Seekrankheit (Морская болезнь)

      После всего произошедшего и не-произошедшего с Аланом у Хао возникло протяжно-тоскливое желание рассказать обо всём своей девушке, — Ами, как нежно её называл молодой человек, но для всех она была известна как Аматэрасу Араки — староста учебной группы №435 и лучшая студентка среди своих одногруппников, любимица преподавателей Морского института Иокогамы и просто умная и сильная красавица. Хао Додзи и Аматэрасу Араки — самая завидная, эталонная, пара во всём учебном заведении. И главная причина уверенности Хао в своей натуральности. Молодой человек с тяжестью на душе, но спасительными деньгами в кармане, вернулся домой и поспешил сходу обрадовать маму.       Неестественная и оттого жутковатая тишина давила на уши и разжигала беспокойство, настораживала. Сердце кольнула страшная мысль, которую парень поспешил прогнать, но орган с аортой уже куда-то ухнул, замерев. Молодой человек осторожно, боясь разбудить Асаноху, прокрался в их квартирку, стараясь ступать бесшумно, словно боялся нарушить это сокровенное и неестественное тяжёлое безмолвие, точно время и вообще жизнь в квартирке остановились навсегда. Молодой человек вновь прогнал страшную мысль. Парень, к счастью, обнаружил маму в её комнате за швейной машинкой. Мягко и тихо, словно бесплотная тень, Хао прокрался к заснувшей женщине и, угрюмо и недовольно, слегка сердито выдохнув: «Мама, сколько раз я тебе говорил про кароси?.. Ты хоть представляешь, как я испугался?..» Это замечание, сказанное шёпотом, оказалось достаточно громким, чтобы развеять чуткий из-за возраста и нервов, сон. Асаноха как-то вздрогнула и выдохнула воздух из лёгких, медленно и тяжело открывая каре-зелёные глаза и поднимая мутный, непонимающий спросонья взгляд на сына.       — Хао… Где… где ты был, сыночек?.. — растерянно и ошалело спросила женщина.       — Мама, я… я достал деньги, теперь мы сможем заплатить за аренду, слышишь, мамочка?.. Всё… всё будет хорошо, я обещаю… Тебе больше не придётся брать по десять срочных заказов… Правда, этих денег пока хватит только на аренду, но… обещаю, я заработаю больше, и мы уедем отсюда. Я… обещаю тебе это. Ты только не работай больше так много, хорошо? Я очень боюсь кароси, мама. Я подумал, что… В общем, прошу, пообещай мне не перетруждаться, хорошо?.. — тихий голос молодого человека дрожал от звенящих в нём слёз. Асаноха отвлеклась от работы и обняла сына, поглаживая его волосы своими сухими, но нежными руками.       — Сыночек… Я так тебя люблю… Ты у меня замечательный и заботливый… Где ты был целый день? Как же я испугалась, когда проснулась в пустой квартире!.. Больше не нужно так уходить, хорошо? Так как же ты заработал эти деньги? — шептала сухими губами, прижимая Хао к себе, женщина.       — Какая разница, мама? Главное, что я заработал их честно, своим трудом, — сдавленно и тихо проговорил парень. Ему было невыносимо тяжело кривить душой, глядя в такие родные и добрые, но усталые глаза матери. Кажется, в них сконцентрировался весь его мир с созвездиями надежд и мечтаний, которые запутались в причудливом танце тихо тлеющих искорок в каре-зелёной радужке. Хао через силу нежно улыбнулся маме. Он бы очень хотел вырваться из этой паутины бедности, в которую его швырнула жизнь с самого рождения, да только сколько бы мелкая и смешная в своей беспомощности муха Хао ни барахталась, паук Жизнь, словно предугадывая каждый шаг, отрезал пути выбраться из своей сети, обрекая молодого человека продолжать своё жалкое бесцветное существование, прозябая в нищенском райончике с больной мамой, ради выживания предоставляя ему роль мальчика для утех Алана. Не мог, ну не мог Хао ответить честно на вопрос матери! Не выдержал бы боли, которой наполнится каре-зелёная радужка. Работу надо искать другую. Иначе нельзя. Но, видимо, иногда паук всё-таки, проявляет милосердие и жалость к своим жертвам, пусть и не самыми очевидными путями… Уже следующий день привнёс в жизнь Хао сразу два эффектных события.

***

На следующий день. Морской институт Иокогамы.

