Эпоха зарождения тьмы

      Калеб вновь тонул в ароматах шалфея и дурмана. Звук барабанов, погружающих и удерживающих его в другом мире, нарастал и давил на перепонки до боли. Давление в голове сводило с ума вместе с голосами духов, которые не переставая окрикивали его со всех сторон.  Их крики оглушают, но вскоре начинают утихать, когда шаман открывает Калебу рот и кладёт под язык маковую щепотку порошка. Тело пробивает приятная дрожь, и в голове становиться пусто и тихо. Тело обмякает в эйфории, и галлюцинации заполняют разум различными образами. Калеб стоит внутри круга из сарсена –  твёрдого песчаника. Он окружает его несколькими кольцами. Каменные глыбы нависают над ним, словно гиганты, наблюдающие за каждым его действием. Маг оборачивается и смотрит на свое тело, лежащее на алтарном камне. Синяки под глазами и бледная, отдающая серостью кожа – не самые хорошие признаки. Именно поэтому сегодня шаман не захотел помогать ему и долго отказывался проводить обряд. Однако, жизнь ему оказалась дороже принципов, поэтому под страхом рассыпаться в прах, он вновь ввёл в транс Калеба, чтобы тот встретился со своей внутренней силой вне времени и пространства. Магия снова окружает его в кольцо из тьмы, кружа между столбов подобно рою бабочек. Калеб запрокидывает голову и видит луну, нависшую над ним в небе. Она смотрит с небес внимательно, касаясь его кожи белым светом. — Покажи, где она, — кричит в пустоту Калеб, слыша глухие  отголоски в своей памяти. — Я не помню, но знаю, что ты помнишь. Тьма приобрела форму некого зверя. Бабочки слились в одно целое и теперь, не спуская с него оранжевых глаз, по кругу беззвучно ступала пантера. Она была обозлена и мотала головой, словно сходя с ума. Хвост бился о камни и землю, показывая сильное недовольство. — Ты подчиняешься первозданному Хаосу. Все ему подчиняются, потому что магия была зарождена им. Словно дитя и его родитель, — Калеб поджал губы, подходя ближе к пантере. Она оскалилась и стала в два раза больше, вставая на дыбы. — Но я твой хозяин. Ты подчиняешься и мне  тоже. Я– Дитя ночи, и тьма мой дом, мой союзник и моя суть. Ты не можешь ослушаться Ареса и показать мне его убежище из-за страха, что мою душу развеят, и ты исчезнешь без следа. Боишься, что меня убьют, и ты тоже исчезнешь уже навсегда. Но вспомни... Зверь подпустил мага слишком близко к себе. Калеб медленно дышал, игнорируя пульсацию в затылке, переходящую в лобную часть и обратно. В его голове словно бушующий океан разбивался холодными волнами о кости черепа. Ему так сильно хотелось закрыть глаза и лечь на холодную траву, но вместо этого он неотрывно смотрел в горящие глаза зверю. — Вспомни о Дженнифер. Ты любил её, когда она была рядом, я чувствовал твою любовь внутри, даже когда злился на неё сам, — слова шли трудно. Калеб задыхался, держась за грудную клетку. Его тело покрывали бусины липкого пота, а тени, спящие под землёй и в трещинах песчаника, вырвались наружу чёрными лозами и обвили его, намертво привязывая к алтарному камню. Пантера перестала скалиться, но выпустила с щелчком когти, впиваясь в землю, где были захоронены поколения шаманов. — Она страдает и умирает, расплачиваясь за чужие грехи, а у меня нет возможности уберечь её. Позволь мне найти ту, к кому ты взываешь, — Калеб сжал зубы, чувствуя, как кровь начинает очерчивать губы и подбородок. Он поморщился, сражаясь с гневом и нарастающей агрессией. — Прошло столько времени, а ты противишься. Ты должен подчиняться мне и только мне! Мы дали клятву быть её щитом, но вместо этого ты бросил её из-за страха перед Богом. Калеб рывком схватил животное за горло и пронзил клинком, что всё время был при нем. Лезвие из света звёзд и лунного света, которое он мастерил пять месяцев, пронзило тело животного. Болезненный вой