A monster's love

Через несколько минут они вдвоём выехали на сером мотоцикле Соупа за территорию базы, минуя серые ворота. Пришлось почти слёзно уговаривать стажёра в будке охранника отключить защиту от монстров — всё ради Гоуста. Рекрут сломался за несколько секунд, кажется, испугавшись монстра за спиной МакТавиша. Всё-таки Гоуст ни капли не малыш, и по нему это было вполне видно. Перед тем как сесть за руль, Соуп нацепил на себя шлем и попросил Гоуста держать его за талию. Монстр не сразу понял к чему была эта просьба, но как только Соуп набрал скорость, то он вцепился в сержанта так, как вцепилась бы охотничья такса в сизую утку. Проехав через ворота и выехав на дорогу, ведущую в небольшой городишко неподалёку, Соуп на секунду напрягся, опасаясь того, что Гоуст сбежит. Но Гоуст оставался на месте, крепко обхватив Джонни руками за талию. Из-за ветра капюшон Гоуста откинулся назад, отчего за мотоциклом теперь следовал огромный шлейф угольного цвета. Поездка длилась недолго: город находился буквально в десяти минутах от базы. МакТавиш обычно заезжал в него, когда особенно тосковал по своей родине Шотландии. И люди и сам город отчего-то ему напоминали о ней. Соуп припарковался на обочине, и в ту же секунду, как мотоцикл остановился, Гоуст соскочил с него и натянул капюшон обратно на голову. Соуп снял шлем, взъерошив свой ирокез, а затем провёл по волосам рукой, пытаясь их зализать назад. Он встаёт с мотоцикла вслед за Гоустом и оглядывается по сторонам, после чего поворачивается к монстру и спрашивает: — Ты же не был в городах подобно этому? — сержант отряхивается от налипшей на него с дороги пыли, продолжая, — В окружении людей. — Нет, сам же знаешь. — А, тогда ладно. Вне базы держишься близ меня и никуда не сворачиваешь, понял? Думаю, даже при моей конспирации… мы выбиваемся из общей массы людей. Гоуст понимающе кивнул. Его не волновали ни полиция, ни уж тем более люди. Ему нравилась компания Соупа. Он чувствовал себя в разы лучше вне базы. Ему и не хотелось чего-то большего. Соуп по-быстрому сбегал в ближайший банк, откуда вышел уже со снятыми с карты деньгами. Людей на улицах в это утро было немного, но те редкие прохожие, шастающие тут и там, изредка поглядывали на странноватого вида парочку. Хоть все и знали о существовании монстров, увидеть их вживую было настоящей редкостью. Их призыв разрешался только определённой касте людей, которым монстры требовались сугубо из-за работы. К этой касте принадлежали военные и сотрудники служб общественной безопасности, а также работники строек и некоторое количество учёных. В некоторых странах призыв монстров допускался ради развлекательных целей, например, для использования на каких-то детских шоу или чего ещё хуже. Но в большей части Азии, Европы и Северной Америки такого рода призыв был под строжайшим запретом. Всё это к тому, что Гоуст, несмотря на все старания Соупа, был похож на слона в посудной лавке. Но он не обращал внимания на пристальные взгляды редких прохожих, предпочитая разглядывать окружающий его мир: магазины, жилые дома, пабы и маленькие улочки, на которых было гораздо больше зелени, чем на серой военной базе. Гоуст держался рядом с Соупом, который, похоже, имел точное представление о том, куда ему нужно. Спустя пару минут они подошли к небольшой относительно Гоуста деревянной двери с висящей над ней вывеской «Паб» и вошли внутрь. — Соуп, дружище! Давно не виделись, — сказал мужчина, стоящий за барной стойкой, пожимая Соупу руку, и обратил удивлённый взгляд на Гоуста позади. — Он не кусается, — заметив замешательство на лице бармена, засмеялся Соуп. Сержант сел за один из стульев за стойкой и заказал себе пиво. Гоуст не знал, что это за место и что здесь забыл Соуп. Он огляделся, замечая несколько деревянных балок, поддерживающих потолок. На стенах висело множество странных портретов и старинных безделушек, которых он прежде не видел. В воздухе пахло сырым деревом, пылью и алкоголем. Вокруг было довольно пусто, и, несмотря на весёлый галдёж Соупа с барменом, здесь было достаточно тихо. Гоуста впечатляла любая архитектура, что хоть чуточку отличалась от привычной серой базы, где он проводил свои дни с момента призыва. Монстр погрузился в свои мысли, безмолвно скользя взглядом по помещению — от одного угла, в другой и обратно. Неожиданно его взгляд остановился на