Новый раздел в предисловии — "
Что будет дальше?» — интригующий фрагмент главы, который ожидает Вас по ходу чтения. Надеюсь, задумка неплохая и не бессмысленная…👉🏻👈🏻 Итак, 🤔Что будет дальше? 🤔 —
«Пожалуйста, аники, ты же любишь меня, не надо!..»
Вспомнить всё: Хао догадывается о связи Анны и Хорокея, во время своей поездки в Токио по рабочим делам, и теперь Додзи предстоит призвать всю чуткость и деликатность, чтобы сообщить неприятное известие, потому как молчать о таком Хао не может. И вот по возвращении домой…
Время раннее, и Асакура, разумеется, спит. Тем лучше, — Хао может спокойно приготовить завтрак для своего отото, — всё как положено: гохан; ширу; оказу и Куно моно (香の物). Первым делом — рис на пару, — это гохан. Его задача — придать блюдам аппетитный, тёплый, сытный и нейтральный оттенок. Затем ширу — обычный мисо-суп, но Хао хочет приготовить его с любовью и заботой, вложить душу, чтобы отото было особенно приятно начать день с тарелки тёплого, как отношение Хао к брату, питательного и вкусного мисо-супа. Далее — основной источник белка — рыба на гриле. Хао всегда выбирает слабосолёный лосось за эстетичность подачи и за то, что лосось, благодаря содержанию легкоусвояемого белка, обеспечивает чувство более длительного насыщения, не говоря уже о ценных жирных кислотах, которыми богаты представители лососевых. Потом альтернативный источник белка — тамагояки, который за пикантную сладость и подачу так нравится детям. А раз нравится детям — придётся по душе и Йо. И последнее по перечню, но не по значимости и пользе — овощи, свежие или маринованные, но Хао предпочитает приготовить отото свежие овощи, и выбор блюда падает на салат из шпината. К шпинату хорошо бы подошла кунжутная заправка, которой у Хао, как назло, нет. Чёрт… Придётся ехать в магазин, но ничего, заодно купит натто, которые сам не ест обычно из-за специфического запаха, для отото, раз уж речь зашла о завтраке… О завтраке для отото, а значит о, в первую очередь, полезном, приёме пищи. Натто чрезвычайно богаты витаминами, белком и клетчаткой, и если отото скривится, придётся его покормить… От этой мысли на тонких губах Хао сама собой расцвела нежная улыбка. Но прежде нужно предупредить Йо, и сделать это необходимо осторожно и ласково, любовно. Можно, и разумнее, конечно, просто оставить записку об отъезде, но у Додзи целых две причины поступить иначе: во-первых, проснувшись и не обнаружив в доме аники, Йо может испугаться и расстроиться, чего Хао не мог допустить. Ну и во-вторых, молодой человек очень не хотел отказывать себе в праве и возможности ласково и нежно прошептать что-то отото. Тихонько покинув кухню, Хао направился наверх — в комнату Йо, стараясь ступать неслышно и мягко, словно тень или кошка, что одно и то же, Хао бесшумно открыл сёдзи в комнату Йо и тихонько скользнул внутрь. Разумеется, отото ещё мирно и слишком сладко спал. Додзи на мгновение замер, завороженный невинной и безмятежной красотой брата, сдавленно замечая, что нежно-розовые губы отото будто пригласительно приоткрыты, безжалостно провоцируя и жестоко дразня его. Он будет нежным… Что плохого случится?.. Безусловно, разумнее всего, — просто собрать свою тряпичную волю в кулак и уйти, не позволять себе лишних послаблений. И так вчера позволил. Нагрубил Анне, наорал на Хоро, заставил волноваться Йо. Сколько можно? — сколько нужно — дерзко ответил мысленный голос, и вот уже Хао не знает, как остановиться, лаская такие сладкие губы брата поцелуями. Отото вот-вот проснётся, отстань от него! — Додзи уже рычит на самого себя в мыслях, но остановиться сил не хватает, особенно сейчас, когда Додзи срывал с пухлых и мягких губ отото такие сладкие и тихие, приглушённые и лёгкие постанывания. Не в силах больше сдерживать себя, Хао, не встретив никакого сопротивления, впустил язык. Йо уже совсем проснулся от такого настойчивого и бесконечно нежного внимания брата к себе, и чутко отзывался на каждое ласковое движение Хао, самозабвенно целуя его и спросонья некрепко обнимая. Но Додзи не мог, да и не собирался, вообще-то, ограничиваться губами отото, и весьма скоро, в пылу безрассудного возбуждения, перешёл на нежную шею, целуя чувствительную тонкую кожу щекоткой ласкового языка.
