Силверфорт

      Путь к убежищу был долгим и выматывающим. Им повезло, что шли они под покровом ночи, и солнце не пекло им в спину, осложняя дорогу еще сильнее. Глаза слипались от усталости, а ноги то и дело задевали корни деревьев или разрушенный почти в крошку асфальт. Пока они добирались, смогли воочию увидеть, как сильно все изменилось за эти полгода: абсолютная пустошь, разбитые машины, трупы людей, которых поедали голодные птицы, — все казалось нереальным, галлюцинацией восполненного разума. Как же человечество могло допустить такое? И есть ли возможность вернуть хотя бы часть того, что они утратили.              За все то время, как они шли, было произнесено от силы пару слов, — группа, спасших их людей, как Вэй Ин успел отметить, предпочитали больше делать, чем болтать. В иной ситуации Усянь бы разредил эту нагнетающую тишину, но сейчас и сам едва мог составить логичное предложение, — у него не было сил на разговоры. Когда широкая магистраль закончилась, они сошли вниз, углубляясь в лесную чащу. Ходить в таких местах было делом опасным, но в то же время удобным — из-за рядов деревьев звук мог разноситься по большой территории, но то, откуда именно он доносился, оставалось загадкой. Именно поэтому, если вблизи ходили зомби, то характерные для них кряхтения и рычание не оставались неуслышанными.              Только спустя несколько минут ходьбы по, казалось, нескончаемому лесу, Вэй Ин и Хуа Чэн заметили, что шли они не просто по наитию, — внизу, под их ногами, находилась протоптанная дорожка. Не было слышно ни птиц, ни каких-либо еще лесных жителей, даже кроны деревьев не смели шевелиться, пытаясь завывать и заставляя содрогнуться.              Когда Лань Чжань сообщил, что осталось немного, солнце уже начало появляться на горизонте. Они шли небыстро, осторожно, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания, несколько раз останавливаясь на привал. Когда был проделан почти весь путь, Вэй Ин и Хуа Чэн осознали, как далеко они находились от города. Даже проживая на этих землях больше двадцати лет, никто из них двоих не был здесь раньше. Пока убежища видно не было. Да и как оно выглядело — ни Хуа Чэн, ни Вэй Усянь не знали.              Наконец, выбравшись из леса, перед ними предстал высокий холм — он весь был покрыт зеленой, почти нетронутой травой: без крови, трупов и останков погибших, — по обе стороны от этого холма находились высокие башни, но заканчивались они чуть ниже самих деревьев, тем самым скрывая сооружение от глаз. В темноте трудно разглядеть — был ли кто-то на страже, да и расстояние еще было слишком велико. Когда они подошли ближе, Вэй Ин смог различить силуэты людей, которые уже стояли в стойке, но увидев белые одеяния, опустили оружие.              Хуа Чэн на секунду задумался: «если они еле разглядели их, то как солдаты смогли увидеть группу прямо у края леса», — расстояние до башен было достаточно большое, поэтому мужчина предположил об очках или о чем-то подобном с ночным зрением. Удобно в данном случае. Прожектора или даже маленькие фонари могли привлечь внимание мимо проходящих зараженных, а так охрана никак не выдавала себя с самого верха. В холме находился проход — дверь была в углублении, — стены небольшого коридора были сделаны из больших металлических пластин, а над дверью висела лампа, но ее цвет был не желтым или белым, скорее его можно было описать как бирюзовый. Но Хуа Чэн никак не мог сообразить причину наличияинеобычного фонаря прямо в глубине небольшого коридора, ведущего к массивной двери. Он висел прямо над ней, освещая стены и дорогу. На вершине этого сооружения виднелись буквы того же цвета. Надпись гласила: СИЛВЕРФОРТ.              Задумавшись, Хуа Чэн не сразу понял, что они остановились. Проморгавшись, мужчина пригляделся. Или эти люди настолько бесстрашны и глупы, или выбор цвета фонаря здесь не просто так.              — Командир Лань, рады вашему возвращению, — послышался голос сверху, — все прошло хорошо?              Мужчина в белом проверил что-то на своей руке, а потом ответил:              — Мгм. Все поставленные задачи выполнены.              Вэй Ин скривился. Ни одного лишнего слова и эмоции. Возможно ли вообще заставить его испытывать что-то? С самого момента их встречи в торговом центре его бесстрастное лицо не изменилось ни на миг, и Вэй Ин стал задумываться: был ли этот мужчина человеком.              — С вами прибыли новые люди? Мне доложить Профессору Лань?              Неужели поверят нам на слово и не проверят? — пронеслось в голове у Хуа Чэна.              Он почти сразу понял, что это не просто место, где скопились выжившие, попавшиеся на пути у очередной группы по вылазкам. А найти вход самостоятельно, блуждая по лесу, казалось делом непростым. Хуа Чэн был уверен, это убежище — новый мир, в разрушенном вирусом старом. А это значит: там свои правила, порядки и то, какое место ты занимал в уже несуществующем мире — не имело никакого значения.              — Я уже доложил Сичэню, он ожидает нас, — спокойным, но уверенным голосом продолжил Лань Чжань, направляясь к двери.              Кажется, он таким образом показал, что разговор окончен.              Хуа Чэну и Вэй Ину ничего не оставалось, как проследовать за ним. Дверь имела несколько замков, — одни были ручными, а другие открывались с помощью кода и устройства на руке. Только после всех этих махинаций послышался скрежещущий звук, и двери отворились. Подняв голову, Хуа Чэн присмотрелся к фонарю — в нем не было каких-то весомых отличий, он выглядел как любой другой, который есть в каждом доме.              — Разве свет от лампы не привлечет ходячих? — все же решил спросить Хуа Чэн, надеясь на логичный и развернутый ответ.              Хотя от такого человека, как Лань Чжань, едва ли можно ожидать подобного. Мужчина чуть повернул голову, когда услышал вопрос, а потом отрицательно ею покачал.              — По какой-то причине бирюзовый цвет не воспринимается глазами зараженных. Они просто не видят его, поэтому мы используем его для освещения.               Хуа Чэн удивленно распахнул глаза. Как же они умудрились понять это? Конечно, вирус и то, как он действует на определенные органы зараженных, еще совсем не изучены, и есть много вещей, ответы на которые человечество вряд ли получит, но чтобы за полгода узнать такую значительную информацию… Ученый, который смог узнать это, должен быть гением.              — Прежде чем нам удалось узнать это, прошло много недель. Эксперименты дали свои плоды, — голос, доносившийся совсем рядом, казалось, источал само спокойствие и дружелюбие, но внезапный ответ все же застал врасплох.              