❧❧❧
Фиолетовая маска закрывала Рэйну нос и глаза, оставляя лишь узкие щёлочки для того, чтобы смотреть. К краю маски была приделана плотная белая вуаль, скрывающая остальную часть лица. Благодаря этому, Рэйн надеялся, что его никто не узнает, и тем самым не станет жалеть. Он так чертовски устал от сочувствия, направленного в его сторону... Оркестр играл весёлую мелодию. Ким и Порче принимали поздравления и стойко сносили шутки по поводу их тайной свадьбы. Танцующие в самых разнообразных костюмах, но преимущественно в стиле венецианского карнавала, кружились по залу. Атмосфера была праздничной, воздух зала сотрясали громкие взрывы смеха. Рэйн печально улыбнулся под вуалью. Он чувствовал, что временно освобождается от напряжения, которое лежало тяжёлым грузом у него в душе. Сегодня ночью можно побыть кем-то другим, а не глупым-глупым Рэйном, который бросил своего парня, а потом тот умер. Рэйн понимал, что не должен этого делать, но его глаза под маской всё равно невольно осматривали зал в поисках только одного... нет, не человека уже, а призрака. Многих он узнал ещё до того, как они начинали говорить со своими собеседниками. Других определял по голосам. Кинна узнал по его осанке, статности. Взгляд Рэйна лишь на секунду задержался на нём и двинулся дальше.❧❧❧
Ночь маскарада наступила внезапно – настолько сильно Пхайю свыкся со своим напряжённым ожиданием. Потому и не сумел сразу перейти на быстрый ритм: цифры на часах показали семь – а он ещё не принял душ; на экране смартфона загорелось восемь – а он ещё не надел свой маскарадный костюм, что принёс ему вчера Вегас с гаденькой ухмылочкой; в девять Пхайю только-только собрался; в десять, наконец, убедился, что в костюме его не узнать и сел в машину. Чувствовал Пхайю себя более чем взволнованно. Казалось бы, вот он ехал на маскарад, где намеревался отыскать Рэйна, ведь это главное желание сейчас... но его почему-то тянуло вернуться назад. Пхайю даже обнаружил, что тащит себя на маскарад силой – после быстрой езды на машине, путь к дому Кинна казался чересчур длинным и как будто бы вязким, словно он шёл по болоту, погрузившись в него по шею. Окружающее тоже виделось затянутым какой-то противной сонной пеленой, что, разумеется, не добавляло Пхайю желания продолжать путь. По сути, он держался одним своим упрямством и неудовольствием от той ускользающей мысли, постоянно дававшей о себе знать – если Рэйн его всё же узнает, будет ли рад их встрече? Не возненавидит ли за такой страшный обман? В такие моменты Пхайю начинал играть с этой мыслью в жмурки, стараясь всеми возможными способами отвлечься от неё. Однако навязчивая мысль была великолепным игроком: едва Пхайю успокаивался, та снова грубо врывалась в его сознание. Оказавшись на маскараде, Пхайю быстро понял, что угадать кого-то знакомого под маской – в большинстве случаев не составляло труда. А Рэйн узнает его? Пхайю надеялся, что нет. Костюм позволял ему притвориться, что он вовсе не погибший архитектор и владелец автомастерской, который, совершил непреднамеренное убийство в целях самозащиты и из-за этого едва не погубил свою жизнь. Впрочем, не только из-за этого. Пхайю поправил на себе венецианскую маску. Его маскарадный костюм “Баутта” состоял из белой маски-лярвы, треуголки, чёрного плаща-крылатки, полностью скрывающего фигуру, чёрных перчаток и перстня на безымянном пальце. Маска копировала классическую форму человеческого лица, крепилась к голове лентами и, поскольку дополнялась треуголкой с накидкой, позволяла прекрасно скрыть свою личность. Кроме того, маска была изготовлена из тонкой кожи и меняла голос до неузнаваемости. Весь образ был выдержан в чёрно-белых тонах, а то, что к маске был прикреплён кусок чёрного шёлка, закрывавший нижнюю часть маски, придавало всему облику таинственный, немного жуткий оттенок. Перед приездом на маскарад Пхайю погуглил