочка вдохнула запах трав и прикрыла от блаженства глаза, не сразу услышав вопрос женщины. — Дитя, сосредоточься. Как ты назовешь свою историю и о ком она будет? — О могущественном маге всех времён, — тут же выдала Дженнифер и нахмурилась, думая над названием. Дитя ночи... Тёмный маг... Мальчик с таинственной маской... Ничего из этого не подходило. Нужно было придумать Калебу историю, в которую он поверит. В судьбу, которую он сделает своей собственной. Помассировав усердно виски, Дженнифер откинулась на спинку стула. Глядя на куполообразные потолки библиотеки, она рассматривала цветные фрески и среди них была её самая любимая – фреска звёздного неба. Тёмная, загадочная и бездонная. Глядя на неё, Дженнифер всегда теряла счёт времени. — Пусть будет потомок звёзд. — Что? — не услышала мечтательный вздох ребёнка Устина. — «Потомок звезд» – так будет называться эта история.***
Страницы книги были расписаны угольными рисунками. Где-то был изображён мальчик в маске, который тянулся рукой к небу, где-то была нарисована расколотая маска в чёрном дыму, а где-то на страницах были пришиты сухоцветы. Дженифер кропотливо работала над книгой, не показывая её никому, кроме бабочек в саду. Ей казалось что эта история была нечто большим, чем плодом детского воображения. Спустя пару дней Устина дописала последнюю строку и с немыслимым удовольствием поставила точку, завершая выдуманное сказание. В этот же день Дженнифер побежала к Фебу, прижимая к груди готовую книгу. Непревзойденному пришлось без лишних слов исполнить просьбу девочки, которая вломилась в его комнату без стука и с мольбой в глазах просила отправить её в Ньюкасл. — Я думал, вы разругались с тем мальчишкой и ты не хочешь его видеть, — недоуменно склонил голову Феб, прекрасно помня, как несколько дней назад Дженнифер проклинала скверный характер своего нового друга. — Как-то за обедом ты сказала, что даже Атена приветливее того мальчишки. — Неважно, что я говорила тогда, — отмахнулась она в нетерпении, прыгая на носочках вокруг мужчины. — Отправь меня в Ньюкасл, пока солнце не зашло! И он, вызвав ураган света и бликов, перенёс девочку в другой город, где уже через пару минут она в припрыжку мчалась к дому Калеба. Однако, постучавшись пару раз в окно она так и не дождалась ответа. Не отчаиваясь найти друга, она направилась по улицам города на его поиски. Девочка побывала во всех местах, где они любили проводить время, но нигде его не нашла. Пораспрашивав торговцев вяленой рыбой и владельца фруктовой лавки, она узнала, что в последний раз "дьявольское отребье" видели пару часов назад у кромки леса. Теперь, когда она шла по усыпанной хвоей тропинке в сосновый бор, ей пришла гениальная мысль. Природа никогда не отказывала ей в помощи, а жизненная энергия, бьющая в её теле, охотно трепетала, желая выбраться наружу. Так почему бы не использовать это и не найти Калеба с помощью магии? Дженифер присела на корточки, обвивая траву детскими пальчиками, и спустя минуту сосредоточенного напряжения, увидела в памяти вспыхнувшие строки нужного заклинания. Когда слова слетели с губ, превращаясь в тихое пение, Дженнифер ощутила их легкость, с привкусом ореха и смесью различных трав, придающим умеренной терпкости. Она повторяла заклинание до тех пор, пока прохладный ветерок ни взметнул её волосы, а листва на деревьях приветственно зашелестела, подсказывая открыть глаза. Девочка так и поступила: открыла глаза в ту же секунду и схватилась за сердце, которое забилось в два раза сильнее при виде огромного оленя с буро-зелёной шерстью, обросшей мягким мхом по всей длине массивной спины и шеи. Как и в первый раз, когда она увидела дух Эйктюрнира, поразилась его величественным видом и умным, до боли человечным, взглядом. — Это снова ты, — пролепетала она, замерев на месте словно статуя. Колени дрогнули, но смогли удержать тело своей хозяйки, когда она запрокинула голову, глядя на дух снизу вверх. — Я просила помочь лес найти моего друга, но не подумала, что могу случайно призвать тебя. Прошу прощения. Древний дух испустил