посетителе паба, который был в нём всё это время. Кажется, Гоуст его сначала не заметил. Им оказалась женщина. Совсем небольшого роста, больше напоминающая карлика. А ещё возле неё, за небольшим столом, сидела другая, абсолютно нормальная женщина, которая была раза в два выше первой. Коротышка, до этого потягивавшая яблочный сок из пластикового пакета, уставилась на Гоуста глазами, полными восхищения и страха. Она вздрогнула и покраснела, когда поняла, что Гоуст заметил, что она смотрит на него, сразу же вцепившись в руку сидящей возле неё женщины и улыбнувшись, прячась за ней. Гоуст никогда не видел такого маленького человека, и ему стало интересно, почему она смотрит на него, улыбаясь и при этом настойчиво пытаясь спрятаться от взгляда. Последовала долгая минута неловкого зрительного контакта, который никто из них не нарушил: малышка — из-за восхищения, а Гоуст — из-за отсутствия какой-либо реакции и любопытства. Никто не смотрел на него так долго, за исключением, пожалуй, Соупа. Остальные солдаты быстро отводили взгляд, если он смотрел на них — Гоуст их пугал. Наверное, этот человек отличался от других, а может быть, все дело было в заботливо надетых Соупом очках. Мать маленькой девочки наконец заметила их зрительный контакт и, наклонившись к ней, прошептала, указывая пальцем на Гоуста: — Ты смотришь на того большого человека? — с улыбкой спросила она, — Он тебя пугает? — Я не знаю, — хихикнула девочка, хватаясь за края куртки матери. — Это монстр того дяди, — продолжила мать, кивая на Соупа, — Сейчас он работает, так что ты можешь смотреть на него, но не подходить, поняла? Девочка быстро кивнула, все ещё играя с курткой матери, и с широкой улыбкой завороженно продолжила наблюдать за чёрными всполохами, вырывавшимися из капюшона монстра. Гоуст и сам не понимал, что происходит. Ему, в большей мере, было всё равно, но это был первый раз, когда люди смотрели на него, улыбаясь, словно не боясь его. Ему привычнее было видеть страх и разбегающихся в попытках спрятаться людей. Девочка повернулась к матери и что-то прошептала ей на ухо. Женщина засмеялась. — Сладкая, не знаю, может, ты спросишь сама? Малышка покачала головой и снова стала прятаться за крупным силуэтом матери, тихо хихикая. Бармен на секунду замолк, смотря на происходящее позади Соупа, после чего кивнул в строну Гоуста. — Смотри, а твой красавчик-то популярностью пользуется. Сержант в непонимании обернулся, нахмурив брови в немом вопросе, и увидел женщину с маленькой девочкой. — Гоуст! Не пялься на людей, так не делают, — быстро прошептал Соуп Гоусту, откинувшись на табурете, — Простите мэм, он вас не беспокоит? — обратился он к женщине, нервно улыбаясь. Незнакомка тихо усмехнулась, качая головой. — Нет, нет, не беспокойтесь, сэр, — настояла она, — Просто моя дочь впервые видит монстра. Думаю, она очень впечатлена. Девочка посмотрела на Соупа с той же смущенной улыбкой, что и на Гоуста. Кажется, она чувствовала себя виноватой за то, что пялилась на монстра в капюшоне. Сержант улыбнулся ей, как бы говоря, что все в порядке. Мать слегка подтолкнула ее, подбадривая. — Ну, не стесняйся, — попыталась поддержать мать дочку, — Спроси его, если хочешь. Малышка на мгновение замешкалась, ёрзая на скамейке. Она повернулась к Соупу, нервно перебирая пальцами. — А он… Он вылез из-под твоей кровати? А он спит под ней, да? Соуп громко рассмеялся — чистый, раскатистый смех вылетел откуда-то из солнечного сплетения. Гоуст не понимал ни реакции Соупа, ни вопроса девочки. МакТавиш поспешил ответить девочке, видя, что она едва видно смутилась от его смеха — её пухленькие от возраста щёки стали чуть пунцовыми, а взгляд неловко прицепился к красным туфелькам, в которые она была одета. — А как же! Представляешь: лежу я такой на кровати и слышу, как что-то храпит… Смотрю под кровать, а там… чудище! — сказал Соуп с наигранно-низким голосом, — Может, у тебя тоже такой есть? Девочка вновь посмотрела на Гоуста и, смеясь, начала тихо визжать от счастья. Соуп улыбнулся. Он всегда хорошо ладил с детьми. Несмотря на то, что он был невероятно далёк от мысли завести себе ребёнка, дети всегда вызывали в нём что-то сродни тепла и счастья. Отчасти, именно из-за этого он и был сейчас здесь — в армии. Если победа в сражениях означало то, что маленькие девочки могут смотреть на монстров и громко