✨🌊✨🌊Наконец-то мы начинаем! ✨🌊✨🌊
На часах Анны время — 19:57, а значит, Йо должен вот-вот позвонить в дверь. Девушка испытывала лёгкий мандраж, и потому нервно перебирала свои чётки. 19:58… Блондинка вспоминает техники дыхания. Самая простая — техника ровного дыхания, она под силу даже новичкам. Дыхание глубокое и спокойное, с равномерными вдохами и выдохами. И так тридцать секунд. Можно и минуту, только голову начнёт кружить. Но, впрочем, какая разница, если звонок уже звенит, отдаваясь гулкими переливами приятных мелодичных и глубоких звуков в ушах? Анна кидает последний взгляд на экран своего телефона — 19:59 на глазах плавно перетекает в 20:00. Девушка испустила облегчённый выдох, заканчивая с циклом дыхательной гимнастики, и проследовала к двери. — Точный, как швейцарские часы, — хмыкнула Кёяма, встречая на пороге Йо. Молодой человек с мягкой улыбкой протягивал ей бордовую розу. Анна прищурилась: что происходит? — Я… Если честно, я не знаю, какие цветы ты любишь, поэтому… ну, по крайней мере, под пл… палантин подходит… — в последний момент молодой человек переобулся с «платка» на «палантин», вспоминая такое странное и, кажется теперь, давнее знакомство, — ну иди сюда, обниму хоть, Анна. Я… я скучал… — вдруг выдал Асакура мягким и тихим, глубоким, голосом с таким чувственным обаянием в нём, что девушка просто не узнала друга, что вполне понятно, ведь перед ней был уже не Йо-друг; то протягивал изящный в чувственной красоте своей цветок Йо-парень. Покорно отдавшись в объятия Асакуры, Кёяма вздрогнула, когда мягкий и нежный шёпот на ушко, за которое Асакура осторожно заправил золотые волосы, обдал щекоткой: — Эй, выглядишь восхитительно… Почти. — По… почти?.. — слабым и тихим от волнения голосом переспросила Кёяма. — М-м-м… Улыбнись, — прошептал на ушко Йо. Девушка опустила горящее неловким стеснением личико и смущённо улыбнулась. Всё, после этого кокетства друга ни одной ясной и твёрдой мысли в голове не осталось, — один творог да сахарная вата, сладкая до приторности. — Йо… — едва слышно позвала Анна, когда Асакура мягко и осторожно взял её за руку, готовый следовать в дом Юсуи. — М? — мгновенно отозвался молодой человек. — Слушай… Я… я кое-что тебе не сказала… Это по поводу предстоящего вечера… Но это тебе не понравится, поэтому прости, хо… хорошо? — ни жива ни мертва пролепетала девушка пропавшим голоском. — Конечно, что ты хотела сказать? Эй, да не волнуйся ты так. Давай лапку, не переживай, всё будет хорошо, верь мне, и почаще улыбайся. Я тоже буду тебе, договорились? А теперь иди ко мне и не переживай. Вот так, умница… — ласково говорил Йо, осторожно заключая подругу в объятия и мягко поглаживая девушку по спине. — Йо… Ну… В общем… Возможно, тебе придётся меня поцеловать… Для убедительности… Прости… Прости, мне… Мне очень, очень неловко го… просить тебя об этом, правда… — из последних сил выдавила Анна, с замиранием сердца ожидая реакции друга и не решаясь встретиться взглядом с молодым человеком. — По… подожди, Анна… Поцеловать?.. Об этом речи не было… М-м-м… Ну… Главное, мы с тобой понимаем, что это только притворство, театр и концерт на публику, и ничего не значит, да?.. — медленно выдохнул Асакура, в то время, как у самого сердце пропустило удар и куда-то сладко упало. Почему… Он, что, рад тому, что придётся поцеловать Анну?.. Конечно рад, ведь это же просто идеальная ситуация, которая ни к чему его не обяжет. Это всё просто представление, и все актёры, участвующие в действии на сцене это понимают. Наверное… — Ничего не значит, да… — упавшим эхом отозвалась девушка. Сердце гулко стучало, так, будто она только что находилась в центре мошпита или её вдруг застали с поличным за чем-то