Штаб сопротивления,
кабинет Глораса
Яростное сопение Глораса разрезало воздух, а грозные шаги, казалось, сотрясали не только пол, но и весь штаб. Волнение сжимало пространство вокруг провинившихся сопротивленцев, обращаясь в клетку. Уютные до того коридоры стали осуждающе смотреть на них, а полы, возмущаясь поведению, недовольно скрипели, тем самым читая нотации. Эпкальм и Сэлд смиренно шли за главой, не смея опустить го́ловы. Сделай они так — будет значить, что приняли поражение. Даже если Эпкальм сильно переживал до этого, то теперь, когда смотрел на серьёзного Сэлда, знал, что они поступили так, как требовала ситуация, даже если это безрассудно и глупо. Едва завидев вышедшего к месту встречи товарища, вернувшегося с тайной вылазки, Аноильтенс понял, что ему удалось что-то узнать. Именно поэтому он выглядел серьёзным и взволнованным. А это означало, что добытая информация должна хоть как-то смягчить гнев главы Вэ́дпрума. Лидер начал прикидывать, что им скажет Глорас и какие предпримет действия, мысли угнетали. Каким бы ни было наказание, доверие и расположение главы к нему уже сильно подорваны, но он знал на что шёл, пусть и успел проклясть всё не одну сотню раз. Их небольшая группа поднялась по лестнице и прошла к кабинету Глораса. Они вошли внутрь «пыточной камеры». Эпкальм всего на миг застыл в шоке в дверном проёме, прежде чем вернуть себе способность двигаться. Он ожидал чего угодно, но точно не этого. Сэлд оказался потрясён не меньше его. Каждый из них начал прогонять в голове их встречи и стараться выцепить хоть одну деталь из воспоминаний, которая могла подтвердить, что рядом кто-то мог находиться. Пусто. Никто не смог отыскать и намёка в дебрях памяти. Волнение и гнев с новой силой захлестнули Эпкальма. Кабинет встретил той же неприятной атмосферой осуждения: небольшие картины в аккуратных рамках, казалось вот-вот неодобрительно покачают головами, а на тех, где изображены пейзажи — сгустятся тучи, угрожающе загремит гром и рьяно сверкнёт молния. Слегка пыльные старые шкафы и тумбы стали казаться надзирателями, которые в любой момент готовы наброситься на провинившихся. Из большого окна лился холодный свет, нагоняющий ещё больше мрачности атмосфере. На одном из стульев, рядом со столом Глораса, закинув ногу на ногу и подперев подбородок, сидела Ингет. Она беспокойно качала ногой и хмурилась, глядя в стену впереди, но, когда заметила вошедших, то в её серо-голубых глазах, казалось, блеснула рыжая кайма вокруг зрачка. Она ликующе склонила голову в насмешке. Заделанные в хвост тёмно-шоколадные волосы качнулись и упали ей на плечо. Эпкальм хотел ударить себя по лбу, но каким-то чудом сдержался. «Ну, конечно, кто же ещё мог нас заложить, как не она!» — лидер её хоть и недолюбливал, но считал таким же членом своего отряда, как и Сэлда. Как он вообще мог забыть о том, что она вечно устраивает ему подлянки и ждёт, когда он промахнётся? Аноильтенс рассудил, что сам виноват, был слишком неосмотрительным и неосторожным, а раз уж на то пошло, то ещё и глупым, раз так легко поддался на провокацию товарища. Совесть не просто уколола его небольшой иголочкой, а влетела на всей скорости огромным и толстым жалом, проткнувшим сначала голову, а после улезла глубже, пронзая всё тело. Глорас сел на стул в мягкой обивке и сложил пальцы треугольником на столе перед собой, выжидающе сверля подопечных взглядом. — Дрянь, — тихо буркнул Сэлд, обращаясь к Ингет. На его утверждение она лишь хмыкнула, гордо вскинула подбородок и выпрямилась. — О, да! — Глорас заговорил впервые с того момента, как поймал Эпкальма и Сэлда «за руки» в лесу. — Ситуация та ещё дрянь, Сэлд. Как же ты верно подметил! — В его спокойном голосе металась буря, а лицо стало практически ледяным. Эпкальм хотел открыть рот, но Глорас сразу перевёл на него взгляд и предостерёг от этого шага. — Нет, Эпкальм! Что бы ты сейчас не сказал — это никак не поможет вам обоим! — Он замолчал, несколько раз вдохнул и выдохнул, явно стараясь успокоиться. По тому, как он начал качать головой, стало ясно, что выходило крайне скверно. — Как вы двое вообще додумались сделать такую дурость! — не сдерживая гнева, Глорас чуть повысил голос. — Ладно, Сэлд… Нет, вообще-то не ладно, какого тёмного ты влез в это? Ты же всегда всех предостерегал от необдуманных действий, а ты, Эпкальм, как мог допустить подобное, а? Это поступок достойный лидера? Отправлять товарища в тыл к врагу? Ты хоть подумал головой о последствиях? — Глорас подскочил со стула и нетерпеливо заходил у стола, измеряя пространство шагами. — Он же мог там погибнуть, тебрарум вас дери! Если бы Ингет не рассказала мне, что видела, как Сэлд куда-то уходит ночью, я может так и оставался бы в неведении. Знаешь, Эпкальм, я ведь и не допустил сначала, что это может быть правдой! Но, увидев, как ты нервно расхаживаешь у штаба, а потом такой же психованный мчишься в лес, то волей-неволей поверил! Глорас упёр руки в стол и постарался отдышаться. Он него исходила хорошо ощущаемая убийственная аура, которая делала мужчину выше, а подчинённых ниже. Он потёр лицо, вперив взгляд в поверхность стола. Эпкальму стало совсем паршиво, хоть он и старался держаться непоколебимо. Он просто не мог себе позволить показать слабость перед предательницей, что сидела на стуле и ожидала увидеть его отчаяние. — Не передать, как я разочарован, — тихо добавил Глорас и ударил ладонью по спинке стула. Сердце Эпкальма пропустило удар, глаза дрогнули, однако он постарался привести мысли в порядок и взял себя в руки. Нет, он не доставит такого удовольствия Ингет. Ни за что! Сэлд прочистил горло, привлекая к себе внимание. — Прежде чем вы продолжите, я хочу кое-что вам сказать, — отважившись, заговорил Сэлд, расправив плечи. Глорас поднял голову и недоверчиво прищурился. Эпкальм уже знал, что его ждёт после разговора, знал, как на него будет смотреть Глорас и как будет злорадствовать Ингет. Однако он уже не разочаровывался в ней, потому что привык к подобному. Он просто перестал ожидать от неё вообще хоть что-то хорошее. Глорас когда-то сказал ему: «Если не хочешь, чтобы тебя разочаровали, не возлагай надежд». И это была самая первая мудрость, которую он услышал от него, от кого-то вообще после того, как его привели в штаб, после того, как из его жизни исчезла Она. Женщина, которую он так хотел порой назвать мамой, и которая временами всплывала в памяти. То, как она улыбалась и трепала его по волосам, как угощала сладостями и стирала слёзы с его щёк. Он незаметно помотал головой, прогоняя прочь непрошенные воспоминания. Зачем ворошить в себе прошлые чувства, если человека больше в жизни нет и не будет. — Говори, — холодно рыкнул Глорас, когда Сэлд поджал губы. — При этой не буду, — ответил Сэлд, не разрывая зрительного контакта с главой. — Пусть убирается, ей тут делать уже нечего. Своим поганым языком она уже почесала, а бесплатные сведения и представление давать ей я не намерен. Глорас перекинул взгляд на Ингет и раздражённо забарабанил пальцами. Она без лишних слов подняла руки и кинула взгляд на товарищей. — Я всё понимаю, он прав, я сделала, что хотела. — Она пожала плечами и кинула вызывающий взгляд на Эпкальма, который он предпочёл проигнорировать. Лидер сжал губы и зубы, чтобы не было соблазна что-то сказать. В конце концов, даже если она его предала, впрочем, как обычно, ему не о чем с ней говорить, незачем понапрасну тратить силы и нервы. Ингет с гордо поднятой головой вышла из кабинета. За ней закрылась дверь, но Сэлд оживился не сразу. Эпкальм понял, что друг прислушивается к её удаляющимся шагам. Убедившись, что сопротивленка ушла, Сэлд продолжил: — Не смотря на всё безрассудство и моё неповиновение, я не жалею, что так поступил. План моего лидера и друга не провальный, он действенный, и я доказал