Гермиона, прислонившись к стене, спокойно наблюдала за разворачивающейся сценой.
Волосы мистера Эйч были тщательно причесаны, а одежда — безупречно чистой, как и в момент его прибытия. Единственным признаком того, что он стал жертвой ужасного наказания, было непроизвольное подергивание его пальцев. И, возможно, несколько синяков на теле, ничего такого, что не могла бы скрыть одежда. Бедняга глупо улыбнулся Беллатрикс, энергично кивая, когда она давала ему точные инструкции о том, как вести себя и что говорить, как только он выйдет за пределы этого дома.
— Как долго заклинание продлится? — спросила девушка, откусывая кусочек вяленого мяса.
В отличие от своей коллеги, которая, казалось, пребывала в стабильном настроении, Гермиона беспокоилась о возможных последствиях того, что она отпустит этого человека на свободу.
— Не знаю. Мне все равно, — ответила Лестрейндж, — Что такое? — ее губы насмешливо надулись, — Малышка грязнокровка боится, что люди могут прийти и убить ее?
— Почему ты просто не стерла ему память?
Насмешливый звук вырвался из ее горла, черные глаза осуждающе оглядели ее с ног до головы.
— Я знаю, что твой мозг действительно слишком мал, чтобы понимать простые концепции, но тебе действительно нужно спрашивать?
Она закусила щеку так, что у нее заболела челюсть.
Проклятье! Это потому, что если люди будут ждать его, они точно узнают, было ли на него наложено забвение.
Ей хотелось пнуть себя за то, что она не подумала, прежде чем спросить.
Вероятно, Беллатрикс никогда не собиралась убивать этого человека.
Брюнетка скрестила руки на груди и сказала:
— Нет, я думаю нет.
Для человека, который, как оказалось, очень скептически отнесся к угрозам этого мужчины и легко поддался своим убийственным порывам, Беллатрикс все же смогла добиться наилучшего возможного результата из своей маленькой передряги, при этом получая удовольствие от процесса. Либо эта женщина была довольно хитра в своей собственной беспорядочной манере, либо просто очень удачлива.
Тем не менее, они не могли позволить себе привлекать еще больше ненужного внимания, в какой бы форме оно ни проявлялось. Любая невинная ошибка может насторожить Каркарова. Последнее, чего она хотела — это пробиваться к этому человеку с боем, и все потому, что Лестрейндж противостояла большему количеству волшебников на их пути.
Она отправила в рот остатки своей закуски, наслаждаясь удовольствием, которое доставлялось желудку.
Снаружи последние признаки солнечного света быстро тускнели за облаками, которые, казалось, были наполнены водой и молниями.
Они начнут прочесывать местность, как только полностью наступит ночь. Хотелось надеяться, что это будет единственный день, который она провела в этом заброшенном месте с этой ужасной женщиной. Слишком частое пребывание в обществе Беллатрикс было пагубно для ее физического и психического здоровья.
— Мы скоро выдвигаемся, будь чем-нибудь полезна и приготовь карты, которые у тебя с собой, — Беллатрикс поспешно накинула плащ, — Охраняй дверь. Убей каждого, кто осмелится пересечь порог. Или не убивай, зависит от тебя. А еще лучше, ничего не делай и дай им себя прикончить, — ее губы сложились в жестокую улыбку, — Это было бы замечательно.
— Куда ты направляешься? — спросила Гермиона, прекрасно понимая намерения женщины. Пожиратель Смерти не ответила. В следующее мгновение она аппарировала прочь.
— Будь она проклята! — брюнетка устало задавалась вопросом, насколько надежной была Лестрейндж, чтобы провести их через это, — Она не может рисковать разозлить Волан-Де-Морта, мы должны убить Каркарова — если только у нее нет своего рода плана, по которому она может возложить всю вину на меня, если мы потерпим неудачу.
Нет, Волан-Де-Морт должен будет увидеть ее ложь насквозь, если бы она так сделала. Чертова Лестрейндж…
Ее быстрые шаги на мгновение прекратились, Гермиона потянулась за одним из обезболивающих зелий в своей сумке. Это был ярко-синий флакон размером не больше ее ладони. Куда бы она ни пошла и при всех обстоятельствах, эти флаконы всегда должны были быть с ней, так же как и какой-нибудь жизненно важный орган. Она выпила жидкость, поморщившись от горького привкуса в горле.
Эффект был мгновенным. Это было похоже на мягкое полотенце, смывающее грязь с ее груди и разума. Постоянное «дерганье» внутри и ужасная тоска исчезли, и брюнетка снова стала самой собой.
Беллатрикс Лестрейндж… Мое проклятие.
Ее рот искривился в горьком презрении. Гермиона скорее предпочла бы грызть сталь или глотать гвозди, чем находиться рядом с Лестрейндж, а тем более признать, что она была ее половинкой… нет, брюнетка не могла заставить себя думать об этом отвратительном слове.
Довольно быстро ее опасения начали разрастаться. Было ли это случайностью или симптомы запечатления действительно усиливались? Две недели назад волк собрал уникальную комбинацию ароматов, которые принадлежали темной ведьме, значительно проявляясь, когда действие зелья ослабевало. И сегодня прикосновение к ней было тревожным, как электрический разряд.
Если я сделаю зелье крепче или выпью большую дозу, это замедлит процесс?
Что, если зелье уменьшало действие ее старых физических симптомов, но не новых? Это могло бы привести к новым осложнениям для нее. Гермиона решительно сказала себе, что, независимо от обстоятельств, крайне важно избегать любых контактов с этой женщиной.
Я та, кто контролирует ситуацию, а не этот проклятый волк внутри меня.
Волна тошноты накатила на ее желудок при мысли о том, что Лестрейндж узнает о проклятии.
Если бы она узнала, это было бы все равно что потакать капризам ребенка… Нет, нет, все было бы гораздо хуже!
Если дойдет до драки, Гермиона была готова сделать все, бороться с этим, отрицать это до тех пор, пока у нее не отвалится язык или ложь не станет правдой.
…Я бы перестала быть самой собой.
А что, если Снейп расскажет ей?
Она прожевала эту возможность, прежде чем проглотить ее целиком. Профессору было что терять, гораздо больше, чем ей. Гермиона пришла к выводу, что у нее над ним больше власти, чем у него над ней. Даже если бы она не смогла доказать это, как он резко заявил, ее обвинения могли бы отправить идею в сознание Волан-Де-Морта, поколебать его убежденность в верности его последователя было достаточно, чтобы медленно разрушить их отношения.
Глаза девушки оторвались от невидимой точки на стене и повернулись к окну. Уже совсем стемнело. Тревога отразилась на ее напряженном лице.
Где, черт возьми, Лестрейндж?
