Следующее утро после событий предыдущей главы. Кухня Додзи Хао.
Йо, протяжно зевая и сонно прикрывая глаза, ввалился в кухню и обнаружил на ней брата. Это было вполне ожидаемо, несмотря на раннее время — четыре пятнадцать утра. Неожиданно было то, что Хао не выглядел выспавшимся и сонно клевал носом. Более того, перед ним стояла нетронутая кружка наверняка остывшего кофе и лежала какая-то книга. Хао не подал никаких признаков жизни при появлении отото, не улыбнулся, не поздоровался, даже взгляд не поднял. Хотя, последнее, пожалуй, не стоило бы упоминать, потому как Додзи в принципе сидел с едва ли живыми и вменяемыми глазами и самым сосредоточенным видом. — Привет, аники, медитируешь? — весело поздоровался Йо, заходя на кухню. — Привет, со-олнышко… — зевая среди предложения, сдавленно поздоровался Хао. — Выглядишь плохо, аники… Как ты спал? — осторожно спросил Асакура. — Никак. Я вообще не ложился, малыш, — невозмутимо ответил молодой человек. — Как это? Мы же вместе легли… — недоумённо заметил Йо. — Уа-ах… Извини… Помнишь, мы говорили про Хоро? — начал Хао, зевая. — Да, помню, — отозвался Асакура. — После этого разговора я ушёл в свою комнату, малыш. Потому что рядом с тобой мне не хватало сил расслабиться, я боялся, я сомневался, что смогу удержать себя, если позволю себе ослабить бдительность. Поэтому ушёл. Но и у себя не смог заснуть, потому что боялся увидеть во сне тебя. Так и вышло, что бросил эти бестолковые попытки заснуть и просто встал, умылся и спустился на кухню, — поведал Хао. — Аники, я… Мне так жаль, что по моей вине ты… — Не нужно, малыш. В том, что у меня недостаточно сильная воля, нет твоей вины, — хмуро прервал Додзи. — А кофе? Не помогает?.. — кивнул Йо на пустую кружку брата. — Третья кружка за ночь, очевидно, не помогает… Всё-таки, я переоценил себя. Спать с тобой было глупо, но да ладно… Ты выспался, малыш? Тебе сегодня ещё с Анной-сан встречаться… — угрюмо ответил Додзи. — Чёрт… Иди поспи сейчас, аники, — посоветовал Йо. — Пойдём со мной, — позвал Додзи. — А смысл, если это будет просто повторение ночи? Я не испугаюсь, если… если почувствую тебя, аники. Тебе необязательно так страдать, Хао. В конце концов, я же сам этого хочу!.. — страдальчески-возмущённо выдохнул Йо. — Ох, отото, не шуми… Ты не знаешь, о чём просишь, — простонал Хао, добавляя угрюмо, — не забудь купить ей цветы. — Цветы? Анне?.. — переспросил Асакура. — Ну можешь меня обрадовать, — усмехнулся Хао. — А какие?.. — спросил Йо. — Мне или Анне? — усмехнулся Додзи. — Тебе. Анне я цветы дарить не буду. Это небезопасно. Она может меня ими отхлестать… — нервно усмехнулся молодой человек. — Я тоже могу, отото, так что не расслабляйся, и, раз уж ты так учтиво проявил интерес, я люблю розы. Красные, р-р-р, — ухмыльнулся Хао. — Можешь, но не станешь. Какое плохое зло я тебе сделал? И вообще, ты меня любишь, поэтому не захочешь избивать! — парировал Асакура. — Любовь зла, малыш, полюбишь и меня… — заметил Додзи с усмешкой. — Перестань так говорить, а то никаких цветов не получишь! — разозлился Йо. — А мне вполне тебя хватает, одуванчик мой… — кротко-грустно выдохнул Хао. — Думаешь, надо ей цветы купить?.. А какие?.. Я же в этом деле абсолютный профан… — жалобно всхлипнул Йо. — Не знаю, малыш, это ведь твоя девушка, — ответил Хао. — Она. Мне. Не. Девушка. Сколько раз можно повторять, аники?!.. — сердито прошипел Йо. — Сути это не меняет, не сердись, малыш. Мне просто нравится, когда ты злишься. Весь такой опасный становишься, милый, прям котёнок… Хоть и надуваешься, как мышь на крупу… Вредина, — насмешливо-лениво отозвался Додзи. — Я всё-таки куплю тебе цветы… Четополохов притащу! — пообещал Йо. — М… Какая тонкая ирония, малыш… Ты в курсе, что в древности цветы чертополоха использовались в магических обрядов для изгнания нечисти?.. — усмехнулся Хао. — Серьёзно? Ого… Я не знал… Если ты так сведущ в цветах, скажи, что мне купить для Анны!.. — капризно проныл Йо. — Не знаю. Отото, к выбору цветов для девушки, тем более, такой, как Анна-сан, нужно подходить с умом, со знанием Ханакотобы. Флористы хорошо знают этот