Вспомнить всё: Хао удалось наладить отношения с отото, но Додзи продолжает мучаться непреодолимым желанием близости с таким запретным и манящим в невинности своей, Йо. Братья беззаботно живут вместе в ожидании рейса, к которому им необходимо подготовиться. Именно поэтому Додзи приволок отото в больницу для прохождения медосмотра перед уходом в море для получения морского паспорта, но Йо чувствует недомогание в больнице, которое только усилилось, когда Асакура узнал, какой врач будет его принимать. И вот, в Городской больнице Токио…
— Вы не имеете права отказать пациенту в приёме без оснований. Опоздание его к назначенному времени не является весомым основанием для отказа в оказании медицинской помощи, Анна-сан, поэтому… Малыш, проходи… — с ангельской улыбкой засранца проворковал Хао, открывая дверь перед Йо и, задержав его за руку, целуя-кусая в шею демонстративно, как бы давая Анне понять новую расстановку сил. Девушка заставила себя проглотить этот выпад патлатого наглеца, но удивления скрыть не смогла: слишком явно оно шокировано оцепенело в оторопелом взгляде золотых глаз. Этот патлатый хмырь назло ей позволяет себе такую неприличную распущенность?! О, гадёныш непременно пожалеет о том, что посмел показать свои зубы, посмел померяться зубами с ней! Он просто не осознаёт пока, с кем связался, но ничего, это ненадолго. Пусть только даст ей повод. Пусть только даст повод…
Оправившись от первоначального гнева за дверью своего кабинета в коридоре, терапевт вернулась в рабочее помещение, где её уже ожидал до боли знакомый пациент, которого Анна предпочла бы не знать после последней ссоры, когда этот свинтус просто взбесил её, и вместо извинений предпочёл избегать дальнейших разговоров с подругой.
— Доброе утро, Асакура-сан. Ну, рассказывайте, что Вас беспокоит… Сами-сан, Вы уже провели первичный опрос господина Асакуры? — совершенно будничным тоном поинтересовалась Кёяма, даже не удостаивая знакомого пациента взглядом, словно его здесь не было.
— Анна-сан, господин Асакура не нуждается… — начала медсестра, но Кёяма перебила в своей обычной пренебрежительной манере:
— Господин Асакура, думаю, сам в состоянии ответить на вопрос, я хочу послушать его, — сухо отрезала Кёяма, по-прежнему не удостаивая бывшего соседа даже взглядом.
— Анна, хватит, что за ерунда? Мы же знакомы! — возмутился Йо.
— Асакура-сан, я призываю Вас соблюдать приличия и этикет. Вы для меня в данный момент не более, чем пациент, один из сотни, ежедневно приходящих на приём ко мне. Если даже Вы уже были у меня, это не даёт Вам права так фамильярно обращаться ко мне. Я, кажется, Вас вижу впервые в своей жизни, поэтому
настоятельно прошу вести себя более уважительно ко мне. Итак, повторю вопрос: что Вас беспокоит? И почему Вы заявились на приём мало того, что с опозданием, но ещё и в
таком виде? Где вы плутали, что задержали меня и всю очередь как минимум на полчаса? — холодно-равнодушно обратилась Анна к пациенту, смеряя его недовольно-сердитым, истинно змеиным, взглядом.
— Извините, уважаемая злючка-сан, разве Вас касается, по какой причине задержался пациент? По-моему, это не Ваше дело… Но, если такой грубый ответ Вас не устроит, считайте, что Йо красил губы в туалете перед тем, как встретиться с Вами… Или же, если Вы настаиваете на правдивом и искреннем ответе, то извольте: мы с Йо долбились в туалете, и по этой причине задержались, — включился Хао, до сих пор хранивший молчание.
— Что, простите, вы делали с господином Асакура?.. — шокировано начала Анна, но Додзи нагло-насмешливо перебил:
— А я подумаю над тем, чтобы простить тебя, куколка… Мы с Йо долбились. Трахались. Ебались. Называй как угодно, золотце, но выпиши уже направление на анализы. Их весь день принимать не будут, а нам хотелось бы ограничиться разовым посещением, потому что во второй раз я его сюда не затащу, — спокойно-нахально усмехнулся Хао, вынуждая Анну оторопеть и приоткрыть рот от такой обезоруживающей фамильярности.