и... можно сказать, оценил искромётный юмор Вегаса, доставшего ему именно такой костюм. Потому что, судя по старым итальянским поверьям, персонаж Баутта – это пришелец с того света. Это маска смерти. У этого персонажа не было живого лица – его и заменила белая скуластая маска-лярва. “Лярва” означала “призрак”. Более того, лярва – это душа молодого страстного человека, который умер слишком несправедливо и рано, и в момент смерти все страсти, от которых сгорала его плоть, ожили, чтобы вновь наслаждаться земным воздухом, всеми пятью чувствами и – быть может, неведомым – шестым. В одной из статей Пхайю прочёл: “Баутта не имеет ни пола, ни возраста, ни веры, ни неверия. На вопрос: кто это сделал? Баутта отвечает: Маска”. Глаза Пхайю напряжённо сверкали сквозь прорези маски, пока он ходил по огромному залу, ярко украшенному и заставленному разнообразными декорациями в стиле настоящего венецианского карнавала. Теперь Пхайю понял, почему Вегас советовал ему облачиться именно в венецианскую Маску – почти все гости щеголяли в подобных маскарадных костюмах, в частности олицетворяя собой персонажей из комедии дель арте. Среди этой пёстрой толпы легко было затеряться, не выделяясь. - Пхайю! - внезапно свистящим шёпотом раздалось у него над ухом, выводя из сосредоточенного состояния. - Ого, у тебя охрененно жуткий костюм... Если бы Вегас не описал мне его во всех подробностях, я бы точно тебя не узнал. Порш вплыл ярким диссонирующим пятном в окружающую Пхайю вязкую мглу и разодрал ту на клочки. Облачённый в великолепный маскарадный костюм Арлекина, украшенный разноцветными ромбами, с красной атласной полумаской на лице, весь какой-то резкий, быстрый, неуловимый, Порш произвёл на Пхайю сильное впечатление. Впрочем, меньшего он от такого красивого парня, как Порш, и не ждал. - Я бы тоже тебя не узнал, если б ты меня сейчас не окликнул, - Пхайю улыбнулся под маской. - Кстати, тебе очень идёт этот костюм. Порш усмехнулся. Маска Арлекина – это воплощение поединка с самим собой и со всем миром. Черты маски передавали озорную природу этого персонажа. Арлекин отличался от других своей энергичностью и расторопностью, но был медлителен в признании своих чувств к Коломбине. Порш находил во всём этом много сходства с собой, поэтому и выбрал этот костюм. - Чёрт, у тебя даже голос в этой маске другой. Поверь, Рэйн тебя не узнает, - заверил Порш, тряхнув головой, отчего бубенчики на его маске звонко звякнули. Пхайю уже не был уверен, действительно ли хочет именно этого, но осторожно кивнул. - Порш, передай Кинну, что я перед ним в неоплатном долгу, - серьёзно произнёс он. Порш отмахнулся. - Кому иметь долги, а кому платить по ним – этого мы сегодня обсуждать не будем, - сказал он. - Побудь с Рэйном, расслабься хоть немного. А уже совсем скоро Кинн и Пакин вплотную займутся отцом Пи’Алекса, этим мерзопакостным политиканом. Пхайю напрягся, вспомнив об этом человеке. Политик был способен на любую гнусность, лишь бы отомстить. Он не оставлял в живых свидетелей грязных делишек своего погибшего сына, которые тот ловко проворачивал, пока был жив. А так уж получилось, что Пхайю – это чуть ли не самый главный свидетель этого. Поэтому после смерти Алекса его отец, подозревая, что свидетель жив, организовал всё таким образом, чтобы при возможной поимке Пхайю не выжил. Разобравшись с наёмниками Алекса, Кинн и Пакин предусмотрели подобное развитие событий и давно ждали удобного момента, чтобы просто... убрать политика. И хотя Пхайю выяснил, что тот по уши в долгах из-за рискованных предприятий, в которые постоянно ввязывался в погоне за лёгкой наживой, этот рычаг давления не интересовал ни Кинна, ни Пакина. Они собирались решить данную проблему по-своему. “Наёмники Алекса, наёмники его отца, сам этот политик... все полягут, - говорил Пи’Чай. - Ситуация слишком серьёзна, чтобы проявлять