В конце короткого коридора стоял высокий мужчина с длинными прямыми волосами. Издалека можно было подумать, что это Лань Чжань, но так как он стоял прямо рядом с Хуа Чэном и Вэй Ином, этот вариант отпадал. Когда группа подошла к незнакомцу, Хуа и Усянь с уверенностью могли сказать, что это близнец их нового не особо любящего говорить друга, но с большим количеством эмоций на лице.              — Брат, — Лань Чжань склонил голову в едва заметном поклоне, — все хорошо?              Мужчина улыбнулся, изящно оттянувшись от стены и подходя к брату. Его глаза быстро пробежались по нему, словно ища какие-то повреждения и раны. После осмотра, он убедился, что все было в порядке, и теперь его взгляд наткнулся на новоприбывших.              — Все хорошо, Ванцзи, — начал мужчина, — вообще-то этот вопрос должен задавать я. Никто не пострадал, я надеюсь.              Лань Чжань махнул головой.              — Все прошло спокойно, не считая ситуации в торговом центре. Одному из них стало плохо, и большую часть дороги он едва мог идти самостоятельно. Поэтому мы задержались, — он говорил это так, будто Вэй Ин не стоял позади него и не слышал каждое слово.              Парень задохнулся от возмущения.              — У меня вообще-то имя есть, и я стою рядом с тобой, — хоть голос Вэй Ина и был пропитан усталостью, менее громким он не стал.              Парень подумал, что Лань Чжань как обычно не отреагирует на его колкость, — не нужно было много времени, чтобы понять это, — но, к удивлению Вэй Ина, мужчина повернулся к нему, впиваясь взглядом. Его золотые глаза пронзали своей холодностью, и впервые в них была видна эмоция. Хоть эта эмоция и была похожа на раздраженность, но разнообразие на его лице действительно удивляло. Вэй Ин даже слегка отшатнулся назад, увидев направленный на него взгляд, но почти сразу заинтересовано наклонил голову. Его высокий хвост перекинулся через плечо, падая на одну сторону лица и тем самым закрывая хитрую улыбку, которая заиграла на его губах. А это было забавно: выводить такую ледышку на эмоции. Вэй Ин внутренне посмеялся и составил в голове список того, что он собирался в дальнейшем сделать.              От Хуа Чэна ухмылка Вэй Ина не укрылась, и он уже предвкушал шоу, которое может вот-вот начаться. Но вспомнив про манеры, мужчина поклонился брату Лань Чжаню, и начал:              — Мое имя Хуа Чэн. Ваш брат и его группа спасли нас, за что мы безгранично благодарны, — схватив Вэй Ина за шкирку, он опустил его вниз, вынуждая поклониться.              Ойкнув, Вэй Ин, наконец-то, вспомнил, что так и не представился, поэтому поспешил исправиться. Обычно он не вел себя таким образом, а здесь даже об элементарной вежливости забыл.              — Прошу прощение за мое поведение. Я Вэй Ин, и из-за меня нас чуть не убили тогда, поэтому я присоединяюсь к словам благодарности вашему брату и его группе, — каждое слово сопровождалось легкой улыбкой, и несмотря на их тяжесть, в голосе парня слышалась легкость, словно он смерился со своей участью.              Сичэня удивило такое преподнесение, но он счел это защитной реакцией на происходящее. Умением читать людей он не славился, но человек перед ним был словно открытой книгой — с первого взгляда такие кажутся легкомысленными, порой глупыми, но в на самом деле имели острый ум и умели прогадывать на несколько шагов вперед. Погрязнув в своих анализах, Сичэнь только через несколько секунд осознал, что так ничего и не ответил.              — Я рад, что с вами в итоге все хорошо, — он окинул стоявшие перед ними двоих молодых людей, и боялся представить, что каждый из них пережил.              Порой Лань Хуань слышал такие истории, что кровь стыла в жилах, а по спине пробегался холодок. Лань Чжань, хоть и не показывал, но тоже очень переживал за всех людей в убежище, потому что именно он и его группа находили выживших, иногда в ужасающих ситуациях. Сичэнь лишь молился, чтобы его младший брат в итоге совсем не ушел в себя и закрылся, насмотревшись на хаос, который был устроен по неаккуратности и халатности людей.              — Брат, могу я идти? — опомнившись, Сичэнь похлопал парня по плечу, шепнув тому что-то напоследок.              Лань Чжань никак не изменился в лице, но головой кивнул, после чего вся его группа последовала за ним. Теперь Хуа Чэн и Вэй Ин остались с Сичэнем наедине — он не переставал слегка улыбаться и после секунды тишины снова заговорил:              — Давайте я проведу вам экскурсию до моего кабинета и попробую кратко рассказать, как мы здесь живем, — дождавшись, когда парни начнут следовать за ним, мужчина постучал по двери.              После стука, металлические ставни почти сразу начали издавать скрежещущий звук, медленно отворяясь. Глаза, уже так привыкшие к темным комнатам и отсутствием света в целях безопасности, сразу зажмурились, противно пощипывая. Пришлось подождать пару секунд, чтобы они немного привыкли, а потом Вэй Ин и Хуа Чэн медленно убрали ладони от лица. Большая часть убежища находилась под землей, и понятное дело, окон в помещениях не было. Но несмотря на это, было невероятно светло — длинная система ламп, окутавшая потолки — если их можно было так назвать — углы и в некоторых местах даже пол.              Рассматривать окружающие виды и при этом пытаться не отставать от Сичэня было непросто. После просторного помещения, которое походило на столовую с множеством столов, стульев и даже пару кресел с диванами, шли узкие коридоры. Завернув в один из таких, они последовали мимо дверей, и к удивлению, не встретили ни одного человека. Хотя, вспомнив, какой сейчас час, в этом не было ничего удивительного.              Как только в мыслях проскользнул примерный час, Вэй Ин устало вздохнул. Хуа Чэн, увидев, как парень рядом замедлился, попытался не зевнуть. Недостаток сна сильно сказывался на таких базовых вещах, как внимательность и даже эмоциональность. Они даже не сразу заметили, как Сичэнь уже подвел их к двери, и вместо коридора теперь был небольшой холл с еще несколькими дверьми.              — Прошу Вас, проходите, — Сичэнь открыл одну из дверей, ожидая, пока мужчины зайдут внутрь, после чего зашел сам, тихонько прикрывая ее за собой. — Присаживайтесь.              Комната выглядела как стандартный кабинет, похожий на все те, в которых Вэй Ин сидел на очередных сеансах. Стол со стулом, два кресла перед ним, — здесь даже имелись книжные шкафы, а книги разнились от совсем старых до исключительно новых, с блестящими обложками. Хотелось со всех силой плюхнуться на эти на вид мягкие кресла, но Вэй Ин, поймав предупреждающий взгляд Хуа Чэна, воздержался. Когда они сели, с губ парня сорвался блаженных стон: как же хотелось просто лечь и хоть на час забыться спокойным сном.              