Академия кувелов,
столики на улице
Сидящие за одним столиком ребята весело галдели, обсуждая наступающую вечеринку. Лаура рассказывала, что место будут организовывать сами студенты, а вот всё остальное должны принести те, кто придёт повеселиться. Тракальские экзамены были в самом разгаре, от чего академцы не могли обращать внимание ни на что, кроме учёбы. Флатэс поддерживал темы, так же, как и Эльтен с Люксальтой. Малер с Калесой постепенно вливались в беседу, Ингелео в основном молчал, лишь изредка что-то говорил, поглядывая в сторону хохочущего Игнэйра. Солнце ощутимо припекало, даже если ненадолго скрывалось за маршем облаков. — Вот блин! Из-за выпуска я не смогу сходить с вами на ту вечеринку! Что за несправедливость! — заныл Эльтен, недовольно ботнув по краю стола пальцами. Смутьян спокойно посмотрел на него, оторвал от булки небольшой кусок и запустил в солнечного мальчика, угодив ему прямо по носу. — А ты приезжай, ну или ещё на четыре года оставайся, — хмыкнул Элисар. — Тебе вот смешно, а мне нет! — Контрайн надул губы и снова недовольно проскулил: — Я сразу после выпуска отправляюсь на службу, какая уж там тусовка. — Мне послышалось или ты сейчас захотел отсрочить вступление в орден? — ухмыльнулась Люксальта. — Было бы неплохо, но нет. Я уже все решил, меня ждёт командор и жители Зазавесья, а я их подвести не могу. Так что, придется перетерпеть свои желания. — Балбес, — вторили в один голос Ингелео и Люксальта. Лания придерживала голову, чувствуя, как та снова начала кружиться и болеть. Находясь за одним столом со всеми, она не чувствовала собственного присутствия. Нечто, точно вытесняло её, давило на плечи и дышало мрачно в спину, сводя с ума. Дикий страх постепенно охватывал всё новые территории тела академки. Нобилиа затылком чувствовала на себе множество чужих взглядов, оказывающих психологическое давление. В какой-то момент её и вовсе замутило. Страшно было даже оглянуться, ведь был риск столкнуться лоб в лоб в теми кровожадными взглядами. — Лания? Лаура осторожно потрясла подругу за плечо. Кто-то задел её, она снова начала слышать звуки, мрачная атмосфера пропала, а то непонятное наваждение внезапно спало, точно то была дрёма. Помотав головой, Нобилиа выдавила улыбку и несмело осмотрелась, вновь приобретая некую уверенность. Однако вынужденно опустила голову, когда поймала на себе взгляд Малера, наблюдавшего за ней со странным видом. — Всё в порядке, я похоже переволновалась из-за экзаменов и утомилась. Мне и правда нужно расслабиться. — Правильно, Лан-Лан! — Флатэс одобрительно кивнул. — Занимаемся каждый день, как у всех ещё шарики за ролики не заехали! — Ты когда-нибудь прекращаешь нести подобную чушь? Или у тебя это уже не лечится? — нахмурился Ингелео, тяжело выпустив воздух изо рта. Игнэйр махнул на смутьяна и продолжил беседу. Ребята провели за обсуждениями весь обеденный перерыв, когда звонок оповестил о начале занятий. Компания поспешила в учебное здание. По коридорам они разбегались точно бусины, каждый в свой кабинет. Выпрямив спину, Нобилиа уже подбегала к аудитории, когда натолкнулась на Кэнсаль. Подруга восхищённо наблюдала за идущим рядом с ней профессором. Лания изумилась. «Так вот с кем она пропадает? Неужели она всё это время только с профессором и общалась?» — подумала лисица, высматривая сияющую подругу, времени с которой почти уже и не проводила, а ведь та сама просила её не отдаляться. — О! Мадам Нобилиа, добрый день, заходите в кабинет, что же вы стесняетесь? — добродушно сказал профессор, махнув в сторону двери. — А, да. Здравствуйте, я жду Кэнсаль, — уверенно ответила она, подкравшись к подруге со стороны. Вэнферас