По следам обречённых душ

Штаб сопротивления

Пробираясь сквозь ветки и кусты, Эпкальм уцепился за крепкий сук и спланировал на другой берег реки, предварительно оглядевшись по сторонам. Крадучись, он притаился за одним из кустов, раздвинул в стороны густые с колючими кончиками ветки. Те мгновенно начали впиваться в кожу, царапаться и цепляться за волосы, от чего бывший лидер недовольно кривился. Сопротивленец постарался сдержать шипение и достал из недр тайника пакет с одеждой. Скинул с себя лук с колчаном и принялся переодеваться. Стянул униформу и влез в повседневную одежду — излюбленную коричневую футболку из дышащей ткани и тёмные штаны, слегка облегающие ноги, кои обычно использовал на тренировках и карманы которых слегка затёрлись. Сопротивленец вот уже неделю выходил на свою «особую миссию», но сколько бы не пытал удачу, она и не думала поворачиваться к нему. Ни в один из дней тот академец так и не появился, сколько бы Эпкальм не ждал. Он уже начал сомневаться в том, что парнишка ещё хоть когда-то придёт, да и оно не удивительно. Аноильтенс и сам бы вряд ли вернулся, зная, что на том месте на его друга напала свора тебрарумов. Однако это делу никак не помогало. В один из дней, он даже было хотел пробраться на территорию академии, но отмёл эту идею, понимая, что там он станет слишком заметен на фоне остальных студентов, даже если переоденется. Да и если так, то вероятность найти одного единственного студента с волосами, точно жар костра в ночи, была крайне мала. Запрятав в тайник униформу, Эпкальм прихватил лук с колчаном и неспешно пошёл к штабу, раздумывая о предстоящем разговоре с академцем; о том, что академец мог сменить место, о том, что он и вовсе отчислился. Тяжело выдохнув, сопротивленец понурил голову и постарался отмести пессимистичные мысли, чтобы не потерять последнего, что у него осталось — надежды. Выходя на полянку перед зданием штаба, Аноильтенс замер, приметив тихонько покачивающегося человека, черты коего не мог разобрать в опускающемся мраке. Ощущение дискомфорта вмиг охватило его и сковало по рукам и ногам, заставив остановиться. Прищурившись, Эпкальм чуть присел и начал осторожно двигаться в сторону нездорового на вид парня, придерживая руку на рукояти ножа. Сталь приятно касалась кожи, остужая разгорячённые пальцы. — Не получается. Не получается. Не получается! — отчаянно шипел сопротивленец, в котором Эпкальм узнал Сэлда и заметно расслабился. Эпкальм глубоко вдохнул ночной прохлады и подошёл к товарищу сбоку, но снова замер уже в недоумении. Рафспит смотрел на свои ладони широко распахнутыми глазами и казался сошедшим с ума. В безумных глазах сквозила досада и неукротимая злоба, кои, как показалось, сотрясали тело волнами набегающей дрожи. — Сэлд? — Аноильтенс осторожно приблизился и положил руку на плечо друга, как вдруг, его точно прострелила сразу дюжина стрел — отчаяние, страх, ярость, потерянность, бессилие, и все они сопровождались колкими вспышками во всём теле. От неожиданности, он отдёрнул руку и в ужасе застыл на мгновение. Эмоции Сэлда оставались до невероятного свежи в его сознании, даже дрожь и та передалась, пульсируя под кожей. Всерьёз обеспокоившись, он дёрнулся к товарищу, порываясь снова схватить его, как увидел, что пальцы Сэлда точно заглючили — яро и хаотично переливались текстурой травы, после странной серо-прозрачной пеленой. Сами фаланги были прозрачными, но по ним бегали разномастные оттенки, походящие на видимое силовое поле. Не в силах отвести взгляда, Аноильтенс попытался понять, что творилось с Рафспитом и его способностью, но не находил ответа. Лишь тревогу, от которой голова шла кругом, а желудок запрыгал так, что желчный комок