снисхождение. Пойми, Пхайю, ты всю жизнь вынужден будешь скрываться, если мы не сделаем так, как планируем. Такие люди, как этот политик, не потерпят ничего, представляющего опасность для них. Так что... не вмешивайся, не высовывайся, и скоро сможешь вернуться к своей прежней жизни и к своему мальчику”. Зал, между тем, всё больше и больше наполняли люди в ярких костюмах. Вечеринка превратилась в театр с захватывающими спектаклями и главные их герои – Маски. Людей без костюмов просто не было. Повсюду только аллегорические персонажи в красочных нарядах, чьи настоящие лица были скрыты под таинственными масками или тоннами грима. - Ну, найдём Рэйна? - Порш с досадой огляделся по сторонам. - Чёрт, я привёз его сам, но теперь, честно говоря, понятия не имею, где он... Пхайю почувствовал, что начинает тонуть в потоке фраз, высказываемых Поршем. Однако на душе у него “скребли кошки”, и болтовня Порша действовала даже успокаивающе. Тем не менее, Пхайю ни на секунду не забывал о главной цели своего прихода на этот маскарад и через прорези маски зорко всматривался в толпу Масок. - О, а вон моя Коломбина! - хохотнул Порш, указывая в дальний конец зала, где стоял Кинн в костюме аристократа из периода правления Рамы III. - Хочешь подойти к нему? - Не сейчас, - отрешённо ответил Пхайю, полностью поглощённый разглядыванием Масок. Ему уже повстречалось несколько Масок в костюмах древних корейцев, но того, кто действительно нужен, он не видел. Рэйн должен выглядеть на манер принца из династии Чосон с преобладающими в его костюме фиолетовым и белым цветами. Следующие полчаса Пхайю беспокоился. Он не мог позволить себе просто поддаться очарованию различных представлений и хоть на мгновение сбросить с плеч напряжение последних недель. В его голове наподобие карусели крутилось одно: “Рэйн”. Поэтому, когда на разноцветную толпу гостей опять обрушилось столь же цветное конфетти, Пхайю заработал локтями, расталкивая людей с одной единственной целью – пробраться на какое-нибудь возвышение, чтобы окинуть взором собравшихся людей. И вот – он увидел Рэйна. Совершенно случайно. Просто зацепился взглядом за светло-фиолетовое пятно в толпе. Однако уже через мгновение Пхайю едва не впал в отчаяние: Рэйн направился в противоположную от него сторону. Пхайю мог видеть лишь светлый силуэт, изредка мелькавший то тут, то там. Обернувшись в поисках Порша, Пхайю не нашёл и его. Похоже, они потеряли друг друга среди пёстрой публики. В волнении Пхайю вновь обратил свой взгляд туда, где последний раз заметил Маску, которой на девяносто процентов точно является Рэйн, но никого даже отдалённо похожего не увидел.❧❧❧
Неожиданно кто-то тронул Рэйна за плечо. Он вздрогнул – прикосновение было нежным. Оглянувшись, Рэйн предсказуемо не смог определить, кто именно это был, и всё же... Ему показалось или он, и правда, заметил жуткую фигуру в чёрно-белом облачении? Мелькнула и исчезла, словно растаяв в воздухе. Как призрак. Потеряв драгоценные минуты на раздумья, Рэйн почти наугад бросился за – возможно, просто привидевшимся – человеком, но вскоре сдался, поняв, что погоня бессмысленна. Ведь даже если это призрак Пхайю, стоило дважды подумать, прежде чем решаться на какие-либо действия. Между тем, время убегало. Следовало срочно найти Порша, чтобы предупредить о вероятной опасности, заставить, наконец, поверить в призраков, однако Рэйн не представлял, как. Он не захватил с собой телефон, а уж искать Порша вслепую... при таком раскладе, шансы на успех и вовсе сводились к нулю. Подавленный, Рэйн остановился посреди зала, уже не зная, как благоразумнее всего поступить. “Если призрак Пхайю здесь из-за меня, то следует увести его отсюда и...” - мелькнула у Рэйна не оформившаяся толком мысль. Кивнув самому себе, он кинулся к выходу из зала, полный смутного чувства, что уже опаздывает, безнадёжно опаздывает... А