зазвенел в воздухе вместе с яростным рычанием. — Показывай! Я найду её с твоей помощью или без неё, но тогда ты сдохнешь, слышишь меня? Разрушение сдастся смерти и рассыпается в прах от моей руки. Тьма вырывалась из его хватки, а он проталкивал клинок всё глубже, вороша магическое ядро внутри своей души. Зверь, бьющийся в агонии, пронзительно завыл от предательства своего хозяина и с силой оттолкнул его, вдавливая в землю. Перед глазами всё поплыло, взор заволокла белая пелена, когда зверь взмахнул лапой вонзая когти в грудную клетку мага. Вдохнув последний клуб дыма, Калеб открыл с трудом глаза и поморщился от того, с какой горечью на языке отдался вкус поражения. Его душа вновь вернулась из мира духов в собственное тело. Шаман уже отложил барабан, обитый кожей, в сторону и накрыл плечи очнувшегося мага накидкой из тёплой медвежей шкуры. Зубы едва не стучали от холода, а тело бил озноб. Калеб молча сел на камне, прикрывая накидкой оголенное тело на котором были написаны руны. Снова он чувствовал холод, но в этот раз сильнее обычного. — Почему? — прохрипел Калеб, наблюдая за тем, как шаман обходит каждую могилу предков по кругу и оставляет в мисках с солью полынь и цветки ипомеи. Так он благодарит их за очередную помощь в совершении обряда. — Ты должен всегда быть в крепком союзе со своей силой, а ты напал на неё. Первый объявил вражду с собственным магическим ядром. Оно тебе ответит ударом на удар. — Плевать, — прорычал маг, дрожа от холода. Он начал натягивать одежду, замечая как сковано двигается тело. Выдохнув облако пара, он посмотрел на грудь, где не было ни крови ни ран от когтей, но болело так сильно, будто и вправду разорвали плоть в клочья. Шаман собрал все травы в мешок и взвалил их на спину вместе с бубном и барабаном. Они держались на прочных ремешках, как все его талисманы из перьев и кварца. Голубые глаза, смотрели на Калеба с неодобрением, когда тот встал на ноги и, покачнувшись, упал на землю, дыша со свистом. — Губишь себя, применяя раз за разом сильные вещества. Я отказываюсь давать тебе опиум, чтобы утолить боль от ритуала. — Ну и черт с тобой, — шипит Калеб сгребая пальцами землю. Голова раскалывалась, а кожу покалывало сотней иголок. Первые предвестники того, что через пару минут он будет корчиться от боли. Будет чувствовать, как кости выворачивает наружу, а кожа рвётся под несуществующим давлением. Мужчина качнул головой. — И не буду больше помогать тебе с сомнительным планом. — Жить надоело? Я в силах обеспечить тебе место с твоими предками прямо сейчас. Узнаешь какого это – томиться под землёй, — тихая угроза заставила шамана почувствовать мурашки, но он быстро поборол их, запахивая плотнее волчью шкуру на плечах. — Даже если так, я не позволю себе под чувством страха губить твою жизнь. Ведь даже такое чудовище как ты способно на сострадание и любовь. Мужчина хотел ещё что-то сказать, но он внезапно обернулся, вглядываясь в изумрудные равнины. Они сейчас находились на самой высокой точке рельефа Дельф. Внизу находился сам город, в котором даже ночью звучала музыка. — Сюда кто-то направляется. Кажется это твой друг. — У меня нет друзей. Шаман спорить не стал. Пожав плечом, он развернулся и направился быстрым шагом по тропе между каменными столбами. Дома его ждал семилетний сын. Калеб знал это, поэтому не стал его задерживать, а лишь проводил взглядом. Как и сказал мужчина вскоре его нашёл «друг». Парень прислонился к столбу, осматриваясь по сторонам и попутно восстанавливая дыхание после бега. Нэдже не требовалось иметь при себе источника света, он хорошо ориентировался в темноте, как и любой другой представитель Тёмного народа. Он сразу же увидел лежащего на земле Калеба и подошёл к нему, опускаясь рядом на одно колено. — Ты как? Удалось что-нибудь сделать? — Не уверен, — прошептал маг, надевая перчатки на дрожащие кисти рук. — Я его ранил, а он нанёс ответный удар. Но теперь я чувствую, что что-то изменилось. Сдвинулся с мёртвой точки. — Ты же в курсе, что сам с собой борешься? Совершенно не понимаю, как работает магия,— недоуменно приподнял бровь Нэджа. Большая часть его волос была распущена и только на макушке были собранны в пучок, держащейся на всё той же серебряной заколке с гравировкой полумесяца. Он носил её везде. Это было личным его сокровищем, напоминающим, кем он являлся по своему предназначению.