Штаб сопротивления,
комната собраний
«Нет, нет, нет! — судорожно повторял про себя Эпкальм, глядя испуганно на экран, на котором точка Сэлда остановилась. — Живи. Будь жив! Будь жив!» За последние пятнадцать минут Сэлд не выходил на связь, с ним связаться тоже оказалось невозможно. Глорас не выпускал Эпкальма из штаба, парируя тем, что тот может сделать ситуацию ещё хуже, что товарищ мог затаиться, а с воксиксом что-то произошло. От этих слов груз, свалившийся на плечи лидера, легче не становился ни на грамм. Последняя надежда оставалась на резервную связь. Эпкальм ждал, подаст ли Сэлд оговорённый сигнал, но тот молчал. Раскалённые нервы и паника начали расти в геометрической прогрессии. Воздух казался густым, дышать почему-то стало тяжело. Ему с трудом удавалось продолжать глотать воздух; тот словно не лез в лёгкие, а, если и лез, то странным образом обжигал внутренности. От этого становилось только тревожнее. Эпкальм тарабанил пальцами по столу и сверлил широко распахнутыми глазами в экран. Страх медленно пожирал его, и он отчётливо ощущал мрачные приливы. Пока одна часть сопротивленца неустанно молилась за Сэлда, вторая спрашивала: «Что он будет делать, если друга уже нет?». Умер из-за его глупой прихоти и идеи. Ожидание сводило с ума. — Глорас, нельзя больше ждать, он же не двигается. — С трудом проглотив в горле ком, Эпкальм обратился к главе, не отводя глаз от мигающей точки на экране. Глорас молчал. Он стоял позади Эпкальма и тоже следил за экраном. Со стороны можно подумать, что он тоже ждёт какого-то сигнала или действий от никчёмной точки, представляющей Сэлда. На деле же Эпкальм знал, что он там стоит, чтобы не дать ему сорваться за товарищем и не наворотить неприятностей. — Я тебя предупреждал о возможных последствиях, — серьёзно и спокойно ответил глава, скрестив руки. Он говорил чересчур будничным тоном, от чего Аноильтенса затрясло ещё сильнее; точно они говорили не о человеке, а про обед. Губы Эпкальма задрожали, затем сжались в тонкую полоску, когда точка вдруг перестала моргать и просто начала светиться. В тот миг ему показалось, будто взревел гром, а после молния влетела в его тело, поражая нервные окончания. Он чувствовал невероятную и неуёмную боль, пульсирующую в висках, и была она далеко не физической. Его охватили парализующие дрожь, горечь и паника. Сжатые в кулаки ладони обессиленно разжались, и сам Эпкальм сполз со стола на пол, вцепился в волосы, ошарашенно уставившись в стену напротив и чувствовал, что его накрывают все отрицательные чувства разом. Он знал все риски, знал, что это опасно. И тем не менее позволил себе отправить Сэлда, позволил рискнуть ему вновь. Как лидер, он не справился с единственной задачей — уберечь товарища от смерти. Не сумел отговорить его, а наоборот позволил себе поддаться на уговоры. Позволил себе быть эгоистичным. — А я... ответил, что не вынес бы этого, — голос Эпкальма задрожал, когда он ответил; дело шло к истерике. — Что с тобой? — обеспокоенно спросил Глорас. — Он же движется дальше. Грудь Эпкальма поразили тысячи стрел, разрывая на куски внутренности. Даже если всего несколько секунд назад, для него существовала какая-то надежда, то теперь она разлетелась вдребезги и вонзилась острыми осколками в сопротивленца. Эти обломки проникали всё глубже, разрезая его изнутри. Не выдержав давления, он вдруг подскочил на ноги и ударил в стену кулаком, прочувствовав всю беспомощность, несостоятельность и невыносимую горечь утраты. Его глаза начало жечь до невозможного, хотя всего мгновение назад он пытался сдержать себя, пытался оставаться сильным. Нельзя так себя вести, ведь он сам виноват в произошедшем. Эпкальм не переставал твердить себе, что не имеет права на скорбь и злость. — Я... — Слова застряли в горле, внутри похолодело. Он никак не мог взять себя в руки и закончить мысль. Потребовалось далеко не одно мгновение, не два и даже не три. — Мы придумали... экстренную связь и... если точка перестаёт моргать, она... — Эпкальм стиснул зубы, стараясь сдерживать наплыв эмоций. Хотелось кричать, выть, хотелось выплеснуть всю злость и отчаяние, хотелось разнести треклятую стену, лагерь тенадасеров и себя самого. — Возьми себя в руки! — грозно прорычал Глорас. Он подошёл к Эпкальму, развернул к себе и встряхнул за плечи, пытаясь привести в чувства, но того уже медленно пожирала