– Как хорошо
Пять раз перевернуться
И на опасном вираже
Благополучно в землю не воткнуться…
– Хотя, казалось бы, уже!
«Пилоты», мюзикл «Норд-Ост»
Лео всё-таки ошарашенно открыл было рот, но сказать ничего не успел – Трингамы как по команде вдруг навострили уши и, бросив перебранку на полуслове, уставились на лётное поле. Винри тоже притихла, даже привстала – и выдохнула: – Начинают… Рик заёрзал на месте от воодушевления, задрав голову. Лео сощурился, глядя прямо перед собой. Сердца у обоих весело ухали. Мальчики-ишвариты никому, даже (особенно) своим, не говорили, что крылатые машины в небе приводят их в необъяснимый восторг. Собственно, потому-то они сюда и торопились. Потому и решили рискнуть, невзирая на всё, что кричал бившийся в истерике Рик виновато молчавшему Лео. И сейчас оба, испытывая по этому поводу смешанные чувства, были страшно благодарны Расселу и Флетчеру. Посреди поля стояли два новёхоньких самолёта, сверкавших в лучах солнца своими металлическими деталями удивительной, невиданной доселе конструкции. Искушённая столичная публика впервые увидела монопланы. Изумлённые зрители в недоумении рассматривали подозрительно лёгкие на вид машины. Фюрер Мустанг заметно занервничал и забормотал что-то под нос, принявшись теребить золотой аксельбант. Трингамы и Рокбелл кусали губы. Они тоже видели эти самолёты впервые и явно не понимали, как на них можно вообще летать. Лётчики, стоявшие перед самолётами, носами развёрнутыми в разные стороны, переглянулись, кивнули друг другу и жизнерадостно помахали публике руками. Лиц не было видно – глаза скрывались за специальными очками, волосы – под кожаными шапками-«ушанками», как прозвали в народе шлемы. Понятно было только, что авиаторы – люди молодые и весёлые, судя по их улыбкам. Тот, что был повыше, наклонился и подставил руки; тот, что пониже, легко оттолкнулся от них, подтянулся, вскарабкался на единственную плоскость крыла, выпрямился во весь рост и, широко разведя руки, громко крикнул: – Авиа-здрасьте всем! Вашему вниманию – первый отечественный моноплан «Аместрис-Б», младший брат биплана «Аместрис-А», который, на минуточку, занял первое место на международных соревнованиях! Трибуны одобрительно загудели. Рассел закатил глаза и тихонько фыркнул: – Скромность так и хлещет… Тоже мне, важная креветка… – А чего им скромничать? – возразил Флетчер, позволив себе всё-таки немножко выдохнуть и улыбнуться. – Не сами себя хвалят – международные соревнования! – Ой, я тебя умоляю, братец… Винри только вздохнула, скептически покачав головой. Красивые штуки, конечно. Но как-то она не доверяла тому, что отрывается от земли. Стойкое предубеждение. Какое счастье, что Рассел, заслуживший у неё прозвище «Птиц» за летящую решительную походку и манеру смешно наклоняться вперёд при разговоре с теми, кто ниже (за годы жизни с Флетчером), на самом деле не летает и летать не собирается. Лётчик между тем всё так же громко и жизнерадостно, но уже слегка хрипло вещал про характеристики новых самолётов: – … размах крыла 7,5 метров! Мощность двигателя 25 лошадиных сил! Максимальная скорость 130 километров в час! Красота!.. – Неплохо, сто тридцать… – уважительно прошептала Рокбелл. – Автомобили максимум до ста десяти дотягивают, а это на земле… – … Короче, Сикорский! – рослый пилот, оставшийся стоять на земле, махнул рукой, прерывая бурную восторженную тираду своего товарища. – Это вам ни о чём не скажет! Лучше мы покажем, на что эти красавцы, – он хлопнул рукой в плотной перчатке по корпусу, – способны! – Вот вечно ты меня на самом интересном месте… – проворчал первый, спрыгивая с крыла на землю. – Это тебе интересно, а публика не понимает! – второй усмехнулся. – Итак, вашему вниманию – два «Аместриса-Б» в небе! Просьба чересчур впечатлительных закрыть глаза или хотя бы опускать их – голова закружится! Трибуны затаили дыхание. Стройные молодые люди, одетые в серо-зелёные кители и брюки, одёрнули кожаные куртки, дали друг другу пять и легко, словно им это ничего не стоило, забрались в кабины. Чего публика, конечно, не видела – так это того, что пилоты задержались