— Пока все хотят обладать неведомой силой и пробудить в себе магическое ядро, я предпочту остаться без этого всего. Пусть буду слабее и обладать лишь искусством ведения боя, но зато моя душа и сознание будут сосуществовать в мире, не зная что такое хаос. Калеб слушал размышления Нэджи, борясь с желанием свернуть ему шею и заткнуть этого праведника. Он приподнялся с земли, глядя на него исподлобья и стирая с губ кровь. — Чего снова пришёл? Неужели дел больше нет кроме как раздражать меня своим присутствием? Нэджа прищелкнул языком и закинул его руку себе за шею. Большую часть веса он взял на себя, чтобы Калеб мог быстрее спуститься к городу. — Я пришёл с новостями, — взволнованно начал было он. Поёжившись от неприятного холода, что исходил от мага даже через одежду, парень тяжело вздохнул. Калеб  отстранился, чтобы они минимально соприкасались. Он старался весь путь идти ровно и не запинаться. — Я не прикасался ни к чему в Дельфах в последние недели. Если есть разрушения, это не моих рук дело. — Я не об этом. Отряд вернулся с северо-запада. Наши говорят, что... Во время разгара боя, когда шансы на победу стали неминуемо падать, на поле битвы явился Арес, — Нэджа сглотнул и немного повернул голову в сторону напрягшегося мага. — Она была там. Дженнифер была вместе с ним.

  ***

      В Дельфах всегда было светло словно днём. Город был подсвечен огнями, за счёт стеклянных колонн с живой энергией. Они окружали его, храня в себе множество солнц, светящих в ночи. Всё это создал Фебиус и оставил после смерти вечное тепло своему народу. Однако, Калебу не удавалось согреться. Даже после длительного бега, он чувствовал лишь холод в теле. Вбежав во дворец следом за ним, Нэджа резко остановился у дверей в зал переговоров. Хрустальные двери были приоткрыты из-за ветра, который яростно разгуливал вокруг Атены. — Она во власти ужасной энергии и с каждым днем теряет контроль. Нужно это прекратить пока не стало слишком поздно. — Я не могу поверить, что та девушка, которую я знал, встала на путь зла. Как Арес смог переманить её на свою сторону? — Нерей обладал громким голосом и импульсивным характером. Он был готов собрать всё своё войско и помочь остановить Дженнифер. Слушая его браваду, Калеб сжал до хруста кулаки, оглядываясь на Нэджу. Тот стоял с нечитаемым видом, сдвинув брови к переносице. Обменявшись хмурыми взглядами, они одновременно толкнули двери, входя в просторный зал, по среди которого собрались Непревзойденные. Среди них был и Алиен, стоящий чуть поодаль от них. Всем своим видом он показывал несогласие. Никто не обратил внимания на вошедших, все были заняты бурными обсуждениями, выходящими за грань дозволенного. — Хаос взял над ней верх и свёл с ума. Поэтому они с Аресом теперь как одно целое, это же очевидно. — Ничего не очевидно! — встрял Алиен, сжимая в руках подол одеяния до побеления костяшек. Непревзойденные со вздохом обернулись к рыжеволосому парню, что посмел их прервать. Да и ещё громкой бранью. — Вы душили её с самого начала потому что боялись. Стирая память и держа во лжи, тем самым предавали, а теперь вините ее во всех грехах вместо того, чтобы помочь. — Выпроводите наглеца, что посмел на меня повысить голос! — рявкнул высокомерно