🌊🌟💥Внимание, обращение! 💥🌊🌟
Данная глава — необычная, так как не принадлежит ни одному из существующих в работе циклов (не смотрите на название главы, — это обманка для простаков), и в то же время запускает обособленный мини-цикл — «Одиночество в Токио». Здесь мельком будут упоминаться Йо и Хоро, фоном, а также хочу подчеркнуть, что автор не призывает ни к чему и не ставит целью пропаганду нетрадиционных отношений. Приятного чтения, мур🥰💕✨💥🌟🌊Конец обращения💥🌟🌊
***
Вспомнить всё: Йо, в надежде извиниться перед подругой, пришёл к ней под окно с гитарой по наущению отца, чтобы сыграть ей. Однако музыка и завывания молодого человека посреди улицы ночью, вызывают не восторг, а недовольство соседей и приёмного отца девушки — Кайоши. Мужчина, взбешённый превосходством Йо, выходит из себя и избивает Асакуру. Микихиса, бывший свидетелем происходящего, сделал звонок, по которому правонарушителей задержал патрульный, чтобы доставить в ближайший кобан. Обоих отпустили через несколько часов, а уже на следующий день Асакура едва не опоздал на сапсан в Киото, куда отправлялся в обязательную поездку с группой по колледжу, оставив подругу одну в Токио… Анна вздохнула, повернув в руках бестолковый брелок со смазливой девчонкой-идиоткой, которая была «счастливой» обладательницей рыбьего хвоста вместо нормальных человеческих ног. Фех… И как холодная блондинка вообще согласилась приобрести такую чепуху? Да ещё за деньги! Видимо, кое-что общее с Ариэль у Кёямы было: обеим отшибло мозги желание быть ближе к объёкту своей симпатии. Хотя, если учесть, что предметом симпатии Анны был Йо, который, кажется, совсем потерял совесть, раз не звонит и пишет ей, то желание блондинки в разы понятнее и логичнее… Как назло, сегодня воскресенье, а значит, без Йо делать совсем нечего. Анна скучала, но Асакуре об этом не сказала бы ни при каких обстоятельствах. Гулять одной не хотелось, читать книги или учебники — тем более. Фильмы в большинстве своём, за редкими исключениями, раздражали своей бестолковостью/сопливостью/неправдоподобностью. Но хорошо, что у Анны была такая заводная подруга-зажигалочка, как Пирика… Анна скучающе-лениво перевела янтарный взгляд на экран своего телефона, который агрессивно трепался, подпрыгивая, в судорогах входящего вызова. Конечно, глупо надеяться, что это Йо. После его небольшой стычки с Кайоши Асакура больше не виделся с Анной. Лишь на следующий день девушка узнала из случайно услышанного разговора приёмных родителей, что с молодым человеком всё в порядке, но звонить Асакуре почему-то было боязно и неловко, хоть блондинка и понимала прекрасно, что не должна бояться или стесняться позвонить Йо. От Пирики, которой, в свою очередь, поведал Хорокей, узнала, что Асакура уедет в Киото на какое-то время. Это обстоятельство несколько расстроило девушку, и тогда у Юсуи возникла идея, как поднять настроение Анне… — Меня не отпустят, прости, Пирика… Я бы с радостью согласилась, но Кайоши не любит, когда я с кем-то общаюсь за пределами семьи… — вздохнула Кёяма, сжимая в руке телефон. — А кто такой Кайоши?.. — тихонько спросил другой женский голос у Пирики. — Приёмный отец, — едва слышно ответила северянка. — Я не знала, что… — начала неведомая подруга Пирики, но северянка быстро и небрежно, почти грубо, прервала знакомую: — Да-да, Дамуко, понятно, ну теперь знаешь… Ладно, Анна-семпай, — вернулась Пирика к изначальной собеседнице, — хотя бы попробуйте… Иначе как тогда Вы узнаете?.. За спрос денег не берут, да и вообще, необязательно ведь отпрашиваться у него, — можно и у Наоми-сан… — бодро добавила «Мальвина». — Действительно, Анна-семпай, что плохого в том, чтобы просто посидеть с подругами с ночёвкой? Мы же не одни будем, родители Пирики-семпай и Хоро-Хоро будут с нами, пить мы не собираемся, так что всё пройдёт спокойно и весело… Так Вы точно перестанете тосковать и хандрить! Хотя бы спросите! Что Вы потеряете, если зададите безобидный вопрос? Ваши… м-м… («опекуны» — подсказала Пирика)… опекуны знакомы с Ликаном-саном и Кими-сан? Но даже если нет, мы без проблем с разрешения Кими-сан дадим Вам их номера, так, чтобы Ваши опекуны не беспокоились за Вас, и всё будет хорошо, — легко и беззаботно прощебетала Дамуко в телефон. Анна вздохнула ещё раз. Надо подумать. Бросив коротенькое «Я подумаю», девушка приступила к размышлениям. Пирика затевает что-то наподобие ночных посиделок с ней и Дамуко. В принципе, звучит