Russian Roulette: Reloaded

(Понедельник, 8 января 1968 года. Кондоминиум "Золотов", остров Мафии). Поспешность Лизы с рождением долгожданного биологического ребенка привела к полной неспособности иметь больше, даже с помощью терапии "Солнечным пламенем", но русскую маму это не волновало: "У меня есть мой ребенок, Татьяна. Все хорошо". Маленький Валерьян чихнул в ответ на запах детской присыпки, моргнул голубыми глазами в недоумении и прослезился, решив, что ему не нравится это ощущение. Ощущение мокрых пеленок ему тоже не очень нравилось, так что он, вероятно, считал, что последние полчаса его жизни были просто отстойными. "Лера, не плачь", — Татьяна ворковала с малышом, легонько постукивая его по жалобному носику, чтобы он обратил внимание на нее, а не на свое расстройство. Затем она протянула одну из различных игрушек детёнышей, купленных за последние несколько месяцев, и покачала ее взад-вперед, приглашая поиграть: "Смотри, твоя старшая сестра купила тебе забавные вещи, с которыми можно играть". "Перестань его так называть", — Лиза вздохнула, завязывая новый подгузник ребенка и начиная заворачивать его обратно в пеленальное одеяло. — "Это девчачье прозвище, Тата". ...а Солнце они называли по прозвищу, обозначавшему чернила, впечатанные в кожу. Соня не совсем понимала, в чем тут дело, кроме того, что была совершенно счастлива, что у нее самой такого нет. "Вот, Соня, подержи его минутку", — осторожно положив ребенка на руки младшей приемной сестры, взрослая женщина немного болезненно поднялась с пола. Воровка держалась очень, очень спокойно. Она очень надеялась, что Валериан не решил вдруг взорвать барабанные перепонки. Ее новорожденный братишка сдвинулся с места, насколько это было в его силах, но, видимо, решил, что будет делать, если мама не будет его держать. "Ладно, он кричит на меня, но Соня-то ему нравится? Несправедливо." "Может быть, потому что я не пытаюсь приучить его к девчачьему имени?" — сухо спросила она старшую сестру мягким тоном, чувствуя себя в какой-то степени хорошо от того, что не стала как-то мешать малышу плакать. Соня решила, что Валериан не так уж плох для почти не проявляющего активности человека. От него иногда воняло, у него были впечатляющие легкие для сына двух людей, которым, казалось, никогда не требовалось повышать голос, но он был довольно милым, как бесполезный пухлый щенок. Конечно, прошел всего один день, но могло быть и хуже. Он, видимо, решил, что она тоже не так уж плоха, схватил блузку воровки в почти безвольной руке, высунувшейся из пеленки, и беспорядочно засунул ее в рот. Только для того, чтобы он мог обслюнявить ее обнаженные ключицы. Ей нужна была новая рубашка. Лиза захихикала, глядя на то, как они вдвоем вытягивают одну за другой конечности: "Это слишком мило, Соня". "Лиза, ты не должна..." "Я в порядке, Татьяна", — немного устало заявила старшая русская, потирая спину. — "Если несколько месяцев лежать в постели, то любой человек станет беспокойным. Я бы хотела просто постоять, я обещаю, что ничего не буду делать, кроме как стоять здесь". Их приемная мать выглядела еще хуже, чем Татьяна, все еще измотанная и немного осунувшаяся даже после целого дня, проведенного вне больницы и в новой роли матери новорожденного. Выглядела она не так плохо, как вчера, и не совсем свежей после тяжелых родов, поэтому Соня промолчала и только легонько похлопала новорожденного по спине, чтобы он не мешал ей теребить воротник блузки. ...и вытекло ведро слюней на рубашку. "Где Арсений? Он не разрешил тебе этого делать", — потребовала старшая сестра, настороженно следя за брюнеткой на предмет явных признаков боли. "Они со Скаллом пошли обедать, пока мы собираем вещи", — спокойно призналась она, с выговором щелкнув старшую по лбу. — "Арсений не имеет права решать, что мне делать, юная леди". Нет, но у Лизы была привычка с радостью прижиматься к вору, когда он раскидывался на диване. Это сбивало женщину с ног и укладывало в приятную позу, а медсестра интересовалась, где ее мужчина. "Что-то они задерживаются", — немного раздраженно сказала Татьяна и долго дулась, прежде чем встать с деревянного пола. Она быстро убрала следы третьей в жизни маленького Валериана смены подгузников, не выказав при этом ни малейшего отвращения к тому, что ей приходится иметь дело с биологически опасными отходами детского производства. Соня пожелала ей счастья, вполне довольная тем, что вместо уборки она будет присматривать за Валерой. Мужчины вернулись только после того, как все было убрано, а Лиза устала и не хотела стоять. Вор подумал, не присматривал ли за ними кто-нибудь из других воров и не предупредил ли Арсения, когда можно будет вернуться. Скалл выглядел слишком веселым, хотя именно он управлялся с различными контейнерами для еды на вынос для всех пятерых. Он подошел к журнальному столику и поставил на него коробки с едой: "Дамы, веселитесь?" ...Да, теперь она была уверена, что они вдвоем ждали разрешающего сигнала, прежде чем подойти. Вор внезапно возник за ее креслом, в котором она полулежала, пока его сын занимался своими детскими делами на ее груди: "Синклер?" "Ренато Синклер, итальянский мафиози, в некотором роде друг... я думаю", — медленно уточнила Соня, чувствуя себя немного растерянной. Ее товарищ по пламени сказал, что она не сделала ничего плохого, верно? "Киллер, с которым я познакомилась шесть лет назад". "Пользователь Солнца! Он — другая сторона медали", — весело добавила Татьяна, накладывая Лизе ее порцию, а затем и себе. — "Высокий, тёмный и язвительный". Скалл фыркнул, чем привлек внимание медсестры. "Подождите... Скалл? Когда ты познакомился с этим человеком?" "В Австрии и Италии. В прошлом и позапрошлом году в обратном порядке", — каскадер с готовностью ответил, быстро откусив от жареной свиной котлеты на своей тарелке, прежде чем продолжить. — "Соня, похоже, считает, что его преследование ее — это хорошо". Это вызвало два недоверчивых взгляда и мрачный из-за головы ее старшего брата, который больше ел, чем смотрел, как и остальные члены семьи, и бывший карманник вздохнул: "Я преследовала Скалла два месяца, и тогда это не было проблемой". "Тебе тоже было лет семь. Преследовал восьмилетнего мальчика. Это было мило, а это...?" — недовольно уточнила медсестра, усаживаясь поудобнее с полной тарелкой корейской еды. — "Серьезно, Соня? Нет, подожди... Еще в баре ты сказала, что тебе стало жутковато от того, что он постоянно тебя находит. Как часто это происходит?" "Раз или два в год, но я думаю, что он продолжает это делать только для того, чтобы досадить мне. Кроме того, я его знаю". "И это делает его нормальным?" "Если я знаю, кто меня преследует? Конечно", — она пожала плечами, осторожно придерживая рукой спинку малыша Валериана, когда он решил, что ему не слишком нравится движение под ним, и дал ей об этом знать суетливым ворчанием. — "Если не нравится, то это уже откровенное беспокойство, а не просто назойливая жуть". Татьяна театрально вздохнула, бросив на приемного брата веселый взгляд: "Я не могу понять, это двойные стандарты или просто она не замечает". Соня втайне считала, что у них двойные стандарты, если для нее было нормально преследовать Скалла, когда они были детьми, а для Ренато, преследующего ее сейчас — нет. "Соня, милая, этот Синклер никогда не доставлял тебе неудобств?" — Лиза вывела ее из задумчивости вопросом, в тоне которого действительно чувствовалась забота, что блондинка серьезно задумалась. "Нет? Я имею в виду, что все люди поначалу вызывают у меня дискомфорт, пока я к ним не привыкну. Он просто... раздражает. И ему нравится раздражать меня. А раздражать его в ответ — это просто..." — она снова пожала плечами, передавая Валеру отцу, когда малыш решил, что ему очень не нравятся движения плеч, и начал громче шуметь. — "Ренато — бесстыдно флиртует, он делает это даже посреди разговора со мной с официанткой или какой-нибудь прохожей, но мне нравится с ним разговаривать, потому что он, по крайней мере, забавен, когда у него хорошее настроение". "А когда у господина киллера не очень хорошее настроение?" — спросил Скалл между укусами, выглядя немного недовольным. Наверное, из-за того, что он только сейчас узнал, что этот человек — киллер. "Обычно я могу вывести его из себя, если высмею то, из-за чего он разозлился. Если он мне скажет, в чем дело, в противном случае я его игнорирую". Сдвинувшись с места, Лиза забрала Валериана у Арсения и позволила воровке проскользнуть за ней. Передав свою тарелку мужчине, она занялась своим непоседливым ребенком: "Ну... вроде бы все не так уж плохо. Я бы хотела быть в курсе, милая". "...