Непревзойденный грома и гроз. Его острые черты лица не вызывали ничего, кроме раздражения. — Дитя, чьё сердце наполнено хаосом, не могла вырасти другой личностью, которую хочешь видеть ты или же ты, — он ткнул пальцем в воздух, указывая на Атену и кипящего от злости Алиена. — Только подумать, вы смогли упустить шанс её поймать! Заполучив девчонку, мы смогли бы отсрочить разрушение лейлиний. — Да вы печетесь только о себе, — выдохнул Алиен и покачал головой, увидев на входе мага. Калеб едва сдерживался от того, чтобы не разнести зал в пыль и захоронить всех заживо под его руинами. Его останавливало лишь обещание, данное Фебу. Обещание, которое он еще не исполнил. — Что здесь забыл Тёмный маг? Атена, почему ты держишь его при себе? — Довольно. Это мои дела, в них попрошу не вмешиваться. — Сейчас всё, что происходит в мире – общие дела. А значит и проблемы тоже общие. Мы должны помогать друг другу в такие тяжкие времена. — Да, ты права. Атене явно нужна помощь как с управлением такой большой столицы, так и с принятием тяжёлых решений. Калеб до этого момента чувствовал тошноту, но сейчас это чувство усилилось в разы. Слушая Непревзойденных он не наблюдал протеста со стороны Атены. Она стояла среди божеств, сведя немного брови на переносице. О чём-то усердно думая, женщина уже не вникала в суть разговоров.  В зале вновь поднялся гул, а Непревзойденные нервно начали ходить по залу, пытаясь найти решение, как остановить разрушение лейлиний. — Мы станем обычными смертными, будем слабыми как люди, а этого нельзя допустить. Даже сейчас быть уязвимым просто отвратительно. — Если не получится вновь запереть Бога в преисподней, может удастся сократить его мощь? Это ведь правда, что он даровал смертной часть Хаоса при рождении? — Она вовсе не бессмертна. Должно быть что-то, что сможет забрать из неё силу, которой она владеть не в силах. — Может, есть слабое место? Атена, ты говорила, что у Дженнифер в отрубе матери остановилось сердце, верно? Атена кивнула, не понимая, к чему вновь начали этот разговор. Ей хотелось сейчас от усталости упасть прямо здесь и уснуть на теплом полу. — Получается, все проще, чем мы думали. Достаточно добраться до сердца. Если Хаос поселился там, тогда вырежем его. — С каких пор она стала вашей целью? — скрипнул зубами Калеб. Тени за его спиной стали похожи на парящие лезвия, нацеленные пронзить глотки всех тщеславных Непревзойденных. — Тот, кто осмелился вглядеться во тьму была Дженнифер. Она сделала то, чего не смогли сделать Вы все, а теперь осуждаете её за это? Трусы не пришедшие ни разу на помощь и решившие, что всё это не их проблемы. Она вам отдавала самые искренние молитвы, стоя часами на коленях в храме по среди ночи... Калеб осёкся, почувствовав, как трижды сердце уколола невидимая иголка. Он покачнулся, зная что это значило. Три лейлинии только что оборвалась в один миг. Непревзойденные завыли от боли, падая на пол. Для них это было гораздо сильным ударом, чем для него или любого другого существа. Перед глазами внезапно вспыхнуло воспоминание. Совсем нечёткое и размытое. Обугленные земли, алые розы, пещера, в которой никогда не пропадало сухое тепло, вековой лес покрытый пылью северных фей – картинки сменяли друг друга слишком быстро. Исцеляющий источник с бурлящими водами, вулканическая лава в трещинах земли, образ Агаты поедающей сырое мясо и ее довольная улыбка во время трапезы. Калеб забыл, что нужно дышать. Он сделал поздний рванный вдох, когда уже начал задыхаться. Маг упал на колени, чувствуя как зверь внутри него яростно заметался, пытаясь выбраться наружу, вгрызаясь в кости. — Нэджа... — Неужели снова? Поначалу это вызывало у меня некое удовольствие, но это уже перебор. Я могу выбить тебе все мозги в скором времени. — Черт тебя побрал, делай, что