хихикать, то это определённого стоило того. Он глянул на Гоуста, который молча смотрел на девочку. Ему всегда трудно было понять, о чём думает монстр, но Соуп был рад, что женщина и её дочь его не боятся. Для мирных жителей монстр это, прежде всего, его хозяин, то есть Соуп. И они, в большинстве своём, даже не задумываются о том, насколько опасно это существо на самом деле. Люди давно перестали бояться монстров, ведь большинство из них исчезло с ростом количества знаний людей о магии. Интересно, а что было бы, если бы они прямо сейчас узнали, что Гоуст никак не связан с Соупом? В конце концов, через несколько минут, женщина и её дочь вышли из заведения, оставляя Гоуста наедине с Соупом и всё никак не затыкающимся мужиком за барной стойкой. Джонни продолжал болтать с барменом, пока тот не отвлёкся на новых посетителей, обрывая беседу. Гоуст воспользовался отсутствием бармена и заговорил с Соупом: — Кто это был? — Ты про кого? — Маленький человек… Который смеялся, - Соуп на секунду задумался и пожал плечами. — А, ну да. Ребёнок, — Гоуст слегка наклонил голову вбок, узнав слово, которое Соуп говорил накануне вечером, — А чего тебе? — Ты вчера сравнил меня с вот этим? — Соуп кивнул. — Было дело. — Я не такой, — недовольно сказал Гоуст. Соуп замолк, прежде чем наклониться ближе к Гоусту: — Вчера ты вёл себя как ребенок, — монотонно объяснился Соуп, — Не надо было снимать бинты. Дети их тоже снимают. Гоуст всё ещё не понимал ход мыслей Соупа и это его не на шутку раздражало. — Почему ты сказал ей, что я храпел из-под твоей кровати? — продолжал жаловаться Гоуст, — Это тоже неправда. Соуп улыбнулся, вспомнив, что монстр не знал об этой детской небылице. — Просто в сказках, которые мы рассказываем детям, монстры прячутся под кроватями в тени, чтобы напугать их. — Некоторым монстрам и вправду нравится пугать людей. — Например, тебе? — тихо засмеялся Соуп. — Не мне, — буркнул Гоуст, уставившись в окно, ведущее на улицу. — Ты всё ещё пугаешь людей на базе, — Гоуст, кажется, пропустил эти слова мимо ушей, ибо он даже не двинулся, когда Соуп пошутил. Он не пугал людей намеренно. Соуп продолжил, наклонившись к нему и слегка поддразнивая: — А ты ведь пытался меня напугать, неужто забыл? Гоуст промолчал, всё ещё раздосадованный тем, что Соуп не испугался его в ту ночь. Монстр снова посмотрел на Джонни: — Хочешь, чтобы я залез к тебе под кровать? — Соуп вновь засмеялся, от чего дым Гоуста слегка задрожал. — Вот тут я уже откажусь, спасибо. Спустя ещё несколько минут бесед с уже освободившимся барменом, Соуп встаёт с табурета и прощается с мужчиной, а затем бредёт к выходу, махнув ладонью Гоусту. Тот безмолвно следует за ним. Близилась середина дня, а на улицах с каждой секундой становилось всё многолюдней: ранее спавшие или же работавшие люди постепенно заполняли улочки города, каждый шёл по своим делам — будь то кофейня через пару кварталов или офисное здание напротив. Погода сегодня была на удивление хорошей, и Соуп хотел почувствовать всем телом свет солнечных лучей. Он присел на скамейку с пакетом еды и из любопытства и вежливости предложил Гоусту немного. Монстру настоящие еда или вода нужны не были — он питался энергией. Гоуст на секунду задержал взгляд на вялой от времени картошке фри, а затем взял её меж указательного и большого пальца и кинул в рот. Она исчезла в дыму со странным звуком и оставила Гоуста абсолютно равнодушным. Человеческая еда не давала такого эффекта, который давала энергия, и далеко не соответствовала тому, что мог дать ему Соуп. Соуп и сам не мог сказать, куда делась картошка, действительно ли Гоуст её «съел» или она просто напросто навсегда исчезла в бездонной пустоте его черепушки. МакТавиш всё никак не понимал, как работает дым: он исчезал в воздухе, как обычный дым при пожаре. Но при этом он выглядел таким густым, что Соуп был уверен, что сможет потрогать его, если протянет руку. Ближе к раннему вечеру они отправились бродить по городу дальше. Соуп приветствовал немногих знакомых, пока Гоуст следовал за ним, погрузившись в размышления. Теперь, когда он вдоволь насмотрелся на окружающие их здания, он снова думал о насыщенном событиями утре на базе. По пути им попался одинокий полицейский патруль, и Соуп предъявил им военные удостоверения: собственное, а также удостоверение Гоуста. Полицейские пожелали сержанту хорошего