— Асакура-сан, я в третий раз спрашиваю: что. Вас. беспокоит? — раздражённо выдохнула Анна. Патлатый наглец очень сильно действовал на нервы одним своим присутствием, и потому, даже обращаясь к молчащему Йо, Кёяма нет-нет, да пропускала взбешённо-сердитые рычащие нотки в своём вроде бы ровном, тоне.
— Я… я… — Асакура совсем растерялся, оглядываясь на Хао в поисках помощи.
Все мысли разбежались по разным закоулкам сознания, и не желали собираться в кучу с тех пор, как они с братом только-только приехали.
— Вы… что? — устало выдохнула Анна.
— Йо хотел бы пройти медосмотр для получения морского паспорта, и ты это прекрасно знаешь, родная, — скучающе отозвался вместо Асакуры Хао, с удовольствием наблюдая за тем, как беззвучно взрываются фейерверки бешеных искр в глазах цвета кипящего золота.
— А господин Асакура сегодня язык проглотил, или почему он не отвечает на мои вопросы? Вы кто вообще такой, и почему я не должна Вас выставить за дверь прямо сейчас?! — прошипела Анна тихим и дрожащим от гнева голосом.
— Потому что у тебя нет оснований для этого, прелесть, — насмешливо-уверенно отозвался Хао. О да, с этой Анной можно позабавиться!
— Вообще-то есть, — ровно-холодно хмыкнула девушка, встречаясь с прожорливо-чёрным взглядом наглого молодого человека.
— Любопытно послушать, милая, ну давай, дерзай, поставь меня на место, ты же так хочешь этого, правда?.. — самоуверенно улыбнулся Хао уголками сухих губ, гипнотизируя собеседницу слишком обжигающим и дерзким взглядом, чтобы человек с нормальной психикой мог его выдержать. И тем любопытнее факт, что терапевт выдерживала.
— Ничего я от такого восхитительного хама не хочу! Покиньте мой кабинет немедленно! — сердито вспыхнула Анна.
— Покину, как только ты мне скажешь, почему я должен, — невозмутимо отозвался Хао.
— Потому что не имеете доступа к медицинской тайне! — рявкнула Анна, эмоционально вскакивая с места, готовая уже пинками выставить наглеца за дверь, ну или задушить его, невзирая на присутствие Йо и медсестры.
— Да ты что, окстись, дорогая, — ласково-игриво усмехнулся Хао, кидая на блондинку весёлый насмешливый взгляд, — это мой близнец, и ты хочешь сказать, что я ему не самый близкий родственник и не могу присутствовать при приёме?.. Что-то ты заработалась, чудо…
— Что Вы мне голову морочите?! У Йо не было никогда никаких близнецов! Да… да вы с ним едва похожи! Всё, заберите свои направления и покиньте кабинет! — рявкнула девушка, черканув что-то на огрызке бумаги, который покоился на столе.
— Ну а теперь нарисовался… Мерси сбоку, золотце, не скучай, целую во все губы… — уже откровенно смеясь, ответил Хао, отвешивая шутовской нелепый поклон и посылая воздушный поцелуй и, хватая совсем уж не живого брата, покинул кабинет терапевта, читая вывески на кабинетах в поисках процедурного.
—
А ты что-то вообще никакой, отото… Что с тобой?.. — заметил Додзи, усаживая брата на сидение около какого-то кабинета.
—
Не… не знаю, аники… У меня голова что-то кружится, и… и ещё колотит всего… Мо… Может, я заболеваю?.. Зачем… зачем ты наговорил всё это Анне про то, что мы в туалете… Это… это же неправда!.. Как… как вообще ты мог наговорить такую ересь?.. —
чуть не плача от стыда и ещё чего-то неясного даже ему самому, пролепетал Асакура, еле шевеля пересохшими губами.
— Да брось, отото, я просто пошутил… ты видел её лицо?.. И вообще, я не люблю блондинок, а твоя подружка та ещё стерва… Как ты с ней общался?.. — весело проговорил Хао. Его явно забавляло произошедшее, он был в восторге от такой находки, как Анна. Да по уровню стервозности она сопоставима с Миине в квадрате, нет, — с Миине в кубе!..
— Пошутил?.. Это совсем не смешно, аники… Я должен позвонить и извиниться перед Анной сегодня же… — понуро и слегка недовольно пролепетал Асакура.
