*****
Японец проснулся от приглушенного звука закрывающейся входной двери. Кинув взгляд на кресло-кровать, на котором спал Витя, Хотару его там не обнаружил. Со вчерашнего вечера с Витей творилось что-то непонятное. Парень то бледнел, то краснел, и упорно избегал его взгляда. Это было достаточно странно, потому что до этого все дни они отлично ладили, и никаких недомолвок не было - отсутствием взаимопонимания вроде не страдали. Может у него что-то произошло? Сам японец старался не залезать в чужое личное пространство. Пусть Витя ему как человек был приятен, да и много раз Хотару ловил себя на мысли, что Витя - очень красивый парень. Эта славянская красота, что так ценилась в Азии, в его лице обрела для него некий эталон. Иногда он задерживал на лице русского взгляд чуть дольше положенного, но парень скорее всего этого не замечал, или не хотел замечать. Любоваться им было приятно всегда. Особенно ему нравилось, когда Никитин был за рулем. Он вальяжно откидывался за удобное сидение своей старой ауди и почти всегда держал на руле только одну руку. Попеременно, то левую, то правую. У Вити очень красивые руки, особенно предплечья: сильные, натруженные спортом и работой, увитые руслами взбугрившихся вен, покрытые светлыми волосками, что иногда поблескивали на солнце. А еще Хотару нравились веснушки. Он их так редко видел у кого-либо, а тут такая россыпь на носу и щеках. Они делали лицо парня каким-то ярким, озорным и юным. Особое место в его внутреннем рейтинге привлекательных черт занимали серо-зеленые большие миндалевидные глаза, обрамленные густыми темнорусыми ресницами. На солнце совсем светлые - от зрачка растекались пятна болотной зелени, что была ещё более ярко видна при дневном свете. Он заметил это, когда они поднимались по узкой лестнице собора. Витя просил смотреть ему в глаза, чтобы не давать ему посмотреть вниз и испугаться. Он, как человек, был прекрасен, и душой и внешне. Хотару конечно пока не настолько хорошо знал этого парня, но того, что он делал для него всё это время, хватило, чтоб поверить в него и доверится ему. Хотару потянулся на диване и понял, что отлично выспался. Куда ушёл Витя, для него осталось загадкой. Он только заметил, что ключи от машины все так же лежали на тумбочке в прихожей. Японец лишь коротко посмотрел на них и пошел готовить завтрак на двоих.*****
Утренний весенний Питер - это отдельный вид искусства. Молодая зелень, что пробивалась из почек, затягивала легкой дымкой мрачные темные стволы деревьев. В воздухе витал аромат молодой зелени — запах пробуждения жизни. Вскоре станет совсем тепло, и город расцветёт новыми красками. Если Витька думал, что пробежка и свежий воздух избавят его от зудящих мыслей о японце, то он глубоко ошибался. Ни пробежка в старом парке среди запаха сырой земли, цветущих черемух и трескотни ранних птах, ни занятия на турниках — ничего не могло выбить навязчивую мысль и образ, что отпечатался в сознании. Стереть это впечатление было невозможно. «Бой с тенью», который он часто практиковал в своих тренировках, едва ли помог собраться. И уже совсем устав от столь интенсивного утреннего тренинга, Витя тяжело дыша от последнего блока ударов прислонился спиной к широкому стволу старого дерева. Запрокинув голову, он вновь спрятал лицо в ладонях и тихо рассмеялся. Оставалось смирится с реальностью - Хотару нравился не только как друг… а и вполне себе и как объект сексуального желания, и от этого факта ему становилось тревожно. Сама мысль, что он может сотворить с парнем, пугала. Было бы противным поцеловать японца — нет, этого даже хотелось, очень… как и обнять. Каково это - чувствовать в своих объятиях не хрупкое девичье тело, а вполне мужское: перекатывающиеся мышцы под