дня и отпустили их. Соуп подробно рассказывал Гоусту о маленьком городке, то и дело объясняя, как устроен человеческий город: дороги, люди, магазины. Гоуст не просил его об этом, да и не слушал тоже. Но МакТавиш всё никак не умолкал, во всех красках разъясняя сущность человеческого быта. А ещё Гоуст заметил одну очень интересную деталь — женщин в городе в разы больше, чем на базе. Соупу уже доводилось объяснять ему, почему у некоторых «мужчин» более слаженное телосложение и почему именно их гораздо больше в армии, нежели женщин. Гоусту это казалось глупым. Монстр все чаще встречал на улицах детей, всё ещё недовольный тем, что Соуп сравнил его с такими шумными и маленькими созданиями. Они действительно выглядели еще слабее, чем те солдаты, которым, к несчастью, удалось с ним столкнуться. Гоуст поражался тому, как им вообще удается выживать. Но даже среди прохожих Гоуст чувствовал себя по-странному спокойно. Он видел, что Джонни расслабился, освободившись от работы, и решил последовать его примеру. На углу одной из улиц Соуп остановился перед магазином и молча уставился на витрину. Гоуст тоже посмотрел на то, что привлекло внимание сержанта. Символы, замысловатые чёрные узоры, складывающиеся в неясные квадратики, и изображения частично обнажённых людей с этими самыми узорами по периметру их кожи. — Татуировки… Знаешь, как бы картинки, которые остаются на коже людей даже после их смерти, — сказал Соуп, не отрывая глаз от витрины, предвидев вопрос Гоуста — У тебя есть одна на руке, — Гоуст повернул голову в его сторону, поняв, на что он смотрит. Соуп поднял предплечье до уровня глаз и посмотрел на небольшую эмблему, которую он сделал несколько лет назад. Небольшой круг с изображением рыцарского шлема, меча, обрамленного лаврами и крыльями — это символ один-четыре-один. — Ага, есть. — Я думал, она у тебя была всегда, — Соуп улыбнулся. — Не-а, — МакТавиш покачал головой, — Но она может быть у каждого. В любом случае мы не рождаемся с ними. Гоуст снова замолчал. Он действительно думал, что этот символ — это что-то вроде части тела сержанта. Но теперь он решил считать её каким-то искусственным усовершенствованием. Всё равно Гоуст видел такие на базе и у других солдат. Ещё одна мысль пришла монстру в голову, когда он понял принцип «работы» татуировок, и он снова обратился к Соупу: — Ты не хочешь сделать метку… вот этим? Это будет ни капли не качественная подделка, но Соупу не придётся беспокоиться о том, что его обнаружат без метки на заднице. Гоуст проследил за выражением лица МакТавиша, пытаясь понять его реакцию. Тот пожал плечами и с тихим смешком продолжил прогулку, смотря в ноги. — Я сначала подумал об этом, но решил, что оно того не стоит. Оно же ещё заживать будет. Гоуст на секунду подумал, что Джонни всё же довольно самонадеян, раз считает, что может управлять им без метки. Но воспоминание об уверенных и твёрдых словах Соупа, когда он сказал ему, что ему нужен союзник, а не раб, быстро утихомирило его. Он знал, что тот не лжёт. Он некоторое время смотрел на рисунки в витрине, восхищаясь сложностью закорючек на белёсой коже. Монстр последовал за Соупом, который уже успел отойти на несколько метров. Когда Гоуст подошёл к Джонни ближе, тот начал размышлять вслух: — Меня удивило, что ты не знаешь, что такое ребенок или даже женщина. Что ты вообще знаешь о людях? — Гоуст на мгновение задумался. — Люди могут умереть. Но они могут размножаться, как животные, чтобы не исчезнуть, — Соуп беззлобно пожал плечами — это один из возможных вариантов интерпретации человеческого рода. — Вы слабы. У вас нет чувствительности к окружающему миру, — продолжил Гоуст, — Ко всем существам, которых вы не видите… Да, верно, ты не видишь и даже не чувствуешь всех монстров и других «магических» существ. — Значит, ты никогда раньше не бывал в городах? — Не то чтобы… слишком много людей. Затем, Соуп задал вопрос, который не давал ему покоя с самого их знакомства: — Но тогда откуда ты знаешь так много о людях? Я имею в виду… В смысле нет ничего плохого в том, что мы можем быть очень глупыми, но ты знаешь так много и ненавидишь их всех, получается, когда я тебя вызвал, ты мог меня возненавидеть? Гоуст остановился, и Соуп повернулся к нему, чтобы услышать его ответ. Он пожалел о своих словах, услышав молчание Гоуста — ему следовало бы подобрать их