Эпоха зарождения тьмы

      Умирая, Дженнифер улыбалась, когда весь остальной мир плакал. Дожди лили не переставая на протяжении нескольких недель. Многие города затопило, земли очищались тёплым дождём от крови и смрада, что оставили после себя воины. Спустя какое-то время, когда солнце пригрело почву, на местах сожжённых лесов и полей взросли новые саженцы. Всё покрывалось свежей зеленью, от вида которой замирало сердце. Новость о том, что со смертью Дженнифер, Хаос покинул мир, облетела все континенты. Слухи о том, что это Тёмный маг смог уничтожить дитя Хаоса не утихали много лет. Люди начали восхвалять его, будто и вовсе позабыв, какие разрушения он принёс в мир до этого. «Наверняка это она его натолкнула на коварную мысль. Хаос свёл с ума мага, и тот как с цепи сорвался» – так говорили торговцы на ярмарках, распространяя ложные новости. Алрик не мог вынести клеветы в сторону дочери и уехал далеко от крупных городов уже спустя пару месяцев после её смерти. За ним последовала и Атена. Она была единственной выживший из Непревзойденных. Многие не вынесли утерю магического ядра и по собственному желанию лишили себя жизни. Будучи обычным человеком, а не божеством, им плохо давалась жизнь смертных, но женщина постепенно справлялась с такой жизнью, постоянно чувствуя гложущее чувство вины. Она  приняла решение поселиться в деревне, где ранее жили лесные дриады вместе с Алриком, чтобы прожить остаток жизни не в одиночестве. Судьба Калеба же сложилась совсем не так, как он себе это представлял. Дельфы были переданы ему, как следующему правителю. Так предсказал звездочёт, который никогда не ошибался в чтении судеб. День, когда случилось самое долгое солнечное затмение, было хорошим предзнаменованием. Дельфы ждали глобальные перемены, но жители были спокойны. «Раз нашим правителем будет кто-то могущественный, как он, то нам нечего бояться. Фебиус доверял магу, а значит и мы не посмеем усомниться в его выборе» — говорили на улицах днем и ночью. Винс и Алиен только обеспокоенно переглядывались между собой, проходя по городу, отвечая на поклоны жителей вежливыми улыбками. Они были назначены во дворе Калеба, как высокопоставленные лица. Алиен – стал консулом, что был очень часто в разъездах, содействуя в торговле и дружбе между народами. Винс – в скором времени стал чуть выше в должности посла, занимаясь более дипломатическими делами. Оба прекрасно понимали, что держать идеальную картину того, что всё в порядке долго не получится. Спустя два года Калеб так и не смог отвыкнуть от принятия опиума, и принимал его тогда, когда совсем чувствовал себя плохо, не слушая никого, кроме своего сердца, жаждущего увидеть Дженнифер. Вернее её образ в помутневшем сознании. Почувствовав однажды себя по-настоящему счастливым, ни один человек не сможет забыть это мгновенье. От этого чувства он никогда не сможет отказаться. Именно поэтому, Калеб раз за разом продолжал погружаться в забвение, которое помогало жить, но в то же время и служило вечной мукой на протяжении долгих лет.

