Innocent Death/Невинная смерть

»… В то время как распространенное мнение в западных странах объясняет, что Маледиктусы каким-то образом связаны с анимагами или метаморфомагами, на самом деле это просто неправильно понятое заболевание… …Цян Синна, главный профессор истории Азии Школы чародейства и тауматургии, заявила, что неизвестное существо Нюва, женщина наполовину змея, наполовину человек из эпохи Чжоу, возможно, одна из первых форм проклятия Маледиктус, модифицированного поколениями практикующих магию Крови. В эпоху Чжоу, на протяжении всех ранних лет династии Тан — как раз перед тем, как Министерство ввело в действие закон о секретности магии в 630 году до н.э. Нюва считалась магглами Змеиной Богиней, к тому же весьма почитаемой. Согласно маггловским записям, ее называли «Та, что восстановила небеса». Магические записи Нювы более приземленные. Она была дочерью очень влиятельного волшебника, который управлял значительной частью столицы Чанъаня. Воспитанная лучшими преподавателями, она выросла и стала одной из самых талантливых ведьм той эпохи…» Гермиона почувствовала легкий толчок в голову, похожий на тот, когда кто-то мягко постучал костяшками пальцев. Ее глаза закатились в легком раздражении. »…Обещана сыну богатого землевладельца, Нюва восстала против решения своего отца, потому что у нее уже был возлюбленный: Ее брат Фуси. Однако их запретная любовь длилась недолго. Слуга якобы видел, как они совокуплялись однажды ночью, слух распространился среди рабочих, быстро дошел до ушей Господина. Взбешенный позорным поступком своих детей, он изгнал их из страны, успев проклясть собственную дочь. Хотя нет записей о том, какое конкретное заклинание использовал Господин Ю, он был широко известен как практикант магии крови. Последствия проклятия означали, что если бы Фуси и Нюва решили произвести потомство, то родились бы только змеи. Но чего отец не ожидал, так это того, что, наложив проклятие, Нюва тоже примет облик змеи… Мало что известно о том времени, когда они уже были изгнаны… » Ее ногти поцарапали обложку книги. — Чего ты хочешь?! — Гермиона бросила злобный взгляд на преступника, который сидел в другом конце комнаты, невинно балансируя на стуле. — О чем ты говоришь, грязнокровка? — спросила Беллатрикс, вычищая невидимую грязь из-под ногтей. — Ты пытаешься применить ко мне Легилименцию, — женщина фыркнула. — Ты узнаешь, когда я действительно применю к тебе Легилименцию, грязь. Она отвела взгляд. Привлекать ее внимание означало больше неприятностей, чем игнорировать. Беллатрикс не собиралась добиваться от нее еще какой-либо реакции. Несмотря на свое отвратительное настроение, Лестрейндж не пыталась зайти дальше язвительных замечаний и насмешливых взглядов. Это само по себе было победой. Однако это могло продлиться недолго. В другое время она была бы в ужасе делить пространство с лейтенантом Волан-Де-Морта. Ходили слухи, что печально известную ведьму боялись даже среди своих. Будь у нее такая возможность, она бы мучила брюнетку сколько душе угодно, но только не сегодня и не здесь. По ее коже пробежали мурашки от затяжного страха, но это был тот страх, который Гермиона могла контролировать. И вполне возможно, размышляла она, что это запечатление может повлиять на ее общее восприятие этой женщины. Ведьма, бесспорно, была неприятна на многих уровнях: противная, раздражающая, ребячливая, высокомерная — недостатков было слишком много, чтобы их сосчитать, и не было достоинств, на которые можно было бы указать. Но она не находила Беллатрикс ужасающей. На ум пришло другое объяснение ее бесстрашию. Вполне возможно, что запечатление не имело никакого отношения к тому, что она не боялась этой женщины. Храбрость была достоинством гриффиндорцев… …За исключением того, что она не была гриффиндоркой. Она была когтевранкой. Забавно. Выйдя из оцепенения, она поискала последний абзац на странице. Беллатрикс поднялась со стула. Дерево затрещало и застонало под ее каблуками. Заложив руки за спину, она подошла к окну. Снаружи стук дождя и отдаленные раскаты грома были единственными звуками, разносившимися по комнате, наряду со случайным раздражением и барабанящими пальцами по стене, и все это благодаря любезности темной ведьмы. Улицы были пусты из-за грозы, последние два часа шел ливень. До