Russian Roulette: Reloaded

CXCI (Четверг, 5 октября 1967 г. Остров Мафии.) Татьяна, у которой было гораздо больше свободного времени, чем у Сони, взяла свою младшую приемную сестру в свой любимый спортзал, когда та сказала, что ей нужно восстановить утраченные навыки. Правда, он так не назывался, официально это была "танцевальная студия". Остров Мафии был курортом, и как бы ни была незаконно настроена его обычная клиентура, здесь все равно обслуживали жен и детей различных преступников, а также самих преступников. Штормовому Облаку это показалось несколько сексистским — кто она, если не преступница? Любимая танцевальная студия рыжеволосой Солнце была в основном именно таковой — зданием, полным пустых комнат с зеркальными стенами, в большинстве из которых стояла штанга. В подвале был оборудованный зал для гимнастических упражнений... но ничего более "спортивного" в нем не было. Татьяна проигнорировала недоверчивое выражение лица Сони, весело зарезервировав для них на ближайшие несколько часов студию чуть поменьше. Что ж... хуже, чем подпольная тренировочный подвал Александра, быть не может. Бывшая карманница, ставшая воровкой драгоценностей, удивилась бы, если бы тот хоть раз убирал ее сам, оставляя это на усмотрение молодого поколения, проходящего через его двери. "Итак!" — взломщица, превратившаяся в медсестру, набросилась на младшую сестру, отвлекая ее от осмотра автоматически запирающейся дверной ручки. — "Ренато Синклер, колись. Как ты познакомилась с высоким, темным и язвительным?" "Технически... он познакомился со мной", — поправила Соня с некоторым недоумением, недоумевая, почему она хочет это знать, и не в силах самостоятельно придумать достаточно убедительную причину. Может быть, любопытство? "Давно... давно, кажется, мне было одиннадцать. За несколько месяцев до моего двенадцатого дня рождения". Выглядя совершенно неудовлетворенной этим, старшая сестра положила руки на бедра и надулась: "И это все, что ты собираешься мне сказать?" "Почему бы не спросить его?" "Мне кажется, он меня избегает", — она сообщила об этом весело, как будто это не было настолько несвойственно ее коллеге, что вызывало легкое беспокойство. — "Синклер сделал личную копию вашей книги Солнца, задал мне пару вопросов о недостающих разделах, и с тех пор я его практически не видела". Поскольку молодая женщина не очень хорошо представляла себе все тонкости встречи киллера с приемной сестрой воровки, она предположила, что так будет безопаснее, пока сама воровка не станет посредником: "О... хорошо". "Это все, что ты собираешься сказать, да?" — вздохнув с неодобрением, рыжая практически подпрыгнула на турнике и закинула ногу на ногу, чтобы начать разминаться. — "Я так разочарована в тебе, Соня". "Что? Почему?" — в недоумении блондинка чуть не споткнулась о собственные ноги, когда она еще была на полпути через всю комнату, пытаясь понять, чем именно разочарована ее старшая сестра. Татьяна покрутилась на месте, пытаясь сказать что-нибудь язвительное или саркастическое, а затем слегка покраснела от растерянного взгляда Сони: "О, нет. Не в этом смысле. Я клянусь". "О чем, черт возьми, ты говоришь?" "Расслабься, Соня. Я просто пошутила", — подняв руки, как если бы вы пытались успокоить загнанное в угол животное, рыжая попыталась робко улыбнуться. — "Извини, я забыла о твоей социальной неловкости". Раздосадованная и чувствуя себя немного обиженной из-за всего этого, она одарила старшую сестру взглядом: "Попробуй говорить попроще. Пожалуйста. Я еще молода для сердечных приступов". Разумеется, затем сестра продолжила сбивать ее с толку. "Что ты думаешь о Ренато?" "...он — сволочь", — воровка начала с опаской, но кивок медсестры и взмах руки подтолкнули ее к продолжению. — "Флиртует со всем, что движется и хоть отдаленно похоже на женщину, хотя... Я не видел на острове много уродливых женщин". "И что вы при этом чувствуете?" Все еще не понимая, куда она клонит, Соня бросила на нее косой взгляд, когда та, наконец, добралась до турника: "Я... не понимаю". Еще один вздох, затем рыжая уточнила: "Тебя раздражает, когда он флиртует?" "Не очень, если только он не делает это во время разговора", — откровенно призналась она, вспоминая многолетние встречи за кофе/чаем, которые они вдвоем проводили в течение последних нескольких лет. — "Это раздражает, потому что потом мне приходится выяснять, где закончился его комментарий в мой адрес и где начинается его флирт с официанткой". Татьяна снова вздохнула, откинув распущенные волосы на плечо: "Иногда я действительно задаюсь вопросом..." "Вопросом?" "Неважно", — весело ответила Солнце, а потом лукаво посмотрела на младшую сестру. — "Так... ты все еще девственница?" Соня застыла в очень неудобной позе: "...что?" "Так и есть, тск. Так грустно, Соня", — старшая русская в комнате снова широко улыбнулась, затем прислонилась к зеркальной стене. Очевидно, что она не заинтересована в том, чтобы хоть немного потренироваться в течение нескольких часов, на которые они сняли комнату: "Столько времени гуляла, а так и не нашла никого, с кем бы захотела лечь в постель?" Нахмурившись, младшая сестра отстранилась от нее: "Таня, я люблю тебя и все такое... но есть такие вещи, которые называются заболеваниями, передающимися половым путем. В некоторых местах, где я бывала? Не удивлюсь, если узнаю, что там есть несколько скрывающих такие заболеваний". "У тебя почти на все есть ответ, не так ли? Ну... на все, что ты понимаешь", — рыжая кисло поразмыслила вслух, взмахнув рукой в воздухе, чтобы физически отмахнуться от этой мысли. — "А как же теперь, когда ты не нянчишься с нашим придурковатым приемным братом в злобном гражданском мире? Ты собираешься найти себе мужчину или нет?" "Скалл не... ну, наверное, да. Вроде того", — Соня поправила себя на полуслове, нахмурившись. —"И зачем мне нужен мужчина?" "Чтобы добраться до верхней полки, конечно же", — серьезно сообщила она, а через мгновение закатила глаза и рассмеялась. — "Надеюсь, чтобы немного расслабиться. Может быть, после бурной ночи или двух ты уже не будешь такой напряженной". "...Как же мы перешли от того, что Ренато — мудак, к моей несуществующей сексуальной жизни?" "О боже", — прикрыв глаза рукой, Солнце сделала пренебрежительный жест в воздухе между ними. — "Знаешь что? Не бери в голову, Лиза может поговорить с тобой". Она долго смотрела на старшею: "...Я все равно не понимаю". "Понимаю. Я не очень-то помогла, правда?" — она провела рукой по лицу, затем слегка ухмыльнулась. — "Серьезно, выкинь это из головы. Ты ведь хотела, чтобы тебе помогли вернуться в форму, верно?" "Почему ты начала разговор только для того, чтобы вот так его закончить?" — спросила Соня, немного более чем расстроенная. "Девичьи разговоры, которые, к слову сказать, довольно эффектно провалились", — сухо ответила рыжая. — "У тебя это плохо получается". "...прости?" "Практика ведет к совершенству", — ухмылка внезапно стала довольно неприятной. — "И я намерена убедиться, что ты практикуешься". CXCII (Пятница, 6 октября 1967 года. Больница Святого Джулиана, остров Мафии). После двадцати месяцев отсутствия физической подготовки, за исключением еженедельных гимнастических и акробатических тренировок, которые ей удавалось проводить под присмотром Цзяи, Соня не удивилась тому, что уже в первый день работы с Татьяной она чувствовала себя так, словно кто-то обработал ее металлическим прутом. К сожалению, ей приходилось выполнять три контракта для "Острова Мафии", а не только приводить себя в порядок после небольшого "отпуска". "Вообще-то нет", — поправила Татьяна, когда патронажные сестры обедали в больничной палате Лизы. — "Поскольку я тоже являюсь сотрудником "Острова Мафии", у меня есть своя кладовка. Я хотела спросить тебя о моих вещах, которые ты хранишь, и мы могли бы просто положить твои вещи вместе с моими". "У тебя также есть своя квартира, которой ты не пользуешься", — сухо добавила приемная мать, стащив у Сони немного курицы "Ло Мейн", чтобы дополнить свою порцию кисло-сладкой свинины. Воровка позволила ей это сделать, поскольку в данный момент она одна ела за двоих: "...