Том второй
Академия кувелов,
библиотека
На кудрях чернильно-чёрного цвета отплясывали солнечные лучики; они словно старались уложить хаос завитушек во что-то приличное. Окна библиотеки отбрасывали на ковры помещения переливающийся свет, плавно перетекающий от цвета спелого абрикоса и до приятного оттенка листвы малинового древа. Минуло почти три недели с момента нападения на Малера тебрарума. И пусть он уже мог выходить из комнаты и посещать занятия, всё ещё чувствовал дискомфорт и покалывающую тупую боль, прожигающую плечо при поворотах. Всё то время вокруг крутилась Калеса и проверяла его самочувствие. Приятным бонусом стало то, что она таки умудрилась сдать тест профессора Сэпсума, пусть и с девяносто пятью баллами. Довольный её результатами профессор, хоть и не показал того, но поставил ей ещё один балл плюсом, за усердие, которое та проявила, хоть и наказал ей больше не пренебрегать учёбой. Первый месяц периода спиритуры пролетел так же быстро, как и наступил редастабиль, а вместе с ним пришла уже новая суета и новая подготовка к уже основным тракальским экзаменам. Самой ответственной из небольшой компании, оказалась Амкапир, которая потащила Малера и Флатэса заниматься в библиотеку, подкрепляя это тем, что один ад с возможным отчислением она пережила не для того, чтобы снова в нём оказаться. Неподалёку от них сидела Лания с Кэнсаль, которая, по какой-то причине, не присоединялась к их трио. Присфидум украдкой смотрел на подругу, не переставая размышлять о том, что они сильно отдалились друг от друга, но понимал, что так, в какой-то мере даже необходимо. Вместе с тем, он начал замечать изменения в её поведении, которые оказались более явными, чем могло показаться на первый взгляд. Например, академец узнал, что Лания записалась на факультатив по врачевательству и более того, стала ездить домой каждые выходные. После первых она выглядела сломленной и как бы Малер не допытывался, ничего не рассказывала. Её пустой взгляд пугал, но вскоре всё пришло в норму, по крайней мере так ему казалось, когда до того побледневшая кожа приняла более румяный оттенок. Помимо всего Малер всё чаще стал замечать с Нобилиа Лауру, которая хоть и держалась на некотором расстоянии от сокурсницы, но всегда находилась где-то поблизости. Это напрягало, ведь студентка в прошлом была преданной подругой Калесы. Академец не понимал, стоит ли вообще волноваться по этому поводу, поэтому на всякий случай немного переживал. Флатэс же всё чаще стал пропадать с Анисией и другими друзьями, аргументируя это тем, что находиться в обществе Амкапир ему неприятно до мерзкого. То, что он сегодня-таки пошёл с ними, заслуга целиком и полностью Калесы, которая стала относится к нему терпимее, хоть и продолжала конфликтовать при каждом удобном случае. Что касалось тайны свитка — её никто так и не раскрыл. Он продолжал лежать в ящике Малера, запрятанный за стопкой тетрадей. Шумиха с разбитыми окнами поутихла, о ней уже почти и вовсе забыли. Орденовцы хоть и продолжали следить за территорией, но хватку заметно ослабили. Всё стихло. Стало непривычно спокойно, после всего произошедшего. Однако академец стал всё чаще приглядываться к преподавателям, точно так мог выяснить их принадлежность к тёмным приспешникам. Флатэс зевнул, потянувшись на спинке стула; после обвёл взглядом небольшую стопку книг, грудящуюся на столе и залип на названии одной из них. Качнул сам себе и поднялся с места. Из-за его вида думалось, что тот продолжал вести безмолвный диалог с самим собой и не желал тратить ту драгоценную сосредоточенность ни на Амкапир, ни на Присфидума. — Я за стратегией, — оповестил он и неспешно побрёл вдоль стеллажей, скрываясь за секцией с табличкой «основы стратегии». Калеса заметно оживилась, когда убедилась в отсутствии поблизости огненного парня. Точно убедившись ушёл ли он, академка повернулась к Малеру, голова у которого постепенно закипала и