Штаб сопротивления
Шум бурлящей крови закладывал уши вместе с шоком и пронявшим тело страхом. Руки волнами пронимала дрожь, стараясь охватить разум, ещё не отошедший от подавляемых до того эмоций. Горечь сдавливала горло, не давая нормально продохнуть. Воздух с трудом пролазил в лёгкие, потому Эпкальму казалось, что он почти и не дышит вовсе, от представшей его глазам кровавой картины. Лежащий перед ним Сэлд походил на мертвеца: на нём не было ни одного места, которое бы не пропитала кровь, заполняющая воздух солоноватым запахом, неприятно ударяющим в нос; глубокие, явно колотые раны уходили вглубь по бокам, Эпкальм ввёл другу несколько ампул заживляющего средства, стянул с себя плащ, изорвал и постарался замотать на Сэлде, чтобы остановить кровотечения; бледные губы и лицо буквально кричали о том, что товарищ уже наполовину труп, хотя было понятно, что это из-за большой кровопотери; ссадины усеяли руки и лицо, разодранная местами одежда походила на лоскуты. Сопротивленец уже и не помнил, как прибежал Глорас вместе с парнями из его отряда, как они водружали тело сильно израненного товарища на носилки и как принесли его в штаб, оставляя того на милость Гловиль и Ска́фии. В памяти застыл ужасающий образ почти не дышащего Рафспита, который, по-видимому, из последних сил полз к штабу. Вообще удивлял тот факт, что он сумел добраться с таким внушительным списком ранений, хотя Аноильтенс догадывался, что друг использовал залечивающие капсулы. В кабинет медитрии Эпкальма не впустили, оставили ждать новости за дверью. За время, проведённое по эту сторону, он успел подумать о том, что Сэлд не оправится от ран, что не выживет, и командир снова его потеряет, толком не вернув. Тревоги обуревали его до такой степени, что пока сидел под дверью он и заметить не успел, как наступило утро. Лидер бегло посмотрел в окно. Небо хмурилось, холодный свет проскальзывал внутрь. Ребята из отряда разместились на креслах в соседней комнате, так и не сумев отодрать лидера от стены у комнаты в «ад». Эпкальм видел во всём плохие предзнаменования и уже готовился рвать волосы на голове, когда дверь, наконец, открылась. Вышедшая Гловиль стрельнула презрительным взглядом на Эпкальма, а после недовольно качнула головой в сторону медпункта. Он тут же подскочил на ноги и влетел внутрь, чувствуя не просто внутреннее волнение, а будто его из раза в раз протыкали вилами. В светлом кабинете в приятных серо-коричневых оттенках, в центре комнаты расположился металлический стол, обтянутый кожей. Вокруг него стояло оборудование и высокий столик, на котором грудились окровавленные инструменты с кучей алеющих бинтов. Из двух окон комната заполнялась светом. У самой дальней стены примостились два шкафа, где меди́трия⁴ хранила препараты и медикаменты; там же устроился стол на тёмном ковре, походя на кота в лежанке. К Сэлду тянулись трубки, в том числе от пакета с донорской кровью, переливаемой пострадавшему, и разные датчики, измеряющие его показатели. Живот товарища перебинтован вместе с грудной клеткой, а также забинтовали и голову, да что уж там говорить, он походил на мумию. Лидер подскочил к «операционному» столу и навис над другом. Вблизи и при свете он выглядел куда хуже, а ведь его отмыли от крови и стянули те клочки, что прежде назывались одеждой. — Говори, — с ноткой страха попросил Эпкальм, обращаясь к медитрии и незаметно сглотнул. Женщина с короткими платиновыми волосами стянула с себя перчатки, на которых отпечаталась кровь пациента. На её пухлом лице отражалось беспокойство, пока в маленьких глазках цвета какао, утопающих в глазницах, мелькала то ли тревога, то ли сожаление. — У него переломаны шесть рёбер, чудо, что они не порвали лёгкие, так же он потерял много крови, благо мы сумели найти для него донора. — Эпкальм кинул взгляд на трубку с красной жидкостью, уходящую прямиком в вену. — Небольшое сотрясение и два ножевых ранения. То, что