о чем?" — как развивается их дружба? Хотя Соня, вероятно, могла бы сделать это достаточно легко, но докладывать о каждой встрече приемной матери быстро надоест. "Все, что он делает, что тебя смущает. Или то, что вы не можете понять сразу. Если тебе нужно подумать, я хочу знать", — уточнила их мать, прижимая сына к себе и щекоча ему живот, чтобы переключить его внимание на что-то новенькое. — "Вообще-то, я хочу знать о любом мужчине, которого ты знаешь и который тебя смущает". "Хорошо?" — что ж... значит ли это, что все мужчины, о которых она знала, даже Скалл? Кое-что с рождественского бала в Вонголе ее все еще смущало. "Лиза? Есть ли причина для того, чтобы подавиться воздухом? Или удариться головой о стол?" "Удивление и, может быть, недоумение", — она ответила осторожным тоном, выглядя озадаченной. — "Откуда это?" "Ганауче, Хранитель Молний Неба Вонголы Тимотео. Он был каким-то... странным", — Соня задумалась над тем, как мало она общалась с этим человеком, и слегка нахмурилась. — "А чему он тогда удивлялся? Он уже знал, что я... или... он был раздражен мной? Как грубо". Выражение лица Татьяны загорелось, но Лиза бросила на нее успокаивающий взгляд: "Нет, Таня. Только если Соня попросит тебя о помощи или захочет поговорить об этом. Это ее жизнь, она может жить так, как хочет. Соня, я надеюсь, ты будешь помнить, что я всегда готова помочь тебе, если тебе это понадобится". Her brand-new baby brother shifted, as much as he could do wrapped up as he was, but apparently decided she would do if mom wasn't holding him. "Она не будет возражать! Ей и так все равно", — медсестра отмахнулась от подразумеваемого выговора, продолжая ухмыляться своей младшей приемной сестре. — "Соня, милая моя сестричка, как прошел Бал?" Арсений вздохнул, выглядя сейчас одновременно раздраженным и немного недовольным. Учитывая, что он все еще держал тарелку, пока Лиза ела и играла с ребенком, она могла понять, почему: "Этот Синклер, когда он бывает рядом?" "Обычно все время", — Соня с благодарностью подхватила смену темы разговора, не желая признаваться склонной к моде Солнце, что большую часть бала она провела, придираясь к модным нарядам других людей вместе с Ренато, так что она не очень хорошо помнит, во что все были одеты. — "У него есть кое-какие дела в Италии, так что я не ожидаю его появления еще несколько месяцев". Очевидно, это было не то, что хотел услышать Вор, посмотрев на свою любовницу и новорожденного сына, а затем снова на нее: "Если впредь он будет причинять тебе неудобства, я хочу это слышать". Воровка медленно кивнула, размышляя, не достаточно ли того, что она рассказывала им о своей жизни до этого. Может быть, это были конкретные просьбы из-за той ошибки: "Хорошо." Арсений бросил взгляд на Скалла, который молча отсалютовал ему и проигнорировал вопросительный взгляд, который она бросила на него в свою очередь. "Ты будешь кушать, милая?" — с любопытством спросила Лиза, окинув медсестру строгим взглядом, чтобы та больше заинтересовалась едой, а затем стала выпытывать у младшей сестры новости о вечеринке, на которую она может попасть в другой раз. "Я... должна поговорить с одним китайским членом Триады. Я обещала", — под принуждением, но Фонг действительно выглядел удивленным, увидев ее в приемной. У этого человека было неподходящее время и очень неудачный навык натыкаться на скалистую местность, когда дело касалось Облаков. По крайней мере, ей следовало бы узнать, чего он хочет, прежде чем уезжать в Москву. Кто знает, на что еще он может наткнуться, если она будет откладывать это на потом. "Тот... тот парень из больницы? Как его звали, Фаугеу?" Соня посмотрела на своего приемного брата: "...У тебя рот был набит или что? Это Фонг". Ее приятель Облако уткнулся носом в воздух, фыркая в насмешливой обиде: "Я не говорю по-китайски, Соня. Ф-онг." "Теперь у меня уши закладывает", — заявила Татьяна, ухмыляясь. — "Скажи это со мной, Скалл, Ф-онг". "Я вернусь через несколько часов", — воровка сказала своей приемной матери, которая выглядела довольно забавной, глядя на то, как каскадер коверкает китайские имена. "Развлекайся, милая", — приятно сообщила Лиза, позволяя Валере вцепиться в ее пальцы и дергать их, как ему заблагорассудится. — "Дай нам знать, как все прошло". ...но это будет бизнес, а не личное. Что...? Соня рассеянно кивнула, пытаясь понять, зачем ей это нужно. В конце концов, еще не дойдя до главных дверей, воровка сдалась и просто смирилась с тем, что отныне будет рассказывать ей обо всем, что происходит. Это почти охватывает все, что Лиза хотела бы знать. (ooo000ooo) (Понедельник, 8 января 1968 года, продолжение. Остров Мафии.) Фонга не так-то легко было найти. В итоге Соне пришлось вернуться в больницу, чтобы выяснить, где он был до вчерашнего визита, а затем начать поиски с этого места. В конце концов, она нашла его в одном из додзё, где тренировочные залы сдавались в почасовую аренду. Это было не маленькое додзё, где сдавались крошечные личные комнаты, а одно из тех, что покрупнее, где залы сдавались группам людей, желающих потренировать свой стиль боя против чужого в присутствии зрителей и судей. Человек, которого она искала, был не единственным членом Триады в зале, и многие из них, похоже, узнали ее. Она не обратила внимания на своего бывшего временного помощника/гида/личного убийцу Лициня, который слегка помялся на месте, хотя и заняла место на полу рядом с ним, чтобы дождаться человека, который попросил ее о слове. У Фонга на левой руке до плеча была татуировка в виде красного китайского дракона, и она подумала, не похож ли он на ее кошачьего. Имеет ли она какое-то значение? Поскольку мастер боевых искусств, или, по крайней мере, специалист по рукопашному бою, находился в середине своей тренировки, воровка была вполне довольна тем, что сидела и ждала. Позы были довольно интересными, хотя и не похожими на балетные движения. Лицинь, судя по всему, ждать не собирался: "Мисс Юй..." "Соня, поскольку я уверена, что ты уже знаешь мое имя, я не вижу смысла для притворства", — она резко поправила его, взглянув на него краем глаза. — "Если это как-то связано с тем, когда мы виделись в последний раз, я не хочу об этом слышать". "Я все равно должен извиниться, мисс... Соня", — мужчина настаивал немного жестко, выглядел и звучал слегка расстроенным. — "Я... мы знали правила и все равно отбросили их. Вы этого не заслужили". "Забавно, потому что я уверена, что у вас не было проблем с нарушением правил, пока вы не поняли, что я не совсем то, что вы думаете", — Соня вернулась, уже раздраженная и быстро переходящая в бешенство. — "Была ли хоть какая-то причина, по которой ваша группа "Триада" решила подойти ко мне таким образом?" "Это был плохой просчет с нашей стороны", — Фонг спокойно вмешался в разговор Лицинь, плавно переставляя конечности в позу отдыха и глядя на нее, казалось, красными от природы глазами, когда он остановился. — "Мы