Seekrankheit (Морская болезнь)

      Разговор с Мансуми вполне ожидаемо и закономерно оставил глубокое впечатление у Йо так, что молодой человек, даже узнав всё необходимое, не хотел возвращаться домой и остался ещё на час, расспрашивая Оямаду-старшего о его рейсах и едва ли не с открытым ртом слушал про необыкновенные события, которые приключались с экипажем торгового судна в рейсе. Благо, Йо понимал, что существуют приличия и потому сам начал мягко намекать, что, наверное, ему бы уже как-то пора бы возвращаться домой… Но Мансуми было жаль прощаться с таким благодарным и пытливым слушателем, которого он неожиданно для себя обнаружил в однокласснике сына в то время, как Манта совсем не жаловал отца своим вниманием и не проявлял интереса ни к чему, что не было медициной. Конечно, стремиться стать медиком — это хорошо, но далеко от Мансуми, который был влюблён в море с его неистовством в то же время гармоничной и тихой красотой; нет, скорее, Оямада-старший был влюблён в идею, окутанную нежным, как предзакатное небо, флёром романтики и приключений среди просторов морских глубин. И всё-таки, как бы он того ни не хотел, Йо нужно было отпускать, потому что встревоженная долгим отсутствием сына мама позвонила парню уже во второй раз за время пребывания Йо в доме семьи Оямада. Асакура поделился с хозяином своим беспокойством по поводу поступления в Морской колледж, ведь с физикой у Йо всегда были напряжённые отношения, он и в школе-то с горем пополам сдал эту чёртову физику, а про колледж и думать было страшно.       — Йо, сынок, а что мой Манта, отказался помочь?.. Он, вроде бы, хорошо объясняет учебный материал… — посоветовал Мансуми.       А Йо даже не подумал обратиться за помощью к старому товарищу. Манта, несмотря на то, что самому нужно было готовиться к поступлению на медицинский факультет университета Мацуэ, не смог отказать другу, и вот, уже через неделю Кейко Асакура собирала сына на занятие с Мантой.       Молодая женщина отличалась добротой, и потому особенно ценила это качество в других людях. То, что бывший одноклассник в ущерб себе согласился помочь её сыну, нашло особый отклик в чуткой душе сердобольной женщины, и потому каждый раз, когда Йо уходил к Манте, Кейко обязательно вручала сыну сумку со всякими вкусностями, которые готовила сама, с наказом поделиться с Мантой и вернуться в итоге с пустой сумкой. Сын поначалу пытался сопротивляться и говорить, что это будет только отвлекать, но, как гласит древняя еврейская истина, «мама всегда права», и никаких вопросов быть не может, поэтому Йо оставалось только покориться и сломленным, но не побеждённым топать к Манте с сумкой пирожных.

      ***

      — Твоя мама снова дала сладости?.. — простонал Манта, встретив на пороге друга с сумкой в руках.       — Ага… — ответил Йо, вручая ношу товарищу.       — Ты говорил, что это только отвлекает? — вздохнул Оямада.       — Да, все пять раз на этой неделе… — отчитался Йо.       — И что?.. — вздохнул Манта, впрочем, без особой надежды.       — Сумку надо принести обратно пустой, а то меня домой не пустят, е-хе-хе… — неловко посмеялся Асакура.       — Знаешь, Йо, такое ощущение, что твоя мама хочет нас на убой откормить… Я в прошлый раз чуть не лопнул… Хорошо, всё-таки, что у нас есть Манноко, хотя, и от неё проку мало… Ладно, это ерунда, проходи пока, пожалуйста… — ответил Манта.       