пополз вверх, однако Эпкальм успел его сглотнуть. Меж тем, легкий ветерок беспокойства внутри него, начал обращаться в неистовую бурю, мечущуюся в груди и желающую разорвать оковы плоти, дабы вырваться наружу. Сэлд повернул к нему голову, на его губах красовалась пустая улыбка, а в сочетании с широко распахнутыми и заполненными ужасом глазами, выглядела до безумия устрашающе. Рафспит протянул руку к Эпкальму с всё тем же сумасшествием. Только Аноильтенс потянулся в ответ, как друг внезапно обмяк и повалился, ударяясь о землю, точно грузный мешок картофеля. — Сэлд? Сэлд! — Крик Эпкальма разрезал тишину, качнул макушки деревьев и эхом разнёсся по воздуху, устремляясь в просторы тьмы. — Дружище, что с тобой, открой глаза! Посмотри на меня, ну же! Хватая лицо Сэлда, сопротивленец начал его потряхивать. Когда никакого эффекта от сумбурных действий не последовало, он подскочил на ноги, подхватил безвольное тело Рафспита и водрузил себе на спину. Тревога с такой силой обрушилась на Эпкальма, что он даже и не понял, как оказался перед дверью в пункт медитрии; лишь отрывками помнил, как подбежал к лестнице, запнулся и едва не врезался в угол, когда тело Сэлда перевесило набок. С ноги распахнул её, бывший лидер ввалился внутрь с потерянным видом. Скафия от неожиданности подскочила на месте и уже хотела начать возмущаться, как закрыла рот, увидев бесчувственно повисшего Сэлда на плечах Эпкальма. Её взгляд ужесточился. — Скорее, клади его сюда! — скомандовала женщина, бросаясь к шкафчику с препаратами. Аноильтенс, весь побелевший, буквально подлетел к кушетке и осторожно положил на неё Сэлда, вновь хватаясь за его лицо. — В сторонку, малыш! — Скафия с пузырьком в руке, подвинула его тазом. — Ты знаешь, что с ним? — почти невнятно протараторил Эпкальм. Женщина упрямо молчала. Она приблизила небольшой бутылёк к носу Сэлда и беспокойно свела брови. Секунда, вторая, третья. Ничего не происходило, это только распаляло беспокойство, звенящее в ушах сопротивленца и ускоряло дыхание до того, что он начал задыхаться. Перед глазами встала та ночь, когда он нашёл полностью израненного товарища в кустах. Следы крови, тянущиеся к его телу, вспыхнули в памяти огнём и стали светиться, походя на дорогу в самое тёмное пекло. Его словно начало кидать то в прошлое, то обратно, ведь глядя на друга, он видел ту ужасающую картину — драные лохмотья одежды, кровоточащие глубокие раны, что едва стянулись и как из них неустанно сочилась багровая вязкая жидкость; кожу, покрытую бесчисленными ссадинами и засохшими багряными дорожками. К этому моменту воздуха катастрофически перестало хватать. — Эпкальм! Держи себя в руках, всё в порядке! Успокойся! — рявкнула Скафия. — Ч-что… с… ним? — Дыхание в норму приходить не желало, а потому говорить получалось с невероятным трудом и предложения выходили сильно рваными. Веки Сэлда начали подрагивать, а после он скривился и открыл глаза. Медитрия закручивала крышку бутылька, непрестанно сверля пациента сердитым взглядом. Сам же Рафспит начал вертеть головой по сторонам с мутным осознанием того, где находится. Истерика Эпкальма начала отступать при виде очнувшегося друга. Бывший лидер подошёл к кушетке и облокотился на неё, тревожно оглядывая Рафспита со всех сторон, точно старинную диковинку. — Безобразник! — воскликнула Скафия, подбоченившись. — Сколько раз тебе было сказано не пользоваться своей способностью! Ты же ещё даже не окреп, как следует! Нету у нас такого оборудования, как у ордена, чтобы поставить тебя на ноги за пару-тройку недель! — гневалась та, яростно взметнув руки к потолку, точно обращалась к самой Светлой Деве. — А что с его способностью? — взволнованно спросил Аноильтенс и