слева не так страшно, а вот справа - зацепило печень, — пробасила женщина. — Но ничего страшного, мы ввели ему достаточно агенса́тема⁵, чтобы всё зажило без осложнений. Он проспит как минимум до плуна⁶, но зато проснётся уже с меньшими повреждениями. — Живой, — дрожащим голосом произнёс Эпкальм, глаза щипало, однако он предпочёл проморгаться, лить слёзы уже не было мо́чи. — Ты - засранец, — срывающимся голосом проговорил он и сдавленно засмеялся. — Я понял, спасибо, — уже тише ответил Аноильтенс. — Эпкальм, иди. С ним всё будет в порядке, я присмотрю, — в её голосе отражалась доброта. — Я могу прийти позже? Ска́фия вздохнула, кинула перчатки в мусорное ведро, а после упёрла руки в бока. — Неугомонный мальчишка, вот же ведь. Ладно, пущу тебя, но чтоб без глупостей, ты понял? — Ну бегать-то я его всяко не потащу, — устало ответил Эпкальм, накрепко вцепившись в «ложе» Сэлда. — Так уж и быть, освобожу от тренировок. — А ну иди отсюда, — хохотнула женщина. — Парню нужен отдых, от тебя в том числе. Ска́фия затолкала его к выходу, пока и вовсе не вытворила за пределы кабинета. Соотрядовцы облепили его сторон, разглядывая лидера во все глаза. В движениях каждого чувствовалось не только волнение, но и усталость. Эпкальм испытывал бессильную злость на себя, жгучее чувство вины и вязкое отвращение, из-за которых смотреть в глаза ребятам не хотелось и вовсе. Пересилив себя, он поднял голову, обвёл всех взглядом и рассказал о состоянии товарища. Боль. Он видел её в глазах каждого, чувствовал в воздухе и ощущал кожей. Тем не менее, они оказались рады узнать, что Сэлд жив, что он всё ещё с ними, а значит ещё ничего не потеряно. Эта мысль успокаивала лидера, но не его совесть. — Идите отдыхать, нам всем нужна передышка. Раздалась горькая усмешка, наполненная злобой. — Если передышка и нужна, то только от тебя! — гневно проскрежетала Ингет, указав пальцев Эпкальму на грудь. Не проронив больше не слова, она резко развернулась и ушла, когда на командира накатило странное чувство, заполнившее грудь. Плюнув на всё, он отправил соотрядовцев по кроватям и сам пошёл отдыхать.Штаб сопротивления,
поляна отряда Эпкальма
Эпкальм брёл на поляну, где договорился провести тренировку с ребятами. Сон мало ему помог, те ничтожные четыре часа, что он смог поспать, были наполнены кошмарами, от которых он то и дело просыпался. Готовый поклясться, что чувствовал себя гораздо бодрее до того, как уснул, сопротивленец никак не мог прийти в себя. Тело переполняла слабость, а глаза так и норовили сомкнуться вновь, но он знал, что даже если бы и лёг, то провалиться в сон просто-напросто не смог. Максимумом для него стала бы дрёма, о которой проку практически никакого. Солнце по-прежнему скрывалось за хмурящимся небом, прохладный ветер поднимал в воздух пылинки и пестрящие грязные листья, подбрасывая их мощными потоками. Эпкальм шагал по протоптанной тропинке, уже замечая мелькающие неподалёку фигуры, кто-то из ребят уже пришёл и разминался. Облысевшие деревья покачивали ветвями. — Ингет, прекрати, — послышался грозный голос, принадлежащий Тагусу. В его нотах отчётливо слышались предостережение и грубость. Эпкальм понял, к чему идёт дело, и поторопился выйти на поляну. — Я и не начинала, просто сказала очевидный факт — Эпкальм не справляется со своими обязанностями. — Пожала плечами Хактес и скинула прядь волос с плеча. Аноильтенс уже и не помнил, сколько раз они ругались с ней из-за распущенных волос на тренировках, но, казалось, чем чаще он ей говорил об этом, тем горделивее она вскидывала голову, смахивая с плеча локоны цвета тёмного дуба. — Как будто ты смогла бы лучше, — буркнул Тагус. — А вот и смогла бы. В ответ Тагус лишь скептично покачал головой и сжал губы в тонкую полоску. Эпкальм остановился, его появление сразу заметили, но, к удивлению, главная скандалистка ничего не сказала. Релум кивнул командиру, обнажая пересекающие скулу два тонких