***
Холодный воздух на улице остужает горячую голову, и омега решает подождать своего…как это называется? Друга, да, точно. Чонгук уже собранный, со спортивной сумкой на плече спускается по ступенькам уверенным шагом, тёмные волосы слегка влажные после душа обрамляют лоб, с которого непослушные капельки воды стекают по тёмным густым бровям и ухают вниз. Не самое лучшее решение, выйти на улицу под промозглый осенний ветер с мокрой шевелюрой. Альфа останавливается и закуривает, прям на территории университета, одной рукой прикрывает сигарету от ветра, а другой чиркает зажигалкой. Омега ладонями отталкивается от скамейки и, поднявшись, бредёт в сторону альфы, у которого на лице вновь маска Чонгука, вся та страсть и дикость с которой он трогал его, нежность и дерзость одновременно испарились и вернули Тэхёну друга. — Чонгук, я, — омега обрывается на полуслове, не зная, как продолжить, — я хочу извиниться. Это было странно, глупо и, боже, я не знаю. Меня просто повело, хотелось перевести всё в шутку, но тут ты, весь такой горячий и я… Господи, блять, закапываю сам себя. В общем, забудем? Альфа нечитаемым взглядом скользит по его лицу, а потом ухмыляется бессовестно, один уголок приподнимая, с зажатой в зубах сигаретой. Тянется к Тэхёну и касается его, как раньше, без всякого подтекста, никакой химии, лишь механическое движение, отточенное за такое долгое время. Чонгук закидывает омеге на плечо руку и, прижимая к своему боку, топает так в сторону чёрного джипа на парковке. — Малыш, — густой сигаретный дым ветром разлетается по округе и стремительно пропадает, — я уже забыл. Чонгук расслабленно, но всё ещё сухо улыбается, и ведёт омегу вперёд. Слова альфы затягиваются тугой петлёй вокруг омежьей шеи, но пока что позволяют дышать. Пусть будет так, потерять Чонгука он не хочет. Просто не может. Так будет лучше. Забыть и не поднимать какую-либо тему Тэхён умеет, много чего пришлось протолкнуть через горло, даже если это вызывало рвотный рефлекс, и оставить внутри под замком. Омега залезает в тёплый салон чёрного джипа и устраивается на заднем сидении между двумя альфами, которые даже в такой большой машине умудряются зажать его в тиски. Для удобства слегка наваливается на Чонгука и безмолвно извиняется за всё, что произошло буквально десять минут назад, устроившись щекой на его плече. Альфа на это не реагирует, но как всегда позволяет омеге делать, что захочется, не отрицая при этом, что ему доставляет не меньше удовольствия чувствовать Тэхёна так близко к себе, пусть и так далеко одновременно. — Куда вы, блять, провалились? — Намджун за рулём выезжает с парковки и выруливает на шоссе. Недовольство в голосе связано только с долгой задержкой и тем, что Хосок без остановки выносил ему мозг. — Ли-Цзин звонила уже раз двести, мелкие сводят её с ума, — альфа справа от Тэхёна страдальчески стонет. Взгляды присутствующих в машине устремляются на Чонгука и притихшего омегу, которые разъяснений своего поведения давать не собираются. Тэхён прикрывает глаза и старается абстрагироваться от друзей. Будто впервые в жизни он сейчас находится так близко к своему другу и после случившегося, ему кажется, что сейчас всё изменилось. Запах альфы словно окутывает с ног до головы, пусть никто, кроме его омеги этого и не чувствует. Отчего-то сердце больше не бьётся так же ровно, как раньше, а дыхание спирает, стоит Чонгуку пошевелить плечом и коснуться его бедра пальцами совершенно случайно из-за тесноты. Омега глубоко, но тихо, чтобы быть беспалевным, тянет носом воздух и чувствует запах деревьев и влажного после лёгкого дождика леса. И когда всё так изменилось? Когда он стал дышать запахом своего друга и понимать, что ему мало того, что Чонгук позволяет ему чувствовать. Тэхён зажмуривается