***
Словно крадущийся тигр, омега пробежал пару коридоров и оказался в нужной аудитории, едва не опоздав на лекцию. Хотя, какая к чертям собачьим лекция? Омега в бешенстве, сидит и держит в одной руке телефон, а другую на пульсе. Чонгука он так и не увидел, не услышал и альфа сам не потрудился ему написать. Сжирающие идиотские мысли стали спутниками на всю пару и когда как справа сидело здравомыслие, умаляло взять себя в руки и успокоиться, слева расположился эгоизм во всей красе, кричащий о том, что именно альфа должен был написать ему первый, спросить, всё ли в порядке, как он себя чувствует, взять ответственность за собственные действия. И Тэхён послушался его, глупо, вспыльчиво и чертовски эгоистично по отношению к Чонгуку, но эмоции слепят. Тэхён едва слышно рыкает, когда соседка неподалёку от него нагло принюхивается к запаху, который настойчиво взял верх на чужом теле, как бы Ким не старался его скрыть. Не потому, что неприятно, а потому что не к чему сплетни разводить, пока они с Чонгуком сами не знают, кто друг для друга. Чонгук — то знает, а Тэхён?***
На часах шесть утра, а под боком сопит такой мягкий и милый омега, что заставляет альфу одним своим видом всё больше влюбляться. Чонгук осторожно, стараясь не потревожить мирный сон парня, поворачивается на бок и улыбается, когда Тэхён морщит нос, ближе притираясь к тёплому телу рядом и утыкается носом в крепкую грудь. Если бы кто-то видел альфу со стороны, то точно подумал бы, что тот свихнулся, но он всего лишь счастлив. Нет, не всего лишь, он безмерно счастлив и сам не верит, что Тэхён, эта колючка и мистер «давай забудем всё» вчера открылся ему, пусть на ничтожный шаг, но стал ближе. И Чонгук готов ждать сколько угодно, потому что теперь Тэхён от него никуда не денется, у омеги было навалом шансов оттолкнуть, но он этого не сделал, сам сократил это расстояние между ними. Чонгук ласково смахивает чёлку с прикрытых век и ведёт кончиком указательного пальца по плавному изгибу брови, спускается по щеке к губам и оставляет сначала один поцелуй на виске, затем на скуле и лесенкой опускается к манящим губам. Слишком бережно, почти невесомо целует в последний раз и прежде чем уйти, прижимается лбом к чужому. А уходить так не хочется, особенно, когда омега пытается руки закинуть на шею и на себя свалить сверху. Но всё же нужно. Поэтому Чонгук укрывает парня тёплым одеялом и покидает квартиру, считая, что поступает как никогда верно.***
— Ну и что вчера было? — Чимин с прищуром разглядывает друга снизу вверх, пока Тэхён палочками размазывает соус по тарелке и думушку думает, — ау, станция, вызывает Земля, ответьте. Чимин кричит в сложенные ладошки, словно в рупор, над ухом Тэхёна, за что получает болезненный шлепок по рукам. Омега трёт виски и абсолютно не желает разговаривать на эту тему, точно не до того, как объяснится с Чонгуком. Они ведь поспешили, были под действием алкоголя и просто потерялись друг в друге. Последнее пугало больше всего, Тэхён один раз уже позволил себе потеряться и что из этого вышло? Омега одаривает сидящего напротив Намджуна снисходительным взглядом и переводит обратно в стол. Но Чонгуку он верит, так хочет верить, всегда, всю жизнь и Чонгук не давал ему повода усомниться в себе. Когда вера переросла в абсолютное доверие? И почему доверие к самому надёжному человеку на свете перекрывается страхом. Может Чонгук и не надёжный, но не для Тэхёна. — Тэ, а если серьёзно, от тебя очень пахнет, эм, Чонгуком, — шепчет на ухо Чимин, поглядывая на остальных, но тем нет никакого дела, в конце концов личная жизнь — дело только одного-двух людей, но никак не рыцарей круглого стола. Тэхён даже не злится на настырность Чимина, понимает, что друг просто переживает и не хочет, чтобы сердце братишки было опять втоптано в грязь. — Если он что-то сделал против твоего согласия, я ему яйца оторву, только не будь таким отчуждённым, Тэ. Омега вновь морщится. Согласен, он был согласен на всё вчера. Даже в мыслях представить себе не может, что Чонгук мог его ранить. И даже беспокойство друга бесит, возможно, он ещё слишком чувствителен после вчерашнего и слишком остро на всё реагирует потому, что позволил Чонгуку себя пометить и теперь омега внутри хочет защищать альфу, хотя и затаила на него злобу. — Всё в