звук, похожий на протяжный «фыр-фыр», будто смеясь над перепуганной девочкой и, развернувшись, неспеша устремился по развилке в лес. Дженнифер пару раз моргнула, глядя ему в след. Почему она слышит приглушенный стук копыт и глубокое дыхание зверя, если он мёртв? Разве мёртвые могут издавать звуки? Или это последствия бессонных ночей и сейчас перед ней плод её воображения? Ущипнув себя, Дженнифер убедилась, что не спит и пока дух окончательно не скрылся за кустами, она поспешила за ним. Держась на почтительном расстоянии она теребила нервно косу, постоянно приглядываясь к ушам Эйктюрнира. Они дрожали и взволнлванно дергались, в то время как само животное вело себя спокойно. Вскоре, после небольшого подъёма на холм, когда Дженнифер начала проклинать длинные полы платья и накидки, она услышала крики. Эйктюрнир мотнул недовольно головой, отказываясь идти дальше. Лианы, переплетенные на его рогах качнулись и едва не ударили девочку по носу. — Калеб там? — неуверенно спросила Дженнифер, указывая на холм. Дух хмуро кивнул и, только после того, как она благодарно поклонилась, он покинул её вместе с потоком завывающего ветра. Девочка охнула, оглядываясь по сторонам, пораженно взмахивая руками. Со стороны она скорее всего была похожа на птицу. Неподалёку вновь донеслись крики в которых удалось отчётливо расслышать сразу нескольких человек: «Он хочет сбежать, держите его!» Дженнифер поспешила на звук голосов, крепко сжимая книгу под подмышкой. Сбив дыхание, она добралась до вершины холма. Первое, что она увидела – это была огромная поляна одуванчиков, словно ковёр устилающая все вокруг перекосившегося дуба. Можно было подумать, что разлом в коре появился когда-то в последствии грозы, но эта догадка была ложной. Трещина на глазах разрасталась и ползла вниз к привязанному к стволу мальчику. Трижды обмотанный, толщеной с кулак верёвкой, Калеб дёргался и рычал, на детей, что окружили его со всех сторон. Здесь было много тех, кому исполнилось далеко за шестнадцать. Именно эти взрослые ребята позволяли себе бросать в связанного мальчика камни. Книга выпала из рук Дженнифер и утонула в ковре из одуванчиков, а она в ужасе смотрела, как один из булыжников врезается в хрупкое тело и выбивает плечо. Калеб взвыл, из под маски донесся страшный звук, похожий на вой дикого зверя. В этот момент двое мальчишек потянулись руками к его лицу, чтобы стянуть маску, но маг вновь дёрнулся всем телом и ударил головой прямо в нос близ стоящего хулигана. — Этот паршивец сломал мне нос! У-у-у, как больно, у меня идёт кровь, смотрите, у меня кровь! — Отребье, ты ответишь за то, что сделал со мной и моим другом, — зашипел взрослый парень с яркими зелёными глазами. Их можно было бы назвать красивыми, если бы в этот момент не излучали столь ядовитую ненависть. — Показывай своё лицо, дьявол! Дженнифер передернуло от этих слов, будто её бросили в ледяную воду. Она сжала руки в кулаки и вобрала в грудь воздух, перед тем как громко закричать. Даже не понимая, что именно кричит, девочка рванула вперёд, чувствуя как её покровительственно подгоняет в спину ветер. Все обернулись на крик. Шесть пар глаз уставились на неожиданно появившуюся девчонку, которая накинулась на самого старшего парня и повалила его на землю, колотя без устали руками. — Хватит! Что вы делаете?! — Джен? — еле слышно выдохнул Калеб, не веря своему зрению, которое начало терять чёткую картину мира. Мальчик пытался прогнать мутную пелену перед глазами, чтобы точно убедиться в том, что видит. — Хватит, перестань это делать! — визжала пронзительно девочка, оглушая всех вокруг, когда её начали оттаскивать под руки от дерева. Калеб смотрел лишь на неё в этот момент, чувствуя как под сдавливающими грудь верёвками гулко бъется сердце. «Она правда здесь» – повторялось из раза в раз в голове, не позволяя другим мыслям брать верх. Заметив оцепенение мага, дети воспользовались шансом и в один миг застали его врасплох, сбив одним ударом маску с лица. Металл царапнул кожу и взлетел в воздух. Поток свежего воздуха ударил по взмокшим щекам, опалив