Одна мысль вспыхнула в ее голове, как черный порох. Что, если эта сумасшедшая ведьма оставила ее здесь?
Глупая! Глупая!
Трудно было сказать, кто здесь глупее: Беллатрикс потому что проигнорировала инструкции Волан-Де-Морта, или она сама потому что хоть немного доверилась этой женщине, доверилась следованию инструкциям.
Эта чертова ведьма.
На ее лице появилась глубокое выражение, что еще оставалось делать? Вернуться в особняк? Выйти на улицу и поискать Каркарова? Последнее было лучше, чем возвращаться с пустыми руками.
Я буду идти пешком всю ночь, если понадобится. Я сама закончу это задание и…
Воздух и пространство изогнулись в середине комнаты, после последовал тихий хлопающий звук. Беллатрикс держала в одной руке две метлы. Несмотря на разгневанные мысли брюнетки, она не упустила из виду метод аппарирования женщины: легкий и не требующий усилий. Наглядный пример ее магических способностей. И напоминание Гермионе о необходимости отработать свою технику: ее «хлопок» был больше похож на взрыв гигантского воздушного шара.
Лестрейндж, должно быть, уловила мысли, отразившиеся на ее лице, потому она очень быстро приняла насмешливое и жалкое выражение.
— Ты думала, что я бросила тебя, не так ли? — она вытянула шею вперед и усмехнулась, — Это приходило мне в голову.
Гермиона, пытаясь восстановить свое достоинство, изобразив скуку, спросила:
— И почему ты этого не сделала?
Беллатрикс уклончиво пожала плечами, затем швырнула метлу девочке в лицо.
— Потому что я думаю, что ты будешь хороша в качестве живого щита, на случай, если он мне понадобится.
Левая рука Гермионы сжимала верхний конец метлы. Темная бровь вопросительно приподнялась:
— Ты умеешь летать, так ведь?
Осознав свою ошибку, брюнетка сменила положение рук.
— О… конечно, — ее голос прозвучал немного натянуто, выдавая ее нежелание. Полеты на метле не были ее сильной стороной.
— О, как весело, — саркастически сказала женщина, перекидывая свои темные кудри через плечо, — Шевелись, грязнокровка, времени мало. И если ты упадешь и умрешь… — Ее губы изогнулись вверх, — …боже, я надеюсь, что ты это сделаешь.
Улицы были пусты, в поле зрения не было ни единой души. Из близлежащих домов пробивались слабые отблески света, но в доме напротив не было никаких признаков жизни. Температура упала до минимума. К счастью, дождь ослабел настолько, что не мешал обзору впереди. Гермиона в последний раз огляделась, чтобы убедиться, что никто не смотрит.
Они возвысились над домами. Беллатрикс стартовала первой, ускорившись и оставив неопытную девушку позади. Метла покачивалась из стороны в сторону, словно протестуя против ее неправильной позы.
— Ого, остановись... подожди! — в ту секунду, когда Гермиона слегка наклонилась вперед, метла стартовала с быстрым свистом.
Они быстро летели по лесу, как соколы, ныряющие, чтобы поймать свою добычу. Капюшон быстро слетел с ее головы, сильный ветер приподнял плащ, и узел придавил шею. Капли дождя были похожи на крошечные кусочки гравия, попадающие ей на лицо и руки. Хотя это не причиняло боли, это раздражало, из-за чего было трудно четко видеть, куда она направляется.
Несмотря на все это, ощущение полета на полной скорости, ощущение холодного ветра, развевающего ее волосы и проникающего сквозь одежду, было волнующим. Она глубоко вздохнула, наполняя легкие холодным воздухом.
Всего на несколько секунд она позволила себе насладиться путешествием.
Теперь я понимаю, почему Гарри это нравится.
Ностальгия шевельнулась в ее груди. Она пожалела о том моменте, когда подумала о своем друге. Она не хотела думать обо всех последствиях вступления в ряды Волан-Де-Морта. Все это время Гермиона почти не думала о Роне и Гарри. Что бы они сказали, если бы узнали? Ее руки вцепились в трость так, что побелели костяшки пальцев.
Они бы возненавидели меня… Определенно…
Увидев, что Беллатрикс резко снижается, она отогнала мрачные мысли, переполнявшие ее разум, и последовала за темной ведьмой.
Ее ботинки почти соприкасались с верхушками деревьев. Пропитанный адреналином, обычный тихий стук ее сердца превратился в звонкий барабан в грудной клетке. Полет слишком низко означал более острые рефлексы, Гермиона быстро поняла это. Один неверный взмах мог привести к тому, что она насаживалась на ветви деревьев. Темнота и дождь добавляли еще больше опасностей. Единственным источником света были постоянные раскаты грома, освещавшие местность внизу.
Вместе со сосредоточенным взглядом начал зарождаться благоговейный трепет при виде того, как Беллатрикс ориентируется так, как будто у нее есть глаза, чтобы видеть в темноте: она двигалась плавно, ее маневры уклонения были аккуратными и своевременными, как качание маятника, мягкие изгибы в воздухе вместо зигзагов девушки.
Они подлетели к небольшому озеру, соединяющемуся с рекой, протекающей в нескольких километрах на северо-запад. Отсюда все, что им нужно было сделать — это следовать вверх по течению реки. В небе сверкали молнии. Мерцающие тени надвигались со всех сторон. С каждой вспышкой состояние земли становилось все более очевидным. Она была мертва.
— Агрх! Проклятие! — что-то ударило девушку по голове.
Среди раскатов грома и шума бегущей воды к какофонии природы присоединилось громкое неодобрение.
— Ты жалкая, бесполезная грязнокровка! — Закричала женщина, заметив, как девочка пытается увернуться от сухих веток, царапающих ее лицо и руки.
Беллатрикс взмыла вверх, словно крадущаяся тень в небо. Гермиона железной хваткой держала свою метлу и последовала за женщиной, когда они поднялись в бесконечную тьму и ужасающие разряды молний.
Приблизившись к облакам, они остановились. Беллатрикс опустила взгляд, ожидая следующего раската грома, и осмотрела местность.
— Карта, грязнокровка!
— Мы полностью полагаемся на то, что сказал тот человек? — спросила Гермиона, протягивая карту и наводя Люмос на пергамент. Лестрейндж нахмурилась, оглянувшись на брюнетку так, словно она сказала что-то оскорбительное.
— У тебя есть идея получше? Нет? Тогда заткнись! — ее взгляд метнулся от карты к долине внизу, — И выключи этот свет, глупая девчонка. Я ничего не вижу впереди!
Девушка сделала, как было сказано, возмущаясь собственной глупостью при разумном приказе.