***

      Он открыл глаза и развернувшись на звук звонкого смеха увидел танцующую девушку. Босыми ногами она ступала по молодой траве с венком цветов на голове. Каждое движение было наполнено лёгкостью, а улыбка излучала искреннюю любовь к миру. Любовь которую однажды растоптали. Дженнифер остановилась напротив Калеба, нежно прикасаясь к лицу ладонями. Она обводила созвездия родинок на белоснежной коже, одаривая каждую из них особым вниманием. — Твои шрамы исчезли, так почему ты до сих пор избегаешь своего отражения? — Потому что ты забрала их, — прошептал он, прикрывая глаза. — Я помню, какой ценой. Дженнифер покачала головой и сняла с себя венок из полевых цветов, надевая на Калеба. Бутоны раскрылись ещё больше, расправляя бархатные лепестки. Когда девушка обняла его, вставая на носочки, Калеб вновь заплакал. Каждый раз он лил слезы в своём сне, и каждый раз Дженнифер его утешала. Так же как сейчас: напевая тихо мелодию и поглаживая его нежно по волосам. — Ты мой кошмар, — устало прошептал Калеб, зарываясь в кудрявые волосы девушки, измученный своим же сознанием. Он не мог смотреть на неё без боли, но расстаться с её образом было выше его сил. — Тогда тебе следует проснуться, — ласково прошептала Дженнифер и провела рукой по его отросшим волосам, убирая прядки у лба. Она улыбнулась, а затем невесомо поцеловала его, вновь одаривая фантомным теплом. — Просыпайся, Калеб. Просыпайся...       В лицо хлынула ледяная вода. Калеб с трудом пришёл в себя, вернувшись в реальный мир. Он содрогнулся всем телом на подушках и перекатился на бок, выплёвывая собравшуюся во рту желчь. Его подхватили крепкие руки, помогая не упасть с кровати. — Нэджа, что ты делаешь, ему же плохо! — Селена вскрикнула, пытаясь выгнать его из комнаты. Но тот так и остался стоять на одном месте,  уложив обратно парня на подушки и скрестив руки на груди. Он вскинул подбородок, недовольно оглядывая исхудавшее тело и серую кожу. — Отвратно на тебя смотреть, маг. Неужели забыл о моем приезде сегодня? Вот так ты встречаешь друзей? — Разговаривай тише, — зашипел Калеб, хватаясь за гудящую голову. Было чувство, будто целый рой пчёл взбунтовался в черепной коробке. — Что говоришь? Не слышу ничего из-за твоего хрипа. Селена, будь любезна, принеси ему водички. Девушка прочитала по губам просьбу и, поправив свои белоснежные одежды лекаря, преподнесла целый кувшин чистой воды. Нэджа поблагодарил её и заверил, что дальше справится сам. — Иди Отдохни, ты и так не переставая его обхаживаешь. Мы с Венкой здесь всего на пару дней, уверен вам многое нужно обсудить. — Помоги ему принять обед, он давно не ел. И будь предельно аккуратен, здесь не нужно проявлять грубость или силу. — Я буду с ним нежен, словно с хрустальной вазой, — заверил Нэджа, успокаивающе улыбаясь девушке. Она немного помялась, но всё же сняла фартук и уложила на обитый кожей пуфик. Селена предвкушала встречу с сестрой уже долгое время и не хотела больше оттягивать момент их встречи. Благодарно поклонившись, она покинула комнату, тихо прикрывая за собой двери. Улыбка Нэджи тут же сползла с лица. Он развернулся к Калебу, опрокидывая весь кувшин с водой ему на голову. — Это в твоём понятии «Нежно»?! В таком случае мне жаль Венку. — Себя пожалей, — фыркнул воин, подхватывая Калеба под ноги и закидывая себе на плечо. От резких движений закружилась голова и вновь затошнило. Нэджа направлялся к бассейну, что был в соседней комнате за ширмой. — Ты труп. Знаешь что я с тобой сделаю, если ты... — От трупа слышу. Ты себя-то видел? — усмехнулся воин и сбросил с плеча парня прямиком в воду. Калеб едва смог выплыть на поверхность, задыхаясь от нехватки воздуха. Он и правда стал слаб из-за принятия опиума. Собственное тело словно свинцом было налито, отказываясь повиноваться. — К твоему сведению, я не позволю тебе свихнуться. — Я не просил о помощи. — Этого и не требуется. Один твой внешний вид кричит, чтобы кто-то уже вмешался. Подумал, что смогу справиться с твоим недугом и исцелить израненную душонку. — И что ты собрался делать, святоша? — Хм... С помощью Алиена я уже нашёл торговца, что поставлял тебе запретные семена. Он понесёт серьёзное наказание. — Мне-то какое дело до него? — Это твой народ теперь, тебе должно быть дело до них,— всплеснул руками Нэджа, не одобрительно цыкая. — Я приехал с другого континента, чтобы выбить из тебя всё дерьмо и помочь понять эту истину. — Как добродушно, вот только повторюсь, мне плевать!