получше. Соуп не хотел, чтобы Гоуст подумал, что он преуменьшает его дискомфорт от своего уязвимого положения вкупе с новой обстановкой. Гоуст выдержал паузу, но не рассердился. Соуп просто не знал того, что знал Гоуст. У него были веские причины не любить человеческую расу. — Ты ведь не знаешь, что ты не первый, кто вызывает меня, — заявил Гоуст. От чего-то сердце Соупа начало предательски быстро биться о рёбра, подобно канарейке в клетке. Соуп знал, что такое возможно, но надеялся, что Гоуст жил спокойной жизнью, пока он его не потревожил. — Ладно, тогда извини. Наверное, ты знаешь, о чём говоришь, — сказал МакТавиш, смущённо опустив взгляд в пол. — Да, знаю. — Сколько раз до меня? — осмелился спросить Соуп — любопытство жгло его изнутри. — Один, — сдержанно ответил Гоуст. Соуп хотел знать больше — он хотел лучше понять, через что прошел Гоуст. Но голос в голове твердил ему, что он не имеет на это права, что это не его жизнь и не его дело, и что Гоуст, вероятно, не хочет помощи или поддержки от такого человека, как он. — Полагаю, ты не хочешь говорить об этом? — спросил он нерешительно. Гоуст слегка наклонил голову вперёд. — Нет, не очень — ответил монстр, вздохнув. — Всё в порядке. Соуп мягко улыбнулся и продолжил идти вперёд, обрывая разговор. Гоуст последовал его примеру, молча плетясь за ним. Тишина и погода ощущались как никогда хорошо — они гуляли по городу, наслаждаясь компанией друг друга. Соуп встретил ещё несколько знакомых, но старался не разговаривать с ними дольше чем с десяток секунд, чтобы не заставлять Гоуста подолгу ждать, ведь он по-прежнему привлекал к себе много внимания. Джонни, к тому же, уже начал подумывать о том, что пора возвращаться на базу. Солнце постепенно садилось всё ниже и ниже за горизонт, день подходил к концу, и если они начнут собираться сейчас, то у Соупа будет достаточно времени не спеша вернуться на базу и подготовиться к следующему дню. В конце концов, Гоуст не жалел, что согласился на авантюру Соупа. Несмотря на то, что он уже знал эту местность, он позволил Соупу провести его вдоль местных лавочек и пабов, словно Джон был тем самым "хозяином" жизни Гоуста. Перед тем как отбывать, Соуп застопорился перед витриной ещё одного магазина — оружейного. Там, за стеклом, на блестящих от солнца гранитных подставках с резиновыми каёмками по краям, стояло бесчисленное множество огнестрела. Когда Гоуст посмотрел на МакТавиша, то тот по-дурацки улыбался, глядя на ассортимент оружия за стеклом — Тебе нравится это место? — спросил Гоуст. — Тут больше оружия для охотников, — начал Соуп, не отрывая глаз от витрины. На одной из отдалённых подставок красовался изогнутый нож с ребристой ручкой, — Но тут есть и хорошие ножи. Для вояк в смысле. Мне Прайс однажды купил отсюда ножик, который я с собой лет восемь таскал, пока не потерял его в России года так полтора назад. — Ты пойдёшь туда? Соуп покачал головой, быстро отвернувшись от окна и снова начав идти. — Не-а. Мне сейчас ничего не нужно, — объяснился он, — А то зайду и скуплю всё, что вижу. Я до Рождества подожду. Гоуст уже было собирался пойти вслед за Соупом, но тот резко остановился на месте, а затем обернулся к магазину с широко распахнутыми глазами. — Постой-ка тут пару секунд. Он поспешил к стеклянной двери с деревянными вставками и, перед тем как ввалиться в магазин, напоследок бросил в воздух спешное: «Стой тут, сейчас приду!» И он закрыл за собой дверь, не дав Гоусту возможности что-либо ответить. Монстр молча стоял перед дверью, смотря на мутное от времени стекло. Он не понимал внезапной радости Соупа и не мог понять, что тому нужно в столь скромном магазинчике. Спустя время взгляд Гоуста метнулся к ножам в витрине, но в ту же секунду Соуп вышел оттуда с широченной улыбкой. — Прости, просто… Просто тут есть кое-какая вещица, которую я заприметил ещё до твоего призыва. Соуп протянул Гоусту плотно сжатый кулак: из небольшой щели между сомкнутыми указательным и большим пальцем был виден кусок чёрной ткани. — Давай, — ободряюще кивнул головой Соуп, — Это подарок. Гоуст протянул руку, и Соуп положил ему на ладонь небольшой свёрток из ткани. Монстр непонимающе посмотрел на то, что ему дал сержант: пара чёрных кожаных перчаток с оттиском рук скелета на тыльной стороне. Гоуст развернул ткань в ладони, чтобы рассмотреть аксессуар со всех сторон, ощупывая