— Мы здесь, — на ее лице появился злобный блеск, — Теперь, где этот гребаный предатель? — в ее голосе звучал дикий голод, предвкушение близкой схватки. Гермиона быстро поняла, что Беллатрикс наслаждалась насилием точно так же, как нормальные люди ценили бы мир, — Там! — она закричала громче раскатов грома, устремляясь вперед, к горным склонам.
Внезапно из одной точки, расположенной рядом с указанной областью, появились огни. Гермиона прищурилась, разглядывая странное зрелище, на секунду подумав, что это отдаленная деревня. Но светящиеся точки росли и увеличивались с каждым ее вздохом, пока…
— Двигайся! — закричала Беллатрикс, падая по диагонали к деревьям.
Массивные огненные шары проносились над Гермионой, как неровные звезды, пересекающие чернильное пространство. Яркость почти дезориентировала ее, поскольку потребовались критические секунды, чтобы ее глаза снова привыкли к темноте.
— Будь готова, грязнокровка. Мы летим вниз, — впереди была поляна, а в центре кто-то разыгрывал Конфринго.
Девушка прикинула, что они, должно быть, приземлились не более чем в сотне шагов от той поляны. Огненные заклинания взорвались неподалеку, оставив пятна угасающего огня над заболоченной местностью.
— Идите сюда! Вы гребаные трусы! — глубокий гортанный голос окликнул их. Это, должно быть, был Каркаров.
Он знал, что мы придем? Как? Он заметил нас, потому что я использовала Люмус? Возможно, он видел, как мы летели.
— Оставляй метлу, — приказала Лестрейндж, — Забудь о первоначальном плане. Он знает, что мы здесь.
Они направились прямо к поляне, не имея ни малейшего намерения использовать внезапную атаку. В походке женщины была нарочитая медлительность, надменность, выходящая за рамки здравого смысла, учитывая обстоятельства.
— Я вижу, что острота твоего прицела соответствует остроте твоего мозга, Каркаров, — Беллатрикс вышла из леса, девушка следовала за ней на несколько шагов позади. Над макушкой женщины появился яркий световой шар, Беллатрикс или мужчина бросили его, она не могла точно сказать.
— Игорь, прошло довольно много времени с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Ты помнишь? Те дни, когда ты сидел на том стуле и рыдал в Визенгамоте, — каждое слово было подобно кислоте, стекающей с ее губ, — Ты выглядишь… Я думала, что могу сказать «хорошо», но это не так, — у нее вырвался язвительный смешок, — Ты выглядишь так, как будто Дементор поцеловал тебя, но сдался на полпути. Почему ты так дерьмово выглядишь? Это потому, что теперь ты живешь в страхе и чувстве вины? Ты мне противен! Как ты смеешь стоять во весь рост! — взревела она, — Ты должен целовать мои ботинки, вымаливая прощение!
— Волшебник должен делать все, чтобы выжить. Я не такой сумасшедший маньяк, как ты, ведьма, — уверенный взгляд Каркарова сиял в белом свете, — Для меня большая честь, что Темный Лорд послал саму Беллатрикс Лестрейндж убить меня, — презрение в его тоне подразумевало нечто иное.
Беллатрикс была права в одном. Насколько брюнетка могла разглядеть, Каркаров выглядел похудевшим, а кожа свисала с его лица. Черные волосы посеребрились с тех пор, как она видела его год назад. Это было так, как если бы из его тела выкачали саму жизнь.
— И ты привела с собой подругу? — его взгляд переместился на брюнетку. Он ухмыльнулся, — Ты, должно быть, теряешь хватку, если Господин думает, что тебе нужна поддержка.
— Она здесь только для того, чтобы забрать твою голову, — сказала Лестрейндж, — Сразу после того, как я ее срежу.
— Подожди, — его презрительная улыбка дрогнула. Он пристально посмотрел на нее. — Я знаю тебя… — его ужасные черты застыли в кратком раздумье, — Ты подруга Поттера. Грязнокровка? …Но, но как? — Каркаров повернулся к Беллатрикс, удивление сменилось жестоким ликованием, — Что это означает, Беллатрикс? Неужели он теперь полагается на грязнокровок? Или только с тобой так? — неистовый смех прогремел, как раскат грома несколько мгновений назад, — Ох, как пала могущественная, ты ходишь по краю, если он…
— Ты мне надоедаешь, Игорь, — Беллатрикс подняла руку и направила на него палочку, — Как насчет того, чтобы ты просто сдох, черт возьми, как дворняжка, которой ты и являешься.
Бородатый мужчина разразился еще одним гортанным смехом.
— Я бы сказал тебе то же самое! — Каркаров рассеял сферу над их головами, и затем, мгновенно, дюжина огней засияла в нескольких метрах от них.
Шары кружили вокруг ведьм. Гермиона наблюдала, как лица становятся различимыми в свете фонарей. У каждого шара свой заклинатель.
То, что она приняла за огни, будучи в небе, оказалось чем-то более сложным. Они ждали прибытия ведьм. Карие глаза посуровели, думая о единственно возможном объяснении.
— Я думала, твой Империус продержится дольше, — буркнула она себе под нос.
— Это так! — Беллатрикс ощетинилась, голос выдал ее удивление.
— Я понял, что этот человек под Империусом, в тот момент, когда вы направили его ко мне, — появился высокий мужчина, самыми заметными чертами которого были большая борода и очень изогнутый нос. Он неторопливо направился к ведьмам с уверенностью лидера, — Мистер Эйч никогда бы не улыбнулся по своей воле. Для людей, которые его знают, он всегда был озлобленным стариком. Вы можете себе представить, как странно было видеть, как он возвращается и улыбается более двух раз в одном предложении…
Гермиона бросила злобный взгляд на Беллатрикс, которая полностью игнорировала ее.
Как, черт возьми, мы дошли до такого?
Растущий гнев Гермионы вызвал у нее желание испепелить женщину рядом с ней, а затем сжечь весь гребаный лес, потому что будь все это проклято! Миссия состояла в том, чтобы спросить о Каркарове, выследить Каркарова и убить Каркарова. Все просто! Но теперь ей предстояло встретиться лицом к лицу еще с пятнадцатью людьми. Гермиона тут же решила, что во всем виновата Беллатрикс. Ее нежелание планировать вместе, делиться важной информацией друг с другом и ее опрометчивые решения пытать людей — и все это из-за того, что у нее испортилось настроение. Теперь, благодаря ей им пришлось столкнуться с разъяренной толпой.
— …После того, как я убрал заклинание он сказал нам, что вы искали или, скорее, кого. Мы приехали, как только смогли, и поделились вашими подлыми намерениями с мистером Каркаровым.