Конечно, эта деталь не укрылась от внимательного взгляда Сичэня. Он понимающе улыбнулся и поспешил начать:              — Давайте я начну, чтобы вы смогли наконец-то отдохнуть, — он немного помедлил, а потом продолжил: — надо сказать, что никто из людей не был готов к такой катастрофе. И сейчас, в Силверфорте, неважно какое место в мире ты занимал до всего этого. Главное, какую помощь ты можешь оказать сейчас. Поэтому нам важно найти каждому человеку такое дело, где он сможет быть полезен.              Сичэнь на какое-то время замолчал, давая время двум парням обработать сказанное. По себе он знал как тяжело бывает привыкнуть к новому месту, особенно когда на тебя сбрасывают тонны новой информации:              Ты растерян, потерян и устал. Этот симбиоз сильно бьет по и так расшатанной нервной системе. Поэтому всем людям, которые приходили к нему в кабинет впервые, он подавал информацию частями, делая между ними перерывы.              — Итак, наша первостепенная задача — найти вам то занятие, где вы будете полезны, и то, что вы умеете делать, — двое кивнули, давая понять, что услышали, — поэтому…              Не успел Сичэнь договорить, как дверь в кабинет резко распахнулась. В помещение пробрался прохладный воздух, и сначала Хуа Чэн толком не понял, что его поднимают с кресла и заключают в объятия. Первой мыслью было оттолкнуть, а потом хорошенько врезать за такое внезапное вторжение в его личное пространство, но потом его нос уловил знакомый аромат. Это моментально перенесло его на пятнадцать лет назад, в приют, в комнату, где он просиживал свои дни, пока к нему не подошел его будущий друг.              — Сюань? — наверно впервые его голос звучал с такой разнообразной гаммой эмоций. Как только Хуа Чэн понял, кто перед ним, увидел привычный черный высокий хвост и такую же черную, как ночь, одежду, его руки поднялись.              Он, недолго думая, обнял Хэ Сюаня в ответ, борясь с накатившимися эмоциями. В обычной ситуации, ни Хуа Чэн, ни сам Сюань не стали бы обниматься посередине кабинета, стараясь при этом не разрыдаться, но после всего произошедшего это было простительно. Хэ Сюаня самого сложно было назвать общительным, а тем более тактильным человеком, он всегда старался держаться от людей на большом расстоянии, да и говорить с ними желанием никогда не горел. Как бы Хуа Чэн не хотел признаваться, но его друг детства был единственным человеком, которого он подпустил к себе. И мысль о том, что парень потерял его в этом сумасшествии, вызывала лишь негативные чувства, а в груди поднималась гнетущая и щемящая боль.              — Хуа Чэн, — оторвавшись от друга, Хэ Сюань все еще не верящим взглядом, осматривал его с ног до головы, держа парня за плечи, — живой.              Все еще не доверяя своему голосу, Хуа Чэн просто кивнул. За время, проведенное в приюте, они, как люди, которые не очень любили разговоры, научились понимать друг друга без слов. Сердце бешено колотилось в груди, а руки потряхивало — или все тело — Хуа Чэн не знал. Хэ Сюань выглядел таким же, как парень его и запомнил: желтые как жидкое золото глаза, прядь, которая постоянно выбивалась из хвоста, — только вот эмоции на лице были не совсем привычные. Невольно губы Хуа Чэна расползлись в редкой улыбке:              — Я рад, что ты в порядке, — все еще улыбаясь, произнес Хуа Чэн, похлопывая друга по плечам, — я не думал, что увижу тебя снова.              Мужчина напротив ухмыльнулся, — теперь он больше стал походить на старого Сюаня, которого привык видеть Хуа Чэн.              — Я до последнего не мог поверить, что это твой голос был в приемнике, — после этих слов, Хэ Сюань ударил друга в плечо, отчего тот пошатнулся, — ты живучий сукин сын.              Хуа Чэн, несмотря на усталость рассмеялся. Давно он так искренне не улыбался, отчего его лицо словно забыло, какие мышцы должны быть задействованы.              — Ох, — воскликнул Лань Сичэнь, до этого сидевшей молча и наблюдая за всем со своего места, — вы, оказывается, друзья. А-Сюань?              Упомянутый Хэ Сюань вдруг очнулся и отвел взгляд от Хуа Чэна. Прокашливаясь, он немного отошел, быстро пробежавшись по сидящему Вэй Усяню. Тот внимательно следил за встречей двух друзей, но почему-то в его глазах была плохо скрываемая тоска. Он улыбался, но улыбка никак не касалась глаз — парень словно был глубоко в своих мыслях и воспоминаниях, и только ему было известно, что за человек престал перед его взором сейчас. Но как только тот понял, что его поймали, тоска сменилась на что-то иное, что Сюань не смог распознать. Да и он не славился чтением людей или ментализмом.              — Да, — кивнул Хэ Сюань, склонив голову вбок, — я искал его с самого первого дня, когда мой водитель так и не дождался его. Но я вижу, здесь есть кто-то еще.              — Ох, да, — Сичэнь спохватился и засуетился, — это Вэй Ин, и они вместе с твоим другом какое-то время выживали вместе, так?              — Все верно. Приятно познакомиться… — Вэй Ин замялся. Он знал имя парня перед собой, но все еще не мог понять, какая у того была фамилия. В разговоре этого еще не было упомянуто.              Но мужчина сразу понял что к чему и, подойдя ближе к Вэй Усяню, протянул ему руку:              — Хэ Сюань, — Вэй Ин сжал протянутую руку, и попытался улыбнуться, — добро пожаловать.              Поблагодарив парня, Вэй Ин вернулся на свое место на кресле. Ноги подгибались от усталости, поэтому для своей же безопасности он решил сесть, дабы не упасть прямо здесь. Хэ Сюань казался холодным и отстраненным человеком, но до тех пор, пока рядом не оказывались дорогие ему люди. Его глаза резко менялись, когда взгляд перемещался с какого-то предмета на Хуа Чэна или Сичэня. Вэй Ин задумался: что связывало его с последним?              — Хуа Чэн, — окликнул его Хэ Сюань, — я много рассказывал тебе о моей семье, но вы никогда не встречались. Сичэнь один из моих старших братьев.              О, — подумал Вэй Ин, — ответ пришел почти сразу.              Теперь, когда перед его взором показалась такая сцена, Вэй Ин уже не мог скрывать свою грусть. Перед глазами сразу появлялся Цзян Чэн, которой также иногда любил стукнуть его, но всегда делал это без капли злости или желания навредить; или шидзе, смотрящая на них со стороны и тихо смеявшаяся над очередной колкости Вэй Ина и реакцией раздраженного Цзян Чэна. Все это, казалось, было совсем недавно, буквально несколько дней назад, но на деле… прошло уже полгода. И все это время Вэй Ин пытался хранить каждое такое воспоминание глубоко в своем сердце, — каждую деталь и мелочь; ведь мысль о том, что это никогда больше не повторится — неумолимо, словно тупым ножом, врезалась в грудь, вызывая мучительную боль.              