Штаб сопротивления
Покинув свою комнату, Эпкальм бесцельно поплёлся по коридору, не зная, куда бы себя деть. Медленно шагая по тёмному ковру с замысловатыми узорами, сплетающимися и разветвляющимися между собой, он окинул взглядом стены, выполненные из светлого дерева.
На них грузно висели люкспили причудливой треугольной формы, глядящей остриём вниз; по металлической поверхности струились исторические росписи, что вырезаны местным ремесленником специально для сопротивления: война на два фронта — с седьмым орденом и тиранией Итенедонимуса.
Бросив идею разглядывать интерьер, который из без того ему хорошо знаком, Эпкальм пошёл дальше. Сам не заметил, как несколько раз свернул и оказался рядом с кабинетом Глораса. Идея занять себя бумажной волокитой перестала казаться такой бредовой. Отдохнуть от безделья с Сэлдом он тоже не мог — в одно и тоже время каждый день его забирала Скафия на осмотр и проведение терапии. Не мог встретиться и с друзьями из отряда, потому что те отправились на очередную миссию. Он уже было занёс руку, чтобы постучать, как начал разбирать отчётливые, но негромкие голоса.
— Другого претендента мы бы всё равно не нашли. Ты сам всё видел, каждый из отряда отказался принимать на себя роль лидера кроме Ингет, а приставлять к ним кого-то другого было бы ещё глупее. Отряды сформированы и бросать людей туда-сюда нам не выгодно, — нервно сказала Гловиль.
Эпкальм встал сбоку от двери и стал вслушиваться.
— Да, только за ней никто не идёт, — безразлично ответил Глорас под шум перелистывания бумаг, вероятно снова вёл отчётность. — Никто и не пойдёт, раз уж на то пошло.
— И почему же? — окрысилась та. — Она явно не хуже твоего ненаглядного Эпкальма. Этот гадёныш, наверняка, подговорил своих друзей, потому и разлады появились.
— Эпкальм до такого не опустится, — осуждающе заговорил Глорас. Аноильтенс даже представил, как сурово вздулись его ноздри. — Нечего его по себе равнять. Просто признай тот факт, что Ингет не годится для лидерства. Она ничего в этом не понимает и до неё самой, кажется, это начало постепенно доходить.
— Да, что ты заладил! Она научится на практике. В любом случае Эпкальма мы возвращать не станем. Он согласился с тем, что виноват, пусть отбывает своё наказание, а как отбудет вернётся под командование Ингет, — гаденький тон под конец фразы, взбудоражил гнев в теле сопротивленца.
Кто-то по ту сторону двери сел, снова послышались перелистывания.
— Я так не думаю. Гловиль, всё, прекрати, я работаю. Соглашаться с тобой мне нет никакого резона, ты не добьёшься от меня того, что хочешь. Либо помогай, либо не мешай.
— Тогда в этот раз я тебе уступлю, так и быть, — буркнула Кастасиэм. — Ну, ладно, что у тебя там?
Хоть Эпкальму и не была свойственна такая черта, как подслушивание, в последнее время он стал часто становиться свидетелем разных разговоров, порой и не по собственной воле. На его памяти это был уже второй разговор о том, что Ингет не справлялась. Первыми, от кого он услышал это, были Милена и её товарищ, которые говорили о том, что ребята Эпкальма перестали действовать как раньше, стали медлительны и неэффективны, да ещё и совершать промахи один за другим. Услышать подобное оказалось ужасно неприятно, ведь даже если он уже не лидер, то всё равно продолжал беспокоиться о товарищах, дела которых, очевидно, в гору не шли.
Порой ему так и хотелось дать хорошего подзатыльника и Ингет, и сопротивленцам, чтобы взяли себя в руки и прекратили ребячество, но предпочёл не вмешиваться, понимая, что в итоге опять будет крайним. Не хватало ему ещё одного наказания и новой волны повышенного внимая к своей персоне.
Уже после первой недели отстранения, сопротивленец понял, что подставлять себя нет смысла, ему не нужно, что бы на него смотрели и следили за каждым шагом, напротив, ему необходимо затеряться у всех на виду. Решив не отрекаться от этого плана, Эпкальм покинул штаб и пошёл к своему привычному месту обитания.
Чтобы не сидеть без дела, он закрыл глаза и принялся медитировать. Эту привычку в тренировке он перенял от Сэлда. Друг объяснил, что так можно лучше прочувствовать потоки собственной силы внутри, услышать её движения и понять, что сделать для её увеличения.
Закрыв глаза, он растворился в приятном шуме ветра, напевающем незамысловатые мотивы о бренности, точно аккомпанирующую ему, перебегающую в бурном течении, реки и приятном чириканье птиц, выступающих в роли певцов. Тело расслабилось, дыхание стало размеренным, сам же Эпкальм почувствовал, как блуждает внутри себя, в попытке разыскать то, к чему столько времени стремился.
