Том

Дача Гараевых была, скорее, похожа на летнюю резиденцию президента Франции в Рамбуйе, чем на загородный дом простого москвича азербайджанского происхождения, однако, это волновало ее гостей меньше всего. Как удалось Амиру уговорить родителей пустить туда с десяток молодых людей, Том даже представлять не хотел, но был другу безгранично благодарен за то, что он позвал всех дорогих ему людей. Словно это было подарком ему, Тому, на какой-то большой праздник, о котором он, просто, не знал. Шикарный просторный дом был похож на дачу Юхневича: весь в изразцах, в стиле модерн, с резьбой на фасаде и таким огромным фруктовым садом, полным яблонь, слив и вишни вокруг, что сразу на ум приходили бабушкины заготовки в пыльных банках. Утопающий в благоухающих пионах, флоксах и дельфиниуме, он напоминал, одновременно, сказочный домик из прибалтийской фантазии и укромный уголок известного художника. Во дворе был установлен большой бассейн с высокими бортиками из пластика, из которого Том совершенно не хотел вылезать, как ребенок, вновь и вновь няряя в освежающую, голубоватую воду, метая в стороны бесконечные брызги. - Том! Ну, Том, прекрати! - визжал, хохоча, Амир, неловко перемахивая через бортик, босыми ногами в мокрых плавках, поскальзываясь на траве и удирая от бассейна. - У меня в уши залило, ну, е-мае, не слышу ничего! - Ниче, Гарай, он тебе щас как засадит разок, сразу и уши прочистятся, и... - громогласно начал с большой открытой веранды Димон, но Кристина, лежащая ровно перед ним на пледе, подняла вверх предупредительный палец, даже не открывая глаз под солнечными очками. - Дима, не груби! - сказала она царственно, а парень хмыкнул, но подчинился, закуривая. Вовка, сидя рядом, вскинул голову, поднимая широкие брови: - Ты с этой силой как, мать его, Сталин! - сказал он деловито, бросив быстрый взгляд на густо намазанную маслом для загара Натюху, совершенно без стеснения раскинувшую свои телеса на пледе рядом с Крис. - Йосиф Виссарионыч, ну, вы что ж так грязно шутите? - засмеялся Том, облокачиваясь со счастливой улыбкой на бортик и посмотрев на Димона. - Это у вас методы лечения такие просто странные, блять, Владимир Никитич, - хмыкнул в ответ Димон. - Это, который, Виноградов? - уточнил Вовка, нахмурившись, но Димон его проигнорировал. - Какой у вас юмор исторический, даже неловко, - покачала головой Маргоша, сидя в резном уличном кресле и ласково посмотрев на задумчивого Даню с бутылкой пива в руках. - Это вам, психологам, неловко, а нам отлично! - заверил ее Димон. - Ребят, кому ещё пива? - громко спросил Саня, выходя из дома с звенящим ящиком. - Неси сюда, Санёк! - замахала руками Юля, качаясь на гамаке вместе с Ниной. - Смешаем с самогонкой дяди Лёши и пойдет, как по маслу! - сказала та с улыбкой, отчего на ее щеках появились смешные ямочки, а Юля лишь хихикнула ей в ответ. Из дома вышли Наташа с Максом, к которому Том тут же прилип взглядом: он все ещё смущался показываться на людях в чем-то кроме черной футболки, хотя Рома не раз угораваивал его, заверяя, что часть публики видела его стриптиз, так что не будет против, а вторая часть - закончившие первый курс психологи, просто обязанные быть толерантными, однако, Ковнер был непоколебим. "Пускай, это будет только наше с тобой, ладно, Ром?" - отвечал он смущённо, отводя в сторону синие глаза. "У нас нашего с тобой, Макс, в штанах предостаточно, а летом загорать надо!" - отвечал Том, притягивая парня для поцелуя, а тот с охотой подставлял ему сладкие губы, закрывая глаза. Амир, счастливо улыбаясь, подскочил к ним, подхватывая