— И что ты получаешь, помогая ему? — спросила Беллатрикс, не сводя глаз с Каркарова, который выходил из круга волшебников с самодовольной улыбкой на изможденном лице.
— Мистер Каркаров — прекрасный человек, мы делаем все для членов нашего общества. Мы защищаем своих, понимаете, — сказал он с убежденностью человека, который уже победил, — Конечно, обещание золота после убийства вас, глупых коров, тоже служит стимулом.
Беллатрикс рассмеялась прямо ему в лицо, а затем повернулась к Каркарову:
— Я привела одну, чтобы поиграть, а ты сколько? Еще пятнадцать? — фыркнула она, — Не знаю, как для тебя, но для меня это очень похоже на страх, — все волшебники и ведьмы вокруг нацелили на них свои палочки, — Прижмись ко мне спиной, грязнокровка, — проинструктировала она только для ушей Гермионы. Серьезность в этом голосе заставила девушку, даже когда она кипела от гнева, сделать так, как было сказано.
Словно меч, поднятый для нанесения последнего удара, Лестрейндж направила свою палочку в сторону земли и сделала колющее движение. Воздух вокруг зашипел. Гермиона смотрела, как испаряется ее дыхание, сбитая с толку падением температуры. Вскоре почва издала трескучий звук и треснула взрывом густого инея. Заклинание, быстрое и непредсказуемое, распространилось на большой радиус. Когда морозный воздух рассеялся, брюнетка увидела, что некоторые волшебники стоят, замерзшие ниже пояса, вокруг них блестел черный лед.
Лидер, который был ближе к Лестрейндж, полностью застыл, застигнутый врасплох на середине крика. Не давая им времени среагировать, Пожиратель Смерти применил взрывное заклинание к его обледеневшему телу, разнеся на куски.
— Экспульсо! — Гермиона последовала ее примеру и выстрелила в замерзшие ноги двух волшебников, разрушив их конечности, как будто они были сделаны из стекла. Дикий крик адской боли, вырвавшийся у мужчин, поверг все в хаос.
Проклятия и заклинания сыпались на них со всех сторон. Брюнетка ловко произнесла защитное заклинание для себя и женщины. Тем временем Беллатрикс разнесла на мелкие кусочки последних трех волшебников, застывших во льду. Заклинания ударялись о щит, издавая оглушительные звуки при ударе. Гермиона переключила свое внимание на упрямую ведьму перед ней, пытающуюся прорваться сквозь ее защиту. Понимая, что ее щит долго не продержится, брюнетка действовала быстро:
— Серпенсортия! — змея вырвалась из ее палочки и приземлилась на лицо ведьмы. Острые клыки пронзили чувствительную кожу, душераздирающий вопль был заглушен звуками битвы. Гермиона рисовала круги своей палочкой, приказывая змее быстро обвиться вокруг шеи женщины. Одно рубящее движение палочки, и змея превратилась в огонь, обуглив ее голову.
Из палочки Беллатрикс вырвалось красивое голубое пламя, разрезавшее дерево рядом с ней плавно, как нож, разрезающий масло. Оно упало на головы двух волшебников, у которых даже не было шанса увидеть, что происходит. Кровь брызнула в разные стороны, запачкав сапоги женщины.
Щит рухнул: обе ведьмы пошли разными путями. Гермиона вступила в схватку с двумя волшебниками, ее запястье раскачивалось взад-вперед, быстро отражая их проклятия.
— Инцизура! — когда она увидела возможность, проклятие обрушилось на низкорослого мужчину: самую легкую мишень. Его заклинания были слабыми, как у первогодки. Рубящее проклятие Гермионы пронзило его грудь, убив мгновенно.
Второй мужчина решил пуститься в бега и спастись, сохранив свою жизнь. Однако брюнетка, ослепленная адреналином и гневом, не позволила ему этого. Карпе Ретрактум схватила его за лодыжки и притянула к себе.
— Пожалуйста, нет! — он умолял с ужасом в глазах. С недавно привитой ей безжалостностью Гермиона, не колеблясь, свернула ему шею.
На другой стороне поляны Беллатрикс сражалась в дуэли с последними пятью оставшимися волшебниками, подождите, нет, четырьмя оставшимися волшебниками. Следующие несколько мгновений глаза девушки следили за Пожирателем Смерти: все ее тело двигалось в соответствии с силой ее заклинаний, она уклонялась и перенаправляла магию, как будто ей ничего не стоило делать это даже с закрытыми глазами. Через короткие промежутки времени ее стиль менялся от жестких и агрессивных проклятий к игривым и дразнящим заклинаниям, которые заканчивались смертельными заклятиями. Гермиона наблюдала за походкой женщины, ее ноги двигались с той же кинетической координацией, что и у профессиональной танцовщицы. Она скользила по грязи, как по отполированному полу, что давало ей полное преимущество перед ее противниками, которые изо всех сил старались твердо стоять на ногах.
Они быстро потеряли щит из-за ее многочисленных злобных заклинаний. Для наблюдателя это была односторонняя борьба. Ей казалось, что Беллатрикс нравится играть со своей добычей.
Появившееся из ниоткуда режущее заклятие задело левый бок Гермионы: еще немного вправо, и оно порезало бы глубже. Ее взгляд скользнул по местности, обнаружив Каркарова, готовящегося к новой атаке. Ее щит поднялся как раз вовремя для отражения нападения. Энергетическая волна с легкостью сломила ее защиту, а сила удара подбросила ее в воздух. Девушка приземлилась в нескольких метрах от ее первоначального местоположения.
Она поспешно встала, чувствуя, как от ее раны исходят волны боли. Ее пальцы прошлись по разорванной одежде и тому, что было под ней. Все было мокрым и вязким. Гермионе оставалось только надеяться, что порез был не слишком глубоким.
— Черт возьми! — она защищалась лучше, но, тем не менее, Каркаров снова отбросил ее, как тряпичную куклу. В этот раз юной ведьме удалось ненадолго зависнуть в воздухе, избежав ужасного падения на землю. Она сдернула плащ, оставив его у своих ног. Карие глаза были полны ярости из-за того, что он насмехался над ней. Ответный удар был жестоким и нескоординированным, Гермиона бросала проклятие за проклятием, ожидая, что одно из них попадет в цель.
Игорь отклонял каждое заклинание в сторону леса, на что Гермиона в ответ увеличивала силу своих атак, становясь более резкой, но и более измотанной. За одним огненным шаром следовали два хлестких проклятия, за каждым экспульсо — два конфринго.