и старается успокоить омегу внутри, которая противно скулит и прижимает уши от того, как сильно её хозяин ограничивает себя. — Сяо и Шен так орали в трубку, у меня чуть уши не завяли, твоя мать умеет обрадовать. — Да ладно тебе, Джун, они просто боятся, что старший братец их кинет, — посмеиваясь, заключает Джин, сидящий рядом со своим альфой на переднем сидении. Хосок ещё громче стонет и хочет пнуть кроссовком кресло, но тогда Намджун его точно выкинет. Вообще, кроме него, никто не против провести время с Сяо и Шен, наверное, потому, что не являются членами семьи Чон и не видят этих двух каждый день, в отличие от альфы. Но сегодня открылась ярмарка и сегодня Хэллоуин, на котором этим дьяволам близнецам положено быть в качестве гостей. А если серьёзно, они компанией и так планировали поехать в парк и повеселиться, но мачеха Хосока буквально в руки им вручила двух чад из ада, едва не рыча. Никто и не посмел ослушаться Ли-Цзин. Поэтому едут собраться и забрать мелких пакостников из дома. — Я умру сегодня? Хором разносится на весь салон дружное: «Да». И плач Хосока.***
В просторной комнате у альфы приятно пахнет благовониями, которые так любит Хосок. Ароматические палочки тлеют на столе, разнося по помещению запах лимонного дерева с приятной горчинкой, и ненавязчивым ароматом кислой мякоти цитруса. Стены практически полностью заклеены постерами из фильмов и фотографиями с семьёй, друзьями и близкими людьми. Творческий беспорядок горой лежит на прикроватной тумбе, а вещи кучей покоятся в синем кресле. Но даже в такой обстановке всем комфортно находиться, потому что в доме витает настоящий запах уюта и тепла, потому что здесь рады каждому. Не медля ни секунды, Джин за руку утащил Тэхёна в ванную комнату, чтобы помочь другу привести себя в порядок. Как же так вышло, что парень, на которого его променял Намджун, стал частью их компании? Сложно, долго и противно было находиться рядом с человеком, предавшим нежные чувства, Тэхён даже ненадолго покинул их дружное общество, не посещал общие встречи и посиделки, избегал в университете. А всё из-за того, что друзья друзей не бросают, как бы эти самые друзья не косячили. Вот и Намджуну бойкот никто не устроил. Притирка, долгая и муторная, но разобравшись в себе, не без помощи Чимина и Чонгука, которые были рядом каждую частичку времени, что Тэхёну пришлось копаться в себе, омега просто проглотил всё. Как всегда делал это раньше. С Намджуном контакты свёл к минимуму, поэтому уже месяц они не говорят друг другу больше, чем обыкновенное «привет». Только вот Джин, которого Тэхён не ненавидел, но по понятным причинам недолюбливал, мириться с таким положением не собирался, поэтому подошёл к Тэхёну с просьбой объясниться. И Ким принял это спокойно, с лёгкостью и непонятной тягой для себя самого, ему это банально было необходимо, чтобы отпустить хотя бы часть тяжкого груза, застрявшего внутри. Вот и поговорили. Тэхён высказал все свои обиды, всю боль, накопившуюся за столько месяцев, а Джин слушал невозмутимо, тихо и долго, после чего, неожиданно для обоих омег, обнял Тэхёна и извинился. Извинения? Что они представляют собой, когда не имеют никакого значения. Только вот для омеги это значило слишком много. В тот вечер он принял их с раскрытыми объятиями и понял, что отпустил не часть груза, а полностью, без остатка, потому что ему нужны были не объяснения, ему нужно было простить и начать сначала. Омега вываливает содержимое своей сумки на мраморный столик в ванной и давит Тэхёну на плечи, чтобы тот сел. Ким с сомнением и потаённым страхом смотрит на всевозможные баночки, кисточки, стразы и косметику. Джин закатывает до локтей рукава бежевого лонгслива и ловко открывает защёлку на палетке с аквагримом, разминая пальцы. — Так-с, — омега