на секунду лицом к лицу и подмигнули друг другу. Ал откинул конец лёгкого шарфа на спину. «Полетели, братец? – Полетели!» Эд тайком показал ему большой палец. – Ой мамочки… – прошептала Винри, с перепугу выронив свою шестерёнку и до боли вцепившись в локоть Рассела. – Сейчас начнётся… Сам Рассел нервно сглотнул. Флетчер до побеления костяшек сжал кулаки. Рик и Лео затаили дыхание и перестали моргать, хотя глаза у них начинали слезиться. Взлёта они никогда не видели. Два мотора чихнули пару раз и ровно затарахтели. Лопасти передних винтов уже вращались так быстро, что превратились в сияющие диски. «На счёт три?» «… три!» «Вот же зараза…» «Поехали уже!» Самолёты плавно тронулись с мест и разъехались в разные стороны. То есть не то чтобы действительно разъехались – скорее уж… разлетелись? Пилоты что-то потянули в кабинах на себя и откинулись назад. Ещё мало. Ещё скорость смешная. Быстрее. Ещё. Ветер. Быстрее. Быстрее. Воздух уже свистит вокруг. Если бы не очки, глаза бы уже заслезились. Достаточно. Пора. По трибунам прокатывается восхищённый вздох: так плавно и красиво – хотя и в какие-то доли секунды – шасси отрываются от взлётно-посадочной полосы, и самолёты взмывают в воздух. – Красиво… – выдыхает Рик. Лео молча кивает. Рассел и Флетчер тоже перестали моргать. Винри, похоже, и дышать. Внезапно фюрер Мустанг вскакивает и возмущённо кричит, тыча пальцем в небо: – КУДА, ЧЕРТИ, ВЫ ЧТО ТВОРИТЕ?! Трингамы и Рокбелл тоже вскочили на ноги. Толпа вокруг в ужасе вскрикивает и встревоженно колышется, как море. Рассел грозит в небо кулаком и ругается такими словами, какие нарочно не выдумаешь, Флетчер прижал холодные (по жаре-то!) ладони к щекам и бормочет какое-то проклятие на медицинской латыни. Винри мечется из стороны в сторону, отдавливая людям вокруг ноги и беспрестанно извиняясь – то она собирается выбежать на поле, то возвращается на своё место, и всё это не опуская головы. А Рику и Лео всё равно. Они оба словно в трансе. Откинулись назад, оперлись на ладони и следят жадными глазами. Даже слепящее солнце не заставило бы их сейчас надеть очки, и в красных радужках отражаются два маленьких самолёта, которые вытворяют невыговариваемые фигуры под облаками. Просто-напросто в какой-то момент взлёта оба авиатора потянули штурвалы – и самолёты, перевернувшись вверх ногами, устремились друг другу навстречу. Когда до столкновения оставались считанные метры, они вдруг оба перевернулись на бока и пролетели, чуть-чуть не коснувшись друг друга верхними металлическими креплениями. Этого тоже никто не видел – за крыльями ничего не было заметно, – но лётчики в этот момент задрали головы и победно ухмыльнулись, встретившись глазами. «Хорош иммельманчик! Закончим – и бочку?» «Давай!» – Ну и где там обещанный фургон с корвалолом, доктор Трингам?.. – слабовато поинтересовался Фьюри, обернувшись назад. – Тут фюрер, кажется, не в себе… Флетчер, беззвучно шевеля губами, наугад запустил руку в карман брюк, вынул оттуда бутылёк и протянул его через головы второго ряда командному радисту. – Только пусть больше половины флакона за раз не пьёт – это всё же не коньяк и даже не водка, – меланхолично попросил юный медик, не отрывая глаз от тех «маленьких симпатичных петелек», что вырисовывали в воздухе лёгкие и удивительно вертлявые самолёты.***
Когда легкокрылые монопланы мягко и плавно коснулись колёсами шасси земли, трибуны взорвались бурными аплодисментами. Откуда-то взялись пышные букеты, которыми беснующиеся люди «угрожали» героям сегодняшнего дня. Стоило пилотам заглушить моторы и свесить ноги из кабин самолётов, как площадь лётного поля была наводнена жадной до зрелища публикой. Рассел, Флетчер, Винри, команда Мустанга и братья-ишвариты сами не поняли, как оказались оттеснены чуть ли не на самую периферию и были вынуждены расчищать себе дорогу локтями. Трингамы, Винри и Рой беспрестанно ругались сквозь зубы. Рик и Лео, однако, были в полном восторге и чувствовали себя щепочками, носимыми по волнам штормового моря, влюблёнными глазами следя за хохочущими пилотами. Те с трудом отбивались от вороха цветов – хотя