Наташу за руку, стаскивая ее с лестницы. - Амир! - захохотала она звонко, когда парень прижался к ней стройным телом, ее темные шоколадные глаза вспыхнули, а рыжие волосы так ярко сверкали на солнце, что могли бы устроить с ним соревнование. - Амир! Ты же весь мокрый! Гараев заулыбался в тридцать два зуба, а его руки мягко ухватили девушку за щеки, губы накрыли ее губы. Наташа вмиг сделалась покорной, обнимая его за талию в ответ, а Том смотрел на них с ласковой улыбкой, думая о том, какого удачного, все таки, трахаля, он нашел своему другу в лице юной прелестницы из консерватории. - Не замёрз? - спросил любимый баритон, а солнце, на момент, скрылось за тенью подошедшего Ковнера. Том сощурился по привычке, поднимая голову и смотря на него одним глазом. - А, что, согреешь? - спросил он насмешливо. Макс улыбнулся в ответ, ловко скинув футболку и перемахнув через бортик бассейна, притягивая Тома к себе: на его лице блестели, похожие на фианиты, капли воды, в глазах плескалось какое-то надрывное счастье, когда его руки обвили талию парня. - Обязательно, - сказал он хрипло, заглядывая Тому в лицо. - Любовью, сойдёт? Рома облизнулся в нетерпении, вытягивая длинные ноги под водой и обнимая ими колени Ковнера. Его ладони проскользнули под резинку длинных черных шортов, обхватывая с готовностью ягодицы, а Макс так сладко прикусил нижнюю губу, утробно застонав, что Том почти лишился чувств. - Блять, Ковнер, ты сейчас доиграешься... - прохрипел он, сверкая голубым электричеством глаз. Макс наклонил голову, приникая к его уху и обжигая его горячим дыханием, едва касаясь мочки кончиком языка. - Так, может быть, вылезешь из этого чертового бассейна и пойдем поиграем? - спросил он хрипло. Дважды предлагать Тому было не нужно. Он рывком вытащил руки из шортов любовника, хватаясь за бортик и выпрыгивая из бассейна, проведя рукой по волосам и умоляя Господа Бога, чтобы никто из друзей не обратил внимания на его стояк, когда Макс, черт бы его побрал, весь мокрый, словно греческий бог, медленно выбрался следом, поднимая с травы футболку и порочно улыбаясь Томашевскому. - Том, ну, что, пойдем шашлыками займёмся? - спросил, поднимаясь с кресла Даня, кивая Сане, который миловался с Диной на крыльце. Том нервно взглянул на него: - Я... Да... Переоденусь и к вам, ненавижу, когда шорты к яйцам липнут, - он оскалился в нелепой усмешке, направляясь к дому и жмурясь от солнца. - Жара такая, мигом высохнешь! - с сомнением протянул Саня, а Том лишь отмахнулся, ныряя в прохладу дачного дома. - Его щас Ковнер высушит и выеб... - голос Димы заглох где-то за дверью. Пройдя насквозь шикарную гостиную, он свернул направо, к винотовой лестнице, на которой его нагнал Ковнер. Он молча пристроился рядом, поднимаясь по дубовым ступеням и одновременно с Томом протягивая руку к двери. Тот, лишь коснувшись его пальцами, почувствовал, как тело прошибает электричество, вздрогнул и торопливо зашёл в комнату, плотно прикрывая за ними дверь. Ковнер стоял, подняв бровь, с интересом осматривая парня и скрестив руки на груди. - Бля, прекрати, - прохрипел Том, порывисто подходя к нему и хватая любовника за талию. - У тебя взгляд такой, будто ты меня уже раздел и трахнул во всех позах и на всех поверхностях. Ковнер медленно улыбнулся, а его пальцы пробежали, едва касаясь, вдоль спины Томашевского, вырывая из его груди медленный стон. - Черт, сделай так ещё раз... - попросил он, задирая голову. Макс покорно повторил движение, а его язык широким следом прошел от основания шеи, по кадыку и до подбородка. - Блять, ты просто