— Позвонить? Ну что же, позвони… Надеюсь она не сможет тебя обворожить по телефону… Только, малыш, пожалуйста, помни, что твой аники будет страдать, скучать и плакать без тебя, хорошо?.. — ласкаясь к отото, точно кот, тихим бархатным голосом промурлыкал Додзи.
— Хорошо, аники. Ну что, куда мне теперь? — отозвался Йо с мягкой улыбкой. От таких ласковых нежностей брата
напряжённая тревога, стягивающая нутро с самого приезда в больницу, немного отступала, становилось легче. Йо улыбался, возвращая себе способность расслабиться, во многом благодаря Хао.
— Нам нужно найти процедурный кабинет, отото, так что смотри в оба, — ответил Додзи.
— Понял, найдём, — кивнул Асакура.
— Да я уже всё здание оббегал, малыш, нигде нет… — вздохнул Хао.
— Ты точно на каждом этаже посмотрел, аники? Должен же он где-то быть! — всплеснул руками Йо. Хотелось поскорее вернуться домой из этой удушающей какофонии шума человеческих голосов, шуршания бахил и вездесущего запаха лекарств с «морозными» нотками ментола и специфическими ни на что не похожими — камфоры.
— Ну да, вроде на каждом… Хотя, надо бы ещё раз посмотреть на четвёртом, там вообще какая-то срань, — задумчиво отозвался Додзи, — я сейчас сбегаю туда, и если найду процедурку, позвоню, малыш. Хотя нет, я вернусь за тобой. Подожди меня здесь, отото, — проговорил Хао, легонько целуя Йо на прощание и двигаясь к лестнице, чтобы подняться на четвёртый этаж. Из-за гула голосов, который, отражаясь от кафельных стен и пола, только множился и потому превращался в звуковую кашу, Хао не услышал вопрос, брошенный
[кем?] Йо ему вслед.
— А зачем нам процедурный, аники?.. — оставшийся без внимания вопрос отото оказался затоптан окружающим шумом. Впрочем, это, возможно, к лучшему, ведь кто знает, как бы отреагировал Асакура, узнай он ответ в то же мгновение…
***
Спустя минут пять Хао, вернувшись за братом, с чувством выполненного долга сообщил, что заветный кабинет, как он и подумал с самого начала, скрывался на четвёртом этаже…
— Ты же сказал, что везде посмотрел, — справедливо заметил Йо, поднимаясь с братом наверх.
— Да этот четвёртый этаж, блин, загадка Вселенной какая-то и восьмое чудо света в одном флаконе! — смеясь озорными смешинками в тёмных глазах, ответил Хао.
— Да? А может, ты просто проворонил нужный кабинет, аники?.. — с улыбкой проронил Йо.
— Не может, малыш. Такого не бывает, — уверенно заявил Додзи.
— Кстати, аники, а что в процедурном?
— Кровь твою будут пить. Странно, что твоя «очаровательная» подруга не медсестра. Она, кажется, справляется с этим без особенного труда… — с усмешкой ответил Додзи.
— Что?
— Спокойно, отото, это просто безобидная шутка, — поспешил оговориться Хао.
— Да я не про это, аники. Ты сказал, что будут пить мою кровь… Только не говори, что я иду сдавать анализ крови… —
едва живой, пролепетал Йо, вяло шевеля побледневшими губами.
— Не говорить? Ладно, отото, не буду, но это так. Почему, по-твоему, ты не завтракал? — ответил Хао.
— Я не пойду. Отвези меня домой, аники. Я… я не смогу… Я умру, аники, я точно это знаю… Отвези меня домой сейчас же! Отвези, пожалуйста, Хао, отвези, и больше не привози сюда никогда-никогда!.. Пожалуйста, умоляю тебя, Хао, отвези домой!.. — Йо говорил быстро, лихорадочно-горячо и особо не думая. Он был готов сказать что угодно, лишь бы предотвратить сдачу крови.
Десять лет назад. Детская поликлиника Токио. Частичное воспоминание Йо.
— Так, дети, внимание! Сейчас всем необходимо проследовать за господином Накамурой на анализ крови!.. Помним, что двигаемся осторожно и организованно, старайтесь идти шагом, здесь не только вы! — проговорила невысокая женщина умеренного телосложения в очках, оглядывая подопечных внимательным взглядом. В этот момент мимо пробежал какой-то сорванец. Его-то и сцапала сенсей, — госпожа Кобаяси, сенсей начальной школы, которая привела детишек на медосмотр.