светлой кожей, рельеф пресса, и в том, что грудь мужская тоже может возбуждать Никитин убедился лично. Эти небольшие пепельно-розовые сосочки горошинами выделялись на мраморном белом теле. Интересно, а его грудь такая же чувствительная, как женская? И наличие члена у партнёра тоже не отталкивало, хотя это не точно, не проверял. Но это всего лишь его фантазии. И то, что он обо всём это думает, не означает, что с другой стороны мысли такие же. Было даже заикнутся страшно кому-либо о том, что у него в голове, а уже как-то поведать об этом Хотару... внутри скрутило холодом. Да он же точно решит, что Никитин извращенец. Витька вновь рассмеялся. Глупости какие. Неспеша он пошел в сторону дома, по дороге набирая сообщение Юрке. «Мажорчик, как насчёт того, чтоб сегодня зависнуть в ночном клубе?» - на быстрый ответ Витя не рассчитывал, время было семь утра, приятель ещё спал скорее всего. «Объявился. Куда идём?» - ответ пришёл на удивление быстро. «На твой выбор. Только что-нибудь приличное. Я не один, со знакомым иностранцем! Забронируй с ВИПом, хочу хорошо отдохнуть. Надо отвлечься». «Ок. Напишу позже где встретимся». Ну вот и всё, об остальном можно не переживать. Юрка, как представитель «золотой молодежи», плохого места не подберёт. Золотая карта друга давала проход везде, а фамилия отца добавляла ей необходимого веса, чтобы проблем не возникало. Так, вразвалочку, Никитин и дошёл до дома. Снова обшарпанная убитая парадная, куча мусора и использованных инсулиновых шприцов. Уже подходя к двери квартиры, Витя почувствовал приятный аромат омлета, который часто по утрам делал ему Хотару. Парень улыбнулся, пытаясь толи для себя, толи для него сделать вид, что всё, как раньше. Немного насмешливо-дурашливый, а не маньяка, который готов накинутся на японца с порога. Он взрослый человек, и вполне способен совладать со своим телом. — Самурай, это я пришёл! — с порога крикнул Витя, чтоб дать знать о себе. — А, Витья, завтрак? — Хотару тепло улыбнулся снимающему кроссовки парню. — Спасибо, но сначала душ! — серо-зеленые глаза впервые со вчерашнего дня встретились с карими вишнями раскосых глаз японца. Он как-то по-детски, что ли, доверчиво, наблюдал на действиями Вити. Русский прошёл мимо него, стянул с себя влажную футболку вместе с толстовкой и, взяв с двери полотенце, поспешил в душ. Уже за завтраком Витька сидел, уплетая омлет с овощами, скрученный в причудливый рулет. Ему так он нравился, что кажется - мог бы вечно есть его, и на япошку этого смотреть. Который подозрительно смолк и уставился в одну точку. Тишина на кухне, нарушаемая лишь бряцанием и звоном вилки о тарелку, стала уж совсем тяжёлой. — Что с тобой, самурай? — простой вопрос вывел Хотару из прострации. — Все нормально, Витья. — Ага, оно и видно, что все нормально! Я-то уж знаю, когда у тебя все нормально, а когда тебя мысли начинают в угол загонять, мне можешь не рассказывать про свое «нормально». — Витя отпил горячий кофе и отломил кусочек овсяного печенья. — Удивительно просто, Вик-сан, двенадцати дней тебе хватило, чтобы понять меня. Знаешь, мне никогда не было так комфортно находится в одном пространстве, как с тобой. Ты настоящий друг и очень внимательный человек. Спасибо тебе. Витья! — проговорил Хотару, вложив всю теплоту в слова и пытаясь как можно точнее передать свою благодарность. — Но мне страшно, мне очень страшно, что будет дальше. Я не понимаю, чего от меня хотят, разрешились ли разногласия между моим отцом и Владимиром. А вдруг они убьют меня, Витья? — последние слова были сказаны почти шёпотом. — Ну, это что-то ты совсем ушел в какие-то печальные мысли. — Витька со звоном положил вилку в пустую тарелку и отнес в мойку. — Владимир Александрович не настолько