Seekrankheit (Морская болезнь)

      — Че… чего?.. — пришибленно переспросил Йо, сомневаясь, что у него нет проблем со слухом. Анна метнула на друга убийственный взгляд, в золотистой радужке которого полыхали молнии гнева и клубились рокотавшие тучи готовящейся бури. И точно, — едва девушка открыла рот, началось…       — Ты с первого раза не понимаешь, или хочешь, чтобы я тебя уговаривала? Может, мне ещё на колени стать?! Если не хочешь, можно просто так и сказать, необязательно вот это всё! Знаешь же, как мне непросто просить тебя о чём-то, уж тем более о таком! — вскричала, закрывая пылающее от стыда личико ладонями, Анна.       У Кёямы было что-то наподобие мысленного списка неприятных и нежелательных для неё вещей, которые блондинка старалась не допускать и вообще по возможности избегать, и первое место в этом списке занимали разговоры, но не просто разговоры, а именно личные, один на один, с Йо из-за поведения молодого человека, не упускающего случая смутить подругу. И именно на один из таких разговоров вынудила Анну Пирика. Асакура, как обещал в последнем телефонном разговоре, зашёл за соседкой, чтобы прогуляться с девушкой в парке Уэно. Блондинка решила, что объяснить ситуацию с Юсуи будет гораздо проще вот так, при личной встрече, но ценой неудобного разговора стало невероятное смущение, которое душило Анну, припекая её смазливое личико. Да, за время этой прогулки Кёяма ругала северную подругу, как только могла. Вторым пунктом списка блондинки были обстоятельства, вынуждающие девушку кого-то о чём-то просить. Филолог и просто старалась избегать обращаться к кому-либо за помощью, предпочитая по возможности справляться своими силами, а уж если, как в ситуации, которую создала для всех Пирика, когда сразу два первых пункта списка Анны сформировали пренеприятное комбо, просить о чём-то приходилось именно Асакуру, ради северянки требовалось просить Йо…       — Притвориться твоим парнем?.. — осторожно и несмело переспросил молодой человек.       — Ты издеваешься, или просто идиот? Тебе нужно по три раза повторять? — прорычала Анна вне себя от смущения и кипящего в золоте прекрасных глаз раздражения.       — Нет, просто это так… так неожиданно, да… прости, а можно поподробнее о том, как это будет выглядеть и зачем оно нужно? — осторожно и робко, мягко выдохнул Йо.       — У меня есть подруга, Пирика. Зачем и почему я должна ей помочь таким странным образом, мне и самой неизвестно, она буркнула что-то невразумительное по телефону, но всё, что я знаю — мы должны прийти к ним домой на отмечание прихода брата Пирики из рейса, и прийти мы должны вместе, делая вид, что встречаемся. Что? Что ты так на меня смотришь? Ты поможешь мне или нет, Йо?! — сердито объяснила Анна, не в силах больше выдерживать довольный взгляд друга и отворачивая личико.       — У твоей подруги брат-моряк? Что же ты молчала, Анна? Это же мега круто! Конечно, я очень хочу познакомиться с этим парнем! Я помогу, по крайней мере, постараюсь… Только… Я совсем не умею обманывать, хе-хе… — эмоционально выдохнул Йо, нерешительно добавляя с улыбкой, — а-а… этот брат тоже твой друг? Мне пора ревновать?       — Нет, я тоже не знакома с Хорокеем лично, только заочно по рассказам Пирики, и мне почему-то кажется, вы с ним отлично поладите. Тогда… Сегодня что? День недели, — ответила блондинка.       — Четверг, — сходу ответил парень.       — Значит, мы идём к Пирике и её семье в воскресенье, не забудь об этом, ты должен зайти за мной, чтобы мы вместе пришли туда. Почаще держи меня за руку и как-нибудь нежно называй, смотри восхищённо-любящим взглядом, делай комплименты и держи передо мной дверь, понятно? Всё должно быть правдоподобно, — выдохнула Анна, едва не вскрикивая от неожиданности и непонимания, когда друг вдруг взял её за руку, и не как приятель, а по-настоящему, нежно и ласково, как, наверное, взял бы парень, которого у Анны никогда не было.       — Что. Ты. Делаешь? — сдавленно прошипела блондинка упавшим голосом.       — Репетирую. Ты же сама сказала, что всё должно быть правдоподобно… Какие-то проблемы?.. — невинно пожал плечами парень, хлопая густыми чёрными ресницами.       — Пожалуй, ты прав… — потерянно пролепетала девушка едва слышно. Ей нужно немедленно взять себя в руки и перестать быть наивной влюблённой дурой, ведь она понимает, что Йо просто хочет посмущать, но Анна не даст ему такого удовольствия!       — Так что ещё мне нужно о тебе знать, чтобы наши отношения смотрелись правдоподобно? Я ведь даже не знаю ничего о твоих приёмных родителях и друзьях… — проговорил Асакура.       — Ну… Эм… Мне, если честно, сложно формулировать мысль в таком положении… — тихонько выдавила Анна, мысленно чертыхаясь и обещая себе как-нибудь отомстить безответственной северянке за то, что вынудила её терпеть это всё, теряя лицо перед Йо. А этот засранец и рад!       — В каком — таком, бусинка моя? — издеваясь и получая истинное наслаждение в наблюдении смущения подруги, — её жарко пылающих скул, лихорадочно бегающих золотых глаз и будто призывно приоткрытых губках, и не потому, что Анна была сейчас смущена, нет, это доставляло удовольствие Йо, а потому, что в таком виде подруга казалась парню особенно привлекательной, и даже, что уж греха таить, желанной. Подобные не самые невинные мысли смутили молодого человека так, что вскоре Асакура и Кёяма оказались в равном положении.       — Не называй меня так слащаво, — умоляюще прорычала блондинка.       — Хорошо, буду называть «злючкой», менее слащаво? — предложил парень.       — Нет, Йо, я же твоя девушка! Придумай что-то нейтральное! Неужели так сложно? — капризно забраковала блондинка.       — Хорошо, тогда предложи сама, — спокойно пожал плечами парень.       — Анна, просто Анна. Без всяких «злючек», «птичек», «котят» и прочей засахаренной дури, понятно? — строго выдохнула девушка.       — Нет, это слишком скучно. Как насчёт «снежинки»? Не слащаво и не обидно, вроде… И прекрасно описывает твою холодность ко всему! — взбунтовался Асакура.       — Анна. А, Н, Н, А, — по буквам прошипела категоричная и непреклонная блондинка.       — Да брось, нельзя быть такой букой! О, слушай… — начал Асакура.       — Никаких «бук», Йо, нет, даже не думай об этом, — осадила Анна прежде, чем друг успел открыть рот.       — Да я не про это, — отмахнулся молодой человек.       — А про что тогда? — прищурилась блондинка.       — Кто будет главным в нашей паре?.. Просто… Ну как бы когда девушка доминирует, это смотрится… Ну… Без обид, не хочу задевать права женщин, но это как-то не очень… — осторожно выдохнул Асакура.       — Да, ты прав. Я не хочу, чтобы мой парень был тряпкой, — со свойственной ей грубой прямолинейностью согласилась Анна.       — Хе-хе… Ладно, да… Ну, раз с этим разобрались… Что насчёт приёмных родителей?.. — нервно, но с облегчением напомнил парень.       — Маму зовут Наоки, отца — Кайоши. У Наоки двадцать лет назад случился выкидыш, поэтому она захотела взять меня в семью с мыслью, видимо, что их не выжившей дочери было бы сейчас двадцать лет, как мне на данный момент. Это больше, чем тебе нужно знать, — глухо и сдавленно ответила девушка.       — Ну… Пожалуй, ты права… Любимое мороженое — мята; приёмная мама — Наоки; папа — Кайоши, ну… вроде ничего сложного… Главное, не забыть за три дня, хе-хе… А то неловко выйдет… — нервно посмеялся парень.       — Я тебя умоляю, какая нам разница, как этот цирк будет выглядеть?.. Пирика сама ляпнула что-то не подумав, а отдуваться теперь нам! Это как-то несправедливо, не находишь?.. Не будь она моей подругой, закопала на месте! Но вообще, я польщена, что ты помнишь, какое мороженое я люблю… — сурово-раздражённо выдохнула блондинка, смягчаясь к концу своей речи.       — Да ехе-хе… Мятное мороженое — да у меня же психологическая травма на всю жизнь останется!.. А если серьёзно… Брось, Анна, не будь такой злючкой, тем более, что это точно окажется весело, и я совсем не против побыть твоим парнем на время этого представления… Не понимаю, почему ты так сердишься на свою подругу…       А сердце Кёямы от услышанного почти остановилось. Йо сказал, что не против быть её парнем? Да, только на время этого цирка, но тем не менее, девушке это тоже приятно и важно знать.       — Ну не знаю даже! Может, потому что нельзя устраивать такие подставы?! Я же тоже могу много чего «совершенно случайно» сболтнуть её брату, и это точно не обрадует Хорокея, но она, видимо, об этом даже не думает! Конечно, не ей же расхлёбывать! Да о чём она думает вообще? — взвилась блондинка.       — Эй, тише-тише, Анна, на нас уже оборачиваются люди… Всё хорошо, не нервничай так, эй, ты же будешь со мной… Всё пройдёт быстро и благополучно, слышишь? — успокаивающе проговорил Йо, мягко заключая взбешённую подругу в объятия, которые длились секунд пять, что было весьма долго для объятий, но слишком мало для Анны так, что девушка опечаленно выпустила воздух из лёгких, когда молодой человек — её из своих тёплых, на фоне осенней стужи, объятий. Парень и сам не особенно понимал, зачем обнял стеснительную подругу. Для того лишь, чтобы в очередной раз смутить? — Асакура уже не был в этом так уверен, и потому вознамерился проверить это опытным путём, повторно провернув манёвр при прощании с подругой у её дома…       Молодые люди неспеша гуляли по безлюдному из-за холодной и недружелюбной осени, парку, слушая шёпот листвы, когда в ней играл колючий резкий ветер, остервенело срывая золотые листья, и тихий шелест и хруст сорванных жертв жестокого разбойника-маньяка ветра. В какой-то момент поднялся особенно сильный порыв, и Йо обратил своё строгое внимание на дрожащую спутницу.       — Тебе холодно? Давай наденешь мою куртку? — предложил Асакура, снимая верхнюю одежду, чтобы отдать подруге, но…       — Нет, не нужно, мне не холодно! — протестующе взвизгнула смущённая девушка.       — Правда? Брось, стук твоих зубов слышен даже в пяти метрах! — парировал парень, добавляя серьёзно и с напором:       — Ради меня, Анна, пожалуйста, и вообще, я же просил одеться потеплее! Хочешь заболеть, да? — строго проговорил молодой человек, протягивая куртку подруге и не сводя с девушки пристального взгляда с блондинки, пока она не утонула в куртке друга.       — Застёгивайся, Анна, я не хочу знакомиться с Кайоши-саном из-за того, что по моей вине приёмная дочь слегла с температурой, — сурово, нахмурив брови проговорил парень.       — Да мне не холодно, я запарюсь! — наигранно-капризно протянула блондинка, надеясь подтолкнуть друга к действиям, и у неё это получилось, потому что…       Асакура твёрдо подошёл к девушке почти вплотную и резким уверенным движением застегнул молнию на куртке до упора, осторожно приподняв острый подбородок подруги, чтобы не прищемить ненароком. От этих манипуляций у девушки ослабели ноги и трепетно ёкнуло сердце. Анна была готова заплакать от мысли, что Асакура будет лишь притворяться её молодым человеком. Грусть Кёямы вновь не укрылась от друга, и он тихонько пожал ручку девушки, спросив:       — Ты в порядке, Анна? Что-то ты погрустнела… Подумала о чём-то неприятном?.. Эй, иди ко мне, злючка… Улыбнись мне, я же говорил, что у тебя очень красивая улыбка… Я ещё не начал притворяться твоим парнем, так что знай, что это моё беспристрастное мнение, — Йо осторожно и мягко заключил подругу в объятия, обхватив хрупкую фигурку в здоровой для неё куртке и прижал к себе, поглаживая по спине. Обнимая подругу (или уже не совсем?), Асакура пытался прислушаться к своим внутренним ощущениям, и… ничего, кроме приятного расслабляющего уюта. Парень выдохнул, — кажется, показалось. Значит, их дружба может спокойно продолжаться. Йо ласково отпустил подругу и всмотрелся в её лицо, на котором таяла умиротворённая, довольная расслабленность. Да, в объятиях Йо было очень приятно и тепло, хорошо, несмотря на то, что сердце нет-нет, да пропускало удар-другой, падая куда-нибудь.