предполагали, что вы Ураган, а не Облако". "Трое мужчин, загоняющих молодую женщину в угол, не предвещают ничего хорошего, Фонг". "Вы были не одни, пока не отослали пожилую женщину". Она и близко не верила, что это смягчающая деталь: "Она была гражданским лицом и ничего не знала о моих мафиозных связях. И, как вы сказали, пожилая. Поскольку наша маленькая встреча закончилась небольшим насилием, я все равно считаю, что была права, отправив ее прочь". В любом случае, Крина не была уверена в этом. Это была история русской, и она придерживалась ее. "... ах", — полуодетый мужчина наконец-то выглядел как-то иначе, чем приятно безвкусным, и на долю секунды его слегка виноватая гримаса дала о себе знать, прежде чем он ее сгладил. — "Возможно, мы должны перед вами не только извиниться". "Да, да, должны", — резко ответила Соня, складывая руки под грудью. — "Однако мне не очень хочется это слушать. Чего ты хочешь, Фонг?" "Я хотел бы принести извинения и задать вам несколько вопросов", — подняв руку, он попытался улыбнуться, прежде чем она смогла сделать что-то большее, чем просто оскалиться. — "Я также объясню наши действия. Если вы решите, что больше не хотите иметь с нами ничего общего, то..." "Вы попытаетесь оставить меня в покое, но не сможете этого сделать, потому что либо вы, либо ваши боссы все еще чего-то от меня хотят", — сухо закончила за него воровка, вздохнув через нос, когда его улыбка стала немного кривой по краям. — "Что я получу от того, что позволю вам, пусть и вежливо, домогаться меня еще?" "Пообедать?" — предложил Фонг, подняв руку и сделав размашистый жест в сторону окон от пола до потолка на восточной стороне додзё. — "Как раз в это время". ...Соня пропустила то, что принесли Арсений и Скалл, чтобы устроить эту маленькую встречу: "Отлично." "Я знаю хорошего продавца паровых булочек. Или, если хотите, здесь есть несколько приличных чайных". "Продавец подойдёт", — она пробовала китайские булочки на пару, когда ее брат заинтересовался супом из утиной крови и стеклянной лапши. Булочки были неплохими, просто она не часто их ела. Протянутая к ней широкая и слегка загорелая рука заставила воровку моргнуть и уставиться на нее. Фонг наблюдал, как она раздавила руку мужчины у него на глазах, причем сделала это только своей рукой. Зачем, черт возьми, мастеру боевых искусств так рисковать своими средствами к существованию, предоставляя ей легкую мишень для удара, если она снова начнет злиться? Он не стал дергаться под ее сомнительным взглядом, а лишь слегка улыбнулся, когда она согласилась помочь. Что ж... по крайней мере, у него были хорошие манеры. (ooo000ooo) (Понедельник, 8 января 1968 года, продолжение. Остров Мафии) Короче говоря, китайские организации Триады все еще хранили всех и всяких пользователей "Пламени", которых они находили, имели или обнаруживали. Если кто-то не состоял в Триаде, его "просили" вступить в нее, когда находили. Соня, спеша вернуться на остров Мафии, чтобы убедиться, что Ренато и Шамал ушли чистыми, и продолжить отвлекать внимание бывшей группы, контролирующей безопасность. Компетентный, высококвалифицированный Шторм, продающий свои навыки в самом лучшем агентстве по найму преступников, известном как Остров Мафии? Русская использовала свое пламя Шторма не только для того, чтобы сжечь дотла только то, что она хотела убрать, но и для того, чтобы вырезать из камней тонкие плитки, а затем вырезать на них иероглиф, не расплавляя остальной камень. Большинство Штормов, даже таких опытных, как тот, что сообщил ей обо всем этом, были скорее поджигателями. Они могли устраивать пожары и уничтожать большие участки местности, но обычно их дезинтеграция была слишком неконтролируемой, чтобы с ней можно было справиться в тесных кварталах или городских районах. А вот с ее контролем...? Очевидно, то, что она уже была подготовленной воровкой и умела в какой-то мере контролировать свои разрушения, делало ее очень ценной. Триада Фонга пыталась завербовать ее раньше других групп, участвовавших в охране Омерты, считая ее внештатной, поскольку она работала на остров, а не на один из родных синдикатов. В результате возникли недоразумения между поведением Облака vs Урагана и ее пожилой гражданской компанией, которые закончились тем, что ей надоело, и она фактически разрушила добрых несколько ярдов дороги, разнеся в щепки причал. Несмотря на то, что правильнее всего было бы использовать свой личный идентификационный код в Острове Мафии и попросить о встрече, на которую она могла бы согласиться или отказаться, Соня провела большую часть года за его пределами. Хуже того, прежде чем они успели решить, стоит ли гоняться за одним вором-одиночкой, она снова появилась в их стране. С гражданским цирком, вырезая из камней украшения. Фонг заинтересовался этим, поскольку, будучи сам Штормом, прекрасно знал, как обычно ведет себя их Пламя. Максимум, что он мог сделать — сообщил он ей без малейшей доли огорчения или заботы — это уничтожить все, против чего он использовал свое пламя, и большую часть близлежащих акров, если бы с ними не поступили аккуратно. Она все еще была невесела: "Я не вольная, Фонг. Я принадлежу к московским Золотовым". По крайней мере, до тех пор, пока Арсений им является. Она не испытывала никаких чувств ни к своему Пахкану, ни к остальным членам клана, кроме, может быть, некоторой приязни к Дмитрию и Усову. Однако пока ее приемные отец, мать, младший брат и сестра были лояльны, бывшая карманница, ставшая воровкой драгоценностей, оставалась с ними. Возможно, все изменится, когда у нее появится время узнать своих товарищей Золотовых получше, ведь они уже стали взрослыми, но это было еще впереди. Мастер боевых искусств легко согласилась с этим, кивнув:"Мы... знаем об этом" ...Это и было то самое "странно", о котором говорила Лиза? Неужели Фонг или кто-то из членов его Триады встречался с кем-то из ее приемных родителей? Соня обдумала этот вопрос и однозначно решила, что ей неприятно это слышать. Ее мать была беременна, ей не нужен был дополнительный стресс. То ли почувствовав взгляд, сверлящий его затылок, то ли прекрасно понимая, что любому Облаку не понравится новость о том, что к их семье по какой-то причине обратились, Шторм подняла заказ булочек с паром, который он купил для нее, к глазам: "Голодна?" Только потому, что он заплатил за нее в качестве извинения, воровка приняла тарелку. Булочка наверняка была горячей, поэтому она не пыталась ее подцепить. Она видела, как это блюдо готовилось, и знала, что его не отравили: "Итак... чего именно вы ожидали от этого противостояния? Насколько вы знали, я была вольной воровкой, почему-то ошивавшийся в гражданском цирке". "Мне приказали вернуть вас к нам", — легко признался он, проглотив первый кусочек, — "поскольку вы, похоже, были недовольны тем местом, где находились. К сожалению, вы так и не позволили мне поговорить с вами, вместо того чтобы гоняться по улицам Шанхая". "Если ты ждешь извинений за то, что я окунула тебя в море, то ты их не получишь", — Соня недвусмысленно сообщила ему об этом, пробуя свою еду кончиком пальца. Она все еще была горячей, как же, черт возьми, он ел свою? "И насколько ты мог знать, меня вполне устраивало то место, где я находилась". Он бросил на нее совершенно скептический взгляд. "...Ладно, может быть, и нет, но, возможно, дело в стране. В Китае стало немного... жарко", — это заставило его черты лица снова стать нейтральными, когда они начали бесцельно бродить по нескольким улицам с едой. "Хотя я признаю, что мы неправильно оценили ситуацию, и моя родина сейчас находится в центре беспорядков", — проигнорировал он ее фырканье. — "Я лично хотел поговорить с вами, даже если бы вы отказались от предложения". "Человек, чью руку я раздавила", — язвительно напомнила Соня. — "Похоже, он не собирался делать никакого "предложения", скорее приказ". "Ему пришлось ампутировать руку", — спокойно возразил Фонг. — "Вы слишком сильно ее изуродовали, чтобы ее можно было вылечить". "...