это..." "Кстати говоря", — продолжила рыжая, перебивая блондинку, — "я хотела узнать, не хочешь ли ты жить со мной в одной квартире. Вместо того, чтобы снимать одну из этих захудалых одиночек. Двухместные гораздо лучше с точки зрения пространства". "Это..." "Ты сейчас вроде как бездомная, знаешь ли". "Татьяна. Дай сестре сказать", — Лиза прервала ее, не дав продолжить, с видом слабого раздражения. "Но она же откажется!" — надувшись, Солнце широко раскрыла глаза на старшую брюнетку. — "Она у Скалла два года была, я тоже хочу!". "Ничего страшного, Татьяна. Если ты так хочешь", — Соня повысила голос в самом начале, чтобы привлечь ее внимание, и вздохнула, когда рыжая уставилась на нее. — "Я не знаю, какой я буду соседкой по комнате, так что если ты хочешь рискнуть...?" "Какой риск?" — Татьяна насмешливо улыбнулась, выглядя одновременно и немного смущенной, и успокоенной. — "Ты же аккуратная, если только речь не идет о книгах, тогда ты можешь оказаться замурованной ими". Тяжело вздохнув, приемная мать доела последнюю порцию "Ло Майн" своей младшей дочери и положила вилку, которой она пользовалась, на поднос больничной койки: "Делить квартиру — это совсем другое, чем жить в одном доме, девочки. Соня, ты также должна думать о Бьёрне и о том, где он будет жить". "Мы освободим для него шкаф". "Мы этого делать не будем", — Соня поправила в следующее мгновение, слабо раздражаясь. — "Насколько трудно будет получить трёшку, если нас будет только двое?" "Труднее, чем я думаю, ты бы хотела", — с легкой усмешкой признала Лиза. — "Тридцать-сорок контрактов в год для вора. Даже с Татьяной, чья постоянная работа здесь, вероятно, будет эквивалентна пяти-десяти контрактам?" За четыре месяца ей едва удалось заключить пять, так что, скорее всего, сейчас это ей не под силу: "А если я претендую на двушку, то мы с Таней подадим заявление на совместное проживание?" "Это было бы гораздо проще. Очень хитро, милая. Двадцать-тридцать, но поскольку ты уже готова работать полный рабочий день?" Татьяна выглядела растерянной: "Тогда что мы будем делать, пока ты не потянешь?" "Лиза? Сколько можно злоупотреблять гостеприимством Золотовых?" "Вы обе — Золотовы, злоупотреблять им нельзя", — ответила приемная мать с безмятежной ухмылкой. "Мы попробуем пожить в тесном помещении в квартирке", — объяснила Штормовое Облако для рыжей, — "Бьорн может пожить в твоей квартире, пока мы не будем готовы к переезду. Если мы решим, что ничего не выйдет, мне все равно нужна будет двушка, а он, возможно, будет поддерживать чистоту в твоей квартире, если мы ему об этом напомним". "Отлично!" "Я могу тебе не понравиться в качестве соседки", — предостерегла Соня, все еще чувствуя себя довольной тем, что все уладила. — "Или возненавидеть мое множество книг". "А я возненавижу твое курение", — легко предсказала медсестра. — "И ты будешь ворчать на меня по поводу уборки на кухне или в ванной". "...Я вообще-то не умею готовить, кроме тех простых основ, которые нам показала Лиза". "Ладно, ты убирай, а я буду готовить". С усмешкой приемная мать отмахнулась от них обеих: "Тогда вы двое идите. Я думаю, мне нужно вздремнуть". "Ну... после того, как закончишь и свой, и мой обед?" — она увернулась от фланелевой подушки, которая, как она была уверена, принадлежала Арсению, прежде чем она попала ей в лицо. — "Ты все еще хочешь есть, Лиза? Потому что мне все еще хочется есть, и так как я каким-то образом потеряла всю свою еду?" Схватив младшую воровку за руку, Солнце выскочила из больничной палаты, прежде чем Лиза успела дотянуться до стандартных больничных подушек, на которых она лежала: "Значит, ты можешь кого-то дразнить, но не можешь понять, когда дразнят тебя?" "Это легче понять, если есть шутка или что-то, что предшествует дразнению. Скалл это заметил", — прямо призналась Соня. — "Дело не в том, что я не понимаю, а в том, что приходится переключать умственные механизмы, чтобы учесть это, а не принимать всерьез. Видимо, я делаю это недостаточно быстро". "Принято к сведению", — Татьяна бросила в ее сторону лукавый взгляд. — "Все еще продолжаешь настаивать на том, что ты не социально некомпетентна?" "...Заткнись. Я не так уж плоха", — пробормотала она. — "Может быть, неловкая". "Мммм, как хочешь, так и называй". "Разве у тебя нет работы, к которой нужно возвращаться?" "А разве у тебя нет тренажерного зала, в который надо ходить?" — медсестра ответила веселой, совершенно злой ухмылкой. — "Ты выглядишь немного больной, Соня. Хочешь получить небольшую помощь?" Поморщив нос, младшая сестра, слегка прихрамывая, отправилась искать что-нибудь еще на обед. Татьяна, хихикая, вышла вслед за ней из больничного коридора. CXCIII (Понедельник, 9 октября 1967 года. Остров Мафии.) В кафе, которое любила посещать Соня, на их с Ренато обычном месте стояла маленькая металлическая пепельница. Она не могла быть предназначена для кого-то другого, так как пепельница была прикреплена к столу парой сварных швов и не присутствовала ни на одном из соседних столиков кафе. Воровка немного растерялась, ведь она уже давно не была постоянным посетителем. Тем не менее, поблагодарив, она сделала мысленную пометку дать официанту чаевые чуть больше, чем обычно, и погрузилась в одну из книг по истории, которые ей удалось раздобыть за последние два года. Книга была старая, что не означало, что она более точная. Просто он был более предвзятым по отношению к стране, для которой он предназначался. Соня не успела углубиться в книгу, как на место напротив нее сел некий киллер. До нее дошли слухи о том, что он вернулся раньше, чем успел ее выследить. "Ты все еще хочешь, чтобы я пошла с тобой на эту вечеринку в Вонголе?" Ренато взял со стола ее пачку сигарет и, вынув из нее одн, с удивлением посмотрел на марку "Мальборо" на боку: "Ты все еще думаешь об этом?" "Если у тебя нет других планов, я поеду с тобой. Все-таки я хочу увидеть Шамала", — вздохнув, русская отметила страницу и положила книгу на стол. Перевёрнутое Солнце прикурил сигарету и с помощью трюка, который она показала ему в начале года, и бросил пачку ей обратно: "Ну... кто я такой, чтобы отказать маленькой леди Соне?" "Я могу просто не пойти, если ты так хочешь?" С недовольным хмыканьем он опустился на стул в кафе и угрюмо уставился на нее через стол: "Ты весь год думала о том, что ты не пойдешь, а за два месяца до события решила поехать? Что, собственно, я буду тебе за это должен?" "...