недоумённо похлопала глазами и робко улыбнулась, прежде чем все трое вошли внутрь. Оглядывая соседку, Лания раздумывала о том, что видела в ней ту себя, которая прятала глаза и бросалась от каждого студента с тёмно-рыжими волосами. Чувство вины настойчиво зазудело меж лопаток. Однако она не могла не радоваться произошедшим с её жизни переменам. Хоть многие вопросы ещё оставались нерешёнными, — с отцом она так и не поговорила, — чувствовала себя многим спокойнее. Будучи уверенной, что причина тому равнодушный к ней Валтис, Лания вспомнила последний разговор, во время которого он даже не посмел нарушить приемлемую дистанцию. Что-то явно поспособствовало этим переменам, но что именно ей не было известно. — Кэнс, — зашептала Лания, пока профессор что-то печатал на экране. Соседка кинула ей вопросительный взгляд. — Ты не хочешь сходить на вечеринку? — Вечеринку? — она странно заёрзала на месте. — Нет, я занята. — С профессором Ладэктусом? Ты же сама хотела, чтобы мы больше общались, тогда почему отдалилась? — Всё не так! Просто профессор мне очень помог! Благодаря ему, Инетта теперь не трогает меня. Да и… — Кэнсаль закусила губу, стрельнув глазами куда-то в сторону. — У тебя ведь и так есть много друзей. В последнее время ты много общаешься с той подругой Инетты. Мне не хочется снова становиться её мишенью. — Ты чего вообще такое говоришь? Лаура и Инетта не подруги, они лишь общались, сейчас их ничего не связывает, потому что они прекратили общение. И если ты помнишь, Лаура тебя никогда не трогала! — Но и не препятствовала тем издевательствам! Поджав губы, Лания ухватилась за свой большой палец и начала водить по ногтю. — Ты ведь ничего мне теперь и не рассказываешь, почему? — Ты тоже не очень-то разговорчива. Прости, Лания, я не смогу пойти. Так, что всё, хватит болтать, у нас занятие!Штаб сопротивления,
вход в здание
Вечерняя тишина и прохлада сменили удушливую жару, от которой деваться было практически некуда. Всё больше сопротивленцев вторгалось в излюбленное и уединённое место у реки, где Эпкальм предпочитал проводить почти всё свободное время. Однако по вечерам размещался перед штабом и рассматривал небосвод, в котором ощущал нечто таинственное и захватывающее. Откинув голову назад, он посмотрел на сияющие, точно светлячки, звёзды и сам не успел заметить, как улыбнулся. Соединяя глазами одну блестящую небесную точку за другой, он неожиданно для себя вывел изображение, всколыхнувшее в нём бурю воспоминаний. «— Мама! Я вижу человека с двумя огромными кошками! Ты же тоже видишь? Видишь же?» — на мгновение показалось, будто эта девочка сидит совсем рядом, и воркует нежным голоском, указывая пальцем в небо, а после заливается невероятно заразительным смехом. Его эхо разлетается вместе с ветром, треплющим длинные пряди, ниспадающие на плечи сопротивленца. — Кажется, что в этот раз я увидел, — прошептал под нос Эпкальм, сжимая траву. На смену детским воспоминаниям пришло разочарование от настоящего. «И сегодня его там не было. Не может же быть, что я постоянно разминаюсь с ним, верно? Неужели он перестал приходить?» — задумался бывший лидер, непрестанно разглядывая сложившуюся из звёзд женскую фигуру с двумя воинственными кошками. Перед глазами встал огонь. Парад разномастных переливающихся планет и… крики. Моргнув, он выдохнул и отогнал от себя ужасы прошлого. Он счёл эти воспоминания непосильно тяжёлыми, а потому перестал сосредотачиваться на вырисовавшейся картине. — Ты неадекватная! Сумасбродная овца! Моя мама так просто этого не оставит! — взревела Липедесса, только успевшая ступить на поляну перед зданием. Эпкальм обратил на неё внимание и