— Доб… доброе утро, аники… — с приятным удивлением выдохнул Асакура, решая обнаружить своё бдение.
— Привет, малыш, я не хотел тебя разбудить, прости… Я только зашёл, чтобы сказать, что отъеду в магазин за… Ну в общем, мне просто нужно в магазин, хорошо, солнышко?.. — тихо и ласково, неосознанно понижая тон, бархатным полушёпотом щекотнул Хао ухо брата, замирая, всматриваясь в такие тёплые доверчивые по-детски большие глаза Йо. И Хао уже не помнит, зачем ему нужно в этот чёртов магазин. А нужно ли вообще?.. Так велик соблазн поддаться уговорам малыша и остаться дома, не выходить в этот холодный и промозглый июнь…
— Секу-ундочку, Ха-ао!.. Я же сказал вчера, что никуда тебя не отпущу больше!.. Тем более, что ты обещал, что проведёшь этот день со мной! — возмущённо-протестующе возразил Йо, с силой и напором удерживая брата рядом с собой.
— А если так?.. — довольно-торжествующе усмехнулся Хао, игриво и мягко целуя Йо в заднюю поверхность шеи, прекрасно понимая, какой эффект производят на отото подобные ласки…
— А-а-ах!.. М-м-м… А-аники… У-у тебя с-совести нет!.. — теряя способность удержать в голове хоть одну мысль, прерывисто вздыхая, заметил Йо.
— Зато настойчивость есть, и я получаю то, что хочу, малыш… — усмехнулся Додзи, целуя-кусая брата в шею и добиваясь ещё одного глухого стона и в придачу к нему чертовски жаркого румянца на острых скулах брата.
— А… а что тебе нужно в магазине, а-аники?.. — почти теряя связь с реальностью, за которую едва-едва держался зубами, потому что Хао принялся мягко-игриво покусывать его ухо, пролепетал Йо.
— А это, малыш, секрет… И мне нужно идти, а то скоро обед уже, а ты даже не позавтракал… — мягко отпуская отото из своей нежной хватки, прошептал Додзи, поднимаясь с футона Йо.
— Хао, ты не можешь уйти сейчас, так резко! — возмутился Асакура, вспыхивая от недовольства и в знак протеста.
— Интересно… А почему, малыш, м?.. Может, мои ноги отказались продолжать сотрудничество со мной, или есть другие причины?.. — Хао говорил неторопливо и с придыханием, понизив тон до бархатного тембра. Он просто играл с Йо, точно так же, как когда-то дразнил Миине.
— Е… Есть… То есть… нет… — с трудом заставляя себя сконцентрироваться на смысле слов Хао, пролепетал Йо, с ужасом ощущая, что внизу живота становится теплее.
— Ещё интереснее… — удовлетворённо усмехнулся Хао, решительно поднимаясь на ноги.
— Хао, по… пожалуйста… Ты мне нужен сейчас… — сдавленно выдохнул Йо.
— Что случилось, малыш? — смилостивился Додзи.
— Ты… Я… я… — проскулил Асакура, заливаясь горячей краской оттого, что понятия не имел, как сказать брату, что от его ласк возбудился.
— Йо, хватит мямлить, скажи, в чём дело, и я уйду, — Хао начинал злиться на брата, но больше всё-таки на себя за несдержанность и слабоволие. Хотел, блин, приготовить завтрак для отото!.. И что в итоге? И в итоге вот…
— Я воз… воз… — Йо едва ли не плакал от стыда и смущения, которые поднялись горячей густой волной к лицу.
— Ты — что?..
— Возбудился… — едва слышно выдохнул Йо, не смея поднять взгляд на аники, боясь увидеть презрительное отвращение на дне его глубоких обсидиановых глаз.
— Йо… Нам нужно поговорить об этом… — сдавленно и серьёзно начал Хао.
— Аники, пожалуйста, давай не будем разговаривать об этом… О чём угодно, но только не об этом!..
Пожалуйста, аники, ты же любишь меня, не надо!..