должен?" Это остановило киллера, и он нахмурился, делая очень длинную затяжку из своей украденной сигареты: "Извини, Соня. У меня была очень плохая пара недель". Она кивнула официантке, которая принесла им напитки, но вместо того, чтобы сделать глоток, посмотрела на итальянца с легким замешательством: "Хочу ли я знать?" "Семья, которую я... за неимением лучшего слова, унаследовал, имела до меня несколько дел, за которые пришлось заплатить", — с горечью сообщил ей мафиози. — "Так что я немного... застрял, пока не разберусь с этим". "Скажи "очень жаль, не надо было их захватывать"?" — предложила воровка, вызвав у наемного убийцы смех. "Если бы я хотел, чтобы их убили после моего ухода, это было бы неплохое предложение". На лице Ренато появилась ухмылка, и она решила, что так будет лучше. Разговорчивые киллеры были... ну, развязными. Соня рассеянно разминала ноющие икры и наконец сделала глоток быстро остывающего чая: "Так, значит. На этой вечеринке я должна избегать каких-то цветов или соответствовать им?" "Обычно принято одеваться в цвета своего Пламени", — сухо сообщил он ей. — "В каком ты хотела бы выступить?" "Я думала о красном, с золотыми и фиолетовыми бликами. В основном в украшениях", — она призналась, хотя это и наводило на мысль, что Урагана больше, чем Облако, судя по тому, что он сказал ей о выборе цвета... и немного Солнца. Нет смысла предупреждать об этом, если она может помочь. "Вы просто обожаете сбивать людей с толку, не так ли?" "Немного, да", — это компенсировало те случаи, когда она сбивала с толку других людей, так что засудите ее. Ренато фыркнул, отказавшись от сигареты, которую он у нее украл, в пользу своего эспрессо: "Я могу работать с красным и фиолетовым". "А в желтый не собираешься?" "Для тебя, Соня, а не для меня", — он поправил ее, чуть более сухим тоном, чем раньше. — "А что тебе понадобится?" "Украшения, которые я должна сделать на заказ", — начала Соня, немного смутившись. — "И платье, но в этом мне поможет Татьяна. А что тебе нужно подарить?" "Вообще, вежливо подарить даме что-нибудь за то, что она согласилась посетить вечер в компании", — надменно сообщил ей бабник, слегка вскинув свою шипастую голову. — "Итак, что бы вы хотели?" Она тупо уставилась на него. Он нахмурился в ответ: "Ты собираешься быть сложной в этом вопросе?" "...Что плохого в цветах?" — спросила она через мгновение, теперь уже совсем растерявшись. Она ожидала этого, но что, черт возьми, с ним такое? Она же не могла позволить себе платье или украшение, тем более что камни для них были ее собственными. Ренато растерянно посмотрел на нее: "Цветы?" "Для прически?" — предположила Соня, более чем раздраженно проводя рукой по волосам длиной до плеч. — "Полагаю, я оставлю их такими до конца этой вечеринки, но потом я сделаю их более послушными". "Хо... Я могу подарить цветы". — киллер одарил ее озадаченным взглядом. — "Это действительно все, что тот меня хочешь?" "Я также принимаю твое предложение поселить меня в гостевых апартаментах Вонголы, чтобы я могла видеться с Шамалом, так что... да?" Он фыркнул в свою чашку с эспрессо, опустил ее и довольно криво ухмыльнулся: "Возможно, ты — мое самое любимое свидание на сегодняшний день". "...Для ясности, мы собираемся провести большую часть ночи, либо делая язвительные комментарии по поводу чванливого поведения наших коллег по мафии, либо высмеивая их задиристые носы, верно?" "Определенно, это мое любимое свидание". Соня собиралась расценить это как "да". CXCIV (Суббота 7 октября 1967 года. Остров Мафии.) Мода конца 1967 года включала мини-юбки до середины бедра, чулки в сеточку и кружева, оголенные руки и плечи, бумажные платья, платья-футляры, много ярких цветов, клетчатые и виниловые. Соня сразу же наложила вето на большую часть этого ассортимента, прямо в лицо Татьяне. Если она собиралась выложить деньги за платье для высшего общества, то должна была добиться от него приличного результата. На деньги, заработанные за годы работы на разных работах, она купила ювелирные украшения, заказав комплект украшений в скандинавском стиле из позолоченной стали. Учитывая, что это был остров Мафии, то, что топоры на браслете-шарме должны были быть достаточно острыми, чтобы разрезать плоть, даже не вызвало недоумения. Более странный взгляд вор получил за кулон "Молот Тора", который явно не был "оружием последнего шанса". Ни для кого, кроме нее, то есть. Превратить несколько ее Бек де Корбинов в дополнительные, пусть и негабаритные браслеты-шармы было бы несложно, вот только они имели серебряный блеск. Два вольфрамовых она использовала бы в качестве палочек для волос, но носить их явно не собиралась. Огнеупорный металл был все еще неизвестным сплавом, и пока она не найдет кого-нибудь, кто сможет определить его, она будет использовать те, которые она знала, из какого металла они состоят. Сестры спорили о том, что именно должна или не должна делать Соня. Татьяна считала, что воровка будет представлять интересы России, в чем воровка была не совсем уверена: "Я еду как "плюс один", а не как человек, которого пригласили". "В качестве кого?" — рыжая ответила, совершенно сбитая с толку. "Плюс один, понимаете? "Вы и гость приглашены на такое-то и такое-то мероприятие, вы и ещё один"", — помахав рукой, словно пытаясь выудить из воздуха способ описать это получше, блондинка в конце концов хмыкнула и смирилась с тем, что у нее это плохо получается. — "Суть в том, что я — сопровождающая. Ренато попросил меня поехать, чтобы избавить его от попыток сватовства в его сторону". Она надулась, усевшись на пол, чтобы вытянуть ноги: "Но это еще не повод не выглядеть сногсшибательно". "Я не возражаю против того, чтобы выглядеть сногсшибательно", — с досадой возразила младшая сестра, возвращая свое внимание к тому, как она вытягивает Облачное Пламя через один из своих Бек де Корбинов, и как она делает перевернутые упражнения на живот, вися на шесте, вмонтированном в стену возле ее коленей. — "Но я не стану потакать последним поветриям модной глупости. Будет бой снежками, так что никто из здравомыслящих людей не станет носить бумагу". "Значит... в основном все жены мафиозных донов". "Не знаю, у некоторых из них должны быть мозги, чтобы так жить". "Я встречал парочку. Возможно, незначительных, но они не произвели на меня впечатления серьезных мыслителей", —прокомментировала старшая русская, пожав плечами и покрутившись на месте. — "Но т вероятно, будешь одним из крошечной горстки иностранных мафиози на этой вечеринке, не стоит ли тебе попытаться произвести впечатление и ослепить их, чтобы они лучше думали о российском преступном мире?" "В следующий раз я скажу ему, чтобы он взял тебя", — пробормотала Соня, немного раздраженная разговорами о вечеринке. Она и забыла, насколько раздражающей может быть Татьяна, когда речь идет о моде. Вздохнув, старшая сестра поднялась с земли с изяществом, которое привило им детство, проведенное в балете: "Так, сапоги у тебя есть, украшения в процессе. Но нам еще нужно найти для тебя платье. Красное, может быть, с фиолетовым оттенком, и не "бесформенные мешки", которые сейчас в моде. Верно?" "Верно". "Знаешь, Твигги сделала бесформенное платье модным...?" Бывшая карманница бросила на свою приемную сестру недобрый взгляд: "Я не Твигги". У этой модели был такой тип фигуры, которому позавидовала бы любая балерина, но обе воровки в комнате были слишком хорошо сложены, чтобы создать такой же образ. "Ладно", — рыжая надулась, раздраженно косясь в сторону младшей сестры. — "Дай-ка я посмотрю, что у меня есть в шкафу. Возможно, тебе понравится какой-нибудь стиль, даже если он окажется немного устаревшим". "Мы всегда можем немного модернизировать его после того, как найдем нужное", — в ответ Штормовое Облако с досадой отмахнулась от своего шеста, служившего ей перекладиной для подтягиваний, и упала на пол, почувствовав легкое жжение в мышцах пресса. Теперь ей требовалось около двух часов, чтобы выкачать из себя Облачное Пламя. Соня не была уверена, хорошо это или нет, и что это вообще значит. Когда ей было пятнадцать, на то же самое уходило полтора часа постоянного использования. Она не чувствовала себя сильнее, более того, в последние два года она вообще перестала использовать Облачное пламя. Штормовое пламя она использовала чаще, что, впрочем, дало ей возможность немного контролировать себя. Она могла специально поджигать предметы, а не просто наблюдать, как все вспыхивает красным пламенем. Что ж... это был своего рода прогресс. Если она когда-нибудь узнает, как использовать свое Солнечное Пламя, то все будет в порядке. (Среда, 20 декабря 1967 года. Остров Мафии.) Из всех платьев и журналов мод, которые были у Татьяны, сестры остановились на платье с халтер-топом, доходящим до середины бедра. Приталенный лиф не позволял Соне соответствовать "бесформенному" стилю в моде, а отсутствие рукавов и плеч, оголенная спина, по крайней мере, вписывались в современные тенденции. Решив этот вопрос, она помчалась из Украины обратно на остров Мафии за сапогами и обновками, затем помогла сестре перевезти свои книги и старые подростковые вещи рыжей в другое хранилище. Кроме того, ей нужно было забрать готовые украшения, найти последние штрихи для своего наряда, а также найти, что подарить Шамалу на Рождество. За неделю до своего дня рождения, который, по случайному совпадению, пришелся на бал в Вонголе, бывшая ученица цыганки едва успела закончить все необходимые дела. Если бы ей по-прежнему приходилось брать контракты, она бы не справилась со всем этим и со своим переобучением. "Ты ведь все равно собираешься забрать Скалла?" — спросила Татьяна у воровки, проверяя, что она собрала на несколько дней в Италию. "На обратном пути, да", — Соня рассеянно подтвердила. — "Может быть, мы немного опоздаем, но к Рождеству будем здесь. Во всяком случае, по календарю СССР". Медсестра кивнула в ответ, покусывая нижнюю губу: "Не думаю, что у Лизы в ближайшее время начнутся роды, но это может случиться. Я позвоню, если это произойдет". Приемная мать находилась почти на восьмом месяце беременности. В связи с неуверенностью в том, что мать сможет родить, врачи, ведущие ее дело, склоняли и Лизу, и Арсения к кесареву сечению, а не к естественным родам. Молодая женщина вздохнула, бросив косметичку на чемодан: "Спасибо, Таня". "Ммм... удачи". CXCV (Пятница, 22 декабря 1967 года. Железный форт, Итальянская Республика). "Мисс Соня!" "Шамал! Вернись сюда, твой воображаемый друг — не повод ослушаться указаний". "Какого хрена ты меня только что назвала?" Нянечка с измученным видом остановилась посреди фойе, открыто глядя на русскую Бурю-Облако, а за ее ногами притаился обидчивый Туман. Ренато за ее спиной кашлянул, скорее всего, чтобы скрыть хихиканье. Заметно, что он также не потрудился объяснить служанке ее существование или вмешаться в отношения между его соратницей-воровкой и дамой постарше. Вздрогнув, Соня отстранила от себя невежественную женщину и посмотрела на Шамала: "Малыш, почему ты прячешься?" "Она злая", — он сообщил ей, как будто воровка не сразу поняла очевидное, и пару раз дернул ее за штанину. Она послушно нагнулась, чтобы поднять его, рассеянно отметив, как сильно он вырос с прошлого года: "Это не повод прятаться, это повод раздражать ее до тех пор, пока она не уйдет с отвращением". У киллера, бесстыдно маячившего на заднем плане, внезапно начался приступ кашля, которым он пытался скрыть свой смех. Это ему не удалось. "Шамал... что это?" — русский осторожно потрогал щеку парня, на которой еще виднелся исчезающий синяк. "Он упал", — нянечка, у которой быстро сдавали нервы, нерешительно сообщила им обоим, только пискнула, когда та бросила на нее полный отвращения взгляд. "Я упал", — Шамал послушно повторил. "Попробуй еще раз, сопляк. Я достаточно практиковалась в боях, чтобы увидеть, как выглядят отпечатки чьих-то костяшек через несколько дней". Щуплый малыш нахмурился, но он был слишком мал, чтобы выразить серьезное недовольство: "Я подрался с Якопо, но ударил его по коленке, и он упал на задницу". Она фыркнула от этой новости, а затем неловко пожала плечами, учитывая, что на ней висело около тридцати-сорока килограммов ребенка. "Ну, раз уж ты получил за это по заслугам, думаю, все в порядке. В следующий раз попробуй заставить его думать, что ты ближе, чем на самом деле, используя свое пламя. Лучший способ избежать удара — это не быть рядом". Ренато хмыкнул, но то ли в знак согласия, то ли для того, чтобы прочистить горло после приглушенного смеха, было неясно. Однако он протянул руку через плечо воровки, чтобы с помощью Солнечного Пламени убрать синяк: "Соня, эту женщину зовут Дафна. Одна из надсмотрщиц в яслях, которыми заведует Вонгола". "Да...? Неважно. Она слепая, и ее легко провести", — с легким раздражением отмахнулся от Штормового Облака. "Она также еще один Туман". "Все равно", — подтвердила она, покачав пальцем под носом у Шамала. — "Это плохой пример тумана, малыш. Никакого воображения, не способна представить себе "мнимую" невозможность, и слишком доверчива. Не становись таким, как она, я не связываюсь с плохими Туманами". Он серьезно кивнул, что действительно было очень мило. Нянечка, имя которой Соня уже забыла, засуетилась: "Извините!" "Вы не извиняетесь. Так вы назвали меня "воображаемой" или нет?" — она насмешливо посмотрела на изумленную женщину. — "Может, нам стоит проверить, не являетесь ли вы плодом воображения какой-нибудь другого Тумана?" Ренато снова закашлялся — то ли чтобы скрыть очередной смех, то ли чтобы привлечь к себе внимание, — положил руку на спину воровки и слегка подтолкнул ее: "Соня, мисс Дафна, мы превращаемся в спектакль. Спасибо, мисс Дафна, но Шамала мы заберем отсюда". С любопытством оглядываясь по сторонам и принципиально сопротивляясь указаниям, одинокая русская отметила, что киллер был прав. Множество людей глазели в их сторону, поворачивая шеи к различным дверям и залам, отходящим от грандиозного главного входа Вонголы. "У детей сейчас урок истории", — сказала медсестра, у которой если и не было мозгов, то был хребет, и потянулась, чтобы взять Шамала из рук блондинки. Она замерла, когда Соня пригвоздила ее к месту взглядом, умоляющим ее быть настолько глупой: "Он сказал, что мы заберем ребенка отсюда, мисс". Рука Ренато тут же исчезла с ее спины, и сиделка снова пискнула. Шамал обнял ее за шею: "Вы очень красивая, мисс Соня". "Спасибо, малыш, но я думаю, что ты должен сказать мне это после того, как я наряжусь для этой вечеринки", — она сообщила ему об этом с некоторым недоумением, похлопав его по спине рукой, которая держала его. — "Ты немного рановато об этом заговорил". "Но ты симпатичная". Моргнув, воровка бросила на киллера косой взгляд: "Это звучит как реплика". "Я бы никогда не сказал ему так говорить", — он настаивал с фальшивым оскорбленным достоинством, прижимая руку к груди. — "Это было слишком грязно, чтобы исходить от меня". Сиделка, имя которой Соня с трудом вспомнила, вздохнула и упала в обморок. В полном недоумении Соня смотрела на бесчувственную женщину, потом на мафиози, пригласившего ее сюда: "Что с ней теперь?" "...Понятия не имею", — сухо сказал Ренато, в ответ на что получил в меру раздраженный взгляд. — "Может быть, дело в том, что она только что близко столкнулась с Облаком, которое не очень-то заботилось о ней, и чуть не разозлила это Облако настолько, что ей отняли руки и избили?" Поморщившись, Соня свободной рукой выхватила у мужчины свой багаж: "Я не такая уж плохая". "Ты можешь быть такой, просто обычно ты не такая", — он спокойно возразил, совершенно не обеспокоенный ее действиями. — "Это делает тебя немного... непредсказуемой, знаешь ли. Ваши глаза тоже были фиолетовыми, когда она пыталась забрать у вас Шамала". "Да, ну... она не такая уж и умная, правда?" — она сдержала раздражение по поводу того, что няньке удалось вызвать у нее такую реакцию. — "А куда ты меня положишь на следующие несколько дней?" "Сюда... если подумать, просто иди за мной". CXCVI (Суббота, 23 декабря 1967 года. Железный Форт, Итальянская Республика.) Ей удалось угадать если не район Италии, где находилась штаб-квартира Вонголы, то хотя бы правильную территорию. Огромная итальянская семья располагалась в южной части страны, на самом кончике "сапога", а не на острове Сицилия. "Внешняя консультационная семья базировалась на острове, и воровка предполагала, что, когда придет время, "Вария", скорее всего, окажется рядом с тем местом, где в данный момент находился унаследованный Ренато синдикат. Короче говоря, практически вся южная половина страны была территорией Вонголы, считая