— Хиго-тян, куда же ты так несёшься?.. Я ведь только что просила соблюдать спокойствие и не носиться по коридорам! Так… А где же твой друг Судзуки-тян? Этот сорванец — ходячее бедствие… Шумный, как и полагается человеку с его фамилией… Если его не слышно — не к добру… — устало потирая виски в попытках снять гудящее напряжение, которым исходила голова, выдохнула женщина.
— Я не знаю, Кобаяси-сенсей… Сам его ищу, в туалете его нет, может, в буфете… Но Иори Ватанабэ сказал, что в буфете его нет… Может, он просто ушёл?.. — отозвался мальчик.
— Как ушёл? Куда же он мог один уйти?.. Не пугай меня, Хиго-тян, ступай с Накамурой-саном на анализ крови пока… Ох… Ну что за ребёнок?.. Куда же он запропастился?.. — обеспокоенно-задумчиво отозвалась Кобаяси, добавляя строго при взгляде на Хиго:
— Шагом, Хиго-тян! Шагом! Здесь нельзя носиться! А если налетишь так на взрослого человека и собьёшь его с ног? Мне, что, за руку тебя водить, чтобы ты угомонился?..
— Эй, Йо… — позвал приятель Йо по школе, — Макото, — и, дождавшись, пока друг обратит на него внимание, продолжил негромко, — а Судзуки-то, по всей видимости, дёрнул домой…
— С чего бы вдруг? Да ну, вряд ли… Целый день был с нами, и вот тут бац — и ушёл домой?.. — с сомнением протянул Йо.
— Ну да, ты слышал, что сказала Кобаяси-сенсей? Мы сейчас должны пойти с Накамурой на кровь… — многозначительно проговорил Макото.
— Да, и что? — не понял Асакура.
— И то, что он испугался и сбежал, точно тебе говорю, это же Судзуки, — он крови боится и сознание теряет постоянно, даже если из пальца берут! — доверительно и авторитетно поделился Макото.
— Да ну тебя, ерунду какую-то говоришь… Чего тут бояться-то?.. — отмахнулся Йо.
— Ну-ну, я посмотрю, как ты будешь сдавать… — мрачно усмехнулся одноклассник.
***
В пределах флешбека Йо. Спустя сорок пять минут после диалога Йо и Макото.
— Хиго-тян! А ну стой, негодник! Куда опять несёшься?! Сколько раз говорила: по коридорам общественных мест, тем более больниц и поликлиник, нужно ходить спокойным шагом! — отчитала женщина, перехватывая бегущего сорванца с бешеными глазами.
— Кобаяси… Кобаяси-сенсей… — сбивчиво дыша пролепетал заплетающимся языком мальчик, пытаясь отдышаться.
— …Там… Там Асакура… — испуганно пролепетал Хиго.
— Батюшки! С ним-то что случилось?.. — спохватилась Кобаяси, поспешая вслед за Хиго. Рыжеволосый мальчишка притащил сенсея к Йо, около которого собрались другие дети и Накамура, который вместе с Кобаяси сопровождал детей на медосмотр.
— Так… Дети, расступитесь! Что с Йо-тян произошло?.. — взволнованно проговорила Кобаяси.
— Ему брали кровь из вены, и вот… Он грохнулся в обморок… Я сам видел! Сначала говорил что-то про каких-то чёрных мух в глазах, потом — про какую-то вату в ушах, ну и наконец — готовенький! — отчитался Макото.
— Ох… Спасибо, Макото-тян… Так… Асами-тян, милая, позови-ка, пожалуйста, медсестру, скажи, мальчику стало плохо… — попросила Кобаяси, мягко тронув за плечико девочку в очках, и та, кивнув, шагом направилась к процедурному кабинету, чтобы меньше через две минуты вернуться со слегка недовольной медсестрой:
— Ну вот будьте-здрасте, каждый раз одно и то же! Что за дети?!.. Ну хоть говори вам, хоть не говори!.. После того, как взяли кровь из вены, нужно посидеть спокойно хотя бы пять минут!.. Нет же — вы все куда-то несётесь! Несётесь, а потом валитесь в обмороки!.. О-ой… Где же нашатыря на вас всех напастись?.. Так, расступитесь, дети! Нужно поднять мальчику ноги так, чтобы они выше уровня головы! Мужчина!.. Вы, да, помогите мне, пожалуйста!.. — запричитала медсестра, под конец своей недовольной тирады обращаясь к Накамуре.