— крикнул Калеб и ударил по воде рукой, пуская брызги в глаза воина. Нэджа, как ни в чем не бывало, вытер лицо рукавом. Он оправил свои темно синие одежды с широкими рукавами, прежде чем вытащить из кармана бархатный мешочек с завязками. В таких часто хранили что-то ценное, вроде маленьких украшений. — Меня предупредили, что после пробуждения ты долгое время можешь быть не в духе, поэтому прощу тебе такое непочтительное отношение. К слову, меня повысили. Теперь я добился своего прежнего положения и являюсь главным Стратегом в войске Темного народа. Калеб придержал язвительные комментарии. Эта новость и правда была хорошей. Нэджа заслужил второй шанс от Тарона и начал с самых низов идти к своей цели. Спустя несколько лет он добился своего, восстановившись на должности Стратега. Калеб буркнул слова поздравления, понимая что, должен поздравить друга. — О, я польщён, что ты со мной заговорил как нормальный. — Не обольщайся. Нэджа хмыкнул и потряс в воздухе мешочком. — Заслужив свою должность, я узнал, что последняя потерянная нить от браслета Дженнифер всё это время была у Тарона. Он благоразумно сохранил её и отдал мне, когда я любезно попросил. — Что? — глаза Калеба едва не выкатились из орбит. Он думал, что ему послышалось. — Что ты только что сказал? Нэджа довольно улыбнулся, видя, как из безэмоционального существа Калеб начинает превращаться в человека. По крайней мере в его подобие. — Ты не ослышался, — он хотел было достать нить из мешочка, но Калеб забрыкался в воде, крича, чтобы он не смел трогать её. Он быстро выбрался из бассейна и, промокший до нитки, в мгновение ока оказался рядом с Нэджей. Дрожащими руками он осторожно развязал ниточки и вытащил нить, что была ещё вплетена в кожаный браслет. Последняя. — Думаешь, у тебя получится загадать желание? — Получится. — Откуда эта уверенность? — Я чувствую её присутствие, — Калеб проглотил ком в горле, поглаживая единственную вещь, что была способна дать ему надежду. Причину жить. — Дженнифер что-то сделала. Её магия пропитала меня изнутри. — Если в тебе есть частичка Джен, тогда зачем продолжаешь убивать себя? Если подумать, то ты губишь и её тоже, употребляя опиум. — Замолчи! Я не причиняю ей вреда, никогда не причинил бы, ясно тебе?! Нэджа со вздохом покачал головой, думая о том, что поведение Калеба и правда изменилось. Оставалось только надеяться, что к его скверному характеру не прибавится упертость Дженнифер или другие её проблемные качества. — Сколько бы ты не спасался своими иллюзиями и не сбегал от реальности,  это не заполнит дыру в твоём сердце. Трещины только разверзнутся сильнее и ты не сможешь долго скрываться ото всех, глупый маг. — Хватит меня называть магом. — Прости, привычка. Я, вообще, не уверен, что без магии она имеет хоть какую-то значимость, честно говоря, — Нэджа замолчал, увидев, как в дневном свете, льющегося из окон, блеснула нить в руках Калеба. Тот тоже это заметил и с вопросом посмотрел на друга. Тот лишь пожал плечами. — Если всё же она сохранила магию Феба в себе, то предположительно, ты должен оборвать её и произнести желание вслух. Но перед этим хорошо подумай, ведь...