А потому, что нет гарантии
Нигде и ни на что:
Потом не вспомнишь,
Где упал, и кто толкал, и кто держал.
А оклемаешься в миру,
Где незнаком тебе никто –
И не поймёшь, что ошибался,
А решишь, что был обвал.
«Баб-Эль-Мандебский пролив», М. Щербаков
– Ал! Эд! – Ась?.. Ого! – Эд, повернув голову на шум, удивлённо присвистнул. – Хей, братец, смотри, какие тут люди! – О! Рик, Лео, мы тут! – Ал, поставив ведро с водой (они с Эдом отмывали своего замасленного любимца – биплан АНТ-5) на землю, приветливо помахал бегущим к ним со всех ног ишварцам. – Сюда! Рик добежал первым, но говорить не мог. Он просто низко опустил голову и, махнув рукой в сторону своего брата, принялся изображать сильную одышку. Впрочем, особо изображать не приходилось – он и правда задыхался от быстрого бега и подступивших к горлу и глазам слёз. – Вы чего тут делаете? – Эдвард положил на землю кусок двигателя от другого, разобранного самолёта, и, вытирая замасленные руки об штаны, дружелюбно кивнул подлетевшему Лео. – Да ещё и в мыле оба… Чего там случилось? Мустанг что ли по наши души прислал? И кто вас, кстати, довёз? – Не… не Мустанг, – выдохнул Лео, держась за свои коленки. Он был почти спокоен, если даже не сказать весел, но это было какое-то отчаянное веселье, в которое человек кидается, сознавая что-то непоправимое. – Просто – дела… Ребята попросили! Они вас там ждут! – и он махнул рукой в сторону дальнего ангара. – Ребята? – светлые, хоть и перепачканные в мазуте брови Ала взлетели. – Флетчер и Рассел что ли? – Ну да! – Лео радостно закивал. – Рик, скажи же? Тот, не поднимая головы, кивнул. Его бы воля – давным-давно провалился бы сквозь землю. Эдвард недоверчиво посмотрел туда, куда указал Лео. – На складе топлива? – во весь голос изумился он. – Почему там? Мы туда с ними ни разу и не ходили! И чего это они вас послали, а не сами пришли, а? – Да кто ж их знает, – Рик всё-таки решился поднять голову и мрачновато усмехнулся. Терять больше было нечего, поэтому он всё-таки решился подыграть брату, на которого избегал смотреть. – Мы сами не поняли… Просто Рассел заявил, что нужно срочно – и всё тут! Пауза. – Может… может, они синтезировали что-то топливное? – Ал стянул промасленную перчатку и озадаченно почесал в голове. – Но это больше в духе Рассела, а Флетчер-то туда зачем?.. – Может, чтобы Блистательный не разнёс этим чем-то топливным всё вокруг? – предположил Эд. Альфонс пожал плечами – и вдруг краем глаза заметил, что у Лео трясутся руки. Он поднял глаза и внимательно, придирчиво оглядел ишваритов. – Что-то вы какие-то… бледные, – сощурившись, пробормотал он. В его глазах вспыхнули опасные огоньки. Эдвард вопросительно покосился на брата, затем на ишваритов – и тут же нахмурился. – Так-так… что-то вы нам недоговариваете, – нехорошо процедил он сквозь зубы. Рик едва сдержал прокатившуюся по телу дрожь. Лео нервно сглотнул: – Они… ждут. По пути… расскажем. – Ну что ж, – Эд стянул свои перчатки, бросил их на землю и сжал кулаки. – Пошли, раз ждут. «Чуечка» Эдварда вновь заработала. И оба Элрика теперь догадывались, что что-то не так. И это что-то касалось, по всей видимости, их лучших друзей – а значит, медлить было нельзя.***
По пути Рик хранил абсолютное молчание. Лео путано пытался объяснить Эду и Алу что-то про самолёты и про бога Ишвара. Ему это давалось особенно сложно потому, что Элрики не перебивали – но он чувствовал их тяжёлые взгляды затылком и начинал нервничать и спотыкаться в словах. – Ничего не понимаю! – в сердцах топнул ногой Альфонс во время очередного лирического отступления. – При чём тут самолёты, ваш бог и Флетчер с Расселом?! Эд схватил Лео и Рика за воротники и, придержав, прошипел: – А ну-ка не юлим. Объясняйте, в чём дело. – Сейчас, Эд, сейчас, не сердись, я