— Малыш, именно потому, что люблю тебя, я хочу поговорить об этом. Тебе придётся с кем-то говорить на эту тему, и я не худший вариант, согласись? Йо, ты девственник, и не сможешь, скорее всего, в полной мере понять смысл того, что я скажу тебе, ну а может, наоборот, поймёшь лучше, чем кто-либо… Малыш, мне так же тяжело говорить об этом сейчас, как тебе — слушать меня… Йо, секс — это не просто физическое взаимодействие двух людей, это также и высшая степень доверия, и ты должен понимать, что я не хочу растлевать тебя не потому, что с тобой что-то не так, но потому, что ты пока не можешь психологически принять этот процесс. Вот сейчас тебе сложно сказать о своём возбуждении, ты краснеешь и давишься воздухом… О какой близости между нами, кроме духовной, может быть речь?.. Ну-ну, моё солнышко… Не нужно плакать… Это не мешает мне любить тебя всем сердцем, так почему же ты расстраиваешься?.. Не нужно плакать, малыш, твои слёзы огорчают меня… Тем более, что я должен сказать тебе кое-что ещё, и это расстроит тебя сильнее, поэтому собери свои моральные силы и послушай… — прошептал, прижимая к себе брата и неторопливо перебирая его мягкие волосы своими длинными изящными белыми паучными пальцами, Хао.
— Я готов, говори, аники, — отозвался Йо.
— Вчера… Вчера, когда я ездил за твоими справками… В общем, я узнал, что голубой козлохорёк Юсуи… Он спит с Анной. Поэтому я сорвался на него и эту гадюку. Мне… мне очень жаль, малыш… Ты заслуживаешь лучшего… — волнуясь и прерываясь, нервно сминая краешек одеяла на футоне, проговорил Хао.
— Я догадывался, что Анна понравилась ему… Вообще-то я порадуюсь, если они будут в конечном итоге вместе… Не переживай за меня, аники. Мне не особенно важно, с кем Анна. Я в неё не влюблён, она это знает, и что плохого в том, что она будет счастлива с ним, а не со мной?.. Я рад за них, поэтому… Ну поэтому всё хорошо, но спасибо, что нашёл силы сказать мне это. Моё счастье не с Анной. Моё счастье — с тобой, аники… Я тебя люблю, поэтому иди, куда хотел. Только ненадолго, а то я начну скучать и волноваться! — легко проговорил Йо с безмятежной улыбкой, пожимая горячую руку Хао в знак благодарности.
В это же время в квартире Анны.
Тело обессиленно остывало тающей слабостью, лениво путаясь в объятиях такого же уставшего и довольного Хоро. Разговаривать после секса Анна, в отличие от многих других девушек, не любила. Пожалуй, Кёяма относилась к тем людям, которые после плотских удовольствий курят, прислушиваясь к ощущениям, но блондинка не курила ни до, ни после секса. Поэтому она просто угрюмо-тяжело молчала, погрузившись в невесёлые раздумия. С Хоро, конечно, было хорошо, но это так… Запасной вариант. Любит-то она совсем не Хоро, пусть хоть сотню хокку напишет ей, — ничего не поменяется. Её сердце не поменяется, ведь оно даже не во власти Анны. Оно во власти Йо. Да, да, того самого неблагодарного паршивца-гея Йо Асакуры, который, кажется, почти совершенно равнодушен к ней и которого она готова послать ещё две, три, четыре сотни раз в наивной надежде выздороветь от него, но… вчерашние слова Хао не давали покоя. Каким бы грубым нахалом он ни был, как бы сильно ни любил его сам Асакура, этот наглец говорил очень справедливые вещи, и она ничего не могла с этим поделать.
— Анна, всё хорошо? Ты немного грустная… — осторожно спросил Хоро, бросая на девушку мимолётный взгляд, чтобы оценить её настроение, а точнее, убедиться в отсутствии такого. Анна не спешила с ответом. В очередной раз погрузившись в мысли о Йо, она совершенно потеряла интерес к северянину и лишний раз возненавидела себя за это падение, повторяющееся от раза к разу. Сейчас она немногим отличалась от самки Чёрной вдовы, которая после спаривания съедает самца, только, в отличие от паучихи, Анна не нуждалась в аминокислотах и белках для продолжения потомства. Всё, в чём она нуждалась, по идиотской иронии идиотской судьбы принадлежало Хао. Хао, а не ей, и от этого так и подмывало заплакать, но не удариться в истерику, а просто начать кусать губы и, погрузившись в немые терзания, замереть так на вечность или две, до лучших времён.
