Одно из воспоминаний Мохаммеда. Два года назад. Додзи и Табарси на втором курсе Морского института Иокогамы.
— Эй, чернозадый, куда собрался?! Не спеши, у нас к тебе есть пара вопросов… Расскажи-ка нам, почему ходишь такой чумазый? У твоих нищих родителей денег на воду, что ли, нет, или это природа наградила тебя таким рабским цветом, пока корячился на плантациях, а? — Мохаммед уже почти привык к таким нетолерантным окликам со стороны других студентов его же группы, и знал, что лучшее, что он может сделать в этой ситуации — это проигнорировать подобные замечания, что, собственно Табарси и сделал, безмятежно продолжая обуваться в раздевалке. — Э, хач, я с тобой разговариваю! Хрена ли ты такой наглый, что игнорируешь? Думаешь, чем-то лучше меня, а, ублюдок? Куда торопишься, я тебя спрашиваю? — один из студентов угрожающе подошёл вплотную к Мохаммеду. — Да всё с ним ясно, на свиданку спешит, не терпится подставить свою чёрную жопу Додзи! — хохотнул другой. — Кто-то упомянул про бедность, м? Держу в курсе, что мы с моим парнем живём в одном бедном районе Котобуки, поэтому, каждый сучонок, кто захочет ещё поглумиться над Мохаммедом, автоматически подставляет свою бледную тощую задницу мне, ясно? Мохаммед, дорогой, ну сколько тебя можно ждать?.. Мы же так опоздаем на знакомство с твоими родителями… — лениво-насмешливо протянул подошедший Хао так, что у всех едва глаза не выпали из глазниц от услышанного. Повисла гробовая тишина. Да, Хао в группе, определённо, имел авторитет короля эпатажа, и с ним никто не желал ссориться, поэтому не нашлось смельчаков, готовых продолжить свои глумления над арабом, и даже здоровяк Билл не решился или не посчитал нужным выдать ещё одну издёвку в адрес Табарси. — Господи, Хао, у твоего эпатажа нет границ… Я же мусульманин! Как можно вообще шутить о романтических отношениях между нами?.. У тебя вообще ничего святого нет, что ли?.. — простонал, смеясь, араб с благодарной улыбкой. — Почему же? По-моему, будет слегка странно, если Бог станет уважительно относиться к другим богам… Не находишь?.. — уверенно и дерзко усмехнулся Хао, выходя на улицу вместе с другом. — Ты неисправимый богохульник, и мне пора бы уже смириться с этим… — удручённо-строго выдохнул араб, останавливаясь чуть в сторонке от закурившего японца. — Зря ты так, Мага… Относись ко всему с юмором, так легче жить… — беззаботно выдохнул Додзи вместе с серым пыльным облаком сигаретного дыма. — Это говорит мне человек, который на ровном месте пригрозил всей группе за их шутки надо мной, правильно?.. — с улыбкой вскинул чёрные брови Табарси. — Ты путаешь мягкое и золотое, Мага. Я защищал своего друга, поэтому был так резок с этими полупокерами, и ни-о-чём не жалею. К тому же, это были не шутки, они тебя просто оскорбляли. Я всего лишь объяснил, что к чему, как умею… И ничего плохого в этом не вижу. А ещё я совершенно не понимаю, как ты можешь это терпеть. Обязательно поговорю с Ами по поводу толерантности, а точнее, её отсутствия в нашем коллективе… — задумчиво проговорил Хао, выкидывая окурок в урну. — «Ами», значит?.. Шустрый же ты засранец, Хао! Небось, в кровать её уже затащил? Хотя нет, не отвечай. Всё-таки, она наша староста, и девушка. Мой вопрос очень оскорбителен по отношению к Аматэрасу… — заметил араб. — О какой, прямо-таки арабский принц из восточных сказок! — ухмыльнулся Додзи. — В Исламе женщина глубоко уважаема, почитаема и ценима. Пророк Мухаммед собственным примером это показывал и говорил: «Рай находится под ногами Ваших матерей», а любая женщина не зависимо от возраста — это мать (настоящая или будущая)», так что никакой я не принц, просто такое уважительное отношение прописано в моей культуре, — смутился араб. — Знаешь, а я и не думал, если честно, что мусульмане такие чуткие по отношению к женщинам… Это очень правильно, — задумчиво прокомментировал Додзи. В который раз за время общения с восточным другом японец отмечает сходство их взглядов на некоторые аспекты жизни. Сейчас таким аспектом выступало отношение к женщинам, и, если Хао всегда испытывал самое нежное и трепетное, заботливое почтение к своей маме, то для Табарси такое отношение к женщинам не ограничивалось общением с матерью. Молодой человек после ухода из семьи старшего брата, — Джабраила, — стал на его место для младших братьев и двух сестёр — Лейлы и Эльмиры, — и теперь помогал родителям, заботясь о сёстрах и братьях, воспитывал их, как мог и оберегал от дурного влияния окружающего мира. — А как иначе?.. Мы ведь все люди, хоть и верим в разных богов. Или вообще ни в каких — разницы между нами нет, ведь человек всё равно интуитивно понимает, что есть хорошо, а что — зло. Хао, спасибо тебе, правда… Меня как-то невзлюбили все, кроме тебя, и я очень, очень благодарен… Может, зайдёшь ко мне?.. Познакомлю с родителями и малышнёй, хах… — предложил Табарси, — а то я давно им про тебя рассказываю, и они уже хотят познакомиться с тобой, особенно отец. Хотят поблагодарить тебя. — Слушай, Мага, я бы с радостью, но я не предупреждал маму… Она меня ждёт… Да и вообще, не знаю, я же ничего не сделал… — смутился Додзи.Конец воспоминания. Возвращение в комнату Мохаммеда и к разговору его и Хао.
— …Ты терпеливо нянчился со мной, тащился ко мне перед важными контрольными точками, и я не забуду этого. Хао, я очень старался отплатить тебе за всё, что ты для меня делал… Ну вот, можно считать, что со мной попрощался? Но ты тот ещё засранец, Хао, поэтому я с тобой не прощаюсь, ты должен выбросить эти мысли из головы вместе с наркоманией, понял меня? Только попробуй откинуться, я ведь буду реветь, как девчонка… — строго прорычал Мохаммед. — Да ну тебя, Мага… Дурак ты… — сдавленно отозвался Хао. — И какие ещё пункты в твоём прощании, боюсь спросить?.. — осторожно поинтересовался араб, — к этой падле пойдёшь, м? — Да, хоть ты и против… Извини, Мага, но Алан сыграл спасительную роль в моей жизни, и я хочу его увидеть, особенно, если это, возможно, последний раз… Но, кроме него, у меня на очереди мама и… не знаю, насколько это хорошая мысль… и нужно позвонить, договориться о встрече с Ами… Конечно, я пожалею об этом, но потом… Все инструкции по поводу моей мамы я оставлю в письменном виде. Фауст сказал, что я смогу выходить на связь, так что я постараюсь по возможности справляться о том, как вы там… И спасибо тебе ещё раз, Мага… Правда, если бы у меня был старший брат, то я представлял его именно так, — искренне выдохнул Додзи. — Ами? А разве ты не удалил её номер? — непонимающе переспросил араб. — Не-а-а… — довольно протянул Додзи. — Вот же жук! Ладно, уже поздно, поэтому спи давай… Спокойной ночи, Хао, — тихонько буркнул араб со смущённой улыбкой.