это не имеет ничего общего с тем, что он пытался сделать, что опровергает некоторые из твоих слов". "Ген всегда был немного... наглым", — он замолчал после очередного укуса, вероятно, используя еду, чтобы выиграть время для размышлений. "Не стоит пытаться схватить незнакомую женщину", — ответила русская, еще раз проверяя температуру обеда и решив, что он слишком горячий. — "Тем более такую, которая известна как пользовательница Пламени. Это было не просто нагло, это было глупо". "...согласен", — мастер боевых искусств медленно кивнул, отчего его косичка зашевелилась, и она увидела, что позади них что-то происходит. Вздохнув, она оттолкнула от себя тарелку и бросилась на мальчишку, который пытался отнять деньги у мастера боевых искусств. Она шла достаточно медленно, чтобы мальчишка успел отскочить до того, как она его схватит, и ей не пришлось разбираться с ним, а также смотреть, что сделает другой Шторм с тем, кто попытается его обокрасть. Соня выхватила свою еду, когда Фонг, нахмурившись, посмотрел на ребенка, быстро уходящего от них. Решив, что еда уже достаточно остыла, она откусила от булочки, чтобы не обжечь рот, и, убедившись, что этого не произойдет, откусила маленький кусочек. На самом деле, она была не так уж плоха. Лучше, чем те, что она пробовала в Ха-ми. Вытерев с губ струйку свиного сока — единственным недостатком остывания булочек на пару было то, что они становились капельными — воровка слизнула его с пальца и посмотрела время. Если она собиралась успеть на паром со своей приемной семьей, или с большей ее частью, потому что Татьяна осталась, ей нужно было поторопиться....и она была уверена, что эти часы принадлежат Скаллу, она должна отдать их, пока он не вернулся в цирк. "Что-нибудь еще, Фонг? У меня есть дела". "...эм. Да, вообще-то", — он говорил рассеянно, и она с любопытством оглянулась на него, но что бы это ни было, оно прошло, и теперь мужчина доставал что-то из кармана. — "Вот это". "...Я уверена, что отдала это Крине", — Соня недвусмысленно сообщила ему об этом, переведя взгляд со сломанного зубца скелетного ключа из красного турмалинового кристалла на такие же красные глаза Фонга. Неудивительно, что она не видела его с Шанхая, цыганка потеряла его... в Триаде. "Ты владеешь Штормовым Пламенем так, как я никогда не видел", — он защищался, или, скорее, объяснял, пожав плечами. — "Я заинтересован в том, чтобы овладеть им. Даже при той дисциплине, которой требует мой стиль боя, я еще не дошел до того, чтобы сжигать только то, что мне нужно, а не все, что находится в зоне досягаемости". "Да... это вполне обыденно", — она безропотно признала это, затем нахмурилась и выхватила свой кристалл обратно. Вообще-то, она пыталась. Китайский мужчина гораздо выше ее ростом сомкнул кулаки, прежде чем она успела достать сломанный ключ: "Пожалуйста?" "А вы никогда не думали, что это связано с самим Штормовым Пламенем?" — потребовала она, протягивая свободную руку, чтобы он вернул кристалл. "Если бы это было так, я бы не подумал, что ты так заинтересована в том, чтобы вернуть его". "Он не очень хорошо работает на вас, не так ли?" — кристалл выглядел более потрескавшимся, чем в прошлый раз, когда она его видела, так что все повреждения были получены не от того, что она отколола его от остальной части кристалла. "Ну... нет", — приятно признал Фонг, подняв сжатый кулак над головой и убрав его подальше от ее руки, когда она снова потянулась к нему. Видимо, понимая, что при необходимости сможет вырвать его из рук грубой силой: "Но раз уж вы это знаете, то вы знаете, где я могу найти что-то подобное, что будет работать лучше". Соне нужны были другие камни, и нужно было расширить параметры поиска. Она остановилась на красном турмалине, потому что он был плохим камнем для фокусировки. "Штормовое пламя подавляет, Фонг. Все. В принципе, это все, что оно делает". В свете яркого тропического солнца середины зимы боевой мастер с любопытством рассматривала разбитый кристалл, чем она и воспользовалась, вырвав его из его рук легким рывком. Не заботясь о том, порежет его острая грань или нет. "Это красный турмалин, который вы могли бы получить у любого ювелира, оценивающего это", — она ткнула пальцем ему в грудь, чтобы доказать свою правоту, а затем спрятала осколок разбитого кристалла в карман. — "Старайтесь использовать как можно меньше Пламени, каплями и струйками. А теперь оставь меня в покое". Он выглядел совершенно не обеспокоенным ее действиями и лишь приятно улыбнулся: "Ах, но Соня... если у меня есть еще вопросы, куда мне их задать?" Она закатила глаза, наконец-то принялась за свой обед и, уходя, категорически игнорировала его. Да... она еще встретится с ним. (Четверг, 11 января 1968 года.Дом Арсения и Лизы, Москва, Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика.) Первая ночь Валериана в Москве прошла в штаб-квартире клана Золотовых. В основном для того, чтобы его мать могла похвастаться сыном, которого она наконец-то смогла родить от одного из своих воров, и частично для того, чтобы у Скалла и Сони было время навести полный порядок в своем доме. Полтора года грязи и пыли не пошли бы малышу на пользу. В детскую превратили и старую спальню Татьяны, которая находилась ближе всего и соседствовала с комнатами Лизы и Арсения. Механические навыки ее товарища Облака, по крайней мере, перешли в плотницкие, но он все равно был раздражен инструкциями по сборке детской кроватки настолько, что вежливо попросил ее сжечь их своим Штормовым Пламенем, когда закончит. В основном вежливо, но в левом глазу у него защемило, когда он спросил. Ухмылка, с которой он смотрел, как они рассыпаются в красном пламени, тоже была немного тревожной. Восторженный смех приемной матери на следующий день, когда она поняла, что ей не придется одновременно жонглировать Валерой и глубокой весенней уборкой, был для них более чем достаточной наградой. Вор смущенно почесал затылок, когда она обратила на него этот веселый и восхищенный взгляд, все еще держа дремлющего ребенка на руках: "Я попросил детей сделать это для моего рождественского подарка. Раз уж они сделали покупки для твоего ребенка". "Полагаю, именно поэтому Татьяна сказала, что она будет убирать наши комнаты еще на острове Мафии?" — сухо спросила она, ухмылка, с которой она ничего не могла поделать, все еще искажала ее губы. "...да", — Лиза чмокнула отца своего ребенка в щеку, а затем посмотрела на двух приемных детей, наблюдавших за ними. — "Ну?" "Можно мне остаться на месяц?" — спросила Соня, махнув рукой в сторону их штаб-квартиры. — "Мне нужно обсудить с Дмитрием исследования Пламени Предсмертной Воли и то, что я недавно узнала. Можешь считать меня няней". "Ты застываешь, когда я даю тебе Валерку, Соня". "Ну... да. Он кричит". Лиза кивнула, не скрывая своего веселья, и выжидающе посмотрела на Скалла. Он поднял руки и покачал головой: "Мне, наверное, пора возвращаться на работу, но я постараюсь приезжать в свободные выходные, чтобы Соня не пугала маленького Валю". "Я бы не-" "Мне нравится Валя, это во всяком случае, лучше, чем Лера", — вмешалась старшая мафиози, пока ее младшая приемная дочь не втянула их обоих в спор. — "Соня, если ты остаешься, то все как обычно. Сообщи нам, где ты будешь, хотя бы в общих чертах, и если ты не собираешься ночевать здесь каждую ночь". "Конечно". "А как же Валера?" Это предложение заставило их приемную мать приостановиться, прежде чем подняться по лестнице, и задуматься над прозвищем, которое предложил ее любимый: "Ну что ж... Таня не будет дуться, что ее предложение