грозилась загудеть, подобно корабельному сигналу. Потянувшись, Присфидум скривился и постарался делать более аккуратные повороты, после чего потёр глаза в попытке согнать усталость. — Не думала, что учиться так сложно, — пробубнила Калеса. Академец хмыкнул, при том оставаясь довольно безразличным. — Это тебе не планировать похищение свитков, — тише заговорил сосед по столу. — Хотя и с этим в пролёте. Как ты вообще стратегию собираешься сдавать? Она запыхтела от усталости, сдувая прячь белокурых волос с лица, выбившихся из пучка. — Я и не собираюсь становиться великим стратегом, оценки чуть выше среднего вполне хватит. Да и кто бы говорил, ты в арифмантике и алхимии полный профан, лучше бы думал, как с ними справляться будешь. — А у меня аналогичная ситуация. — Лёгкая улыбка скользнула на его губы, прежде чем исчезнуть. Амкапир непривычно замялась и закрутила ручку, пристально рассматривая Присфидума. Её поведение весьма напрягало и вызывало нарастающую нервозность. Малеру начало казаться, что Калеса предложит очередной «супер-план» по получению ответов на предметы. От этой мысли его едва не передёрнуло. — Слушай, Малер… я тут слышала, что студенты собираются закатить небольшую вечеринку в лесу за академией. Сходить не хочешь? — И по какому случаю вечеринка? — усмехнулся он, отрываясь от чтива. — Немного расслабиться после тракальских экзаменов и в честь того, что пройдена предэкзаменационная неделя. Присфидум хмуро посмотрел на Калесу. — Три недели прошло уже, да и я не любитель людных попоек. Собеседница вскинула ладони и откинулась на спинку стула. Скрестив руки, она гневно выдохнула и недовольно забарабанила пальцем по предплечью, испепеляя сообщника светлой голубизной радужек. — Не будь занудой, пошли! Развеемся! — не унималась Амкапир. — Так ли весело быть отщепенцем и шарахаться от людей? — Меня устраивает, — отрезал Малер. — Никто не и не липнет. Мне привычнее отдавать роль заводилы и души компании Флатэсу, она ему больше подходит. Насупившись, Калеса подалась вперёд, упёрлась локтями в стол и положила голову на ладони. Академец кожей ощущал, как она близко, но предпочёл проигнорировать это давление со стороны. — На этой вечеринке к тебе никто и не подойдёт, кому ты там будешь нужен? Мы просто расслабимся немного, выпьем дольта, потанцуем, ну давай же! Покривив губами, Малер сдержал раздражённый выдох и принялся делать вид, будто обдумывал предложение, хоть и совсем не горел желанием посещать подобное мероприятие. — Тогда позовём и остальных. Флатэса и Ланию, — удовлетворённый формулировкой, Присфидум кивнул самому себе. Калеса же наоборот непонимающе посмотрела на него, раздражённо и недовольно скрючила нос, выпятив при этом губы. — Ладно, — неохотно ответила она, хоть Малер и видел, что идея ей пришлась не по нраву.Академия кувелов,
библиотека
Оставив позади друга и его новую прилипчивую подружку, Флатэс поплёлся к стеллажу, хотя то и было простым предлогом, чтобы передохнуть от Калесы. Игнэйр совсем не понимал, почему Малер променял Ланию на то, что сидит перед ним. Разве с друзьями принято так поступать? Он всегда считал, что можно дружить сразу со всеми, а не отправлять кого-то в отставку. За прошедшие три недели, как подревал сам академец, он общался с Нобилиа гораздо чаще, чем Присфидум. Негодование от поведения друга усиливалось, а неприязнь к Амкапир росла в геометрической прогрессии. Так же, неприятный разговор о изуродованной шрамами коже всё же состоялся из-за напора соседа, правда сначала Флатэс отшучивался как мог и старался сойти с темы, но, когда Малер стал давить, терпение задорного парня лопнуло. Невинный расспрос друга превратился в ссору, которую Игнэйр закончил словами: «Не хочешь, чтобы я лез в твои дела, тогда не лезь в мои!». Об этой размолвке он не жалел, ведь всеми возможными и невозможными способами давал понять о том, что разговор ему до ужасного неприятен. Флатэс подошёл