***
Поклонница макаронных изделий внезапно икнула и раздраженно цокнула, сбиваясь с ритма. Музыка, под которую она репетировала, продолжала быстро играть, заполняя битами просторную студию, освобожденную на время занятий. Конечно, их можно было бы пропустить, ведь директриса и учителя дали официальное согласие на это, однако не все могли позволить себе отсутствовать в преддверии конца полугодия. Многим нужно было подтянуть оценки, а другим — получить последние в целом. Однако Акали такие проблемы не волновали, ведь она довольно часто участвовала в конкурсах от академии, за что получала достаточно формальную похвалу от преподавателей — достаточное количество оценок для полугодовой аттестации. Хотя по ней и не скажешь, но Акали нравилось получать знания и применять их на практике, даже если никто из её одногруппников и не знал, кто защищает честь их академии. Вот и теперь, когда она увидела плакат об объявлении танцевального конкурса, ей в очередной раз захотелось почувствовать себя победительницей. Огромное хореографическое зеркало отлично отражало довольно хаотичные движения юной танцовщицы. Сейчас она полагалась полностью на импровизацию, хотя опыт в подобных танцах и оных вообще отсутствовал. Акали старалась двигаться под музыку, но часто сбивалась с ритма, когда её что-то отвелекало, как это случилось ранее с икотой. И сейчас, услышав шум справа, возле входной двери, не переставая двигаться, повернулась и споткнулась о собственную ногу. Не будь она членом клуба убийц, стопроцетно встретилась бы с полом, потому снова недовольно цокнула и посмотрела на незванную гостью. Темноволосая девушка, облачённая в обшитую золотом одежду, уставилась в ответ. Конструкция за её спиной странно шевельнулась, и Акали настороженно заметила, что состоит она из парящих над хозяйкой клинков. Именно по ним танцовщица и узнала, кто стоит перед ней. «Непокорный клинок» — вот, как называли её. Она сражалась с грацией и плавностью, однако её прозвище подкреплялось и весомым фактом, что клинки парили явно не для красоты. Она управлялась с ними так, будто была со своим оружием одним целым. И пока она очаровывала врагов собственным танцем и молниеносными атаками, клинки ни на йоту не отставали, помогая хозяйке расправляться с теми, кто по глупости перешёл ей дорогу. Да и просто танцуя, эта девушка поражала всех своей убийственной красотой, уверенностью и харизмой. Однако и на этом таланты юной воительницы не заканчивались. На втором курсе она записалась в театральный кружок, называемый в узких кругах «Лотос», и продемонстрировала ещё и актёрские способности. Именно поэтому Акали и не удивилась, увидев вместо привычной глазам формы академии необычный наряд, состоящий из короткого платья с открытыми плечами, расшитого золотом, и объёмного ободка в виде листьев лавры. Акали неловко отвела взгляд, заметив, что и так слишком долго молча пялится на звёздную старшекурсницу. Девушка мельком встретилась взглядом с другой посетительницей этого места, которую она косвенно знала по обиженным возгласам студентов вроде: «Она мне кунай к горлу приставила!» Впечатление подобные отзывы могли создать исключительно негативное, но то, что видела перед собой Ирелия доказывало обратное. Застенчивый взгляд, скромность и умеренность, скрытая за маской холодной убийцы. Танцовщица перевела взгляд от Акали и ненавязчиво прошлась им по всему помещению. — Я помешала твоей репетиции? — вежливо спросила Ирелия, вновь сфокусировавшись на Акали. Выразительные глаза девушки передавали её серьёзный настрой, из-за чего ей часто приходилось оправдываться: «Я вовсе не злая! Я милая и дружелюбная». И на самом деле так оно и было. Поэтому сразу после формальной фразы Ирелия постаралась разбавить вопрос небольшой улыбкой, располагая к общению Акали. Услышав вопрос юной, но уже подающей надежды актрисы, Акали не сразу поняла, что адресован он был ей. Однако в студии находились лишь они, так что сомнений не оставалось — просто так уйти не получится. По крайней мере, оставив после себя хорошее впечатление. — Нет, я уже заканчиваю, — хмуро ответила Акали. Она не понимала причины оказанного ей дружелюбия и оттого расслабиться не получалось. — Сейчас заберу вещи и освобожу зал. Конечно, оставлять всё выступление как есть, без должной