должен. Парень достал меч из ножен, подходя ближе к сгущающимся теням. — С каких пор стало моей обязанностью усмирять твою силу, жаждущую убивать? — покачал головой Нэджа и точным ударом рукоятью в висок лишил сознания Калеба. Маг упал, и мышцы лица тут же расслабились, дыхание пришло через минуту в норму. Вздохнув, Нэджа обернулся к мучающимся от боли Непревзойденным, которые наверняка желали тоже лишиться чувств. Алиен обошёл их стороной, убрав руки в карманы широких штанов, которые носили жители Дельф. Он склонился над Калебом, вдыхая запах, который исходил от всей его одежды. — Он пропитан насквозь дурманом. При нем нет мешочков с маком? — Нет, я проверил. — Что ж, на себе я его не потащу, у меня от прошлого раза ещё волдыри не прошли на спине. Тебе тоже нельзя, Алрик взбучку такую задаст... — Тогда что делать будем? Алиен почесал задумчиво кончик носа. Решения ему приходили всегда очень быстро, Нэджу это не прекращало удивлять. Они перевернули мага на спину, где была шкура животного и на ней потащили его к выходу. Там они одолжили телегу у местного торговца. Вогрузив туда мага, Алиен прошептал заклинание и толкнул телегу, та сама поехала, скрипя колёсами в нужном направлении. Нэджа присвистнул. — Это выглядит так странно. Само едет без быка или лошади. Просто невероятное зрелище. — Представь, если в будущем все так будут ездить. Сядет человек в телегу, скажет куда ему нужно, и она отвезёт его в это место. — Но как? Можно напитать предмет магией навсегда, чтобы вещь тебя слушалась? — Нэджа выглядел так, будто его мозг сломался, выдавая безумные мысли. — Это можно будет сказать котелку: «вари суп», и он будет сам его варить? Или сказать книге: «найди мне ответ на вопрос», и она откроется на нужной странице? Услышав его слова, проходящий мимо мальчик в соломенной шляпе, украшенной бусинами, засмеялся и покрутил пальцем возле виска. Нэджа немного оскорбился и опустил голову ниже, ускоряя шаг. Алиен же не был смущен, а серьёзно кивнул. — Только глупцы могут отрицать невозможное. — В любом случае, кажется, этого никогда не произойдёт. Магия слабеет, — последние слова Нэджа пробормотал тихо, немного наклонившись к парню. О таком было не принято говорить во всеуслышанье, чтобы не наводить смуту. — Скоро может исчезнуть, если оборвутся все лейлинии. Алиен немного вздрогнул и привычным действием начал грызть ноготь на большом пальце. — Это лишь догадки. Думаешь Дженнифер позволила бы этому случиться? — он отрицательно закачал головой. — Нет, ни при каких обстоятельствах. Мы с самых малых лет мечтали стать героями, защищать людей и оберегать магию. Она любила всё, в чем теплилась жизнь и очень часто повторяла, что эта энергия заставляет жить, делая людей счастливыми. — По мне так, магия больше вредит в последние столетия. Раньше благодаря этой силе делались невообразимые открытия, строились необычайные империи и мир процветал. Сейчас, как и в детстве, я не чувствую счастья. Из-за магии и борьбы за власть произошла  война, что отняла у меня родителей. А сейчас я лишился высокого звания и своего дома. Я не могу питать к ней тёплых чувств. Нэджа осекся, когда увидел на крыльце дома девушку с длинными, пшеничными косами. Венка сидела с заточенным угольком в руках и увлеченно рисовала на листе папируса. Шум на улице не мешал ей, а напротив, заставлял чувствовать себя не так одиноко в последние месяцы. Она рисовала под звуки плачущей скрипки, что доносились с центральной улицы города. Телега последний раз скрипнула и остановилась возле кустов роз. Алиен направился к магу, чтобы втащить того в дом, а Нэджа немного задержался на песчаной дорожке, разглядывая девушку. Венка подняла голову, когда звуки шагов утихли рядом с ней. Тускло-голубые глаза, смотрели почти в самую душу. Парень вновь почувствовал