Но мужчина продолжал отражать ее атаки без сучка и задоринки. Ее единственной милостью было то, что у него не было шанса нанести ответный удар, и если бы он осмелился это сделать, это могло бы дать открытое пространство для удара девушки. Брюнетке нужно было расстроить его, сделать безрассудным. Это был танец, типичный для дуэлей: ждать, пока другой сдастся. Ее ноги двигались не столь изящно и синхронно, но в сочетании с ловкими движениями запястья этого было достаточно, чтобы усилить силу ее заклинаний.
— Игнис Фульгур! — Пламя, по форме похожее на молнию и столь же смертоносное, обрушилось на защиту мужчины. Бьющие языки пламени отскакивали в стороны, к деревьям, поджигая их.
— Сдавайся, глупая девчонка, — сказал Каркаров, когда очередное ее проклятие отскочило от него, — Ты мне не ровня!
Гермиона зарычала: ее мышцы начинали болеть от усталости. Снова собрав всю свою волю, она вывернула запястье и сделала резкий рывок вперед.
— Бомбарда Максима! — ее заклинание погрузилось в почву, образовав в земле полу-туннель: мощные волны превратились в оглушительный взрыв. Еще один взмах ее палочки, и оранжевые огненные прожилки пронеслись по воздуху, попав прямо ему в грудь.
Да, это все. Он мертв. Я та, кто убила Карка…
Ее желудок сжался от ужаса.
Игорь Каркаров, казалось, почти не пострадал от ее нападения.
— Невозможно! Как? — прошипела Гермиона, чувствуя себя ошеломленной необузданной силой этого человека. Неужели она сильно недооценила этого человека? Неужели она была настолько слаба? Волан-Де-Морт ранее хвалил ее за комбинацию заклинаний, а этот человек не требовал ничего меньшего, чем превосходно. Прямо сейчас все, что она знала, это то, что в намерении подчинить его она напрасно утомляла себя, используя больше грубой силы вместо стратегии.
И все же ее не оставлял вопрос: как, казалось бы, изнуренный мужчина смог вынести такое суровое проклятие?
Во время следующих приступов Гермиона едва могла поддерживать тот же ритм, с которого начинала: ее конечности начали гореть. Прошло совсем немного времени, прежде чем она создала свободное пространство, которого ждал Каркаров.
— Авада Кедавра! — волшебник взревел, когда из его палочки вырвался зеленый свет. Гермионе удалось уклониться как раз вовремя, сделав шаг в сторону, как учил ее Волан-Де-Морт. Она выбралась из грязи и спряталась за деревом.
В отличие от Беллатрикс, Игорь не играл со своими соперниками!
Капли пота стекали по ее лицу, мышцы болели, а легкие горели. Гермиона захныкала, рана на ее боку только делала все в сто раз хуже. Она бросила взгляд направо, ожидая увидеть Каркарова, который приближался.
Прежде чем она успела осознать, что происходит, Игорь поднял ее в воздух и отправил через поляну. Воздух покинул ее легкие, когда она закрутилась по земле, как бочка, катящаяся под откос. Гермиона приподнялась на локтях и коленях, выплевывая грязь изо рта.
Как… как он это делает?
У нее кружилась голова, и перед глазами все расплывалось. Все было таким ярким, словно выглянуло солнце.
Проклятья! Этого не должно было случиться!
Подождите! Волшебная палочка! Где была ее волшебная палочка? Ее руки настойчиво ощупывали землю. Восстановив зрение, Гермиона поняла, что ее оружия нигде не было видно.
— Время умирать, грязнокровка, — сказал волшебник, делая большие шаги по направлению к ней и направляя свою палочку, чтобы подтвердить свои слова. Девушка выбрала единственный возможный вариант: она побежала в горящий лес.
Гермиона услышала, как мужчина зарычал от боли, и в то же время увидела зеленое проклятие, пролетевшее с стороны ее правого бока и приземлившееся где-то дальше впереди.
— А не слишком ли она молода для тебя, Игорь? — Беллатрикс стояла среди трупов союзников этого человека. Под ее черным кожаным ботинком лежала отрубленная голова: она наступала на нее, как охотник, который позирует для фотографии рядом со своей добычей, — Как насчет того, чтобы вместо нее поиграть со мной? — она пнула голову к темному волшебнику.
— Как только я покончу с тобой, никто не посмеет бросить мне вызов. Все будут знать, что я победил правую руку Господина, — его голос был пропитан ядом и предвкушением того, что последует дальше.
— О, Игорь. Ты всегда хотел быть чем-то большим, чем грязь у меня под ногами, — кончик ее языка ласкал верхнюю губу, как будто она буквально ощущала этот момент в воздухе, — Я не могу дождаться, когда разорву тебя на части, ты, мерзкий предатель!
Беллатрикс вступила в бой первой: ее голубое пламя окутало защитное заклинание волшебника подобно мантии. Его щит сжался под давлением, но сумел отразить атаку. Вскоре ведьма взмахнула своей волшебной палочкой, чтобы метнуть красную молнию, издав звучный раскат грома, когда щит Каркарова был уничтожен. Удар отбросил его назад, на короткое мгновение он потерял равновесие.
— Ты стал лучше, Игорь. Большинство людей к этому времени уже наложили бы в штаны, — он усмехнулся себе под нос при этих словах.
— О, ты даже не представляешь. Пожалуйста, позволь мне продемонстрировать тебе это, — его правая рука была вытянута в сторону, а губы тихо шевелились.
Беллатрикс уставилась на него со смесью снисходительности и заинтригованности. Прошло несколько секунд, когда Гермиона начала видеть потоки зеленого света, проявляющиеся вокруг деревьев, в воздухе и на земле, и все это собиралось вокруг руки Каркарова. По мере того как зеленые пятнышки были зафиксированы на своих местах, деревья начали заметно разлагаться. Ей показалось, что этот человек впитывает жизненную силу леса.
Этого не может быть… Что это за заклинание?
Гермиона наблюдала за зрелищем света в равной степени испытывая ужас и интригу. Это было похоже на светлячков, появляющихся из ниоткуда.
Это магия! Это сама жизнь. Он впитывал в себя жизнь леса. Это безумие! Как он может это делать?!
— Хороший фокус, — прокомментировала Беллатрикс, очевидно, смертельно уставшая от чего-то, что Гермиона считала невозможным понять.
— Это больше, чем фокус, Лестрейндж, — настаивал мужчина. Красный свет вырвался из его кулака, прежде чем он прицелился и закричал, — Авада Кедавра!
Быстрым поворотом в сторону женщина увернулась от смертельного проклятия.
— О, тогда сразу к делу, не так ли? С тобой совсем не весело! — ее внешний вид стал более темным и угрожающим, веселье в глазах окончательно исчезло с ее лица. От одного взмаха ее руки воздух снова зашипел, и вся поляна покрылась толстым слоем льда. В следующий раз, когда Гермиона моргнула, она увидела, как появились острые сталактиты, похожие на копья, готовые пронзить Каркарова. Мужчина, о котором шла речь, двигался из стороны в сторону, уворачиваясь и размораживая землю, на которую наступал. Палочка Беллатрикс была направлена на пол, а не на волшебника, — Танцуй, танцуй! Каркаров!