наступления ночи оставалось самое большее час. Если так будет продолжаться и дальше, видимость на большом расстоянии станет проблемой для их поиска. Гермиона знала, что Беллатрикс думала примерно о том же, когда пробормотала проклятие себе под нос. Она пролистала страницы книги, просматривая последние главы. Хотя история и происхождение проклятия Маледиктуса были увлекательны сами по себе, существовала настоятельная необходимость найти что-то дельное, что предлагала эта книга. Лучше бы здесь было что-нибудь полезное, иначе мне снова придется начинать с нуля. Над бежевыми страницами нависла тень. Гермиона подняла лицо, чтобы встретиться взглядом с женщиной, принюхивающейся к ней сверху вниз. — Что ты читаешь, грязнокровка? — вопрос прозвучал так, как будто девушка оскорбила темную ведьму. Брюнетка снова опустила взгляд. — Не твое дело. Сделав невербальный жест, женщина выхватила книгу у нее из рук. — Следи за своим тоном, невоспитанная грязь, — ее голос был полон злобы, когда она задрала нос кверху. Нос Гермионы быстро уловил запах, загрязняющий кислород. Хотя все еще терпимый, специфический аромат Беллатрикс был сильнее, чем раньше. Это означало, что зелье теряет свое действие, скоро ей придется принять еще одну дозу. Желательно, чтобы это было сделано вдали от посторонних глаз. Лестрейндж наугад листала страницы книги, тихо произнося несколько абзацев одними губами, прежде чем перейти к следующим. Либо она читала действительно быстро, либо просто смотрела содержимое. — Если тебе действительно нужно знать, я изучаю проклятие, — сказала девушка. — Зачем? — темная ведьма закрыла книгу. Ее взгляд встретился с брюнеткой, в нем сквозило чистое подозрение, — Ты собираешься кого-то проклясть? Может быть, добрую старую меня? — спросила она застенчивым голоском. Невеселый смешок сорвался с губ девушки. — Ты ведь понимаешь, чтобы кого-то проклясть, нужно варить разные зелья, верно? — Конечно, я знаю, — ее интонация изменилась с детской на резкую, поскольку сам вопрос оскорбил ее, — Но опять-таки, кого ты планируешь проклясть? — Я ничего не планирую, — Гермиона протянула руку, прося вернуть книгу, — Мне просто нравится читать всякое. — Всякое? — ее тон сочился скептицизмом, — Малефикарум, в переводе с эльфийского языка: То, что наиболее агрессивно. Маледиктус — это последствия практик Малефикарума, очень ужасной формы магии Крови. На подготовку заклинания требуются месяцы, если ты случайно не владеешь магией Крови, конечно. По слухам, некоторые ингредиенты почти невозможно найти на западной территории. Не говоря уже о том, что цена, которую ты должна заплатить, чтобы проклясть свою жертву, очень высока, даже смертельна. Есть немногочисленные записи о людях, утверждающих, что они выжили ценой произнесения заклинания. Но я уверена, что ты уже знала все это. Приблизившись к лицу девушки, Беллатрикс заговорила с ней так, словно разговаривала с маленьким ребенком. — И именно поэтому я тебе не верю, дрянь. Я могу видеть, когда кто-то лжет, — ее верхняя губа приподнялась, — Все твое отвратительное лицо кричит о том, что ты лгунья, — женщина продолжила, не дав ей возможности ответить, — Итак, кого ты планируешь проклясть? Твой парень Поттер? Это как-то связано с причиной, по которой ты инсценировала свою смерть? — она склонила голову набок: темно-черные локоны каскадом упали на бок, открывая длинную элегантную шею с уродливой цифрой девяносто три, вытатуированной под ухом. Карие глаза Гермионы сузились. — Это озадачивает тебя, не так ли? — девушка намекнула на понимание, голос был пронизан обвинительным тоном, — Ты расстроена, потому что не знаешь причину, по которой я здесь. Ты веришь, что, взяв эту книгу, получишь представление о том, почему Господин выбрал меня? — наблюдая, как мрачнеет выражение лица Беллатрикс, Гермиона быстро отступила назад, решив не провоцировать ее, так как это могло обернуться для нее опасностью, — Я не планирую накладывать проклятие Маледиктус ни на ко… — Можно подумать ты когда-нибудь смогла бы это сделать. Смысл сказанного дошел до нее мгновенно. Беллатрикс никогда не думала, что она вообще собирается наложить проклятие. И в ее тоне был не скептицизм, а сарказм. — Могу я получить книгу обратно? — Может быть, позже, — книга упала на стол с громким стуком, — Ты