12 часов

      Куромаку нервно стучит ногтём по столу, пока закипает чайник. Вару в приподнятом настроении сидит за столом на кухне и качает ногой в такт очень громкой и режущей уши музыке «SADWRIST». Куромаку скрипит зубами, когда шум чайника стихает, а музыка в наушниках зелёного становится невыносимо громкой.       — Пиковый валет, — негромко произносит Куромаку, но Вару его, конечно, не слышит. — Пиковый валет. Вару! — и трясёт его за плечо. Тот выдёргивает из ушей наушник и удивлённо смотрит на короля. — Сделай музыку тише. Она раздражает.       — И чё? — интересуется Вару и встаёт со стола. Делает себе чай и опирается о столешницу спиной, складывая руки на груди. — Если тебе что-то не нравится — выход во-он там, — и указывает на дверь.       — Ты испортишь себе слух.       — Это по-твоему должно меня остановить?       Куромаку хочет что-то сказать, но слова вылетают из головы. Вся уверенность и собранность вдруг куда-то растерялись, а при виде Вару, которого в последний раз он видел лежащим в гробу, сердце болезненно сжимается. Осознание того, что Вару снова придётся сегодня умереть навевает на трефового тревожную панику. Особенно от осознания того, что они ни на что не могу повлиять. Вернее могут, но им нельзя вмешиваться в судьбу. От чувства беспомощности королю становится тошно и противно.       — Потом ты будешь жалеть об этом, знаешь? — неуверенно продолжает король. — Зачем ты это делаешь? Зачем портишь своё здоровье?       — А с чего это ты решил обо мне позаботиться, а? — ехидно интересуется Вару. — Делать нечего? Ну, пойди займись чем-нибудь полезным. Книжку почитай, займись саморазвитием. Ты же у нас много чего умеешь, зазнайка!       Куромаку нервно сглатывает, вдруг зачем-то вспоминая слова, сказанные им Вару перед тем, как тот ушёл (и не вернулся). И ему явно не хотелось бы, чтобы это повторилось. Он не хочет, чтобы Вару этот день запомнил, как что-то плохое. Нужно подарить ему немного добра, даже если в ответ они ничего не получат.       — Я просто, — Куромаку на секунду запинается, — хочу, чтобы ты о себе заботился.       — Зачем? Блин, да чё с тобой такое, Маку-мак? — Вару невольно дёргается и отходит от столешницы. — Какая муха тебя, блин, укусила? Зачем ты…       — А должна быть причина? — Маку пожимает плечами и старается улыбнуться, хотя сам чувствует противное покалывание в груди.       — У тебя никогда ничего не бывает просто так, Маку. У тебя всё до процентов высчитано. Серьёзно, у тебя что в башке калькулятор? Откуда ты, блин, ваще все эти цифры берёшь?       И Куромаку смеётся. Грустно, но искренне. Почему-то раньше он всегда пропускал подобные шутки мимо ушей, не желая напрягать свой умный мозг для подобной ерунды. А сейчас ему смешно. Смешно и хочется плакать, потому что очень скоро ни Куромаку, ни другие клоны больше этих глупостей не услышат.       — Ого, это что же я слышу? — удивляется Вару. — О боже, Википедия смеётся! Я думал тебе эту функцию ещё при создании выбили из твоей умной королевской башки! — ехидничает валет и смеётся.       И Куромаку. И Куромаку смеётся, потому что ничего другого делать больше не хочется. Совсем не хочется провести эти последние двенадцать часов в мёртвом трауре.       Куромаку смотрит на Вару и всеми силами старается отпечатать его внешний вид в своей памяти. Его улыбку, едва заметные веснушки на лице, ямочки на щеках, кудрявые лохматые пакли на голове. Запомнить его голос, манеру речи, какие-то забавные фразы, жестикуляцию тонких рук. Раньше на это Куромаку бы и внимания не обратил, но сейчас впитывает в себя как губку. Потому что уже скоро он этого нигде и никогда не увидит и не услышит. Это всё умрёт вместе с Вару.       — А ты когда-нибудь мечтал о чём-нибудь? — невольно спрашивает Куромаку, сам не ожидая от себя такого.       Вару удивляется не меньше, с лица сползает улыбка, и он смотрит на короля удивлённым взглядом. Маку почти слышит, как в кудрявой голове задумчиво скрипят шестерёнки. Затем слышит нервный смешок.       — У меня что, скоро день рождения? С чего такие, блин, вопросы? У дедушки что, закончились кроссворды?       — Просто захотелось поговорить.       — Со мной?       — А почему нет?       — А почему со мной?       На кухне стоит неловкая тишина. И Куромаку не знает, что ответить, поэтому молча отводит взгляд. Последние крупицы уверенности окончательно теряются в вихре мыслей и чувств, бушующих в голове трефового. Он с огорчением понимает, что ещё никогда не чувствовал себя настолько жалко и беспомощно. Этот зелёный вредитель, враг труда заставляет его сыпаться как песок, не делая при этом ничего. И Куромаку чувствует неприятное раздражение внутри.       — Смотря на тебя, паразита общества, мне становится непонятно, почему ты так относишься к своей жизни, — ровно произносит Куромаку, и тот с ужасом подмечает неуверенные, грустные нотки в собственном голосе.       