всё вокруг, как назло, мешало ему добежать до самого отдалённого от людского скопления места: столики с едой, дождь из конфетти, бесконечные Маски... Но ноги несли Рэйна в указанном мозгом направлении, и вскоре едва слышный шорох его шагов стал эхом повторяться позади – это за ним следовал тот, кто определённо стал призраком после своей несправедливо ранней смерти. Рэйн был уже абсолютно убеждён в своей догадке, в его душе больше не было места сомнениям. Пышные перья, кружева – всё это то и дело хлестало Рэйна по лицу – вернее, по маске, его скрывающей – вынуждая рефлекторно жмурить глаза, однако он и не думал останавливаться, как и задумываться над тем, что уже плутает в настоящем лабиринте из коридоров. Понимание этого пришло лишь тогда, когда Рэйн внезапно споткнулся и, упав на руку, скатился по лестнице, после чего попытался определить, во что такое твёрдое он врезался. Ему даже показалось, что грохот от его падения был слышен на весь этаж, но в действительности Рэйн упал почти бесшумно. А врезался он, как оказалось, в одну из стен небольшого коридорного тупика между двумя комнатами. Рэйн полулежал в неудобной позе, но двигаться, чтобы оценить обстановку, не стал. В данный момент он не слышал ничего, кроме звона в своих ушах, но, тем не менее, старался понять, преследует его призрак Пхайю или нет. А может, тот просто затаился где-то поблизости и ждёт, когда его непослушный живой возлюбленный покинет своё случайное укрытие. Рэйн пообещал себе, что завтра же пойдёт в храм и спросит монахов, как можно помочь призраку и одновременно – спасти от него живых. Сейчас же Рэйн просто понадеялся, что его не видно. Он сильно ушиб руку и колено, когда упал, и в таком состоянии было бы безумием продолжать уводить призрака от людей. Самое важное Рэйн, в любом случае, уже сделал – не дал призраку учинить ещё один пожар или что-то похожее. Подумав об этом, Рэйн почти успокоился. Теперь дело за малым: следовало незаметно скрыться. Конечно, полностью исчезнуть из-под бдительного взора призрака у него, вероятнее всего, не выйдет. Но оставался ещё шанс, что тот не станет буйствовать, когда Рэйн покинет маскарад. Рэйн вздохнул. В сложившейся ситуации только на последнее ему и осталось рассчитывать. Потому что в одиночку ему не справиться. Вот если бы Пхайю был жив, был рядом, тогда... Может, вдвоём с ним противостоять какой-либо опасности было бы ничуть не легче, но Пхайю – источник его внутренней силы. Рядом с Пхайю в душе появлялось спокойствие, возрастала уверенность. С ним Рэйн не ощущал бы этого колючего страха, копошащегося в груди. Какая ирония, что сейчас он боялся именно Пхайю... мёртвого Пхайю... Внезапно откуда-то справа до слуха Рэйна донеслось лёгкое шуршание – слишком похожее на шуршание складок костюмной мантии, чтобы его можно было принять за гуляющий по коридору ветер, проникающий из открытых окон вместе с каплями дождя. Затем шуршание также внезапно стихло. Рэйн замер, даже задержал дыхание. Снова едва слышный шорох. Нервно сглотнув, Рэйн осторожно выдохнул и прикрыл под маской глаза. А спустя минуту, после очередного шелеста ткани где-то совсем близко, он почувствовал, что устал бороться с неизвестностью. Сердце его колотилось, как бешеное, ноги начали затекать от неудобного положения тела, а душевное напряжение становилось просто невыносимым. “Бессмысленно и дальше прятаться. Всё равно долго я так не продержусь”, - решил Рэйн, прежде чем выбраться из своего убежища. Однако уже в следующее мгновение он проклял свою неизлечимую глупость и беспечность. Материализовавшись словно из самого воздуха, перед ним возникла Маска, облачённая в чёрный и белый цвета. Шляпа с перьями, длинная мантия и... и любимые в прорезях белой маски глаза – вот и всё, что успел увидеть Рэйн перед тем, как ухнуть в беспроглядную темноту с тупой болью в голове. Его оседающее на пол тело аккуратно подхватили любимые им руки.❧❧❧