Его большая и дружная семья распалась. И даже такой верующий в чудеса и судьбу Вэй Ин понимал, что здесь чудо вряд ли случится. Глаза защипало, но почти сразу парень грубо потер рукавом глаза, пока те не перестали слезиться. В последнее время он совсем расклеился. Увидел бы его в таком состоянии Цзян Чэн, неслабо бы ему врезал.              — Господин Вэй? — голос будто доносился из-под толщи воды, но Вэй Ину удалось уловить его эхо.              Он вскинул голову, смотря на то, как трое мужчин стояли перед ним и выжидающе смотрели. Такой пристальное внимание обычно не смущало Вэй Ина, но в этом случае он почувствовал себя странно. Возможно, он отвык.              — Прошу прощение, я немного ушел в себя, — улыбнувшись, хотя парень был уверен, что получилось криво, он продолжил: — я предпочитаю просто Вэй Ин, Сичэнь-гэ, если Вы не против.              — Конечно, — послышался ответ, — все хорошо? Вы выглядите расстроенным.              Вэй Ин мысленно выругался. Он надеялся, что никто не заметил его внутренней борьбы, и теперь ему стало не по себе, словно кто-то залез ему в голову и раскрыл секреты, хранившиеся вдали ото всех.              — Все хорошо, я просто очень устал, — посмеявшись, Усянь попытался, чтобы его голос звучал хоть на несколько процентов искренне, — я что-то пропустил?              — Я спросил у Хэ Сюаня, куда лучше всего определить его друга, и мой брат поведал мне, что господин Хуа хорошо обращается с оружием, — Сичэнь поднял руки, словно что-то останавливая. — А-Сюань вызвался отвести его к нашему старшему брату, генералу и командующему армией.              Вэй Ин кивал, хоть и отдаленно понимал смысл слов. Он потерял нить повествования еще в начале разговора, но делал вид, что все под контролем.              — Вэй Ин, ты будешь в порядке? — подал голос Хуа Чэн, все еще находясь в эйфории после встречи с другом.              Парень фыркнул.              — Ты переживаешь за меня? — тон был шутливым, но в душе Вэй Ин внутренне содрогнулся.              Он боялся снова остаться один.              — Ты проблемный, но неплохой. И я надеюсь, что ты найдешь свою семью. Если что… — он запнулся, ища правильные слова. Он не был тем, кто умел красиво говорить, а тем более поддерживать, но тут видел в этом необходимость. Хоть Вэй Ин и выглядел так, словно у него все в порядке, Хуа Чэн заметил его взгляд. Он не был в порядке. — … ты можешь прийти ко мне и поговорить.              Неискренняя улыбка моментально исчезла. Сглотнув, Вэй Ин поднял глаза на Хуа Чэна. Тот неотрывно смотрел на него в ответ, ожидая ответа. Но парень просто боялся произнести хоть слово, будто если попытается, то голос сорвется. Ему хотелось это услышать. Услышать, что Хуа Чэн не бросает его, и что ему не придется снова переживать все те месяцы ледяного одиночества.              Теперь не хотелось притворяться. Поэтому, открыв рот, он произнёс:              — Спасибо, мне будет это необходимо, — закончил Вэй Ин, внутренне радуясь, что голос все-таки не сорвался.              Кивнув, Хуа Чэн повернулся. Хэ Сюань еле заметно качнул головой, и Вэй Ин, расценив это как прощание, вернул этот жест. Когда за ними захлопнулась дверь, парень выдохнул. Он и не заметил, как задержал дыхание. Сичэнь, увидев, как резко опустились плечи Вэй Ина, поспешил сменить тему, развеивая эту гнетущую атмосферу.              — Итак, Вэй Ин, — начал мужчина, — чем ты занимался до произошедшего? Что может тебе подойти?              Парень задумался. Что ж, отодвинув свою меланхолию на второй план, он постарался сосредоточиться на поставленном вопросе.

      ✧ ✧ ✧

      Как только Хуа Чэн вслед за Хэ Сюань вышел из кабинета, его руки продолжали слегка подрагивать. Его ноги передвигались рефлекторно, а окружающая обстановка мелькала перед глазами, пока взгляд отказывался задерживаться хотя бы на чем-то. Они шли медленно, мимо них даже пару раз проходили незнакомые люди, что-то быстро сообщали Сюаню и исчезали. Для Хуа Чэна даже их голоса казались отдаленными.              Резкий удар в плечо заставил Хуа Чэна вскинуть голову, болезненно шипя и потирая ушибленное место. Это привело его в чувства, и он глубоко вздохнул — они остановились в конце освещенного коридора, где на удивление, было довольно уютно. Он несколько раз сильно зажмурился, потирая глаза ладонями — а потом поднял взгляд на друга. Тот в своей обычной манере стоял молча и ожидал, когда Хуа Чэн будет способен нормально функционировать. Сюань не хотел подгонять или выпутывать у него что-то — он прекрасно понимал, как тяжело сейчас все переварить и остаться в здравом уме.              Руки опустились на плечи Хуа Чэна, чуть сжимая грубую ткань. Этот жест они постоянно использовали в приюте, выражая немую поддержку и сообщая, что рядом. В более старшем возрасте они редко это делали, да и встречаться у них едва ли хватало времени, — они предпочитали звонки и переписки в силу своей занятости.              Сейчас Хуа Чэну понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Он чувствовал руки на своих плечах и мысленно поблагодарил друга.              — Я понимаю, что за день слишком много всего произошло, — начал Хэ Сюань, — мы можем перенести встречу с Се Лянем на обед, тебе надо отдохнуть.              Хуа Чэн покачал головой. Он хотел разобраться со всем до того, как его голова коснется подушки.              — Нет, давай сделаем все сейчас, — голос Хуа Чэна хоть и звучал устало, но в то же время оставался уверенным.              Хэ Сюань кивнул и отпустил мужчину. Кабинет Се Ляня находился на второй ярусе, но зная его, сейчас его можно было найти на тренировочном поле. Он мог проводить там все свободное время, иногда забывая даже о еде и сне — часто его приходилось заставлять. Но с этим всегда отлично справлялись Му Цин и Фэнь Синь, — эти трое были вместе с того самого момента, как Хэ Сюань попал в семью Цзюнь У.              — Сейчас мы идем на тренировочное поле, — начал объяснять мужчина, идя рядом с Хуа Чэном, который пытался рассмотреть каждую деталь вокруг, — Се Лянь является генералом, он заведует всеми военными делами, обучает солдат и руководит обороной. Он, как ты знаешь, является моим старшим братом.              