обомлел, ту же подскочив на ноги. Вся израненная Липедесса крепко сжимала кровоточащее плечо, ссадины и мелкие порезы усеивали её кожу вдоль и поперёк. Стоило осмотреть остальных, как Аноильтенс понял, что Вэдпрум отделать куда легче, чем то могло бы быть. За ней шли Тагус и Памаль, повесившие на себя Вильта с разодранной ногой, из которой продолжала вытекать багровая жидкость, пропитавшая ткань тёмных штанов. У Памаля же одна сторона лица была и вовсе залита рдяными подтёками; они брали своё начало откуда-то из головы. Придерживая товарища, шагал и Релум, держащийся за алеющий бок, а позади них плёлся Женя, чьи предплечья оказались сильно изрезаны. Завершала колонну Ингет с рассечённым плечом, разбитой скулой и внушительным порезом на ноге, однако ужасал вовсе не её внешний вид, а пустой, почти безжизненный взгляд. — Что случилось? — вопросил Эпкальм, а после подбежал и подхватил Вильта. — Она, — прорычал Памаль, сверкнув глазами с неистовой яростью в сторону нового лидера. — Если бы не отряд Милены, мы бы все подохли! Эпкальм заглянул им за спины и заметил темноволосую сопротивленку, придерживающую члена своего отряда. Их повреждения хоть и выглядели менее внушительно, но не сильно лучше. Аноильтенс подозревал, что Скафия явно не обрадуется таким побитым сопротивленцам. Повезёт, если не вытрясет душу из виновника. Милена выглядела чрезвычайно сердитой и серьёзной, а когда заметила устававшегося на неё с тревогой Эпкальма, остановилась, передала раненого товарища соотрядовцу и зашагала к бывшему лидеру. Не успел он и рта открыть, чтобы повторить вопрос, как она заговорила первой: — Я не знаю, что тебе придётся сделать и как ты это провернёшь, но ты должен вернуться на должность лидера, Аноильтенс! Иначе эта девица, утопит твой отряд в их же крови! — Она яростно сверкнула глазами в сторону Хактес. — Ты не лидер, ты позорище. Куда ты полезла? Кто тебе дал приказ напасть на свиту тенадасеров, за которыми нужно было следить! Имей ввиду, что произошедшее дойдёт до капитанов и глав сопротивления! Я это так не оставлю! Ингет вздрогнула. Её губы задрожи, а сама она покачнулась, явно от усталости и измождения. Эпкальм замер на несколько секунд, преисполняясь злобой. Точно воспользовавшаяся его замешательством, Ингет пробежала мимо и растворилась в густой листве в полутьме. Заскрежетав зубами, Милена прошла в штаб, пропуская раненых и помогая остальным. Эпкальму же не понадобилось долго думать над тем что случилось, он просто сложил два и два. Отряд во главе с Хактес отправлялся на миссию, связанную со слежкой и наблюдением за тёмными приспешниками. Бывший лидер предположил, что она потеряла контроль над ситуацией и попыталась схватить кого-то или напасть, чтобы выделиться, но оказалась загнана в угол, поскольку не рассчитала, как свои силы, так и отряда. Ещё во времена, когда он был лидером, она тоже отчаянно рвалась в бой, преисполненная желанием показать себя. Кулаки сопротивленца непроизвольно сжались от насупившегося гнева. — Справитесь сами? — твёрдо спросил Эпкальм, на что товарищи качнули головами и недовольно сверкнули глазами туда, где растворился их новый лидер. Оставив Вильта на попечение товарищей, он бросился в погоню. Эпкальм не видел ничего на своём пути. От тупой ярости его начало потрясывать, изо рта исходил грозный рык, точно, как у разъярённого дикого зверя, когда он выдыхал. Разве Эпкальм не наставлял её не совершать глупостей и заботиться об отряде? Разве не предупреждал о том, что в её руках больше, чем её собственная жизнь? Разве не доходчиво объяснил, что значит быть лидером? Его разум заволокла ужасающая злость, распалившая кожу до