все еще не рассказал мне, что еще ты нашла в своей предыдущей экспедиции, — Гермиона раздраженно вздохнула. — Ты бы уже знала, если бы не прервала меня раньше. — Мне хочется послушать тебя сейчас, — Лестрейндж ответила с презрительной улыбкой. Что за ребенок. — Информатор продавал книги Каркарову. О чем были эти книги, я понятия не имею. Он клялся, что не знал. Я могла бы сказать, как он боялся даже упомянуть название книг. Хотя он также упоминал, что даже самые опытные темные волшебники не прикоснулись бы к этому, — после минутного колебания она спросила, — У тебя есть какие-нибудь идеи? — Нет, — сухо ответила женщина. — Очень хорошо, — продолжила брюнетка, не веря Лестрейндж, — После того, как я закончила с ним, я направилась на юго-восток и вошла в лес. Он выглядел так, словно умирал, — плавно она склонила голову набок, припоминая это воспоминание, — Я знаю, это звучит глупо, но это выглядело так, как будто кто-то высосал из него жизнь. Участки земли были бесплодны, в то время как другие были живы. И нет, прежде чем ты спросишь, я применила все возможные чары и заклятья, которые могли бы помочь отследить какой-либо магический след. Я ничего не нашла. Что-то еще, что казалось в высшей степени ненормальным, так это тот факт, что поблизости не было животных, как будто земля была действительно мертвой. Беллатрикс расхаживала по комнате. На ее лице не отражались ни ее мысли, ни то, слушала она ее на самом деле или нет. — Я также проверила по карте, что может быть мое фактическое местоположение совпадает с одним из возможных местоположений Каркарова, так и было, — она облизнула губы, — Ты думаешь… Резкий стук во входную дверь заставил обеих ведьм вздрогнуть. Девушка быстро встала со стула, ее волшебная палочка мгновенно оказалась у нее в руке. Беллатрикс, у которой, казалось, в голове одновременно проносились тысячи мыслей, вообще никак не отреагировала. После второго стука женщина жестом велела девушке молчать. Она произнесла невербальное заклинание, по движению ее запястья, как догадалась Гермиона, это было заклинание Муффлиато. Затем осторожно приблизилась к деревянной двери и прислонилась к ней. Резким движением головы она указала брюнетке открыть ее. Заложив руку за спину, Гермиона уверенно направилась к железной ручке и, бросив последний взгляд на Беллатрикс, открыла дверь. Перед ней появился мужчина, одетый в одежду волшебника. Девушка сразу узнала его: это был тот самый мужчина, которого она видела раньше, из дома напротив. Его старые грязные вещи остались позади, на этот раз он выглядел хорошо. Одежда казалась почти дорогой. Возможно, сшитая вручную? У него был здоровый цвет лица, в отличие от многих деревенских жителей, которых она видела на улице. Вблизи незнакомцу можно было дать больше 50-ти. — Добрый вечер, мисс, — на его губах появилась вежливая улыбка. Его голос был мягким и вежливым, в словах почти не было интонаций, — Какая ужасная погода, не правда ли? — он указал большим пальцем на проливной дождь у себя за спиной. Улыбка не сходила с его губ, но в глазах промелькнул дурной намек, — Как вы думаете, мы можем поговорить внутри? Гермиона понимала, что это была формальность. Он не собирался принимать «нет» в качестве ответа. Отказ был бы воспринят откровенно подозрительно, а согласие открыло бы еще одну дверь с опасными возможностями. Отлично. Она вернула ему вежливую улыбку. — Всегда приятно встретить кого-то из нашего круга. Пожалуйста, входите, — спрятав оружие под подмышкой, она прошла дальше внутрь, позволяя мужчине следовать за ней. Дверь за ним тут же закрылась. — Я должна извиниться, но у меня нет чая или кофе, чтобы предложить вам, мистер… — Гермиона замолчала, пытаясь сосредоточиться на его лице, а не на женщине, крадущейся за ним. — Мистер Эйч, и все хорошо, мисс. Мистер Эйч?.. Что за глупый способ оставаться анонимным. — Я здесь ненадолго, так что нет необходимости в угощении, — его глаза обшаривали пространство перед ним, — Я вижу, вам все еще нужно полностью обставить ваш до… Он был прерван Беллатрикс, направившей свою палочку в затылок волшебника. Девушке стало жалко этого мужчину. Его лицо говорило все само за себя. — Пошевели хоть одним мускулом, и ты умрешь, — ее голос был опасно тих, — Палочку, сейчас же! — потребовала она. Брюнетка