***
Примерно в это время в доме семьи Юсуи.
То, что она видит, упрямо не укладывалось в синеволосой голове Пирики. Это точно не шуточный тест?.. Но ведь тот, шуточный, она, по настоянию Хоро и Чоко, покорно выкинула, а значит… Девушка не понимала, как относиться к шокирующему известию. Это ведь должно радовать, разве нет?.. Тогда почему она уже минуту или две бессмысленно таращится на тест с двумя полосками, не понимая, что чувствует, словно какая-нибудь амёба?.. Так спешила вырасти, Пирика?.. — ну вот, пожалуйста, будьте-здрасте, получите-распишитесь, как говорится… Ещё и больно было… И вообще ничего приятного в этом не было… Но самое болезненное, что испытала девушка на себе в тот день даже не проникновение Чоколава, а его шокировано-непонимающий взгляд, когда северянка заявила о своём желании облечь шутку в реальность. Разумеется, американец наотрез отказался, мотивируя тем, что они оба ещё не готовы, ведь и года не встречаются, что Хоро с него шкуру снимет, отправит на выделку и сошьёт себе перчатки или ботинки. Ну а тут вступила Пирика: слёзы, скандалы, ревностные истерики и упрёки, — словом, полный арсенал боекомплекта даже не-беременной девушки, и несчастному МакДэниэлу не осталось ничего, кроме как выполнить просьбу-требование своей Мальвины… Пирика сделала пару глубоких вдохов и протяжных неторопливых выдохов в надежде угомонить сердцебиение, которому позавидовали колибри. Холодная вода, которой умыла личико девушка, помогла немного прийти в чувство. Появились даже оптимистичные или хотя бы не очень мрачные, мысли, — «в конце концов, я не первая и не последняя беременная девушка, были и будут девушки в таком же положении, и мне совершенно не о чем волноваться. Чоко хороший и порядочный человек… Мы с ним здоровы, мы есть друг у друга, и всё будет хорошо…» Но это же ни черта не так! Они слишком молоды, — обоим только-только исполнилось по двадцать, они совершенно не готовы строить семью!.. Да и не собирались, вообще-то, это вышло случайно… Пирика почувствовала, как горло начинают безжалостно сдавливать подступающие слёзы… Ещё и Чоко отказываются брать в новую команду за проблемы с законом — ничего серьёзного, конечно, небольшая и неудачная попытка незаконного пересечения границы, но по факту — нарушение закона… Отличная семейка: дура-малолетка и безработный с ребёнком на руках!.. Всё. Пирика перестала пытаться сдержать слёзы и заплакала в голос, не особенно заботясь о том, услышит ли кто-то её концерт. Она беременная — ей можно… — Пирика мрачно усмехнулась своему отражению, судорожно обхватив дрожащими руками холодную керамику равнодушной раковины с такой силой, что хрупкие тонкие пальчики побелели и отозвались болью. — Мальвина, у тебя всё в порядке?.. Мне показалось, что ты плачешь… — тёплый и уже кажущийся таким добрым и надёжным, родным, голос Чоколава мягко раздался из-за закрытой двери. Пирика принялась лихорадочно обдумывать, как поступить. С одной стороны, северянка боялась сказать парню, что он станет папой. Кто знает, как отреагирует МакДэниэл… Ему-то это вообще не упёрлось, и с какой радости он будет стоически делить ответственность за минутное удовольствие с девушкой?.. С другой стороны, Пирика понимала, что кому-то рассказать рано или поздно придётся, ведь беременность — это не то, что легко скрыть. Ну токсикоз ещё хоть как-то можно спихивать на пищевое отравление; перемены настроения и вкусовых предпочтений — на непостоянность, характерную для северянки; но вот растущий живот скрыть будет очень и очень непросто. А Чоколав тем временем терпеливо