Хуа Чэн знал, что у его друга была большая семья — четверо детей и отец. По словам самого Хэ Сюаня, родным сыном Цзюнь У — приемного отца — был лишь Се Лянь, а остальных детей он забирал из приютов. С матерью Се Ляня, когда тот еще был совсем маленьким, произошел несчастный случай, и она трагично погибла. Сюань не часто говорил о своей новой семье, потому что когда-то сам для себя решил, — Хуа Чэну тяжело слушать про это, так как тот был по жизни одиночкой. Сам Хуа много раз доказывал обратное, но переубедить Хэ Сюаня было так же сложно, как и его самого.              Они поднялись на второй ярус, который походил на первый, но с меньшим количеством свободного пространства. Стояла почти абсолютная тишина, людей здесь не было совсем, лишь отголосками доносились непонятные механические звуки, — Хуа Чэн предположил, что это двигатель или генератор.              Пройдя по узкому мосту, они остановились у деревянных двустворчатых дверей. И стоило им подойти вплотную, как Хуа Чэн смог различить человеческую речь. Мужчина послал Хэ Сюаню вопросительный взгляд, но тот лишь хмыкнул.              — Это то самое тренировочное поле, про которое я тебе говорил. Обычно Се Лянь проводит здесь утренние тренировки, поэтому мы пошли именно сюда, а не в его кабинет.              Хуа Чэн кивнул. По мере того, как широко открывалась дверь, голоса становились громче. Помещение зала было большим, с высокими потолками и различными секциями. В одной стороне проходило что-то вроде спарринга, а другая пустовала. Если не считать мужчины в белом, стоящего немного дальше остальных и внимательно всматривавшегося в каждое движения на ринге.              Хэ Сюань, обернувшись на Хуа Чэна, слегка махнул головой в сторону него. Они пересекли почти всю комнату, пока не дошли до их места назначения. Как только они оказались на расстоянии вытянутой руки, мужчина, услышав их шаги, обернулся. Когда перед Хуа Чэном престало лицо незнакомца, дыхание остановилось где-то в горле. Он пораженно застыл рядом с Хэ Сюанем. Пока Хуа Чэн пребывал в ступоре, мужчина, обернувшись на них, лишь коротко улыбнулся, наклонив голову вбок.              Хуа Чэн сглотнул.              Он, пребывая в каком-то тумане, внимательно всматривался в приятные черты лица незнакомца: длинные ресницы, нежная улыбка, растрепанные каштановые волосы, собранные в пучок на затылке. Медовые глаза заинтересовано сощурились, ловя зачарованный взгляд Хуа Чэна.              — А-Сюань, рад тебя видеть, — голос вывел Хуа Чэна из оцепенения, и тот постарался вернуть себе самообладание, — кто это с тобой?              — Это мой близкий друг, — начал за Хуа Чэна Хэ Сюань, пока тот еще искал подходящие слова, — он отлично обращается с оружием, поэтому посоветовавшись с Сичэнем, я решил привести его к тебе.              Мужчина в белом кивнул, внимательно рассматривая парня перед собой. Он прищурил глаза, и только теперь Хуа Чэн понял, что он ожидал от него какого-то ответа.              — Прощу прощение, — Хуа Чэн прокашлялся, наконец отводя взгляд, — меня зовут Хуа Чэн, я только прибыл сюда.              Незнакомец лишь улыбнулся еще шире, протягивая парню руку:              — Приятно познакомиться, Хуа Чэн, — тот на автомате кивнул, пожимая руку. Рука была теплой, кожа нежной, даже несмотря на мозоли, а сама хватка была сильной и крепкой, — я Се Лянь, генерал армии Силверфорта. А-Сюань, это тот самый друг, которого ты искал?              Мужчина в черном кивнул, а его хвост покачнулся.              — Да, его час назад привел Ванцзи вместе с еще одним выжившим. Я… у нас было общее дело, и я могу поручиться, что он будет полезен. Поэтому я доверяю его тебе.              Се Лянь засмеялся. Воистину, он был прекрасен, — подумал Хуа Чэн. У него был приятный, негромким смех. Почему-то, слыша его, невольно хотелось улыбаться самому. А еще хотелось себя ударить. Он никогда еще не был так смущен своими же эмоциями. Но человек перед ним как-то странно действовал на него, и Хуа Чэн не мог понять природу этих чувств.              — Я понял тебя. Тогда для начала я постараюсь кратко все объяснить тебе, Хуа Чэн, — тот сразу же кивнул, и Се Лянь продолжил: — сегодня обойдемся лишь рассказами, а свои способности сможешь показать, когда отдохнешь. Ты выглядишь очень уставшим.              Голос Се Ляня звучал взволнованно и в то же время заботливо. Хуа Чэн никак не мог представить этого милого и прекрасного на вид человека с оружием в руках, а тем более, убивающего очередного ходячего. Он казался слишком чистым и невинным для такой грязи.              — Дорога выдалась долгой, но я буду внимательно слушать все, что гэгэ мне скажет, — прозвище вырвалось само по себе, и как только Хуа Чэн осознал, как он назвал генерала армии, запнулся, — прошу прощение.              Но Се Лянь не выглядел злым или раздраженным, только слегка удивленным. Хэ Сюань рядом с ним закатил глаза, стараясь не засмеяться от внезапного испуга своего друга. Они дружили всю жизнь, но таким Хуа Чэна он выдел впервые.              — Ох, наверно, я и, правда, старше тебя, так что ничего страшного, — снова эта улыбка, — я тебе разрешаю.              Хуа Чэн не сдержался от ответной улыбки.              Хэ Сюань скривился, глядя так то, как Хуа Чэн буквально тает от одного лишь взгляда Се Ляня. Ему захотелось уйти. Как можно дальше и быстрее. Что он и собирался сделать.              — Я могу оставить вас? Мне еще нужно заняться подготовкой комнат для Хуа Чэна и Вэй Ина, — Се Лянь, опомнившись, поспешил успокоить брата:              — Конечно, А-Сюань, — сбоку послышался звук удара, и Се Лянь быстро перевел взгляд на ринг, — я все расскажу Хуа Чэну и потом провожу до его комнаты. Только сообщи мне, где она находится.              Кивнув, Хэ Сюань развернулся, напоследок посмотрев на Хуа Чэна — ему хотелось многое ему рассказать, просто посидеть как в старые добрые времена, как они привыкли делать, когда встречались, — но понимал, что сейчас пока не время. Теперь, когда он его нашел, у них будет такая возможность.              — Если будут какие-то вопросы, спрашивай или меня, или Се Ляня, — кинув эти слова и дождавшись подтверждения Хуа Чэна, Хэ Сюань направился к выходу.              Когда дверь за ним закрылась, Се Лянь снова обратил свой взгляд на парня перед ним. Он и не помнил, когда последний раз к ним прибывали новые люди, в его голове уже поселилась мысль о том, что людей просто-напросто не осталось, — настолько ситуация в мире была ужасной. Хуа Чэн был высоким молодым человеком, наверняка о его физическом состоянии говорить было нельзя, но даже через одежду было видно крепкие мышцы.              — Хуа Чэн? — позвал парня Се Лянь, — давай я тебе расскажу основные моменты.              — Буду рад, гэгэ, — прищурившись, ответил Хуа Чэн, следуя за Се Лянем.              Они прошли в конец зала, снова заходя в коридор. Но этот был совсем коротким и вел к единственной двери в самом конце — как только Се Лянь ее открыл, Хуа Чэн понял, что это служило генералу как неосновной кабинет. Здесь было темно, большой свет был выключен, если не считать маленькой лампы на столе. По сравнению с остальными помещениями, здесь было максимально мало света. Но Хуа Чэна это не волновало, — его глаза уже давно привыкли к сумраку.              — Давай присядем, — Се Лянь подвел парня к небольшому дивану сбоку комнаты, — итак, начнем с того, что до всего случившегося я был военным, поэтому отец поручил мне вести дела, связанные с армией и обороной. Обычно мне приводят новых людей, если они так же были связанны с оружием и чем-то подобным, иногда я выбираю людей самостоятельно, что происходит довольно редко. После чего передо мной стоит задача обучить их всему, что я знаю сам. Это порой самые очевидные вещи, которыми некоторые часто пренебрегают и из-за этого погибают. Я создаю отряды, базируясь на способностях солдат: оборона, наступление или дальний бой.              Хуа Чэн старался не пропускать ни одного слова, вслушиваясь в спокойный, но уверенный голос Се Ляня. Хоть его голова и начинала дико гудеть, а виски болезненно пульсировать, он старался игнорировать это. С другой стороны, манера речи Се Ляня имела свойство успокаивать, — добрый, улыбчивый и даже в какой-то мере нежный, — Хуа Чэн не мог представить, как он холодно отдает приказы или даже повышает на кого-то голос.              Совсем уйдя в свои размышления, парень не заметил, как нахмурившись, смотрит на него Се Лянь.              — Слишком много информации? — взволнованный голос, казалось, стал громче.              — Нет, все хорошо, гэгэ, — Хуа Чэн попытался улыбнуться, хотя был уверен, что получилось вымученно, — немного болит голова, но я ловлю каждое твое слово.              Се Ляня, по виду, слова мужчины не успокоили, — он продолжал хмуриться и о чем-то усиленно думать.              — Знаешь что, — начал он, — давай оставим все остальное на время, когда ты отдохнешь? Наберись сил, а потом будь готов показать мне в чем хорош, договорились?              Я хорош в убийствах, — подумал про себя Хуа Чэн, но вслух не сказал. Ему было страшно даже представить, какое разочарование будет написано на лице у Се Ляня, когда тот узнает, кем он был.              — Я… — Хуа Чэн замялся, но через несколько секунд молчания, решился продолжить, — а если я был плохим человеком до всего этого?              Лицо Се Ляня приняло задумчивый вид, он какое-то время молчал, обдумывал сказанное. Пока Хуа Чэн напряженно ждал его ответа.              — То, кем ты был до катастрофы уже неважно, — начал он, — теперь каждый человек живет совершенно новую жизнь, и то, какой она была до этого, не имеет значения. Даже если ты считаешь, что был плохим, то считай, что сейчас это твой шанс стать хорошим.              По мере того, как Се Лянь продолжал говорить, глаза Хуа Чэна расширялись, — он был готов на любую реакцию, — допрос, осуждение или отвращение. Ему казалось, что перед ним сидит божество, способное простить все грехи, но в то же время, и покарать за них.              Но Хуа Чэн был готов на все — кара или благословление — если это будет от этого человека.              — Гэгэ еще и психолог, — это заставила Се Ляня рассмеяться, отчего сердце Хуа Чэна пропустило удар.              — Приходится, — вздохнул мужчина, — иногда солдаты, которые приходят ко мне, очень травмированы. Я не могу помочь им полностью оправиться, но могу наставить.              Хуа Чэн уже было хотел ответить, как их прерывал стук в дверь. Вздохнув, Се Ляню пришлось встать со своего места, и, подойдя к двери, открыть ее.              Увидев людей за дверью, плечи Се Ляня заметно расслабились, словно до этого он ожидал каких-то плохих новостей, а на лицо вернулась мягкая улыбка.              — Му Цин, Фэн Синь, — воскликнул мужчина, пропуская двоих внутрь, — я как раз хотел вас позвать.              Двое мужчин в форме, которых Се Лянь назвал по имени, сразу обратили свои взгляды на сидевшего Хуа Чэна. Он мог разделить их на два: парень с длинными волосами, часть из которых завязаны в высоких хвост, смотрел на него скорее раздраженно и холодно; другой — с собранными в пучок, — заинтересованно, будто анализируя нового человека перед собой. Ни один из взглядов Хуа Чэну не понравился.              — Это Хуа Чэн, он прибыл сегодня с еще одним человеком, — Се Лянь, ощутив нагнетающую атмосферу, постарался это исправить, — если продолжите на него так смотреть, я заставлю вас тренироваться весь день, — улыбаясь, произнес он, и от этого тона пробежали мурашки.              Хоть он и говорил с улыбкой, сталь в его голосе ясно давала понять, что он так и поступит, если ситуация не измениться. Хуа Чэн попытался сдержать вырывавшуюся наружу ухмылку.              Первым решился нарушить тишину парень с пучком. Он подошел к уже вставшему с дивана Хуа Чэну, и протянул ему руку:              — Я Фэн Синь, помощник Се Ляня и по совместительству его лучший друг. Добро пожаловать в Силверфорт, — приняв руку, Хуа Чэн кивнул.              — Спасибо.              Вторым подошел мужчина с длинными волосами. В отличие от Фэн Синя тот не пытался скрыть свое плохое настроение.              — Му Цин, помощник и самый лучший друг Се Ляня, — слово самый он красочно выделил, стрельнув едким взглядом по Фэн Синю.              Тот собирался что-то ответить, но рука, выставленная Се Лянем прямо перед ним, сразу остановила порыв.              — Рад знакомству, — Хуа Чэна забавляла их немая битва, и как он успел заметить, Се Лянь относился к подобному спокойно, но в то же время, готовый пресечь, если появится такая необходимость.              Как только Хуа Чэн отпустил руку Му Цина, Се Лянь выдохнул.              — Отлично, — мужчина хлопнул в ладоши, — если меня не будет на месте, то по всем вопросам ты можешь обращаться к ним, они мои самые доверенные лица.              — Я все понял, гэгэ.              Где-то рядом поперхнулся Му Цин.              — Г-гэгэ? — прошипел он, поглядывая то на Се Ляня, то на Хуа Чэна.              Фэн Синь, поняв, к чему все ведет, аккуратно взял мужчину за предплечье, ведя его к двери.              — Се Лянь, мы лишь зашли сказать, что ты нужен в зале, там произошел небольшой инцидент.              