отклонили. Даже лучше, спасибо". "Как ты собираешься с этим справляться?" — спросил Вор у Сони, пока Лиза, видимо, осматривала обустроенную детскую, рассеянно поглаживая живот сына, когда тот просыпался. — "Может быть, это твоя работа, но он сам прикладывает к ней усилия". "Значит, в конечном итоге все зависит от него", — воровка закончила, пожав плечами. — "Я сказала ему в прошлом году, что если он действительно хочет, то я вернусь и заменю его, чтобы он мог делать все, что угодно, но если он не хочет отказываться от своей должности, то я не собираюсь спорить. Я бы предпочел, чтобы так и было". "Мне пора идти", — Скалл вмешался, не дожидаясь продолжения, и убрал часы, которые она ему вернула, в карман джинсов. — "Я и так немного превышаю норму, Арсений". Их приемный отец кивнул каскадеру и похлопал его по спине, после чего переложил проснувшегося Валериана повыше на грудь: "Не будь чужим, Скалл". "Постараюсь", — ответил он, слегка моргая и разгибая спину. — "Соня, до встречи". "Ой, подожди, верни это Крине", — воровка достала кристалл, который она получила от Фонга, и бросила ему. — "И будь осторожен". Брат, прекрасно знавший, откуда взялся кусочек драгоценного камня, странно посмотрел на нее: "Вернуть? Она потеряла его или что-то в этом роде?" "Или что-то в этом роде", — кисло согласилась её друг Облако. — "Не спрашивай." Он согласился с этим кивком, помахал им всем рукой, выходя через все еще открытую входную дверь и закрывая ее за собой. "Клянусь адом, если он разобьется не на одной-двух улицах отсюда..." "Это звучит как недоброе предвещание", — сухо сообщил Арсений, а Валериан все еще пытался понять, какого черта он оказался с папой, а не с мамой, пытаясь устроиться поудобнее. Скалл был довольно удачлив, во всяком случае, с мотоциклом и каскадерской работой, так что Соня с этим смирилась. Малыш Валера решил, что шум, сопровождающий мотоцикл каскадера, ему нравится не больше, чем его сестрам много лет назад. Тогда он дал знать об этом папе и одной из сестер, подвывая. В ответ они дружно вздрогнули. (ooo000ooo) (Четверг, 11 января 1968 года, продолжение.Штаб Золотова, Москва, Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика). Дмитрий посмотрел на Соню, та посмотрела на Галину, которая снова перевела взгляд на Перевёрнутого Дождя. Офис не претерпел особых изменений с того момента, когда она впервые его увидела: он был отделан в основном темным деревом и оттенками темно-синего. Несколько новых штрихов зеленого цвета, опять же темного оттенка, были тут и там. Латунные светильники были новыми, по крайней мере. На столе стояла очень красивая... уродливая лампа. "Ну что?" — спросила Штормовое Облако, усаживаясь в кресло напротив стола Дождя. Оно тоже было синим, а соседнее — зеленым. "Ты — огромная заноза в заднице, Соня", — сообщил он ей, пиная ботинки, чтобы поставить их на угол стола. Галина неодобрительно фыркнула и направилась к книжному шкафу, стоявшему у окна кабинета Дождя: "Полагаю, мы останемся за старших, Соня". Сама воровка смотрела на туфли на высоком каблуке, удивляясь, как, черт возьми, она может часами ходить в них. Она была Молнией, и никакие мгновенные исцеления не могли помочь ей справиться с этим. Она что, укрепила лодыжки, что ли? "Ладно", — серьезно, был какой-то секрет, в который они с Татьяной не посвящались? — "Итак, следующий порядок действий — несколько новых фактов, которые я нашла". "Ты два года служила в гражданском подразделении", — Дмитрий напомнил ей об этом пустым тоном, глядя весьма скептически. "Не все время", — Соня отмахнулась от этой мысли, потирая висок. — "Прошлой зимой, когда я одолжила самоцветы тумана? Перевёрнутое Солнце, опекавший отпрыска Тумана, узнал, что тот может использовать лунные камни. Поскольку они не бывают желтыми, а ближайший вариант — коричневый, цвет камней, вероятно, не имеет особого значения". "Черт... неужели нам придется повторить матч с детьми?" Она нахмурилась в ответ на это предположение и через мгновение покачала головой: "Нет, пока они не получат хоть какой-то контроль, я думаю. Вы начинаете их всех на чем? На драгоценных камнях подходящего цвета?" "В долгосрочной перспективе это работает лучше, чем сапфиры, даже если те дают лучшие результаты быстро", — признал Дождь, коротко кивнув. — "С другой стороны, осколки...?" Ее левая ладонь дернулась от этого напоминания, и она разгладила ее по бедру, обтянутому джинсами: "Я знаю. Думаю, нам придется провести повторную встречу, по крайней мере, всем троим, и Тане, но дети могут подождать, пока у них не будет надежных результатов без драгоценного камня". Галина бросила в стол бывшего механика пару тяжелых книг, отчего хозяин стола подпрыгнул так, что с него соскользнули ботинки: "На этот раз мы будем записывать результаты, чтобы гарантировать, что камень, предназначенный для одного пользователя Пламени, не будет работать для всех". "За исключением Туманов", — поправила Соня, покачав головой, когда Молния уставилась на нее. — "Послушай, Галина, я даже не уверена, что Туману вообще нужен камень, тем более, что он может использовать его так, как другой пользователь Пламени. Усов получил минерал, другой туманный отпрыск, которого я подобрала, получил бирюзу. Которая, опять же, является минералом". "Это... все равно будет много камней", — единственный мужчина в комнате медленно сообщил ей об этом, указывая большим пальцем на тяжелый сундук, установленный в углу его кабинета. — "А у нас уже не хватает некоторых из них, пара тоже закончилась". "Я пополню запасы необходимых драгоценных камней", — что, скорее всего, означало бы еще больше краж драгоценных камней и, поскольку пока не было найдено ограничений или метода сортировки, что означало бы, что все драгоценные камни, которые она может найти в любом месте, будут подвергаться большому риску, если она будет делать это на территории СССР. — "И для нас, и для тестирования, и для подбора новых пользователей Пламени". "Лучше ты, чем я. Нам понадобится Скалл и еще несколько пользователей Пламени. Например, Перевёрнутое Солнце, оба Неба, даже если мы исключаем Туманы из официальных результатов, мы должны хотя бы протестировать их". "Вы можете отличить классический туман от перевёрнутого?" — сухо спросила Соня, проводя рукой по волосам и мысленно напоминая себе, что ее все еще нужно подстричь. — ""Перевёрнутое Солнце" я, скорее всего, смогу, когда Татьяна освободится для тестирования камней. Я, может быть, смогу попросить Небо помочь нам. Классическое, я думаю". Кем был Тир? Она была почти уверена, что он тоже был пользователем Пламени, хотя и не была уверена в том, кем он был. С другой стороны, сколько будет стоить сам акт просьбы и получения помощи? Она не была уверена, что ей вообще хочется это делать. Ренато будет достаточно головной боли. Дмитрий негромко присвистнул, приподняв брови: "Как, черт возьми, тебе удалось встретиться со Небом?" "Меня пригласили на рождественский бал Вонголы, как спутницу. Там я познакомилась со Небом Вонголы Тимотео", — с язвительной улыбкой призналась она, все еще размышляя о том, какие проблемы с логистикой и снабжением вызовет столь масштабное тестирование. — "Я думаю... мы могли бы испытать по несколько штук, а не по одному каждого типа и поляризации". Галина, которая, судя по ее записям, похожим на список, записывала их разговор в реальный план, резко подняла глаза на воровку: "Почему?" "Я думаю, что Поляризация может быть не "или-или", а степенью. Внешнее или внутреннее выражение Пламени". "Ты же сама добываешь камни, хочешь сделать столько работы...?" — Дождь пожал плечами, глядя на аккуратные строчки почерка Молнии. — "Все равно это займет пару лет, так что можно и не просить помощи у этих чужаков. Возможно, у нас как раз будут такие типы, когда мы