материал под пристальным взглядом Соупа. — С твоей рожей самое то, — пояснил МакТавиш, как будто это не было очевидно. Гоуст не сводил глаз с перчаток. Он натянул их на ладони и согнул пальцы, сжимая их в кулаке. Кожа тихо заскрипела. Поскольку Гоуст по-прежнему ничего не сказал, Соупа начало это нервировать. — Тебе не нравится? — нетерпеливо спросил он. За секунду до этого он вовсю улыбался, гордясь своей глупой идеей, а теперь нетерпеливо ждал ответа. Гоуст поймал себя на том, что ему это нравится: Соуп смотрел на него снизу вверх, словно ожидая его одобрительной реакции. — Удобные, — сказал Гоуст, убрав тем самым обеспокоенную гримасу с лица Соупа. Соупу этого было достаточно — его лицо снова озарила широкая улыбка. Наконец-то он почувствовал, что действительно поблагодарил Гоуста за спасение своей задницы. Соуп подумал о том, что как никогда кстати вспомнил об этой вещице в захудалом магазинчике. Как будто она была сделана специально для монстра. Гоуст снова посмотрел на тыльную сторону своих рук, любуясь нарисованными на них костями. Соуп радовался, что его подарок понравился монстру. Он внимательно наблюдал за тем, как монстр привыкал к перчаткам на своих руках. Монстр молча стоял протяжно-долгие двадцать секунд, глядя на свои руки, прежде чем поднять красные огни на уровень глаз Соупа и спросить: — Джон? Соуп в смятении моргнул, отрываясь от своих размышлений и не понимая, что он услышал. — Чего? — Джон. Тебя так зовут, да? — продолжил Гоуст, не сводя с него глаз. Соуп пожал плечами и засунул руки в карманы куртки, чтобы занять себя. Он давно не слышал своего имени. — Да… Да, это моё имя. Но здесь, на базе, меня так никто не называет, — Соуп нахмурился, наклонив голову к Гоусту, не понимая, к чему тот ведёт и почему заговорил об этом именно сейчас, — Кто тебе это сказал? — Я увидел в документах у Прайса сегодня утром, — ответил как ни в чём не бывало монстр. Соуп с облегчением выдохнул. И вправду: в документах его имя всегда выводилось чёрным по белому рядом с кличкой «Соуп». Но он никогда не думал, что Гоуст обратит внимание на такую мелочь. Правда и то, что сейчас только члены его семьи и некоторые друзья из числа военных по-прежнему называли его Джоном — настолько все привыкли к «Соупу». Гоуст слегка наклонил голову, наблюдая за реакцией сержанта, находя забавным то, как он колеблется при столь обычном диалоге. — Джонни… — И что это за херня? Он посмотрел на Гоуста, который, следуя их традиции, решил промолчать. Неожиданно МакТавиш услышал крайне низкий гул, исходящий от монстра, и увидел, что дым из его черепушки стал едва видно колебаться и подниматься в воздух чуть выше обычного. Гоуст… Смеётся? Соуп поднял брови, указывая на себя пальцем: — И это моя новая кликуха? — спросил он, тоже смеясь. Гоуст продолжал тихо смеяться, не отвечая на вопрос Соупа. Сержант потёр переносицу двумя пальцами, а затем неловко усмехнулся. Он был уверен, что Гоуст пошутил — это его и удивляло. — Разве я не могу называть тебя по имени? Это противоречит людским правилам? — сказал Гоуст, определённо выводя того на эмоции. — «Джонни» — это не моё имя! — почти обиженно воскликнул Соуп, — А у меня уже есть прозвище! — Но ты дал мне имя. — Ну да, и что, теперь ты хочешь назвать и меня? — Почему бы и нет? — спросил Гоуст, продолжая урчать, наслаждаясь недовольным выражением лица сержанта. — Я дал тебе имя, потому что у тебя его не было! — ответил Соуп. — А ты никогда и не спрашивал есть ли оно у меня. — А оно есть? — спросил Соуп, испугавшись, что у Гоуста действительно есть имя, а он даже не позаботился о том, чтобы спросить его. — Нет… — ответил Гоуст. — Ну что ж, тебе оно было нужно, вот и не бубни, — недовольно проворчал Соуп, понимая, что Гоуст специально его раздражает. Дым снова слегка зашипел, и Гоуст засунул руки в карманы толстовки, довольный прозвищем, которое он дал сержанту против его воли. Он оценил защиту, которую давали ему перчатки — он бы не рискнул прикасаться своими руками к чужой коже. Соуп — исключение. Он проигнорировал недовольство Соупа, и они вдвоём отправились обратно к мотоциклу Соупа, чтобы вернуться на базу. И снова Гоуст остался один, и снова он молча шёл сзади Соупа. Вечер прошёл спокойно: Соуп ничего не делал, стараясь разобраться в произошедшем за последние пару дней. Когда пришло время ложиться спать, Соуп