своим холодом лицо мальчика. Пряди волос упали на глаза, которые в ужасе смотрели на валяющуюся под ногами маску. Пульс стучал в висках, кровь с раненой щеки струйкой текла к подбородку и каплями падала на землю. Запахло железом. Озноб усилился, когда со всех сторон раздались презрительные плевки. — Я так и знал, это он наслал болезнь. Гнойники на ногах и руках у жителей города, такие же как и у тебя на лице. Ты заразил и меня своим проклятием! Калеб поднял взгляд, когда его схватили за окровавленный подбородок. Рука парня предусмотрительно была в плотной перчатке. Было непривычно ощущать чужое прикосновение на коже лица. — Я ничего не делал, — прохрипел он, борясь с головокружением и тошнотой, накатывающей на него волнами. Он чувствовал себя будто посреди шторма на трюме – глядишь вот-вот вырвет. Дженнифер вновь закричала, взывая всех к здравому рассудку, когда над мальчишкой занесли кулак, обмотанный старой тряпкой. Калеб не мог смотреть на неё, он уставился на небо, где в далеке пролетала стая воронов. Его бы снова ударили, и он не смог бы это предотвратить, но Дженифер могла. Кулак парня остановился в сантиметре от кожи Калеба, напоровшись на острую ветвь дерева, взявшуюся из неоткуда. Она пробила насквозь ладонь и пустила ручейки крови, вызвав вопли пострадавшего. Дети в ужасе вскрикнули и отшатнулись от дуба, который ожил по велению Дженнифер. Девочка держалась за корни и жадно шептала заклинание до тех пор, пока каждый не получил палкой по спине и не содрал колени в кровь при побеге от скрипучего древа. — Они призвали злых духов! Бегите, бегите скорее, они нас проткнут насквозь! — визжали те кто поменьше, толкая в спины старших. Все пять человек скатились с опасно-крутого утёса, исцарапавшись и измазавшись в грязи. Дженнифер стояла на краю и кричала им в след самые пылкие ругательства, которые только знала. А знала она их, к сожалению, не так много... — Проваливайте! Проваливайте, пока я не наслала на вас проклятье, безмозглые хулиганы. Гадкие и вонючие недоумки, вас звери вырастили, что-ли? Хватая ртом воздух, Дженнифер перевела взгляд к дереву. Она поспешила к магу, проклиная себя в голове. Нужно было сразу помочь ему, а потом уже браниться. Но Калеб её не винил, кажется даже измученно ухмыльнулся: — Я ещё не слышал ничего нелепее твоей ругани,— он содрогнулся от сдерживаемого кашля. Из горла сорвался хрип. — Ты долго не приходила, я думал, что больше не увидимся. — И поэтому помереть захотел? — пробормотала нервно Дженнифер. Дрожащими пальцами не получалось подцепить узлы, и из-за этого она начинала ещё больше нервничать. Калеб дышал часто и со свистом при каждом вдохе, обессиленно опустив голову на грудь. Волосы скрывали всё его лицо, однако окровавленный подбородок удалось разглядеть. — Тебе сильно больно? Калеб вяло качнул головой, будто отмахнувшись от надоедливой мухи. — Как ты мог позволить, над собой так издеваться? Они могли убить тебя! — причитала обеспокоенно девочка над его ухом. Одного взгляда на продрогшее тело хватало, чтобы понять: издевательства длились достаточно долгое время и вред принесли не малый. Выбитое плечо, окровавленный бок, рваные раны на кистях рук, от куда торчали занозы и кусочки древесины. Увидев всё это в близи, Дженнифер не выдержала и заплакала от безысходности. — Ты же мог их всех сбросить с этого утёса, чего ты ждал, терпев всё это?! — Ты. — Я ч-что? — запнулась девочка, едва расслышав ответ. Обойдя дерево, она наклонилась ближе, чтобы расслышать непривычный голос, который на этот раз не был искажен из-за маски. — Ты как-то говорила... Что ненавидишь тех, кто вредят другим людям. Когда сильные обижают слабых - тебя это расстраивает. — Да, но... Не нашлось слов, которые сейчас смогла бы произнести девочка. Она стояла в ступоре, не зная, как реагировать. «Из-за меня это произошло?» – спросила она у себя в голове и покачала растерянно головой, вновь пытаясь развязать тугие верёвки. — Но ты мог защититься, не дать им навредить себе. — Не мог. — Почему? Ответа не последовало. Тогда Дженнифер задала