кайф... - Хочешь? - спросил он тихо, а Том вскинул на него мутный от страсти взгляд. - Спрашиваешь? - он сглотнул. - Я хочу, чтобы ты разделся, - сказал Ковнер решительно, а Том так быстро отскочил от него, с готовностью гонщика болида стягивая с задницы мокрые шорты, что не прошло и мгновения, как он стоял перед ним полностью готовый и обнаженный. Макс с чувством облизал нижнюю губу, кивая в сторону кровати. - Ложись. Том, как нетерпеливый щенок, подскочил на месте, попятившись и рухнув на постель. Ему было одновременно горячо, стыдно и так хорошо от того, какие чувства он видел в синих глазах, что смущение невольно отступало на второй план. Ковнер сделал несколько медленных шагов ему навстречу, так преступно мучительно стянул с себя мокрые шорты, оставаясь полностью обнаженным, что от вида его возбужденного члена у Тома закружилась голова. Он приподнялся на локтях, плотоядно облизываясь, а Макс, словно тропический дикий кот, упёрся руками в матрас, играя мышцами под бледной татуированной кожей, медленно скользя вдоль тела Тома, касаясь его влажным языком: вначале, коленей и бедер, потом гордо смотрящего в потолок изнывающего по ласкам члена, зацепив его головку губами, потом подтянутого живота, груди, шеи и, наконец, приникая к губам. Том протяжно застонал. - Только не тормози, ладно? - сказал он хрипло. - Я уже на грани, ещё раз так меня... Он не договорил, Макс проник языком ему в рот, а его рука нырнула вниз, касаясь пальцем тугого колечка. Том заскулил ему в рот, цепляясь пальцами за влажную кожу. - Ковнер, мать твою... - выдохнул он, отворачиваясь. - Ну, не так же... Парень порочно улыбнулся, положив два пальца себе в рот и принимаясь их сосать. Зрачки Тома расширились, а дыхание сбилось, он с силой прикусил нижнюю губу, раздувая ноздри. - Бля, Ковнер, ты просто секс... - простонал Том. Макс медленно вытянул блестящие от слюны пальцы изо рта, опуская руку к ягодицам парня. Тот зажмурился от предвкушения, чувствуя, как Ковнер медленно принимается растягивать его, а из груди его вырвался протяжный стон. Надолго его бы не хватило, Том определено это понимал. Он ринулся рукой вниз, хватая парня за запястье. - Макс, пожалуйста, давай быстрее... - Ты ещё не готов, будет неприятно, - сказал сурово Ковнер, а Том истерично помотал головой. - Готов! Готов, мать твою, прошу, я хочу кончить с твоим членом, а не пальцами, ну! Макс медленно улыбнулся, хватая его за бедро и поднимая правую ногу чуть выше. Его член прижался к сочащейся его же слюной заднице, Том порывисто вздохнул, бесстыже поднимая бедра ему навстречу, а Ковнер мягко позвал его, касаясь губами его губ. - Рома... Том распахнул ресницы, смотря на любимого в упор, а глаза его превратились в бесконечно черные омуты, в которых он видел свое собственное возбужденное отражение. - Я... Я в тебе, - просипел он восхищённо, а Макс лишь мягко улыбнулся, принимаясь медленно двигаться, вырывая из груди любимого тихие стоны. - В твоих глазах... Ковнер обнял его, так мучительно трогательно, от чего у Тома нестерпимо заныло от радости сердце, он обвил его шею руками, чувствуя, как закручивается внизу живота совершенно другая эмоция, какая-то глубокая, важная и родная. - Макс... - позвал его Том. - М? - полуприкрытые глаза парня выдавали совершенное наслаждение. - Макс, я тебя люблю. Ковнер улыбнулся, словно сам себе. - Я тоже тебя люблю, - и добавил совсем иначе, - Мой Ромочка... - сказал он, а вокруг них, Том был в этом уверен, начали взрываться самые яркие, мощные и потрясающие салюты, какие он только видел в своей жизни.