зачёсывает свои вьющиеся волнами волосы и надевает ободок, чтобы работать в комфорте, — начнём с основы. — Это твоя косметичка, я так понимаю, — Тэхён морщится, когда омега наносит на его кожу крем и втирает внутрь. — Ха-ха, Тэхён, — Джин кисточкой наносит тёмные тени на веки и не обращает внимание на недовольства приятеля, — это моя маленькая косметичка, большую забыл дома. Омега усмехается по-доброму и жмурится от пудры, полетевшей в лицо. Джин мастерски орудует кистью, как самый настоящий художник, не зря же на архитектурном учится, и «уродует» лицо омеги, что в настоящих реалиях просто необходимо. Тэхён долго думал над образом и в итоге остановился на банальном гриме куклы Билли из «Пилы», и просто, и красиво одновременно. Желания заморачиваться над образом не было, потому что на Хэллоуин как таковой никто и не собирался, только посетить парк, но Ли-Цзин решила иначе. — У вас с Чонгуком всё хорошо? — омега резко задирает голову и кривая красная дорожка плывёт от уголка губ на подбородок, что впрочем, так и должно выглядеть. — А что у нас? — Нет, ничего, прости, просто показалось, — омега отмахивается и продолжает работу. Нет, так не пойдёт. Больше всего Тэхёна бесит, когда говорят «А», но забывают про «Б». — Выкладывай. — Ничего такого, просто раньше ты словно был менее загруженным рядом с ним, а сейчас думаешь о чём-то, летаешь в своих мыслях, — Джин действительно наблюдал и может сделать свои выводы, — может, ты не замечаешь, но так часто зависаешь на нём, даже удивляюсь, как Чонгук этого не видит. Омега передёргивает плечами и благодарит грим за то, что под ним не видно его полыхающих щёк. Вот как значит? Он и не думал, что другим людям тоже видно изменения в его поведении. Только вот ответить на вопрос Джина он сам не в состоянии, потому что не понимает, какого хрена творится внутри и почему сердце реагирует на Чонгука, стучась об рёбра, словно в просьбе открыть дверцу. — Ладненько, закончили с тобой, — за размышлениями пролетает минут двадцать, за которые Джин успевает сделать омеге грим. Тэхён подходит к большому зеркалу в белой оправе и открывает рот в немом возмущении, которое замерло на стадии своего развития. Из зеркала на Тэхёна смотрела не кукла Билли, а сексуальный парень, которого грим ничуть не портил, Джин нашёл каждую изюминку на его лице и постарался подчеркнуть. Красные круги на щеках и губы покрыл едва заметными блестками, а тёмные тени вокруг глаз сделал не обычными чёрными пятнами, а соблазнительными подтёками на нижних веках. Волосы омеги больше не представляли собой белый беспорядок, а были зачёсаны назад и покрашены в чёрный цвет специальной краской из баллончика. — Я выгляжу, как Билли из фильмов для взрослых, — омега ухмыляется и получает ответную реакцию в зеркале напротив, — спасибо, Джин-и. Тэхён порывисто обнимает приятеля и надев костюм, покидает омегу, удостоверившись, что тому не требуются лишние руки, тем более корявые.***
И если у омег царила гармония и порядок, то комната Хосока выглядела, как поле войны. Намджун сидел на свободном стуле и пил предложенный Ли-Цзин ягодный чай в образе Франкенштейна, только непонятно позеленело его лицо от краски или криков со стороны Хосока, который воевал со своей сестрой за красную накидку. Как маленькой дьяволице, видите ли, она нужна ей больше, чем альфе в образе его величества графа Дракулы. Высокая худенькая женщина с короткой стрижкой пикси, подхватила омегу под руки и оттаскивала от брата, которому девочка вцепилась в ногу. — Мелкая зараза, я отправлю тебя в ад, если не отстанешь, — Хосок не выпускал из рук плащ до тех пор, пока пронырливая омега не укусила его за ляжку. — Я итак оттуда, — девочка показала брату язык и умчалась под громкий смех Тэхёна к себе в