будем готовы к новым тестерам". "Хорошо", — скорее всего, это обошлось бы ей дороже, чем она готова была отдать, поэтому ее нисколько не беспокоило, что она не собирается просить помощи у итальянских пользователей Пламени. Опять же, Ренато и сам по себе был достаточно головной болью. В самом деле, дать киллеру то, что он, вероятно, хотел, и при этом еще и задолжать ему? Оказывать услуги Вонголе и ее Скаю? "Второе дело — эта хрень с природой", — Дмитрий выхватил основную копию журнала исследований Пламени и помахал ею в воздухе. — "Такой-то и такой-то пользователь Пламени ненавидит/любит/не хочет заботиться о таком-то и таком-то пользователе Пламени"... ты уверена в этом?" "Нет", — коротко сообщила Соня, раздраженная напоминанием о дезинформации, на которую она обычно наталкивалась. — "Это предупреждение было включено в большинство, если не во все книги о типах Пламени. Однако, как бы ни была я Классическим Облаком, я прекрасно уживаюсь с неглупыми туманами. Как Перевёрнутый Шторм? У меня должны быть серьезные проблемы с Галиной, а у нас их нет". Дождь резко кивнул, пролистывая свою хорошо проштудированную копию: "Да, я и сам это понял. Дожди ладят со всеми, мать их за ногу". "Ну..." — жеманно протянула Молния, резко ухмыльнувшись. — "...Возможно, это из-за того, что ты Перевёрнутый, Дмитрий. Эта кучка Дождей, все классические, как ты понимаешь, в целом менее разрушительна". "Я все еще думаю, что они все под кайфом от своего Спокойствия", — он быстро нахмурился в ответ. — "Нам действительно следует разделить их, потому что я абсолютно уверен, что если они не делают этого с собой, то делают это друг с другом". Это прозвучало как давний аргумент: "Ты — Дождь, Дмитрий. Ты должен знать". "Видишь! Даже она считает, что я должен с ними разобраться". Галина закатила глаза, бросив на Соню косой взгляд: "Они не такие, я проверяла". "Он будет менее упрямым, если сможет хотя бы проверить по-своему". "Я здесь". "И последнее", — продолжила Молния, словно не слыша единственного в комнате мужчины-пользователя Пламени, жестом указывая на свои книги. — "Я записывала всех детей, пока они превращались в пользователей Пламени. Ты должна помочь нам разобраться, что связано с Пламенем, а что нет". ...У нее уже болело запястье, когда она смотрела на тяжелую кипу бумаг и журналов. На что же обратила внимание молниеносная натура Галины, когда она включилась? Может быть, это была Татьяна или что-то о воровской шайке, в которую она входила? Может быть, крохотные кусочки бумажной работы, которую нужно было сделать? Медсестра Солнца, которая была ее старшей сестрой, не очень-то любила бумажную работу. "...блин". Дмитрий фыркнул: "Расскажи мне об этом". "Меньше разговоров, больше работы", — потребовала Галина, раздавая кипы всем поровну. Перевёрнутая бюрократическая молния, помешанная на бумагах. Это было страшновато. (Суббота, 10 февраля 1968 года. Дом Арсения и Лизы, Москва, Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика). Даже будучи Рэйчел, она так и не смогла устроиться на работу с девяти до пяти. Лучшее, что было у студентки, — это работа официанткой, за которую платили мало. Соня больше никогда не хотела заниматься ничем подобным. Помимо того, что Соня узнала о подростковом бесновании, вызванном пламенем, и драмах, связанных с людьми, которые ей не были особенно интересны и на которые у нее не было времени, а также о судорогах в запястьях, от которых она страдала с первой по четвертую неделю, она и два других пользователя пламени получили за месяц напряженной работы, наверное, по странице информации о каждом типе. В основном это были различные способы, которыми дети/подростки думали использовать свои различные виды Пламени. Самым интересным на данный момент был один из детских туманов, который, по сути, "зачаровывал" зеркала, чтобы они показывали то, что хотел смотрящий. Месяц позволил Бьёрну очень удачно попытаться составить план десяти различных ювелирных магазинов, которые Соня могла бы ограбить подряд, принимая поправки, которые вносила воровка, используя свои знания о том, насколько трудно или легко будет провезти горячие драгоценности через определенные границы, и повторяя попытку. В середине второй попытки они закончили оформление документов на Классического Урагана, с которым Соня, вероятно, познакомится. Который, к сожалению, носил общее имя с ее биологическим отцом. Михаил-младший зациклился на идее стать/быть вором, и это, несмотря на все плюсы и минусы, немного ее раздражало. Может быть, потому, что мальчик не слишком верил в то, что она Ураган, пока она не сунула ему под нос горсть красного Пламени. Но даже тогда он выглядел несколько пренебрежительно, если не считать того, что она была воровкой по профессии, или того, что она была женщиной, что было сомнительно. Но поскольку в конечном счете это не имело значения, Штормы были скорее из тех, кому указываешь направление, а потом убираешься с дороги, пока они сжигают все дотла, она по большей части оставила этот вопрос без внимания. Милош Золотов не имел практически никакого отношения к деятельности группы "Пламя" из своего воровского клана, но несколько раз наведывался к ним. В основном из-за того, что она планировала совершить преступление, чтобы "пополнить запасы", и логистика доставки ее незаконного товара в клан была проблемой. Их Пахан стал немного серебристее, чем в прошлый раз, когда воровка видела его, но все такой же энергичный и похожий на акулу. А вот его сын, следуя за отцом, гораздо больше выражал свои сомнения в их мастерстве. Гедеон Золотов, видимо, подружился с Дмитрием, хотя Перевёрнутый Дождь был моложе его на полдесятка лет. Соне не оставалось ничего другого, как удивляться, что Ренато старше ее примерно на четыре года. Галине он не очень нравился, но Перевёрнутая Молния, видимо, не любила, когда на неё заглядывались посторонние люди. Поэтому, видимо, женщина и не осталась со своей бывшей бандой после ухода Татьяны. Воровка действительно задавалась вопросом, что же произошло в конце. К счастью, для ее рассудка, если не больше, ей пришлось одновременно заканчивать последнюю переподготовку и разбираться с новыми родителями, чтобы отвлечься. По крайней мере, работа с Лизой дала ей некоторый опыт работы на кухне, и после того, как она неделю подряд готовила по паре блюд в день, она стала в какой-то мере приличным поваром. Если только это был завтрак. "Я больше никогда не возьму перерыв", — пробормотала блондинка, рассеянно покачивая погремушку Валериана на потеху малышу. Он выглядел совершенно безразличным к ее замечанию, пытаясь выбить шумелку из воздуха, чтобы исследовать и обслюнявить ее. "Как ты...?" — Лиза замялась, с недоумением глядя на след от обугливания на своей самой большой сковороде. — "Соня? Ты использовала для этого свое Штормовое Пламя?" "Если бы я использовала, у тебя бы уже не было сковороды. Нет, это было... Я отвлеклась, потому что Валере нужен был новый подгузник". "Лучше ты, чем я", — беззаботно предложил Арсений, прикрываясь газетой. Каким-то образом вор не только знал, как увернуться от хозяйской сковородки, которой орудовала мама его ребенка, но и делал это не глядя. Для этого нужно было обладать недюжинным мастерством или хорошо знать повадки своей любовницы, когда та злилась. Немного раздраженно глядя на большое мокрое пятно на бумаге, приемный отец сложил ее и посмотрел туда, где она развлекала его сына: "Ты сказала — месяц, Соня". "Не то чтобы мы не ценили помощь", — Лиза поспешила добавить, бросив тяжелый взгляд на свою, скорее всего, испорченную сковороду. — "В основном". "Мы с Бьёрном уезжаем через два дня", — спокойно предложила она, снова тряся погремушкой, чтобы вернуть себе внимание, которое она потеряла, когда Валериан отвлекся на мыльные