Хао относился к тем людям, которые предпочитают сначала делать самое неприятное и сложное из предстоящего, чтобы это не тянуло за душу, и поэтому следующий же день парень начал со звонка бывшей девушке. Минут семь Додзи отвечали лишь равнодушные и безликие гудки так, что молодой человек уже готов был бросить это бестолковое занятие, если бы не…
В кухню, где Хао психовал, пытаясь достучаться до Ами, зашла самая младшая из двух сестёр Мохаммеда. Миниатюрная девушка с длинными прямыми волосами и немного выпученными чёрными глазами вперила взгляд в пол, явно стесняясь одногруппника брата, или же просто не осмеливаясь смотреть на не знакомого ей взрослого молодого человека. Хао ободряюще улыбнулся девушке и поздоровался первым:
— Здравствуй, Лейла, — Додзи старался говорить как мог мягче и ласковее, но почтительно.
— Здравствуйте… — тихонько пискнула девушка. У Хао почему-то возникла ассоциация с мышкой. Может, девушка навеяла ему такие мысли своей миниатюрностью, а может, немного лопоухими ушками или же тихим, тонким голоском.
— Пытаетесь кому-то дозвониться, а этот человек не отвечает?.. — осторожно и с сожалением в тоне спросила арабка.
Вместо ответа парень тяжело выдохнул и развёл руками.
— Может, он просто занят и ответит чуть позже? — ободряюще улыбнулась Лейла.
— Нет, к сожалению, я не могу на это надеяться… — мрачно выдохнул Додзи.
— Почему?..
— Потому что я очень сильно обидел этого человека, и он, наверняка, просто не желает больше меня видеть и слышать… Я… я её предал… — тяжело проговорил Хао.
— Вас что-то связывало, так ведь? Что-то сильное, иначе Вы бы уже сдались и бросили свои попытки, — заметила девушка.
— Сколько тебе лет, Лейла? — спросил Хао, чтобы понять, может ли он откровенничать с девушкой, что младше него.
— Семнадцать… — тихонько отозвалась собеседница.
— Понятно, значит, я не травмирую твою психику, если расскажу… Я был с этой девушкой в отношениях, но предал. Она меня бросила, но вот скоро я уезжаю, и, возможно, умру в этой поездке. Хотел попрощаться с ней, так что, видимо, не судьба… Действительно, несколько недель прошло, наверняка, у неё, скорее всего, уже новый парень, и куда я лезу?.. Анатель на месте сидеть не будет, раз уж такая красавица, как Ами освободилась… — мрачно усмехнулся молодой человек.
— И всё-таки Вы этого не узнаете, если бросите свои попытки. Эта девушка, если Вы были важны ей, имеет право знать о ваших намерениях, поэтому, хотя бы из уважения к ней и её чувствам, не оставляйте своих попыток до заката солнца. Если Аллаху угодно, чтобы Вы были с ней, значит, так и будет, главное, не теряйте надежду! Вы хороший человек, и Аллах Вас не покинет, я в это твёрдо верю! — горячо выдохнула девушка, направляя на Хао решительный пылающий взгляд чёрных глаз.
Смелость и жар, с которыми Лейла говорила эти слова, понравились японцу, и он мягко спросил:
— Почему же ты так убеждена, что я хороший человек?.. Был бы я мусульманином, меня за мои грехи уже десять раз лишили головы… Или, и даже скорее всего, жизни, — Хао легонько улыбнулся тонкой нитью своих сомкнутых губ.
— Но Вы же не мусульманин, так что не примеряйте законы ислама на себя. Вы хороший человек, и этого достаточно, так учит нас брат. Он очень Вас уважает, потому что Вы единственный, кто не чурается дружбы с ним, а я верю своему брату… — спокойно и твёрдо ответила Лейла, легонько улыбнувшись Хао и поднимая на него кроткий взгляд из-под веера густых чёрных ресниц.
— Вот оно что, понятно… Твой брат слишком добр ко мне, поэтому склонен преувеличивать мои достоинства, но я-то понимаю и знаю свои грехи и не обманываюсь. На месте этой девушки я не стал бы прощать себя, равно как и не стал давать себе второго шанса, — угрюмо выдохнул Хао, — и ведь даже сейчас я не уверен, что не говорю это в надежде произвести на тебя хорошее впечатление, — слабо и коротко улыбнулся Додзи, — но, в любом случае, спасибо тебе, Лейла, я прислушаюсь к твоим советам и буду стараться дозвониться до заката, хотя сам не знаю, зачем… Между нами всё кончено, и это её решение, твёрдое и окончательное. Правда, она мне так и не назвала настоящую причину нашего расставания, может, всё-таки стоит продолжить звонить хотя бы ради этого? — обратился Хао к Лейле.