к книгам, провёл пальцами по корешкам и через просветы в полках заглянул в зал. Лания корпела над какими-то записями и изредка разговаривала с соседкой. Игнэйр невольно подумал о парочке синяков, которые заметил у неё накануне. Нобилиа оправдалась тем, что это от тренировок, устроенных отцом. Как не крути, но он волновался. Раньше это было работой Малера, пока тот не стал относится к этому халатно. «И чем же тебя так Амкапир зацепила?» — с досадой подумал Флатэс. Выдохнув, он прислонился лбом к полке, тупо разглядывая книги и делал вид, что ищет нужную, а на деле бездумно водил пальцем по корешкам. — Да, что у вас всех за прикол с подглядыванием? — Бурчание, раздавшееся за спиной, заставило Флатэса выпрямиться и обернуться. Перед ним стоял Ингелео и неприязненно кривился, пока вжимал уголки губ в щёки. Засунув руки в карманы тёмной джинсовой куртки, он буравил бывшего товарища взглядом. — Или это привычка всех тру́сов? Лицо Игнэйра опалило напряжённой холодностью. Он поднял суровый и вместе с тем колючий взгляд на смутьяна, раздумывая о том, как хорошо было, когда тот какое-то время и вовсе его не замечал. Если бы те деньки оказалось возможным зафиксировать, то он непременно так и поступил. — Ой, ну я прямо боюсь. — Вскинул руки Элисар и закатил глаза. В следующий миг на его губах появилась гаденькая улыбка, которая, как уже выучил Флатэс, ничего хорошего не предвещала. — Отвали, Инги, мне не до твоих подковырок, — с презрением ответил Игнэйр и повернулся к полке с ровным сроем книг. — Хм-м, — протянул Ингелео и сделал к нему шаг, приблизившись настолько близко, что показалось будто воздуха в личном пространстве сократилось вдвое и возросло непреодолимое желание вытолкнуть старого приятеля обратно за черту. — Не думаю, что Э́кли хотела бы видеть тебя таким слюнтяем. Только слова успели слететь с уст Элисара, как в тот же миг внутри Флатэса разгорелась ледяная ярость, от которой он успел отвыкнуть с течением времени. Его захватил табун отрицательных эмоций, от которых задорный шутник упорно отгораживался четыре года. Сердце в груди ударило до того сильно и громко, точно попыталось проломить ему ребра, а дыхание постепенно начало походить на пыхтение разъярённого быка. Сжав ладони в кулаки, Игнэйр почувствовал, как неприятно растянулась обожжённая на кануне кожа. Аура весёлого парня резко переменилась на убийственно-мрачную. Он и заметить, как не успел, как развернулся к Ингелео и вцепился в его джинсовку, исступлённо глядя тому прямо в глаза. — Не смей говорить о ней! Ты ничего не смог сделать, ни один из нас не смог! Ещё хоть раз имя моей сестры вылетит из той мерзкой дырки, что ты называешь ртом и обещаю тебе, я зажарю тебя заживо, — угрожающее тихо прорычал Флатэс и остервенело встряхнул собеседника. Точно давно забытый внутри него зверь внезапно отошёл ото сна и бросился в бой. Элисар ничуть не растерялся, он ухватился за ткань митенок на одной руке, а второй схватил футболку Флатэса на груди и с не меньшим исступлением зашипел: — Не смей винить меня в своём идиотизме! Сколько ещё ты будешь бегать от себя самого? Думаешь сможешь убежать? Они рванули друг друга одновременно и в тот миг послышался жалостливый визг рвущейся ткани. Чуть ли не сталкиваясь лбами, оба отвлеклись на неприятный звук, послуживший красной лампочкой и сигналом смерить пыл. Ингелео обратил взгляд на руку Флатэса, которую продолжал стискивать. Ужас промелькнул в его глазах, чуть только обезображенные шрамы сверкнули в открывшемся просвете оттянутой от кожи ткани. Сморщенные узоры точно двигались там в тени, подобно тысяче неказистых змеек, готовых в любой момент выползти из укрытия и вцепиться в посмевшего потревожить их покой. Смутьян обескураженно рассматривал их, пока Игнэйр с презрением не вырвал руку. Отшатнувшись, точно от прокажённого, огненный парень схватил с полки первую попавшуюся книгу и яростно топая, зашагал