пузыри, летящие из кухни. — "Сначала мы отправимся на остров Мафии, где он получит звание Лакей, которого добивался уже несколько лет, а потом немного займемся преступностью". "О?" — спросил Арсений, поднимаясь со своего места за кухонным столом, чтобы получше разглядеть и ее, и своего ребенка. — "Куда?" "От франкистской Испании до Австрии", — Испания была новой страной, но она уже проехала через большую часть Франции и Швейцарии, которые лежали между Испанией и Австрией на пути их следования. Это будет неудобно, как бы она ни хотела это сделать. Исследованию нужно было больше камней, Соне нужны были деньги, и если в СССР все еще слишком опасно для похитителей драгоценностей, то она отправится за железный занавес. По крайней мере, после этого у нее будут деньги на собственный номер в гостинице, а не на то, чтобы жить у родителей еще месяц или сколько там еще Дмитрий хотел ей помочь. У Бьёрна, по крайней мере, было бы время на сезон, даже если бы им предстояло обойти шесть-десять ювелирных магазинов на лету. Взяв за основу схему передвижения цирка, она планировала в лучшем случае две недели в столицах каждой страны. Все остальное будет зависеть от того, насколько сильно она тянет и насколько тяжело это становится. Ну... во всяком случае, таков был план. Она прекрасно знала, что планы не всегда удаются или идут по плану, но ей нужно было получше изучить то, что она предлагала сделать в городе, из которого она будет воровать, прежде чем делать какие-то серьезные выводы. "Удачи", — пожелал Арсений, прислонившись к дверному косяку между прихожей и гостиной. "Мы будем за тебя болеть!" — крикнула Лиза через плечо из кухни. Валериан не рассчитал или не придал значения своему следующему замаху и ударил Соню по щеке. ...Она не могла понять, было ли это очередным поощрением или признаком того, что он решил, что она слишком старается. (Вторник, 13 февраля 1968 года. Мадрид, Королевство Испания.) В Мадриде Соня сделала поразительное открытие. "Здесь есть белые сапфиры?" "Мне они кажутся голубыми, дама Соня", — прокомментировал Бьёрн, привстав с локтя и глядя на ту же витрину, на которую смотрела Соня. ...надо отдать должное ребенку, у них действительно был голубоватый оттенок, даже если они были в основном прозрачными. Русский язык Бьёрна был несравненно лучше, чем год назад, и она догадалась, что исландские слова, которые проскальзывали в нем, были в основном намеренными. "Дама", вероятно, не была тем титулом, от которого она могла бы заставить его отказаться, поэтому она не обращала на это внимания. Если это доставляет ему удовольствие, он может продолжать это делать, пока ей не нужно это признавать. Витрина, на которую она кисло смотрела, была частью довольно небольшого ювелирного магазина, не того, который воровка решила сделать основным, но того, на который она могла бы напасть, если бы у нее нашлось время или если бы она сильно облажалась с другими делами и ей нужно было что-то быстрое. Ее новый "Лакей" обозначил магазин как вероятную цель, если у них будет время, на странной мешанине кириллицы и латинского шрифта, который она выучила целую жизнь назад. Его надписи были загадочными, в коде, который он мог легко прочитать, и от их вида у нее начинала болеть голова. По крайней мере, это не вызывало немедленных подозрений, хотя сама трудность чтения заставила бы любого задержаться, пытаясь расшифровать его. "Так, думаю, этого будет достаточно", — Испания, хотя и пострадала от неучастия Италии во Второй мировой войне, а это произошло примерно десятилетие спустя, на данный момент все еще оставалась милитаризованным государством. Соня хотела, чтобы ее Лакей ушел с улиц и был надежно спрятан в гостиничном номере задолго до начала работы: "Ты ведь помнишь, что я тебе сказала?" Выражение лица Бьёрна, по крайней мере, уверило ее в том, что он помнит, даже если он и делал вид, что занят своим блокнотом. Ему не нравилось, что официальная история прикрытия для них включала его как ее "брата", а ее — как "уличную бродяжку". Шлюха, другими словами. Если кто-то спрашивал, почему он один в их гостиничном номере, у него были особые указания намекнуть на это косвенно. Она тоже была не в восторге от этого, но не понимала, почему он так расстроился. Это было, по большому счету, одноразовая вещь. После этого единственного использования, в результате которого ей пришлось бы достать свой маленький блокнот и перечеркнуть все остальные планы, связанные с этой страной, она придумала бы что-нибудь другое. Может быть, румынский и не был тем языком, который мог бы полностью избежать проверки в Европе, но, поскольку он говорил только на нем, исландском, русском и немного на французском и немецком, придется обойтись этим. По крайней мере, до тех пор, пока она не сможет поработать с ним на других языках, но испанский и итальянский имели довольно много различий, которые тоже постоянно ставили ее в тупик. (Среда, 14 февраля 1968 года. Мадрид, Королевство Испания.) Испания, которая еще несколько лет назад была диктатурой, все еще пыталась укрепить свое правительство после недавнего убийства Франсиско Франко Бахамонде, Каудильо Испании. Эта суматоха немного помогла Соне: действовал комендантский час, который убрал с улиц большую часть возможных очевидцев, а у военных были дела поважнее, чем охрана ювелирных магазинов. Это также мешало ей, поскольку здесь не было ночной жизни, с которой она могла бы слиться, и любая охрана, скорее всего, была бы военной, а не гражданской. В связи с этим россиянка отправилась на крыши и стала применять свои гимнастические и цирковые навыки на практике. Единственная проблема, с которой она столкнулась — это переходы через большие улицы: ей приходилось выбирать между хождением по натянутому канату через провода под напряжением и прыжками с шестом. В конце концов, она остановилась на прыжках. Хотя бы потому, что не была уверена, насколько надежными окажутся эти провода. Несколько неловких движений Бек де Корбина, и Соня достигла своей цели. Старый, но все еще популярный ювелирный магазин в районе среднего класса Мадрида. Она не знала, что это за магазин, поскольку в конечном счете это не имело для нее большого значения, но в нем были очень большие витрины, через которые нужно было не привлекать внимания, и, как ни странно, был выбор платков. Что... ладно. Платки? Неважно, в таком случае, это подкладка под любые свободные камни и металлы. Она потратила добрых пять минут на то, чтобы переделать наружную охранную будку, разрезав и подключив ее к дублирующим шлейфам, чтобы она не сработала на полпути. У нее не было ни малейшего желания снова быть застигнутой врасплох, особенно в стране, где у нее не было реальной поддержки, на которую можно было бы опереться в случае неприятностей. Поскольку она не была уверена, что все получится так, как она хочет, и что она вообще все сделает правильно, следующие полчаса русская воровка провела, наблюдая за патрулями на улицах. Прикидывая промежутки времени, когда никто не мог заглянуть в огромные окна выставочного зала, и пытаясь понять, можно ли их засечь. Именно поэтому она украла часы Скалла, чтобы использовать их в Острове Мафии. В магазине, скорее всего, продавалась парочка, и она могла бы использовать их на ночь, но ей действительно нужно было купить себе жаропрочные часы как-нибудь на следующей неделе. Пока она размышляла над тем, какие часы купить, кто-то заглянул в магазин, который она собиралась разграбить. После этого, наверное, действительно не очень удачной попытки повиснуть на крыше здания, и она увидела, как сторож пару раз посветил фонариком в окно. После этого он удалился, но сам факт ее присутствия здесь вызывал беспокойство. Был ли это местный сторож или охранник, реагирующий на странные сообщения, поступающие из