— На всё воля Аллаха, делай, что должен, и будь, что будет, — проронила девушка.
— Весьма мудрые слова для семнадцатилетней девушки… — отметил Хао без тени кокетства, покидая кухоньку. А протяжные гудки тем временем вдруг сменились ледяным человеческим голосом так резко, что несчастный молодой человек едва не выронил телефон:
— Я, кажется, настаивала на том, чтобы ты, засранец, удалил мой номер. Говори, что хотел, и исчезни уже из моей жизни, Хао.
— Через неделю я, возможно, исполню твоё желание, и исчезну не только из твоей, но и из своей, жизни. Я отправляюсь на контрактную службу, и, возможно, умру там… — сдавленно выдохнул молодой человек.
— Додзи, ты, конечно, бессовестный мудак, но даже для тебя шутить о таком — это слишком, — холодно и строго отозвалась Араки.
— Я не шучу, Аматэрасу, я просто трахаюсь с нуждой, как ты мне завещала в нашем последнем разговоре, — ровно ответил японец, нервно сжимая свой телефон. Вдруг молчание девушки оборвалось цепочкой гудков. Молодой человек отстранил телефон от уха, швыряя на пол. Мохаммед, в комнату к которому вернулся Додзи, поднял на друга вопросительный взгляд.
— Это Ами. Она бросила трубку, когда я ей сказал про контрактную службу. Ну ладно, видимо, Аллаху не угодно, чтобы мы с ней были вместе… Я пытался. Нет так нет. У меня есть и другие важные и близкие люди, с которыми я намерен попрощаться. За ней бегать я уже устал… Пойду-ка я, наверное, домой. Надо ещё маме рассказать… Теперь это самый тяжёлый разговор, — задумчиво-устало выдохнул Додзи.
— Вот не хочу я тебя отпускать… Задницей чую, что вляпаешься во что-то, Хао… Иди, только сразу домой, ладно?.. — мрачно проронил Табарси.
— Окей, шеф, только перестань уже беспокоиться, у тебя и родных карапузов хватает, чтобы ты ещё и за меня переживал… — ободряюще улыбнулся Додзи, покидая комнату араба.
— Удачи, брат, береги себя. Помни: Аллах тебя не оставит, хоть ты и бессовестный богохульник… — отозвался печальным и одиноким эхом Мохаммед, поднимаясь с пола, чтобы подойти к другу для прощального рукопожатия.
Когда Хао покинул квартиру арабского семейства, в комнату к Мохаммеду кто-то постучался.
— Кто? — спросил молодой человек.
— Брат, это я. Твой друг ушёл?.. — робко отозвался тихий девичий голос.
— Да, Лейла, Хао ушёл, а что ты хотела? — несколько удивлённо ответил Мохаммед.
— Я… я только хотела попрощаться с ним… — тихонько пролепетала девушка.
— Зайди, сестра, — не просьба и не приказ, это что-то более мягкое, чем повеление, но более настойчивое, чем просьба. Но Лейле было не важно, как классифицировать это обращение к ней старшего брата, потому как она в любом случае должна подчиниться.
— Ты прямо как мышка, — ласково и нежно улыбнулся парень, когда сестра почти бесшумно зашла в комнату. Её выдал лишь скрип двери.
— Что я могу сделать для тебя, старший брат? — благоговейно и почтительно спросила девушка.
— Проходи, я хочу с тобой поговорить, Лейла.
Девушка несмело прошла в комнату брата и присела на кровать, терпеливо, но с некоторым трепетом ожидая, что сделает Мохаммед. Молодой человек мягко обратился к сестрёнке:
— Признаюсь, я удивлён, что вы познакомились с Хао… Не волнуйся, сестра, я не стану тебя ругать, но и поощрять подобное поведение не могу. Как ни крути, это я допустил, чтобы Хао увидел тебя без чадры и хиджаба.