объясню, отпусти только, идём быстрее… – Лео, вжав голову в плечи, заискивающе покосился на полковника Элрика. Тот выпустил братьев-ишваритов и слегка толкнул их в спины. Ничего дружелюбного в этом толчке уже не было. Лео бросил быстрый взгляд на Рика: «Видишь, я же говорил!» Рик отвернулся, и это могло значить только одно: «Они догадываются, что с их друзьями что-то случилось по нашей вине. И это – нормальная реакция». А может, он имел в виду нечто другое, но Лео понял этот жест именно так. Возможно, потому, что сам отчаянно искал и не находил доказательств своей правоты.***
Лео так и не смог ничего объяснить. Подходя к ангару, ишвариты чувствовали спинами, что Эдвард и Альфонс уже закипают. Но Лео было проще дотянуть до того, что ждало внутри, нежели пытаться объясниться. Внутрь они с Риком юркнули с таким облегчением, словно вместо крыши склада взрывоопасного топлива над их головами была сень священного леса. Именно в это мгновение терпение Эда лопнуло. – Да объяснитесь вы наконец или нет?! – зло крикнул он. – Немедленно говорите, что случилось! Ал молчал – но это молчание было едва ли не красноречивее крика его старшего брата – и полностью солидаризировалось с этим криком. Рик вздрогнул. Лео съёжился. И вдруг из темноты, прямо на глазах изумлённых Эдварда и Альфонса, выступили ишвариты – в своих светлых полотняных одеждах, кое-кто с традиционными полосатыми поясами, перекинутыми через плечи… Но главное – все мрачные и серьёзные. Полковник и подполковник Элрик замерли в растерянности. Такой ненависти от такого количества обладателей красных глаз они никогда не чувствовали. – Не бойтесь, – за спинами Рика и Лео из ниоткуда выплыло строгое тёмное лицо старейшины. Он положил ладони на плечи братьев-ишваритов. Лео прикусил губу и отвернулся. Рик вдруг мотнул плечом, скидывая ладонь, и юркнул в темноту. Лео, вдруг чего-то испугавшись, кинулся за ним. Старейшина вздохнул и кивнул сам себе. А потом сделал ещё шаг вперёд, чтобы его моложавое, но всё-таки испещрённое морщинами лицо было хорошо видно. – Что скажете, аместрийцы? – тихо спросил он, прожигая Эда и Ала взглядом. Но те не стали отводить глаза. Никакой вины за собой они не чувствовали. «Ты понимаешь? – Нет». – Что мы ничего не понимаем и просим вас объясниться, – спокойно, хотя и довольно зловеще ответил Альфонс. – И, что ещё важнее, – объяснить, куда вы девали Рассела и Флетчера, – несколько менее спокойно, но оттого не менее мрачно потребовал Эдвард. По толпе ишваритов прокатилось возмущённое придыхание. Как – и они ещё спрашивают?.. Старейшина поднял ладонь, и все замолчали: – Что ж – объясним, раз не понимаете, – так же тихо ответил он, размышляя, до чего же люди должны погрязнуть в грехе, чтобы не сознавать своих ошибок и не знать о своих же злодеяниях.***
Эд уже расцарапал ногтями свою ладонь – так нервничал. Протез второй ладони грозил в любой момент разлететься на болтики и пластинки. Ал стоял, не шевелясь, подобно статуе или доспеху. И это было на него очень не похоже – оттого и страшно. Они никак не могли понять, почему этот ишварит в летах толкует им о предательстве. Какое коварство? При чём тут военные преступления аместрийцев?.. Кто решил продолжать дело вояк, разгромивших Ишвар? Ал нашёл-таки в толпе лица Рика и Лео – и немедленно слегка пихнул Эда в бок. Тот вскинул глаза – и теперь им обоим всё стало понятно. – Смотрите мне в глаза! – потребовал старейшина, и Элрики нехотя отвели свои карие взгляды от потерянных красных взглядов Рика и Лео. Эдвард уже открыл было рот, чтобы в ответ на очередное обвинение в предательстве крикнуть: «Да вы же сами и есть предатели! Вон, эти двое!», но Ал вовремя нашёл его пальцы и сжал их своими. «Не надо. Они не услышат – только разозлятся. Не это главное». Эд