— ЭНДРЮ —
Нил ушел спать несколько часов назад, оставив Эндрю наслаждаться остатком вечера на крыше. Но после его откровения о своих чувствах к Нилу Эндрю был далек от того, чтобы получать удовольствие. Он сел, свесив ноги с края крыши, и наклонился вперед, положив локти на колени. Он уставился на бетон под собой, задаваясь вопросом, что могло бы произойти, если бы призрак упал с высоты ста футов. — Гребаный идиот, — пробормотал он себе под нос. Какой призрак начнет испытывать чувства к кому-то, кто все еще жив? Конечно, теперь Нил мог прикасаться к Эндрю, и они могли взаимодействовать друг с другом, но Эндрю никогда не принимал более глупого решения, чем позволить себе влюбиться в Нила. К чему, по его мнению, это приведет? Он понятия не имел. Не похоже, чтобы Нил мог встречаться с призраком, и, кроме того, Эндрю понятия не имел, был ли Нил геем или даже бисексуалом, поэтому он не знал, почему сделал поспешный вывод, что Нил, возможно, однажды захочет с ним встречаться. Блядь. Эндрю провел руками по волосам, выдыхая воздух, который он только что вдохнул. Он запрокинул голову назад, чтобы посмотреть на небо. Именно в такие ночи, как эта — совершенно ясные и свежие, — Эндрю задавался вопросом, почему он вообще существует в этом мире как призрак. Не похоже, чтобы у него был какой-то прогресс с Аароном или Ники, хотя он решил, что определенно хочет, чтобы Нил помог ему наладить разговор между ними троими. Также не похоже, что Эндрю вносил какой-либо значительный вклад в мир в качестве призрака. Черт возьми, единственным человеком, с которым он мог взаимодействовать, был Нил. Если и была какая-то цель в том, чтобы Эндрю был призраком, что ж, ему еще предстояло выяснить, в чем она заключалась. Однако он знал, что испытывать чувства к кому-то, кто был жив, было чертовски глупо, и ему нужно было быстро покончить с этим дерьмом, если он хотел сохранить хоть какие-то остатки здравомыслия, которые у него остались нетронутыми. И кроме того, он, вне всякого сомнения, знал, что ему никогда не было предназначено ничего столь мирного и счастливого, как любовь. Жизнь Эндрю была чередой печальных событий, следовавших одно за другим. Его не раз бросали, над ним издевались и оставляли умирать. Он даже не позволил себе почувствовать что-то близкое к счастью или радости, когда узнал об Аароне и Ники. Он знал, что скорее рано, чем поздно, это у него отнимут. Он осознал иронию своих мыслей — то, что Эндрю сделал выбор отдалиться от Аарона и Ники в мире живых, — но не было такой версии его самого, которая когда-либо позволила бы Аарону страдать так, как он страдал в течение почти десяти лет. Однако он всегда знал, что любви не будет в его будущем, особенно учитывая, что ее не было в его прошлом.--
В то утро на тренировке Лисов Эндрю пытался вести себя так, как будто ничего не случилось. Бесчисленное количество раз он сдерживал себя, чтобы не подойти к тому месту, где Нил проводил разминку и отрабатывал броски на дальнюю дистанцию с Ники. Вместо этого он продолжал перемещаться между группами игроков, делая мысленные пометки о том, как они могли бы улучшить свою форму и выносливость. Он решил, что мог бы просто дать Нилу список позже, вместо того чтобы разговаривать с ним каждые пять минут. Эндрю полагал, что чем больше он будет держаться подальше от Нила и ограничивать их общение, тем легче ему будет подавить свои чувства. Он не только заблуждался и был неправ, но и некорректен, неточен... И миллион других синонимов, чтобы напомнить Эндрю, что теперь, когда у него появились чувства к Нилу, они точно не исчезнут в ближайшее время. Не помогало и то, что Нил, осознавал он это или нет, тоже наблюдал за Эндрю. Каждый раз, когда Эндрю (по глупости) переводил свой взгляд на Нила, Нил уже оглядывался назад. Это было почти так, как если бы они физически ощущали друг друга — всегда были способны определить, где находится другой в пространстве вокруг. Как раз в тот момент, когда Эндрю подумал, что у него все хорошо, и он не думал о Ниле почти три минуты (понимая, однако, что думать о том, чтобы не думать о Ниле, на самом деле означало все еще думать о Ниле), Нил подошел к Эндрю. Он стоял спиной к команде, чтобы они не могли видеть, что он с кем то разговаривает. — Эй, ты сегодня был ужасно молчалив. — Да, просто... — Сказал Эндрю. — Просто сегодня есть на что посмотреть. Каким-то образом у каждого за одну ночь появилась новая плохая привычка. Просто наблюдаю