незаконным. А она, дура, просто идиотка, размечталась, что вышла из френдзоны, и Йо испытывает к ней что-то… Какая же… Дура, просто последняя идиотка. Раскатала губу до Парижа. Слёзы сдавили горло и уже начали щипать глаза. Сейчас нельзя плакать, нельзя. И так лицо, да что там лицо, — голову, — потеряла. Блондинка закусила губку, чтобы лёгкой болью хоть немного отрезвить сознание. Эта жалкая попытка собрать себя в кучу, разумеется, оказалась смехотворно провальной. Требовалось что-то посерьёзнее, что точно отвлечёт её внимание от таких постыдных поднимающих волну удушающего жара к лицу, мыслей. — Йо… дай мне мою сумку, пожалуйста, — медленно попросила Кёяма будто онемевшим, ватным и непослушным, языком изо всех сил стараясь держать ровный голос, не допуская ни одной расстроенной или упавшей нотки в нём. Молодой человек покорно протянул изящную чёрную сумку, которую блондинка мгновенно выхватила. — Всё нормально, Анна? — встревоженно спросил Йо, наблюдая за тем, как подруга дрожащими руками что-то лихорадочно ищет в сумке, но никак не находит. — Да. Просто нужно зеркальце. Мы почти пришли, а я не вижу, ровно ли накрашены губы, — сдержанно и сухо, чтобы не выдать бушующие внутри эмоции, проронила девушка. — Так давай я посмотрю… Замри, пожалуйста и ничего не говори… Ну… — Асакура задержал помутившийся отголосками жажды и нежности, шоколадный взгляд, в котором безмолвно тлели, подрагивая, искры чего-то не ясного для Анны, чего-то, что контрольным в голову выбивало наповал последнюю способность размышлять трезво, смешивало абсолютно все мысли и чувства. — Нет… Мне… мне нужно именно зеркало, Йо, — заторможенно из-за неспособности соображать протянула Кёяма. — Тогда удачи в поисках, — весело и беззаботно пожелал Асакура. — Да… Спасибо… — тихонько пролепетала девушка, слыша свой голос будто со стороны так, словно ей забили уши ватой. Когда же блондинке удалось, наконец, отыскать зеркальце, она зачем-то подняла с земли камушек и отколотила осколок от стекла зеркальца. — Анна… Что ты делаешь?.. — испуганно спросил Йо. Поведение подруги даже с натяжкой нормальным не назовёшь, и потому оно тревожило Асакуру. Но ещё сильнее беспокоило будто дразнящее молчание подруги. — Мне просто нужно прийти в чувство. Надеюсь, ты не боишься крови… — спокойно ответила девушка едва ли не с усмешкой. — Анна, что ты… — только и успел спросить Йо перед тем, как…***
— О боги, Анна! Что ты сделала?! Господи!.. — Не верещи на всю улицу, люди уже спят. Я же не отрубила себе руку, в конце концов… — спокойно и даже утомлённо отозвалась Кёяма с лёгкой, будто озорной, усмешкой. — Да из твоей руки кровь хлещет, ты практически отрубила её! И вообще, что… Что, чёрт возьми, на тебя нашло?! Объясни мне, что происходит, Анна! — продолжил верещать молодой человек, выкатив шоколадные глаза. — Всё нормально, Йо, — твёрдо проговорила девушка, изобразив на личике жутковатую улыбку. — Из нормального тут только красный цвет твоей крови… — невесело выдохнул молодой человек. — Я начала думать о том, о чём не следовало, нужно было переключить поток мыслей на что-то более сильное. И постоянная зудящая протяжная боль от кровавого браслета, который я нарисовала вокруг своего запястья осколком зеркальца прекрасно подойдёт для этой цели, — просто и непосредственно пожала точёными плечиками блондинка. — И о чём ты подумала, Анна? Зачем вообще думать о чём-то плохом, когда я рядом? Просто… Просто объясни, — голос Асакуры подрагивал и обрывался, пропадая от волнения, пока он [Йо] пытался дрожащими руками оторвать полосу ткани от своей рубашки, чтобы предоставить ненормальной подруге что-то вроде бинта. — Вообще-то, я не могу не думать об этом в твоём присутствии… Ты