комнату, с отвоеванным плащом, — а тебе до Дракулы, как до Китая летучей мыши. Альфа громко зарычал и бросился вслед визжащей девочке, которая судя по громкости крика, уже успела юркнуть к себе. Женщина тяжело вздохнула и пустила истерический смешок. — Я кажется умру сегодня, — Тэхён сочувствующе погладил Ли-Цзин по плечу, и та удалилась улаживать очередной конфликт. Оставаться наедине с Намджуном пусть и не надолго, Тэхёну не хотелось, стоило двери за женщиной закрыться и на омегу навалилось давящее чувство, это не было неприязнью или ненавистью, нет. Ненависть слишком сильное чувство, чтобы испытывать его к человеку, который тебе безразличен. Омега привёл в норму дыхание и опустился в мягкое кресло в углу, бездумно листая ленту в соц.сетях. — Тебе идёт этот образ, — парень вздрогнул от громкого голоса альфы и едва не выронил телефон. — Кхм, спасибо, — всё так же не поднимая глаз, — тебе твой тоже. Хотя, помнится ты не любитель подобного. Тэхён рукой обводит пространство перед собой и слышит тихую усмешку. — Джин хотел повеселиться, поэтому я здесь. Омега резко поднимает голову и отводит взгляд к стеллажу с комиксами и мангой. Вот как значит… С ним он таким не был. Любое предложение омеги провести время как-нибудь интересно сразу же отметалось, а теперь он так просто наряжается в костюм Франкенштейна и исполняет желание своего парня. Тэхён медленно поднимается на ноги, поправляя полы широкого чёрного пиджака, и намеревается найти хоть кого-то в этом доме, лишь бы не продолжать разговор, зашедший в тупик. Дверь перед ним резко открывается, не дав омеге убежать, и он видит Чонгука, или всё же Фредди Крюгера? На альфе свитер в красно-зелёную полоску, слегка порванный на рукавах, чёрные джинсы в обтяг и милая тёмная шляпка, которую ему любезно одолжила Ли-Цзин. Чонгук молниеносно разворачивает омегу лицом к комнате и заталкивает обратно. — Мне нужна твоя помощь, — Тэхён оказывается пригвожден к кровати рядом с альфой, пока тот оттирает со своей щеки тёмные пятна от краски. Кровать мягко отпружинивает, когда Чонгук садится рядом, всего в паре сантиметров от омеги, и поворачивается к нему лицом, протягивая кисть. — Попробуй нарисовать точно такой же ожог, как у меня на лбу, — альфа откидывает шляпу, чтобы лучше было видно. Тэхён, откровенно говоря, залипает на лицо Чонгука, ненароком прокручивая в голове слова Джина. Альфа правда очень красивый, грех не засмотреться, темные густые брови, большие глаза, которые смотрят прищуром и притихшим на дне чёрных зрачков весельем, веки теперь слегка подкрашены чёрным карандашом, словно альфа не Фредди Крюгер, а Джек Воробей. В полной прострации омега пытается вывести границы ожогового пятна, смешивая краску, а сам находится не здесь. Вместо того, чтобы сосредоточиться на работе, он пальцами приподнимает подбородок альфы для лучшего обзора и вновь засматривается на губы, где рядом с нижней расположился небольшой шрамик. Хаотично мажет кисточкой и пытается повторить рисунок, замечает движение кадыка и невольно проводит по нему указательным пальцем. И пока Тэхён играется, Чонгук едва может дышать и здраво мыслить, когда перед ним сидит ёбаное произведение искусства, дышит ему в подбородок и заметно пялится на чужие губы. Разве так можно? Сначала омега говорит, что между ними штиль, а потом утраивает настоящий шторм вокруг. Альфа внимательно наблюдает за каждым движением Тэхёна, за тем, как неловко омега уводит взгляд в сторону, лишь бы не окунуться в омут его чёрных, как смоль глаз, как кусает губу, съедая красную краску, когда не получается разбавить цвет и как трепещут чужие длинные ресницы. Чувствует мелкую дрожь, когда кладёт свою ладонь рядом с его коленом. Разве ведут себя так люди, которые друг для друга всего лишь