отморожен на голову, да и если бы завалить или покалечить тебя надо было, они бы это уже сделали. Ну и меня не привлекали охранять тебя, следить, называй как удобно. Сделали все по-тихому, и скорее всего даже не повезли бы в Россию. Им ты живой- здоровый нужен, как гарант того, что батюшка твой выполнит условия или какие-то договоренности. Но это только мое видение событий. — парень как мог ободряюще улыбнулся Хотару, снова сел за стол, вновь уставился на японца. «Да что ж ты такой милый, особенно когда задумчивый» Витька смирился, что мысли об этом азиате теперь его не оставят, и решил жить с ними, как с чем-то неизбежным. — Сегодня пойдем в ночной клуб, — как-то между прочим сказал Витька японцу. — Ну чего ты так уставился на меня, самурай? Никогда в ночных клубах не был? Надо как-то отметить окончание твоего заключения, ну и твой скорый отъезд. Хочу чтоб ты запомнил время, проведенное в Питере. — Витька взял с крыши низенького холодильника пачку сигарет и пепельницу. Усевшись на широкий низкий подоконник, он пару раз щелкнув зажигалкой прикурил. С удовольствием затянулся горьковатым дымом, выпустил его куда-то в форточку. Отпил крепкий кофе и снова затянулся. Посмотрел на японца, который в свою очередь следил в молчании за действиями Никитина. «Вроде успокоился», подумав Витя и улыбнулся Хотару. — Ну что, идем в клуб, будет весело. С другом лучшим познакомлю. Потанцуем, с девушками познакомимся, выпьем конечно, куда без этого. — русский еще раз мечтательно затянулся. Ему очень хотелось увидеть пьяного Хотару, но в тоже время он этого же и опасался. Опасался себя пьяного, так что сам себе дал установку много не употреблять, а то снова смелость образуется, на грани безумия. Как говорил Юрец «Слабоумие и отвага - твой девиз», ну, возможно и так. Лишь бы сдержаться, и глупостей не натворить. — Ну хорошо, ты меня вроде как уговорил. Только в чем я пойду? У меня ничего нет подходящего. — сдался без боя Нишигори, и как-то растерянно посмотрел на Никитина. Тот-то был красавчиком даже вот так, в рваной футболке и растянутых спортивках, лохматый и такой домашний, сидя вот тут, на кухне.*****
Такси привезло парней к одному из самых пафосных ночных клубов Питера. Около входа толпилось куча молодежи не прошедшей фейсконтроль. Японец вышел из машины пока Витька расплачивался с водилой. Белая футболка, черные джинсы и белые кроссовки, которые жутко любил Никитин, пришлись японцу впору. Витька выскочил из машины и направился к Хотару отчего то широко улыбаясь. Если Витя думал, что Хотару слишком легко и просто согласился на этот поход, то он сильно ошибался. Вскоре после того, как они приехали в съёмную квартиру Вити и перетрясли весь его небольшой гардероб, то поняли, что практически все вещи немного велики Нишигори. Тут же началось: — Витья, а может не пойдем, просто у тебя посидим, пиццу закажем, кино посмотрим с баночкой пива. Ну какой клуб - я в них никогда и не ходил, некогда было… — Вот значит и пришло время исправить это! На, померяй эти. — Витька протянул Хотару узкие черные джинсы. Он с Юркой их купил когда-то чисто «по-приколу», выйти один раз на спор. Как говорил Витька позже на вопрос почему он их не носит - «что я, пидор что ли эти джинсы носить». Никитин вспомнив свои выражения и ухмыльнулся. — Ну вот и отлично! — Хотару джинсы оказались впору. Потом пришла очередь рубах и футболок, и каждый раз Хотару не теряя надежды говорил Никитину: «Витья все-таки не стоит идти, мы рискуем» и вот теперь они оказались у входа в ночной клуб, отступать больше было некуда. Никитин встал в сторонке, вытащив губами сигарету из пачки, вальяжно прикурил. Недолго полистал в телефоне список звонков он быстро нашел нужный номер. После пары секунд