прочь. Злость бурлила в теле с такой силой, что сдерживать себя казалось чем-то и вовсе невозможным, а проявлять другую, Светлой Девой забытую, сторону, академец не желал. Кинув короткий взгляд на стол, где сидели Присфидум с Амкапир, он внезапно, даже для себя самого, скрючился от неприязни. Резко сменив курс, Флатэс сгрёб в охапку свои вещи с непринуждённым видом и переместился за стол одиноко сидящей Лании, соседка которой успела уйти. Малер послал ему вслед недоумённое выражение лица и непонимающе моргнул несколько раз, но понял, что Игнэйр его игнорировал, от чего ему пришлось ретироваться и вернуться к учёбе. «Амкапир, что добивается того, чтобы вытеснить Ланию из жизни Малера? Если так, то выходит у неё превосходно», — подумалось Флатэсу, в чьих венах по-прежнему буйствовала злоба. Он даже не сразу заметил, как робкая академка вздрогнула, при его внезапном появлении и выпучив глаза, посмотрела на него тревожно с секунду, после чего облегчённо выдохнула. Флатэс понял, что она опасалась появления мерзопакостного брата, хотя сомневался, что тот вообще бы сунулся к ней в таком месте. Коротко улыбнувшись рыжеволосой подруге, на чьих волосах переливались пёстрые блики, он раскрыл схваченную книгу и вспомнил, что стратегия ему в общем-то и не нужна. Стрельнув глазами в стопку материалов Нобилиа, он приметил томик по донка́ри, — предмету обучающему противостоянию воздействию чужим способностям, — по которому соседка ещё не начала заниматься. — Я тут посижу, надеюсь, ты не против? — весело спросил задорный академец, сверкнув обаятельной улыбкой. — Конечно сиди, мог даже и не спрашивать. — Лания улыбнулась в ответ, пожала плечами, а после скосила глаза в сторону столика Малера и обратно в Флатэсу. Игнэйр уже приготовился к расспросу, ведь увидел в глазах Нобилиа вопрос, который, как ему показалось, она хотела задать. По какой-то причине, она этого не сделала, лишь одарила понимающим взглядом и вновь уткнулась в книгу по стратегии, которую старательно изучала. Академка делала заметки в тетради и смахивала страницу за страницей на парящем прозрачно-голубом экране. В голове Игнэйра крутилось множество вопросов касательно дружбы Нобилиа и Присфидума, а тем более яблоке раздора — Амкапир, но он всё равно никак не понимал, почему всё обернулось именно этим. Почему та, которую кучерявый отщепенец пообещал защищать, теперь почти всё время проводила в одиночестве, а та, с которой связано «воровское дело» получала всё его внимание. Однако, он решил отнестись к этому делу тактичнее и ни о чём не расспрашивать Ланию, проявив такт в ответ. — Не против, если я возьму у тебя эту книгу? — спросил он, указав на корешок глубокого-винного оттенка. — Конечно, я до неё не скоро доберусь. — Академка неловко растянула губы и радушно кивнула. В её компании было до того спокойно, что Игнэйр не чувствовал себя напряжённым или озлобленным, совсем напротив, рядом с ней царила легкость и непринуждённость, как и с Анисией. Проверив наспех айкофэт, Игнэйр отправил той сообщение с предложением позаниматься в библиотеке, после чего окунулся в томик, получив удовлетворительный ответ. На сердце стало радостно и угрюмые тучи постепенно расступались, с готовностью дать власть солнцу. Все столы оказались заняты уже в течении следующего получаса, что на первом этаже, что на втором. Оставались свободны лишь парочка мест, но студены предпочитали не мешать друг другу, а потому к малознакомым академцам не подсаживались. В преддверии очередных экзаменов в библиотеке и продохнуть удавалось с трудом, даже приоткрытые окна не спасали от лёгкой духоты. Флатэс замечал боковым зрением, как люди то прибавлялись, то убавлялись, хотя в основном уходили те, кто толком не успел зайти, а кто-то и вовсе размещался между стеллажами на полу, обкладываясь учебниками. Рядом со столом кто-то остановился и Флатэс радостно взметнул голову, но улыбка быстро погасла, когда