тьма, выжигая в нём остатки спокойствия. — Она перестала моргать... этот сигнал... он значит, что Сэлд мёртв, — еле выдавил срывающимся к концу голосом сопротивленец, отшатываясь к стене. В глазах Глораса промелькнуло что-то, но Эпкальму было не до того, он страдал. Сгорал. Погибал. — Хватит тут слюни пускать! — Глорас вцепился в плащ подопечного, снова встряхнул и заставил посмотреть ему в глаза. — Почему тогда точка движется? Эпкальм замотал головой, погружённый в отчаяние и чувство вины. — Тёмный бы тебя побрал, глупый мальчишка! Я же предупреждал! У тебя нет права так убиваться сейчас! Я сказал возьми себя в руки, живо! — рыкнул Глорас. Слова ничуть не подействовали. Ноги Эпкальма сложились, удерживающие его пальцы наставника разжались, и сопротивленец повалился на пол. Он словно попал в прострацию, чувствуя, как горе затягивает его в бездну. Звуки, ощущения, зрение, всё начало окутывать мраком. Внезапно начали доноситься шумы из лежащего на столе воксикса. Помехи и обрывки фраз, пока голоса не начали становится чётче. Эпкальм пришёл в себя, перед глазами в этой темноте появилось лицо Сэлда. Он сжал кулаки, ощутил, что содрал кожу, и теперь тёплая вязкая жидкость сковывала кожу на костяшках. Эпкальм стукнул легонько по полу обоими кулаками, чтобы привести себя в чувства. «Ради Сэлда, хотя бы ради него, я не должен так себя вести. Нужно взять себя в руки. Быть сильным! Ради Сэлда! Все страдания потом, сейчас нужно довести дело до конца», — проговаривая себе эти слова раз за разом, он смог более-менее привести мысли в порядок. Сопротивленец буквально задушил в себе скорбь, горечь и боль, проглотил их. Воспользовавшись способностью, Эпкальм отодвинул эмоции, запер в клетку, хоть и понимал, что позже они увеличатся десятикратно. Но вместе с тем он понимал, что сейчас сломаться просто-напросто не может, Сэлд бы ему такого точно не простил. Собравшись с силами, он поднялся и приблизился к столу, каждый шаг становился твёрже предыдущего, пока эта уверенность не закрепилась. — Что случилось, куда Вы уходили? — Голос прерывался помехами, но различался хорошо. Эпкальм упёрся руками о стол и посмотрел на Глораса серьёзным взглядом, как бы говоря этим, что взял себя в руки. В ответ он получил кивок, а после они оба принялись внимательно слушать разговор по ту сторону. Пусть и не сразу, но Эпкальм догадался, что Сэлд, вероятнее всего, вместе с Памалем, Вильтом и Женей, встроил прослушку в жучок слежения, но почему она заработала именно сейчас, он так и не понял. — Тра́дмус¹ из сопротивленцев, — прохрипел женский голос. — Недоумки, как вы его могли не заметить? Он же все наши планы слышал, — грозно зарычала она, явно гневаясь. — Вы в... в порядке? — Голос собеседника стал робеть. — И что с лазутчиком? — Какая теперь разница! Кретины! Конечно я о нём позаботилась! За что все эти недоноски на мою голову, — продолжала бурчать приспешница. Повисла недолгая тишина. Эпкальм и Глорас напряглись. Ладони Эпкальма вновь сжались в кулаки, однако он сдерживался, продолжая упорно душить мешающие ему чувства. — Слушайте сюда, — зарычала тенадасерка. — Этот сопротивленец мог успеть передать сведения. На академию кувелов нападём ночью. Всё уже готово, нам осталось только забрать свиток. И, ради тёмного, сделайте всё быстро и без лишнего шума, а то псы из седьмого прискачут! — Нам выдвигаться сейчас? — Что за олух! — разгневалась она. — Следующей ночью! Как ты сейчас успеешь всё подготовить? Чёрт бы вас побрал, не будь вы лишены мозгов, слуха и внимательности, не пришлось бы организовывать всё за день. Всё, начинайте приготовления, я вернусь к началу миссии. Эпкальм вскинул голову к Глорасу, тот серьёзно посмотрел на него. Сигнал между тем начал постепенно угасать, однако точка на экране продолжала двигаться. — Долго...кх-х...вам ещ...кх-х... нужно ходи...кх-х... в тот поган...кх-х... мир? — усилившиеся помехи перекрывали части слов, но Эпкальм всё ещё мог разобрать их. В этот раз говорил мужчина с низким басом. — Надею...кх-х... не долго. Саму воро...