ещё несколько вопросов, все они так и повисли в полной тишине. Находясь в нестабильном состоянии, девочка почти не управляла своими эмоциями и в следующий момент, когда её руки коснулись веревок, те лопнули от ужасающей температуры и осыпались кучкой обгорелых ниток. Ахнув от неожиданности, Дженнифер замахала руками, в попытках остудить кожу ладоней. Ещё немного, и казалось, вспыхнут пламенем. От этих бесполезных действий её отвлек Калеб, лежащий без сознания на земле. Он так тихо упал на землю, что она и не заметила. Пытливому жару на смену пришёл холод. Ледяной ужас пронзил кончики пальцев. При падении, волосы разметались по траве, открыв лицо мальчика. Она впервые увидела его в живую, а не в своём воображении. Дженнифер фантазировала всё, что только можно, но не могла и представить то, что сейчас видела. «Я всегда был уродлив. В малом возрасте, я ходил без маски и тогда было намного хуже чем сейчас. Мама говорила, что её не выпускали с трёхлетним ребёнком из дома, чтобы не распугивать народ, поэтому она заказала у кузнеца маску» — эти слова произнёс Калеб во время одной из прогулок по лесу, когда Дженнифер пыталась заглянуть под маску. Эти слова вгрызлись ей в память и теперь эхом повторялись в голове. Она пыталась понять, что чувствует, ведь глядя на чёрные ресницы, бледную кожу лица, так похожую на снег, она не чувствовала отвращения. А вот настороженность по отношению к извилистым шрамам на лице, заставило девочку немного подумать прежде чем присесть рядом и коснуться мальчика. — Калеб? — тихонько позвала она его и погладила по макушке головы, сметая землю и траву с волос. Поджав губы, она огляделась по сторонам и отыскала в тени кустарников отцветший хлопчатник. Его было достаточно, чтобы оттереть кровь. Дженнифер принялась за работу, закатав рукава платья. Она крайне осторожно обводила раны белыми, ворсистыми подушечками хлопка, пока кожа не стала относительно чистой. Кажется, Дженифер рассматривала его целую вечность...***
Когда Калеб начал приходить в себя, он не издал не звука, чтобы не привлечь внимания девочки, которая беззаботно напевала себе под нос, сидя у самого края обрыва. Мальчишка приподнялся с травы, удивлённо глядя, на упавшую с плеч накидку. Она накрывала его словно одеяло и пахла так, как пахнет в его представлении счастье. Уткнувшись носом в небесно-голубую ткань он делал каждый вдох с трепетом, пока не уловил иной запах, исходивший от него самого. Раны на руках были помазаны зеленой кашицей из мелко накрошенных листьев. Пахло терпкой полынью... — Ты меня напугал, я думала, что ты ранен тяжелее, чем кажется на первый взгляд. Хотела уже Феба звать. Калеб резко поднял глаза на девочку, которая грустно улыбалась ему, следя за каждым его движением. — Не нужно его звать. Я в порядке. — Я в этом не уверена. Ты так и не ответил на вопрос, почему не защищал себя как следует и позволил связать? Это... Как-то стыдно для мага – позволить крестьянам издеваться над собой. — Только успел глаза открыть, а уже столько вопросов,— буркнул Калеб и тяжко вздохнул, морщась будто от головной боли. — В меня кинули дротик с каплей яда гремучей змеи. Он хорошо обездвиживает, я не мог ни на чем сконцентрироваться. — За что они так с тобой? О какой болезни говорил тот юноша? — В город пришла болезнь, люди покрываются язвами, — угрюмо покачал головой Калеб. Дженнифер следила за его мимикой так же внимательно, как и слушала. — Пошёл слушок, что я проклял мясника, что бросил в меня камень и болезнь наслал на всех именно я. Но никто не хочет вспомнить, что ещё неделю назад первым, кто заразился, были птицы и скот. Подул прохладный ветер, ударив Калеба в лицо. От этого ощущения лёгкости на коже, мальчик встрепенулся. Не почувствовав холодного металла под пальцами, он поспешно закрыл лицо ладонями. Сердце заколотилось, как после самого быстрого бега. — Не смотри на меня. — Поздно, я уже вдоволь налюбовалась тобой за эти два часа, пока ты сладко спал. Дженнифер услышала, как он тихо взвыл, явно удрученный этим. Она склонила голову, всё так же улыбаясь. — Убери