ожидает ответа… — Да вроде всё нормально, просто… просто… Короче, не переживай, всё хорошо, — ничего не придумав, Пирика надеялась, что такой непонятный и странный ответ проканает, однако… — Пирика, что случилось? Ты никогда просто так не плакала… Да… да я вообще не помню, чтобы ты плакала!.. Что-то случилось, я же не идиот!.. Выходи, и давай поговорим, Мальвина!.. — настоял Чоко. — Да всё нормально, просто я… просто я некрасивая… Ты слишком добрый, чтобы мне сказать это в лицо, но я-то всё понимаю!.. — ляпнула Пирика первое, что пришло в голову. — Снежинка, ну что ты себе придумала опять?.. Ты очень, очень красивая!.. У тебя идеальная фигура, смазливое личико с совершенной кожей, и глаза… Такие чистые и завораживающие, словно северное сияние!.. Я… я не особо умею говорить всякие красивые слова, язык всё никак не выучу нормально… Короче, будет гораздо проще, если ты просто поверишь мне на слово… — бессильно выдохнул Чоколав, и Пирика улыбнулась. Действительность не такая страшная, как ей кажется… Да и скрывать вечно она всё равно не сможет, рано или поздно всё равно придётся рассказать близким. Ну так почему бы не сейчас? В конце концов, она давно уже не ребёнок! Пирика покинула временное укрытие с пока робким намерением рассказать всё Чоколаву, внутренне настраивая себя на худшее…***
— Это шутка?.. — первый же вопрос МакДэниэла подкосил девушку. Пирика побледнела. В принципе, она как могла старалась подготовить себя к подобной реакции молодого человека, который сейчас пожирал её зелёными глазами, в которых дрожало что-то нетерпеливое и неясное для северянки. — Похоже, что я шучу, Чоко?.. — тихий голос предательски задрожал подступающими слезами. — Наверное, нет, просто… Ты не выглядишь радостной… И вообще мне как-то сложно поверить в реальность происходящего… Прости, ес… если обидел или расстроил… — неуверенно пролепетал Чоколав, сам толком не разобравшись в своих чувствах. — Действительно! Я без высшего образования, ты — без работы, я беременна, чем не повод для радости! Чоко, ты сейчас серьёзно не понимаешь, что мне совсем не весело?! Как я скажу об этом семье?! Что с нами сделает Хоро?! А папа?.. Я… я просто не знаю, что делать… аборт ведь потребует кучу денег… Я… я правда не знаю… Надо как-нибудь спровоцировать выкидыш… Наверное, это больно… — бледная Пирика бессвязным потоком лепетала, перескакивая с сердитой интонации на растерянную и обратно расшатанным от слёз тихим голосом, пока… Чоколав нервно взял хрупкие изящные ручки северянки в свои такие контрастно крепкие и шоколадные, уверенные и тёплые. — Мальвина, не нужно плакать. Я уверен, что у нас всё будет хорошо. Я найду работу, а ты ни о чём не переживай, хорошо?.. Я твой парень и отец нашего ребёнка и, хоть мне и очень страшно, как и тебе, всю ответственность беру на себя. Хоро и твоим родителям я скажу об этом. Все только обрадуются, Мальвина, обещаю… Всё будет хорошо, и выкини этот бред про аборт из головы! Это же чудо, — в тебе зародилась жизнь… Частичка меня и частичка тебя… Как вообще можно думать об аборте?.. Пожалуйста, Пирика, забудь это слово на ближайшие девять месяцев… Я знаю, что нам будет страшно и очень-очень трудно, но ведь… ведь все через это проходят, и чем мы хуже?.. Пирика, я не хочу строить из себя героя. Мне пизда как страшно, и я нихрена не ощущаю счастья, и говорю всё это, чтобы ты не натворила глупостей и не сделала аборт или выкидыш или ещё какую-нибудь дурь. Я — с тобой. Тебе не нужно ничего бояться. Я сделаю тебе предложение, найду работу, я попрошу твоей руки у Ликана-сана и у Хоро, я сделаю всё как следует, но сначала мне нужно купить кольцо… Ты мне доверяешь?***
