***
Одно из воспоминаний Анны.
— Расслабься, и разведи ножки, — посоветовал знакомый мужской голос, который после всего пережитого в новом доме опротивел Анне настолько, что уже не было сил сопротивляться. Девушка сделала вдох и закрыла глаза, стараясь отключиться от такой отвратительной и далеко не радужной реальности, в которой чужие грубые мужские руки беспардонно скользят по стройным ножкам девушки. Сердце пропустило удар и обмерло, когда лапа мужчины юркнула под юбку коротенького платья школьницы, в которое повелел нарядиться Кайоши, и принялась там хозяйничать, как, впрочем, и вчера, и позавчера… Так, что Анна уже начала жалеть о таком, на первый взгляд, радостном, повороте в своей жизни, о котором молится каждый воспитанник провинциального детского дома. Действительно, что может быть более желанной грезой, чем попасть в обеспеченную столичную семью?.. Но слишком скоро мечта растаяла, словно неверный утренний туман. Всё началось с того, что Анна не закрылась в душе с непривычки, — в детском доме не приходилось закрываться, собственно, и не было в этом необходимости — у мальчиков и девочек отдельные душевые на разных этажах. Ну а здесь всё оказалось по-другому… Анна замерла, словно надеясь, что, если не будет двигаться, вошедший её не заметит и, осознав свою рассеянную ошибку, молча удалится, но надежда не оправдалась, и начался кошмар наяву, который ещё сильнее травмировал психику девушки, оставив неизгладимый след. С тех пор Анна стала для приёмного отца кем-то вроде личной девочки по вызову, которая всегда под рукой и всегда безотказна, но не потому, что страдает от недостатка мужского внимания, а потому, что просто нет иного выхода, ведь никому нельзя сказать о том, что случилось однажды и повторяется с тех пор изо дня в день, словно зацикленный кошмар. Никому, кроме Пирики. Наоми ни за что бы не поверила приёмной дочери, которая так неблагодарно и подло обвиняет нового отца, видимо, повредившись рассудком за годы жизни в детском доме. И Кайоши прекрасно понимал, что супруга будет на его стороне, потому что женщины ревнивы, они не терпят молодых и здоровых соперниц, и, даже понимая неоспоримость обвинений, которые выдвигала Кёяма, Наоми отказывалась верить в это, и отрекалась от приёмной дочери всеми правдами и неправдами, упорно не желая видеть и признавать реальность, в которой её муж возжелал более юную и здоровую приёмную дочь. С тех пор Анна старалась избегать оставаться наедине с Кайоши, который не отпускал девушку гулять с Йо, предвзято относясь к молодому человеку и наказывая Анне вести себя в присутствии Асакуры пристойно и недоступно, не позволять ему лишнего и ни-ка-ких поцелуев. Блондинку это ввергало в отчаяние. Почему, ну почему она испорчена каким-то мудаком, который даже ни о чём её не спрашивал? Это ведь несправедливо… И кому она теперь нужна такая — падшая не по своей воле, покинутая и наполовину психически не здоровая девчушка с матерью-наркоманкой? Йо? Пф, да нет конечно! Если он отказал ей даже не зная всех деталей её несчастной и бесполезной жизни, в которой главным желанием многострадальной блондинки было просто умереть поскорее. Только вот дальше мыслей это желание никогда не заходило, а с тех пор, как познакомилась с Йо — вообще начинало таять, словно утренний туман, обращаясь в фантомом прошлого. Но как же она хотела бы рассказать Асакуре всю правду о себе, только вот… не отпускал страх быть отвергнутой даже таким всепрощающим человеком, как Йо, ведь он уже один раз отверг её. Второго её хрупкая душа не перенесёт. — Анна? Ты меня слышишь?.. Э-эй… — девушка вздрогнула, когда чьи-то крепкие руки легонько потрепали её за хрупкие точёные плечики, возвращая из угрюмой задумчивости в капельку более приятную реальность, в которой прошлое должно остаться прошлым, ведь теперь она сидит на кровати комнаты друга. — Что? Прости… Прости… Что-то я сильно задумалась… Что ты говорил?.. — рассеянно пролепетала блондинка благодарная, что друг вытащил её из неприятных воспоминаний. — Ничего, со мной такое часто бывает… Я спросил, во сколько я должен завтра зайти за тобой… Ты глубоко задумалась о чём-то… Всё в порядке, Анна? — участливо поинтересовался молодой человек, осторожно взяв подругу за ручку. — А… всё в норме, не обращай внимания, просто не выспалась… Прости… Прости, — растерянно пролепетала девушка, для правдоподобности лениво откидываясь на мягкую подушку на кровати друга. — Может, вздремнёшь тогда? — без задней мысли предложил Йо. — Что? Ох, прости… ничего не могу с собой поделать… А-ах… — зевнула блондинка. — Поспи, а домой я провожу, — повторил Асакура. — Нет, не стоит… Я… Мне нужно домой, а то родители будут волноваться… — выдохнула Кёяма. — Я тебя провожу, Анна, не стоит волноваться. А вообще, почему ты их не предупредила, что идёшь ко мне? — мягко спросил парень. — Просто… Кайоши очень за меня переживает, и… Ну… ему не нравится, что я общаюсь с парнями… Я… я не говорила, чтобы он не беспокоился… — Анна сказала почти правду. На самом деле ей было совершенно наплевать на беспокойство приёмного отца-мудака, просто Йо говорить такую неприглядную и уродливую правду нельзя. Пусть живёт в своём добром и невинном видении реальности. — А, я понял… — лучезарно улыбнулся молодой человек. — И что же ты понял?.. — умилённая наивностью друга поинтересовалась блондинка. — Кайоши что-то вроде заботливого отца, да?.. — умилился парень. — Ну… если говорить языком архетипов аниме, то Кайоши скорее, Яндере… Не знаю, если это можно назвать заботливым отцом, то да, наверное… — мрачно отозвалась Кёяма, кидая на растерявшегося от услышанного Йо угрюмый взгляд исподлобья. — Эм… Ну что же… Я, признаться, имел в виду несколько другое… Хе-хе… Теперь я понимаю, почему ты не захотела говорить о нём и не захотела, чтобы я тебя провожал… Хе-хе… Ла-адненько… Может, останешься на ночь у меня? Обещаю, я не позволю себе ничего, что оскорбило бы тебя… — Я бы очень хотела согласиться, Йо, правда, и понимаю, что, в случае моего согласия мы могли бы вместе завтра пойти к Юсуи… — неуверенно протянула девушка. — …Но?.. — подтолкнул Асакура. — Но потом будет хуже, Йо, а я не хочу, чтобы он рассердился и снова мне объяснял, как опасно общаться с парнями… Поэтому я не останусь, прости, — девушка выдохнула через силу. И снова этот мудак всё испортил. — А… Да… да… Конечно, я понимаю… Да, я тоже этого не хочу… Ладно, значит не провожать, да? Ну болтать по телефону хотя бы можем по пути?.. — расстроенно спросил молодой человек. — Можно, но мне придётся делать вид, что разговариваю с Пирикой, так что не удивляйся, если заговорю про помаду или других парней, хорошо? — усмехнулась девушка. Ну вот и всё, она почти рассказала Йо всю ужасную действительность, и он, кажется, не отрекается от девушки, как это делала Наоми. — Конечно! Мне очень любопытно послушать про других парней, хах… — улыбнулся молодой человек.