он увидел, что подошедшая девушка вовсе не Анисия, а темноволосая студентка. Его вдруг осенило. Не та ли это самая Лаура, на которую Калеса сетовала столько времени, что успела достать всех причитаниями? Та невозмутимо осмотрела столы. Когда она увидела бывшую подругу, Игнэйр заметил, как уголок губ и нос слегка дёрнулись, а лицо чуть было не перекосило. Она отвела почти что жёлтые глаза, напомнившие ему турмалин, и наткнулась взглядом на Ланию. Флатэс готов был положить руку на отсечение и поклясться, что увидел странное воодушевление и заинтересованность в изменившемся выражении лица. Во все предыдущие разы он мало обращал внимание на внешний вид академки. Всё, что успел запомнить: густые ониксовые волосы с лавандовым отливом и яркие глаза, прикрытые короткими, но пушистыми ресницами. Теперь же он успел разглядеть грубые черты лица Лауры, выраженные скулы и слегка заострённый подбородок; глаза чем-то напоминали лисьи, ведь в них металась хитрость, но вместе с тем и суровость. Аккуратные брови с резкими изгибами придавали её виду высокомерия; почти ровный орлиный нос с прямой спинкой, кончик которого едва загибался к низу; накрашенные, точно одетые в благородные одежды, тёмно-морковным оттенком губы; она выглядела стройной, с прямым станом и величественно поднятой головой, из-за чего походила на королеву. Хоть и выглядела студентка спесиво, не вызывала того же мерзкого чувства, что и Амкапир. Может потому, что не смотрела на всех, как на грязь, в которую наступила только начищенными ботинками. Флатэс даже подумал, что она может быть не такой уж тошнотно-неприятной, хотя сильно сомневался в этом, вспоминая её поведение. — Привет, ты не против если я сяду? Свободных мест почти не осталось, — с вежливым спокойствием поинтересовалась Лаура, не отрывая глаз от Лании. Нобилиа на мгновение растерялась и даже застыла под испытующим взглядом, но таки нашлась, робко указала на стул рядом в вежливой манере. — Привет. А… да, садись, — торопливо ответила пугливая лисица, которая по какой-то причине занервничала. Игнэйр и Нобилиа переглянулись и ему показалось, что они подумали об одном и том же: Тэнкальт не хотела садиться за стол Малера и бывшей подруги. — Вы тоже готовитесь к экзаменам? — поинтересовалась Лаура, заглядывая в записи Лании. — Да, — всё с той же неловкостью ответила собеседница. Точно опомнившись, темноволосая академка, протянула ей ладонь и улыбнувшись, заговорила: — Я — Лаура, будем знакомы. Мы, конечно, виделись, но не суть. Буду рада если мы сможем подружиться. — Во взгляде её пылала надежда, которая могла осветить библиотеку, если бы в той погасло всё освещение разом. Лания чуть вздрогнула от неожиданности и подняла глаза. Тэнкальт сразу же поймала зрительный контакт, который Нобилиа разрывать не стала, хоть и было заметно, что она прилагает для этого немало усилий. — Думаешь… после того, что Инетта делала с Кэнсаль это будет нормально? — Нобилиа напряглась, а в её тоне засквозило осуждение, даже лицо изменилось; выражение стало твёрже. — Я не отвечаю за действия Инетты. — Но ты же её подруга, — уже тише возразила Нобилиа. — Почему ты её не останавливала? Лаура стала чуть строже. — У меня была только одна подруга, но она от меня отказалась. Рано или поздно она подстроит его под себя, он может этого даже не осознать, — странно ответила Тэнкальт, продолжая держать ладонь. — Инетта мне не подруга и не была ей, как и я для неё. Не в моих силах сдерживать её на поводке, Лания. Что касается твоей подруги, то я не понимаю, зачем вступаться за того, кто для меня никто, да ещё и попасть под горячую руку. Она немного помолчала, напряжённо глядя на свои колени, а после продолжила: — Я не такая ужасная какой могу показаться… ты удивила меня тогда… когда лечила того парня. Мне хочется лишь лучше узнать тебя. — Да… надеюсь, что так и будет, — скованно и с сомнением, но Нобилиа таки пожала протянутую ладонь.