ещё даже не успели снять ни очки, ни перчатки, ни куртки, и теперь, под тёплым мартовским солнцем, наверняка умирали от жары. – А вы давно пилотов знаете?.. – в какой-то момент спросил Рик у Флетчера, блаженно улыбаясь. Тот искоса взглянул на него (они оба страдали от одной беды – не самого высокого роста – и в толпе рисковали потеряться; впрочем, ориентир в виде двух «клумб» на самолётах был заметен отовсюду) и тяжело вздохнул: – Если учесть тот факт, что мы с ними безвылазно торчим вместе последние три года… долго. А знакомы – лет семь, наверное. Не считал. – Ого-о, – уважительно присвистнул Рик. – А как их… В это мгновение одному из пилотов явно надоело жариться в тёмном шлеме. Он, перехватив ворох букетов, сорвал её со своей головы – и по его плечам рассыпался роскошный золотой водопад. – ЭДВАРД ЭЛРИК!!! – ахнул Лео так громко, что Рассел, Винри и Рой изумлённо обернулись. – А ты что… не знал что ли, что он у нас главный по самолётам в стране?.. Ну, не считая, конечно… – начал старший Трингам. Тут, вдохновлённый примером товарища, второй пилот тоже стянул с себя лётную шапку вместе с очками – и по его плечам таким же золотом, только более тёмным, разлился великолепный каскад. – … не считая, конечно, его брата Альфонса! – закончил Рассел с таким будничным выражением лица, словно он говорил о покупке хлеба в пекарне за углом, а не о гениальном авиаторе, который пять минут назад буквально «причесал» ветром траву на поле. Рик и Лео застыли, как вкопанные. И, если бы Трингамы снова их не спасли, непременно оказались бы затоптанными «авиа-фанатами» Элриков. И просто фанатами Элриков. И просто авиа-фанатами. И просто – авиа. – Ой дурни… – проворчал Флетчер, за локоть вытаскивая Лео на более-менее свободный пятачок земли. – Кто – мы? – жалобно уточнил Рик, которого Рассел буквально за шкирку приподнял над землёй и протолкнул вперёд, перед собой, чтоб не потерялся. – И вы – и эти двое придурков, – буркнул через плечо фюрер.***
– Братец… – Чего? – Эд, захмелевший от адреналина, всё ещё бурлившего в крови, и вороха букетов, запах которых кружил голову (это ему-то, с его проблемами с обонянием!), задрал голову, чтобы увидеть хотя бы макушку своего младшего брата. – Там это… – Ал нервно хихикнул, мотнув головой куда-то вперёд. – Чего там это? – Эдвард насмешливо выгнул бровь. – Там – наши… Старший Элрик сощурился – и встретился глазами с убийственными синими взглядами Рассела и Винри. Не знал бы, что они только встречаются и им на двоих нет и сорока, – решил бы, что женаты уже лет -дцать. – Ой-ёй… – Эд истерично хмыкнул. – Вот-вот… – Ал машинально попятился назад и чуть не кувыркнулся обратно в кабину – отступать было некуда. Но молнии, которые метали чёрные глаза фюрера, и этот фирменный флетчеровский взгляд исподлобья, не предвещавший ничего хорошего… даже хуже, чем мустанговский, хоть Флетчер всегда и выглядел как совершенная булочка… – Как думаешь… нас сразу убьют или сначала расчленят?.. – Винри не захочет терять мои автопротезы, поэтому, наверное, сначала расчленят, – меланхолично ответил Эдвард, косясь на показатели приборов. – Чёрт, мы что, всё топливо израсходовали?.. – Ну, у нас есть немножко вроде про запас, но-о… – Но? – Но долететь нам хватит только до пруда за аэродромом… – Знаешь, я бы предпочёл всё-таки утопиться, чем быть расчленённым… В этот момент Рассел отпихнул в сторону какую-то восторженную барышню и, уперев руки в боки, гневно уставился на Эдварда: – Тебе башку сейчас оторвать или после конечностей? – елейным голосом поинтересовался он так, что услышал только Эд. Эд закатил глаза: – Во, я ж сказал, расчленят… Флетчер, не менее разозлённый, чем его брат, каким-то непонятным образом умудрился влезть на плечи присевшего от неожиданности Мустанга и бархатно, ласково сообщил, глядя в лицо Алу: – Знаешь, могли бы и не приземляться. Всё равно ведь жизнь была короткой. Что там вам эти десять минут триумфа?.. Хотя да, внутренности бантиком всё-таки покрасивее будут, чем кровавая каша… Альфонс улыбнулся с таким видом, словно у него заболели зубы. Переглянулся с братом. Эдвард