язык, обратись за помощью в цветочный магазин. Поедем в Токио, там и купишь цветы своей девушке, — пообещал Додзи. — Спасибо, Хао, правда… — неуверенно и тихо, уткнув глаза на губы брата, начал Йо, сбиваясь и не в силах сосредоточиться на своей мысли, -…За всё, что ты для меня делаешь. За то, что стараешься примирить меня с Анной, за то, что не спишь из-за меня, за то, что… — Додзи поднялся с места и заткнул брата жадным и нежным поцелуем, приобнимая его за талию и мягко удерживая свои руки на уровне бедёр отото. В какой-то момент, наступивший, по мнению Асакуры, слишком скоро, Хао ласково и нежно отстранился, чтобы сказать: — Расплатишься чертополохом, малыш… А до пяти я, пожалуй, посплю. Ко мне во сне не приходить, солнышко, — ласково чмокнув Йо напоследок, проговорил Хао.***
Четыре часа того же дня. Комната Хао.
Тишина и умиротворение, сопровождаемые сонным мурчанием Матамуна. Кто-то неслышно распахнул сёдзи. Йо постарался бесшумно скользнуть в спальню брата. Подкравшись к Хао, Асакура замер, любуясь таким расслабленным и безмятежным во сне, правильным лицом Додзи. Жаль было будить брата, тем более, что Хао не спал ночь именно по вине Йо. Но разбудить необходимо, а раз так, то всё, что может сделать Асакура, — это действовать мягко и нежно, ласково. Что же… Так и стоит поступить. Склонившись на футоном брата так, чтобы собственные губы находились над ухом Хао, Йо прошептал: — Аники, просыпайся, пожалуйста… Пора ехать в Токио. — Я… я же прсл, отото… — пробурчал в ответ Хао. — Что? О чём ты просил? — не понял Йо. — Не прхдт во сне… К чрт Анну, полежи со мной… — невнятно пробормотал Додзи, на удивление резво захватывая оторопевшего Йо за запястья и в один момент без особенного труда поваливая на пол и прижимая за руки с такой силой, что у Йо мгновенно образовались красные пятна там, где тонкие руки молодого человека были прижаты к футону. Сердце пропустило не один удар. Вот сейчас стало по-настоящему страшно. В жилах застыла кровь, и, скорее всего, оттого, что орган с аортой на минуту остановился, когда Хао резко оказался на месте Йо, пригвоздив брата за запястья к полу. Йо попытался дёрнуться — бесполезно. Хао держал мёртвой хваткой. Вот это уже ни разу не смешно… Асакура в панике неистово затрепыхался, что было сил. В горле комом застыл крик паники, и Йо чувствовал, что ещё чуть-чуть, и сознание разобьёт ещё одна паническая атака, которая неумолимо накатит широкой разрушительной волной, если брат не одумается и не отпустит. Физически Хао однозначно сильнее, и эта мысль окончательно убедила Йо в обречённости собственного положения. — Хао… Хао, пожалуйста, отпусти меня… Мне страшно… Ты… ты ведёшь себя странно… — пролепетал чуть живой Йо, не особенно, впрочем, надеясь, что это сработает, и… Додзи мягко ослабил хватку, позволяя перепуганному насмерть отото выдохнуть и как можно скорее покинуть комнату брата. В сознании замер, колотясь набатом в висках, вопль ужаса. Что это было? Хао будто не контролировал себя, будто делал это в туманном бессознании, будто даже не проснулся… Одно Йо понял точно: аники не шутил, когда говорил, что отото не понимает, о чём просит… А Йо, действительно, не понимал. Просто не знал, что Хао может быть с ним таким, опасным и другим, пугающим. Решив не заходить в комнату брата, как минимум ещё полчаса, Асакура счёл наиболее разумным предупредить подругу, что задержится и подождать, пока Хао сам спустится. От греха подальше… А сейчас, раз уж всё равно нечего делать, можно набрать Анне… И снова растянулась цепочка скучающих гудков, соединявшая между собой Йо и Анну. На этот раз Кёяма ответила весьма скоро: — Что такое, Йо, что ты хотел? У меня приём, так что давай по делу и без мычания, — резво проговорила девушка. — Понял, я задержусь ненадолго, прости, вот подумал, что стоит предупредить… — коротко ответил Йо, мысленно благодаря небеса за то, что подруга занята, а значит, не будет разносить его за возможное опоздание. Ну… По крайней мере, по телефону точно не будет… — И почему я не удивлена, м? Ладно, поняла, — сухо ответила Анна, и скинула звонок.Спустя тридцать минут.