выдохнул и мысленно кивнул. Да, было тяжело слушать несправедливые обвинения в свой адрес – но это можно было вытерпеть. Главным и впрямь было другое. – Даже если так, – негромко произнёс Ал, когда старейшина сделал паузу в свой длинной проникновенной речи. – Пусть, если вам так хочется. Нас волнует другое. – Что же? – мужчина сощурился. – Что вы хотите, – коротко ответил Эд. – И где наши друзья. Старейшина удивлённо нахмурился. Что-то здесь не вязалось. Дьяволы не были похожи на дьяволов. И взгляды у них по-прежнему слишком открытые и честные. – Мы хотим только одного. Вы люди умные – поэтому поймёте. Мы хотим всю вашу авиацию – в обмен на две человеческие жизни, – и он отступил в сторону, чтобы Элрики, наконец, увидели, что скрывалось за его спиной. У Альфонса в этот момент в голове стало совершенно пусто. Пальцы моментально заледенели, в горле пересохло. А сердце ухнуло куда-то в пятки. Судя по всему, Эд пребывал в таком же состоянии. Ал это чувствовал. Рассел и Флетчер сидели на полу. Их запястья и лодыжки были крепко стянуты верёвками, локти – притянуты к подозрительно знакомой железной бочке с затёртыми надписями. Флетчер через силу поднял голову, и Альфонса не хило так тряхнуло. Во рту у его лучшего друга был кляп. Глаза – тёмные, мутные, отчаянные. Ещё не до конца пришёл в себя. Рассел не мог даже повернуть голову. Эдвард чувствовал, как у него под рёбрами холодеет от бешенства. Лео и Рик стояли с низко опущенными головами. Они оба боялись встречаться взглядами с Элриками. И правильно делали. Старейшина пожевал челюстью и многозначительно вздохнул: – Времени у вас не много. Но оно есть. Подумайте и… Договорить он не успел – тяжёлая связка ключей от всех ангаров и складов – словом, от всей аместрийской авиации, – с грохотом ударилась об пол прямо у его ног. Моментально стало очень тихо. Старейшина потерянно моргал, разглядывая ключи. Такого он явно не ожидал. Рик и Лео как по команде вскинули головы и испуганно уставились на Эда и Ала. Рик вздрогнул и попятился, Лео втянул голову в плечи. Не зря боялись – глаза у Элриков, при всём их показном спокойствии, горели такой ненавистью, какую редко можно было увидеть. И сейчас страшно было им, ишваритам, – от этих двух почерневших карих взглядов. – Забирайте и катитесь к чёрту, – хрипло бросил Эд. – Только отпустите. Лео вновь поспешно отвёл глаза и толкнул брата локтем в бок. Рик торопливо бросился вперёд, поднял ключи с пола, быстро перебрал их и, низко опустив голову, протянул старейшине. Тот нетвёрдой рукой взял связку и близоруко вгляделся в неё. То время, пока он рассматривал ключи, показалось всем окружающим вечностью. Наконец, он сделал ещё шаг в сторону, как бы давая Элрикам возможность пройти, и удивлённо взглянул на них исподлобья: – Как и обещали – не держим, – он поджал губы и сощурился. – Я… не ожидал от вас… такого спокойствия… Эд и Ал, не дослушивая его, со всех ног бросились вперёд. Альфонс лишь прямо на ходу одарил Лео и Рика совершенно убийственным взглядом, а Эдвард прошипел – но так, что услышали все: – Подонки. Приравнять жизни двух людей к каким-то железкам… – Тем более после всего, что они – для вас!.. – с презрением бросил через плечо Ал. Эд с размаху грохнулся на колени и уже собирался хлопнуть в ладоши, как вдруг Рассел судорожно замотал головой, промычав что-то неразборчивое. – Что?.. – Альфонс, тоже чуть ли не с разбегу упавший на пол рядом с Флетчером, растерянно поднял глаза. Флетчер зажмурился и, как и его старший брат, нервно замотал головой. Элрики переглянулись, практически синхронно подняли руки – и избавили друзей от кляпов… которые оказались чем-то пропитаны. – Фу, гадость какая! – закашлялся Рассел, отвернувшись. – И не говори… – сипло пробормотал Флетчер, опустив