хочешь знать мои мысли, да? — спокойно и даже скучающе хмыкнула девушка. Сознание довольно быстро прояснилось от навязчивого стона, которым зудела окружность запястья. Из мраморно-бледной кожи скудно сочились капельки ярко-алой крови, образуя тонкий и даже в каком-то смысле, изящный, рубиновый браслет. — Да, хочу, — кивнул парень, отрывая последнюю необходимую полоску ткани от своей рубашки так, что оголил собственный торс, будто издеваясь над подругой. Девушка силилась отводить взгляд, но янтарные глазки неизменно, словно магнитом, притягивал уверенный и правильный, чёткий эстетичный пресс молодого человека. Йо двинулся к Анне, словно хищник, приближающийся к своей жертве. Когда же Асакура подошёл к подруге вплотную, блондинка прикрыла глаза, не зная, куда деть собственное зрение, чтобы не видеть такое умопомрачительное тело друга, который на этот вечер стал для неё парнем. Мысли спутались, а способность соображать здраво окончательно и бесповоротно дезертировала. — Ты… Может, не стоило кромсать рубашку ради бинтов? — сдавленно прошипела девушка. Во рту пересохло от волнения и абсурдности происходящего. — Может, не стоило кромсать себя ради… Да я даже не понимаю, ради чего! — всплеснул руками Йо, не сводя строгого, даже взбешённого, взгляда с Анны. Девушка не ответила, а только сделала вдох-выдох и вплотную подошла к Асакуре, чтобы заглянуть в шоколадные глаза, нет, чтобы раствориться в них, утонув и потеряв голову окончательно и бесповоротно, ведь для смелых поступков требуется немалая решительность. — Анна… Ты и раньше так делала с осколками, да? — тяжело выдохнул молодой человек, нежно беря ручки подруги в свои и смотря прямо в янтарную дымку, в которой неспешно двигались приятные и спокойные мысли девушки. Что произошло дальше, Йо даже не сразу понял: Анна одним плавным и уверенным порывом подалась вперёд и, вставая на носочки, и приоткрыла его сухие губы, надавив на нижнюю большим пальчиком, и сразу же прильнула своими губками к его. Асакура не сразу сообразил, как правильно поступить, и потому не отвечал, плотно сжав губы. Неправильно это. Просто так не должно быть, ведь он до сих пор не уверен в своих чувствах. Неизвестно, сколько бы девушка ещё пыталась добиться ответа, если бы их не прервали… Ни Йо, ни его спутница не уловили, в какой момент со спины подошли нежданные и незваные зрители. — Извините, что… что прерываем, но… как бы мы все только вас и ждём! — сердито-восхищённо выдохнула Пирика, скрестив руки на груди и смеряя Анну и Йо строгим, но озорно-довольным взглядом, как бы говоря «Кто вообще целуется на первой прогулке, да, подруга?» — Простите… Ну… Знаете, как это бывает… Голову снесло напрочь, вот и увлеклись… Извините… Хе-хе… — неловко посмеялся Йо, выцепляя взглядом из темноты на редкость тёплого весеннего вечера фигуры ещё одной девушки, недовольно скрестившей ручки на груди. — Да… Простите… Мы уже идём… Извините… — растерявшись и смутившись, пролепетала Анна, обняв себя за плечи и опустив горячее от удушающего стыда, личико. Девушка, опустив взгляд и не смея больше поднимать, двинулась вслед за всеми. От негодования закусила губку до крови, просто чтобы не думать. Было стыдно, было досадно. Изнутри поднималась к лицу волна горячей горечи. Хотелось просто сесть прямо на холодной земле и, обняв худые колени руками, заплакать от… Анна даже не понимала, от чего. От разочарования? Ха! Да это же просто жалко. Нет, правда, жалко. Она ведь знала, что Йо для неё друг, и никто больше, а всё то двусмысленное, что уже произошло за сегодняшний вечер, эта несчастная роза, которую подарил при встрече Асакура, и которая уже пожухла и поникла за вечер в руках Анны, — только очередная деталь