Йо отпил исходивший ароматной серебристой ленточкой пара, зелёный чай в глиняной кружке на кухне. У Хао был особенно вкусный чай, успокаивающий и расслабляющий, он мягко окатил ласковой волной тепла нутро, оставляя приятное и сладкое землянично-медовое послевкусие. Наверное, поэтому Асакуре удалось сохранить спокойствие, когда в кухню вошёл брат: — Так-так… Чаи гоняешь, отото?.. А должен сейчас кофе пить в кафе с Анной-сан… Почему не разбудил меня, Йо?.. Придётся теперь постараться, чтобы не опоздать… — слегка недовольно заметил Хао, заходя на кухню, где сидел Асакура. Йо бы точно поперхнулся чаем от неожиданности, если бы не неотступный аромат корицы, предвосхищающий появление брата. — Я… я попытался тебя разбудить, аники, но… но-но-но… — Йо разволновался и начал заикаться и задыхаться так внезапно, что Хао опешил от недоумения и растерянности и, желая успокоить брата, сделал пару шагов к нему, но Асакура лишь испуганно шарахнулся от аники. — Малыш, что с тобой?.. Почему ты меня боишься? Я не обижу тебя, солнышко… Ну же, иди ко мне… Всё хорошо, малыш, тебе нечего бояться, — ласково проговорил Хао, мягко накрывая дрожащую руку отото своей, уверенной и горячей. И Йо не выдержал душевного напряжения. Будто кто-то спустил курок, освобождающий слёзы. А вместе со слезами сбивчивый поток сплошных, размазанных рыданиями и паникой, слов. Йо рассказал Хао о его странном и пугающем поведении. И аники, к изумлению отото не удивился… — Йо, малыш… Не могу выразить, как сильно я сожалею о том, что так испугал тебя… Следовало… следовало раньше тебе рассказать… — на тяжёлом выдохе начал Додзи. — Что рассказать, аники?.. — Мне… мне было очень трудно принять… принять смерть Джексона, и я подсел на снотворные, потому что… потому что не мог нормально спать… И от этих снотворных у меня развилось такое расстройство, как сомнамбулизм… В этом состоянии я не всегда способен себя контролировать, как ты мог убедиться… — Сомна… что? Это что вообще такое, аники?.. — растерянно пролепетал Йо. Кажется, разумнее вообще отменить встречу с Анной… — Сомна-булизм, — медленно проговорил Хао, — это… считай, что я лунатик… Прости меня, отото, я бы ни за что не допустил того, чтобы ты испугался меня, будь это в моей власти… Моё солнышко, мне так жаль… Прости меня. Я тебя очень люблю, и не хочу потерять. — Всё… Всё хорошо, аники. Поэтому ты не хотел спать вместе со мной раньше?.. Боялся меня испугать, или есть ещё причины? — сбивчиво, но уже спокойнее, выдохнул Асакура. — Нет. Других причин нет, малыш, кроме тех, которые я уже приводил… И ещё, Йо… Твоя встреча с Анной-сан… Мне… мне так жаль… Из-за меня ты пропустил её, прости… Я всё испортил, — с раскаянием в голосе тихо выдохнул Хао. — Если найдёшь силы отвезти меня в Токио сейчас, купим цветы, и я вышлю их ей в качестве извинений… И всё будет хорошо, так что не кори себя, аники, — беззаботно улыбнулся Йо, чтобы как-то подбодрить брата. Хао, перехватив обнадёживающую улыбку поддержки от брата, улыбнулся сам и ответил: — Это меньшее, что я должен теперь сделать, чтобы искупить свою вину, малыш, только вот… Уже все магазины, наверное, закрыты… — Магазин друга нашего отца работает до десяти, так что, если выйдем сейчас, успеем, — проговорил Йо. — Поехали.***
Спустя час.