— Я так не думаю, сумасшедшая сука, — он окружил себя огненным кругом, расплавляя ее заклинание.
Они обходили друг друга, выжидая удобного случая для атаки. Прищуренные глаза искали ошибку в действиях противника. Каркаров принял позу: одна нога выставлена вперед, указывая прямо. Другая нога поставлена позади, указывая влево. Лестрейндж увидела, что происходит.
— Авада Кедавра!
Женщина снова избежала проклятия с такой легкостью, что Гермиона не могла не восхищаться и не завидовать.
— Похоже, ты впечатлена, Лестрейндж, — он направил еще одно смертельное заклятие имея тот же результат, — Что? Больше никаких остроумных замечаний? Теперь ты видишь? Этот фокус дает мне больше силы!
Больше силы? Это объяснило бы, почему его дыхание все еще ровное, после всего произошедшего.
Гермиона наконец-то заметила свою палочку, и теперь все, что ей нужно было сделать — это незаметно переместиться.
Он приготовился к следующему раунду, но на этот раз Беллатрикс контратаковала, выведя его из равновесия, отвлекая достаточно надолго, чтобы она успела броситься в сторону леса.
— Ты не выйдешь отсюда живой! — сказал мужчина, следуя за женщиной.
***
Беллатрикс петляла между деревьями, молча сожалея о сегодняшнем решении надеть высокие каблуки. Смена местности была необходима, учитывая новую способность Игоря. Ну ладно, в любом случае, как долго он сможет продержаться? Результат должен был быть один и тот же.
— Теперь ты не так уверена в себе, чертова баба! — рядом с ней взорвалось дерево, и его осколки рассыпались по ее одежде и волосам.
Покров мрака больше не был доступен, так как дождь прекратился, а огонь продолжал распространяться повсюду, куда только мог добраться. Она продолжала бежать, пока видимость не стала очень слабой.
Тяжелый груз поселился у нее в груди. Беллатрикс почувствовала ярость и разочарование, ей пришлось отказаться от своего давнего желания помучить этого человека в пользу того, чтобы перехитрить его и убить. Будь проклят Каркаров и его воля к жизни! Это все испортило! Она развернулась, чтобы ответить на его атаки тем же. В отличие от него, ее струи зеленого света были шире и могли проникать сквозь неглубокие барьеры.
Но, к ее незначительному неудобству, Игорю удалось спрятаться за большим валуном, трусливая пизда.
Она обошла вокруг скалы, но ничего не нашла. Воздух перестал поступать в ее легкие, пока она ждала любого шороха листьев, треска веток или чего-либо еще, что выдало бы местоположение предателя, но все, что ее уши могли слышать, был треск горящего дерева вдалеке.
Первый признак движения появился справа от нее, она прицелилась в его направлении. Но затем она услышала шаги слева от себя. Точно зная, в какую игру играет Каркаров, она ждала.
Ни с того ни с сего землю сотрясла легкая дрожь. Это было похоже на оползень, прошедший неподалеку. Беллатрикс никак не ожидала, что из земли вылезет окровавленный корень дерева, схватит ее за лодыжку и потащит Мерлин знает куда. Она попыталась аппарировать, но была заблокирована его магией, которую рассеять оказалось невозможным. Женщина попыталась срезать корень, но быстро поняла, что неправильное движение приведет либо к отсечению корня либо ее ноги. К следующему мгновению ее тело было полностью обездвижено. Корни дерева подвешивали ее в воздухе, растягивая запястья и лодыжки в противоположные стороны.
— Покажи свое лицо, Игорь! — Беллатрикс закричала во всю мощь своих легких.
Каркаров отошел от дерева и победоносной походкой приблизился к висящей женщине.
— Как даже самые сильные поддаются на дешевые уловки, Лестрейндж, — несмотря на свою самоуверенную осанку, голос мужчины звучал запыхавшимся. Даже в бледном свете костра можно было разглядеть, что половина его лица блестела от пота, — Лейтенант Темного Лорда, наконец-то в моей власти, — изо рта у него несло зловонием. Он обнял женщину за шею, — О, как я мечтал иметь тебя такой, Лестрейндж.
Желчь обожгла ей горло от ощущения прикосновения этой дворняжки. Она дико улыбнулась.
— Если это так, то тебе нужно было только спросить меня! Но я полагаю, ты всегда был чертовым трусом. Ты гребаная кастрированная, бесхребетная пизда! — она плюнула мужчине в лицо, радостно рассмеявшись, увидев, что попала ему в глаз.
Его лицо исказилось от ярости, когда он ткнул палочкой в живот женщины и прошипел:
— Круцио!
Беллатрикс откинула голову назад, отключая свой разум от пыток, с которыми она была очень хорошо знакома.
— И это все, что у тебя есть? — усмехнулась она, чувствуя, как сводит мышцы и набухают вены, — Покончи с этим, предатель. Мне становится скучно, — из носа потекла кровь, но улыбка на ее лице ни разу не дрогнула.
— О нет, я собираюсь насладиться этим моментом, — под уверенным выражением его лица она могла видеть, как он пытается скрыть истощение своей силы, — Ты не умрешь, пока не наступит утро, — его свободная рука потянулась к одной из ее грудей, — А до этого времени нам с тобой будет очень весело.
В ту же секунду Беллатрикс почувствовала, как что-то тянет ее изнутри. Очень быстро ее улыбка стала шире, как у обезумевшего маньяка.
— Скоро увидимся, Игорь! — В мгновение ока она исчезла.
***
Монета сработала так, как и говорил Волан-Де-Морт. Беллатрикс стояла перед ней с окровавленным носом и несколькими царапинами на лице и шее. Что бы ни происходило там, ей было все равно. У нее были свои проблемы: Эпискеи обработал ее рану не так, как она ожидала. Рана была проклята заклятием агонии.
— Что тебя так задержало, грязь? — женщина усмехнулась, разглядывая метлы в ее руке, затем взгляд скользнул к ее испачканной одежде. На ее лице медленно появилась ухмылка. Гермиона решила остановить ее прямо сейчас.
— Если ты собираешься отпустить чертову шутку о том, что я грязнокровка, вымазанная в грязи, клянусь, я убью тебя прямо там, где ты, блять, стоишь, Лестрейндж!
Как могла эта женщина хотеть оскорблять ее, когда они проигрывали эту чертову миссию!