это. — То, что ты жив не доказательство, — возразил Глорас, упирая руки в стол. — А то, что ты сделал это по дружбе, вообще тебе на руку не играет. — Вы меня недооцениваете, как и Эпкальма. Я добыл сведения. Глорас нахмурился и качнул головой, давая ему знак продолжать. Даже его пыл заметно поумерился. — Тенадасеры что-то ищут на территории академии. То, что они пытаются найти напрямую нужно Итенедонимусу. Они собираются подготовить план и назначить точную дату нападения. — Сэлд помедлил. Он несколько секунд всматривался в лицо Глораса. — Для того, чтобы узнать больше, мне нужно идти к ним не ночью, та информация, которую я сейчас предоставил, я услышал из болтовни постовых тенадасеров. Глорас напрягся, и взгляд его, как показалось Эпкальму — помрачнел. Он стал совсем другим человеком, а может так просто казалось, ведь Эпкальм чувствовал, что теряет не только расположение, которым так сильно дорожил, но и что-то ещё, что-то очень важное. Глава сопротивления застыл в молчании, вместе с ним замер и сам Эпкальм. — Сэлд, покинь мой кабинет, мне нужно поговорить с Эпкальмом, — холодно произнёс Глорас, прервав размышления. Глава снова стал собой, тогда Эпкальм понял, что воображение просто сыграло с ним злую шутку, и не было никаких ужасающих перемен. — Постойте! — возмутился Сэлд, выставив одну ногу вперёд, точно собираясь сделать шаг. — Я же только что сказал вам ценную для сопротивления информацию и… — Я сказал тебе выйти, — непривычно грубо отозвался Глорас, усмирив пыл подчинённого. Эпкальм положил руку на плечо друга и качнул головой. Пришло время и Эпкальму постоять за Рафспита и свои идеи, иначе, какой же он тогда лидер? Глорас прав, его поведение недостойно командира, он слишком нетерпелив, эгоистичен и принимает решения, толком их не рассмотрев со всех сторон. Это делает его плохим лидером, товарищем и другом. — Всё в порядке, Сэлд. Я не могу прятаться за спинами друзей, ты уже сделал для меня куда больше, чем просто достаточно. Друг потерял дар речи, и глаза его, широко распахнувшись, буравили Эпкальма, пока не заполнились гордостью. Сэлд качнул головой, вверяя остальное лидеру, товарищу и человеку, которого он давно стал считать за брата. Как только дверь за ним захлопнулась, голова Глораса взметнулась с икрящимся выражением злобы. Аноильтенс заметил, как тот к нему устремился, потом остановился напротив, изучающе разглядывая его лицо. Что он пытался вычитать или понять, Эпкальм не понимал, да и глава всегда оставался самым непредсказуемым для него человеком. Чтобы приблизиться к разгадке ему постоянно приходилось читать его эмоции, но и тут знать наверняка не мог, ведь Глорас имел весьма занимательную особенность, которая позволяла дурить способность Эпкальма. Как ему это удавалось, сопротивленец не мог даже предположить, и это не давало покоя. — Ты хотя бы подумал, что с тобой стало б, если бы Сэлд не вернулся? Какого было отпускать его? Успел почувствовать себя одиноким и разбитым? — тихо заговорил Глорас. — Подумал, сможешь ли жить как раньше, потеряв такого важного для тебя человека, или ты просто надеялся, что всё будет хорошо? Эпкальм ошарашенно вдохнул, резко поднимая глаза и встречаясь со взглядом Глораса. Его мысли затуманились, паника медленно выползла за пределы и постепенно начала поглощать рассудок. — Думаешь, смог бы жить с таким бременем, понимая, что отправил друга на смерть? — голос Вэдпрума оставался таким же сухим и грубым, пока в нём не скользнули ноты сожаления. Тогда же Эпкальм всё понял. — Мы не отправляем людей на смерть! Мы не орден, который не жалеет своих подчинённых, мы обычные люди, которые стремятся к справедливости! Тогда какой тёмный тебя дёрнул на это! Та грусть и боль, что незаметно закрались в слова Глораса, были вызваны старыми воспоминаниями, из-за которых они и имели крепкую связь. Не будь у них общей нити, сложилось бы всё так, как