красна. Вылетев к реке, он заметил замершую Ингет. Она в панике смотрела на свои руки и дрожала так, точно её било током. Широко распахнутые серые глаза с янтарным ободом вокруг зрачка, поблёскивали в свете царствующей луны; спутавшиеся и торчащие во все стороны волосы, неуклюже спадали на плечи и лицо; из аккуратного носа тянулась алая струйка, пересекающая губы; одежда на сопротивленке местами разодрана и порвана. Ингет подняла к Эпкальму ошарашенный взгляд, снова покачнулась и воззрилась на него с мольбой. Эпкальм холодно смотрел на то, как она свалилась с ног на траву. Дрожь усилилась до того, что сотрясаться начали и плечи. — Я не… не… не справилась… это всё я! — взвыла Хактес, заходясь рыданиями. — Почему… почему? — Какого тёмного ты натворила? — яростно прошипел Эпкальм. Из головы не выходил потрёпанный вид товарищей. — Что ты натворила? — рык пронёсся вдоль берега и эхом унёсся вместе с течением реки. Хактес сильнее зашлась рыданиями, пряча лицо в покрытых кровью ладонях. — Почему? Поему ты… больше не ловишь? Почему я постоянно падаю? Как же меня это бесит! — завопила, что есть мочи, сорвавшаяся Ингет. — Земля… её будто выбили из-под ног! Эпкальм не понимал, что она говорила, во всяком случае смысл дошёл до него далеко не сразу, а лишь тогда, когда она подскочила с земли и бросилась к нему. Ингет обвила руками его грудную клетку и зарылась лицом в футболку. Шокированный произошедшим Аноильтенс замер, чувствуя, как ткань пропитывается слезами лидера отряда. Прийти в себя сумел не сразу, он хотел было отстраниться, но Хактес только сильнее вцепилась в него, заходясь рыданиями пуще прежнего. — Ничего, — зашептала она дрожащим голосом. — У меня ничего без тебя не выходит… Почему! Я так всё это ненавижу, — прорыда она дрожащим голосом. — Ты всегда ловил, всегда защищал, а что теперь? Что изменилось! Почему теперь ты так холодно смотришь в мою сторону, почему не можешь помочь? От её крика звенело в ушах. Эпкальм совершенно не понимал, что именно пыталась донести Ингет обвинениями. Виноватым он себя уж точно не считал, тогда в чём причина её столь бурной реакции? Тем не менее её крики вывели его из равновесия и остудили пыл. — Всё изменилось? Ты сама этому поспособствовала, так чего же тогда льёшь слёзы? Ты сама хотела этой жизни, не хотела моей помощи, но теперь обвиняешь меня в том, что я не помогаю тебе? Разберись сначала в себе и своих чувствах и хватит уже вести себя, как капризный ребёнок. — Он нагнулся к её уху и злобно зашептал: — Ты просто встретилась с последствиями, Хактес. И ты их не вынесла. Спустилась с небес на землю. Она обессиленно стукнула его кулаками по плечам, заходясь в новом вое, а после снова прильнула к его горячему телу. Эпкальму показалось, будто она пыталась слиться с ним, спрятаться в его грудной клетке и больше не показываться, найти себе безопасное место. От смятения и абсолютной растерянности он замер, на зная, как себя повести. Просто стоял, глядя на воду и слушал поскуливания Ингет. лёгкий прохладный ветер, что старался остудить разгорячённую гневом кожу и стрекот насекомых, затаившихся в растительности. Прошла по крайней мере минута, прежде чем Эпкальм всё же начал извиваться, пытаясь отцепить от себя сопротивленку. Ему не нравилось, что она одолжила его плечо для слёз, во всяком случае, он ей этого не предлагал. Мужчины всегда теряются, когда женщины плачут — к этому выводу он приходил уже не один раз и продолжал укрепляться в его правдивости и по сей день. — Ты бесишь меня, Эпкальм, — едва успокоившись, бросила беззлобно Хактес, резко отпрянула от него, стыдливо опуская глаза и бросилась бежать с места позора.