Очнулся Рэйн в небольшой, почти нереальной комнате. Десятки свеч горели кругом: на столе, вдоль стен на полу, в углах. Их отсвет отражался в окнах. Дрожащие огоньки окружали Рэйна со всех сторон. Но хотя горели они ярко, нормального освещения всё же не давали. И непонятно, далеко до них или близко. Прямо как до звёзд. - Как ты себя чувствуешь? - встревоженный голос из угла. Вот только из какого именно угла? Рэйн был не в состоянии определить. Поэтому он почти против воли приподнялся и заметался по комнате взглядом. “Свечи вокруг... Почему он просто не включил в комнате одну из ламп или верхнее освещение? - рассеянно задумался Рэйн. - Неужели не хочет, чтобы я внимательно рассмотрел его? Может, после смерти он выглядит ужасно? Почувствовав боль в голове, Рэйн прикоснулся рукой ко лбу. Затем снова огляделся. “Огоньки везде... Я в ночном небе?” - проносились в его сознании бессвязные мысли. Тело словно не принадлежало ему, оно словно было налито свинцом, настолько тяжело Рэйну давались любые движения. В разуме тоже творилось что-то непонятное. “Я – марионетка? Ведь маска всё ещё на мне... И разве не невидимые нити так оттягивают мою кожу?” - он был почти на грани срыва. С огромным трудом поднявшись на ноги с небольшого диванчика, на котором всё это время лежал, Рэйн сделал несколько шагов вглубь комнаты. Но почти сразу остановился. Силы его иссякли. Постояв на одном месте буквально с полминуты, он медленно отошёл назад и повалился обратно на диванчик. В полумраке зашевелилась тень. На пол упала белая маска. - Рэйн, как ты себя чувствуешь? - повторился вопрос. От звука знакомого голоса сердце Рэйна замерло. Вглядываясь в полумрак, он убеждал себя, что это всего лишь плод больного воображения, и он слышал голос Пхайю только потому, что так безумно желал услышать его вновь. Или что же... Пхайю действительно откликнулся на его отчаянные мольбы о возвращении? Неужели и после смерти Пхайю будет так же неотступно беспокоиться о нём? Значит, призрак Пхайю не собирался причинить вред? Судорожно вздохнув, Рэйн сорвал со своего лица маску, нашёл в себе силы и, снова поднявшись на ноги, пошёл в ту часть комнаты, откуда донёсся голос Пхайю. Представший перед Рэйном человек был точной копией Пхайю. Призраки не улыбались, однако на губах Пхайю появилась слабая улыбка. Подавшись вперёд, призрак двинулся к нему, протягивая руки, чтобы заключить Рэйна в объятия. На лице Рэйна стал проступать шок. Он чувствовал головокружение, с трудом мог дышать. - Рэйн? - в голосе призрака слышалось едва сдерживаемое беспокойство. Нервная жилка дёргалась у Пхайю на скулах. Внезапно и Пхайю, и комната – всё опять поплыло перед глазами Рэйна. - Рэйн? Рэйн с силой зажмурился. - Рэйн? Рэйну захотелось тут же открыть глаза, проверить, не рассыпался ли призрак его мечты в прах, но веки, казалось, были каменными. - Рэйн... Знаю, ты весь извёлся, - снова заговорил призрак. - Прости меня, если можешь. Рэйн готов был разрыдаться. Как часто за эти мучительно тянувшиеся недели ему хотелось ещё раз услышать своё имя, произнесённое голосом Пхайю! Всё это было так похоже на правду, и в то же время... Наконец, веки Рэйна затрепетали, и он открыл глаза. Рэйн мог лишь догадываться, какое выражение лица было у него в этот момент. Пытаясь совладать с обуревавшими его чувствами, он робко протянул руку и коснулся плеча Пхайю. Вместо того чтобы пройти насквозь, пальцы Рэйна ощутили под собой вполне реальную плоть. Глубоко вздохнув, он с облегчением обхватил запястье Пхайю. Оно было тёплым и восхитительно настоящим. - Ты не мёртв! - воскликнул Рэйн. Выражение беспокойства на лице Пхайю мгновенно уступило место улыбке. - Не стоит говорить об этом с таким разочарованием, - пошутил он. Его слова, как ножом, резанули исстрадавшееся сердце Рэйна. - Пи’Пхайю! Как ты