ее "горячего" ящика? Она не знала, поэтому смирилась с тем, что придется подождать еще час-другой, чтобы убедиться в его намерениях. Вздохнув, воровка прислонилась спиной к краю крыши. Она проверила, что ее Бек де Корбин вернулся к прежним размерам и она не разбила камень шпинель. Неужели? У нее были дела поважнее, чем тратить время на крыше. (ooo000ooo) (Среда, 14 февраля 1968 года, продолжение. Мадрид, Королевство Испания.) После очень раздражающей ночи воровства и игры в "догонялки" с фонариками и марширующими патрулями Соня чуть не похоронила спящего Бьёрна под своей добычей: "Проснись!" Исландец, обещавший проспать всю ночь и, похоже, выполнивший это обещание, зашевелился, отталкиваясь от тяжелого рюкзака, который едва не упал на него: " Дама Соня? Что...?" "Надо быстро разобраться с этим и отослать", — она огрызнулась, уставшая и, вероятно, раздраженная от своего несчастного ожидания на крыше и неудачного ограбления. Пока она ждала, начался дождь, так что она была и несчастна, и мокра: "Я буду вынимать драгоценные камни из оправы, а вы должны следить за тем, что к чему, и за тем, чтобы они были упакованы вместе, или, если вы не можете определить, чтобы они попали в пакет, который потом будет оценен. Затем мы должны найти что-нибудь, что я могла бы "приобрести" для Острова Мафии и что нужно перевезти, чтобы спрятать все это". Весь металл будет продан, даже слиток вольфрама, который она предпочла оставить себе, чтобы повозиться с ним. Она достала из сейфа управляющего магазином немного мелких денег, а также кассовый аппарат и еженедельный депозит, который еще не был внесен в какой-либо банк, чтобы можно было отправить хоть что-то полезное. Как агент по закупкам зонтичной корпорации "Остров Мафии", советская Штормовая туча могла прислать на остров буквально все — от стеклянной посуды до постельных принадлежностей, продуктов питания и даже живых животных. Все это либо использовалось, либо перепродавалось, но главная причина, по которой она могла это делать — контрабанда. Ее "горячие" товары прятались под более легальными, и когда они попадали на остров Мафии, то, если они были правильно упакованы и снабжены ярлыками, где они должны были оказаться, они переправляли их в другое место. Если же то, что было горячим и явно не входило в "легальный" груз, оставалось как есть или даже если оно было неправильно промаркировано, его огораживали, а на ее бизнес-счет зачислялись деньги, вырученные после снятия платы за услуги острова. Весь металл, который не нужен был Золотову для уплаты взносов, попадал к нему. Часы, все, что не было драгоценностями, трижды проклятые шарфы, в которых она до сих пор путалась. У Сони было не так уж много кредитов на этом сервисе, но, скорее всего, к тому времени, когда она закончит свою маленькую преступную деятельность, их будет много. Бьёрн порылся в упаковочном материале, который она купила на последние деньги накануне, и вытащила из кучи мелкие коробки и прокладки. Сама россиянка потянулась к своему рюкзаку. Это был рюкзак с несколькими дополнительными лямками для устойчивости, но в него помещалось много всякой всячины, если она была нужна. Сейчас он весил около шестидесяти-семидесяти килограммов. Большую часть составлял металл на дне, но не менее половины или даже больше — драгоценности. Вывалив все это на кровать и сняв темную облегающую одежду, в которой она провела ночь, воровка решила, что ей быстро надоедают сверкающие драгоценные камни и металлы. Она натянула рубашку Ренато на свою липкую кожу, хотя бы потому, что ей было удобно, пока влажная кожа согревается, и взяла ярлыки, чтобы заполнить ими адрес дома, в котором она выросла. Ее маленький Лакей с удивлением смотрел на небольшую кучку драгоценных камней и металлов, которые он с усилием высыпал на покрывало. "Не смотри так впечатлительно, нам еще предстоит это рассортировать. Поверь мне, тебе тоже надоест это зрелище". Он бросил на нее недоверчивый взгляд, на что она фыркнула. Это была не очень большая партия, просто она могла сделать это в спешке, чтобы получить деньги, необходимые для продолжения работы. В основном для того, чтобы это не слишком отличалось от предыдущих ограблений, и потому, что Соне опять-таки были нужны деньги. В конце недели, когда она зайдет в более крупный сетевой магазин, и ему, скорее всего, надоест это зрелище, как и ей. (Пятница, 16 февраля 1968 года. Остров Мафии.) "Где твоя сестра?" — спросил Ренато у Татьяны, когда медсестра практически бегом спустилась по ступенькам больницы. Соня сказала, что покончила с цирком, и киллер ожидал, что воровка будет более свободной, а не пропадать. Как, черт возьми, он собирался переманить Штормовое Облако на свою сторону острова, если ее даже не было рядом, чтобы соблазнить? "Она... немного занята", — заявила медсестра Солнечного Пламени, слегка ухмыляясь. — "У меня к вам вопрос, мистер Синклер. Что именно вы собираетесь делать с моей младшей сестрой?" Перевёрнутое Солнце медленно моргнул ей в ответ на столь необычный вопрос и нахмурился, уловив что-то, что ему не очень-то понравилось: "Что это за вопрос?" "Важный, потому что... Соня меня выслушает. Даже если она не совсем понимает, почему", — она сообщила ему об этом, все еще ухмыляясь, но уже как-то совсем недоброжелательно. — "Поэтому я, как очень обеспокоенная старшая сестра, хотела бы знать, почему Соня не слишком обеспокоена тем, что ты ее преследуешь?" Прошло шесть лет с момента знакомства с девушкой, и только сейчас ее семья забеспокоилась? "За пользователями пламени, когда мы познакомились, все еще охотились, мисс Примакова. Я присматривал за Соней, хотя бы потому, что ей было двенадцать лет и она была Облаком". "Значит, по доброте душевной? Пожалуйста." "Нет, Облака — это редкость. Я знаю, что тебе так не кажется, учитывая характер твоей сестры, но это так". Рыжая поджала губы и долго смотрела на него серьезными голубыми глазами: "Мистер Синклер, потерпите немного. Может быть, я и не такой боец и не такая воровка, как моя младшая сестра, которая уже в девять лет могла ломать кости и примерно в том же возрасте начала свою преступную карьеру, но я медсестра. Я помогаю больным моей страны чувствовать себя лучше. Если я попрошу этих злобных, склонных к насилию людей позаботиться об этом итальянском мафиози, который досаждает моей младшей сестре...?" ...для медсестры это была вполне респектабельная угроза. "Я бы предпочла этого не делать. Вы нравитесь Соне, по какой-то причине", — пользовательница "Жесткого солнца" продолжала приятно, как будто она не угрожала натравить на него большое количество закоренелых преступников. — "А если я тебя убью... и она узнает?" Облака и Бури были из тех, кто способен затаить обиду до безумия. "Мисс Примакова, я оскорблен, что вы так низко обо мне думаете. Я джентльмен, если дама говорит "нет", значит, дама говорит "нет"", — Ренато в ответ мурлыкнул, смахнул с головы фетровую шляпу, которую Шамал заставил сестру дамы купить ему, и очаровательно улыбнулся молодой женщине. Правда, с некоторым остервенением, поскольку ему не очень понравились намеки, на которые она намекала: "Но Соня — не просто девушка, а человек, который помогает мне, когда я прошу, не требуя ничего взамен. И ее обожает мой подопечный, заносчивый туманный мальчишка, потому что она проводит с ним время, не требуя ничего взамен. Зачем мне все это портить?" "Действительно, почему?" — она отметила это безразличным тоном, а затем пожала плечами. — "Соня в настоящее время занимается преступной деятельностью, если хотите узнать, как у нее дела, загляните в Испанию. До встречи, мистер Синклер". Медсестра ушла по улице, не сказав больше ни слова и даже не оглянувшись назад. Запыхавшись, киллер надел шляпу и направился к газетным киоскам. Испания, да?