практики, хоть и до завтрашнего дня, не хотелось, но и репетировать в присутствии профессионала в её сфере было как-то неловко. Подхватив небольшую колонку, Акали выключила музыку, и в полной тишине стало ещё неуютнее. Больше с собой девушка почти ничего, кроме рюкзака со сменной одеждой и бутылки воды, не брала, потому вскоре направилась в сторону выхода. В комнате её ждал любимый рамен, и это не могло не радовать. Ирелия проводила взглядом Акали, пока та не вышла из студии. Девушка удивилась такому поведению и даже немного расстроилась. — Неужели я и вправду злая? — подумала она, вздохнув. Но затем Ирелия отмела все колебания в сторону, сконцентрировавшись на одном важном деле — танце.***
Вечером старший решил изменить своей привычке и после занятий направился в их с братом комнату в общежитии вместо прогулки. Ясуо, видимо, тоже только вернулся, так как застал его он переодевающимся. Рубашка была полностью расстегнутой, как и чужая ширинка, так что Ёнэ постарался как можно быстрее отвести взгляд и пройти мимо. Ему бы тоже не помешало переодеться в одежду посвежее, но делать это при брате было как-то неловко, так что Ёнэ завалился на постель, прикрыв рукой глаза. Сегодняшний учебный день в очередной раз ясно дал понять Ясуо, что ученик из него был весьма плохой и, кажется, в академию приняли его только благодаря помощи мастера Соумы. И если Ёнэ оправдывал ручанья учителя, то Ясуо как всегда шёл наперекор, не имея за этим разумных причин, за исключением своего упёртого характера. Когда молодой человек закончил переодеваться, он тоже лёг на кровать. Присутствие брата вблизи обычно всегда тяготило, но сейчас — в особенности, и всё из-за относительно недавней лабораторной работы. — Как я мог допустить ошибку в слове «цинк»? — внутренний голос заставлял своего владельца испытывать стыд каждый раз, когда эта мысль прокручивалась у того в голове. А ещё больше краснеть приходилось из-за мыслей о том, что о нём в такой ситуации мог подумать брат. Ясуо догадывался — Ёнэ считал его глупым, но это слово было слишком тривиальным, чтобы описать настоящую его глупость, поэтому старший просто закрывал лицо ладонью и тяжело вздыхал вместо поиска подходящих фраз, точно описывающих, какой младший тугодум. И как бы сильно Ясуо опущен в глазах Ёнэ не был, он всё равно хотел наладить с ним отношения. Сейчас он поймал себя на мысли, насколько тихо всегда в комнате, несмотря на то, что в ней присутствовали два человека. Если прислушаться к ощущениям, то в воздухе можно ясно почувствовать гнетущую атмосферу враждебности. Но почему так происходило, казалось бы, между братьями? Тишину прервал звук из другой половины комнаты — это Ёнэ что-то делал. Ясуо, лёжа на кровати, думал о нём и решил мельком перевести взгляд, чтобы посмотреть, что тот делает. Старший после небольшого отдыха тоже решил переодеться. Места было мало, и шкаф здесь имелся один, так что ничего удивительного не было в том, что молодые люди-соседи по комнате часто лицезрели друг друга не до конца обнажёнными. Но у младшего такой вид вызвал неясное учащение сердцебиения и вогнал его в краску, отчего ему пришлось повернуться лицом к стене. Не изменяя своим привычкам, Ясуо вновь шёл наперекор — в этот раз моральным устоям.***
Трель рингтона Джейс-фона отозвалась в душе Гарена похожей. Парень слегка волновался перед встречей с Катариной. Проходя по дороге от одного общежития к другому, юноша обратил внимание на окна академии. Нигде не горел свет, кроме единственного кабинета на последнем этаже — кабинета директрисы. В приглушенном свечении Гарен различил две тени, из которых вырисовавылся кошачий силуэт и силуэт незнакомки. Молодой человек нахмурился, но решил не строить теории заговора, когда оказался на пороге женского общежития. Встретившись с Катариной, Гарен прошёл в её комнату, сразу же уместившись на свободной кровати. — У вас уютно, — заметил он, осматривая интерьер комнаты. С тем, как принимать у себя гостей Катарина было знакома не слишком хорошо — всё-таки мало кто осмеливался вообще контактировать с ней, что уж говорить о том, чтобы приходить к ней в комнату. Потому девушка тут же захлопотала, прошла к холодильнику, вновь обнаружила там лишь добавки к лапше и пустоту и предложила Гарену выпить чего-нибудь. Когда чайник был