различные альянсы и мелкие семейства, которые искали у них защиты. Сам "Железный форт" все еще находился в процессе превращения из полноценного бункера/военного штаба времен Второй мировой войны в величественный, хотя и грандиозный особняк. Даже если через три дня должен был состояться бал, здесь все еще находились десятки бригад строителей, которые, казалось, лично занимались перестройкой крепостных стен, превращая их в менее безвкусное зрелище. Это все равно будет "железная" крепость, просто более красивая. Соня видела не так уж много, потому что у персонала была неприятная привычка пялиться на нее. Это ее нервировало, особенно если речь шла об иностранной преступнице на родной базе, заставляло и дергаться, и немного нервничать. Она не могла понять, почему они украдкой заглядывают ей в глаза или откровенно глазеют, когда она проходит мимо, кроме того, что она русская в Италии. К сожалению, "дергаться" и "нервничать" — не самые лучшие состояния для Облака. Чтобы отвлечься, воровка практически похитила Шамала для долгих прогулок по городу, пока у Ренато были "донские" дела. А еще... чтобы не нарваться на проблемы с огромными библиотеками и ее маленькими книжными кладами. Наемный убийца все еще пытался переписать свою новоприобретенную семью на Ноно Вонголу, если только тот сможет решить какую-нибудь возникшую проблему. В те несколько дней, пока они ждали начала Бала, он был очень занят: налаживал связи для своего унаследованного синдиката и пытался найти достойного кандидата на замену из числа мафиози Вонголы. Он был слишком занят, чтобы тратить время на то, чтобы показать ей все вокруг или просто представить ее в качестве своего советского "контакта", что его очень раздражало. Поскольку она признавала, что у него есть ценности и что-то вроде чести, связанной с его личностью "дамского угодника", она лишь попросила его прийти к ней на завтрак и настояла на том, что не будет возражать против этого сопляка. В конце концов, именно из-за него она согласилась на все это. Ренато не очень-то обрадовался этому, бросив на нее взгляд, говорящий о том, что он прекрасно понимает, что она делает, и что на самом деле с ней не все в порядке, но, по крайней мере, он не подражал ее типу Пламени во время этих встреч. Малыш Туман был совсем не против провести время с русской воровкой вместо школьных занятий, которые воспитатели Вонголы пытались вбить в головы детей перед зимне-новогодними каникулами. Он безжалостно воспользовался ее расстроенным состоянием в штабе "Железного форта" и заставил купить своему опекуну подарок на Рождество, уличив ее в том, что она пропустила день рождения киллера. Кислое бормотание Сони о том, что "он собирался забыть про её", не принесло ей никакого снисхождения. Именно по возвращении из этой поездки в день бала, на который она приехала, с крошечным Туманом, держащим свой приз наперевес, как солдат-победитель, вернувшийся с войны, она наконец-то встретилась с Ноно Вонголой воочию. Дон семьи, у которого она остановилась, возвращался с какого-то приема как раз в то время, когда русская Грозовая Туча и ее наглый сопляк Туман были на прогулке. "Госпожа Никишина!" — окликнул Тимотео Вонгола, когда они уже подошли к входным дверям, и воровка оглянулась в поисках того, кто называет ее по девичьей фамилии. — "Можно вас на минутку?" Поскольку мужчина принимал ее в своей... крепости, и ей было искренне любопытно, есть ли у Неба "чувство", она окликнула Шамала прежде, чем тот успел отойти дальше чем на пару шагов, и мягко потянула его за спину за легкую куртку: "Конечно". Босс кивнул в знак согласия и повернулся, чтобы быстро поговорить с одним из своих Хранителей, который был слишком далеко, чтобы определить, но она была уверена, что это был Ганауче — Первый или Второй. Когда мужчина наконец подошел к ней и отродью тумана, Соня сделала реверанс и ткнула отродье в затылок, чтобы оно поклонилось в нужный момент: "Вам что-то нужно от меня, дон Вонгола?" "Я уже несколько дней собирался поговорить с вами, но вы, похоже, очень активная женщина. Вы никогда не находитесь в одном и том же месте дважды", — Тимотео сообщил ей об этом с небольшой улыбкой, которая с любопытством напомнила ей улыбку ее пахана. Как оскал акулы — слишком много зубов, чтобы быть искренне добрым: "Есть ли для этого причина?" "Ваши сотрудники не перестают на меня пялиться", — прямо призналась воровка, не сводя глаз с малыша Тумана, чтобы он не затеял чего-нибудь, пока идут "взрослые дела". — "Хотя обычному Облаку моей поляризации было бы все равно... Я не типичный". Мужчина, который на данный момент был, пожалуй, одной из самых влиятельных фигур в мафии, окинул ее взглядом и медленно кивнул: "Я... понимаю. Тогда я буду откровенен, поскольку знаю, что Облака предпочитают это. Они не могут решить, Облако вы или нет, поскольку вы, как вы сказали, не типичны для них". "...Я могу пробить пару стен, если вы считаете, что это им поможет?" "Знаете, мой дорогая, я не могу понять, серьезно вы говорите или шутите". "Совершенно серьезно, дон Вонгола", — Соня успокоила мужчину, ткнув Шамала в лоб, пока он не занялся тем, что требовало такой концентрации на ближайшем розовом кусте. — "Они раздражают меня более чем достаточно, чтобы я мог наслаждаться этим, хотя ни одна из них, кроме той нянечки, не произвела на меня плохого впечатления". Брови Тимотео взлетели вверх, и мужчина, который, как она была уверена, был старше ее не более чем на десять лет, задумчиво потер челюсть: "Я слышал об этом инциденте. Стоило ли так пугать бедную мисс Дафну?" "Простите меня, дон Вонгола, но я только посмотрела", — воровка была, по крайней мере, уверена, что он говорит о той обморочной медсестре. — "А еще она назвала меня "воображаемым другом" Шамала, когда я стояла перед ней". "А... ну, тогда понятно", — акулозубая ухмылка Ноно Вонголы сменилась на чуть более юмористическую, которая также выглядела чуть более реальной на его лице. — "Я бы тоже очень расстроился, если бы меня в лицо назвали выдуманным". "Сэр, не хотелось бы вас прерывать... но у вас встреча всего через несколько минут", — вмешался человек в кольце Хранителя Дождя Вонголы, совершенно спокойно и без раздражения воспринявший внезапное внимание к себе. Что ж... Дождь. Наверное, он должен был быть одним из лучших, кто стал Хранителем Вонголы из всех Дождей, которые называли Семью своим домом. "А, спасибо, Шниттен", — Соня моргнула, но, видимо, это было его имя... или титул. — "Оставите мне танец, мисс Никишина? Я хотел спросить вас о том, как Советский Союз относится к пользователям Пламени Предсмертной Воли". "Конечно, дон Вонгола. Хотя я не уверена, что смогу вам помочь". "Судя по тому, что сказал Синклер, немного больше, чем вы признаете в вежливой беседе", — Тимотео намекнул на это с лукавой ухмылкой, кивнул ей и все еще молчащему, хотя и немного сердитому Шамалу, и наконец вошел в дверь, которую лакей держал открытой с тех пор, как светловолосая русская оказалась в пределах досягаемости. Хм... воровка никак не могла решить, есть ли у скаев "чувство" или нет. Она забыла проверить. CXCVII (Воскресенье, 24 декабря 1967 года. Железный Форт, Итальянская Республика). Ренато раздраженно поправил перед зеркалом галстук, не испытывая ни малейшего желания идти на вечерний "праздник". По крайней мере, ему удалось избежать бала в честь Дня святого Валентина в следующем году, и, надеюсь, в будущем ему не придется посещать много подобных мероприятий. Хотя Соня и улучшила бы качество компании, которую он был вынужден принять, он не был уверен, что она согласится прийти еще раз. Если только русской действительно понравится этот вечер, что вряд ли, поскольку даже она не очень любила общаться с толпой людей. Киллер повернулся, бросив на Шамала ожидающий взгляд: "Ну