решил подождать, не захочет ли Гоуст ещё разок поспать с ним, но тот, как обычно, вышел в коридор. Когда дверь с хлопком закрылась, Соуп, уже лёжа на кровати, мгновенно уснул. Что касается монстра, то он продолжал бродить по базе, неожиданно для самого себя обнаружив, что крыша комплекса — отличное место для ночлега под звездами, когда их видно. Он легонько потирал большие пальцы об указательные, смотря в небо, продолжая привыкать к текстуре кожи на перчатках. Тем временем, за тысячи километров, Ласвэлл покинула аэродром, на который прибыл экипаж. Она находилась в небольшом посёлке в центральной части Бразилии, где на степной территории располагалась военно-воздушная база. Кейт была ужасно истощена, ведь последние два дня она только и делала, что путешествовала, но времени для отдыха не было — только работа. Она вглядывалась вдаль, прикрывая глаза от солнца рукой. Леса Амазонки, там, вне степей, зеленым полотном расстилались вдоль реки. Ласвэлл не успела собрать вещи подходящие для экваториального климата страны, ей было нестерпимо жарко, но на базе, где её разместили, она обязательно найдет прохладное место. Кондиционер или вентилятор — там уже как повезёт. Она ознакомилась с отчётом миссии, в котором говорилось о нападении террористов с целью спасения заложников. Там же, в последствие, обнаружилось оружие. О находке она доложила Шепарду, который после инцидента на автостоянке отправил её на место происшествия, чтобы она дала свою экспертную оценку. Её сопровождала небольшая группа сотрудников ЦРУ, а снаружи, недалеко от аэродрома, стояла кучка солдат из какого-то ЧВК. Ласвэлл не доверяла сотрудникам этой небольшой, удалённой от городской жизни базы. Всего два года назад диктатура в стране окончательно переросла в кровавую гражданскую войну, и хотя ситуация в стране немного стабилизировалась, многие полулегальные военные группировки всё ещё существовали. Даже больше — процветали. Для того, чтобы понять природу пойманной группировки, ей нужно было вдоль и поперёк пройтись по основным событиям происшествия — разложить по полочкам, так сказать. Американцев провели в главное здание. Кейт осматривала здание: сырые потолки, пятна плесени и вездесущая вонь. Почти все присутствующие здесь мужчины были вооружены, и было предельно ясно, что изначально этот комплекс военной базой даже и не подразумевался. На бетонных стенах до сих пор видны многочисленные следы от выстрелов, а в некоторых местах, там, где потрескалась побелка на стенах, были чётко видны остатки давно засохшей крови. Группе Кейт доходчиво объяснили что им позволено смотреть и изучать, а что — нет. По этой причине полного анализа общей обстановки не вышло. Двое вооружённых мужиков «вежливо» предложили ей проследовать за ними, чтобы поговорить с местной шишкой — генералом. После недолгого напряжённого молчания Ласвэлл согласилась следовать за ними — у неё не было выбора. Идя по коридорам, она думала о том, что ей не очень нравится здешняя атмосфера — уничижительная, почти гиблая. Воняло затхлостью и сыростью. Она понимала, что бразильцы ей не доверяют, что они пытаются ее запугать. Именно пытаются, потому что с её багажом знаний и опытом это было практически невозможно. Ласвэлл провели в кабинет, такой же ветхий, как и остальные помещения комплекса, с письменным столом в глубине комнаты и стеллажами с документами в углу. Бразильская шишка сидела за своим столом в форме и не обращала на вошедшую Ласвэлл никакого внимания. Спустя несколько секунд он нехотя поднял глаза от бумаг на столе, чтобы взглянуть на неё. — Генерал Пенха, — сказала она, протягивая руку — она пыталась создать хорошее впечатление, хотя это ничего бы и не изменило. Мужик равнодушно посмотрел на руку Ласвэлл, но не пожал её, а снова перевел взгляд к бумагам на столе. Кейт уже догадывалась, что ей здесь не рады, и этот жесть только подтвердил её теорию — что-то определённо не так. Ласвэлл не стала присаживаться на стул и просто встала перед столом, ожидая, когда генерал решит, что пора начать разговор. Мужик со вздохом откинулся в кресле: — Мисс Ласвэлл… — обратился он к ней с сильным акцентом, — Я знал, что вы придёте. — Уж лучше бы это было правдой, — ответила она, — Мне нужно провести здесь расследование. — Почему вам нужно проводить здесь расследование? — Неделю назад на вашей территории, в