— Как? — крикнула она, восприняв слова девушки как вызов, — Как ты убьешь меня, глупая грязнокровка? С помощью какой магии? Какой силы? Потому что единственное, что я видела от тебя до сих пор — это те жалкие фейерверки, которые ты запустила в Игоря, — Беллатрикс смотрела на нее сверху вниз с таким же отвращением, с каким кто-нибудь отнесся бы к гигантской куче дерьма в туалете заправочной станции.
— Каркаров — это электростанция. Нам нужен план, — пробормотала девушка, на мгновение отводя взгляд от женщины — прямо сейчас у Лестрейндж были сверкающие темные глаза, смотреть в которые было почти физически больно. Гермиона тяжело сглотнула и сказала, — Итак, как насчет того, чтобы сосредоточиться на этом?
Женщина выхватила метлу у нее из рук.
— Вот план: ты отвлекаешь, я убиваю его! — и вот так просто она взобралась на метлу и улетела.
— Это, черт возьми, не план, Лестрейндж! Лестрейндж! — закричала девушка. Не имея другого альтернативного плана, Гермиона решила сесть на метлу и последовать за женщиной.
Глупая! Глупая упрямая ведьма! Я предложила ей шанс сотрудничать, по-настоящему работать вместе, а она… будь она проклята!
Прошло совсем немного времени, прежде чем она догнала ее.
— Там! — Обе ведьмы закричали одновременно, наблюдая, как линии огня собираются в одной точке.
— Не позволяй ему поглощать жизненную энергию деревьев! — крикнула она Беллатрикс.
— Я знаю! — темная ведьма выкрикнула в ответ.
— Тогда, черт возьми, останови его! — Гермиона зарычала.
Огонь обрушился на Каркарова, который остановил процесс поглощения, чтобы защитить себя. Пламя Беллатрикс обвилось вокруг его щита, как гигантские гадюки. Гермиона применила несколько взрывных заклинаний, надеясь расправиться с Протего. Но когда она повернула свою метлу, чтобы получить лучший угол обзора, волшебник воспользовался возможностью и скинул ее с метлы одним ударом. Брюнетка упала на переплетенные ветви, после чего ударилась о землю.
Гермиона поднялась с земли, как только смогла, задаваясь вопросом, сколько еще издевательств она сможет вынести, прежде чем ее тело решит, что с нее хватит.
Мы не можем… я не могу вернуться и сказать Волан-Де-Морту, что я потерпела неудачу. Если я хочу остаться, я должна убить этого человека.
Она видела, что Беллатрикс продолжала атаковать его, посылая в него проклятия и отражая те, что были брошены в нее. На лице женщины уже читалась усталость, но ее скорость и сила не ослабевали. Следующая атака Лестрейндж сломила его защиту, но неприятное заклинание, казалось, потребовало значительных усилий, поскольку она прекратила свои атаки. Именно в этот момент чаша весов склонилась в его пользу. Каркаров создал ударную волну, которая сбросила ее с метлы.
Карие глаза уловили точный момент, когда женщина врезалась в дерево, больно ударившись головой при ударе. В Гермионе проснулось что-то первобытное, чего она никогда раньше не чувствовала. Ее разум говорил, что это не относится к ней, эта идея, это нежелательное желание защитить женщину. Она слышала волка у себя в голове.
— Будь ты проклят! — она зарычала, не имея в мыслях ничего другого, кроме как уничтожить этого человека, — Бомбарда Максима! — громкий взрыв взломал его защиту. Гермиона подбросила его в воздух, отчего тело мужчины покатилось по земле точно так же, как он сделал это с ней несколько минут назад.
— Инкарцеро! — веревки были обмотаны вокруг его шеи и рук. Брюнетка взмахнула палочкой, чтобы затянуть веревки, намереваясь раздавить его тело.
Сдержанный гнев на его лице сменился растерянным выражением. Удовольствие всколыхнулось в ней. За отчаянием Каркарова скрывался страх. Страх умереть, и это именно то, что должно было быть!
Цвет его лица быстро менялся с красного на фиолетовый. Но внезапно он обрел спокойствие, которому здесь не место. Мужчина закрыл глаза, его губы зашевелились в беззвучном бормотании. Затем веревки упали на землю.
Нет, нет! этого не может быть. Этого не может…
Брюнетка опустила свою палочку. Не от страха или поражения, а от облегчения. Когда мужчина понял, что сейчас произойдет, было слишком поздно.
— Акри Фламма, — бархатистый женский голос раздался у него за спиной.
Его глаза в ужасе распахнулись.
— О, ты даже не представляешь, как сильно мне это понравится, Игорь.
Акри Фламма, темное заклинание для внутреннего сгорания.
Крик боли сорвался с его губ. Он безвольно упал на землю, начав бесконтрольно кашлять дымом. Затем из его ушей и ноздрей начал выходить дым. Вскоре их взгляды встретились, Каркаров умолял ее о том, что, как она предполагала, было быстрой смертью. Какой бы гнев она ни испытывала раньше, он покинул ее организм, и хотя о милосердии не могло быть и речи, она не наслаждалась его страданиями. Мужчина катался по земле, пинался, извивался и царапался. Из его пор кожи повалил пар, и маленькие язычки пламени начали разгораться по его торсу.
Какой ужасный способ уйти.
Беллатрикс смотрела только на мужчину, который продолжал кричать от боли. На ее лице отражалось садистское, безумное удовольствие. Гермиона быстро усвоила еще один урок от этой женщины: Лестрейндж никогда не было достаточно пыток. Она направила на него свою палочку и применила Круцио.
Девушка отвернулась от порочного зрелища и решила вернуться на поляну.
Неважно, что произошло раньше, когда она разозлилась, увидев, что Лестрейндж причинили боль. Это была не она, сказала себе девушка. Это было проклятие, инфекция, которая подтолкнула ее защитить эту ужасную женщину.
Среди скопления противоречивых эмоций внутри нее только одна была реальной: она больше не могла выносить вида Беллатрикс.
Кроме того, во всем, что пошло не так сегодня вечером, была только ее вина. Гермиона, возможно, убийца в своих собственных глазах. Безжалостный человек, если трупы, мимо которых она проходила, могли что-то сказать по этому поводу. Но тем не менее, она сделала то, что должна была сделать, чтобы выжить. Ей нужно было выполнить возложенную на нее задачу. Если бы она поступила как нужно, Волан-Де-Морт был бы доволен. Если он был удовлетворен, значит, она была на шаг ближе к достижению своей цели.
Однако Беллатрикс сама по себе была в другой категории. Она делала это ради забавы. Такое безумие появлялось в ее глазах каждый раз, когда ей представлялся конфликт. Для нее все было вызовом, который нужно было преодолеть с помощью насилия. Эта чертова ведьма была бомбой замедленного действия. Девушка не могла работать рядом с кем-то настолько опасным и садистичным.