Кто-то резко наскочил на него со спины, лишил равновесия и повалил назад. Эпкальм распахнул глаза и кинул злобный взгляд тому, кто осмелился так нагло ворваться в его личное пространство.
— Эпкальм, ты даже не представляешь, как я скучаю по тебе, моему ненаглядному лидеру! — хныкал вцепившийся в него Вильт, потрясывая бывшего лидера за плечи вперёд-назад.
В конец опешив, Аноильтенс пришёл в себя лишь через несколько мгновений и начал оживлённо ёрзать, пытаясь выбраться из хватки Вильта, от которого ничего подобного уж точно не ожидал.
— А ну слезь с меня, туша! — запротестовал Эпкальм, когда попытка высвободиться оказалась провальной.
— Ни за что! Я прицеплюсь к тебе намертво, пока ты не вернёшься обратно! Буду даже спать с тобой! — не унимался Лебаг.
— Чего? Тебя мне ещё только не хватало, отцепись я сказал! — сопротивленец начал оглядываться в поисках помощи, но никого не мог найти, пока на поляне не показались ещё четыре пары ног. — Ребята! Стащите его с меня! — взмолился Аноильтенс.
Товарищи глядели на, точно слипшихся, ребят недоумённо с минуту, а после вдруг и сами бросились к Эпкальму, облепляя его со всех возможных сторон.
— Да вы прикалываетесь! — ещё пуще запротестовал бывший лидер.
— Мы все к тебе прицепимся и не уйдём! — ответил Памаль, обхвативший его сбоку.
Даже Тагус и тот кинулся к Эпкальму стискивая так же сильно, как и остальные. Аноильтенсу казалось, будто его облепила стая котят, которые требовали забрать их к себе, гладить по головам и ухаживать за ними.
— Вы не посмеете, — ужаснулся он, не прекратив усилий высвободиться, хоть и понял, что это совсем бесполезное занятие.
— Ещё как посмеем! Я забиваю место сбоку на твоей кровати! — подала голос Липедесса, обхватывая его грудь и прижимаясь щекой.
— Тогда я с другого!
— А я сверху!
— В ногах!
Наперебой заговорили ребята.
— Какая к тёмному кровать, а ну слазьте! В ней нет столько места! Плохие сопротивленцы, фу! — не переставал Эпкальм.
Ребята залились смехом, стиснув его ещё сильнее. Сдаваясь, Аноильтенс расслабился и присоединился к всеобщему веселью, когда на небольшой полянке появилась ещё одна пара ног.
— И чего вы тут устроили? — буркнула Ингет, глядя на всех несколько печальным и недовольным взглядом.
Все как один, посмотрели на Эпкальма щенячьими глазами, грудясь вокруг него. Его это зрелище веселило, он даже в шутку потрепал каждого по голове, на что ребята, наконец, расцепили хватки и повалились рядом.
— У нас тренировка, хватит дурью маяться, идём, — не похожим на лидера тоном, проговорила Хактес.
Бывший лидер прямо-таки ощущал, как она буравила его затылок, но от своего не отступился и продолжил игнорировать её.
— Мы будем тренироваться здесь, вместе с Эпкальмом, — холодно бросила Липедесса.
— Ты же не отдашь нас этой злой тётке? — придвинулся к нему ближе Женя.
Неловко улыбнувшись, Аноильтенс таки поднялся с земли.
— Если хотите, можете оставаться здесь, я уж точно не против, — добродушно ответил Эпкальм.
— Командир, — с глазами полными радости и умиления пропищал Вильт, порываясь броситься к нему.
Аноильтенс выставил ногу.
— Только попробуй ещё раз на меня запрыгнуть, я тебя в реку спихну! — усмехнулся он в ответ.
— Правильно, это моя привилегия! — Горделиво вскинула голову Липедесса, на что Женя скептично и неодобрительно вскинул бровь.
— И тебя в реку спихну, — уже тише добавил Эпкальм, шуточным и угрожающим тоном.
Послышался резкий и недовольный выдох, точно кто-то прогнал воздух через зубы. Ребята проигнорировали нового командира, что Хактес совсем не понравилось.
— Никаких совместных тренировок, я забронировала тренировочную площадку, идём!
— А то что? — с вызовом поинтересовался Тагус. — Пойдёшь против отряда? Заставишь нас?
— Нет у неё такого средства, чтобы заставить нас, — хохотнул Женя, переглянувшись игривым взглядом с Вильтом и Памалем. Липедесса качнула головой, соглашаясь с товарищами.
Откровенно недовольная Ингет строго посмотрела на всех. Эпкальм заметил этот жест боковым зрением, когда вдруг почувствовал яркий всплеск обиды. Удивлённо проморгавшись, он помотал головой, прогоняя странное наваждение.