что?" "Вы выглядите так же, как и всегда, мистер Ренато", — прокомментировал назойливый сопляк, играя с коробкой, в которой лежала фетровая шляпа, которую он каким-то образом уговорил Штормовое Облако купить для него. — "А теперь мы можем пойти к мисс Соне?" Ну... если бы это не было признаком того, что он попал в сферу влияния ребенка, киллер бы бросил пить. Действительно, Соня была так высоко оценена только потому, что у нее было больше свободного времени на него, чем у него в последнее время. "Да, хорошо. Пошли ловить воришку", — пробормотал он, надевая подаренную ему шляпу. По крайней мере, у Шамала был хоть какой-то вкус, пусть и только на то, что Ренато мог принять. Может быть, воровка немного помогла ему в этом? Это была весьма изящная работа. Черная фетровая шляпа с яркой канареечно-желтой полосой, расположенной чуть выше ободка. Его любимые цвета. Взяв букет цветов, о котором просил русский, Туман практически вприпрыжку побежал к двери гостевых апартаментов киллера. Закатив глаза, мужчина более степенно последовал за ним. За последние несколько дней Шамал так часто ходил туда-сюда от номера Сони до всех остальных помещений особняка, что преодолел бы это расстояние с завязанными глазами, поэтому пользователь Солнца ничуть не удивился тому, что парень добрался до ее двери задолго до него. Его удивило, что она сразу же открыла дверь, а не стала просить "минутку". ...Значит, сегодня вечером ему не придется модно опаздывать. Жаль. "Шамал? О... отлично. Я как раз этого и ждала". Малыш Туман довольно бестолково потоптался в комнате воровки, что вызвало у Ренато любопытство и заставило его ускорить шаг. Соня как раз выбирала из принесенных им цветов пару красных лилий и, обернувшись к напольному зеркалу в гостиной, завязывала стебли в небрежный пучок: "Одну минуту, я почти закончила". Первой мыслью киллера было "когда же, черт возьми, Соня повзрослеет", а затем "черт...". У нее действительно были очень красивые ноги, а в черных кожаных туфлях в тон ярко-красному платью они притягивали взгляд почти автоматически. Не следуя моде, она демонстрировала свои изгибы в приталенном платье, но при этом была явно женственной и гордилась этим. Ее татуировки на бицепсе были бы немного неуместны, но он не видел причин, по которым она не могла бы их демонстрировать, поскольку прекрасно понимал, что это знаки ее достижений в родной части мира. Пусть она и не была в моде, но все же отличалась от других в чем-то очень знакомом. Он подумал, не носит ли она чулки или подвязки в полоску между коленом и подолом платья. "Вы очень красивая, мисс Соня", — серьезно сказал ей Шамал, все еще держа в руках пучок цветов, пока воровка не взяла остальные и не поставила их в стоящую рядом пустую вазу. — "Правда". "Знаешь, ты слишком часто используешь эту фразу, и она начинает понемногу приедаться", — она суховато сообщила ему об этом, наклонилась и поцеловала его в щеку. — "Но спасибо". Ее действие оставило ярко-красный след от губ на быстро краснеющем лице Тумана и ответило на внутренний вопрос киллера. Подвязки. Ухмылка Сони была совершенно плутовской: "Смею надеяться, что ты оставишь их на всю ночь". "Да? Ну... Я вдвойне осмелюсь сделать это с мистером Ренато". Она посмотрела на киллера, потом снова на парня: "К сожалению, нам нужно посетить бал... так что, может быть, позже". Шамал фыркнул. "К вечеру он будет готов". "А у меня есть право голоса?" — Ренато вовремя нашел язык, чтобы не дать этой маленькой встречной дерзости зайти дальше, и охнул, когда русская улыбнулась ему безразличной улыбкой и достала из сумки на диване свою помаду, чтобы нанести ее на все еще красные щеки Шамал. Взяв тюбик с косметикой, Соня наклонила к нему голову: "Ты нарядился? Ты выглядишь так, как обычно". Киллер бросил на нее взгляд, который превратился в оскал, когда она швырнула в него пачку сигарет и свою чертову помаду. "Что? У этого платья нет карманов". ...нет, нет, не было. По крайней мере, таких, которые не раздавили бы то, что в них хранилось: "Почему ты не купила клатч?" "Я не так часто пользуюсь подобными вещами, чтобы помнить о каждой мелочи, которая в них входит", — она отмахнулась от этой критики, пожав плечами, и достала из чемодана красную шаль, чтобы обернуть ее вокруг себя. — "И еще? Мне кажется немного подозрительным, что ты знаешь, что означает это слово". Ренато взглянул на нее исподлобья, но проклятая воровка лишь невинно подмигнула ему в ответ, прикрепляя к левому запястью золотой браслет-шарм. ...это были топоры? Странный выбор для украшения. Шамал, сопляк, хмыкнул. CXCVIII (Воскресенье, 24 декабря 1967 года, продолжение. Железный Форт, Итальянская Республика). Соня сделала глоток слишком сладкого шампанского и снова поморщилась, когда ее глаза протестовали против появления еще одного участника вечеринки: "Девять часов, девушка в неоново-розово-зеленом платье". Бальный зал "Железного форта", или, во всяком случае, один из них, был очень красивым. Высокие стены с зеркалами, инкрустированными на тех стенах, где не было окон, три хрустальные люстры, равномерно расположенные над головой, золотисто-оранжевая гамма в декоре, компенсирующая массивную вечнозеленую ель, наряженную как рождественская, за оркестровой ямой. Это была блестящая великосветская витрина для зала, заполненного крупными криминальными кукловодами и их более высокопоставленными исполнителями. До того, как киллер ввел ее в бальный зал, в нем уже находилось около сотни или двух человек, и, похоже, до начала бала оставалось еще около сотни. "...почти слишком легко", — почти лениво сообщил ей Ренато. — "Отказ от карамельной трости, который прослушивался на Пасху. Джентльмен через три группы сзади справа". Хмыкнув, она на мгновение задумалась о человеке в твиде цвета песочной глазури: "Поклонник Шерлока Холмса со слишком большим количеством свинины. Та же группа, человек в синем". "Тот, кто отчаянно нуждается в свинине Шерлока, а не в нем самом. Группа, которая ближе к нам от них, девушка в шляпе". "Какая? Та девушка, которая слишком любит птиц, или та, которая похожа на скорбящую в своем воскресном платье?" Он облегченно рассмеялся, откинув длинным пальцем свою новую фетровую шляпу, чтобы получше рассмотреть их обеих: "Ну... Полагаю, это считается за две". "Спасибо, любезный сэр", — она фыркнула в ответ, бросив на него косой взгляд и уловив его ухмылку. Ей было приятно, что она может его так веселить, учитывая, что последние несколько дней он был по локоть погружен в дела синдиката, которые ему, видимо, не очень нравились, и это было забавно: "Сучка, задерживающая линию". Переведя взгляд на Дона Вонголу и его текущую проблему, киллер с отвращением фыркнул. "Крок-зилла. Я вообще-то знаю эту женщину, она пыталась свести меня со своей старшей дочерью". "Не в твоем вкусе?" "Она похожа на лошадь", — мрачно пробормотал Ренато, — "а характером как дохлая мышь". Соня хмыкнула, не обращая внимания на то, что ее взгляд в этом направлении не привлекает внимания, и просканировала всю линию приветствия, ожидая возможности сказать несколько слов Тимотео Вонголе и его Хранителям или проходя мимо них к другим семьям донов и их сыновьям и дочерям или секундантам, заключившим союз с Ноно. "Я думаю, это будет считаться дополнением, учитывая, что ты уже дал мне обеим дамам по раунду", — младшая девушка, стоявшая за "Кроком-зиллой", действительно была похожа на лошадь. "Вы слишком добры, маленькая леди Соня". "Возможно", — суховато согласилась она. "Двенадцать часов, леди в зеленом", — вмешался новый голос, заставивший киллера и воровку повернуться и увидеть Тира, Императора Мечей, стоящего чуть позади них. Соня бросила взгляд в ту сторону, нахмурилась, затем медленно осмотрела местность, на которую указывал мастер-убийца: "Похоже, я не могу составить о ней впечатление, хотя и вижу ее". Ренато, озадаченно принюхавшись, вынужден был признать то же самое: "Странно... туман?" "Зачем же тогда скрывать ее?" Он бросил на ее красное платье пристальный взгляд: "Ты здесь". "Да, но только для этой, по слухам, игры в снежки", — она потрясла перед его носом накрашенным красным ногтем, не обращая внимания на недовольное выражение его лица. — "Я не хотела получать многочисленные просьбы помочь какой-нибудь команде или группе". "Знаешь, ты не должна была знать об этом до участия", — киллер нарисовался, раздраженно отбивая ее руку. — "Это лишает нас некоторого удовольствия". "Я тебя умоляю, это ты ведешь Облако на бой снежками". На этот раз Ренато фыркнул с насмешливым неодобрением: "Моя измена — это не то, что на столе, маленькая леди Соня". "Точно", — пробормотала она в его сторону, а затем снова посмотрела на мастера-убийцу, все еще задерживающегося по другую сторону от нее. — "Ты хотел присоединиться к нашей маленькой игре, Император Мечей, или что-то еще?" Тир бросил на нее косой взгляд: "...