ожидания, во время которых он хитро прищурив глаза улыбнулся Хотару, ему ответили на том конце. — Да, Юр, мы у входа. Выходи встречай. Народу толпа, так нас навряд ли пропустят. — Витька курил, поглядывая на японца. Хотару заметил его взгляд и робко улыбнулся в ответ. «Зачем ты так улыбаешься мне?!» от этой улыбки, нежной и теплой одновременно, внутри неизбежно обдало горячим. Никитин тяжело сглотнул, уже невпопад что-то ответил Юрке и сбросил звонок. Подошел к урне, затушил недокуренную сигарету и махнул Хотару, переминавшемуся в отдалении, чтоб он подошел к нему. — Все нормально! Не волнуйся так, самурай! Расслабься и давай оторвемся сегодня. Просто так надо, тебе нужно сбросить стресс. Нам нужно сбросить стресс. Договорились? — он ободряюще улыбнулся парню, положил руку на плечо и чуть сжал — Ну, ответь мне, договорились? — Ок, Витья, договорились! — но как бы не пытался Хотару отрешиться, мысли дурные все ровно лезли в голову. Он не представлял, как можно отдохнуть в этом шумном месте, если биты громкой музыки были слышны аж тут, у входа. — Сиба, эээй… Сибаа!!! — из толпы около входа на Витьку выскочил и прыгнул невысокий худощавый брюнет. — Я скучал, Вить. Ну куда ты запропал? — этот приятный парень смотрел на Никитина с теплом в глазах, не обращая никакого внимания на японца. В груди Хотару неприятно ёкнуло. «Как так можно на людей набрасываться? Это неприятно для Вик-сана... наверное» но посмотрев на Витю, он увидел, что Никитин отвечает этому наглецу с тем же теплом. — Юра, стой, это Нишигори Хотару, — Витька представил другу своего спутника. Тот протянул руку для приветствия. — Хотару, это Юра, Юрий Марченко. — японец резко перевёл глаза с брюнета на Витю. — Да это сын Владимира, но ты можешь не переживать, он нас не сдаст. Да Юрка? — Можешь не переживать, я не крыса какая, своих не сдаём. — Юрка белозубо улыбнулся и похлопал парня по спине. Он тоже легко и непринужденно перешел на английский. — Приятно познакомиться, самурай! Ну что, идем, повеселимся? — парни скрылись за дверью и окунулись в атмосферу жизни ночного Питера.*****
Впервые за свои девятнадцать лет Хотару отпустил себя и почувствовал свободу и лёгкость. Отрешившись от тревог и мыслей о том, что будет завтра, японец отрывался с русским парнями на танцполе ночного клуба, как последний раз. Только зайдя в зал, парни сразу направились к бару. Юрка заказал набор шотов. До этого кроме пива Нишигори ничего не пил, да и то, хорошо если выпивал банку за вечер. А уж чего покрепче и подавно не пробовал. Поэтому когда перед ним поставили пять шотов в деревянной подставке, не почуял подвоха. Посмотрев на русских парней, которые один за другим закинули в рот алкогольные жидкости разного цвета, он повторил за ними. Приготовился почувствовать горечь, но эти маленькие коктейли оказались приятными - пряными, с горчинкой. Легкое обжигающее тепло пошло по горлу и растекалось волнами по телу. Выпив за знакомство, парни окунулись в безумие, что творилось в зале. На платформах гоу-гоу танцоры заводили толпу. Девушки невероятной красоты двигались с пластикой хищных кошек. Одеты весьма откровенно, в короткие кожаные шорты поверх колготок-сеток, затейливые расшитые корсеты поднимали грудь и делали её весьма и весьма аппетитной. Глаза девушек скрывали кружевные полумаски, но больше всего поразили японца невероятной высоты шпильки туфель - и как они не мешали девушкам двигались настолько раскованно? На миг Хотару даже смутился. Витя неожиданно подошел сзади и взъерошил волосы парня, вытягивая из наблюдения за девчонками на платформах. Народу было настолько много, что тела молодых людей буквально притирались друг к другу. Они втроем танцевали в этой толпе, которая пульсировала