руки, Калеб, хватит устраивать драму. Но мальчишка не хотел её слушать, он пытался найти в траве свою маску. Однако, её нигде не было. — Я выкинула её со склона, можешь больше не искать. Выпучив глаза, Калеб так резко развернулся, что едва не свалился на землю. Бок отозвался острой болью, плечо будто пронзила стрела. Обхватив себя руками, он выглядел совсем беспомощным и потерянным. Такого Калеба Дженнифер видела впервые. Он пристально смотрел на неё, почти не моргая, а она в свою очередь, как бы не пыталась заставить себя не разглядывать лицо мальчика, продолжала неосознанно это делать. Внимание привлекала паутина из белых шрамов, которая покрывала половину фарфорового лица. Это выглядело так, будто разбитые осколки стекла склеили снова вместе. Словно эти шрамы нанесли на кожу тонкой кистью художника. Но даже не это столь так сильно притягивало внимание. Дженнифер рассматривала нижние веки, которые были как будто подведены иссиня черной сурьмой. Эти метки обрамляли разрез глаз, который был в разы меньше, чем у людей, которых Дженнифер встречала ранее. Немного узковатые глаза не делали его ужасным, это казалось интересной особенностью, отличающей его ото всех. Это было поистине необычно, особенно в сочетании с серыми глазами, цвета самой холодной стали. В радужках будто зародился самый настоящий дым, который то сгущался, то растворялся и становился похож на переплетающиеся возле зрачка нити. — Ты удивителен, — призналась вслух девочка, подойдя совсем близко. На что Калеб резко выдохнул ей прямо в лицо и отшатнулся, будто ошпарившись. — Зачем ты мне это говоришь? — поморщился он. — Я настолько уродлив, что даже на свое отражение смотреть не в силах. Ты чувствуешь отвращение, но претворяешься, как и моя мама. Голос мальчишки дрогнул от гнева и обиды. — Вовсе нет... — Мой нынешний отец неоднократно рассказывал за стаканом дешёвого пойла о том, как мама пыталась убить меня ещё младенцем, а после неудачных попыток, хотела умереть сама, чтобы не видеть адское дитя. — Да разве внешность – это самое главное? — Дженифер едва сдержалась чтобы не ударить его. — Внешность не имеет значения, гораздо важнее то, что внутри тебя. — Ты правда в это веришь? Тогда почему никто ещё не захотел увидеть то, что внутри меня? — нижняя губа, что была немного больше верхней, дернулась, и Калеб быстро отвернулся, пробираясь через одуванчиковое поле к тропе, ведущей в лес. — Всё, что ты говоришь – мудрые слова, Джен, но не смотря на это, я всегда хотел лишь одного: быть хотя-бы отдалённо красивым, чтобы люди перестали бояться... Дженнифер глядела ему в спину безмолвно открывая и закрывая рот. Она была слишком расстроена, чтобы остановить его и постараться переубедить, однако он сам через несколько мгновений остановился, едва не наступив на книгу в синем переплёте. Подняв с травы и открыв её, мальчик вскинул удивлённо брови, увидев среди строк своё имя и угольные рисунки в уголках страниц. Он прочёл, затаив дыхание, ровно половину страницы, перед тем как взглянуть на Дженнифер. — Это похоже на настоящее сказание, кто его написал? — Эту историю написала очень мудрая женщина, она... Провидица. Видит прошлое и будущее, а затем пишет вот такие дневники, считая, что однажды они кому-нибудь помогут, — солгала Дженифер, не моргнув и глазом. Калеб ещё долго изучал книгу, шелестя страницами. — Не может быть... Здесь написано о столетней войне, о жизни Детей Ночи и о моем рождении, но... Это так странно. — Что странного? — События без каких либо объяснений, всё поверхностно. — А что ты хотел? — возмутилась Дженнифер. Она и так потратила с Устиной много времени на написание вымышленного сказания, и использовала все свои знания, чтобы сделать историю приближенной к реальности.