голову и хватая воздух ртом. – Эй… вы живые вообще? – Ал опустил ладонь на плечо младшему Трингаму и бросил обеспокоенный взгляд на старшего, пока Эд хлопал себя по карманам в поисках не пойми чего (видимо, складного ножика). – Флетчер, Рассел… – Живы-ые… вроде, – Флетчер, немного отдышавшись, поднял глаза и кривовато улыбнулся. Выглядел он подозрительно бледным, чуть ли не сероватым. – Вы это… – Что? – Альфонс нахмурился. – Алхимию – не используйте, – Рассел, справившись со своими лёгкими, запрокинул голову – и со всего маху стукнулся затылком об металлическую бочку. Вестимо, старший Трингам тут же зажмурился и зашипел от боли: – Да твою ж Уробороссову бабку… – Спокойно, не дёргайся так… Да поняли уже, что без алхимии, – Эдвард хмуро кивнул, кинул Альфонсу один ножик, а второй (один носил с собой в нагрудном кармане, второй сегодня утром по задумчивости зачем-то сунул за голенище сапога – чуечка!) раскрыл и принялся довольно агрессивно распиливать верёвки, которыми были стянуты локти Трингамов. Но в какой-то момент поднял глаза и тихим, напряжённым голосом спросил: – А почему – не используйте?.. Ненадолго повисла тишина. Флетчер смотрел куда-то поверх головы Ала, уже распутавшего верёвку, которой были связаны его колени. Рассел отсутствующим взглядом уставился за плечо Эда, который теперь занялся тем узлом, которым ишвариты связали руки старшего Трингама. Ал уже хотел было повторить вопрос Эда, как вдруг Флетчер негромко пояснил, мотнув головой в сторону бочки за своей спиной: – Да просто вот это – авиационный бензин. И тряпки, – он кивнул на тот кусок ткани, который Ал вытащил у него изо рта с минуту назад, – тоже им пропитаны. Так что… – Искра, буря, безумие – и прощайте, дорогие друзья, – мрачновато пошутил Рассел. Элрики так и застыли на месте. Рассел и Флетчер, освобождённые ими, потирали следы верёвок на запястьях, не глядя на друзей. А что они там не видели? – Идти – можете? – глухо, с плохо скрываемой яростью в голосе процедил Эдвард. – Угу. Наверное, – Флетчер, не поднимая глаз, пожал плечами. – У меня только голова немного кружится от этих испарений… а ты, братец? – А у меня она кружится от того, что я ей стукнулся. Дважды, – тяжело вздохнул Рассел. – А может, и больше. А может, и не я стукнулся, а меня стукнули – ничерта не помню после того стакана водички… Эй, зачем, я сам?.. Эд его уже не слушал – он молча перекинул руку друга через свою шею, приобнял его под рёбрами и, приняв большую часть веса Рассела на себя, поднялся на ноги. – Пойдём, пока я тут никого не убил, – буркнул он, бросив на сгрудившихся в центре ангара ишваритов такой злой взгляд, что Рик юркнул за спину Лео, а сам Лео, сглотнув, слегка попятился назад. – Да ну, убивать… – Рассел, искренне тронутый помощью Эдварда, дёрнул уголком губ. – Ребятки просто хотели добиться своей цели – ну, и… на войне, сам знаешь… Старший Элрик взглянул на него исподлобья, и Рассел притих. В угрюмом взгляде Эдварда отчётливо, чуть ли не по буквам читалось: «Я за тебя им...». А кровопролития старшему Трингаму сейчас хотелось меньше всего. Даром, что его и так мутило от въевшегося в кожу бензинового запаха. – Ой, извини… – он неловко хмыкнул, когда чуть не споткнулся об свои ноги от того, что в глазах в очередной раз потемнело. – Я что-то не алё… – А говоришь, сам, – Эд крепко сжал пальцами ладонь друга, обессиленно лежавшую на его плече. Он явно старался звучать ворчливо, но получалось скорее испуганно и обеспокоенно. – Сам ты только убиться и сможешь. Тебя, может, донести, хотя б до улицы? – Не, я справлюсь, правда, только давай не сильно быстро, – Рассел кивнул, вскинув-таки голову. Без Эда он бы сейчас не обошёлся – это точно. А крепкая хватка старшего Элрика навевала воспоминания о том, как Эдвард