друзья. Чонгук уже давно определил для себя, кто есть кто в их тандеме, и если за собой он всё знает и полностью уверен в том, что испытывает, то омега ему непонятен. Тэхён пережил расставание с альфой, которое отозвалось на нём болезненным препятствием, но всё ещё чувствует рядом с ним неловкость и Чонгука это откровенно бесит. Бесит, когда омега прячет взгляд от его друга, бесит, когда убегает в другую комнату из-за хрен знает чего, бесит осознание того, что, возможно, чувства Тэхёна всё ещё живы и, к сожалению, касаются совершенно не его. — Кажется готово, — омега отстраняется и с улыбкой смотрит на проделанную работу, — я чёртов Ван Гог. Такая искренняя и открытая улыбка вызывает у альфы ответную реакцию и тепло в груди. Если подумать, Тэхён сияет так только рядом с ним. — Однако странно, что ты не блестишь, — Чонгук хмурит брови, пока не понимая ход мыслей, — я ждал перед собой Эдварда в стразиках. Намджун за столом усмехается, но никому нет до этого дела. Когда рядом Чонгук, омега спокоен и расслаблен, потому что альфа занимает все его мысли. В комнате остаются только они вдвоём, когда Ким удаляется в ванную к Джину. — Прости, оставил тонну глитера дома. Омега фыркает и одевает обратно на альфу его фетровую шляпу. Изо рта непроизвольно вырывается смешок, когда он замечает сбоку бантик. — Гламурненько. — Всё как нужно, — Чонгук глаз не может отвести от омеги, который сейчас аккуратно поправляет его чёлку и крутит шляпу, доводя образ до идеала. Пока Тэхён занят шляпой, альфа занят любованием, и никто ему в этом не помешает. Ну как никто, никогда не стоит говорить «никогда». Чонгук так зависает на лице Тэхёна, что не замечает, как дверь открывается и между ними плюхается маленькая омега в красном платье и с рожками на голове, сразу же залезая к альфе на колени. Девочка обнимает его за шею и прячется, явно чем-то расстроенная, оттесняет Тэхёна и хмурится, глядя на омегу, который глаза закатывает и слезает с кровати. Уж эта сладкая парочка вызывает и умиление, и смех одновременно. Влюблённая десятилетняя девочка это вам не шутки. — Мама ругается с Хосоком, — бурчит девочка в чужую шею. — Не переживай, Сяо, мама сейчас даст твоему брату по жопе и он больше не будет тебя обижать, — Чонгук успокаивает девочку, но сам обеспокоенно поглядывает на Тэхёна. Как бы тепло в этом доме не было, везде найдутся холодные углы и одним из них является взаимоотношения Хосока с Ли-Цзын, который так и не принял женщину в семью, после смерти своей матери. Пусть уже прошло двенадцать лет, некоторые раны болят гораздо дольше, чем заживают. — Мама злится не из-за этого, — девочка уже не такая веселая, как пару мгновений назад, — Хосок просто не любит нас. Тэхён замирает возле письменного стола и возвращается к парочке на кровати. Омега присаживается на корточки перед Сяо, которая вся насупилась, и с сожалением во взгляде смотрит на Чонгука, который не знает, что нужно ответить, чтобы не ранить детское сердце. — Сяо, это не так, вы очень дороги Хосоку, не говори подобных вещей, это может расстроить близких тебе людей. — Тебе-то откуда знать, — омежка крепче вцепляется в Чонгука и злобно сжимает губы в тонкую полоску, — Шен может и верит в это, а я нет. — Просто знаю. Да уж, с ревностью десятилетней девочки омега сталкивается впервые, но реагирует спокойно, беззлобно и с весельем. Редко увидишь первую любовь во всей красе, ну и сходящего с ума Чонгука тоже. В комнату вихрем влетает граф Дракула за руку с ещё одним мелким чертёнком и гаркает на собравшихся. — Выезжаем, иначе Чимин всех раскидает, ему только-только удалось вытащить Юнги на ярмарку, они уже ждут. Альфа стучит в дверь ванной комнаты и оттуда доносится утвердительный голос Намджуна. Если в этот день их не съест нечисть, то это будет либо Чимин, либо близнецы, либо хандра Хосока, который молча садится в машину и безэмоционально смотрит в окно. В то время, как друзья приняли на себя весь удар и теперь развлекают мелочь, дав альфе спокойно отдышаться.***