мурашки, когда она без труда узнала его и тепло улыбнулась. — Нэджа, твоя аура сегодня другая, что-то случилось? — Ничего серьёзного, что должно беспокоить тебя, — мягко ответил он и присел рядом на ступеньку. — Ты совсем забыла про сон, постоянно рисуя. Уже довольно поздно. — Ты ведь тоже не спишь, — склонила она на бок голову, протягивая руку к его лицу. Ладонь накрыла щетину на щеке и очертила линию от скул к подбородку. Нэджа прикрыл глаза расслабляясь от тёплого прикосновения. В Дельфах он мог быть самим собой, люди не смотрели на него косо, когда он позволял себе проявление нежных чувств. В Кадисе всё было иначе. Все видели в нем Стратега, который всегда должен быть расчетливым и сдержанным. Поэтому пришлось стать строже к себе с юного возраста. Пальцы девушки взметнулись вверх и остановились на ямочке, между густых бровей. — Ночами слишком громко поют в сердце сверчки, не так ли? — Очень громко. Венка понимающе кивнула. Она вновь взялась за рисование, растирая пальцами угольную крошку по папирусу. Создавая не достающие тени изящными движениями, девушка о чем-то усердно размышляла. Когда она закончила, Нэджа принял протянутый ему рисунок. — Скажи, я похоже нарисовала? Это то, как тебя вижу только я. — Поэтому ты касаешься так часто моего лица, — хмыкнул парень, рассматривая свой портрет. Изображено было так похоже, что сначала он не нашёл слов, чтобы что-то сказать. — Почему ты изобразила меня так... красиво? Мой шрам выглядит намного уродливей и черты лица должны быть немного острее. Здесь я сам на себя не похож, хотя внешность близка к реальности. — Но для меня ты именно такой. Не суровый воин, а этот улыбающийся парень, — Венка достала из кармана платочек, вытирая руки от угля. — Пусть я и слепа, но для того чтобы видеть людей насквозь не нужно обладать острым зрением. Нэджа осторожно сложил рисунок в треугольный конвертик и вложил в нагрудный карман, нагло присвоив себе. Он помог Венке подняться и отряхнуть подол платья от песка. — Я никогда не хотела никому об этом говорить, но тебе хочу сказать, — вздохнула девушка, говоря тише ветра, чтобы её никто из посторонних не смог услышать. — Мне хотелось так сильно умереть однажды из-за чувства ненужности. Было так грустно и страшно жить, не зная мира, что проще было лишиться жизни. Нэджа сжал её руки в своих, не веря смотря на Венку. — Меня смог спасти Феб. Он словно услышал мою истинную молитву в тот день. То, как я кричала в душе о помощи. — Что он сделал, чтобы ты передумала? — Он сказал, что в аду очень холодно и мне будет ужасно одиноко без его солнечного света. Сказал, что там нет никаких звуков, которые я могла бы ещё познать за всю жизнь, — Венка тяжело вздохнула, утыкаясь лбом в грудь Нэджи. — Мне было четырнадцать и я была потеряна. Никому не доверяла, даже себе, потому что просто устала понимать мир. Было так сложно, но Феб был уверен, что я познаю, что такое настоящее счастье. Он обещал, что я стану счастливой, если пройду через испытания и не сломаюсь. — И ты сделала это, — прошептал ей в макушку Нэджа, обеспокоенно кусая щёку. — У тебя больше не бывает таких мыслей? Тебе стало легче? Венка кивнула. — Да, мне намного легче, но я ни раз ловила себя на мысли о том, что бывая во тьме слишком долго, могу забыть, что несёт в себе свет. Боялась, что когда он, наконец, появится, мне будет уже всё равно на него. Будет лишь одна мысль в голове: «Где ты был раньше, когда я правда в тебе нуждалась?». За чередой плохих событий ты можешь сойти с ума, и я всё ещё размышляю над этим. — Думаешь... Дженнифер сходит с ума? — нахмурился парень, подозревая к чему клонит девушка. Она неоднозначно пожала плечами, грустно рассматривая их сплетенные в замке пальцы. Они направились в дом, где Алиен уже приготовил жаровню и обмахивал её