Вару это удивляет не меньше.       — И как я отношусь к своей жизни?       — Вот именно, что ты даже сам этого не знаешь. Не замечаешь ничего вокруг себя и делаешь всё, что только вздумается. Твои импульсивные решение и шило в одном месте однажды обязательно тебе аукнутся, Вару. Ты живёшь одним днём и считаешь это нормальным. Абсолютно не думаешь о будущем. О своём будущем. Ты даже о себе думать не способен. Живёшь «на полную катушку», но разве это правильно? У тебя нет ни цели, ни мечты — и это неправильно. Хоть раз подумай хотя бы о себе.       Куромаку переводит дыхание, а Вару замирает на месте. В голову не приходит ни одной язвительной фразы, которой можно ответить на лекцию трефового. Да и отвечать ничего не хочется. Слова Куромаку заставили парня задуматься.       Тягучая минута проходит в тишине, а Куромаку уже сто раз пожалел о каждом сказанном слове. Не этого он хотел. Абсолютно не этого. Уже собирается развернуться и позорно уйти из кухни, как слышит голос пикового:       — Найти себя? — Вару ловит удивлённый взгляд короля и усмехается. — Ты спросил, есть ли у меня мечта. Найти себя, наверное?       — Твои слова носят в себе неуверенный характер, — замечает Куро, мгновенно возвращая себе преждную надменность. — Ты не уверен.       — Не знаю.       — Не знаешь, уверен ты в себе или нет?       Вару молча пожимает плечами, не находя больше слов. Куромаку чувствует, как Вару сковывает неуверенность. Надломить ещё чуть посильней — и он сдастся.       — Знаешь, я ведь, — произносит Вару наконец, — мечтал когда-то о каких-нибудь классных штуках. О новом телефоне, вместо той раскладушки, которую дал Фёдор. О ноутбуке, о новом скейте. А потом я чёт подумал, — Вару неловко почесал голову и отвёл взгляд в куда-то в сторону, — и понял, что это не совсем-таки уж прям мечты.       — Почему?       — Ну почему-почему, не знаю, это, ну… не выглядит как прям «мечта». Это скорее… цель? Это всё просто стоит денег. К этому нужно идти, а не мечтать.       — А что же тогда по-твоему «мечта»?       — А мечта — это просто мечта, — Вару пожимает плечами. — Её надо мечтать, а не пытаться осуществить. Ты просто думаешь о чём-то нереальном, непостижимым, и оно бьёт тебе серотонином в мозг.       — Вот как, — хмыкает Куромаку и задумывается. — И «найти себя» ты приписываешь к неосуществимой мечте, а не к осуществимой цели?       — Ты сам спросил, о чём я мечтаю. Некорректно ставишь вопрос, Маку-мак.       — А ты некорректно раставляешь приоритеты, — передразнивает его Маку. — Почему ты не можешь «найти себя» поставить в список целей, а не мечтаний? Или для Великого тебя это неосуществимо?       Вару замирает на полуслове. И не знает что сказать. Куромаку всё понимает без слов и грустно улыбается.       — Ты боишься.       — Неправда, — быстро отвечает Вару, заметно нервничая.       — Ты боишься совершить ошибку.       — А ты с таким рвением лезешь капаться в чужих тараканах, Куромаку, — ухмыляется Вару, стараясь перевести тему разговора. Трефовый удивлённо замирает, а на лице расцветает улыбка.       — Ты назвал меня по имени. Видно, ты всё-таки не такой безнадёжный.       — Ты считал меня безнадёжным?       — Нет.       Да. Считал. И Куро с ужасом это осознаёт и понимает, какой он жалкий лжец. Вару не безнадёжный, вероятно он просто запутался и боится. А клоны ему не помогли. И убили его. Куромаку чувствует, как сердце противно сжимается от этой мысли.       — Хорошо, а к чему ты тогда стремишься?       — Не знаю, разве это важно? — пожимает плечами Вару. — Никогда не думал об этом. Я хочу просто жить. Но, — он шмыгает носом и усмехается, — я подумаю над твоими словами на досуге. Может быть мне стоит найти себе хобби? — мечтательно произносит Вару и шмыгает носом.       — Правда? — удивляется Куро.       — Ну-у, если в моём плотном графике найдётся на это время, — Вару берёт кружку с чаем и собирается выйти из кухни, как вдруг останавливается и оборачивается. — Эй, Куро, спорим на пятихатку, что я обыграю тебя в шахматах.       — В шахматах? — вскидывает брови трефовый и усмехается. — Ты уверен, что сможешь обыграть меня?       — Не недооценивай меня, Маку-мак. А то будешь потом плакать у меня в ногах без штанов, трусов и пятихатки.       Куромаку смеётся и принимает вызов. И проигрывает. Самый умный клон проиграл в шахматы клону, которого всегда считал глупым и недалёким. Проиграл у него три партии из трёх. Но Куромаку не расстроен, а даже рад, что смог узнать своего брата получше. Посмотрел на него с другой стороны и сейчас перед ним сидит не тот Вару, которого он помнит и которого убил. Это тот Вару, который был с ними всегда, но которого они не замечали. Вару на секунду отворачивается, и Куро быстро смахивает проступившие слёзы. Вару не был таким ужасным, как думал Куро.       Мысленно Куромаку прощается с Вару.