в ритм транса как единый организм, заставляя отрешится от мыслей. Если сначала Хотару как-то пытался танцевать как все, то потом решил поддаться наитию и двигаться, как нравиться, как чувствует. Музыка на удивление не напрягала, диджей ставил ненапряжные треки, которые все больше позволяли парню выйти из обычно строгих границ "подобающего поведения" и дать волю своим желаниям двигаться. Уж что-что, а танцевать Хотару любил, особенно импровизировать, и то, что видел иногда в соцсетях в коротких клипах периодически пытался как-то немного воспроизвести. Алкоголь быстро и неумолимо делал свое дело, японцу стало совсем легко и весело, осознание реальности чуть притупилось. Он танцевал среди незнакомых красивых молодых людей и девушек, все ему улыбались. Через какой-то короткий промежуток времени к нему приблизилась симпатичная блондинка, которая недвусмысленно притиралась всё ближе и ближе. Девушка было невероятно привлекательна: платиновая блондинка, высокая, в облегающем коротеньком черном платье на бретельках и сапогах-чулках. Кажется, он ей улыбался, она ему что-то говорила по русски, плохо слышимое за громкой музыкой. Он жестами показал, что не понимает ни слова. — Смотри-ка, а самурай-то не теряет время даром, какую лялю подцепил, — парни стояли не далеко у бара. Витька уже минут десять как не спускал с него глаз. То, что говорил ему друг, он слушал в пол уха. Да, японец двигался прекрасно, чувство ритма у него было в крови. Так сексуально и профессионально, наверное, сейчас даже гоу-гоу танцоры-парни не двигались на платформах. От него просто исходили вайбы призыва к действию. Как он покачивал бедрами... а эти движения руками, вскинутыми вверх и точно в нужный момент проводящими по шее вниз... — Витя… эй… очнись. Ты сейчас взглядом трахнешь этого парня. Что с тобой, Никитин? — уже вполне серьезно толкнул под ребра Юрка, чтоб тот отвлекся. — Ты хоть слышал, что я тебе сейчас говорил? Пошли наверх, выпьем, отдохем, кальян сейчас принесут. Зови этого "танцора диско". — Ок, сейчас Юр. — он взял приготовленную барменом текилу, слизал с края соль, залпом проглотил и закусил долькой лайма. — Да чтоб тебя, Хотару, что ж ты делаешь… — Никитин снова выругался. Идея с ночным клубом уже не казалась такой прекрасной. Всё только усугубилось. Юра впереди уже поднимался наверх, где располагались ВИП комнаты. Твердым шагом он направился к танцующему рядом с девушкой японцу. Какое-то тяжелое темное чувство концентрировалось внутри, ему было противно, что эта девчонка сейчас может вот так, без предрассудков, танцевать рядом с Нишигори, очевидно флиртуя. Его это… злило? Он завидовал этой тёлке? Впервые Витя кого-то приревновал. Это жгучее чувство грозило затопить рассудок, но он пока держал себя в руках. Так не должно было быть, этот парень ему никто, он свободен поступать, как хочет. Но чёрт возьми, как это неприятно, и одновременно... заводит. Животная агрессия проступала внутри Витьки. Он с силой сжал челюсти, на виске пульсировала вздувшаяся венка. — Милая, можно мне украсть этого парня? Это мой друг. — с самой сладкой фальшивой улыбкой он обратился в девчонке, посмотрел в ее распахнутые большие глуповатые, залитые алкоголем глаза. — Хотару, пошли наверх, отдохнем посидим, и вернемся снова потанцевать. Ок? Надо бы перекусить чего-нибудь, иначе мы опьянеем очень быстро. — Витька натянул маску веселья и беззаботности, чтобы японец не заметил тех нехороших изменений, что произошли с ним буквально за последние двадцать минут. Хотару поблагодарил на английском девушку, что потанцевала с ним и пошел за Никитиным, что подобно ледоколу таранил попадающихся на пути и пробирался сквозь толпу, совершенно не обращая внимания на людей, которых случайно задевал, иногда очень чувствительно. Японец едва поспевая за ним, на ходу извинялся за друга, но походу, никому не было дела: кто-то не обращал внимания совсем, кто-то лишь недовольно что-то пробубнил под нос.*****