кх-х... тит, — воксикс затих. Дверь в комнату собраний распахнулась, и внутрь горделиво вошла Гловиль, оценивая беспорядок и находящихся внутри людей. Глава не сразу обратил на неё внимание, а вот Эпкальм тотчас заметил постороннего, но решил, что ему не до неё. Глорас прервал тишину и сказал: — Собирай отряд, я пошлю с вами ещё отряд Милены на миссию. Готовьтесь, следующей ночью нужно любым способом достать свиток, за которым они пойдут. Эпкальм внимательно наблюдал за тем, как яркая точка движется по экрану, и думал, где же тело Сэлда. Неужели они везут его с собой? Пообещав себе вернуться за телом друга, он, наконец, закрепил спокойствие. — Я же правильно понял? Речь шла об академии при седьмом ордене? — Эпкальм посмотрел на главу сопротивления, а после подавил остатки горечи, задушив их решимостью. — Верно. Иди и отдохни, если сможешь, а утром начинайте готовиться. Гловиль недовольно прочистила горло, привлекая к себе внимание, а после деловито прошла вперёд и остановилась рядом с Глорасом, окинув взглядом карты и записи, разбросанные по столу. — Что тут происходит? — Она коротко стрельнула взглядом на Эпкальма. — Этот паршивец опять что-то натворил? Эпкальм не дал ей никакой реакции. Сейчас ему не до этой женщины, он должен думать о том, чтобы успешно перехватить то, за чем охотятся тенадасеры, и вернуть тело друга для достойных похорон. Самым пугающим оказалось то, что он ощущал пустоту и невероятную напряжённость, на ряду с тяжестью в груди. Вероятно, уже после миссии, отодвинутые на задний план эмоции сожрут его со всеми потрохами. Глорас напряжённо выдохнул и свёл брови, после чего заговорил: — Сэлд погиб на миссии… Однако теперь мы знаем о следующем шаге врага. Иди сюда, поможешь со стратегией. Гловиль на миг остолбенела. Эпкальм же, понимая, что из её рта неизбежно польётся что-то привычно неприятное, решил поскорее убраться вон от греха подальше. Вся его решимость и напускное равнодушие держались исключительно на силе воли и стойкости. Не хватало ему ещё выйти из себя в такой момент. Нужно держаться, нужно быть сильным! — Сначала ты мне всё объяснишь, — требовательным тоном заговорила Гловиль, после чего повернула голову в сторону Эпкальма, когда тот уже выходил. Они стояли спинами друг к другу. — Бесполезное отребье, вечно от тебя одни проблемы. Эпкальм холодно хмыкнул, прикусил губу изнутри и спешно покинул комнату собраний.Академия кувелов
Глядя на непрочитанные Малером сообщения, Лания тяжело выдохнула. Время близилось к вечеру, а друга она так нигде и не нашла, зато сумела чудом пережить тебрало́гию², на которой Валтис упорно сверлил взглядом её затылок. Благо она успела убежать из аудитории, прежде чем брат к ней приблизился. Помимо Малера, она выискивала Калесу, сама, не зная зачем, ведь очевидно, что подойти к ней она бы вряд ли осмелилась. Помимо всего прочего, друг не отвечал на звонки. Ей начало казаться, что его и вовсе не существует. От этих мыслей становилось только тревожнее. Лания вышла из академии и заметила стоящего на ступенях Флатэса. Он беспечно болтал с Анисией. Ребята смеялись, их беседа выглядела лёгкой и непринуждённой. Несколько раз Флатэс умудрился, жестикулируя, задеть её, но академку это ни капли не смущало, видимо она уже давно привыкла к его бурной натуре. От этого зрелища стало грустно, ведь Лания была весь день одна. Кэнсаль залечивала оставшиеся раны заживляющей мазью и отлёживалась в комнате, а Малер, по видимости, старательно игнорировал всех и пропадал Святая Дева знает где. К небольшой компании Люксальты она боялась подходить, страх сковывал её по рукам и ногам. Да и слишком её пугал презрительный взгляд Ингелео. Наверное, от того она чувствовала себя особенно одинокой. Айкофэт вдруг завибрировал. Покинув мысли, Лания опустила взгляд на устройство и почувствовала невероятное облегчение, прочитав имя звонящего. Она поспешила ответить. — Лания, привет. Прости, что не отвечал, времени не было. У тебя всё в порядке? Услышав привычный, слегка грубоватый голос, Нобилиа облегчённо выдохнула и крепче стиснула айкофэт, прижимая его ближе ко рту. Она слышала друга благодаря крепящемуся к хрящу уха небольшому металлическому кружочку, — этот аксессуар шёл в комплекте к устройству связи, — передающему звук прямиком к барабанным перепонкам. — М-Малер! — взволнованно запинаясь, заговорила она в ответ. — Я тебя со вчера ищу. Где ты пропадаешь, всё хорошо? Секундная тишина заставила сердце Лании сделать ускоренный удар. Она затихла, а после добавила, боялась, что Малер сбросит звонок и больше не захочет с ней говорить: — Всё в порядке, — они ответили одновременно друг другу, а после вновь замолчали. — Где ты? Мы