безобидно и даже весело… А Анна давно не веселилась, пожалуй, только с Йо ей было интересно и хорошо. Но сейчас Асакура недоступен, зато девчонки зовут и уговаривают её. И, что особенно ценно — никаких шатаний по магазинам, которые так любят остальные девушки, которые так любит Пирика, но только не Анна. Да, наверное, они правы, и Кёяме стоит немножко развеяться… Осталось только отпроситься у… У Наоми, конечно. К Кайоши подходить по такому поводу совсем не было желания, пусть присутствие парней и не планировалось — про Хоро никто не говорил — Анна всё же не хотела, чтобы Кайоши знал о её намерении. Хоть Наоми и относилась к приёмной дочери с неприязнью, потерпеть пару едко-колких шипений приёмной матери, для Анны гораздо проще, чем похотливо-недовольные взгляды Кайоши… Девушка пошла на кухню в поисках Наоми, и обнаружила приёмную маму за приготовлением обеда.***
— Наоми… — позвала Анна. — Чего тебе? Уж явно не помощь предложить хочешь, да, иждивенка? Говори что хотела и уходи, не мешай мне, — враждебно выдохнула женщина, не оборачиваясь на девушку. — Отпусти меня к подругам с ночёвкой, — коротко выдала Анна, желая побыстрее покончить с этой неприятной процедурой. — Можешь вообще из дома уйти и избавить нас от своего присутствия, засранка, — равнодушно хмыкнула Наоми, по-прежнему не оборачиваясь на Анну так, словно приёмная дочь не заслуживает её внимания и почистить морковь — куда важнее, чем то, где приёмная дочь проведёт ночь. — Думаешь, я просила, чтобы твой муж тискал меня, как сраную дакимакуру?! — со слезами в голосе холодно прорычала Анна. Как же её это достало! Просто никаких сил уже нет! Её воля — она сожгла бы дом вместе с Наоми и Кайоши дотла без сожалений. — Мне плевать, просила или нет. Ты уже совершеннолетняя, так что не зависишь от нас. Иди куда хочешь, и я буду только рада, если ты не вернёшься. — Может, стоило подумать получше, прежде чем брать девочку из детского дома, чтобы сейчас не мучаться?.. — с едкой улыбкой прошипела Анна. — Когда мы тебя взяли, я верила, что ты будешь хоть немного нам благодарна, но оказалось, что мы пригрели змею на груди. — Повторяю ещё раз: я не виновата, что у твоего ублюдочного муженька-педофила не стоит на тебя… — поставила точку в разговоре Анна. — Ах ты… Мерзавка! Да мы тебя из жалости взяли, и вот твоя благодарность?!.. Если бы не Кайоши, я давно тебя вышвырнула из своего дома, бессовестная засранка! Убирайся, и чтобы ноги твоей здесь больше не было! — Спасибо за внимание… — спокойно и с удовольствием и издёвкой выдохнула девушка, ликуя про себя. И почему она догадалась до этого только сейчас? Надо было так сделать ещё в восемнадцать, но тогда Анна как раз только-только поступила в Токийский, надо было думать об учёбе, а не о том, где и как жить. Зато теперь самое время подумать об этом… Но это потом. После ночёвки. Ещё нужно будет заявить о том, что Кайоши регулярно её домогался. Но первым делом — позвонить Пирике!***
— Дамуко, иди сюда скорее, Анна перезванивает! — позвала Юсуи, уже нервничая, что Куробе не спешит, а Анна ждёт. Наконец, послышался торопливый топот, с которым брюнетка поднималась на второй этаж, где ждала её уже порядком раздражённая Пирика. — Не прошло и года, Дамуко-кохай… Где тебя носило? — сухо проговорила Юсуи, когда Куробе, наконец, соизволила зайти в комнату. — Я просто… — растерянно-испуганно начала брюнетка, но Пирика нетерпеливо перебила её: — Ладно, не важно, садись ко мне на футон быстрее! Когда младшая покорно и пугливо, точно птичка, примостилась на краешке, Юсуи ответила на звонок и включила громкую связь. Из телефона раздался голос Кёямы: — Меня отпустили, так что ждите этой ночью. — Отлично, Анна-семпай, Вы всё-таки попробовали! Не забудьте одежду для сна, и приходите ко мне к десяти вечера, мы Вас будем ждать. Вы отпрашивались у Наоми-сан, да? Я же говорила, что она отпустит! — весело-восторженно воскликнула Пирика, а Анна подавила замечание, что вообще-то Пирика не советовала отпроситься у Наоми. — Я тоже очень рада, что Вас отпустили, Анна-семпай… Надеюсь, проблем не возникло?.. — тихонько добавила от себя Куробе. — Не переживай об этом, Дамуко, всё хорошо, — вполне себе искренне ответила Кёяма. О всё-таки возникших трудностях, на которые она сама себя обрекла, девушка планировала сказать подругам как-нибудь незаметно, мельком, вставить это к слову и не акцентировать внимание.***
Тем же вечером. Дом семьи Юсуи.