перевёл взгляд к медитрии. Её в меру пухлое лицо искалось недовольством, а из без того тёмные глаза, стали чернее тучи от негодования и бурных сетований. Скафия метнула изумлённый взгляд на Эпкальма. — Как это «что»? Сэлд разве не рассказал тебе? — Скафия! — взмолился Рафспит. Медитрия неодобрительно качнула головой, после чего напряглась. Действия женщины заставили Эпкальма беспокоиться. Его пальцы с неимоверной силой сдавили край кушетки и было не совсем понятно, что из этого сломается первым — металл или же все-таки кости. Градус напряжённости в кабинете повысился до уровня кипящей воды. — Способность Сэлда сильно повреждена, я пока не понимаю, что могло произойти, но теперь, при каждом её использовании, его тело не выдерживает нагрузки. Подозреваю, что причиной всему её истощение. — Она тяжко выдохнула, взгляд её стал жалостливым, пальцы на руках сомкнулись на свободной юбке. — Подозреваю, что он больше никогда не сможет ей пользоваться. Мне жаль, но тут даже я бессильна. У меня подозрение на… дэ́кстес. Слишком уж много совпадающих симптомов. Эпкальм потрясённо посмотрел в сторону Сэлда, который поднялся на кушетке и свесил ноги, направив пустой взгляд в пол. Аноильтенсу невероятно захотелось ударить себя по лбу. Как он мог не замечать таких очевидных вещей? Сэлд ведь стал вести себя чересчур странно в последнее время. Страдал. И ведь сопротивленец смог даже почувствовать это, при чём не единожды, но по какой-то причине не брал в расчёт. Теперь же он корил себя за опрометчивость и невнимательность. Бывший лидер сглотнул и замер на месте. — Дэкстес говоришь… Этот тот дэкстес, когда способность отделяется от души, вызывает мучительную боль и в конечном итоге смерть? Эта болезнь разве не исчезла сотни лет назад? Это значит… — Он обратил к Рафспиту гневный и одновременно с тем испуганный взгляд. — Да, если я продолжу использовать маскировку, то тело может не выдержать в конечном итоге, и я умру, — бесцветным голосом закончил Сэлд, продолжая тупо сверлить пол. — Болезнь и правда ушла, когда исчезли тебрарумы поглощающие способности людей. Я подозреваю, что капитан тенадасеров владеет подобной силой и если так, то для нас могут настать печальные времена, — ответила Скафия с горечью и посмотрела на пациента. На глаза Эпкальма впервые за долгое время нашли слёзы, от гнева, страха и боли. Он с размаху ударил Сэлда по затылку, от чего тот покачнулся. — Какого… — воскликнул гневно Рафспит. — Идиот! Почему ты мне ничего не рассказал? Почему молчал столько времени? Что у тебя вообще в башке? Труха? Где твои мозги? — разразился Аноильтенс, не дав Сэлду и слова вставить. — Ты же мне как брат, так какого Тёмного я узнаю всё последним и не от тебя? Потирая ушибленный затылок, Сэлд невесело усмехнулся. — А мне оно что ли надо … вопли твои потом слушать. Ты и так вертишься вокруг меня как курица-наседка, а расскажи я тебе про потерю способности, так ты же прилипнешь, так, что и в туалет за мной потащишься! Эпкальм снова гневно замахнулся, но Рафспит дёрнулся и уклонился. — Не уклоняйся, придурок! Я хорошенько вдарю тебе по черепушке! — Она и так сейчас расколется от твоих ударов! Раздался многозначительный «кмх-кхм». Застыв, оба сопротивленца со страхом медленно повернули головы в сторону женщины. — Мальчики, а вы что мне тут устроили? Я вам такие драки сейчас покажу в медпункте! За шкирку и пендаля до скорости или сами выйдете, на своих двоих? — устрашающая улыбка, заставила Эпкальма и Сэлда замолчать и энергично помотать головами. Шутка про то, что драться в медпункте не так уж плохо, ведь можно сразу получить квалифицированную помощь, застряла на полпути и осталась непроизнесённой. Аноильтенс безмолвно