отступила на три шага и тоже подняла свою палочку. Он осторожно потянулся достать свою волшебную палочку из внутреннего кармана брюк. Лестрейндж быстро выхватила ее у него из пальцев, — На колени! Мелькнувший страх на лице мужчины исчез. — Что ж, мисс, я полагаю, мы оказались в довольно затруднительном положении, — его голос звучал странно уверенно, — Так уж получилось, что снаружи меня ждут люди, ну, волшебники, и если я не выйду через какое-то время. Они придут искать меня сюда. — Стало быть, — сказала Беллатрикс, ее глаза блестели от возбуждения. — Прежде чем прийти сюда, ты вызвал подкрепление? Неужели ты так боишься маленькой девочки? Гермиона увидела, как выражение его лица стало слегка растерянным при этом вопросе. Очевидно, он ожидал другой реакции. Волшебник повернулся, чтобы мельком увидеть женщину, направившую на него свою палочку. — …Беллатрикс Лестрейндж, — с этого ракурса брюнетка не могла видеть его лица, но его голос сказал все и даже больше. Удивление и страх застряли у него в горле. — Рада слышать, что моя репутация меня опережает, — красные губы расплылись в широкой улыбке, наслаждаясь происходящим, — Первый лейтенант Волан-Де-Морта, ни по чьему приказу, — она отвесила насмешливый поклон. Мужчина повернулся лицом к Гермионе. — А кто вы такая, мисс? — Моя ученица, — ответила Беллатрикс, глядя на брюнетку предупреждающим взглядом. — Я понял, — сказал мистер Эйч, пытаясь напустить на себя достойный вид, — Я только что пришел из табачной лавки, владелец — мой хороший друг. Я уверен, вы с ним встречались, мисс, — его взгляд остановился на Гермионе, — Я помог ему вылечить несколько неприятных шрамов на груди и животе. Он говорит, что не помнит, что с ним случилось. Он просто помнит симпатичную брюнетку с доброй улыбкой — это были его слова, не мои, а также с книгой в руках, которую, очевидно, она там купила, — его глаза указали на книгу в темном кожаном переплете на столе, затем обратились к невозмутимой Беллатрикс, — Твоя ученица пытала одного из наших. — И вы пришли сюда, чтобы отругать меня или, возможно, отомстить, не так ли? — спросила девушка, направив палочку ему в лицо. Волшебник сглотнул. — Я пришел спросить, что у вас здесь за дело. Беллатрикс усмехнулась его словам. — Я не думаю, что ты в том положении, чтобы о чем-то спрашивать. — Может, мы и преступники, но у нас здесь защищенное сообщество, — у мужчины сделалось оскорбленное выражение лица, — Вы только что пытали человека, и за что? Просто так! Преступник? Этот человек не был похож на него. Гермиона внимательно оценила его: он был хорошо образован, очень ухожен, а его зубы были белыми и в идеальном состоянии, учитывая его возраст и место, где он жил. И, кроме всего прочего, он вовсе не казался жестоким. И все же он называл себя преступником. Ах! Значит, финансовый преступник. — У нас с вашим другом была деловая сделка. Он не хотел выполнять свои условия, мне пришлось его немного подтолкнуть, — спокойно объяснила брюнетка. Это не имело смысла, подумала Гермиона, предполагая, что ее мысли были верными. Зачем ненасильственному человеку приходить сюда и задавать вопросы? Был ли он лидером? Нет, этого не может быть. Если то, что сказал волшебник, было правдой и снаружи были люди, то лидер должен быть тем, кто послал его сюда. — Ты собираешься заставить нас уйти? — спросила Беллатрикс, притворяясь печальной. — Я не думаю, что даже ты, Лестрейндж, сможешь справиться со столькими волшебниками сразу. В тот момент, когда его слова слетели с губ, у Беллатрикс появился целый набор эмоций, от полу-оскала на ее лице до садистской улыбки, ее глаза засияли злобным ликованием. О, боже… Гермиона отступила на несколько шагов, не желая путаться под ногами. — Тогда мне лучше начать с тебя! — женщина пнула его в спину, вонзив острый каблук в мягкую кожу, — Круцио! Последовал оглушительный крик боли. Вены на его шее и лице быстро проступили на белой коже. Он перекатился в позе эмбриона, ноги брыкались в пустоту, как будто движение ими могло каким-то образом уменьшить мучительную боль, струящуюся по венам. Его тело корчилось в болезненных, нечеловеческих конвульсиях. Ногти заскребли по половицам. Это был первый раз, когда Гермиона увидела, как Беллатрикс пытает кого-то. Это было пугающе. Она без особых усилий