огромного притворства, лишь игра на публику, которая ничего не значит, следовательно, это не имеет никакой ценности. По крайней мере, так себя убеждала, кусая по привычке губу, блондинка. Из задумчивости вывел тихий мягкий, до боли родной, голос: — Анна… прости меня, прошу, я… я просто не могу позволить себе дать тебе слишком эфемерную и обманчивую надежду, — девушка особенно сильно стиснула зубками нижнюю губу и зажмурила глаза, потому что чёртовы слёзы новой волной накатили на разодранное в клочья и потому особенно уязвимое, сознание, но друг тем временем продолжал, — …Может, потом, когда я… когда я разберусь в своих чувствах, мы повторим… Я повторю этот поцелуй. А теперь, прошу, Анна, посмотри на меня и улыбнись мне, — молодой человек мягко и осторожно повернул ей лицо к себе и, обхватив одной рукой щёчку подруги, принялся стирать большим пальцем чистые прозрачные жемчужины слёз. Скользнув невидящим взглядом по губам блондинки, поспешил одёрнуть себя и отвести взор себе под ноги, но вдруг неожиданно выдал нарочито весело и беззаботно: — А знаешь, как я понял, что ты не уверена в себе? — Как? — вздрогнув от неожиданности, отозвалась Анна. — Заметил, что у тебя покусанные губы, а кусают губы обычно неуверенные в себе люди… — просто пожал плечами Йо. — А зачем ты вообще пялился на мои губы? — сдавленно спросила девушка, вновь зажмуриваясь и закусывая губу уже просто по привычке. Анна не любила, когда на неё пялятся, потому что от этого казалось, что люди неустанно тебя оценивают. Сложно жить спокойно и счастливо в постоянном напряжении. — М-м-м… Думаю, мы продолжим этот разговор в другой раз, хорошо? Я не готов ответить тебе сейчас, прости… — проговорил Йо. — Хех, да забей, всё нормально. Это у тебя ответ дня сегодня, да? — хмыкнула с невесёлой усмешкой Анна. Молодые люди уже подходили по тёмной улице к дому Юсуи. Даже во мраке можно было различить очертания ухоженной придомовой территории с аккуратными, виртуозно подстриженными в виде небольшого опрятного шаров, кустов пузыреплодников, которые обычно сажают в качестве живой изгороди, но некоторые творческие натуры, к числу которых относилась и Кими Юсуивысаживали эти растения и поодиночке, фигурно обтригая. Толпа молодых людей вокруг Анны разрозненно шумела, а внутри девушки поднималась паника от большого количества людей и гула многочисленных голосов. Грудь Кёямы что-то сдавило, дышать стало сложно и больно. Накатывала, заставляя задыхаться, необъяснимая тревога. Нужен Йо, срочно и незамедлительно. Анна начала судорожно озираться в поисках друга. В темноте мелькали лица, много лиц сливались в один калейдоскоп. Анна выхватывала из пасти мрака позднего вечера черты лиц, с трудом складывая их в сознании в цельные картинки. Слёзы, стоявшие в янтарных глазах, застилали обзор мутной пеленой. Анна остановилась и начала вспоминать техники дыхания, чтобы как-то скинуть с себя лапы панической атаки, когда… — Эй, ты идёшь, чего замерла? — спросил какой-то незнакомый молодой мужской голос, обращаясь к Анне. — Я… я… я… — только всхлипнула, задыхаясь от истерики, Анна, пытаясь вытереть слёзы и сфокусировать взгляд на человеке, который обращался к ней. Это был высокий и крепкий на вид парень с растрёпанными и, насколько можно было различить в скудных отголосках света из окон, что изливался во мрак тёмной улицы, с трудом рассеивая его, голубыми, волосами. — Понятно… Тише, тише… Постарайся успокоиться, хорошо? Что случилось? Как тебя зовут?.. Несмышлёная сестра пригласила добрую половину Токио! Так кто ты?.. — спокойно и участливо выдохнул молодой человек. — А-анна… А ты?.. — проронила девушка. — Хорокей, но можно просто Хоро, — с лёгкой улыбкой в голосе ответил парень.