— Провидцы видят не всё как наяву, они видят события очень расплывчато, будто через призму. К тому же, может, она просто не была слишком искусным писателем, поэтому не могла выразить правильно все свои видения. Калеб задумался ненадолго и, решив что-то для себя, кивнул, возвращаясь к чтению. Спустя время, когда Дженнифер подняла руку, расстояния от солнца до горизонта оставалось всего в два пальца. Именно тогда книга в руках мальчика захлопнулась, и он с нечитаемым видом уставился на небо, где из под облаков показалась яркая звезда. Кажется, её свет отразился в глазах мага, когда он тихо рассмеялся, прижав книгу к груди. — Не могу поверить в это. Как бы не хотелось в это верить, просто не могу... Я хочу увидеться с этой провидицей, она живет в Ньюкасле? Дженнифер тяжело сглотнула и, глядя на друга, в котором начала зарождаться надежда, просто не могла сказать правду. Она покачала осторожно головой, придумывая судьбу никому неизвестной провидице. — Нет, она путешествует по всем континентам и никогда не задерживается в одном месте на долго. Эти записи, что я принесла для тебя, были запрятаны в Дамаске незадолго до её исчезновения. Калеб не расстроился, услышав ответ. Его тело расслабилось и он потёр глаза, стирая влагу на ресницах. — Ладно... Хорошо, если это правда, тогда я порождён человеком и Тёмным магом, а значит... — Ты Потомок звёзд, именно так гласит сказание. Единственный в своём роде, кто родился в самую звездную зиму, когда с неба падали метеоры, воздух искрился от их света. По рассказам людей, это было похоже на сон, потому что реальность не была столь прекрасна, как та ночь. Калеб задохнулся воздухом и тут же запрокинул голову вверх, хватаясь за волосы. Он смеялся и беззвучно плакал, одновременно повторяя одно единственное: «Не может быть». Однако, он произносил это так, будто именно в этих словах таилась его самая заветная мечта. Дженнифер замерла, когда он подошёл к ней, желая схватить за руку в порыве радости, но остановился, вспомнив, что его касания к другим вызывают у людей непереносимый ужас и боль. Он прикусил губу, когда улыбка на лице дрогнула. Пока его голову вновь не заполнили тёмные мысли, Дженнифер сама подалась вперёд. Стоило ей докоснуться до пропавших травой волос, как мальчик в оцепенении замер. Он хотел было отстраниться, однако, девочка остановила его. Она погладила Калеба по голове. Всего лишь нежно провела рукой едва его касаясь, но это малейшее действие вызвало сильную дрожь в груди мальчика. По щеке пробежала слеза, оставляя за собой влажную дорожку. — Не нужно думать о том, что тебя огорчает. Феб говорит, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на бесполезные волнения. — Ты и твой Феб оба странные, я никогда не видел кого-то похожего. От вас обоих тошно становится,—Калеб поморщился, быстро стирая с лица слёзы. Судорожно вдохнув, он сжал руки в кулаки. Затянувшиеся корочками раны опасно натянулись. — Есть ли у меня право иметь того, кто не будет меня ненавидеть? — Конечно, — опешила девочка.— Разве тебя может ненавидеть весь мир? Это глупости, Калеб. Твои родители наверняка тебя любят... — Не говори о них, — сделал гримасу мальчик, глядя на птиц в небе. Немного помолчав, он качнул головой. — Они были первыми, кто захотел моей смерти. Мама, вынашивая меня в чреве, ни один раз пыталась разбиться о камни, морила себя голодом, чтобы я погиб ещё до появления на свет. А когда пришло время родов, отец попросил акушерку вырезать плод. — Я не понимаю... — Мама умирала, рожая дитя от Тёмного мага. Был только один выход, чтобы сохранить ей жизнь. И я не виню их за этот выбор. Безэмоциональный голос, не выражающий ничего кроме смирения, придал рассказу ещё большей трагичности. Дженнифер не хотела знать как обращаются дома с Калебом, потому что искренне боялась узнать жестокую правду. Но благодаря тому, что она узнала сейчас, догадалась, почему мальчик вырос таким слабым и немощным. Теперь всё складывалось! Именно таким образом удалось выжить и матери и ребёнку – с помощью вмешательства опытного лекаря. — Знаешь, я недавно прочитала, что если друзья хоть раз спасли друг другу жизнь – это вечная дружба. — Не преувеличивай, меня бы не убили, — возразил недовольно Калеб, но когда смысл слов дошёл до него, он тут же замолчал, уставившись на девочку. — Я слышал из песен бардов, что давным давно, некоторые люди заключали