С лица Се Ляня вмиг исчезла улыбка.              — Хуа Чэн, пойдем со мной. Я быстро разберусь и провожу тебя до твоей комнаты, — его голос не терпел ни секунды промедления, поэтому Хуа Чэна мгновенно пошел за мужчиной.              В центре зала стояли двое молодых парней, и как только они увидели идущего к ним генерала, опустили головы вниз. Когда Хуа Чэн подошел достаточно близко, его взгляд уловил, как дрожали их руки.              Они боялись? — задался вопрос Хуа Чэн, не до конца понимая, как можно бояться такого человека, как Се Лянь…              — Что здесь происходит? — теперь Хуа Чэн поежился. От нежного и успокаивающего голоса не осталось и следа.              — Они не поделили что-то и подрались, — ответил за виновников Му Цин, раздраженно закатывая глаза. Его бесила сложившаяся ситуация, и он открыто это демонстрировал.              — Смотрите на меня, — стальной голос пробирал до костей, и даже несмотря на то, что этот приказ был адресован не Хуа Чэну, он не посмел его ослушаться.              Двое парней, все еще дрожа от страха, подняли головы. Их глаза испуганно бегали, опасаясь дольше нужного задержаться на фигуре генерала.              — Кажется, вы забыли, для чего здесь, — парни, как марионетки, замотали головами, все еще не произнося ни слова, — я не слышу.              — Не забыли, сэр!              Хуа Чэн против воли тяжело сглотнул. Се Лянь сейчас совершенно отличался от человека, успокаивавшего его пару минут назад. В нем изменилось все: его поза, которая демонстрировала его силу; его взгляд, прожигающий насквозь; даже тембр голоса — властный, не дающий усомниться в каждом сказанном слове. По телу Хуа Чэна пробежались толпы мурашек, но он подавил в себе желание поежиться. В этом не было ничего негативного, скорее наоборот — то, как человек перед Хуа Чэном поменялся: из мягкого, и в какой-то мере, хрупкого юноши он превратился в жесткого и непреклонного генерала армии. Мужчина толком не разбирал, о чем сейчас говорил Се Лянь, он видел лишь реакцию провинившихся мальчишек. Их глаза расширялись с каждым словом, а головы вжимались в плечи все сильнее, — они были напуганы настолько, насколько и пристыжены.              Хуа Чэн с трудом сдержал усмешку.              — Нам очень жаль, генерал Се, — громким, но все еще неуверенным голосом прокричали парни, — мы примем любое наказание.              Лицо Се Ляня не смягчилась ни на секунду, взгляд прожигал насквозь, и Хуа Чэн был очень рад, что не находится сейчас на месте провинившихся.              — Еще раз такое повторится, и это будет последнее, что вы сделаете, — мальчишки задергали головой, все еще боясь поднимать на командира глаза и встречаться с ним взглядом, — Му Цин, Фэн Синь, позаботьтесь о том, чтобы весь оставшийся день у них не было времени на глупые выходки.              Провинившиеся солдаты поклонились так низко, что их головы едва ли не коснулись их колен. Как только Се Лянь развернулся, чтобы уйти, Му Цин схватил одного парня, потащив его к выходу, а Фэн Синь другого. В помещение стояла гробовая тишина. Все, кто находился здесь, прекратили свои тренировки, с опаской поглядывая на ситуацию.              — Продолжаем работу, — скомандовал Се Лянь, разворачиваясь лицом к уже пришедшему в себя Хуа Чэну.              После этого в зале снова начали раздаваться голоса, и люди не боялись лишний раз двинуться. Как только Се Лянь перевел свой взгляд на мужчину, его лицо снова приобрело расслабленный вид, а морщинки, появившиеся из-за нахмуренных бровей, разгладились. Генерал наклонил голову вбок, смущенно почесывая затылок.              — Прошу прощение за эту сцену. Обычно у нас все тихо, — Хуа Чэн мог лишь восхищенно взирать на человека перед ним, — все хорошо?              Мысленно ударив себя по щекам, Хуа Чэн попытался вернуться в реальность.              — Все отлично, гэгэ. Я рад, что мне удалось узреть генерала Се в гневе, — полушутя произнес мужчина, глядя на то, как краснеют щеки Се Ляня.              — Иногда мне приходится, ведь на мне лежит ответственность за их жизни, — он тяжело вздохнул, — давай я провожу тебя в твою комнату, и ты отдохнешь?              Хуа Чэн от этих слов почувствовал неприятный укол грусти, но улыбнулся. Ему и правда необходимо было отдохнуть. Се Лянь что-то проверил на своем устройстве на руке, потом кивнул сам себе и лучезарно улыбнулся:              — А-Сюань сказал мне, куда тебя и новенького, Вэй Ин, кажется?.. — Хуа Чэн кивнул, подтверждая, — поселили. Пойдем, я проведу тебя.              Еще раз оглядев весь зал, Хуа Чэн последовал за Се Лянем, — его шаги были неторопливыми, но размеренными, и мужчине было комфортно идти рядом с ним, попутно спрашивая об убежище. Се Лянь рассказал, что каждый из его братьев взял под свой контроль определенные сферы, которые помогают всей системе функционировать.              Се Лянь был самым старшим из детей Цзюнь У и, как уже было известно, управлял войсками. Дальше по старшинству шел Хэ Сюань, его задачей была добыча пресной воды, и, если понадобиться, ее очищение. В общем, вся гидросфера. Потом Лань Сичэнь, — до катастрофы тот работал в лаборатории и занимался наукой, изучал человеческий организм, и как некоторые болезни воздействуют на него, поэтому уверенно занял место главного ученого в Силверфорте. Вдобавок ко всему, он занимался тем, что распределял новоприбывших людей, находил им свое место, и помогал адаптироваться. Самым младшим из братьев был Лань Чжань, тот молчаливый и с виду холодный парень, который спас им с Вэй Ином жизнь. На нем лежала ответственность за припасы, — еда, медикаменты и по необходимости, одежда. Он, как привило, брал в свои группы людей по рекомендациям Се Ляня, и те становились членами вылазок.              По мере того, как они проходили по бесконечным коридорам, смену которых Хуа Чэн не успевал замечать, Се Лянь рассказывал обо всех тонкостях работы здесь. Генерал не уставал уверять его, что ему не о чем беспокоиться, и если возникнут вопросы, Хуа Чэн всегда может обратиться к нему за помощью. За рассказами, они не заметили, как дошли до нужной комнаты — Се Лянь после этого начал извиняться, что настолько увлек Хуа Чэна разговорами о всякой ерунде, что не показал ему дорогу, чтобы тот в другой раз мог прийти сам.              — Гэгэ всегда может проводить меня еще раз. На этот раз я точно запомню, — улыбнувшись и хитро сузив глаза, протянул мужчина.              Се Лянь слегка рассмеялся и, пожелав хорошего отдыха, покинул комнату. Хуа Чэн же, едва осмотрел, как все устроено — как только его голова коснулась подушки, он уснул.       