— На перекрёстке налево? — уточнил Хао. — Да, только направо, — поправил Йо. Огни магазинов и светофоров размыто отражались в лужах на влажном, после дождя, асфальте и мелькали мутными пятнами в каплях на окнах авто. — Вот, приехали, — констатировал Йо, когда Хао подъехал к лавке, около которой стояла Пирика Юсуи. — Где-то я видел уже этот оттенок волос… А, голубая принцесска… — насмешливо заметил Хао, усмехаясь при взгляде на «Мальвину». — Это Пирика, сестра Хоро, но почему она здесь одна в такое время?.. — задумчиво отозвался Йо. — Она не одна. Её спутник очень удачно скрывается во мраке, — поправил Хао, кивая на темнокожего человека в тени чуть в стороне. Йо покинул автомобиль и весело поздоровался со знакомой: — Привет, Пирика-тян! Что ты делаешь здесь в такое позднее время?.. — Здравствуйте, Йо-семпай! Я просто пришла к подруге… Сейрам сегодня работает, я её жду, — ответила девушка. — Значит, сегодня день Сейрам?.. — отозвался Йо. — Вы знаете её? — слегка удивилась северянка. — Отец дружит с Камелем-саном, — объяснил Асакура. Дверь лавки со звоном отворилась, и во влажный мрак легко выпорхнула изящная девушка. — Добрый вечер, Сейрам, — поздоровался молодой человек, — я успею купить букет до закрытия? — Здравствуйте, Йо-семпай, конечно, проходите, пожалуйста… Интересуют конкретные цветы?.. — вежливо и мило отозвалась девушка. — Не совсем. Я бы попросил проконсультировать меня. — Пойдёмте. Молодые люди зашли в лавку, окунаясь в тепло моря сладких цветочных ароматов. — Я Вас слушаю, Йо-семпай, — проронила Сейрам. — Дело в том, что я хочу извиниться перед подругой. Но так, чтобы без романтического подтекста. Сможешь что-то посоветовать? — Без романтического подтекста… — думаю, жёлтые альстромерии прекрасно подойдут… Жёлтый цвет подчеркнёт Ваши тёплые намерения и дружеское отношение. Думаю, эти цветы смогут наиболее точно передать Ваш посыл. Подождите, пожалуйста, минутку, я упакую букет. Что-то ещё, Йо-семпай?.. — ответила нежным звонким голосом Сейрам, аккуратными отработанными движениями упаковывая свежие золотые цветы в крафтовую бумагу и перевязывая жёлтой лентой. — Нет, спа… А вообще-то да. Ещё чертополох, если можно, — попросил молодой человек, расплачиваясь за альстромерии. — Чертополох? Йо-семпай, мне жаль, но у нас не продаётся чертополох. Если Вам необходимо это растение, советую заглянуть в аптеку… — мягко заметила Сейрам. — Чёрт… Тогда розы, красные. Они-то у вас есть? — сориентировался Асакура. — Конечно, сейчас упакую, — отозвалась девушка. Расплатившись за букет из роз и поблагодарив знакомую, Йо весело покинул магазин и направился в машину.***
— Аники, такой вредине, как ты даже цветы не продали! Но не расстраивайся, я купил тебе розы!.. — весело смеясь, объявил Асакура, садясь в машину. Хао ласково-умилённо засмеялся и поцеловал брата:
— Отото, ты серьёзно хотел купить чертополох в цветочной лавке?.. Вот же дурашка ты у меня… Спасибо, малыш.