— Дамуко-тян, милая, будь добра, открой, пожалуйста, это, должно быть, Анна-чан пришла… — ласково обратилась Кими к девушке, пока переливы дверного звонка оглашали дом. Брюнетка с готовностью кивнула и прошла к двери, ощущая, как необъяснимый трепет-мандраж охватил её юное сердечко перед тем, как открыть дверь. — О, здравствуйте, Анна-семпай, проходите, пожалуйста. Поднимайтесь на второй этаж, Пирика-семпай уже ждёт Вас. Вам нужна помощь? — несмело поприветствовала гостью Дамуко, робея не понятно от чего и кивая на сумку блондинки, в которой лежала одежда для сна. — Нет, здесь ничего тяжёлого, всё в порядке. Единственное… Проводи меня, пожалуйста, в нужную комнату, а то я в прошлый раз не очень хорошо запомнила… — ответила гостья, робко улыбнувшись. Как-то не хотелось вспоминать свой прошлый визит в дом Юсуи… Девушки поднимались наверх, неторопливо разговаривая. — Как… Как у Вас дела, Анна-семпай?.. Наверное, скучаете по Йо-семпаю? Мне… мне Пирика-семпай сказала. Простите, если не по делу рот открыла… — робко и тихо проронила Дамуко. — Нет, всё хорошо, не переживай. Лучше расскажи, как у тебя дела с Хорокеем, и ещё… — ответила Кёяма, следуя за младшей проводницей. — Что? — И ещё… Где ты живёшь в Токио, когда приезжаешь к Хорокею? — А… Ну, обычно он из рейса приезжает на месяц-два, но никогда весь отпуск не сидит дома. Хоро-Хоро… Он… По нему, может, и не скажешь, но он такой труженик. Никогда не отсиживает весь отпуск спокойно дома и постоянно ищет подработки, хоть мне кажется, что так он просто от меня сбегает… — Дамуко грустно улыбнулась на этих словах, но продолжила, — Поэтому и приезжать на весь его отпуск мне нет смысла, так что я снимаю жильё в Токио, — с лёгкой печалью в хрустальном голоске выдохнула брюнетка. — Понятно… Вообще-то, я не совсем это собиралась сказать, просто это так странно для меня. Но твои слова придали мне решимости… — неторопливо и задумчиво проговорила Анна, замедляясь. — Решимости?.. — переспросила сбитая с толку брюнетка. — Да. Это правда так странно для меня, Дамуко, но мне очень нравится твоя улыбка, поэтому, пожалуйста, улыбайся почаще, хорошо?.. — несмело проговорила Анна, притормаживая посреди коридора. — Хо… хорошо?.. — то ли согласилась, то ли переспросила удивлённая и смущённая девушка. Отчего-то стало очень неловко, а щёчки обожгло горячим румянцем. Хорошо, что через несколько секунд они уже постучат в комнату Пирики…***
— Анна-семпай! Я так рада, что Вас всё-таки отпустили! — открывшая на стук хозяйка комнаты кинулась на шею Анне. Кёяма не ответила на удушающие объятия, потому что… — Экхъем… Пирика… Отпусти меня, ты скоро задушишь своими объятиями… Я же сотню раз просила не обнимать меня, я не люблю эту девчачью традицию… — с трудом выдавила блондинка. — Да-да, простите, я просто не могу нарадоваться, что Вы пришли ко мне с ночёвкой! Это же просто… просто праздник! — заверещала Юсуи, только сильнее стискивая несчастную подругу в своих объятиях. — Пирика, если ты меня сейчас не отпустишь, то твой праздник очень быстро омрачится моей скоропостижной смертью от асфиксии… — сдавленно прокряхтела Анна. — Простите, проходите, пожалуйста… Я тут немножко украсила комнату к Вашему приходу… — пригласила Юсуи, заводя гостей в свою обитель. — Немножко?.. Пирика, это… Не знаю даже, как сказать, но это яано не немножко!.. — восхищённо выдохнула Анна, оглядывая многочисленные гирлянды, робко горящие своими уютными огоньками и путаясь в футонах, которые девушка уже постелила на полу. Под потолком тоже висели гирлянды, только из бумаги, в виде нежных бабочек, звёздочек и облачков. — Ну… Я рада, что