веером так, чтобы тепло шло к замерзшему  Калебу. Тот лежал на тёплой подстилке, укутанный в несколько одеял и не двигался. Будто и вовсе не дышал. Из носа шёл пар, а если присмотреться, можно было увидеть побелевшие ресницы. Венка смотрела в сторону Калеба все время и не заметила, как Нэджа принёс чай и вложил ей в руки мятный пряник. Девушка благодарно улыбнулась. — Думаю, что Джен запуталась, как и я однажды, только с одним значительным отличием. Теперь, ни её молитвы, ни крик о помощи никто не сможет услышать. Алиен резко вздохнул отпуская из рук веер. Тот завис в воздухе продолжая самостоятельно обмахивать жаровню, в то время, как парень накрыл лицо руками, массируя попутно пульсирующие виски от лишних затрат энергии. — Я верю, что у неё есть свой план, которого она будет придерживаться, даже если тот будет похож на шелковую нить. Одно неверное  решение, и всё будет напрасно. — Но это ничто иное, как безумство! — всплеснул руками Нэджа. На его замечание Алиен только закатил глаза. — Она всегда была такой: жила справедливостью и своим собственным безумством, — подтвердила Венка его слова. — Однако, ни одно её решение не было сделано во зло. Никогда. — Но ты её не видела на поле боя. Её взгляд... он стал таким... безразличным и холодным, — Алиен поморщился, словно собственные слова доставили ему боль. — Я понимаю, что не возможно гореть вечно. Рано или поздно любая свеча сгорит, а костёр потухнет. Даже звёзды рано или поздно падают с небес, но... — Одно дело когда это происходит в своё время, а не насильно. Дженнифер не погасла, её затушили, не дав и шанса, — перебила его Венка, шмыгая носом. Её сильно огорчало то, что воины вспыхивали на всех континентах, забирая жизни людей. Сжигались вековые леса, а вместе с ними и животные. Все кругом медленно сходили с ума и верили Непревзойденным, распуская неверные слухи о происходящем. — Божества всегда были категоричны во всём, Алрик ни раз об этом говорил. Именно поэтому он ушёл с поста правителя, — Нэджа присел на стул и усадил Венку себе на колени, поглаживая утешающе по спине. Девушка вгрызлась в пряник, продолжая шмыгать носом. — Ни так давно я осознал, что за категоричностью всегда стоял фанатизм. Божества и правители, все они безоговорочно уверены в своей правоте и суждениях, которые нельзя подвергать сомнению. Все всегда должны слепо следовать за ними, а иначе тебя будет ждать незавидная судьба. Могу сказать по своему опыту, что так действует власть. Когда чувствуешь себя сильнее других, неосознанно начинаешь делать страшные вещи. Алиен отодвинул жаровню в сторону, обмахиваясь нервно веером. В комнате теперь было очень жарко, и иней на ресницах Калеба благополучно растаял. Рыжеволосый поправил повязку на глазу и внезапно ударил кулаком по столу. Немытые кружки подпрыгнули и со звоном вновь приземлились на блюдца. — Именно поэтому другие Непревзойденные хотят настроить Атену против Дженнифер. В их глазах она предатель, обладающий большей силой. Они в ужасе перед тем, что могут безвозвратно утратить прежнюю мощь. Поэтому мы должны найти её первыми. — Как нам это сделать, если даже Тёмный маг не может найти? Все трое обернулись и в молчании уставились на Калеба. Они ждали пока он очнется, молча попивая зелёный чай с мелиссой. Но когда состояние мага не изменилось к полуночи, Алиен нетерпеливо вскочил на ноги. — Я в библиотеку. — Эй, подожди, что ты собрался делать? — То, что умею лучше всего. Нэджа ненадолго задумался. — Попадать в неприятности? — Нет! Находить решения тогда, когда их найти фактически не возможно. Алиен запахнул кафтан и уверенно перебросил кожаную сумку через плечо, выбегая из дома. — Не говорите Винсу куда я пошёл, иначе будет искать меня в библиотеке и потеряется! — крикнул напоследок парень, скрываясь за дверью.