удерживала проклятие Круциатуса, создавая впечатление, что оно не истощает ее магию. С ее точки зрения, заклинания Круциатуса и Патронуса были двумя разными сторонами одной медали и имели одни и те же принципы, но совершенно разные результаты. Она вспомнила, как в первый раз попыталась произнести это заклинание: «Ты должна быть искренней», — сказал ей Волан-Де-Морт, — Тебе нужно почувствовать ненависть внутри себя, желание причинять боль. Чтобы они чувствовали ее и страдали.» В тот раз от нее потребовалось так много магии, чтобы успешно применить его, и еще больше, чтобы удержать его менее чем на десять секунд. И сейчас Беллатрикс произносила это заклинание без единой капли пота на лбу. Она выглядела способной продолжать в том же духе столько, сколько хотела. — Кем ты себя возомнил?! Чертова дрянь! — несмотря на то, что жестокая улыбка исчезла, веселье в ее глазах оставалось свежим и оживленным. Гермиона продолжала наблюдать за воющим мешком плоти, извивающимся на полу, вероятно, желая его смерти все больше и больше с каждой проходящей секундой. В моменты, подобные этому, она могла засвидетельствовать самой себе, что онемение в ее теле доказывало, что что-то было фундаментально нарушено. Все это случилось в тот день, когда Дамблдор предал ее. Она ничего не чувствовала сейчас. Ни удовольствия, ни отвращения, просто полное безразличие к страданиям, казалось бы, невинного человека. Никто не невиновен. Он мог бы не лезть не в свое дело, но потом решил вмешаться. Этот человек, заметила Гермиона, казался слишком мягким, чтобы находиться здесь, по крайней мере, по криминальным меркам. Но как насчет людей, которые его ждут? Они скоро придут, и что тогда? Беллатрикс только усугубляла ситуацию, позволяя своему дурному характеру контролировать ее. Девушка открыла глаза, осознав это Эти люди внимательно следят за тем, кто входит или выходит! — Беллатрикс, подожди! — спросила Гермиона, но женщина была погружена в свой собственный мир, — Беллатрикс, остановись! Гермиона направилась к женщине: похожие на смолу глаза были прикованы к хнычущему мужчине, не замечая ее приближения. Недолго думая, она схватила Беллатрикс за руку, чтобы остановить женщину. Как только ее пальцы коснулись бледной кожи, по ее руке, по всему ее телу пробежал поток энергии. Это было похоже на электрический разряд, пробегающий от ее руки к пальцам ног и макушке головы. Гудение волшебства, столь же приятое, сколь и пугающее. Книги предупреждали, что это может случиться. Она предпочла в это не верить. Само описание не шло ни в какое сравнение с реальным опытом. Ее первобытные инстинкты требовали от нее насладиться этим ощущением, позволить этому волшебному гулу захлестнуть себя. Все в ее теле кричало ей об этом… Нет. …За исключением ее логического склада ума. Никогда! Она заставила себя убрать руку, избавляясь от навязчивого ощущения в своем теле. У Гермионы не было времени разгадать реакцию Беллатрикс, прежде чем в ее глазах появилось яростное выражение. — Что, Грязнокровка?! Что?! Сдерживая свои чувства по поводу того, что только что произошло, и игнорируя вспышку гнева женщины, брюнетка спокойно сказала: — Он знает, что происходит в этой деревне. Осознание отразилось на лице старшей ведьмы. Ее лицо повернулось к хнычущему мужчине на полу. Она наклонилась к нему, схватила его за волосы и яростно дернула, чтобы он полностью повернулся к ней лицом. — Ну-ну, в конце концов, ты можешь понадобиться нам живым! — она произнесла это так, словно этот человек получил какую-то награду, — Мы ищем мужчину, седовласого, очень высокого. Ему нравится носить меха. Голубоглазый. Кажется, он всегда в плохом настроении. Кого-нибудь напоминает? — спросила Беллатрикс. — Что вам от него нужно? — пробормотал мужчина, едва в состоянии произнести хоть слово. Настала очередь Гермионы рассмеяться. Либо этот старик был глуп, либо он тянул время. — Ты действительно готов снова подвергнуться пыткам, задавая глупые вопросы? Просто, черт возьми, ответь. Он помолчал несколько секунд. — Я редко его видел. Я не знаю, где он живет. Девушка быстро достала карту и развернула ее перед ним, в то время как Беллатрикс яростно схватила его за голову обеими руками и заставила посмотреть на нее. — Попробуй догадаться, — прошипела темная ведьма рядом с его ухом.