Йо зашёл в уже хорошо знакомый гэнкан и проследовал по выученному маршруту через ванную, где помыл руки с улицы и вытер одним из синих полотенец, и, заглянув на кухню поздороваться с хозяйкой дома, поднялся в комнату Манты. Сам друг подошёл через минуту, и занятие началось с разбора непонятых с прошлой учебной встречи моментов. И только убедившись, что Йо всё усвоил, Манта начал объяснение нового материала. Асакура очень хвалил педагогические способности друга, говоря, что, «раз даже такой пень, как я, понял что-то, у тебя точно есть талант, Манта!»       Скромный Оямада только смущался и отнекивался, пытаясь иногда перевести тему:       — Никакой ты не пень, Йо, вот придумал себе какую-то дурь, запрограммировал на неё своё подсознание, и потом удивляешься, почему сложно даётся учёба… Менять тебе нужно своё отношение к себе, Йо, с подсознанием шутить не стоит…       — Да брось, Манта, я же просто реально оцениваю свои умственные способности, е-хе-хе… Ладно, извини, пожалуйста, продолжай, я записываю… — ответил Йо.       И Манта продолжил объяснять учебный материал, но его вновь прервали: раздался робкий стук-поскрёбывание в дверь комнаты.       Йо порвался встать с пола, но Манта остановил порыв друга намеренно громкими словами, обращёнными к незваному посетителю:       — Манноко, мы занимаемся, что ты хочешь?       Ответа не последовало, но друзья отчётливо услышали звук удаляющихся от двери детских шагов.       — Застеснялась… — объяснил Манта, с лёгкой улыбкой взглянув на друга.       — Меня, что ли?.. — оторопело уточнил Йо.       — Ну явно не меня… — усмехнулся Манта.       — Вот же блин… — с лёгкими растерянностью и негодованием отметил Асакура, добавляя, — слушай, Манта, тебе не кажется, что пора сделать перерыв и выпить по чашке чая? А то мы так не съедим пирожные моей мамы…       — Ты только ради пирожных хочешь сделать перерыв, или чувствуешь усталость? — спросил Манта.       — Ну, е-хе-хе… Не ради пирожных, но я не устал… Просто я хочу, чтобы малышка Манноко перестала меня бояться… — широко улыбнулся Асакура.       — Хех… Ты в своём репертуаре, Йо, и я этому рад… Дай мне пять минут до конца объяснения, и пойдём. Итак, в какой воде: пресной или морской, на человека действует бóльшая архимедова сила и почему?       — М-м-м… Можно подумать?.. — бессильно выдохнул Йо.       — Да, конечно. Чтобы ответить на этот вопрос вспомни, что такое архимедова сила и посмотри внимательно на формулу. Проанализируй на основании формулы, от каких величин зависит архимедова сила. Это поможет тебе дать ответить на мой вопрос. Не забудь воспользоваться справочным материалом о значениях плотности в пресной и морской воде, — дал подсказку Манта. Йо нерешительно кивнул и, сравнив два числа: «ро» в пресной и «ро» в морской воде, нерешительно ответил:       — Ну… Если я правильно тебя понял, то получается… В море «ро» больше, значит, и архимедова сила тоже… Ну… Вроде так… Правильно?..       — Да, если закрыть глаза на то, что ты так и не сказал мне, что такое архимедова сила… После перерыва скажешь, ладно, будем считать, что справился, но решишь ещё задачек пять до конца занятия, и тогда отпущу… Пойдём пить чай, — смилостивился Манта.       Йо весело вскочил на ноги и потоптался на месте, кряхтя от неприятных ощущений, которыми отзывались затёкшиеся конечности. Всё-таки просидеть около часа на полу по-турецки для Асакуры — испытание, которое осложняется необходимостью сохранять концентрацию на не особо, вообще-то, интересном учебном материале, который постоянно выскальзывал из сознания.       — Не понимаю, зачем ты так мучаешься, если можно просто принести ещё один стул… — проговорил Манта, — ты, что, стесняешься?..       — Ну… есть немного… е-хе-хе… — смутившись, ответил Асакура.       — Вы с Манноко, случайно, не родственники? — смеясь, спросил Манта.       — Мы просто одного психологического возраста… — поддержал шутку Йо.       — Да и пола, судя по твоей стеснительности… — тихонько улыбнулся Манта.       Молодые люди покинули комнату Манты, продолжая перешучиваться, и в итоге, заходя на кухню, их диалог между собой выглядел примерно так:       — Я не люблю красный, мне не пойдёт… — говорил Йо.       — Ну не любишь, — не проси тогда… Ой, ну прости, что тебя никто не спросил… Зато ей идёт, — ответил Манта с лёгкой улыбкой.       — Налить чаю, мальчики? Йо-кун, что ты будешь: чай или кофе? — предложила Кейко Оямада, когда молодые люди ввалились на кухню.       — Чай, пожалуйста, если можно. Я сам налью, если можно. Не утруждайтесь, пожалуйста, Кейко-сан, — вежливо ответил Асакура, подходя к гарнитуру, где женщина разливала напитки по кружкам.       — Нет, Йо-кун, ты наш гость. Присаживайся, пожалуйста или, если есть желание помочь, будь добр, позови, пожалуйста, Манноко… Знаешь, Йо-кун, она немножко тебя побаивается, но в то же время тянется к тебе… Ей так любопытно лишний раз взглянуть на тебя… Ты для неё какое-то чудо… В хорошем смысле, разумеется, — с ласковой улыбкой проговорила Кейко.       — Е-хе-хе… Это очень приятно… Спасибо… — смущённо ответил парень. На самом деле Йо просто не очень понимал, как правильно реагировать. С одной стороны, реакция девочки была ему предельно ясна и казалась вполне закономерной, но с другой — почему-то чудился ему какой-то намёк на неправильное проявление интереса к малышке с его стороны. Не педофилия, но что-то из этой области.       — А где комната Манноко-тян?.. Извините, я ещё как-то не ориентируюсь, е-хе-хе… — смутившись, робко спросил парень, обращаясь к Кейко и Манте одновременно.       — Соседняя с моей. Поднимись как будто в мою, там рядом по коридору будет персиковая дверь с единорогом, не ошибёшься, — ответил Манта.       — Понял-принял, спасибо, — поблагодарил Йо, отправляясь наверх, в комнату Манноко.       Дойдя до заветной двери с единорогом, Асакура услышал какое-то шуршание за ней, но всё же решился тихонько постучать. Едва проделал это, движение за персиковыми воротами с единорогом настороженно-испуганно стихло. И тогда Йо осторожно и как можно дружелюбнее мягко проговорил, надеясь, всё-таки не спугнуть девочку:       — Милая леди, позвольте пригласить Вас на чашечку чая с пирожными?..       Девочка снова завозилась и зашуршала, чтобы через несколько мгновений объявить, смело собрав всю свою храбрость в маленькие кулачки:       — За… Заходите!       Йо мысленно поаплодировал смелому шагу, на который отважилась девочка, и зашёл. Сходу Асакуре показалось, что он очутился в каком-то розовом облаке: так много вещей такого оттенка в одном месте парень в жизни не видел. Всё, — от обоев на стенах и штор на окнах, до кровати и ковра под ногами было именно в этом мягком и нежном цвете. Словно Йо попал в какую-то девчачью сказку. Молодой человек даже не сразу обнаружил среди всей этой нежности малышку, и не мудрено: Манноко стояла перед зеркалом в персиковом шифоновом платьице и с розовыми крылышками, широко и искренне улыбаясь.       — О, какая красота! Миледи, Вы — очаровательны в этом наряде! Правда, я сражён Вашей красотой! Прошу, нет, умоляю, окажите мне честь и спуститесь вниз со мной! — весело-восторженно нараспев проговорил Йо, пытаясь понять, может ли он вообще так говорить. Где эта неосязаемая грань между шуткой и педофилией, между искренним восхищением и шуткой? И зачем Манноко так оделась? Ждала ли малышка его похвалы, или просто одевалась, подчиняясь игре своей детской невинной фантазии?.. На эти вопросы Йо отчаянно пытался ответить хотя бы себе по пути на кухню, ведя Манноко за руку.