Черновики Дасквуда

Клео вошла в квартиру и, не снимая туфли, рухнула на диван. Удовлетворение. После стольких дней, после стольких лет, наконец, удовлетворение и опустошение. — А… — сказала она в пустоту, но эхо не отозвалось. Да и откуда ему взяться в квартире, по самый потолок, забитой прошлым? Она посмотрела на свои руки и улыбнулась, подняла их и повертела в воздухе, прислонила к лицу и глубоко вдохнула. Привычная ваниль, прохлада и чистота. Клео закрыла глаза, с лица не сходила улыбка. — Я сделала невозможное. Я совершенно чиста. Я избавилась от всех врагов и завистников. Передо мной нет преград. Совершенно чистые руки, совершенно никаких улик. Совершенный. Идеальный план. Все по полочкам, как в мамином шкафу со свечками: восковые, парафиновые, желтые, медовые, толстые, короткие. Они сами все сделали, сами ко всему пришли. Нужна была только мысль, только грамотные, спокойные слова, дружеская поддержка и внимание. Клео достала из-под дивана толстый дневник. Последняя запись в нем была сделана десять лет назад. «Подарила Эми краски, целую пачку масляных красок, а она мне открытку. Просто открытку. Ей не было стыдно, я видела. И Ханна так смотрела на шарфик в лавке Люси. И я ей его купила, но красотки вообще не балуют своих подружек подарками. От Ханны я не получила даже открытки. Почему я с ними дружу? Потому что они единственные со мной общаются. Они популярны. Со мной начал здороваться Адам из параллельного класса, видя, что с дружу с ними. Ничего, Клео, потерпи… Ты тоже будешь популярной. Вот не таскала бы мать на эти глупые ярмарки еще». Далее текст прерывался, а в самом низу страницы еле виднелась затертая надпись: «Они убили ее… Ханна сбила ее, потому что они ехали за моим подарком, забытым в Гримроке. Она позвонила мне! Я нужна ей! Я нужна им!». — Молчи Ханна, — шептала подруга, — молчи… Никому не говори. Молчи. Храни этот секрет. Все будет хорошо, все наладится, вот увидишь. Всё забудется, Ханна. Молчи… Красавица-подруга рыдала на плече Клео, парень из старшего класса, стоял в этом самом углу, кусая губы, Эми рвало в ванной. Все трое были здесь. Они не пошли в полицию, не рассказали родителям, они пришли к ней — к несимпатичной, но самой умной подруге. — Что ж… — она захлопнула дневник и, вздохнув, встала с дивана, — похоже, история завершилась. Клео прошла в кухню, стала по одной вырывать странички из дневника и, комкая, бросать в раковину. Бумага была старой и тонкой, поэтому разгоралась быстро. Огонь сжирал кривые неуверенные буквы, оставляя легкий летучий пепел, который поднимался к потолку и снова опадал. — Даже немного жаль, что этого никто не узнает.