кивнул. И… – А НУ СТОЯТЬ, КАМИКАДЗЕ ХРЕНОВЫ!!! – заорал старший Трингам, наугад кидаясь вперёд, когда Эд, скинув все букеты в кабину, лихо сиганул в самую гущу толпы. Старший Элрик, конечно, не послушался этого очень дельного совета, так что, отдавливая людям бесконечные конечности, метнулся в сторону второй ВПП. Рассел – за ним. – Я ВАМ ЗА ВСЕ СВОИ НЕРВНЫЕ КЛЕТКИ ОТОМЩУ!!! – не менее громко взвыл младший Трингам, прямо через самолёт прыгнув за Альфонсом – который за какие-то доли секунды тоже отбросил цветы, ловко взобрался на крыло, пробежал по его плоскости вперёд и с криком «БАНЗАЙ!» скатился на землю – чтобы припустить к своему брату. – ПОМОГИТЕ, ГЕРОЕВ АМЕСТРИСА УБИВАЮТ! – крикнул Эдвард, нарезая круги по полю, чтобы хоть немного оторваться от гоняющегося за ним Рассела. – НЕ НА-АДА-А-А, ФЛЕТЧЕР, МИЛЕНЬКИЙ, НАС ЖЕ НА ВСЮ СТРАНУ ВСЕГО ДВА АСА!.. – со слезами в голосе уговаривал своего лучшего друга Альфонс, довольно безуспешно пытаясь удрать от него – на открытой местности спрятаться было попросту негде. А до ангаров далеко, они на том конце поля… – А Я НА ВСЮ СТРАНУ ОДИН ГЛАВВРАЧ, НО ТЫ Ж ОБО МНЕ НЕ ДУМАЕШЬ! А НУ СТОЙ! – Флетчер разошёлся не на шутку и от Ала не то что не отставал – он его нагонял, даром, что в компании всегда был самым юрким и быстрым (настолько, что Альфонса не спасали даже длинные ноги). – ТЫ МОГ КОСТЕЙ НЕ СОСЧИТАТЬ, ДУРАК! – ЩАС ТЫ У МЕНЯ ДВАЖДЫ ГЕРОЕМ АМЕСТРИСА СТАНЕШЬ! ПОСМЕРТНО! – Рассел прямо на бегу зловеще хрустнул костяшками. – ДА РАЗВЕ МОЖНО ТАК ЛЕТАТЬ?! Рик и Лео обескураженно часто моргали, наблюдая за этой шумной погоней. Толпа смеялась. А у Мустанга и Винри, стоявших рядом с ишваритами, глаза были усталые-усталые. Рой даже тяжело вздохнул, игнорируя обеспокоенное гудение Армстронга над своей головой. Винри только головой качала. – А что… они всегда так? – наконец, робко спросил Рик – когда Элрики на полном «лету» врезались друг в друга лбами, а Трингамы, не успев затормозить, наскочили на них, – и все четверо кубарем полетели на землю, продолжая что-то кричать. – О да. Каждый день, – фюрер вынул из кармана переданный ему Флетчером бутылёк, откупорил, скептически посмотрел его на свет и, не морщась, залпом допил всё, что там оставалось. После чего с самым флегматичным выражением лица повернулся к мальчикам и протянул руку: – Рой Мустанг. Похоже, перед началом полётов он так нервничал, что не запомнил знакомства. – Лео… – старший весь внутренне напрягся, когда неуверенно пожимал протянутую ладонь. – Р-рик… – у младшего даже зубы пару раз клацнули, пока он несмело сжимал пальцы главного человека страны. Фюрер – и пожать руки ишваритам? Это какая-то шутка? Их сейчас загребут? Мустанг, однако, даже бровью не повёл, когда на него уставились две пары испуганных красных глаз. По всей видимости, заметив, как с ними общались Винри и Трингамы, он совершенно спокойно счёл молодых людей друзьями своей светловолосой шайки-лейки. Рой кивнул, снова повернул голову, чтобы взглянуть на клубок из четырёх алхимиков, валявшихся на поле, и безэмоционально подытожил: – Я с ними поседею до сорока. – Да что вы до сорока – я до двадцати пяти вся седая буду… – негромко заметила Винри. Лео удивлённо покосился на неё, но ничего не сказал. Может быть, он что-то путал… но по слухам разве не Огненный алхимик убил чету Рокбелл? Неужели она простила? Или всё-таки не он?.. Конечно, Винри Роя простить никогда бы не смогла. Поэтому фюрер всегда был с девушкой предельно осторожен и тактичен – попросту старался её лишний раз не трогать. Но у них было кое-что, что их очень сближало и, наверное, даже почти примиряло друг с другом. Флетчер, отряхиваясь, поднялся на ноги, протянул ладонь Альфонсу и, что-то эмоционально ему объясняя, помог встать крайне потрёпанному, но слабо улыбающемуся лучшему другу. Эдвард помотал головой, фыркнул, пошатываясь, встал – и, подхватив обиженно потирающего лоб Рассела под мышки, вернул товарищу вертикальное положение. Винри и Рой, не сговариваясь, вновь совершенно синхронно тяжело вздохнули. Да уж, беспокойство за этих четырёх обормотов кого угодно сблизит.