Получать звездюлей от Чимина привыкли уже все, омега первым делом отчитал друзей за опоздание на пол часа, две минуты и четырнадцать секунд, а потом содрал со всех общий халявный билет на колесо обозрения, в качестве компенсации, куда и утащил Юнги в маске Джейсона Вурхиса под его старпёрские возмущения. Ярмарка и сам парк развлечений удивлял своими масштабами и количеством людей. Повсюду горели яркие огни, а все аттракционы были украшены под тематику праздника. Омега большими глазами разглядывал подсвеченные красным светом горки, будку тира, украшенную свисающими с крыши тыквами и работника в виде зомби. Самому парню больше всего хотелось посетить комнату страха, о чём он и оповестил присутствующих. — Ну пожалуйста, я не пойду туда один, — омега хоть и был «храбрым», но ему хотелось сходить туда с кем-то из друзей. Все как назло отпирались. — Я бы сходил, Тэ, но темноты боюсь, — Джин с грустью посмотрел на приятеля. Омега не оставлял попыток и ждал, пока хоть кто-то отзовётся. Хосок точно не будет против развлечься. — Не, у меня своих чертей хватает, и вообще хочу на карусель. Надежда оставалась только на Чонгука, который возвращался от тележки со сладкой ватой, ведя за руки двух детей. В образе Крюгера это смотрелось играюче-смешно. Альфа сразу же уловил малейший признак недовольства на омежьем лице и передав младших в другие руки, утащил Тэхёна в сторону комнаты страха, когда Тэхён, словно третий ребёнок начал канючить. Комната страха представляла из себя небольшой шатёр, с устроенным там мини лабиринтом, который им предстояло пройти почти в полной темноте. На входе парочку встретил контролёр и после проверки билетов провёл в шатёр. Пахло конфетами и бутафорской кровью. Тэхён на самом деле боялся находиться здесь, но жажда приключений на жопу и праздничное настроение были лучшими спутниками в этот вечер. Омега прищурился, силясь что-нибудь разглядеть, по мере их продвижения вперёд, но было темновато. Тэхён почувствовал прикосновение к своей ладони и покрепче стиснул чужую руку, отчего-то холодную, с тонкими костяными пальцами, которая не держала в ответ. — Чонгук? — Да? — раздалось чуть впереди от омеги. Тэхён медленно повернул голову в сторону и наткнулся на белое, как чистое полотно лицо высокой худощавой девушки с заплывшими чёрными глазами, в свете пары свечей было видно растянувшиеся в широченной улыбке губы. Омега не сдержал в себе писк, а потом и вовсе закричал, бросив чужую ладонь. Тэхён лицом врезался в альфу, тут же обхватив того за талию и прижавшись грудью к широкой спине. — Боже, ты всех актёров напугаешь раньше, чем они тебя, — парень расцепил дрожащие руки и взял омегу под локоть, ведя дальше. Однако самому Киму этого было мало, он обвил руки вокруг талии Чонгука и притиснулся альфе под бок, комкая в ладонях свитер. Чонгук усмехнулся такой реакции, но позволил омеге обнять себя, а сам словно мама птица, под своё крыло забрал воробушка, закрывая от всех страшил, встречающихся на пути. Почему он пошёл сюда? А вот и ответ. Как можно лишить себя возможности держать в руках дрожащего омегу и укрывать в своих объятиях от монстров, пусть те всего лишь куклы или актёры. Чонгук не дурак, чтобы отказаться от этих ладошек, стискивающих его талию, от губ, мажущих по шее, когда омега прячет лицо от очередного призрака у альфы в изгибе шеи. На очередном повороте за угол, перед ними выскакивает чучело одержимого дьяволом человека и это становится спусковым крючком. Омега вскрикивает и уже не стесняясь запрыгивает на руки к