пожизненные клятвы. Есть ли такая для друзей? Дженнифер кивнула. Да, по слухам, такую клятву приносили далеко не все. Только те друзья, которые были точно уверены в преданности и искренности, давая пожизненное обещание защищать друг друга. Они не могли быть никогда врагами. Если один нарушит клятву, его ждёт неминуемая карма, которая не сравниться с той болью, которую он причинил своему другу. Она будет в стократ хуже. — Ты знаешь как её заключить? Дженнифер вновь кивнула. Нужна была лишь кровь и верные слова. А ещё предметы, которыми должны были обменяться друзья, завершая клятву. Дети без лишних слов начали готовить всё необходимое: капнули на дубовый лист по капле своей крови, Дженнифер сплела из одуванчиков венок, а Калеб нашёл где-то гречиху и под наставлениями девочки сплёл что-то похожее. Произнося слова на языке своих дальних предков, дети чувствовали всю мощь заклинания. —... от заката до рассвета, — произнесла заключительные слова Дженнифер, чертя жестом крестик над самым сердцем. Она улыбнулась самой искренней улыбкой, когда потянулась на носочках и надела на голову мальчика венок. Калеб не мог отвести от неё глаз, и только спустя несколько мгновений поднял руку, чтобы изобразить тот же жест и с дрожью в голосе прошептать: — И от рассвета до заката. Клянусь. Он опустил, неумело сплетенную, гречиху на волосы девочки и, не успев поразиться её красотой, в ту же секунду зажмурился. Оба почувствовали, как их изнутри пронзает неизвестная боль. Цветы будто обруч сдавили голову, не позволяя им высвободиться. Калеб стиснул зубы и зашипел, а Дженнифер не смогла сдержать вскрика. Это длилось не больше нескольких секунд, но виски пронзило до того сильно, что дети едва не потеряли сознание. Оба выдохнули, когда давление в голове постепенно исчезло. Клятва была полностью завершена. От облегчения девочка глубоко выдохнула и неожиданно для себя пошатнулась, утеряв опору под ногами. Врезавшись в плечо Калеба, она неловко схватилась за него, быстро моргая. Ей показалось, что и мальчик с трудом удержался на ногах в тот момент. — Ты в порядке? — обеспокоенно встряхнул он её за плечи. Из-за этого резкого движения мир вокруг завертелся, подобно карусели. Дженнифер не ответила, её сильно затошнило и она решила присесть на траву, чтобы успокоиться. Мальчик же не на шутку испугался в этот момент и, не отдавая отчёта в своих действиях, прикоснулся к её руке. — Джен! Скажи что мне делать? Это из-за меня? — он приподнял её голову, быстро оглядывая каждый миллиметр. Девочка замерла, ей показалось, что внутри неё колыхнулась энергия, обдав её настоящим морозом изнутри. Открыв рот, она выдохнула облако пара и безмолвно опустила взгляд на руку друга. Калеб вздрогнул, поняв что натворил. Дженнифер успела поймать в последний момент его за пальчик и сжать в своей ладони, не позволяя уйти. — Мне не больно, — заверила она, когда он широко распахнул глаза, не желая ей навредить. — Что? — Твои прикосновения больше не кажутся мне странными, но руки всё такие же холодные. — А ты тёплая, — прошептал удивленно мальчик, впервые чувствуя нечто подобное на своей коже.— Как такое возможно? Стоит мне прикоснуться к чему-то – это вмиг увядает. Я едва смог с твоей помощью собрать цветы... А стоит мне прикоснуться к людям – они чувствуют только боль. Что изменилось сейчас? Калеб сорвал в доказательство близ растущий цветок. Тот через несколько мгновений посерел и осыпался. — Может быть так действует Клятва? Нам нельзя вредить друг другу, но если твоя внутренняя сила сделала бы мне больно, то это считалось как прямое нарушение клятвы. Магия – дело деликатное, все мелочи предусмотрены,— последние слова она произнесла, подражая мистеру Фитцу, с особой важностью. Калеб почти не дыша прикоснулся к гладкой коже Дженнифер робким движением, будто не веря происходящему. Он, кажется, даже не понял, что улыбается, пока в какой-то момент девочка не ткнула пальчиком в его щёку, где показалась на обозрение очаровательная ямочка. В этот миг мальчишечья улыбка показалась ей самой прекрасной на свете.