— Нэджа ещё не договорил, как парень уже оборвал её. Нить взметнулась в воздух перед их лицами, переливаясь белым светом. —... она не каждую твою прихоть сможет исполнить. Выдохнув еле слышно последние слова, Нэджа уставился перед собой. Он не думал что когда-либо ещё сможет увидеть действие магии и почувствовать её запах в воздухе. По коже пробежали мурашки. — Она не сможет вернуть умершего к жизни. — Знаю. У меня другая просьба, — Калеб сделал глубокий вдох, усердно размышляя над тем, как правильно сказать о том, что не покидало его голову все эти годы. — Я хочу получить ещё один шанс встретить Дженнифер. Нить замерла в воздухе переставая извиваться в разные стороны, словно остановленная временем. — Не уверен, что это возможно. Я слышал про перерождение душ, но разве это не тоже самое, что искать иголку в стоге сена? Может пройти много лет с момента перерождения, и ты не будешь знать её внешности. Представь, если она переродится парнем! Калеб нахмурился, встряхивая головой. — Плевать, мне всё равно. Она это будет или он, я сделаю жизнь этого человека счастливой, а не ту, что ей пришлось пережить. Её убили самым жестоким способом, на который только были способны люди. Теперь даже и не вспоминают о ней, а ведь Дженнифер сделала так много для них... Её больше не посмеют сломать. Я не позволю этому случиться, поэтому позволь нам встретиться! Это моя единственная просьба, исполни её. Нить вспыхнула и, наконец, пришла в движение, метнувшись молнией к руке парня. Она обвилась на его запястье золотом и внезапно потухла, завязавшись на узел. Руку обожгло и тело пробила необъяснимая дрожь, которая быстро прошла, оставив после себя странное чувство спокойствия. — И что дальше? — приподнял бровь Нэджа, оглядывая его с ног до головы. Он заметил, что внешне его другу значительно стало лучше. Синяки под глазами, серость кожи и бледность глаз – всё ушло в мгновение ока, словно симптомов отравления опиумом и не было. — Это значит, что твоё желание будет исполнено или нет? Калеб попробовал вновь оборвать нить, но та как самый прочный металл не поддавалась ему, оставаясь висеть на запястье. — Думаю, что это хороший знак, — кивнул он и задумчиво направился к себе в покои, о чем-то думая. — Мне нужно переодеться. После этого мы можем отобедать, ты не против? — Ну наконец-то, думал и не предложишь!— хлопнул в ладоши Нэджа и взмахнул хвостом, проходя мимо него к двери. Калеб поборол желание дёрнуть его за волосы, убрав от греха подальше руки за спину. — Мне стоит распорядиться, чтобы тебя разместили... — О, не стоит. Алиен уже всё сделал, выделив нам с Венкой лучшие комнаты. — Он слишком многое себе позволяет, — цыкнул Калеб, скидывая с себя мокрые одежды.— Однако, хорошо справляется с работой. Нэджа кивнул, открывая дверь и пропуская свежий поток ветра в комнаты.   — Уж постарайся прийти в себя побыстрее, маг. Алиен не спал уже несколько ночей, делая твою работу. Что ж, буду ждать тебя в трапезной. — Иди уже. Нэджа со смешком покинул покои, оставляя его одного. Калеб привёл себя в порядок, насухо обтеревшись и переодевшись в парадные одежды. Он поднял голову и взглянул в угол комнаты, где стояло зеркало, спрятанное за тёмным полотном. Чувствуя внутреннее сопротивление, Калеб медленными шагами преодолел расстояние и стянул плотную ткань, поднимая облако пыли в воздух. Взгляд поднялся с бордово красных одежд вверх к лицу. Рука неосознанно потянулась к гладкому подбородку и впалым щекам. Селена привела его немного в порядок, сбрив щетину. Калеб покосился на лезвие, лежащее рядом с глиняным кувшином на подносе. Взяв его в руки, он провел кончиком пальца по острому концу, поднося его к шее. Резким точным движением он полоснул по прядям отросших волос. — Сейчас или никогда. Иначе стану похожим на этого придурка с конским хвостом, — проворчал он и вновь обрезал длинные пряди, пытаясь создать себе более менее приличный вид. Не спуская взгляда со своего запястья, где покачивалась от каждого действия нить, Калеб чувствовал новый прилив сил. Всё же ему был дан шанс, который на этот раз он ни за что не утеряет.