нагрет, а кипяток — разлит по чашкам, Катарина присела на стул, до этого заваленный вещами, вскоре отправившимися за закрытую дверцу шкафа, и опустила взгляд. Она вновь не знала, с чего ей начать разговор. Но, несмотря на это, неловкости в образовавшейся в комнате тишине она ничуть не чувствовала. С Гареном ей было приятно как разговаривать, так и молчать, что обнаружила она только сейчас. Катарина улыбнулась своим мыслям и тут же скрыла улыбку за чашкой чая, делая глоток. Разбавлять напитки она привычки не имела, а о том, что чай был только-только приготовлен, забыла. Раздалось недовольное шипение, и Катарина уронила чашку и зажмурила глаза от боли. Гарен, благодаря рефлексам воина, среагировал моментально. Предупредить то, как разливается чай он не мог, но быстро оказать помощь — вполне. Молодой человек выцепил взглядом расположение в комнате полотенца и без промедления начал помогать девушке. Встав перед ней на колени, он стал вытирать одежду. — Я знал многих смелых людей, но они никогда не решались пить чай неразбавленным, — разрядил неприятную обстановку Гарен, — тебе нужно скорее охладить это место, чтобы не было ожога. Юноша посмотрел в сторону двери, ведущей в маленькую ванную комнату, где помещалась только душевая кабина. — Я закрою глаза и обещаю, что не буду подглядывать, — добавил он. Когда Гарен оказался к подруге настолько близко, у последней вдруг перехватило дыхание. Сердце забилось чаще, так, что, казалось, ещё чуть-чуть, и оно готово было вырваться из грудной клетки, покорно падая прямо в ноги причине нарушения привычного ритма биения. Неприятные ощущения от встречи кожи с кипятком отошли на второй план, им на смену пришли иные чувства: тепло и какая-то странная, щемящая нежность. Желание оказаться ближе, прижаться и никогда не отпускать. Обнять и самой задохнуться в этих объятьях. И чёрт с ней с этой поездкой, если рядом будет Гарен! Однако ни одному из своих желаний Катарина не потакала. Она лишь наблюдала, как юноша бережно вытирал её одежду. До тех пор, пока тот не поднял свой взгляд. Они встретились глазами, и Катарина аккуратно погладила рукой чужую щеку. В конце концов, ей ведь нечего терять? Если Гарен её и оттолкнет, всегда есть возможность взять тот самый академ. И, ведомая подобными мыслями, она подалась ниже, прикасаясь своими губами к чужим. Уже предвкушая и чуть ли не чувствуя вкус любимого блюда во рту, Акали всего за несколько минут добралась до женского общежития, а впоследствии — и к своей комнате. Движимая желанием как можно быстрее заесть не самое приятное окончание дня, шиноби поспешила оказаться внутри, но лишь открыв дверь комнаты, тут же захлопнула её. Ей показалось, или это и правда была её соседка в компании не безызвестного Гарена? Ещё и в такой… близости. Акали сделала шаг назад, но дверь перед ней вновь распахнулась, открывая взору Катарину, бросив беглый взгляд на которую, Акали заметила на её форменной рубашке светло-коричневое пятно. — Проходи, — Катарина спокойно смотрела на соседку, и недавнее её состояние выдавали лишь щёки, принявшие цвет волос хозяйки. — Хочешь чаю? Акали, хоть и была профаном в человеческих взаимоотношениях, атмосферу улавливала неплохо. Она сдержанно улыбнулась. — Нет, я забыло кое-что в аудитории. Можешь не ждать. И Акали пришлось пройти всё тем же маршрутом, но уже в обратную сторону. Быть может, Ирелия приходила в студию ненадолго и уже ушла?***
Оперевшись на стол перед жертвой, она с издёвкой в голосе произнесла: — Всего пара капель, чтобы пробудить спящее могущество. Её разрушительная сила сыграет нам на руку, — объяснила незнакомка. — Предупреждая твои вопросы, скажу сразу, что за неподчинение последует наказание… Женщина многозначительно ухмыльнулась и протянула ассистенту Юми небольшую ампулу с жидкостью тускло-фиолетового цвета. Под строгим взглядом своей начальницы, Райз нервно сглотнул и принял неофициальное задание, осознав, что теперь и он был замешан в злодеяниях, которые происходили в академии у всех за спиной.***