      За ночь намерение Хао рассказать об измене девушке не ослабло, напротив, после разговора с мамой о том, как он заработал эти деньги, молодой человек только ярче вспомнил всё произошедшее в самых впечатляющих и мелких подробностях.       — Ами… — шепнул Додзи, оборачиваясь к старосте, что сидела рядом амфитеатра выше и усердно переписывала материал со слайда презентации. Араки не отреагировала, и тогда Хао позвал её во второй раз.       — Ами…       Действие возымело свой эффект, и девушка метнула в неугомонного одногруппника убийственный взгляд холодных и чистых серых строгих, как она сама, глаз, которые так красиво обрамлял веер золотых ресниц. Хао сдался, приняв наиболее благоразумное решение переброситься парой слов с девушкой на перерыве, который вот-вот должен начаться.       И как только заветный звонок прозвенел, староста, до того мгновения поднимавшая голову только на оклики Додзи или на вопросы преподавателя, остановила фигурное катание ручки по страничке своей тетради и, оглянувшись, будто спросонья, обратила полноценное внимание на Хао.       — Пойдём в коридор, Ами, — настойчиво позвал молодой человек.       — Пойдём. Хао, я… я хотела поговорить с тобой… — как-то необычно и непривычно для самой себя, заминаясь, выдохнула блондинка.       — Я тоже… — медленно, растягивая слова, ответил парень, поднимаясь с места и смотря прямо в серые глаза, которые Аматэрасу под напором его взгляда поспешила опустить. Хао показалось это странным, ведь обычно сильная, как её божественное имя, девушка, никогда прежде не отводила взгляд. Что же случилось сейчас?..       Молодые люди вышли в коридор, который полнился фоновым шумом разговоров и шептаний-повторений учебного материала перед следующей парой.       — Нужно поговорить, Ами… — тяжело выдохнул Хао, роняя глаза в пол. То, что он вот-вот скажет девушке не укладывалось в голове и потому казалось невероятным и нереальным.       — Мне тоже, — с готовностью проронила Араки.       — Ами… Я должен предупредить, что… что сказанное мной сейчас может привести к нашему расставанию… — с трудом выдохнул Додзи.       — Аналогично, — сдавленно и ни капли не удивившись проронила староста, делая судорожный вдох и опуская серые глаза под напором шокированного взгляда молодого человека.       — Говори ты первая, — сказал Хао.       — Давай лучше вместе на счёт три?.. — нервничая и сминая подол синей юбки от такого несвойственного ей волнения, предложила девушка.       — Давай. Раз… два-а… Три!       — Я тебе изменил.       — Нам нужно расстаться.       — Подожди… Что?.. Как?.. — шокировано выдохнули молодые люди в один голос, растерянно смотря друг на друга.       — Почему, Аматэрасу?.. Почему нам нужно расстаться?.. — первым очнулся от первоначального потрясения Хао.       — Ну, как минимум, потому что ты только сказал мне, что изменил. По-твоему, этого недостаточно? — ровно хмыкнула блондинка.       — Но… но ты ведь только… только что об этом узнала, Ами! — негодующе всплеснул руками Хао, — и… и вообще, я же сам тебе признался! Так объясни же мне, что случилось! Прошу, Ами… Я… я могу всё тебе объяснить… Это было необходимо… Без острой необходимости я никогда не пошёл бы на… на такое… — жалко и беспомощно, со слезами на глазах, тихо лепетал Хао, нервно сжимая хрупкие ручки уже бывшей девушки. Аматэрасу сердито вырвалась из хватки молодого человека, гневно выдыхая:       — Кто тебя толкнул в кровать к этой девке, Хао?.. Кто? Отпусти меня немедленно, пока я не закричала на весь этаж!       — Нужда… — едва слышно и сдавленно проронил Додзи. Молодой человек боялся представить, какие силы нужно иметь, чтобы сказать всю правду, сказать, что изменил Ами даже не с другой девушкой, а с парнем.       — Вот и иди трахайся со своей нуждой! Ты… Да как ты мог? — голос Аматэрасу предательски сорвался, — …Ты сделал мне слишком больно, Хао Додзи. Какая, к чёрту, нужда?.. Нет яиц, чтобы сказать правду, и поэтому ты придумал такую подлую отговорку?.. Да… Да как у тебя язык поворачивается врать мне в глаза о таком, Хао?! Ты мужчина, или кто, раз уж даже не можешь мне сказать правду?!.. Но вообще я должна поблагодарить тебя, Хао. Раньше я сомневалась в правильности этого решения, но сейчас, когда ты стоишь и врёшь мне в глаза, все сомнения исчезли. Я тебя бросаю. Иди и трахайся со своими шлюхами, Хао. Только удали мой номер при мне. Не хочу, чтобы ты, напившись с Табарси или со своей блядью, задалбливал меня своими пьяными звонками, — жёстко и жутко-равнодушно проронила Аматэрасу без капли сожаления или сомнения в глухом голосе, добавляя, — только учти, когда напьёшься, я не стану прикрывать тебя. Пора бы научиться нести ответственность за свои поступки, сраный ты кобель.       Напряжённый разговор на повышенных тонах между молодыми людьми смог переорать только звонок, оповещающий окончание перерыва между парами. В аудиторию, около которой разговаривали, а точнее кричали друг на друга, студенты четыреста тридцать пятой группы, зашёл преподаватель, останавливаясь рядом с Хао и Аматэрасу, чтобы сделать замечание:       — Молодые люди, вы слышали звонок, или повышенный тон, на котором вели свой, наверняка, крайне конструктивный, диалог, перекрыл сигнал о начале занятия?.. Прошу успокоиться и пройти в аудиторию.       Студенты покорно зашли в классную комнату и расселись в разных её частям. Хао бросил якорь по соседству с Мохаммедом. Араб не замедлил заметить необыкновенную раздражённость одногруппника:       — Всё нормально, Хао? Какой-то ты немного… — осторожно поинтересовался Табарси.       — Какой?! — рявкнул Додзи.       — Да… именно такой… М-м… взвинченный, нервный, наверное… — нерешительно-шокировано пролепетал Мохаммед, удивлённый тоном одногруппника.       — По дороге домой расскажу… — тяжело выдохнул Хао, добавляя спокойнее, — …прости, я не хотел так резко отвечать тебе, просто… просто правда на взводе… До сих пор не могу поверить в это… Всё пр… произошло так… так резко… — сбиваясь и нервничая, пролепетал Додзи. Парень никак не мог угомонить нервную дрожь, которой его колотило ещё с момента эмоционального разговора с Аматэрасу.