Возвращаясь в больницу Токио…
— …Пожалуйста, умоляю тебя, Хао, отвези домой!.. — испуганно и взволнованно, дрожащим и разболтанным голосом взмолился Йо, уже почти плача.
— Малыш… Тише, тише, отото… Не переживай, всё будет хорошо, обещаю… Ну чего же ты так испугался?.. Тише, тише, малыш… Я с тобой, я всегда буду рядом, тебе нечего бояться, малыш… Иди ко мне, вот так… Всё хорошо, всё будет хорошо, обещаю, малыш… Я тебя люблю… — тихо и ласково шептал Хао, мягко обнимая брата и нежно целуя его в губы и шею, но…
— Нет! Отпусти меня! Отвези домой, Хао! Мне плохо, я умираю! Отвези домой прямо сейчас! — истерически заверещал Асакура, перебиваясь на плач и визг и пытаясь скинуть с себя руки Додзи так неистово, точно от этого зависела его [Йо] жизнь. Когда же Асакура укусил брата, Хао понял, что одному ему не совладать с отото…
Додзи сгрёб брата в охапку и спустился с почти обессиленным от неистовых попыток дать отпор аники, Йо, и ворвался в кабинет Анны, совершенно не заботясь, идёт ли у блондинки приём. Анна оторопела в сотый, наверное, раз за этот безумный день, при виде обессиленного Йо, который ещё продолжал вяло трепыхаться на руках аники и бессвязно лепетать затухающие обрывки слов:
— …не надо… отвези… по… пожалуйста… Хао… Умру…
— И что это, стесняюсь спросить, за перфоманс?.. У меня приём идёт! Покиньте кабинет немедленно! — прошипела, сверля Хао взглядом глухого гнева, Кёяма.
— Слушайте, Анна-сан, я тоже не в восторге от необходимости обращаться к Вам за помощью, но даже готов разговаривать с Вами уважительно. Только помогите! Не мне — помогите Йо! Он… Отото спрыгнул с ума! Головой тронулся перед процедуркой! Мы… мы подошли к процедурному кабинету, и началось… Не знаю, у него какой-то припадок или что-то вроде того… Он начал жаловаться, типа ему плохо, он сейчас умрёт, ну и всё такое… Он уже нёс такую чепуху, с самого приезда сюда только и делает, что просит уехать домой, ссылаясь на отмазки, что ему плохо, то понос, то золотуха, но так, чтобы кусаться — такого сегодня не было… Такое ощущение, что он одержим какой-то тварью… Я не знаю, что с ним, и решил, что только Вы сможете мне помочь… Пожалуйста, Анна-сан, сделайте что-нибудь! — сбивчиво и взволнованно проговорил Хао.
— Ты знаешь, что Йо боится сдавать кровь? — спокойно поинтересовалась Анна.
— Нет, откуда?.. — нервно ответил Додзи, беспокоясь с каждой секундой бездействия Анны.
— Мне показалось, вы близки не только чтобы… Как Вы там говорили? «Долбиться, трахаться, ебаться», так кажется?.. Ну так, если Вы не знали, в детстве он пережил триггерный опыт со сдачей крови, и с тех пор это для него особенно болезненный момент. Теперь же, думаю, у него случилась паническая атака. Вот, — Кёяма открыла ящик стола и, покопавшись в нём не дольше минуты, достала пару таблеток, чтобы отдать Хао, — это успокоительные с мощным седативным эффектом. Противопоказаний для Йо нет. Просто дайте ему две таблетки, когда проснётся. Да, чтобы заниматься сексом мозгов много не нужно. Любовь и забота — другое дело, Хао… — наставительно проговорила доктор.
Пристыженный молодой человек притих, убрал таблетки в карман и проговорил на прощание:
— Анна-сан… Спасибо Вам. Йо… Йо хотел в скором времени позвонить Вам, так что не оставляйте телефон без внимания, чтобы не пропустить его звонок… До свидания. И… извините за доставленное беспокойство и за оскорбления.