— Я не могу так… — гулко выдохнула Кёяма.
— Можем попробовать на стиральной машине или на подоконнике, — предложил северянин, неправильно поняв Кёяму.
— Нет, дуралей, я не про место! — агрессивно рявкнула взбешённая несерьёзностью любовника Анна.
— А про что тогда?.. — не понял Юсуи.
— Не знаю… Не могу понять… Просто паршиво как-то… Устала, — чуть не плача и обречённо зарывая пальцы в собственные волосы, проговорила Анна.
— Ты хочешь его вернуть. Снова. Одно и то же каждую неделю, Анна, — бессильно и бесцветно выдохнул северянин.
— Я просто… я просто… просто устала, и нечего тут придумывать! Мы с тобой просто спим, понятно?! Это не даёт тебе права умничать так, будто умеешь мысли читать! — раздражённо рявкнула блондинка.
— Я по крайней мере люблю тебя, Анна… — уязвленный словами девушки, проговорил Хоро с лёгким упрёком.
— Не бросайся такими громкими словами. Я уже сказала. Мы просто спим, так что не путай Божий дар с яичницей.
— Йо не делает ни того, ни другого, но ты всё равно выбираешь его. Почему, Анна? Что в нём такого особенного?.. — тихо спросил Хоро, вперив пристальный испытующий взгляд своих синих и печальных, убитых, словно Мёртвое море, глаз, в янтарь безжалостного взора Анны. Ответом для его вопросов послужило сдавленное молчание.
Хоро молча поднялся с места и начал одеваться, бросив удивлённо наблюдавшей за ним Анне:
— Я пойду. Спасибо. Позвони, когда захочешь чем-то серьёзного со мной, а не просто тупой перепих, потому что… Потому что я не шутил, когда говорил про влюблённость, Анна, — не оборачиваясь на девушку, чтобы не напороться на её ледяной взгляд, выдохнул Хоро. Анна не ответила. Даже бровью не повела. Плюс один повод убиться головой об стену. И впервые в жизни Кёяма задумалась над тем, чтобы начать курить. После секса и до, пожалуй, тоже… Анна вздохнула. Нет, это не жизнь, а какой-то сюр, а иначе как ещё объяснить нездоровое желание, зародившееся в её нездоровом сознании?.. Хорошо, что телефон, необходимый для осуществления этого мимолётного желания — неизвестно где. Боги, а она ведь даже не пьяна, но уже хочет позвонить Йо…
***
В это время в Окутаме…
Хао покинул дом и сразу закурил. Он всё-таки рассказал всё Йо! Малыш такой наивный, такой добрый и милый… Сейчас это неопасно, ведь Хао всегда рядом и никому-никому не позволит обидеть или обмануть своего отото, хотя… Синяя морда уродца Юсуи уже попыталась. И ему повезло, что Йо спокойно отнёсся к этому предательству… Потому что за Йо стоит Хао, и если бы Асакура расстроился, Хоро пришлось бы ой как несладко… Ладно, Миине права, нужно поменьше злиться. Докурить и потопать в магазин. Надо спешить, потому что его ждёт Йо! Хао сделал последнюю затяжку, и, потушив окурок, открыл гараж и, сев в машину, завёл мотор. Ближайший магазин располагался в десяти минутах езды на авто, — вроде недалеко, но быстрее доехать, чем пешком идти, верно?
***
Двери в крупных супермаркетах вроде этого услужливо расступались перед входящими покупателями. Хао улыбнулся: в детстве он воображал себя волшебником, по воле которого происходит это чудо. А Асаноха ломала голову, что за странное «Алохомора» бормочет себе под нос сын перед тем, как зайти в торговый зал. Нет, ну а что? — двери открываются, Хао с мамой заходят — чем не волшебство? Непривередливому детскому сознанию многого не нужно, чтобы возомнить себя могущественным волшебником, и это очень хорошо, правда, вскоре Хао всё-таки пришлось принять суровую истину этого мира — чудес не бывает, не все люди добрые и хорошие, и мама не может жить вечно… Конечно, никакая сова из Хогвартса с приглашением на учёбу, когда Додзи исполнилось одиннадцать, не прилетела.