***

После пар. Где-то на пути из Морского института в Санъя.

      — Ну так что произошло, Хао?.. Ты сам не свой… — осторожно спросил Мохаммед по дороге домой, пока друг курил в сторонке.       — У-уф… Ты перестанешь со мной общаться после того, что я тебе скажу… — нервно-мрачно усмехнулся Додзи.       — Ты убил человека, Хао?.. Продавал детям наркотики?.. Что, что такого страшного ты сделал? Или… Постой, я понял! Ты… Ловишь людей у нас в Санъя, расчленяешь и продаёшь на органы, да?.. — выдохнул араб с улыбкой, надеясь развеять атмосферу тяжёлого мрачного молчания, которая довлела над Хао, но губы Додзи не тронула даже призрачная улыбка.       — Ещё варианты будут?.. — выдохнул Хао.       — М-м-м… Может, продавал нелегальное порно?.. Снимал и продавал! Ну, если и сейчас не то, тогда я сдаюсь… — выдохнул Мохаммед.       — Ну… уже ближе, но всё равно не то… В общем… Помнишь китайца, к которому ты меня отправил?.. — начал издалека Хао, чувствуя, как больно отдаётся каждый удар сердца в груди.       — Который клуб открыл, что ли?.. Конечно помню! И что с ним?.. Ты сжёг этот рассадник разврата? — настороженно-напряжённо отозвался Табарси.       — Ну и, в общем… Я пошёл туда, познакомился со всеми, и… Да простит меня Мохаммед… И так получилось, что… что я изменил Аматэрасу и, когда сегодня признался ей, она меня бросила… — нервничая и проглатывая слова, выдохнул Хао.       — Ух… Да… Мрачно… Но, знаешь, с учётом обстоятельств и места твоей работы, тебя можно понять… — вставил Мохаммед со слабой улыбкой в голосе.       — Это не всё… — нервно усмехнулся Додзи.       — И что же ещё?.. — настороженно протянул араб.       — Я заработал деньги, которых хватило на уплату аренды… — Хао решил, что впечатлительному другу в венах которого течёт горячая южная кровь, информацию надо выдавать дозированно, и потому не спешил говорить о ключевой детали прошедших дней в «Красной Панде».       — Я рад за тебя, ну и что? Ты же за этим туда и пошёл, разве нет?.. Мне из тебя по слову щипцами вытягивать, Хао?.. — непонимающе спросил Табарси, а в памяти японца возник флешбек разговора с Аланом.       — Я заработал эти деньги, стоя на коленях перед другим парнем, а потом он тоже самое провернул на мне… Мага, я изменил Ами с парнем, понимаешь?.. И… и мне понравилось… Мага, я, видимо, гей… Полный абзац… И ещё Ами сегодня мне сказала возвращаться к бляди, с которой я ей изменил… и… и я очень хочу вернуться к Алану, тем более, что мне нужно больше денег, Мага… — бессильно выдохнул Додзи.       — По… Подожди, Хао, ты… что сделал?.. Нет, не ходи больше туда… Я попробую найти другие подработки… Кажется, отец что-то говорил про научно-исследовательскую экспедицию, но она связана с риском для жизни, зато платят очень много. Я сегодня узнаю всё получше, и завтра расскажу тебе. Только не ходи больше в Панду, Хао… — заторможенно-шокировано проговорил Табарси.