и думаю. Нил кивнул. — Я заметил. Я все ждал, что ты придешь и отдашь мне свои записи, чтобы я мог передать их дальше. "Конечно. Хм," — подумал Эндрю про себя. — Скажи Эллисон, что ее новая обувь не имеет подходящей поддержки и что она должна вернуть их и просто купить новую пару той марки, которая у нее уже была. Она сломает лодыжку, пытаясь так быстро сменить направление в этих вещах. И скажи Ники, чтобы он опустил левую руку на клюшку примерно на два дюйма, и у него будет лучшая дальность бросков. И скажи Ваймаку, чтобы побрился, он выглядит как гребаный пещерный человек, отращивающий бороду. Нил громко рассмеялся, затем прикрыл рот рукой. Он медленно повернулся, чтобы оглянуться на Лис возле скамейки, вероятно, желая убедиться, что никто из них не услышал, как он смеется. К счастью, насколько мог судить Эндрю, все, казалось, были поглощены своими разговорами. Нил снова повернулся, позволив своим глазам встретиться с глазами Эндрю. — Хорошо, сделаю. Обувь, клюшка, бритье. Понял. — Однако, прежде чем отойти, Нил тихо спросил: — Я увижу тебя снова сегодня вечером, Дрю? Эндрю старался не зацикливаться на том, как его кожу покалывало от того, что Нил называет его Дрю. Эндрю знал, что лучший способ выбросить Нила из головы — это сделать то, что Нил сделал изначально… Отшить его. Но Эндрю не мог заставить себя сделать это. Нил явно нуждался в этой дружбе так же сильно, как и Эндрю, и судя по тому, как Нил стоял перед Эндрю: полный надежды, глаза яркие и голубые, рыжие волосы взъерошены и немного потемнели от пота… Эндрю не мог сказать "нет". Он кивнул Нилу: — Полночь. Улыбка скользнула по лицу Нила, отчего у Эндрю свело живот, когда Нил повторил: — Полночь. Нил повернулся и направился обратно к другим Лисам, двигаясь между Эллисон и Ники, четко передавая свои послания. Эндрю не ожидал, что Нил подойдет к Ваймаку, но он бесстрашно сделал это. Он показал несколько жестов Ваймаку, а затем расхохотался, хлопнув стоического Ваймака по плечу. Когда Ваймак повернулся, чтобы уйти от Нила, Эндрю понял, что был единственным, кто мог видеть улыбку, появившуюся на лице тренера.— НИЛ —
Последние несколько часов Нил провел за чтением, попытками выспаться после того, как два дня назад провел всю ночь с Эндрю, и видеоиграми с Мэттом. Когда время на Xbox показало 11:45, Нил встал с дивана и пошел в спальню. Несколько мгновений спустя Мэтт вошел в комнату, спрашивая: — Ты куда-то идешь? Я думал, у нас остался еще один раунд. — О, извини, Мэтт, — сказал Нил, — Я поднимусь на крышу, чтобы ненадолго встретиться с Эндрю. — Лицо Нила потеплело, когда он признался: — Мы выяснили, что он не проходит сквозь меня, если я сосредоточусь. Мы можем типо… прикасаться. Хотя это очень странно, потому что я думал, что призраки холодные и все такое, но на самом деле он очень теплый, и... Мэтт поднял руку, чтобы остановить Нила от бессвязной болтовни. — Ты хочешь сказать мне, — сказал Мэтт, — что ты зашел в спальню, чтобы надеть чистую футболку, а теперь направляешься на крышу, чтобы посидеть при романтическом лунном свете с призраком, которого, как ты понял, можешь трогать. Глаза Нила расширились: — Ну, да… — Это свидание! — Крикнул Мэтт в комнату. — Это полностью, на сто процентов, подтвержденное свидание с призраком, на которое ты собираешься пойти! Нил решительно покачал головой. — Нет, Мэтт, это не так, ты ведешь себя нелепо. — Ты буквально стоишь передо мной, краснея, Нил. Ты также собираешься надеть чистую футболку. — Мэтт помолчал, затем спросил: — И вообще, как вы касаетесь друг друга? — Мэтт приподнял брови, глядя на Нила. — Господи, ничего подобного, Мэтт, просто... Держимся за руки, — сказал Нил. Ответное хихиканье Мэтта перешло практически в визг, когда он заключил Нила в объятия, все еще громко крича: — Нил идет на свидание! Свидание с призраком! С горячим призраком! — Мэтт отстранился от того места, где он крепко прижимал Нила к своей груди, провел рукой по его волосам, затем сказал: — О, черт. Вы, ребята, всегда можете вернуться в комнату, знаете ли, если хотите. Я не хотел полностью блокировать твой член, чувак. Я не буду вам мешать! Мэтт начал метаться по комнате, подбирая свой бумажник, телефон и ключи, и все это время Нил пытался остановить его: — Мэтт, подожди, серьезно... — Нет, я выхожу. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, — сказал Мэтт, подчеркнув фразу подмигиванием. — Я буду у девушек с Дэн. Удачи, жеребец. — Мэтт практически выбежал из комнаты, оставив Нила наедине с чертовски большим количеством новых мыслей, крутящихся в его голове.--