помог Рафспиту спуститься, оба сопротивленца не сводили взгляда со Скафии. — А, ну, брысь! — Притопнула женщина. Друзья, схватившись друг за друга, торопливо засеменили в коридор. Дверь за ними захлопнулась. Они постояли с несколько секунд, прежде чем снова обрести свободу речи и движений. Бывший лидер грозно посмотрел на брата и снова начал заносить кулак, как дверь позади тихонько приоткрылась и волосы на затылке обоих сопротивленцев зашевелились. Эпкальм и вовсе почувствовал тёмную и зловещую ауру, что начала настигать его. — Перед кабинетом тоже, — тем же зловещим голосом добавила Скафия, от чего они невольно вздрогнули. — Сэлду положен постельный режим! — Есть! — отчеканили оба и выпрямились, точно солдаты, отдающие честь. Утихомирившись, Аноильтенс подхватил руку товарища, закинул себе на плечи и повёл его по коридору к комнате. Тот повис на плече Эпкальма и медленно за ним хромал. — И чтобы больше никаких драк, поганцы! — добавила медитрия, прежде чем закрыть дверь. Ребята медленно топали по плотному ковру, каждый погрузился в свои думы. Лишь изредка Эпкальм кидал недовольный взгляд на Сэлда, пытаясь понять, почему же тот за столько времени не обмолвился с ним и словом. С другой стороны, он ведь и сам не чист на руку. Дошли до комнаты Рафспита, вошли внутрь. Чувствующий себя преступником Эпкальм, усадил друга на кровать. Тот выглядел более поникшим, чем парой минут ранее. Сев рядом, Аноильтенс уставился на ковёр. Оба молчали и не решались прервать тишину. За окном завывал ветер, хмурилось ночное небо, скрывая мерцание звёзд. — Это случилось, когда та тенадасерка нанесла мне второй удар ножом, — тихо начал Сэлд, привлекая к себе внимание. — Я почувствовал странное покалывание в груди, но изначально списал всё на сломанные рёбра, пока не почувствовал, как из меня словно что-то уходит. В душе стало внезапно слишком пусто. Я повернулся и кинул на неё взгляд. Она безумно скалилась на меня. Не знаю, как, но она смогла забрать часть моей силы. В тот момент на её руке светилось лиловое кольцо, а после… эта тварь просто вытащила нож и дала мне уйти. Я мчался, не помня себя, пока не рухнул от бессилия. — Перебирая пальцы, Сэлд нахмурился. — Постой. А что случилось с маячком, который я ей прикрепил? Эпкальм не сразу ответил, потребовалось время, чтобы переварить услышанное. Вдобавок резкий скачок на другую тему сбил его с толку. Провёл рукой по волосам и смахнул длинные пряди чёлки с лица, а после он, наконец, посмотрел в блёклые болотные глаза Рафспита. — Застыл на месте в тот же день. Мы с ребятами выбирались в лес великанов, когда ты был ещё в отключке. Нашли маячок на земле, в том месте, где предположительно и находился временный лагерь, но к нашему приходу уже никого не было. — Аноильтенс задумался и поднёс пальцы к губам. — Одного никак не пойму, почему она просто не проследила за тобой, чтобы найти штаб? — Вероятно, он им не так уж и интересен. На том собрании, я слышал, как они вскользь упоминали сопротивление, но посчитали эту тему совсем неважной, потому что в приоритете у них был свиток. А что с нерушимыми долинами, Глорас сказал тебе, зачем тебрарумы бомбили камни? — Рассказал, — выдохнул Эпкальм. — Все дело в составляющей этих пород. Они сильно схожи со сдерживающей завесой. Мы полагаем, что тебрарумы просто оттачивают там свою мощь, чтобы в решающий момент разрушить инристай велум. Неоднозначно качнув головой, Сэлд смолк. Эпкальм уверенно положил ладонь на руку друга. Тело снова проняли всплески чувств, заполнили его разум. Сопротивленец неверящим взглядом смотрел на свои пальцы. «Неужели, все дело в этом?» — поражённо подумал он, прежде чем на время отложить решение этого вопроса.