шрама на щеке, тянущихся практически от самого уха к уголку рта. О происхождении шрамов товарищ не любил говорить, как и не любил снимать футболку; всё из-за ожогов, пролегающих на коже. Эпкальм помнил, как тот рассказывал, что напавшие на его сайд тенадасеры устроили поджёг, и ещё совсем маленький на тот момент Тагус бросился вытаскивать младшую сестру. Однако сам сильно пострадал, когда под его ногами проломилась одна из половиц. Сестру-то он смог вытащить, но сам застрял одной ногой, там-то до него и добрались языки буйствующего пламени, оставив на правой стороне тела свои следы. Мальчика спасло то, что подоспел отец, который и вытащил сына из западни. Тагус Релум хоть порой немногословен, но это не мешало ему оставаться главной поддержкой Эпкальма. Лидер ценил его не только, как товарища, но и хорошего друга, с которым они нередко сидели у журчащей реки и подолгу разговаривали обо всём, что творится или просто о всяких глупостях. Но случались такие дни редко, ведь Тагус не оставлял надолго главных, как их любил называть Женя — «суетологов». При всём этом они хорошо знали друг друга и приходили на помощь в нужные моменты. Релум по праву был вторым человеком, после Сэлда, к которому Эпкальм шёл поболтать или потренироваться вместе со способностями. Вспомнив дни, когда товарищ осваивал свою силу, — успокаивать или усыплять живых существ, — Эпкальм машинально помял шею, над которой тот тогда долго «издевался». Лидер не был единственным подопытным, ведь вскоре к их тренировкам присоединились и проказники, которые, Аноильтенс уверен, тоже надолго запомнят те дни. — Эпкальм! Радостно взвизгнула Липедесса, набросившись на лидера со спины. Она обхватила его руками за шею, уцепилась ногами за талию и притянула к себе, от чего он покачнулся, но поймал равновесие и устоял на ногах. — Удушишь, — просипел Эпкальм, пытаясь высвободиться из хватки золотой девочки. Липедесса, как казалось, и не думала освобождать лидера, лишь сильнее сжала его в объятьях, и только спустя пару мгновений, наконец, разжала тиски, давая Эпкальму вдохнуть. Она широко улыбнулась, обнажив небольшую щербинку между зубов. Следом за ней подтянулась и оставшаяся троица. Парни подошли без привычного заговорщического хихиканья. Эпкальм догадался, что случившееся с Сэлдом затронуло весь отряд сильнее, чем он того мог ожидать. — Эпкальм, мне нужно кое-что тебе сказать, — начала Липедесса. — Эй, Десс, ты что его в мужья зазывать собралась? — хихикнул Женя, внимательно посмотрев в её сторону. В ответ она лишь цыкнула и скрестила руки на груди. — Это насчёт свитка. Брови командира слетелись вместе, а губы слегка напряглись, грозясь превратиться в полоску. Он качнул головой, чтобы она продолжала. К этому моменту и весь остальной отряд сосредоточил внимание на золотой девочке. — Когда мы столкнулись с тенадасерами, я видела, как сбоку здания вышла кучка студентов и, готова поставить руку на отсечение, что видела у одной девицы в руках похожий свиток. Разглядеть правда было трудно, да и времени на это не было, я тогда и не подумала даже ни о чём. — Хочешь сказать, что думаешь, что у тех ребят был тот свиток, который нужен тенадасерам? — склонил голову Эпкальм, изучая Липедессу. Та утвердительно кивнула. — Ты же понимаешь, что это может быть совсем другой свиток? — скептичным тоном ответил Женя, сузив глаза. — А если те ребята заодно с тенадасерами? Эпкальм, мы же видели, как какая-то парочка в академию кралась, — вступил в дискуссию Памаль, его брови чуть приподнялись, изгибаясь, притом лицо как обычно оставалось спокойным. — Что если они вынесли настоящий и передали им? Лидер вперил взгляд в землю. — А может они вообще не причастны, кто знает, зачем студентам понадобилось в академию, — Тагус подошёл ближе, обхватив предплечья. — Маловероятно, конечно, но не будем исключать этот вариант. Липедесса тихо рыкнула, притопнула ногой и внимательно всех