Они были в клубе уже примерно часа три, хотя ход времени как-то замедлился и казалось прошло все пять, а то и больше. Хотару выпил еще, они заказали какие-то непонятные ролы и суши - огромный сет. Японец удивился, как парни едят их, окуная полностью в соевый соус вместе с рисом. Если суши еще можно было съесть, то такие роллы были чем-то экзотичным. Тут были и с курицей, обернутые сыром, и даже с красной икрой. Он подивился фантазии русских поваров. В Японии такого он точно бы никогда не попробовал. Решил, что не будет заострять на этом внимание и воспримет просто как элемент какой-то чужой азиатской кухни, но не японской. Они спускались вниз, еще танцевали, поднимались, выпивали. Его научили пить текилу. Она хоть и была крепкая, но пилась легко. Через какое-то время Хотару понял, что ему так хорошо, что он просто никуда не хочет идти, и вообще как-то двигаться отсюда. Парни так же расположились на П-образном диване вокруг небольшого низкого стола. Курили кальян, от которого японец отказался. Пожалуй, на сегодня экспериментов хватит. Юрка с Витей разговаривали то на английском, чтоб не ставить в неловкое положение Нишигори, то переходили на русский. — Самурай, как ты? — Витя подсел рядом с японцем, проверить его состояние. — Все просто отлично Вик-сан! Я благодарен, что ты взял меня с собой, я так хорошо провел время! — Хотару улыбнулся Вите. Никитин оценил состояние японца, вроде как нормальное, вполне адекватен, не вырубается. — Подожди минутку, мы сейчас вернемся. Надо вниз по делу спустится. Ок? — русский улыбался и сейчас Хотару казалось, что его улыбка - самая прекрасная на свете. Так, наверное, солнце улыбается. — Только ты не засыпай, вечер только начинается. — Хорошо, Вик-сан. Никитин вышел из комнаты, и как только тонированные стеклянные двери мягко закрылись за ним, Хотару откинул голову на спинку дивана. Вроде казалось, что не прошло и десяти минут, как в комнату вошли Витя и две девушки. В одной из них Хотару узнал ту, которая с ним танцевала. Он даже имя ее запомнил - Катя. Красивое имя. Японец улыбнулся девушкам и помахав рукой. Витя что-то говорил ей на ухо, при этом другой ее подруге нагло положив руку на аккуратный зад. Девушка только глупо хихикнула. — Катюша, ты же умная девчонка. Тебе понравился этот самурай, — в словах Витьки была тонна лести. — Сделай так, чтоб этот парень никогда не забыл тебя, а? Сможешь? Сегодня он твой— последние слова Никитин прошептал куда-то уже в висок девчонке. Она расплылась в улыбке и лишь едва видно кивнула. Катя подсела рядом с Хотару, тот для нее натянул дежурную улыбку. Он не понимал до конца, что хочет от него девушка. Вскоре прикосновения стали недвусмысленными: она без стеснения поглаживала его по внутренней поверхности бедра, ластилась, подобно кошке. Хотару сделал лишь одно движение: ему хотелось потрогать ее волосы, попробовать, какие они наощупь. Они оказались чудесными. Шелковыми… пропускать их сквозь пальцы было так приятно, они буквально струились. Совсем непонятно, откуда взялось столько смелости, но он запустил ладонь с длинными пальцами полностью в волосы девушки. Она откинула голову и потерлась о ладонь, приглашая к более откровенным ласкам. Внутри японца растекались теплые волны возбуждения. Алкоголь добавил храбрости, и как только девушка потянулась к нему за первым поцелуем, он притянул ее к себе, прижавшись губами к приоткрытым губам Кати. Поцелуй получился влажным, жадным и даже каким-то агрессивным. Хотару не узнавал себя. Ему хотелось