— Блять, пизданутые малолетки, вы совсем краёв не видите?! Ей всего двадцать, Чоко! Всего двадцать! Гандоны не дураки, блять, придумали! Вытаскивать, блять, вовремя надо! И я ведь мог бы ещё понять, что вы спите, но, блять… Не судьба предохраняться?! — неистовствовал Хоро, когда МакДэниэл, как и пообещал Пирике, рассказал ему о беременности девушки. — У меня не было просто с собой… — пролепетал американец. — Мозгов у тебя не было, Чоко! Сука, дошутился… Теперь никому не до смеха! Что теперь будет с ней, ты подумал?! Конечно, блять, мать-одиночка и пиздуй прозябать на улице!.. Ублюдочный ты кусок поросятины… Блять, Чоко, ты… Ты просто бестолочь… Думать надо головой, а не членом! Не будь ты моим коллегой, запинал бы тебя, как псину… Нет же, сука, наворотил хуйни, что на судно не берут, и сидишь довольный… А Пирике, блять, теперь что делать?! Как воспитывать ребёнка?! Вот почему я был против ваших отношений!.. Потому что ты сраный клоун-уебан! Потому что всё через пизду, что в самом начале, что сейчас!.. Баклан упоротый, безмозглый, блять, хуила ты шоколадный, потаскун проклятый, Чоко! Что теперь делать?! Встретились, сука, малолетняя нимфоманка и большой чёрный парень… Сюр какой-то, а не пара… Ёбаная порнуха с негром и маленькой белой девочкой… Пиздец, Чоко, какой же ты уебан, ещё и без работы… Вы, сука, вообще думали о чём-то, кроме того, как бы поебаться, парочка озабоченных подростков?.. Думали, о том, как мне теперь объяснять всё отцу?!.. Он же мне голову нахуй снесёт, когда узнает! Сука, я ведь не сторож ей, с кем и на ком она скачет… Но ебут почему-то меня, и это никого не ебёт!.. — сокрушался северянин. — Я спишу все оскорбления на твои расстроенные чувства и пропущу мимо ушей… Но ты должен знать, что я готов ответить за свои действия. Я сделаю Пирике предложение и сделаю своей женой, так что не беспокойся за её будущее, бро! — поведал МакДэниэл. — Бля-ять… У тебя опухоль головного мозга, шоколадный потрахун?.. — взвыл Хоро. В его жизни, определённо, становится слишком много Чоколава. И до этого едва держался, ну а теперь, если этот придурочный умственный калека женится на Пирике, Хоро повесится в своей комнате или вскроется от «счастья»… — вот в такую напряжённую обстановку вошёл Хао, когда приехал к Хоро, чтобы поговорить…***
— …Чтобы что?.. — переспросил взвинченный северянин, когда открыл гостю дверь, ошалело таращась на неприятного посетителя. — Во-первых, успокойся и сбавь тон. Говори спокойно, я не глухой и прекрасно тебя слышу. Во-вторых, я пришёл с миром и предложением, и, если ты угомонишь внутреннюю истеричку, я смогу перейти к сути… — ровно и холодно осадил Хао, с некоторым удивлением оглядывая шального северянина с дикими глазами. — И что ты мне хочешь втюхать?.. — скрестив руки на груди, с остаточной после разговора с Чоко взбудораженной агрессией поинтересовался Хоро. — Не втюхать, а предложить: я закрываю глаза на то предательство, которое ты совершил по отношению к Йо и оставляю тебя в команде, а ты — закрываешь глаза на мои отношения с Йо и помалкиваешь об этом так, чтобы даже когда в следующий раз напьёшься в сракотань, не проболтался, — выдохнул Хао самым деловым тоном из всех возможных. Хоро даже бровью не повёл, услышав об отношениях капитана и друга, — северянин не будь дураком тоже обладал этим суперскиллом как гейдар, и чувствовал, что Асакура не обычный парень, поэтому не особенно удивился. — Я так понимаю, это важно для тебя, да?.. — хищно улыбнулся