* * *

      Только спустя десятилетия Калеб понял, что нить и правда услышала его просьбу. Когда прошли годы, а он так и продолжал оставаться в том же юном возрасте. Внешне он выглядел на двадцать четыре, когда всё его окружение старело и умирало. В первое время было слишком тяжело: он похоронил каждого своего близкого друга. Одним из первых, конечно, стал Нэджа. Он погиб в пятьдесят три, когда вновь грянула война, и он заслонил собой правителя от вражеского меча, сохранив тем самым его жизнь. Потеряв его, Калеб ощутил ужасную пустоту в сердце. С тех пор прошло шестьдесят лет, как наступила тишина в его душе после прощания со всеми его близкими людьми. Последний умер Алиен, не упустив шанса сказать напоследок пару слов: — Мне жутко смотреть на тебя, ты ни капли не изменился, когда я, посмотри, стал таким красавчиком. Ты видел когда-нибудь такую шикарную седину? — Нет, завидую тебе. — Тц, чему тут завидовать, болван. Я стал похож на курагу, когда ты всё тот же сладкий персик, — гаркнул Алиен, покусывая кончик большого пальца. Винс так и не смог за столько лет отучить его от этой привычки. Он вздохнул, лёжа в подушках и смотря в потолок, произнёс: — Только долго не плачь по мне, ясно? — И не собирался. Я вообще-то не по кому слезы не лью, а тебя одаривать ими и подавно не стану. Алиен хрипло посмеялся и, прикрыв глаза, мирно ушёл из мира живых. Калеб держал его за руку долгое время, не замечая, как слезы всё же скатываются с щек, пропитывая его одеяло насквозь. Магическая нить сделала его бессмертным, позволяя наблюдать за тем, как меняется кардинально мир, а люди сменяют друг друга всё новыми поколениями. Порой это было увлекательно, а порой губительно для его чувств. Со временем он понял, что боль может быть самой разнообразной. Она может уничтожать, а может и создавать нечто новое. Создавать искусство. Когда он пришёл к этому заключению, ему исполнилось восемьсот двадцать три года, и тогда он впервые  начал заниматься музыкой, находя в ней свое спасение. Когда становилось жутко больно внутри, он выливал свои чувства на бумагу в виде нот. Благодаря разрушениям внутри себя, он сумел построить нечто новое. Непостижимое времени. За все прожитые годы он ни раз был зачинщиком политических ссор и весёлых передряг вроде революций. От скуки ему порой приходилось быть кем угодно, но только не мирно проживающим свою жизнь человеком. Приходилось менять личность, место жительства и каждый раз своё окружение, которое странно косилось на него, когда спустя десятки лет их молчаливый сосед совсем не менялся внешне. Тогда он слышал привычный шёпот за спиной: «душу дьяволу продал за молодость и красоту, остерегайтесь его!» И только в редких случаях он слышал: «Генетика наверное хорошая досталась, вот повезло» Очень повезло, да... Он видел, как распадались империи и создавались новые. Больше не существовало прежних континентов и народов, многие и вовсе вымерли. Было время, когда он проживал в древнем Чосоне и жил при дворе вместе с первым императором Тангуном. Так вышло, что они неплохо поладили, оба обладая скверными характерами, но похожими взглядами в политике. Те времена были его самыми любимыми, когда страна процветала, а у него появился кто-то близкий, кто поверил в его безумную историю жизни. — Я верю тебе. Моя бабушка и отец говорили, что в мире была магия на каждом шагу. — Откуда они об этом знают? — Их семья передавала многие поколения свитки и древние книги, об этом написано на многих языках, — Тангун в тот вечер слишком много выпил и был разговорчивее обычного. — Так значит... в какую эпоху ты был рождён, раз сейчас тебе больше лет чем моему третьему покойному прадеду? — Эта была эпоха падения божеств. Время, когда Хаос проявил себя, но не во зло людям, а во благо. Время кровопролитных сражений и нескончаемых утрат. — Ты жил в тёмные времена. Тебя послушать, так кроме встречи со своей первой любовью больше ничего хорошего не произошло. — Вы частично правы. Это была эпоха зарождения Тьмы. Беспощадная к нежным сердцам и честным людям. Правитель, которому едва исполнилось пятьдесят, задумчиво теребил бороду, допивая последний кувшин вина. Он смотрел на звездное небо с балкона, где они сидели уже несколько часов, вдыхая запах цветущей вишни. — Послушай, но как ты её найдёшь? — Объеду весь свет, — пожал плечами