порядке, Чим, — едва ли разжав зубы, процедил Ким. Но к сожалению другу этого было мало. — Ну как в порядке, станция, не теряй связь со мной, — Пак вновь щёлкает пальцами перед лицом у Тэхёна, когда тот вновь улетает, — если бы всё было хорошо, он бы сидел рядом, а ты не с такой миной, словно сейчас всё взорвётся. Да, и это бесит, то что Чонгука всё ещё нет рядом, он не видел его в университете, на занятиях, даже не получил одного вшивого сообщения. А самого гордость и гнев душат, пальцы схватили и не дают написать, хотя и хочется. И следствием недомолвок и переживаний является это. Тэхён подрывается с места и громко вздыхает, обращая внимание на себя всех друзей. — Нет, мы не потрахались, да, всё в порядке и нет, мне абсолютно всё равно, потому что всё, что случилось — это глупая пьяная ошибка. И мне плевать, что думает по этому поводу кто-либо ещё. Под конец триады Тэхён задыхается, и лучше бы ему закрыть рот, перевести дыхание и замолчать окончательно, но омега с самого утра копил внутри отрицательную энергетику, поэтому выплёвывает яд на всех вокруг. — Можно было догадаться, что я не хочу об этом разговаривать, но нет же, Чимин, тебе всё нужно знать, — злостная поволока застелила глаза омеге. — Я просто волнуюсь за тебя, — Чимин хмурится и не понимает такой реакции, обидно до дрожи. — А по-моему ты волнуешься за собственное любопытство, которое не хочет остаться не утолённым, а на меня тебе плевать, — Тэхён даже не заметил, как повысил голос, не заметил и расстроенного вида лучшего друга. — Остынь сейчас же, пока не стало поздно, — сквозь шум в ушах доносится картавый голос Юнги. — Да что на тебя нашло, Тэ? — Хосок взял друга за запястье и хотел усадить на место, но Тэхён грубо выдернул свою руку. — Да пошли вы все. Непонимание на лицах друзей было одно на всех и только Чимин сидел понуро, опустив голову и поджав губы. Тэхён тихо хмыкнул, пропитав итак накалённую атмосферу огнём, и захватив сумку ушёл, натыкаясь на кучу осуждающих и заинтересованных взглядов от незнакомых студентов. А перед собственными глазами стоят лишь лица тех, кого он так жёстко обидел. — Я ведь не хотел ничего плохого, — голос Чимина был ровным, но поникшим и тихим. — Впервые вижу Тэхёна таким, может им стоило всё же потрахаться, — Хисын, вставивший свои пять копеек, получил от Хосока подзатыльник и решил помолчать. — Чонгук на него нашёл, вот что, — Юнги сидел рядом со своим парнем, успокаивая объятиями и шёпотом на ушко. — Может, стоит с Чонгуком поговорить, — Джин уже было полез в телефон, но Намджун проворно перехватил ладонь омеги. — Просто дайте им разобраться самим, сейчас мы только хуже сделаем. И как бы там ни было, именно Джун оказался правым, никто и не стал спорить.***
Тэхён сидит поджав ноги на подоконнике, пока студенты впитывают знания в аудиториях. Так странно, ведь до этого он прогуливал пары единожды, когда случилась вся та ситуация с Намджуном. Омега усмехается, не переставая вертеть телефон между зажатых пальцев, на котором всё ещё ноль сообщений. Вот ведь угораздило вляпаться. Шея фантомно горит в том месте, где альфа минувшей ночью оставил маленькую царапину, и Тэхён не перестаёт трогать её. Если так подумать, они друг другу ничего не обещали. За одним исключением, альфа почти в любви ему признался, а он сам пообещал разобраться. И если пообещал, значит, есть в чём. Омега хватает чёрный небольшой рюкзак, но из-за несобранности, все тетради оказываются на полу, парень спрыгивает с подоконника и небрежно запихивает их обратно. За нехитрым занятием, даже не замечает, как кто-то присел напротив и помог с оставшимися. Тэхён сидит на корточках и пялит в пол, обнимая сумку, как спасательный круг. Подрывается с места только в тот момент, как рука с татуированными пальцами приподнимает его голову за подбородок. Тэхён отшатывается от альфы, видя на лице у того ответную растерянность. — Ты как всегда неуклюжий, — в усмешке ни толики злобы. — А ты козёл, как всегда. Чонгук теряется, но, всё ещё не переставая улыбаться, спрашивает: — Что прости? — Не прощаю, — Тэхён всё ещё обнимает двумя руками сумку и обиженно зыркнув, уходит. Чонгук комично застывает на месте. Вот так добрый день. Альфа качает головой, не понимая, что опять за муха укусила омегу, но старается сдерживать злость, потому