нескольких милях отсюда, пришлось действовать оперативной группе, — объяснилась Кейт, — Меня послали осмотреть место происшествия, и я очень жду от вас хоть какой-нибудь помощи. Мужчина тихо усмехнулся, прежде чем поднять глаза на Ласвэлл, чуть наклоняясь вперёд. — Ты врать. Ласвэлл в ответ нахмурилась. — Простите? — Вы нам здесь не нужны, — сказал он, повысив голос, — И вы здесь не для вашего так называемого «расследования». — Меня послало ЦРУ, и я не собираюсь уходить, пока вы не выполните мои требования, — заявила Кейт, чувствуя, как кровь в её жилах начинает закипать. Мужчина усмехнулся, оголяя верхний ряд жёлтых зубов. — Ага. Вы не уйдёте. Он слегка кивнул головой и, прежде чем Ласвэлл успела отреагировать, один из мужчин, стоявших позади нее, ударил её по голове тыльной стороной автомата. От удара у неё зазвенело в ушах, и она рухнула на стол. Кейт развернулась спиной, пытаясь сгруппироваться в целях самообороны. Будь у неё возможность — она бы заранее подготовилась к атаке и не попала бы впросак. Кейт взглядом пробежалась по комнате в поисках того, чем бы она могла защититься, но она была безоружна и одна против троих. У неё не было времени на мозговой штурм — нужно было действовать быстро. Позади неё раздался щелчок пистолета — генерал, встав со стула, направил на неё ручной пистолет, который он, кажется, держал под столом. Кейт почувствовала, как её лицо передёрнулось от гнева. Она не ожидала, что ей придётся защищаться. Теперь на её спине, скрытой синего цвета рубашкой, начал медленно разгораться слабый красный огонёк, подпитываемый её решимостью и ненавистью. — Если ты в меня пальнёшь, у тебя будут неприятности, — пригрозила она ему сквозь плотно стиснутые зубы. — У меня не будет неприятностей, cabra. Ты здесь никто, — прошипел он ей в ответ. И он выстрелил в неё — прямо в грудь, но пуля была недостаточно быстрой и не достигла её цели. В комнате внезапно поднялась волна обжигающего жара, с оглушительным треском отбросив трёх мужчин и мебель к стенам. Стол с глухим треском разбился о голову упавшего назад генерала, который пытался отдышаться, прикрывая лицо от потоков жара, исходивших из центра комнаты и обжигавших его лицо. Он полуприкрыл глаза, глядя на женщину, в которую только что стрелял, над которой возвышалось огромное тело, защищавшее её своим телом с высоты своего роста. Скорее зверь, чем человек, стоящий на четвереньках, с широкой волосатой спиной, касающейся потолка. Существо рычало, глядя ему прямо в глаза. Вся шерсть, покрывавшая верхнюю часть тела, яростно вздымалась, как пламя, сотрясаясь от рева, исходившего от зверя. — О, дьявол… — всё что смог прошептать генерал, глядя на происходящее. Огромная пасть с острыми зубами размером с генеральскую ладонь приближалась к нему. Из неё вырывался огненный дым. Ярко-жёлтые глаза, сузившиеся до голубых зрачков, смотрели ему прямо в душу. Он остался лежать на земле, не в силах пошевелиться, чувствуя, как земля под ним содрогается от грохота, издаваемого монстром. Между сильными руками, покрытыми алым мехом, Ласвэлл медленно встала, отряхиваясь от пыли и не обращая внимания на обжигающий ветер. Она с презрением посмотрела на лежащего на земле генерала. Монстр, надув грудь, начал оглушительно, что есть мочи, визжать. Генерал, зажав уши, пытаясь избавиться от звука, начал кричать от страха. От звука, кажется, затрещал даже фундамент здания. В помещении воцарилась тишина. Монстр отвернулся от дрожащего генерала и наклонил огромную голову в сторону Ласвэлл. Женщина подняла руку навстречу, поглаживая пушистый подбородок, когда существо прильнуло огромным носом к ее голове, чтобы обнюхать свежую рану на ладони, слегка подталкивая её, как собака, требующая внимания. Она медленно почесала его, тяжело вздыхая. — Я в порядке, спасибо, — обратилась она к монстру. В ответ раздалось приглушённое рычание, и монстр поднял голову, ожидая её дальнейших приказов. — Давно не виделись, — произнёс он, заставив стены содрогнуться от шума ещё раз. — Я бы позволила тебе отдохнуть ещё немного, если бы могла… Но тут… Ты сам знаешь, — она кивнула в сторону двери, — Они нужны мне живыми. Шерсть чудовища снова затрепетала, и оно повернулось, чтобы броситься в дверь, пробивая себе путь сквозь стены, и тепло, утекая из комнаты, устремилось вдоль по коридорам. Ласвэлл медленно последовала за ним.