северянин, сообразив, что Додзи пришёл к нему разговаривать совершенно точно не с позиции силы, а значит, Юсуи может добиться желаемого. — Надо же, какой смышлёный! Чего ты хочешь? Говори сразу, не люблю, когда со мной торгуются, будто я продажная девка, — едко прошипел Хао. — Я хочу, чтобы ты сделал так, чтобы в команду взяли ещё одного механика. Опыт работы у него есть, он работал со мной на прошлом судне, — отозвался, стойко выдерживая пристальный змеиный взгляд капитана, Хоро. — Если у него есть опыт работы с прошлого судна, почему Оямада-сан не взял его в этот рейс? В чём подвох? — спросил Хао, всматриваясь в честные синие глаза. — У этого парня проблемы с законом. Наш прошлый капитан оставил его из жалости, а теперь твой хозяин перекупил компанию, и вот этот кретин без работы, — объяснил Хоро. — А тебе-то какое беспокойство касательно его судьбы, м? Ебёт тебя гарно? — прищурился с усмешкой в тёмных глазах Хао. — Гарно не гарно, но сестру мою осчастливил брюхом, блять… А он, безработный кретин, хочет ей предложение сделать… — угрюмо прошипел молодой человек. — Благородно с его стороны… Так вот чего ты такой бешеный… Такие вопросы так просто не решаются, даже ты должен понимать это. Не я утверждаю штат команды, поэтому ничего не могу обещать… — проговорил Хао. — Уверен, такой человек, как ты, капитан, найдёт способ оказать влияние на хозяина. Ты уж постарайся, хорошо? Я же вежливо прошу… В противном случае я очень расстроюсь, а когда я расстраиваюсь, моя рука тянется к алкоголю… А под алкашкой я вообще не контролирую себя, могу ненароком и лишнего болтнуть… Так что я уверен, мы сможем удовлетворить друг друга, как бы двусмысленно это ни прозвучало… Мне до пизды, кто у вас там кого долбит, я просто хочу получить желаемое, и если ты перестанешь говниться, всей команде тоже будет параллельно, — хищно-спокойно отозвался Хоро. — А ты, пожалуй, даже не такой кретин, каким кажешься… Ладно, по рукам. Я попробую договориться с Мансуми по поводу твоего дорогого ёбаря, завтра к шести тридцати приходи в порт к пятому контейнерному терминалу, с которого будем грузить товар на борт, — серьёзно усмехнулся Хао. Как он всегда и полагал, всех и всё, как правило, можно купить. Хотя расслабляться рано. Попрощавшись с Хоро, довольный до предела Хао покинул дом северного семейства с чувством удовлетворения. Закурив, по пути к машине молодой капитан захотел набрать Йо, чтобы похвалиться отото своими успехами, хоть и понимал, что голубая норка может его кинуть в любой момент и просто накидаться без повода и растрепать их секрет каждой блохе. В этом случае Хао готов был опуститься до того, чтобы вышвырнуть ещё не нанятого Чоколава из команды, невзирая даже на беременность сестры Хоро. Это Хао и называл «показать шипы»…***
Выйдя от Мансуми в экстазе от успешности этого дня и от чувства собственной неотразимости, добившийся консенсуса с Мансуми по вопросу трудоустройства на борт кореша северной морды, Хао счёл, что вот теперь имеет полное право похвалиться достижениями отото. — Алло, аники, ну как там?.. Есть успехи?.. — осторожно спросил, отвечая на звонок брата, Йо. — Конечно, а ты сомневался во мне, малыш?.. Я сегодня суперстар, со всеми размутил все вопросы! — весело-победно ответил Додзи. — Как ты это сделал?.. Шантаж, пытки, угрозы и физическое насилие?.. Или, может, моё пожелание удачи? — спросил Йо. — М-м-м… Приятно, что собственный отото такого мнения обо мне… Нет, малыш, просто моя природная склонность к дипломатии рациональный подход к решению проблемы… — смеясь, отозвался Хао.