Вам понравилось, Анна-семпай… — смутилась хозяйка. — Ты одна сделала всё это волшебство? — восхищённо выдохнула Кёяма, не в силах перестать оглядывать уютную сказку комнаты северной подруги. — Нет, без братика я бы не обошлась, стоит отдать ему должное, иногда он перестаёт быть идиотом… — ответила девушка. — Про Хорокея речи не было… — вмиг напряглась Кёяма. — Нет… Он сегодня гуляет с Мюнцером, а почему Вы насторожились? Он Вас чем-то обидел в прошлый раз? — агрессивно прищурилась Пирика. — Нет, нет, всё в порядке, просто… просто Кайоши будет очень зол, если узнает, что здесь были или будут парни… А что такое «Мюн… Мюнцер», кажется?.. — пролепетала растерянная Кёяма. — «Мюнцер» — это фамилия, Анна-семпай, фамилия друга братика… Редсеб Мюнцер, — парень из Финляндии, — с улыбкой объяснила Пирика. — Тц… понапридумывают фамилии… язык поломать можно… — ворчливо выдохнула блондинка.***
— Ну, чем займёмся?.. — озорно спросила Пирика, усевшись на своём футоне в положении скрестив ноги по-турецки и обозревая подруг сияющим взглядом своих небесных глаз. — Может, просто ляжем спать?.. — робко предложила Куробе. — Дамуко-кохай, только половина одиннадцатого, — время детское, даже стыдно ложиться сейчас! Нет. Я думаю: драться подушками или играть в правду или действие? Можно ещё в бутылочку, я как раз припрятала шампанское! Всё с тобой понятно, трусишка, не умеешь ты веселиться… Анна-семпай, что будем делать? — запротестовала Пирика. — Не знаю. Дамуко, что тебе больше нравится? «Правда или действие»? Нет?.. Тогда «бутылочка»? — мягко обратилась Кёяма к самой младшей девушке. — «Бутылочка»?.. Но… Но мы ведь все одного пола… — испуганно пискнула Куробе. — Ты с Хоро целовалась? — прямо поинтересовалась блондинка, смотря точно в чистые, словно самое первозданное озеро, синие глаза Куробе. — Ч-что это за вопросы такие, Анна-семпай?.. — смутилась, стремительно краснея, брюнетка, чувствуя себя очень-очень неуютно под напором неумолимого взгляда Кёямы. — Обычный вопрос. Не хотела тебя смущать, прости… Ну так что? — Да… — выдавила ни жива ни мертва Дамуко, опустив глаза в пол и, чтобы хоть как-то отвлечься от пристального золотого взгляда, который ощущала на себе, путая тонкие пальцы в мягком ворсе ковра. — Ну вот и с девушками то же самое, так что не беспокойся и не смущайся, это же просто шутка, чтобы не скучать… — уверенно улыбнулась Анна. — Да?.. — Да. Не бойся. Пирика, давай бутылку, мы решили! — скомандовала Анна. Юсуи подскочила и быстро достала увесистый сосуд, положив его в центре круга подруг. — Кто будет крутить?.. — осторожно спросила Дамуко. — Пусть Анна-семпай как старшая! — ответила Пирика. — Да, Анна-семпай, крутите, пожалуйста… — согласилась Куробе. Кёяма не очень сильно раскрутила сосуд. Все завороженно наблюдали за вращением бутылки, которое, признаться, гипнотизировало. Покрутившись какое-то время, сосуд плавно замер, указывая на Дамуко. Как того и хотела Анна. — Указало на меня… — чуть живая, пролепетала высохшими вдруг губами, Куробе. — Указало на тебя, — глухо согласилась Пирика, поднимая потемневший мрачностью синий взгляд на юную подругу. — Что… что от меня теперь требуется?.. — испуганно выдохнула Дамуко. — От тебя — ничего, — тихо проговорила Анна, придвигаясь ближе к брюнетке и замирая на мгновение, чтобы осознать это трепетное мгновение. Кёяма осторожно подалась вперёд, мягко подхватывая губы Дамуко и увлекая темноволосую в нежный поцелуй. Пирика ошалело наблюдала за тем, как у неё на глазах нежно целуются её подруги и пыталась понять, что за противная заноза точит её сердечко, заставляя злиться на Дамуко.