Калеб, вытаскивая из потайного кармана карту, где были помечены черточками страны, которые он уже посетил. — Рано или поздно я найду её. — Как глупо. Откуда тебе знать, что твоя Дженнифер - это не я? Сижу перед тобой судьба твоя эдакая, а ты и не видишь. Калеб присмотрелся к пузатому мужчине в ярко жёлтом ханбоке и аккуратно прибранной шишечкой на макушке головы. Смотря на него немигающим взглядом, он малость смутил правителя, заставляя его забавно хмуриться. — Глупец, я пошутил, а ты сразу же поверил. Я не позволю залезть тебе в мою постель, после того, как узнал, что на самом деле ты являешься настоящим стариком в обличие юнца! Хотя... — Его Превосходительство совсем язык за зубами не держит когда выпьет, — закатил глаза Калеб, закатывая рукав черного ханбока, чтобы взглянуть на запястье. — Я бы сразу понял, если бы Вы были моей первой любовью, Тангун. Думаю и нить подала бы знак, но как видите она молчит, как и всегда. — Тогда почему ты так уставился на меня, словно девушку свою увидел? — Не девушку, а давнего друга, — поправил его Калеб, прикрывая глаза. — Разговаривая с Вами мне кажется, что его душа находится рядом спустя долгое время разлуки. — Если это так, то очень хорошо. Я не против быть другом древнего мага, с которого глядишь скоро посыплется песок. — Ваше Величество, вам пора бы уже завалиться спать, чтобы на утро Вы не плакались мне, что у Вас в голове гремит Пхеньянский колокол. — Гнусный маг, как можешь потешаться над своим императором?! Казню тебя когда-нибудь и повешу твою голову вместо фонарика у себя над дверью. — О, правда? А Вы уверены, что разговаривать с головой будет интересней, чем со мной живым? Тангун вскинул тонкие брови, покачивая указательным пальцем в воздухе, пока Калеб перетаскивал его в покои, закрывая спальное место расписной ширмой. — Да, возможно твои слова не лишены смысла... Так уж и быть, я пощажу тебя, если ты напишешь обо мне великую легенду. Пусть все думают, что их Правитель на самом деле по рождению несокрушимое божество. Отныне я внук бога небес, что снизошёл на землю на помощь смертным. — Благородный лжец, не иначе, — хмыкнул себе под нос Калеб и уже громче произнёс. — Будь по Вашему. Начнем слагать легенду с завтрашнего дня, я подготовлю дощечки и бумагу, а вы ложитесь спать в конце концов. Они и правда написали о Тангуне – первом правителе Чосона, невероятную легенду. Это было сделано ради забавы, но люди в это со временем поверили и начали передавать слова истории своим следующим поколениям. Это не на шутку забавляло Калеба каждый раз, когда он слышал любое упоминание о Тангуне.       Однако, прожив больше тысячи лет на земле и увидев столько разных изменений в мире, Калеб понял, что его рассказы об исчезнувшей без следа магии всё это время были ошибочны. Это оказалось совсем не так. Она сохранилась в мире людей, изменив лишь свою суть. И это осознание сильно потрясло его, заставляя всё заново переосмыслить. Магию можно было найти в музыке, побуждающей сердца биться сильнее, в сотворенных картинах, танцах или пении, что заставляли мечтать. Магия таилась даже в радостном смехе и искренних слезах. Разорвав лейлинии, Дженнифер добилась того, чтобы каждый человек обладал крохотной частичкой магии, которые рассеялась по всему миру когда-то давным-давно. Выбираясь каждый раз из глубин души на волю, магия вздымалась в небо, окрашивая его в багрянец. С наступлением утра и ночи можно было увидеть сколько за день люди смогли пробудить настоящее чудо. Чем ярче окрашивался небосвод и чем сильнее трепетало сердце, глядя на него, тем больше магия наполняла мир. Теперь люди сотворяли чудо, а не Боги. Калеб пытался привести учёных к этому заключению множество раз, но прошло слишком много времени, и человечество изменило свои взгляды и устои. Мало осталось тех, кто верил в существование волшебства и достоверность легенд. Теперь всем заведовала наука. Калебу приходилось вести записи в дневниках, чтобы помнить значимые для себя события, имена своих давних друзей и свою личность, какой он был пару лет или же несколько столетий назад. Он не знал, сколько ему предстоит ещё прожить, но он не терял здравого рассудка и надежды. Всегда продолжал верить, что когда-нибудь ему всё же удастся отыскать Дженнифер Ханстер Фэй — единственную свою звезду, которую сберечь он однажды не смог.