✧ ✧ ✧

                    Как только дверь за Хуа Чэном закрылась, в душе Вэй Ина поселилась непонятная тоска. Всю свою жизнь рядом с ним был кто-то, и даже проведя полгода в одиночестве, эта привычка не исчезла. Ему не хватало семьи, — и как бы он не хотел этого признавать, это разъедало изнутри, хуже, чем его болезнь.              Но показывать свои истинные чувства Усянь не собирался. Поэтому, развернувшись лицом к Сичэню, он улыбнулся, положив голову на сложенные перед собой ладони.              — Господин Вэй, итак, давайте начнем, — Вэй Ин кивнул, давая понять, что готов, — расскажите мне о себе, в какой области, по Вашему мнению, сможете себя реализовать?              Вэй Ин задумался. Он почти забыл то, чем горел до катастрофы — несмотря на его взбалмошный характер, он любил науку и с удовольствием ходил на учебу в университет. Хоть они с Цзян Чэном были в разных областях, но иногда им приходилось сталкиваться в общих корпусах, и Вэй Ин искренне любил эту рутину. Жаль, он не ценил это время, пока имел возможность.              — Я… — пытаясь вырваться из своих мыслей, Вэй Ин забыл, о чем его спрашивали, — о чем Вы меня спросили?              На лице Сичэня не промелькнуло ни одной негативной эмоции, он лишь кивнул и понимающе улыбнулся. Вэй Ин выглядел настолько плохо, что вызывал своим видом лишь сочувствие.              — Чем Вы занимались до катастрофы? Возможно, я смогу помочь, если узнаю Ваши интересы.              — Ох, — задумчиво протянул парень, собираясь с мыслями, — я закончил учебу в университете в этом году и хотел поступать на магистратуру, но… в связи с событиями, не смог. По профессии я биохимик, и мне действительно нравилось то, чем я занимался и чему учился.              Глаза Сичэня вмиг загорелись, и теперь он казался заинтересованным. Он чуть наклонился вперед, скорее инстинктивно, и стал внимательно слушать дальше.              — Я сдал экзамены для поступления на магистратуру и прошел на бюджет. Мне даже поступило несколько предложений о работе, и я хотел согласиться на одно из них. Но все пошло не так, как планировалось.              Лань Сичэнь сочувственно кивнул. Конечно, он понимал, каково ему. Он сам лишился много, чего годами добивался. Но если Хуань, будучи уже не студентом, работавшим и познавшим себя в жизни, уверенно укрепился в своей профессии, то Вэй Ин этого сделать не успел. В этом они с Ванцзи были схожи, — его младший брат сам едва успел закончить учебу, как началась эпидемия.              — Господин Вэй, я очень рад услышать это! — воскликнул Сичэнь, пытаясь отвлечь Вэй Ина от гнетущих мыслей, — я сам являюсь ученым, а в Силверфорте людей науки совсем мало. Я предлагаю присоединиться ко мне в лаборатории. Я и сам специалист, и свою жизнь посвятил изучению химического состава живых организмов и клеток, и химических процессов, являющихся основой их жизнедеятельности. В силу своих знаний, я пытаюсь понять, что собой представляет вирус, сгубивший почти всю наше человечество, и Ваша помощь будет неоценима.              Вэй Ин, до этого слушая каждое слово и находящийся в немом шоке, отмер. Он никогда бы не мог подумать, что сможет продолжать заниматься тем, что любил, в таких условиях. Глаза с каждой секундой все больше искрились восторгом, а кончики пальцев, как в былые времена, подрагивали от предвкушения.              — Сичэнь-гэ! Я буду рад помочь Вам! — воскликнул парень, пока его глаза бегали по лицу мужчины напротив, — я и подумать не мог, что мои знания могут пригодиться в такой ситуации.              Он покачал головой, все еще не до конца веря в происходящее. Он хотел вскочить со стула и начать прыгать на месте, игнорируя бешено колотящееся сердце.              Увидев воодушевление Вэй Ина, Сичэнь рассмеялся, доставая из ящика стола бумагу.              — В это время наша профессия особенно важна. Ведь мы изучаем живые организмы и то, как химические вещества воздействуют на него. А вирус, который поглотил мир, создан искусственно, поэтому, чтобы понять, как от него избавиться, нужно узнать его природу. Этим я и занимаюсь.              Звучало логично, и теперь Вэй Ин ощутил всю ответственность, которая сейчас возлегла на него. От него буквально могла зависеть жизнь будущего мира и то, будет ли у него вообще будущее.              — Я буду рад помочь всем, чем смогу, — уверено заявил Вэй Ин.              Сичэнь открыл было рот, чтобы ответить, но его прервали внезапные громкие шаги за дверью. Вэй Ин инстинктивно повернулся на звук, ожидая, что кто-то ворвется сюда с минуты на минуту. Его глаза слипались от недосыпа, но когда он увидел вошедшего человека, они невольно распахнулись.              — Лань Хуань! — голос резко прервался, и Вэй Ин содрогнулся.              Это и правда был он.              Его брат.              — А-Чэн?.. — не верящим взглядом, он, как зачарованный, сканировал мужчину перед собой.              Мужчину. Уже повзрослевшего, словно прошло не полгода, а десять лет. Лицо Цзян Чэна приобрело более резкие черты, исчезла подростковая округлость щек, заменяя на острые скулы, — но как только их взгляды встретились, то он будто снова стал мальчишкой.              Вэй Ин толком не помнил, как встал с кресла, но в ту же секунду ноги несли его к мужчине в фиолетовых одеждах. Цзян Чэн покачнулся, споткнулся, почти падая в объятия Вэй Ина. Руки сразу обвили крепкую спину, — Цзян Ваньинь заметно вырос за время разлуки, — а восстановив равновесие, мужчина обнял брата в ответ.              Только спустя секунды, он осознал, что произносит имя Вэй Ина в нескончаемом потоке. Плечи, что он так крепко обнимал, дрожали, и Цзян Чэн понял, что его брат плачет, — не сдерживаясь, захлебываясь в слезах, прижимая Ваньиня ближе к себе.              Цзян Чэн уткнулся мужчине в плечо, и понял, что плачет и сам. Вэй Ин изменился, — он сильно похудел, но даже несмотря на это, его объятия были такими же крепкими, как и раньше.              — Брат, — прохрипел Цзян Чэн, с трудом держась на прямых ногах.              Над ухом послышался звонкий смех, вызывая волну ностальгии.              — Это я, А-Чэн, я! — Вэй Ин отстранился, чтобы посмотрел на брата. Из его заплаканных глаз все еще продолжали течь слезы, — мой дорогой шиди, ты жив! Сичэнь-гэ! Это мой шиди, я нашел свою семью!              Продолжал кричать Вэй Ин, не отпуская Цзян Чэна и обнимая его. Ваньинь все еще был в трансе после встречи с братом, но продолжал за него держаться, будто тот собирался вот-вот исчезнуть вновь.              — Господин Вэй, я и подумать не мог, что Ваньинь Ваш брат, — казалось, Сичэнь был в таком же шоке. Он то и дело переводил взгляд с Вэй Ина на Цзян Чэна, и так по кругу, — я рад, что вы нашли друг друга.              В итоге он перестал бегать глазами по двум мужчинам, усаживаясь на свое место и облегченно вздыхая. Видеть, как потерянные родственники воссоединяются было поистине волшебным и трогательным событием, хоть и редким. Сичэнь всегда искренне радовался за людей в такие моменты.              — Мой шиди, я не верю, что нашел тебя, — продолжал Вэй Ин, то улыбаясь Сичэню, то возвращаясь к Цзян Чэну.              — Ты, правда, жив… — словно в забытье прошептал Цзян Чэн, тяжело сглотнув.              Вэй Ин энергично закивал, чуть встряхнув мужчину за плечи. С каждой секундой, на лице Цзян Чэна расцветала редкая улыбка, делая его моложе, — черты смягчились, убирая морщину между бровей.              — Как шидзе? А Цзинь Лин? Как они? — как только эти слова слетели с губ Вэй Ина, Сичэнь за спиной резко замер, а улыбка, присутствующая на лице Цзян Чэна, вмиг потухла, — А-Чэн?.. Что-то с Цзинь Лином?              Тот отстраненно покачал головой и отвел взгляд в сторону. Руки, которые до этого обнимали Вэй Ина за плечи, упали вдоль тела, безжизненно повиснув.              — С ним все хорошо, он в порядке, — произнес Цзян Чэн, голос его был абсолютно безэмоционален, будто он в одно мгновение лишился всех чувств.              Вэй Ин насторожился. Он нахмурился и продолжал всматриваться в лицо побледневшего брата.              — А шидзе?..              Сзади послышался шорох.              — Господин Вэй, Вам лучше присесть…              В то же время заговорил Цзян Чэн.              — Шидзе больше нет.              Вэй Ин был уверен, что в этот момент его сердце рухнуло вниз и разбилось вдребезги. Он же правильно расслышал? Цзян Чэн только что сказал, что…              Шидзе.              Больше.              Нет?