— Ну и пожалуйста, — так же тихо проговорила Хактес, поджав губы. — Здесь, так здесь.
— А ты если хочешь, можешь идти на площадку, — пожал плечами Памаль. — Мы тебя ни к чему не принуждаем, лидер, — под конец его голос стал ледяным, в нём отчётливо звучала сталь.
Услышав эти слова, Аноильтенс почувствовал, как в его груди растекается жалость. Он небрежно махнул рукой, чтобы прекратить создавшийся бардак. Ребята, как ни странно, послушались.
— Прекращайте, вы же тренироваться хотели, не вижу ваших телодвижений в этом направлении, — с наставительной улыбкой проговорил он, уловив краем глаза, как Ингет замерла и воззрилась на него во все глаза. После она скривилась, злобно отвела взгляд и отвернулась.
— Есть, босс!
— Да, командир!
Одновременно ответили ребята, чей боевой дух, точно воспылал.
Эпкальм хорошо понимал, что подобными обращениями, они стараются показать Ингет её место и что она для них не более чем зазнавшаяся мушка. Решив не начинать споров, он выдохнул с улыбкой и снова сел, продолжая медитацию.
Тренировка проходила в обычных ритме и настроении, разве что казалось нового лидера, точно вытеснили из дружеского круга. Эпкальм слушал всё, о чём ребята болтали и в какой-то момент, прервал свои упражнения и присоединился к ним. К этому времени на полянке появился и Сэлд, но ему оставалось только смотреть за остальными, так как разной степени нагрузки, для него были временно противопоказаны. Эпкальм подошёл к Рафспиту и встал спиной к отряду.
— Ну, что? Как прошло?
По кислому лицу Сэлда можно было сказать, что у него всё совсем худо. От того внутри Аноильтенса зародилась тревога, заставившая перебрать всевозможные варианты, от безобидных до ужасающих. Друг слабо улыбнулся, сильнее стискивая трость до того, что костяшки побелели, а кожа растянулась по ним и стала сильнее просвечивать.
— Как обычно. Скафия говорит, что ещё неделя другая и я смогу постепенно возвращаться в строй, — в бодром голосе просачивалась то ли горечь, то ли потерянность. — Только попробуй снова заглянуть мне в голову, — предупредил Сэлд, сощурился и ещё сильнее сжал трость.
— Как погляжу оснований для этого море. Почему ты не расскажешь, что с тобой?
Товарищ хмыкнул, но глаз не поднимал, а из-за отсутствия зрительного контакта считать его эмоции являлось невозможным. Не вытерпев, Эпкальм коснулся плеча Сэлда и в тот же момент, его точно ударили в грудь со всей мощи. Горечь и ярость приправлялись всепоглощающим отчаянием, сжирающим изнутри. В придачу к этому в голову сопротивленцу ударили странные мысли о беспомощности, отравляющие сознание. Отдёрнув руку, Аноильтенс замер, сверля её взглядом. Чувства, охватившие его секундой назад, оставались настолько свежи, точно только полученная рана, пропитавшаяся ядом. Сопротивленец резко перевёл взгляд, уставился на исхудалое лицо Рафспита, и отдающими синевой мешки под глазами.
— С каждым из нас что-то да есть, не так ли? — Услышав в его словах собственные, Эпкальм почувствовал издёвку.
Осознавая, что ничего из него не вытащит, сопротивленец ощутил, как его охватывают волнения.
— Сэлд, ты можешь доверить мне всё, что угодно, ты же помнишь об этом?
— Такой же встречный вопрос и тебе, друг. — Пожал плечами тот. — Кажется там что-то интересное намечается. — Товарищ указал головой товарищ, неотрывно глядя Эпкальму за спину.
«
Тему переводит? — недовольно подумал бывший лидер, но таки обернулся. —
Как у меня вышло то, чему я столько пытаюсь научиться? Совсем как в тот раз с Ингет. Как же это работает? Почему не получается делать это осознанно?».
Зарывшись в мысли, он не сразу сумел выплыть из них, лишь когда заметил, что Ингет и Липедесса начали сражаться на кулаках. Потребовалась ещё минута, чтобы понять, что они творят, когда до него наконец дошло — девочки устроили спарринг.
Отходя от Сэлда, Эпкальм уже по привычке хотел разнять их, как вспомнил, что это уже не его прерогатива, а потому решил остаться простым наблюдателем. Кто кого вызвал, догадаться было не сложно. Если уж ребята отчаянно старались нагадить новому лидеру, то, наверняка, делали всё то, что когда-то творила и сама Хактес по отношению к Аноильтенсу. Кинув взгляд на Липедессу, сопротивленец, попытался понять, чего же все они стараются добиться. Даже если будут изводить нового лидера, капитаны решения менять не станут уж точно, а если подобное и случится, то явно не пользу бывшего командира.