смеешь смеяться над моим горем?! - с обвинением выпалил он. - Прости, - улыбка сразу же исчезла с лица Пхайю. - Я не должен был... Я много чего не должен был. Я даже не должен сейчас быть здесь. Вернее, не должен приближаться к тебе слишком близко. Пока что. Но я не утерпел. Его лицо расплылось в потоке хлынувших из глаз Рэйна слёз. Казалось, Пхайю словно ожидал этого. Ухватив Рэйна за плечи, Пхайю крепко обнял его и принялся нежно успокаивать. - Пи’Пхайю-ю-ю-ю... - на одной ноте рыдал Рэйн, прижимаясь щекой к тёплой ткани его одежды. - Не плачь, Рэйн, сейчас я с тобой, - утешал Пхайю. Его слова лишь усилили рыдания Рэйна, но Пхайю не замечал этого. Он продолжал укачивать Рэйна в объятиях, словно не сознавая, что делает. - Тише, Рэйн, тише, - Пхайю перешёл на хриплый шёпот, - не будь таким дождём буквально. Как ты мог подумать, что я не вернусь к тебе? В ответ раздавались лишь приглушённые всхлипывания. Пусть Пхайю считал его полным идиотом, теперь уже всё равно. Рэйн плакал не из-за той мучительной скорби, которая терзала его душу все минувшие недели, он плакал от неописуемого облегчения, что Пхайю жив и снова рядом с ним. Прижимаясь к груди Пхайю ещё крепче, Рэйн хотел слиться с ним, стать его частью и никогда, никогда не отпускать от себя. - Прости, - снова извинился Пхайю, когда рыдания Рэйна понемногу стихли. - Я знал, что ты будешь скорбеть обо мне, но не думал, что всё это так затянется. Рэйн ощутил на виске лёгкое прикосновение его губ. - Клянусь, я всегда буду возвращаться к тебе, Рэйн, - с чувством поклялся Пхайю. - Верь мне. Рэйну хотелось отбросить прочь все сомнения на этот счёт. Всё стало бы так просто, даже знай он, что это всего лишь ложь. Призванная успокоить, но всё-таки ложь. И всё же Пхайю был здесь, и в полной безопасности. По крайней мере, теперь у Рэйна есть ещё время, чтобы сильнее влюбить в себя Пхайю, сильнее привязать его к себе, забрать сердце Пхайю без остатка. Рэйн наслаждался каждым прикосновением Пхайю, мягким и таким желанным. Ему хотелось остановить неумолимо летевшее время и навсегда остаться в объятиях Пхайю здесь, в этой комнате, где не было никого, кроме них двоих. Рэйн неожиданно понял, что ему вовсе не хочется серьёзного разговора. Он ещё не был готов выразить словами обуревавшие его чувства и мысли. - Рэйн... мне надо идти, - вдруг сказал Пхайю. - Что? Куда? - резко всполошился тот, чуть отстранившись и заглянув ему в глаза. - Я приехал сюда только для того, чтобы увидеть тебя, - сообщил Пхайю. - Я не должен был к тебе приближаться и уж тем более говорить с тобой. В плане было лишь понаблюдать издали и хоть так побыть рядом. - Но... - Рэйн растерялся. - Поверишь мне, если я скажу, что всё это тебе лишь снится? - Пхайю ласково провёл своей ладонью по его щеке. - Что? Нет! - Рэйн лихорадочно вцепился пальцами в его одежду. - Пи’Пхайю, пожалуйста, я не хочу, чтобы это был сон! - Тогда... может, ты опьянел от пары бокалов шампанского, и тебе всё померещилось? - предложил Пхайю. - Нет! - резко отказался Рэйн. - К сожалению, так надо, Рэйн, - Пхайю вздохнул. - Как ни ужасно это звучит... ты не можешь пока выглядеть так, будто знаешь о том, что я жив. Иначе тебе тоже придётся скрываться, как мне. И, посмотрев Рэйну в глаза, добавил: - Помнишь, я обещал, что никому не позволю быть с тобой жестоким, потому что жестоким могу быть только я? Вот... сейчас я поступаю с тобой жестоко. Но только потому, что не собираюсь позволять кому-то другому причинить тебе вред. - Ещё ты обещал, что не заставишь меня плакать! - обвинил Рэйн. Пхайю попытался ободрить его улыбкой, но это не удалось. Тогда Пхайю мягко поцеловал Рэйна в губы. - Мне действительно надо идти, - шепнул Пхайю после поцелуя. Хотя сначала ему необходимо выплыть из этого сладостного забытья. Губы Пхайю коснулись ямочки на шее Рэйна – он был не в силах отказаться от