можем поговорить? — робко заговорила Лания, с надеждой глядя на айкофэт, будто Малер мог вот-вот выпрыгнуть из него. — Извини, сегодня никак. Давай лучше завтра. Обида и страх сдавили горло. Она понимала, что если что-то не сказать, то друг пойдёт на то безумие, о котором ей рассказал Флатэс. Хотя бы сейчас она должна проявить настойчивость. Стать хотя бы чуточку храбрее. Не соглашаться с Малером и слушать гудки после того, как он отключится, подумав, что она ничего и не подозревает, а протестовать. Стиснув кулаки, она собралась с мыслями. «Ну же! Просто Начни! Просто начни говорить!» — с мольбой думала Лания, пытаясь заставить себя открыть рот. — Ладно, слушай, мне правда пора. Завтра уви... — Малер, я всё знаю! — на одном дыхании проговорила Лания и зажмурилась. Её сердце бешено колотилось, казалось, что на неё вот-вот выскочит Валтис и заткнёт рот. Снова скажет ей, чтобы не смела и звука проронить, снова вцепится в неё способностью. От этой мысли она вся сжалась. Язык порывался свернуться в трубочку, а губы — склеиться. — Что ты знаешь? — взволнованно спросил Малер. Лания и не заметила, как начала дрожать, продолжая стискивать айкофэт. Слова отказывались выходить. Она молчала, тяжело дышала и старалась стабилизировать дыхание. Опустившаяся на плечо ладонь, заставила её вздрогнуть. Разомкнув глаза, Лания увидела Флатэса, он ободряюще улыбнулся и кивнул ей. В его теплом взгляде, напоминающем чистое безоблачное небо, таилась доброта, излучаемая всем существом; по огненным прядям на макушке перебегали алые с золотом блики, что по какой-то причине успокаивали её; продолжая изучать его лицо, чтобы набраться побольше храбрости, она проследила взглядом по трём родинкам под его глазом, соединив их в треугольник; на курносом носу отплясывал блик, когда юноша оживлённо качал головой, а его приятные, в меру мягкие, черты лица делали его в глазах Нобилиа её любимым плюшевым медведем с такой же яркой шёрсткой; при том мужественности он не лишен, благодаря спортивному телосложению и довольно высокому росту; по крайней мере, Флатэс выше неё на полторы головы. В этот же миг, Лания почувствовала небольшой прилив храбрости. Она не одна, а значит ей по силам продолжить говорить. Нельзя же всю жизнь всего бояться! — Не делай этого. Тебя могут исключить, Малер, пожалуйста! Зачем тебе красть ответы с Калесой, ты ведь даже её не знаешь толком, — тихо заговорила Лания. Послышалось недовольное шипение, после которого собеседник ответил: — Это не твоё дело, так что не лезь. Хорошо это или плохо, мы в любом случае сегодня ночью пойдём в академию. Всё, мне пора. Пока. Прерывистые гудки зазвенели в ухе. Глаза Лании расширились от удивления. Она подняла взгляд к Флатэсу и покачала головой. — Он сбросил. Сказал, что всё равно пойдёт сегодня ночью в академию, — сдавленно проговорила Лания, скорее для себя, чтобы принять этот факт — не получилось. Тогда она решила, что единственный способ остановить Малера, это пойти ночью в академию следом за ним. Только подумав об этом, она трусливо решила отступить, понимая, что дело рискованное и страшное. Она упорно смотрела на устройство, когда Флатэс заговорил: — Оставь это на меня, ладно? Я тоже говорил с ним сегодня, мне он сказал всё тоже самое. — И тебе? Игнэйр кивнул, а после улыбнулся. Легче от этого не становилось. — Так что можешь быть спокойна, я всё решу, — он напоследок отсалютовал Лании, отчего и она повторила его жест, растерянно глядя на свои руки. Флатэс поторопился вернуться к Анисии, которая напоминала Лании нежный цветок, при угрозе выпускающий шипы, когда на ступенях его встретил Ингелео и окинул презрительным взглядом. Он нагнулся чуть ближе к уху Игнэйра. Появление смутьяна встревожило не только Ланию. Она заметила, что и Анисия напряглась и даже начала прожигать взглядом появившегося задиру. — Я обязательно поймаю вас за шкирки с поличным, — едко прошипел Ингелео, довольно ухмыльнулся и пошёл дальше. Он говорил не громко, однако Лания всё хорошо расслышала. Слова Элисара убедили её в том, что она просто обязана предотвратить «набег» на академию. Назад сворачивать нельзя.***
Тра́дмус¹ — на древнем языке кувелов это слово используют, когда говорят о предателях или шпионах. Тебралогия² — один из основных предметов академии, имеющий так же факультатив с более углублённым изучением тёмных тварей — тебрарумов.