Оценивая атаки и оборону обеих сопротивленок, Эпкальм заметил, что Ингет сдаёт позиции. Дезориентировав Хактес, Вэдпрум прыгнула и ударила соперницу в грудь, от чего та не удержала равновесия. Перед самым падением, она повернула голову в сторону Аноильтенса, когда в глазах мелькнул непонятный ему ужас, прежде чем она повержено повалилась на землю, глухо ударившись о твердь.
Штаб сопротивления,
река Светлой Девы
Отпыхиваясь от только закончившегося боя, Ингет никак не могла прийти в себя. Она тупо смотрела под ноги, осознавая, что дала слабину и проиграла Липедессе, которая гордо вскинув голову, развернулась и вышла из круга. Хактес прокручивала момент перед падением раз за разом и ужасалась холодному взгляду бывшего лидера. Она видела в нём столько безразличия и непоколебимости, что по коже вдруг заскакали мурашки, точно колкая изморось.
«
Он… не поймал меня. Был так близко и не поймал. Почему? Почему из-за такой глупости, я чувствую, словно потеряла опору?» — сжав челюсти и кулаки, Ингет не могла прогнать картину непоколебимого вида Эпкальма, которую точно вырезали на подкорке.
С того самого момента, как её объявили новым лидером, она ощущала невероятную гордость, но лишь те пару мгновений, пока товарищи не заявили, что не пойдут за ней. Ничтожная секунда величия и единения с родителями обратилась в ужасный кошмар, в котором ей приходилось выживать последние недели. Мало того, что от неё отвернулись те, кто раньше протягивал руку помощи, так теперь ещё Ингет отчётливо ощущала, будто лишилась тверди под ногами и пустилась в бесконечное падение.
Дрожь начала пронимать тело, точно озноб. Все звуки для неё затихли. Друзья и товарищи превратились в чёрные пятна, глаза, которые налились алым презрением, от неразличимых фигур исходил противный шум, закладывающий уши. Деревья вокруг, словно начали сгибаться, стремясь раздавить её, зарыть под землю. По лицу покатились капли пота.
«
Ледяные взгляды. Все они… так смотрят на меня. Так, словно я пустое место», — с содроганием думала Ингет и почувствовала, как сумасшествие медленно настигало каждый миллиметр сознания.
— Ну, тренировка у нас видимо закончилась, пошли ребят, — заложив руки за голову, проговорил Вильт и направился в сторону штаба.
Товарищи проходили мимо всё ещё сидящей на земле лидера, которая всем видом походила на сумасшедшую.
— Сэлд, хромай сюда, мы тебе штуку покажем! — с энтузиазмом проговорил Женя.
— Закачаешься! — поддержал Памаль.
— Только попробуйте применить на ком-нибудь свои остро-блевотные шарики, — вдогонку пригрозил Тагус, сурово глянув на задорно переглядывающихся шутников.
По мере того, как голоса начали стихать, Хактес поняла, что ребята покинули место тренировки. Тихонько ударила кулаком по земле, когда заметила последнего оставшегося на поляне человека, неспешно проходящего мимо. От взгляда на Эпкальма, внутри разгоралось омерзительное чувство беспомощности и белой ярости, из-за которого, как показалось, земля грозилась обратиться в болото и поглотить нерадивую сопротивленку.
— Почему… — шёпот выдавал надломленный стержень в Ингет с головой. — Почему! — уже истеричнее закричала она, обращая голову к Эпкальму. — Мы были товарищами, так почему ты так со мной поступаешь? Чем я заслужила это дерьмо! — почти срываясь, завопила Хактес, не в силах даже подняться от волны накатившей слабости.
Он остановился, чуть повернул голову и сверкнул колючим взглядом. В каждом его движении ощущались величие, сила и абсолютное безразличие. Молчание.
— Ответь мне! Да, скажи хоть что-то, тёмный тебя побери!
Ингет готова поклясться, что видела сталь во взгляде, движениях, даже в том, как сопротивленец качнул головой и поджал губы. Эпкальм смахнул прядь цвета самой тёмной бездны с лица, в которую Ингет с треском провалилась.
— Ты так глупа, что не понимаешь? — Повернувшись полубоком, он отклонил голову назад, от чего стал выглядеть угрожающе. — К тебе так относятся только из-за твоего гнилого поступка, Хактес. Воспользовавшись ситуацией, ты, наверное, думала, что все упадут к тебе в ноги и будут подчиняться? Лидерство — это не про коварство и не про власть. Лидер не действует в ущерб своим же товарищам и не гонится за славой. Тебя никто не воспринимает, потому что ты не лидер.
Закончив, остудивший пыл Ингет, монолог, Эпкальм развернулся и ушёл, так и оставив опустошённую Хактес во всепоглощающем одиночестве.