И все же она сражается так, словно эмоции не контролируют ее движения и решения.
Действия Беллатрикс в бою были скрупулезно точными и проницательными. Она даже изобразила определенную элегантность в любом своем заклинании волшебной палочки.
Ух, ее надменность проявляется даже в том, как она владеет своей палочкой.
Отбросив все мысли об этой женщине, Гермиона сосредоточилась на том, почему она вернулась сюда. У нее было много вопросов, на которые мог ответить только Каркаров. Главным образом, что, черт возьми, это было за заклинание поглощения? И как это сработало? Была ли это темная магия? Была ли это какая-то древняя, чрезвычайно редкая руна?
Он создавал впечатление, что у него есть неограниченный источник магии.
Проклятья! Я должна была забрать его палочку. Не бери в голову, на данный момент это просто пепел.
От одной только мысли о том, что волшебник никогда не сможет устать после произнесения множества высокоуровневых, энергозатратных заклинаний, у нее закружилась голова от открывающихся возможностей. Магия, подобная этой, могла бы открыть множество неизвестных дверей для мощного колдовства. Сила порождает еще большую силу, а она определенно нуждалась в ней.
Ее рука толкнула деревянную дверь, петли которой непрестанно скрипели, когда она открывалась. Газовые лампы зажглись, как только она вошла в комнату. У коттеджа были чары расширения. Каркаров жил не в таких страданиях, как она думала. Место казалось вполне приемлемым, если уж на то пошло. Здесь были все удобства для комфортной жизни в глуши.
На кухонном столе лежали недоеденный стейк и стакан с коричневой жидкостью. Они прервали его обеденное время.
Гермиона осмотрела каждый видимый уголок. В коттедже не было перегородок; кровать стояла в одном углу, а ванна — в другом. Стены были голыми, мебель тоже, никаких украшений или чего-либо неуместного.
Где это?
Взмахнув волшебной палочкой, она выдвинула ящики прикроватного столика и небольшого бюро рядом с ним.
Ящики были завалены упакованными чернильницами, перьями и чистыми свитками. В нижних шкафах лежали тома.
Должно быть, это оно.
Она нахмурилась, тома были обтянуты черной кожей, но ни на одном из них не было названия или значимого знака, разделяющего их. Она достала один из них, перевернула страницы, и… они были пустыми. Затем она открыла все доступные тома только для того, чтобы обнаружить, что они тоже пусты.
С чего бы ему… Ах! Да, конечно!
Книги были зачарованы заклинанием сокрытия.
Резкий стук каблуков оповестил о присутствии Беллатрикс внутри коттеджа.
Не обращая внимания на ужасную ведьму, Гермиона попыталась вспомнить то немногое, что она знала о такого рода заклинаниях и о том, как их снять.
Я должна быть осторожна.
— Охотишься за вещами мертвеца, грязнокровка? Имей немного стыда. Но что твой вид может знать об этом?
Если бы Гермиона не была поглощена своими мыслями, она бы заметила, что тон женщины звучал почти расслабленно, счастливо. Прошло несколько мгновений тишины, пока девушка не услышала, как на полу разбилось стекло, а затем кто-то выбросил кухонную утварь.
— Где ты это спрятал, Игорь? — она слушала бормотание Лестрейндж, открывающую все доступные отделения на кухне.
Она как ребенок, застрявший в теле женщины.
Гермиона провела палочкой над книгой, накладывая первое заклинание.
— А, вот и ты!
Ничего.
— Что ты читаешь, глупая грязнокровка? — Беллатрикс подошла к ней, наливая себе бокал крепкого напитка. Ее взгляд скользнул по фолианту и задержался на его чистых страницах на несколько секунд, прежде чем она отстранилась и сказала, — Разумеется. Ты настолько же глупая, насколько и скучная, — женщина подтащила стул, села, положила ноги на стол и спокойно продолжила пить свой дешевый алкоголь.
Мне просто нужно не обращать на нее внимания, притвориться, что ее не существует.
Это заклинание сокрытия было изощренным, ей не нужно было пробовать следующий набор чар. Гермиона знала, что любое заклинание, которое она могла бы придумать прямо сейчас, оказалось бы бесполезным.
Я возьму книги с собой и разберусь с этим, как только окажусь в своей комнате.
Свечи рядом с ней внезапно погасли. Гермиона подожгла их с помощью своей волшебной палочки. Прошло две секунды, и огонь снова погас. Устало выдохнув, она провела рукой по волосам, начиная раздражаться из-за детских выходок Беллатрикс.
Еще один взмах ее волшебной палочки, и снова появился свет.
Не прошло и пяти секунд, как вернулась темнота.
Раздосадованная, она повернулась к Лестрейндж.
— Тебе обязательно быть таким чертовым ре… — ее глаза широко раскрылись. Все источники света в комнате были выключены. Беллатрикс медленно закрыла дверь коттеджа.
Их головы задрались к потолку, когда сверху донесся долгий пронзительный визг.
Что это?
Гермиона почувствовала, как напряглись ее мышцы. Вскоре температура в комнате начала резко падать, ее дыхание превратилось в большое облако пара. Беллатрикс повернулась к ней и яростно прошипела:
— Портключ, сейчас же!
Дрожащие руки потянулись к сумке.
Снаружи были дементоры, а это означало, что авроры послали их первыми, чтобы нейтрализовать угрозу. И эти авроры будут наблюдать за хижиной с безопасного расстояния, охраняя периметр на случай, если кто-то захочет сбежать. Бежать было бы необязательно, если бы она только смогла найти этот чертов портключ!
— Грязнокровка! Сейчас же! — дверь открылась. В комнату вплыли две изголодавшиеся тени. Беллатрикс воздвигла ледяную стену между ними и демонами.
— Есть! — она положила монету на ладонь. Лестрейндж взяла ее руку и крепко сжала.
Всего 10 секунд.
Дементоры пробивали дыры в стене, ломая ее с невероятной силой. Их костлявые руки вытаскивали ледяные глыбы.
— Давай, давай! Быстрее!
Гермиона могла слышать только стук своего бьющегося сердца. В ее полномасштабном ужасе ей никогда не приходило в голову вызвать Патронуса. Даже когда один дементор взял ее за плечо и начал высасывать ее счастливые воспоминания.
В первую секунду ей показалось, что это существо поглощает те воспоминания, которые приносили наибольшее утешение. Но в следующую секунду чувство ужаса и агонии охватило ее тело. Слезы потекли по ее щекам, и пронзительный крик, на который она не была способна, вырвался из ее горла.
Три секунды, и обе ведьмы исчезли.