эту девушку все больше и больше. Она переместилась к нему на колени, потираясь своими тоненькими трусиками о вставший в джинсах член. Японец повернул голову с прикрытыми глазами и почувствовал, как поцелуи девушки переместились на скулу и шею. Открыв глаза, он увидел как Витя подхватил девушку за подбородок снизу и целовал, другой рукой поглаживая по бедру незнакомки. Больше он не закрывал глаз и уставился на Витю - ему не верилось, что это сейчас всё всерьез происходит. Никитин как будто почувствовал пристальный взгляд Хотару и кивнул на девушку, показывая, чтобы не тормозил и не заставлял ждать Катеньку. Блондинка на коленях японца продолжала ласкать его шею, изгибалась, нежно проводя с нажимом по груди и парня, и спускаясь ниже. Приятные ощущения и эмоции затапливали рассудок Нишигори. От того, какой умелой она была, у Хотару уже достаточно долго было твердо в штанах. Узкие джинсы сдавливали вставший член. Сердце отбивало тяжелый ритм, пульс в такт отстукивал где-то в голове. Он все больше распалялся, уже не пытаясь сдерживать себя. Постанывал ей в губы, она ему улыбалась, поглаживая ладошкой член сквозь ткань джинс. Было невероятно легко - сегодня Хотару словно бы ничего не сдерживало. Пусть это на один вечер, но это вызывало вязкое сладкое томление во всём теле. Парень гладил девушку по шее, спускаясь уже к груди, запуская руки в волосы и слушая ее приятные постанывания губы в губы. И тут случилось то, чего он точно не ожидал… Он толи почувствовал на себе пристальный взгляд, толи ему стало просто любопытно, и он повернув голову, вновь подставляя открывшуюся шею и подбородок под поцелуи девушки... когда встретился взглядом с Никитиным. Та, другая девушка, на его коленях, языком провела по скуле к уху. Внутри японца все замерло, сердце встрепенулось и пропускало удар за ударом. Именно сейчас отчего-то стало казаться, что девчонки тут лишние. Русский так же, как и он, практически не двигался, они оба пялились друг на друга, пребывая в полной прострации. Витя смотрел, внимательно наблюдал, что будет дальше. От сильнейшего возбуждения и выброса адреналина японцу стало дурно. Он тяжело задышал, и никак не мог оторваться от Вити, настолько тот был красивым, с какими-то искрами дьявольского огня в глубине омутов глаз. Эти глаза смотрели на него с таким желанием, как будто он единственный для него, не только в этом помещении, а во всем мире и смотреть он так может вечно, не отрывая взгляда. На минутку Хотару представил, что это не руки девушки сейчас ласкают его член, а Витины. И тут же Нишигори кончил, прикрыв глаза с тихим стоном, переходящим в шипение сквозь сомкнутые зубы. Никитин вполне насладился этим почти звериным оскалом на лице Хотару. Это выражение было настолько мимолетно, и настолько же прекрасно. Русский попросил изумленных и возмущенных девушек покинуть комнату. В приглушенном сменяющемся подсветкой освещении комнаты он наблюдал, как лицо японца постепенно становится расслабленным. Витька закурил, глубоко затянулся и продолжил свое молчаливое созерцание. Хотару же от переизбытка алкоголя и оргазма отключился, и сейчас просто лежал, запрокинув голову на спинку мягкого дивана. Пытаясь не создавать лишних колебаний и движений, Витя придвинулся к Хотару. В темноте время от времени загорался кончик сигареты, освещая лицо Никитина. Еще пару раз затянувшись, он затушил ее. Выдохнув дым в сторону, он склонился над спящим парнем. Заправил выбившуюся прядку, уже скорее по привычке. Его умиротворённое лицо было прекрасно. Витя поправил на нём одежду. Дикое желание поцеловать боролось со здравым рассудком, и он, наконец, победил. Достав телефон, он набрал адрес своей квартиры, которая находилась ближе к бару, и вызвал такси.