осмотрела, задерживая взгляд на Эпкальме. Он же пытался обдумать все гипотезы и понимал, что каждая имеет место быть, но сказать чего-то точного на их счёт не мог. — Так может нам с ними поговорить? — точно разъясняя очевидные вещи, заговорила Липедесса. — И как ты собираешься это сделать? Я слышала академию сейчас орден охраняет, — фыркнула Ингет и посмотрела на золотую девочку, как на дурочку. — Да и как бы мы нашли этих студентов. Не думаю, что мы случайно наткнёмся на них где-нибудь, это рискованно и глупо. Только неприятностей себе хватанём, — заключил Эпкальм. — Зацепка хорошая, но мы не знаем ни кто они такие, ни что делали там в ночь нападения, ни про свиток, который ты видела. Конечно, маловероятно, что они там просто так оказались, но и проверять сейчас что-то очень опасно. Но… что если свиток, который ты увидела у них был тем, за которым пришли тенадасеры? — Хочешь сказать, что свиток могли намеренно подменить? — смутился Тагус. — Может и так, а может по случайности. Но если намеренно, то для чего им это делать? А если не специально, то каким образом так смогло выйти? Не хотелось бы думать, что ребятишки за одно с Тёмным, но, как по мне, это был бы хороший отвлекающий манёвр. — Лидер покачал головой и задумчиво приложил согнутые пальцы к губам. — Не будем об этом. Как бы то ни было, опасно что-либо проверять. — Ну, наконец-то, хоть одна верная мысль. — Вскинула руки Ингет. — Ты не туда воюешь. — Хохотнул Вильт. — Произойдёт что-то совсем страшное, раз Ингет согласилась с Эпкальмом. Вильт и Памаль захохотали, а Хактес недовольно отвернулась, скрестив руки. — Но ведь мы можем попробовать их найти! Если нужный свиток у них, и они не на стороне Тёмного, то мы должны попытаться найти их! — Не сдавалась Липедесса. — Да, и они любезно тебе его отдадут, — с напускной любезностью и насмешкой ответил Женя. Липедесса кинула ему злобный взгляд, а после приблизилась к Эпкальму, продолжая недобро поглядывать на товарища. Аноильтенс же твёрдо знал, что не станет проверять ни одну из теорий, по крайней мере, пока и не со всеми ребятами. Если он и решится узнать об этих студентах, то явно пойдёт один. Уж урок с Сэлдом он усвоил так хорошо, что даже и помыслить больше не мог о том, чтобы подвергать опасности кого-то кроме себя. — И что теперь, останемся с пустыми руками? — Продолжала упорствовать Липедесса. — Эпкальм, ну скажи же хоть ты! Лидер стал серьёзным и посмотрел на Десс, надувшую губы и обиженно глядящую на него с мольбой. — Нет, мы не станет ничего проверять, не хватало нам ещё одного пострадавшего. Всё, прекратили обсуждение, — отрезал он. Позади раздался чей-то выдох, от которого у Аноильтенса пробежал холодок по коже. Стоящий позади человек прочистил горло, обращая внимание отряда на себя. Не нужно быть гением, чтобы понять, что это Глорас, да и кому ещё понадобится сюда приходить. Сэлд-то не может, даже если захочет. — Вас ничему не научил опыт Сэлда? — заговорил глава сопротивления непривычно грубо и серьёзно. — Как верно отметила Ингет, академия под охраной ордена, а значит никаких лишних телодвижений совершать не нужно. Никакого самовольства. — Он кинул взгляд на Эпкальма, которому стало не по себе, горечь вновь начала подступать, а после крепко вцепилась ему в горло, остервенело сжимая. — Эпкальм, я надеюсь, что как лидер, ты прекрасно осознаёшь, что не можешь подвергать отряд опасности ради мимолётной мысли об успехе. Глорас напоследок смерил каждого взглядом, прежде чем развернуться и уйти. Эпкальм же хорошо прочувствовал в его словах скрытый упрёк, от которого ему стало ещё отвратительнее от самого себя.***
Медитрия⁴ — медсестра или же доктор; специалист, владеющий необходимыми навыками в сфере лечения. Агенсатем⁵ — препарат, так же известный, как заживляющее средство. Сделано на основе особенно сильных целебных трав, имеющих потрясающие свойства в заживлении ран. Плун⁶ — последний день недели — восьмой.