***
Хао уже почти достоял очередь в кассу. Перед ним одна девушка, и… И вот, наконец, пробивают его покупки!.. Пожилая кассир не торопится особенно, чем крайне раздражает крайне нетерпеливого по природе своей Хао. Наконец, пробив последний товар — упаковку натто, женщина улыбается ему и предлагает приобрести мороженое по акции. Мороженое… Мороженое! — он ведь вчера пообещал отото купить мороженое! Неожиданное согласие молодого человека обрадовало кассира, и Хао, упаковав покупки, покидает супермаркет, не забыв на выходе шепнуть «Алохомора».
***
Едва заслышав звук открывающегося гаража, Йо радостно вышел на улицу встречать брата, чуть ли не с боем отбирая у него сумки, но не чтобы облегчить участь аники, а чтобы ничто не мешало его обнять, крепко прижаться так, словно братья не виделись не меньше, чем пару жизней. Едва приветственные ритуалы окончены, Хао принимается разбирать пакет с покупками, в чём ему помогает, не сдерживая любопытство, Йо, спрашивая зачем брат купил каждый продукт. Додзи терпеливо отвечает. Ну разве не в этом счастье?.. Вот так запросто разбирать покупки с любимым человеком. Видеть его детскую непосредственную и искреннюю радость при попадании в руки мороженого. Видеть благодарность в лучистых глазах. Понимать, что у них двоих теперь всё будет хорошо…
Хао приготовил завтрак и накрыл, с умилением созерцая скривившуюся физиономию отото, когда малыш учуял натто. На ум пришли недавние мысли о том, чтобы покормить отото… И вернулась лёгкая улыбка на сухие губы.
— Ну чего ты так скривился, малыш?.. — ласково спросил Хао, влюблёнными глазами укрывая брата.
— Что это такое?.. Оно выглядит отстойно, аники… А пахнет и того хуже… Можно я не буду это есть?.. — простонал Асакура.
— Я знаю, малыш, но натто — это традиционная японская еда, произведённая из сброженных соевых бобов. Особенно популярен на завтрак, к тому же очень, чрезвычайно полезный продукт. Так что, если не съешь сам, я тебя покормлю. И я говорю абсолютно серьёзно. И ещё, малыш… Уже послезавтра мы выходим в рейс. Ты понимаешь, что это значит? — проговорил Хао.
— Ну… нет. Что это значит, аники? — честно признался Йо.
— Это значит, малыш, что наши личные взаимоотношения, наши поцелуи и объятия должны остаться на берегу. Я капитан, ты — матрос, то есть мой подчинённый. И если связь между нами станет достоянием общественности или если кому-то ещё из команды станет известно об этом, — ничего хорошего ни меня, ни тебя не ждёт, поэтому я прошу тебя проявить понимание и лишний раз не показывать характер наших тёплых отношений, хорошо, Йо? Ты можешь пообещать мне, что будешь благоразумен?.. Нет-нет, малыш, не нужно плакать, прошу, не разрывай мне сердце… Это не значит, что я охладею к тебе и буду меньше любить, понимаешь?.. Это ничего не значит, солнышко… Просто… просто постарайся мне верить, хорошо?.. — тихо попросил Хао, обхватывая лицо отото своими тёплыми руками и ласково стирая слёзы с него.
— А… аники… По… пожалуйста, давай сегодня заснём вместе… Пр… Прошу… — сдавленным шёпотом пролепетал Йо. Пропавший от волнения и избытка чувств голос дрожал и прерывался, пока непокорные пересохшие губы силились твёрдо произнести эти кроткие просьбы.
— Хорошо, малыш, — Хао знал, что согласием обрекает себя на ещё одну бессонную ночь, но отказ мог бы привести к худшим последствиям, о которых Додзи даже думать боялся. Самое пугающее, что гипотетически допускал Хао, — он не выдержит и посреди ночи заявится к брату и изнасилует его. Лучше уж не спать ночь и быть уверенным в благополучии Йо, чем вот так…
— Правда, аники?.. — не поверил Йо своему счастью.
— Самая правдивая правда, малыш. Я люблю тебя, но это наш секрет ото всех, да?.. — ласково проговорил Хао.
— Но, аники, Хоро, он… — начал Йо, но брат не дал договорить:
— С голубой норкой я договорюсь сам, тебе не нужно беспокоиться об этом, солнышко…