У вас есть какие-нибудь навыки стрельбы, мисс Соня?" "Что, для леди Тумана в зеленом? Стрельба — не мой конек", — честно призналась воровка, но все равно огляделась. Зал был большой, но до нее было не так уж и далеко: "Секунду". Зрелая клюква подпрыгивает, верно? Схватив одну из маленьких ягод со стола, стоявшего позади них троих, Штормовое Облако положила ее так, чтобы можно было перевернуть плод одной рукой, и тщательно прицелилась. "Клюква?" — киллер насмешливо посмотрел на нее, довольно пренебрежительно отозвавшись о ее выборе оружия. — "Какой результат ты ожидаешь..." Он прервал себя, когда она бросила ягоду, и ее сила Увеличения легко долетела до нее на необходимое расстояние. Ягода ударилась о лоб Туманной женщины, отскочила от него, оставив лишь красный след, и упала на землю, похоже, в обмороке. "О боже, похоже, леди в зеленом немного переборщила", — прокомментировала Соня, изо всех сил стараясь удержать ухмылку на губах. — "Мастер Тир, есть ли в Вонголе кто-нибудь, кто мог бы вывести ее на воздух?" В ответ он окинул ее бесстрастным взглядом, потому что один из официантов уже двинулся на помощь даме. "Что это с тобой такое, что ты швыряешься вещами?" — резко спросил Ренато, снимая шляпу, чтобы провести рукой по своим шипастым волосам.— "Тот камень, когда мы встретились, теперь ягоды, которые ты кидаешь?" "Если мне нужна дистанция, я бросаю вещи", — Соня отмахнулась от этого, пожав голыми плечами. — "С моей силой мне не нужно оружие, чтобы убивать с расстояния более десяти шагов". Обидевшись на это оскорбление своего излюбленного оружия, киллер на мгновение погрустнел. "Оставьте мне танец, мисс Соня", — Тир попросил ее своим ровным, но шелковистым голосом и коротко кивнул, прежде чем отойти. "Ну... это Ноно Вонгола и мастер Тир, которым я обязана танцем", — вздохнув, воровка посмотрела на низкий уровень в фужере с шампанским, который она поставила, чтобы возиться с кусочком фрукта. Вероятно, пить еще один бокал было небезопасно, но она проигнорировала его, и вот она уже в бальном зале, полном преступников: "В этом бокале недостаточно алкоголя". "Когда Тимотео пригласил на танец?" "Сегодня днем. Мы, Шамал и я, встретили его, возвращаясь", — она снова отставила бокал и оглядела официантов, кружащих вокруг с бутылками различных напитков. — "Как вы думаете, в номере есть водка?" В самом несправедливом случае, который Соня видела до сих пор, Тир тоже не выглядел таким уж нарядным. Зачем она так старалась нарядиться, если мужчины не собирались этого делать? CXCIX (Воскресенье, 24 декабря 1967 года, продолжение. Железный Форт, Итальянская Республика.) Пока Ренато удавалось танцевать с ней поворот за поворотом, чтобы увернуться от ранее прозванной "Крок-зилла" и ее дочери, Тир вклинился в следующий номер. "Вас нелегко предугадать, мисс Соня", — мастер-убийца сообщил ей об этом на идеальном английском с лондонским акцентом, демонстрируя как знание языков, так и очень плавные движения на паркете. — "Я уже работал с пользователями Жесткого Облачного пламени, но вы совсем не похожи на них". "Иногда я задумываюсь об этом", — легко призналась Соня, без особого труда продолжая танцевать вальс. — "В детстве я была хуже, или более похожа на Облако". Лиза позаботилась о том, чтобы все они умели танцевать, даже Скалл. Признаться, Тир был немного выше своего брата и немного плавнее в движениях. Это было интересное изменение. Ее товарищ по Облаку был более выносливым, что, правда, делало танец с итальянцем несколько нервным. "Есть причины для таких изменений?" "У меня есть несколько теорий, несколько, которые я придумал сама, и пара предложений". Губы Императора Мечей дернулись, то ли в мертворожденной хмурой гримасе, то ли в улыбке — трудно было угадать: "Мне нужно спрашивать?" Она наморщила носик, недоумевая, почему он так заинтересован в такой прямоте: "Некоторые из них немного очевидны. Облако может вырастить другое Облако, их дети, которые следуют типу Пламени своего родителя, являются примером этого. С разной степенью успеха, но все же. Я также переехал, примерно в свой пятый день рождения. Нарушило ли это "притязания на территорию" молодого Облака или нет — вопрос спорный, как и результаты для Облака, не создавшего свою собственную территорию. Некоторые другие вопросы носят более личный характер, поэтому я воздержусь от их обсуждения, пока они не подтвердятся". "Проблема в том, чтобы найти Облако достаточно рано, чтобы проверить это", — нейтрально прокомментировал мастер-убийца, крутясь вокруг них, чтобы избежать менее изящной пары. — "Ваш тип... нелегко найти". "Правда? Или только самые "сильные" Облака в каждом регионе становятся единственными активными пользователями, а их "патрулирование" подавляет всех остальных, так что это только кажется? Я знаю еще одно активное Облако, мой приемный отец мог бы им стать, если бы захотел, а другой вор, которого я знаю, имеет тот же тип и тоже не является активным пользователем. Действительно ли эта "редкость" объясняется тем, что Облака редки, или тем, что в молодости мы менее привлекательны или эксцентричны и редко получаем шанс вырасти в них?" "Это хорошие вопросы", — признал Тир после нескольких тактов размышлений над ее вопросами, а затем плавно остановился, когда оркестр с блеском завершил произведение. — "И я с нетерпением жду ответа на них. Спасибо за танец, мисс Соня". Русская сделала реверанс, отвесив полупоклон, и пошла прочь, гадая, означает ли это последнее замечание, что он хочет быть в курсе событий или будет следить за ней, чтобы увидеть, когда она сможет на них ответить. Это было не совсем понятно, и, возможно, оба варианта были верны. Оглянувшись в ту сторону, где ее оставил мастер убийств, Соня не увидела в толпе Ренато, но зато заметила дона Вонголу и его Хранителей. Тимотео заметил ее практически одновременно. "Госпожа Никишина, я полагаю, что вы должны мне уступить место на паркете", — негромко сообщил он ей, плавно отстраняясь от группы мужчин, которым его облачный страж, видимо, по имени Висконти, пытался помешать идти за ним. "Ноно Вонгола, кажется, да", — воровка поприветствовала и призналась в ответ, язвительно подумав, что, вероятно, именно поэтому Тир оставил ее здесь, а не в зоне досягаемости киллера, с которым она присутствовала на балу. "Представьте себе, сейчас начнется следующий номер", — взяв ее за руку, он вихрем вывел их на сцену так же плавно, как это мог сделать глава Варии. — "Простите, что использую вас как щит, но мне действительно не мешало бы отдохнуть". "По словам Ренато, это практически моя основная функция на этом бале", — Соня сообщила ему об этом с сухой ухмылкой, отметив, что в более близком окружении Тимотео действительно обладает "притягательностью". От него тянуло прямым позвоночником и... странным чувством. Такое Небо, как Ноно Вонгола, вызывал у нее желание сделать что-то, возможно, глупое. Она с трудом подавила это желание, потому что не только сейчас было неподходящее время для подобных поступков, но и у этого человека уже был Облачный Хранитель. "Вы не встречаетесь?" "Что? О... нет, я знаю Ренато уже некоторое время, он... ну, мы пытаемся быть друзьями", — немного неловко улыбнувшись этому замечанию, воровка пожала обнаженными плечами. — "Мы начинали как случайные компаньоны, хотя в то время выбор яда был чай и кофе. Или эспрессо, во всяком случае, для него". Небо, видимо, не знал об этом, так как хмыкнул, обдумывая новость. "Хм... Дон Вонгола? Могу я задать вопрос?" "Если вы не возражаете, я задам свой вопрос позже". Вполне справедливо... даже если он уже задал вопрос: "Разве вы не женаты?" Если и женат, то его жены не было всю ночь. За весь вечер Соня не увидела никого, кто мог бы быть миссис Тимотео Вонгола, и это ее слегка беспокоило. "Моя Фиорелла беременна третьим ребенком, моя дорогая", — мужчина сообщил ей об этом достаточно охотно. Она удивленно моргнула: "А, понятно. Моя приемная мать тоже беременна, так что я выражаю вам свое восхищение. И я надеюсь, что роды пройдут благополучно". "Спасибо", — Тимотео любезно кивнул, и они остановились рядом с киллером, который выглядел очень раздраженным. — "Ренато, твоя прекрасная спутница". "Спасибо, Ноно. Тем более что у Тира не хватило манер, чтобы быстро привести ее обратно", — мужчина сдержал ехидство, но добавленная фраза прозвучала несколько стервозно. Наверное, потому, что рядом с ним стояли две женщины средних лет и смотрели на Соню так, словно их неодобрение имело для нее значение. Вероятно, они пытались привлечь его внимание — либо к своей персоне, либо к тому, чтобы заинтересовать мужчину своими дочерьми. Русская одарила их острой зубастой ухмылкой, и обе девицы тут же нашли себе занятие. Наверное, потому, что она специально позволила своим глазам светиться облачным пламенем. В последнее время у нее появилось время, чтобы хотя бы понять, как это специально вызывать, что могло бы помочь ей не делать этого неосознанно. Тимотео превратил смех в очень убедительный кашель и кивком головы передал воровку обратно наемному убийце: "Вы очень талантливы, мисс Соня". "Спасибо, дон Вонгола. Вы и сами прекрасно танцуете". CC (понедельник 25 декабря 1967 г. Железный форт, Итальянская Республика). Поскольку киллер в одностороннем порядке решил, что она плохо справляется со своими обязанностями "щита", Ренато до конца вечера не отпускал Соню далеко от себя. И хотя причиной тому были два танца, которые она задолжала Тиру и Тимотео, воровка не очень-то и возражала. Она не знала и доли коренных итальянцев, столпившихся в бальном зале, а значит, все разговоры, которые ей предстояло вести в этот вечер, были либо с киллером, либо с людьми, которых она не знала и мнение которых ее, скорее всего, не интересовало. Русская не раз благословляла свое Облачное пламя, пока бал не закрылся окончательно, потому что не только не могла угнаться за Солнцем, прятавшимся на балу, но и Облакам "не рекомендовалось" активно участвовать в снежном сражении после него. В середине зимы в тропическом климате или нет, но Вонгола привезла снег для "традиционного" боя снежками. Обычно за изготовление снежков отвечали пользователи Облачного Пламени, которые при этом сильно злоупотребляли своей способностью к Распространению. Снежки из Облачного Пламени получались немного слякотными, но если бы было холоднее, то их можно было бы слегка подморозить с помощью охладителей... наверное, поэтому Облачникам не рекомендовали бросать снежки в сугроб. Кроме Сони и Висконти, на балу присутствовало шесть пользователей Облачного Пламени. Один, как она была уверена, был одним из людей Тира, один, как она была уверена, крутился вокруг дона Бовино, и еще двое, которых она совсем не узнала. Русская догадалась, что Облако и Штормовое пламя, добавленные в снежок, заставляют его взрываться. В теплой среде, но при взрыве они забрызгивали всех, кто находился поблизости. Ренато с ликованием использовал свои последние находки в "снежных войнах" для борьбы, даже попал одним из снежков в затылок "Кроку-зилле". Облака не были очень общительными людьми, поэтому молчание, продолжавшееся почти всю снежную битву, вполне устраивало Соню, даже с ее легким штормовым влиянием. Только когда драка закончилась, то есть "все, кто ненавидел кого-то другого, закончили пытаться вымочить его до нитки", так что это заняло до раннего рассвета, она услышала комментарий, который заставил ее вздрогнуть. "Подождите... мы не должны были быть вооружены во время этого?" Ганауче, по-видимому, Первый, уставился на нее: "Вы вооружены? Где, черт возьми, ты его прячешь?" Он даже жестом указал на ее облегающее красное платье, вероятно, намекая на то, что у нее не было карманов, где можно было бы спрятать что-то большее, чем карта. Соня насмешливо посмотрела на него и его грубые жесты: "Тебе нужно воображение". "Соня... правда?" — с ухмылкой спросил Ренато, видимо, все еще находясь достаточно близко, чтобы подслушать ее разговор с Хранителем Молний Ноно. — "...В чем дело?" Она одарила его не менее недовольным взглядом, пощипывая свой браслет из мини-топориков: "Ты не можешь догадаться сам?" "Эти штуки? Они маленькие". Воровка вздрогнула от такого замечания и снова бросила на Молнию мрачный взгляд: "Сколько ты хочешь поставить на это?" "Они крошечные. Что ты собирался сделать, зарезать кого-нибудь до смерти?" — настаивал Ганауч, имея наглость выглядеть оскорбленным. Когда Соня оторвала один из своих топоров-чар, и изменила его размер с помощью вспышки Облачного Пламени, после чего вонзила его в землю на расстоянии волоска от его пальцев, он удовлетворенно вскрикнул: "Повтори это, я осмеливаюсь". "...ты принесла боевой топор на бал", — Ренато пояснил, что все вдруг посмотрели в их сторону, и, похоже, что он подавлял свой смех усилием воли. "Я предпочитаю шестоперы, но они слишком длинные, чтобы носить их как шармы", — скромно призналась русская, потрогав свой пучок, чтобы убедиться, что он на месте. — "Так что они у меня в волосах". Киллер мрачно усмехнулся, забирая у нее сломанный браслет, чтобы осмотреть остальные шесть золотых топориков, все еще висящих на нем: "Что-нибудь еще?" "Мой кулон, хотя это был бы довольно неудобный молот, чтобы пытаться им орудовать. Я планировал бросить его, если придется". "Значит... ты сделала из своих украшений оружие", — радостно подытожил он, позволяя ее браслету повиснуть в воздухе, чтобы Ноно Вонгола мог хорошенько рассмотреть его. — "Правда, Соня? Я даже не взял с собой пистолет". Она бросила на него сухой взгляд: "Пистолет, который ты "не взял", пристегнут к левой стороне твоей груди. Прямо в этот момент". Под пристальным взглядом Тимотео Ренато смущенно кашлянул, и русская пожала плечами, когда мужчина перевел взгляд на нее. Девятый глава и нынешнее Небо Вонголы вздохнул, ущипнув себя за переносицу: "Интересно, стоит ли мне удивляться... или больше беспокоиться, что моя охрана не заметила, как вы оба пронесли оружие?" Наемный убийца показал большой палец на воровку: "Это она пробралась со своим собственным арсеналом". Она отмахнулась от него. "Это ты у нас такой опасный". Шниттен вставил свои два цента: "Вообще-то, оружейная комната впечатляет больше". "Я думаю, что оружие вызывает больше опасений", — Буш Крокан, темнокожий и рыжеволосый Хранитель Тумана, с которым Соня познакомилась всего за час до этого, возразил своим глубоким голосом. Когда Тимотео начал смеяться над тем, что его Хранители стали спорить, кто из них "лучше", у Сони появилась надежда, что у них не будет неприятностей из-за этого.