— Прости меня, брат… Я совсем забылась рядом с ним и вела себя неподобающе-нескромно… — опустив завораживающий своей загадочностью тёмный взгляд, тихо проговорила Лейла.
— Да, сестра, но я рад, что ты не лишилась стыда, и понимаешь всё сама. Аллах милостив к кающимся.
— О чём ты с ним разговаривала? — уже мягче поинтересовался молодой человек.
— Я только поддержала его, ничего больше… Сказала, что он хороший человек, и поэтому Аллах будет милостив к нему. Твой друг пытался кому-то дозвониться, кажется, это была его девушка… — тихо и испуганно выдохнула Лейла.
— Сестра, ты понимаешь, что осмелилась допустить в мыслях, что тебе ведома Его воля? Всё же ты ещё слишком юна для общения с моими друзьями старше тебя… — порицательно-угрюмо выдохнул Мохаммед.
***
Хао прекрасно помнил путь к дому Аматэрасу, ведь когда-то каждый день провожал её после занятий. Араки жила в благополучном туристическом квартале Аоба с его частными домиками по соседству с крупными и яркими современными торговыми центрами. Хао нравился этот квартал: он сочетал в себе гармонию и спокойствие частных домиков в сельской его части и яркость современных торговых центров. Аматэрасу жила в доме у реки Ямото, что протекала на севере района. Парень преодолел до боли знакомые холмы, по которым раскиданы невзрачные однообразные домики, и, наконец, добрался до заветного — Аматэрасу. Молодой человек позвонил в звонок, не будучи уверенным, что бывшая девушка не проигнорирует его зов, а точнее, будучи уверенным, что именно так она и поступит.
— Ами, прошу, выйди ко мне, нужно поговорить! Больше я никогда тебя не потревожу, Ами, ну пожалуйста! — прокричал Додзи с улицы, ни на что, впрочем, не надеясь. Реакции, ожидаемо, не последовало. Лишь через десять минут, когда Хао уже готов был уйти, девушка вышла к нему. Вышла и замерла, не зная, зачем она вообще покинула дом и как вести себя, впервые в жизни чувствуя растерянность в его компании.
— Привет, Ами. Спасибо, что вышла, — тихо проговорил Хао.
— Перестаёшь быть крутым, Додзи… Зачем притащился?
— Поговорить. Я имею право знать, почему мы расстались, — твёрдо выдохнул молодой человек.
— Мы не расстались. Я тебя бросила, потому что ты мудак. Считаю, этой причины более чем достаточно, — холодно проговорила блондинка.
— И тебе плевать, что я умру?.. — приподнял бровь молодой человек.
— Для меня ты умер в тот момент, как прыгнул в кровать той суки. Не понимаю, чего ты ожидал, когда сказал об этом, Хао. И не понимаю, чего ты ждёшь от меня сейчас. Хочешь, чтобы я тебя пожалела? Этого не будет, ведь ты меня не пожалел. Честно говоря, я надеюсь, что ты успокоишься уже, отхватив шальную пулю головой или яйцами, чтобы больше не смог никого трахнуть. Всё, поговорил, угомонился? Уходи, пока я не позвала брата.
И тогда Хао плюнул. Зачем он из кожи вон лезет, балансирует между жизнью и смертью, если ей плевать? Ну а ему на кой чёрт оно сдалось?.. Но Хао и понятия не имел о том, что скрывается за маской непоколебимой холодности и жёсткости…
***
Всхлипывания вырывались даже сквозь закусанные до крови губы и плотно, до боли сжатые зубы и гулко отражались от кафельных стен женского туалета Морского университета Иокогамы. Аматэрасу чувствовала себя обманутой, использованной и жалкой, разбитой. Впервые в жизни она доверилась парню и решила подарить ему себя, как он сказал ей о своей измене. Это было больно, слишком больно. Это было подобно тому, как если бы в её груди разорвалась осколочная граната, войдя в каждую клеточку организма, чтобы ныть и напоминать о собственной позорной и слабой, наивной доверчивости. «Я тебе изменил» — страшные слова человека, на котором сконцентрировался её мир и который вмиг стал самым ненавистным для девушки. И больше она никому не поверит, чтобы не испытывать подобную боль. И больше она не будет плакать.
***
— Видимо, Аллаху не угодно. Прощай, Ами… — проронил Хао, поворачивая в сторону остального города. Молодой человек двинулся к Красной Панде.