Нил попытался прийти в себя. Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и выдох. "Ладно", — подумал он, — "это не свидание." — Это не свидание, — сказал Нил вслух, пытаясь убедить себя, что это было правдой. Нил никогда не был на свидании, черт возьми, он даже не думал о свиданиях. Но это же не то, что было на самом деле, верно? Два человека могут быть просто друзьями и находить много утешения и удовольствия в общении друг с другом, верно? Верно. Так почему же комментарий Мэтта отвлекал его? Не то чтобы ему на самом деле нравился Эндрю. Конечно, он ему нравился, конечно, но не в романтическом смысле. Верно? В этот раз… Нил точно не знал ответа. Он чувствовал себя странно с тех пор, как за последние несколько дней узнал Эндрю поближе. На самом деле он даже не задумывался о том, был ли Эндрю привлекательным человеком физически или нет. Но теперь, когда он подумал об этом… Нил определенно мог видеть привлекательность в том, как выглядел Эндрю. Светлые волосы, светло-карие глаза, опасная ухмылка и прямой орлиный нос. Нил вспомнил вспышки жара, которые он чувствовал на своих щеках, когда думал о том, как выглядели руки и предплечья Эндрю с этими обвивающими их венами, и его лицо покраснело еще больше, когда он подумал о том, как выглядел Эндрю, когда сидел на корточках на корте, сосредоточившись на других игроках. То, как выглядели его ноги в черных джинсах, как они облегали его задницу— "Черт", — подумал про себя Нил, Мэтт был прав. У него действительно есть чувства к Эндрю. Но все равно, это не делало это свиданием, особенно учитывая, что он понятия не имел, что Эндрю чувствует к нему, если вообще что-то чувствует. Кроме того, испытывать чувства к призраку? Это была самая нелепая вещь, которую он только мог себе представить. Он был гребаным идиотом, это точно. И осознание того, что у него были чувства к Эндрю, сделало всю эту ситуацию намного хуже. Эндрю просто хотел друга, просто хотел, чтобы кто-то поговорил с ним и услышал его. Если бы Нил сказал Эндрю о своих чувствах, он бы все испортил и поставил бы их обоих в неловкое положение. И Эндрю тоже был первым другом Нила. Он не хотел ничего испортить. Он не хотел терять Эндрю. Нил сделал еще один глубокий вдох, собираясь с духом. В этот момент он решил, что Эндрю не обязательно знать. Для них обоих было бы лучше, если бы Нил держал свои чувства при себе. Верно?--
До полуночи оставалось всего несколько минут, и Нил попытался выбросить все слова Мэтта из головы. Он продолжил приводить себя в порядок, надев чистую футболку (Нил не понимал, почему Мэтт определил это как признак того, что Нилу нравится Эндрю, но неважно) и почистив зубы (ладно, он понял). Когда он был готов покинуть комнату, он выключил свет, воспользовавшись выключателем, ближайшим к спальне, и в темноте пересек гостиную, чтобы открыть дверь. Но по пути к двери, при выключенном свете и полной темноте в комнате, Нил случайно пнул кофейный столик, стоящий посреди комнаты. Острая боль пронзила его ногу и отдалась эхом по всему телу. Это был тот единственный случай боли, который заставил Нила упасть на пол. Чувство боли, которое Нил испытал в тот момент, в точности отражало его воспоминания о том, как его похитил и пытал отец. Темнота комнаты не помогала, полностью окутав его, погрузив в воспоминания о том, как Мясник сломал ему ногу, вывернул ее и уничтожил. Нил корчился на полу, погруженный в свои воспоминания, дрожал, пока в голове и груди все колотилось. Дыхание Нила стало прерывистым, когда он попытался набрать воздуха в легкие, но, казалось, ничего не получалось. Он чувствовал, как у него на лбу выступили капельки пота, и слишком хорошо помнил те часы, когда попадал в ловушки Натаниэля. Он заново переживал каждый ожог, каждую царапину, каждый острый приступ боли, лежа там на холодном деревянном полу темной комнаты. Мэтт уже ушел, а Нил не мог набрать в себя достаточно воздуха, чтобы позвать на помощь. Все, что он мог сделать для себя, это попытаться дышать, попытаться считать или сосредоточиться на чем-нибудь — на чем угодно — и ждать, пока кто-нибудь найдет его. Спустя нескольких минут Нил потерял надежду спастись от панической атаки и не мог удержаться от того, чтобы снова не погрузиться в карусель воспоминаний, которая прокручивалась в его голове цикл за циклом безумия.