альфе, когда под ухом раздаётся противный истерический смех куклы. Чонгук теряется на пару секунд, но тут же подхватывает парня под бёдра сильными руками и звонко смеётся, лбом упираясь в плечо Тэхёну. Омега, конечно же, ничего смешного в этом не находит, напротив, ноги сильнее скрещивает на пояснице у альфы и слезать не планирует. В данную минуту даже не страх играет ключевую роль, а крепкие руки, которые держат так уверенно, так надёжно и так правильно лежат на его бёдрах, что не хочется покидать эти приятные объятия. — Чонгук, понеси меня на ручках, — бурчит парень куда-то в плечо альфе и вымученно стонет, когда в здании раздаётся приглушённая музыка, словно от заводной шкатулки. — С такими нервами нужно было идти на карусель с Сяо и Шеном. — Кто знал, что будет так страшно? — в голосе омеги сквозит раздражение, но сам он напротив теснее жмётся. — Я знал, и все актёры теперь тоже знают, — альфа слышит писк и старается не засмеяться, — ладно, мы уже на выходе почти. До противоположной освещённой части шатра доходят с трудом, потому что Тэхён не прекращает шарахаться и цепляться в альфу так, что тому действительно приходится тащить на себе омегу, спотыкаясь от его ёрзанья в своих руках. Он впрочем-то не против. На выходе их встречает ещё один работник и старается не показывать своего удивления. Как только не выходили из шатра, кто-то на четвереньках выползал, кто-то гордо задрав подбородок, но на руках первые. — Спасибо за приятное времяпрепровождение, но больше нас не ждите, — альфа подкидывает на руках сползающего Тэхёна и случайно кладёт одну ладонь на попу. — Счастливого Хэллоуина, — парень расписанный под скелет вежливо улыбается и протягивает омеге в руки пару фотографий, — это входит в стоимость билета. — Боже, нас ещё и снимали, — Тэхён сжимает в пальцах бумажки и вымученно стонет, в который раз. — Как это кстати, — альфа благодарит сотрудника и с тушкой на руках выходит из-под навеса. Только сейчас омега наступает на твёрдую землю и чувствует холод поздней осени, пробирающий до костей. Пока альфа держал его в своих руках, такого не было. Что-то внутри пронзительно воет и отзывается на прикосновения Чонгука и на их нехватку, что-то, что Тэхён глушит динамитом. Омега разглядывает фотографии и морщится, как от кислого лимона, вышел он мягко говоря не очень. Чонгук сбоку похихикивает в кулак, но одну фотку забирает себе на память. А Тэхён выбирает то, что приглянулось ему, именно снимок, который запечатлел тот момент, когда Чонгук, держа омегу на руках, смотрел ему в глаза и вселял чувство безопасности. Тэхён складывает фото вдвое и убирает во внутренний карман пиджака, бережно прижимая тот к груди, в местечке, где гулко стучит собственное сердце и разливается непонятное тепло. Об этом стоит подумать на днях. — Малыш, я повешу это у себя над кроватью, — Чонгук показывает омеге следующее фото, где Тэхён плаксиво жмётся к нему. — Сожгу и его, и кровать, и тебя, — Тэхён хочет вырвать бумажку из чужих рук, но не достаёт, когда альфа поднимает её вверх. Под громкий смех они дурачатся на площади, в окружении людей, но видят лишь друг друга. — Ну отдай, Чонгук, — омега дуется, когда из его затеи ничего не выходит и отворачивается. А Чонгук что? Он просто влюблённый альфа, который обнимает его со спины и протягивает фото, получая дружеский толчок в плечо. И с этой разницей им обоим стоит что-то сделать, пока кому-то не стало невыносимо больно. — Заберите их кто-нибудь, — орёт вдалеке Хосок, отбиваясь от брата и сестры с пластмассовыми мечами в руках. И ярмарка продолжается, утягивая друзей в омут весёлых аттракционов, вкусных угощений и двух идиотов, кидающих друг на друга взгляды исподлобья, но так и не решающихся поговорить друг с другом. Кто это? Кто это был…?