его, Рассела, раненого и истекающего кровью, на севере, по дичайшим холодам, тащил на себе несколько километров… и заставлять его повторять этот подвиг старший Трингам категорически не хотел. Тем более, что руки у Эда и так ощутимо дрожали. – Да? Ну, смотри, – Эд скептически поджал губы, но, вспомнив что-то, быстро обернулся, давая Расселу ещё минутку на прийти в себя. – Флетчер, Ал, вы там как? – Сейчас будем, Эд, не переживай, идите, – Альфонс махнул ему рукой. Он всё ещё сидел на полу рядом с Флетчером, который уткнулся ему в плечо. – Точно?.. – Точно. Просто у Флетчера, похоже, давление упало. Сейчас отдышится немного, и всё будет хорошо. – Отдышится… на улице отдышаться надо, что уж здесь – духотень такая, да ещё бензин этот, – пробормотал Эд, покосившись в полутьме на Рассела. – Эй, Блистательный, идём? – Пойдём, – кивнул тот, приоткрыв глаза с мученическим видом. – Чёт ты совсем бледный, а… – А с чего мне быть румяному, балда? – Ну не до такой же степени… – Ой, отстань, у меня не было возможности позагорать! – … – М-да, двусмысленно получилось… Они уже были почти у самого выхода, когда их нагнал Альфонс. Флетчер, едва ли не более бледный, чем Рассел, держался за его плечи со спины. Ал придерживал своего лучшего друга под коленками и сам выглядел не то что хмурым – мрачным, как грозовая туча в мае. – Братец, ты живой?.. – Рассел запрокинул голову, наполовину завалившись на Эда, и, сощурившись, обеспокоенно заглянул в лицо Флетчеру. – Вот, Эд, смотри, если кто тут совсем бледный, так это мой бедный брат… – Я не бедный, я так этим вашим бензином надышался, что меня теперь можно самого продавать по цене топлива, – вымученно пошутил Флетчер, приоткрыв один глаз. – Живой, Рассел, живой, просто проветриться надо. – Сейчас проветримся, – безэмоционально пообещал Альфонс. – Доедем до нашей набережной – и отсидитесь. – Доедем? – Флетчер озадаченно наклонил голову – то есть, прижался к макушке Ала другой щекой. – На чём – доедем? – На фюрерском автомобиле, вестимо, – пояснил Эдвард, с ноги пинком открывая дверь на улицу. – Он мне любезно одолжил на сегодня. Вам, значит, служебную отдали... Вернее, я сам ключи взял. Я за рулём, а вам окна откроем… Рассел, не падай! – Слишком много кислорода и света за раз, – хмыкнул тот, снова путаясь в ногах. – Я те дам много!.. – Давай, не откажусь… Эд, да куда ты заваливаешься, кто хеликоптер включил?.. – Дурень, держись за меня крепче!.. – А-ал… – Чего ты, Флетчер? – Альфонс удивлённо чуть повернул голову. – Меня… меня стошнит сейчас, опусти… – Флетчер облизал пересохшие губы и зажмурился. – Да что ж такое… Сейчас, держись! Ишвариты в абсолютном молчании заворожённо наблюдали за этой довольно долгой сценой проявления «проклятыми аместрийцами» такой искренней дружеской любви и заботы, что становилось не по себе. Старейшина, Рик и Лео до последнего ждали, что Эдвард и Альфонс обернутся, чтобы бросить прощальный взгляд на лопасти самолётов. Но нет – те настолько распереживались за ослабевших Рассела и Флетчера, которые только что побывали в заложниках, что даже не подумали взглянуть на детища своих бессонных ночей и дневных трудов. Когда молодые люди со светлыми волосами скрылись за дверью и их голоса стихли, старейшина медленно повернулся в сторону опустивших головы Рика и Лео. – Что имел в виду младший из пилотов, когда сказал: «После всего, что они – для вас»? – строго спросил он. – Разве не вы говорили, что они вот-вот нас предадут в руки правительству?.. Рик, Лео? Лео прикусил губу. Рик переминался с ноги на ногу, пряча глаза. На обоих начинало накатывать осознание, что именно они натворили. А главное – оба сейчас не понимали, зачем. Ужаснее всего было осознавать, что предатели действительно были не аместрийцы – а они сами.