ещё одного поцелуя перед тем, как оторвётся от Рэйна. - Рэйн... - начал Пхайю, отстраняясь. - Не уходи, - взмолился Рэйн. Его страх едва не пробил брешь в решимости, которую Пхайю ощущал ещё секунду назад. Нет, ему нужно утешить Рэйна, а то, что пылало в груди, было вовсе не тем утешением, в котором нуждался сейчас Рэйн. - Пи’Пхайю, прошу тебя, - в очередной отчаянной попытке прошептал Рэйн. - Прости, - Пхайю стал аккуратно отцеплять от себя его руки. - Тогда хотя бы... - Рэйн торопливо соображал. - Объясни мне, почему. Или считаешь, я не имею права знать причину, раз мы расстались? Не отводя взгляда от лица Пхайю, он ждал ответа. - Рэйн, я всё объясню, но позже, - серьёзно заверил Пхайю. - А насчёт нашего расставания... - Пи’Пхайю! - перебил его Рэйн. - Разве не понимаешь, что я этого совсем не хотел? Я пытался этим добиться... Чёрт, уже не важно! Больше я никогда так не поступлю! Если злишься на меня, злись. Но давай снова будем вместе! Пхайю улыбнулся. - Конечно. - Тогда расскажи мне всё, - обрадованно улыбнувшись в ответ, тут же попросил Рэйн. Пхайю покачал головой, после чего вновь поцеловал его. - Ты пытаешься отвлечь меня, - Рэйн нетерпеливо вздохнул. - Пообещаешь мне выпить пару бокалов шампанского? - спросил Пхайю. - Ни за что, - буркнул Рэйн. - Чтобы я потом начал сомневаться, видел я тебя или нет? Даже не рассчитывай. - Рэйн, пойми, я не хочу подвергать твою жизнь опасности, - убеждал Пхайю. - Уже жалею, что вот так приблизился к тебе сегодня. Изначально я стремился этого избежать. В неведении было твоё спасение. - Я могу притвориться, - пообещал Рэйн. - Ты бездарный актёр, - усмехнулся Пхайю. - Если я расскажу тебе всю правду, ты обязательно выдашь себя. Все наши друзья поймут, что ты знаешь. Хуже того – поймут те, кто неусыпно следит за тобой. Поэтому... Не закончив последнее предложение, он взял Рэйна за руку и подвёл к маленькому столику, на котором стояла бутылка шампанского. - По крайней мере, если ты будешь пьяным, никто не воспримет любые твои слова всерьёз, - пояснил Пхайю. - Все подумают, что ты нафантазировал от безысходности. Рэйн нахмурился, пронаблюдав за тем, как Пхайю сначала открыл бутылку, а потом налил шампанское в стоящий тут же на столике бокал. Судя по всему, он заранее всё приготовил, как только решил снять маску. - Сколько я должен выпить? - со вздохом спросил Рэйн, смиряясь. - Ты быстро пьянеешь, поэтому полбутылки, думаю, хватит, - задумчиво ответил Пхайю. - А ещё я многое забываю, когда напиваюсь, - грустно проговорил Рэйн. Затем встряхнулся и решительно осушил первый бокал. - Я люблю тебя, - глядя на Пхайю, сказал он, - и сделаю, как ты хочешь. В итоге Рэйн выпил всю бутылку.❧❧❧
- Ну, и пле-в-в-вать... продолжайте не верить мне... - пьяно запинаясь, пробормотал Рэйн. - Не позволяйте мне портить маскарад. Злость, смятение и боль заставили его отлепиться от стены и шаткой походкой направиться к выходу из зала, где по-прежнему шёл маскарад. - Рэйн... - попытался остановить его Порш, переглянувшись с Кинном. - Нет, не н-надо больше ничего говорить, - нижняя губа Рэйна задрожала, но он не собирался давать волю своим слезам. Однако едва Рэйн добрался до лестницы, которая спускалась к дверям в сад, как слёзы хлынули потоком. Он почти не видел ступенек. Колени у него задрожали, и Рэйн сел прямо там, на одну из ступенек. А спустя буквально пару минут вдруг почувствовал, как на его плечо опустилась рука. Рэйн обернулся и увидел Порче. - Это невозможно, Рэйн, - тихо сказал тот, сев рядом с ним. - Но я помню... Да, это какие-то обрывки воспоминаний, и всё равно... - Рэйн шмыгнул носом. - Я помню, что видел Пи’Пхайю живым и здоровым примерно полчаса назад. - Тебе очень больно, вот воображение и играет с тобой, - вздохнул Порче. - Выверты воображения вообще... вещь опасная, если чересчур на них полагаться. Рэйн, стараясь