есть? Не будь у них общего человека из прошлого, стояли бы они тут, разговаривая о таких вещах, от которых кровь в жилах не просто стынет, но и мерзко сворачивается? Не будь той ночи, было бы у Эпкальма всё, что он имеет? — Ты смог бы так просто смириться и не сломаться? Смог бы жить дальше? — Нет, — еле выдавил Эпкальм. — Я бы… я бы… Он говорил не только о Сэлде, но и о том, что когда-то пережил сам, точно примерив свою шкуру на Эпкальма. — Я знаю, о чём ты думал, но жизнь любит неприятно удивлять, дёргая за ниточки, которые зовут судьбой — людьми и обстоятельствами. — Глорас положил руки на плечи Эпкальма. — Я отверг твою идею не потому, что считаю её негодной, а потому, что в случае провала, вся ответственность бы ударила по тебе невыносимым грузом вины. В отличии от ордена, мы делаем всё, чтобы наши товарищи были живы, чтобы ваше поколение не видело тех смертей, что видели мы. И, уж поверь, распоротая глотка верного друга или то, как его разрывают на части — не самое приятное зрелище! Глорас продолжал говорить с нажимом, но стал заметно смягчаться так, что его слова достигали не только ушей, но и сердца Эпкальма, замершего перед ним. Он вспоминал, как бросался в страхе, как уже начал медленно губить себя чувством вины, когда Сэлд не вернулся в положенное время. Он и правда не мог вынести и мысли о том, что его друг мог погибнуть. Последовал грозный выдох Глораса. — Если ты действительно готов к последствиям и уверен, что сможешь всё вынести, тогда я даю своё согласие, но с рядом условий. Передай это Сэлду, а после приходите ко мне всё обсудить. Эпкальм ошарашенно посмотрел на главу и не поверил своим ушам. Он чувствовал себя разбитым и теперь уже не думал так самоуверенно. Внезапно всплывшие в голове слова о решимости Сэлда и не менее уверенный вид, заставили его неохотно отодвинуть всё, что мешало решиться на риск. Он понимал, зачем Глорас сказал всё это. Потому что боялся за ту сильную впечатлительность и слабость, которые присутствовали в Эпкальме, хоть и скрывались за желанием быть надёжным лидером, неукротимой силе воли и твёрдости; последнюю он применял только в роли командира. Буквально проглотив неуверенность, что едва не разодрала горло, Эпкальм кивнул. Он не мог подвести товарища, не мог дать слабину, ведь назад отступать уже нельзя, как бы не было тревожно. Он дал Сэлду обещание и намерен держаться его. Сопротивленец покинул кабинет Глораса и пошёл на поиски друга. Теперь в нём ясно горели огни решимости, уверенности и неукротимого авантюризма. А ведь именно Рафспит разжигал в нём эти качества. Первым делом он пошёл на небольшую поляну рядом со штабом, где его отряд обычно тренировался. Места там конечно меньше, чем на отведённой для этого площадке, но ребятам хватало и этого с головой, ведь важно не место, а сами люди. Что такое место, без тех, ради кого хочется возвращаться снова и снова? Унылая рябь ностальгии на коже. Он торопливо пересёк дорожку, рядом с которой располагалась основная тренировочная площадка, там занимался другой отряд. Близко с этими ребятами Эпкальм не общался, хватало и того, что они могли перекинуться простыми «привет» и, в случае опасности, прийти друг к другу на подмогу. Он остановился, вглядываясь в сопротивленцев, когда легонько ударил себя по лбу. Этот отряд частенько встаёт спозаранок, чтобы отточить навыки. После разговора с Глорасом Эпкальм совершенно утратил чувство времени, позабыл, что ещё совсем раннее утро, и его ребята, наверняка, ещё сладко сопят в постелях. Помотав головой, Эпкальм развернулся, не поверив рассеянности, и выдохнул, чтобы привести мысли в порядок. Лёг ли Сэлд отдыхать после всего? Усмешка налезла на губы сопротивленца. Конечно, нет. Друг наверняка ждёт его возвращения, чтобы выяснить все подробности разговора. Так он уверенно зашагал к штабу, обдумывая предстоящий разговор и уже прикидывая, как себя поведёт Сэлд.