Занятия допоздна всегда ценились учителями, особенно сейчас, в преддверии праздника. Но если бы студенты знали о том, что вечером в стенах академии находиться попросту небезопасно, то наверняка отказались бы от длительных репетиций. Ирелия закончила разучивать танец только тогда, когда убедилась, что бóльшая его часть идеальна. Перед тем, как выйти, девушка проверила, что ничего не забыла. Затем она выключила свет, оказавшись в кромешной тьме, от которой стало не по себе. Танцовщица нашла в сумке Джейс-фон и, подсвечивая дорогу тусклым светом экрана, так как в первой версии ещё не было фонарика, по памяти пошла на выход из здания. Ирелия держалась ближе к стене и внимательно глядела перед собой, из-за чего она чувствовала, как сильнее напрягалась от образов, что рисовало сознание в темноте. И возможно, некоторые из них не являлись всего лишь плодом воображения. Внезапно девушка услышала, что кто-то шёл к ней навстречу. Она остановилась, пытаясь разглядеть во мраке очертания этого некто. И вдруг в свете экрана появилось бледное женское лицо. — Бу, — резко и с игривой интонацией произнесла незнакомка, после чего расстворясь в чёрной толще мглы. Танцовщица вздрогнула и стала боязливо озираться по сторонам с целью найти неизвестную, которая своей внешностью явно не была похожа на студентку или преподавателя. Ирелия не была из боязливых, она была готова отстаивать свою честь и защищать других несмотря ни на что, но сейчас представила, как сама выглядела со стороны. — Ирелия, что Вы так поздно делаете здесь? — спросил знакомый противный голос сбоку. Девушка повернулась на него и зажмурилась от света фонаря, узнав перед собой ассистента директрисы, который и держал прибор, и её собственной персоной Юми, парящей на книге рядом. — Заблудилась в темноте, — недовольно ответила студентка. — Не думали о том, чтобы осветить коридоры? — Мы экономим энергию, — коротко ответила кошка, строго взглянув на ученицу из-под очков. И этот взгляд говорил гораздо больше слов. — Возьми фонарь и ступай домой. Ирелия не стала отказываться от предложенного. Она молча взяла его и пошла по ставшим знакомым благодаря освещению коридорам. — Никогда бы не подумала, что она на самом деле такая… — размышляла девушка о директрисе и её характере. — Когда она произносила речь, то не казалась строгой. Неудивительно, её мало кто знает и видит. И встретиться с ней, наверное, тоже мало, кто хочет. — А кто была та женщина со светящимися глазами? Выглядела словно призрак… Я не знаю всей истории академии, но неужели здесь умирали люди? Задумавшись о своём, танцовщица не заметила на пути ещё одну встречную — Акали. Врезавшись друг в друга, девушки отшатнулись. — Ох, — взявшись за лоб, вымолвила Ирелия, — прости. Акали? Прости ещё раз. Если ты идёшь репетировать, то сейчас, кажется, не самое лучшее время. Юми и Райз чем-то заняты и не очень рады студентам в такое время. Ты не сильно ушиблась? Может, пойдем ко мне, я посмотрю?***
Гарен хотел бы ещё на некоторое время продолжить поцелуй, который так спонтанно начала Катарина. Видимо, её не особо волновало то, как она выглядела с пятном на рубашке, и то, что о ней подумала бы соседка по комнате. Для девушки ничего не было важно в тот момент, когда она хотела выразить свои чувства к молодому человеку без слов. И потому, когда Акали ушла, Гарен отмёл в сторону приличие — больше ему ничего не мешало возобновить близость с Катариной. Как только дверь закрылась, юноша вновь поцеловал девушку, осторожно взяв её за плечи, а затем плавно скользя руками на талию. Катарина с жаром ответила на поцелуй, когда пришла в себя. Для полного удобства ей пришлось немного привстать на носочках, уложив ладони на чужой мускулистой груди. Даже сквозь ткань плотной форменной рубашки девушке удалось почувствовать тепло, исходящее от, кажется, уже бывшего друга. Ритм под ладонями вторил её собственному сердцебиению, заставляя задуматься: а если её сердце сейчас вдруг остановится, что же случится с этим? Время стало идти безумно быстро, так, что влюбленные его и вовсе не замечали. Однако воздух в легких понемногу заканчивался, и Катарине пришлось отстраниться первой. Всё-таки в выносливости такому воину, как Гарену, она проигрывала. Но прощать подобные поражения девушка была готова только ему. Катарина слегка улыбнулась, все еще ловя частое чужое дыхание своими губами. Она медленно открыла глаза и стала рассматривать спокойное лицо напротив. Когда светлые, голубые глаза встретились с её, девушка резко прокашлялась и непринужденно спросила: — Не хочешь чаю?