успокоиться, несколько раз сделал медленный вдох и выдох. Конечно, он понимал, что Порче прав. Понимал, что живой Пхайю – это то, чего не может быть, что здесь какая-то прискорбная ошибка памяти. Вот только в глубине души Рэйн готов был поверить в чудо. Его воспоминаниям и странному поведению друзей должно, просто обязано быть какое-то объяснение. Тем более что сердцем Рэйн ощущал с Пхайю такую же связь, как и раньше. Рэйн поделился всем этим с Порче. - Ты видел тело? - неожиданно спросил тот. Рэйн отрицательно мотнул головой. - Я... хотел. Я умолял мне его показать. Но сказали, что он слишком сильно... обгорел, - в глазах у него опять защипало, и Рэйн быстро заморгал, чтобы прогнать набежавшие слёзы. - Пи’Сайфа его видел. - Ты доверяешь ему? - тон голоса Порче был задумчивым, и таким же задумчивым было выражение его лица. - В определённой степени, - как Рэйн ни старался, слёзы всё же вновь полились из его глаз. Он смахнул их тыльной стороной ладони. - Но я многого не знаю. И чувствую, что Пи’Сайфа мне многого не говорит. - Ты понимаешь, что это означает? - Порче прищурился, глядя в пространство невидящим взором. - Нет, - Рэйн пожал плечами. - И многое из того, что при мне говорится, я тоже не понимаю. - Говорится кем? - уточнил Порче. - Пи’Сайфой, твоим братом, да и всеми остальными, - угрюмо ответил Рэйн заплетающимся языком. - Хм, - Порче нахмурился. - Знаешь, Че, я не могу этого объяснить, - выпалил Рэйн скороговоркой, пока у него не иссякла решимость, - но я всё ещё чувствую с Пи’Пхайю связь вот здесь. Он приложил руку к сердцу. - Эта связь всё такая же крепкая и сильная. Почему она всё ещё там, если Пи’Пхайю умер? Порче повернулся к Рэйну и снова положил руку ему на плечо в знак поддержки. - Если тебя действительно в чём-то обманывают, я постараюсь тебе помочь, Рэйн, - заявил Порче. - Но всё же думаю, что в своей скорби ты придумал надежду, когда таковой уже нет. - Тогда упокой эту надежду, но выясни всё, что сможешь, - попросил его Рэйн. Впервые со дня смерти Пхайю он чувствовал, что у него появилась цель в жизни, и Порче давал ему поддержку для того, чтобы этой цели достичь.❧❧❧
- Возможно, стоит сделать Вегасу подарок за такой роскошный маскарад, - с улыбкой протянул Кинн, подавая Поршу ещё один бокал с шампанским. - Он снова превзошёл сам себя. - И что подаришь? - полюбопытствовал Тайм. - Пита, наверное, - усмехнулся Кинн. - Вегас явно уже погряз в чувствах к нему. Не удивлюсь, если и такой потрясающий маскарад устроил лишь бы впечатлить именно Пита и заманить его в какой-нибудь уголок. Порш удивлённо взглянул на него. - С каких это пор ты стал знатоком в подобных вещах? - поддразнил он. - С тех пор, как встретил тебя, конечно, - Кинн быстро поцеловал Порша в губы и потянул его за собой под смешки Тэ и Тайма. - Пойдём, разрезают торт в честь Кима и Порче. - Обратите внимание, как он ловко меняет тему, когда речь заходит о наших отношениях, - рассмеялся Порш, подмигнув Тэ и Тайму. - Однозначно собирается сделать мне предложение максимально неожиданно, доведя меня до сердечного приступа. Глаза Порша весело светились, но, несмотря на шутку, Тэ и Тайм видели, как он любит Кинна. Как только Кинн и Порш оказались на достаточном расстоянии, Тайм сказал: - Это всё потому, что Кинн ужасно волнуется. - Волнуется? - Тэ приподнял бровь. - А мне он показался вполне спокойным. Как ты это определил? Тайм потянулся и убрал у него со щеки прядку волос. В жесте Тайма чувствовалась нежность. - Потому что я улавливаю настроение Кинна лучше тебя, - Тайм широко улыбнулся, - а ещё я знаю, что вплоть до завтрашней ночи у него есть все основания для того, чтобы волноваться. - Почему? Не скажешь? - Тэ придвинулся к нему ближе. - Не-а. Я не могу сказать, но у тебя есть шанс выпытать из меня то, что я имею в виду, - смягчая отказ, Тайм прижал его вплотную к себе и поцеловал.