что это Тэхён. У него внутри всё колючим лесом поросло, а он, видимо, возомнил себя принцем, который спящие чувства разбудить стремится. Чонгук тормозит омегу, негрубо схватив за руку, и получает издевательский смешок в ответ. Омега фыркает и вырывается из несильной, но цепкой хватки, злость туманит и он теряется в ней, словно неопытный путешественник, сошедший с тропы. Раздражает то, что Чонгук не понимает, почему он так себя ведёт. Тэхён останавливается, чуть не врезавшись в парня, который неожиданно оказался впереди. — Меня уже порядком раздражает эта недосказанность и твои перепады настроения, — Чонгук дышит тяжело и своими тёмными глазами насквозь прожигает омегу, у которого в зрачках не меньше чертей, — я просто поговорить хочу, а ты как всегда убегаешь, с таким видом, будто я читаю твои мысли. Я думал после вчерашнего между нами будет меньше недомолвок. Перед ним всё ещё его Тэхён, который за злостью страх скрывает. И пахнет так сладко. Мёд и древесная кора. Чонгук поглубже втягивает их достаточно заметный смешанный запах и старается не взорваться, если и быть принцем, то до конца. — Потому что мне сложно, Чонгук! Сложно, но ты не понимаешь, мне было бы намного легче, будь ты рядом сегодня, — Тэхён активно жестикулирует и едва не задыхается от накативших эмоций. Альфа кидает разочарованную усмешку и принимает расслабленно-непринуждённую позу, спрятав руки в карманы куртки, дабы не сделать ими то, что в данной ситуации могло бы спасти положение. Например, обнять, крепко прижать к груди и губы манящие накрыть своими, но не сейчас, не тогда, когда из этого рта вылетают подобные фразы. — Я, я, я, мне… Это так похоже на нашего Тэхёна, — Чонгук опять усмехается, чем выбивает из Кима очередной гневный взгляд, — а что на счёт моих чувств, раз уж на то пошло? Омега растерянно топчется на месте и сжимает руки в кулаки, ногтями впиваясь в ладони. Он чувствует, как краска стремительно ползёт по шее и поднимается к лицу, но не от стыда, а от раздражения, непонятно откуда взявшегося. Будем честны, Тэхён плохо себя чувствует с утра, его бросили одного, после того, как он открылся прошедшей ночью и сейчас, вместо простого «извини» и тёплых объятий получает это. Впрочем, от Чонгука можно ждать чего угодно, как кнута, так и пряника. А может он просто кретин и не понимает, как стоит обращаться с омегой. — А мне нужны твои чувства? — язвительным плевком вырывается из груди и видит бог, Тэхён не хотел. Но тяжесть собственных слов ощущается только после того, как они были произнесены. Парень вмиг теряет запал, когда на лице альфы словно ударом, отражается каждое сказанное слово. — Вот как, — Чонгук понуро кивает, но всё ещё старается держать лицо. Сейчас бы что-то сказать, только вот омега из тысячи возможных фраз синомичных фразе «я не хотел» отводит взгляд в сторону и не останавливает Чонгука, хотя тот и просит об этом безмолвно, ждёт пару секунд, прежде чем близко подойти и в полголоса сказать: — Ты — приоритет, Тэхён, и не только для меня, но и для себя самого. Это не плохо, но иногда стоит подумать о близких людях. Я нетерпеливый, но не рядом с тобой, и ты и сам понимаешь, как я пытался, несмотря на всё, что ты делал и говорил. Видимо, не так уж и близки мы были, если я твои чувства возношу выше собственных, ты мои — втаптываешь в грязь, — и уходит, так просто, без лишнего трагизма и ненависти, даже не задевает плечом, потому, что уже задел словами, впрочем, как и он сам. Омега остаётся один посреди коридора, где они с Чонгуком устроили сцену выяснения отношений и ловит на себе несколько взглядов проходящих мимо студентов, у которых уже закончились пары. И почему с уходом альфы к нему приходит осознание, что и кому он только что сказал. Хочется разреветься и броситься вдогонку, запрыгнуть на спину и не отпускать, пока не выслушает сотню и верхом ещё одну тысячу извинений, но ничего из этого Тэхён не делает. Омега разворачивается на сто восемьдесят градусов и идёт на выход из университета, спрятаться в квартире он считает самым верным вариантом из возможных. А Чонгук… Чонгук ещё некоторое время стоит за углом и пялится в противоположную стенку, пока не накатывает осознание того, что они прошли столько долгих шагов друг к другу, чтобы вновь отдалиться на милю. А чувства, они есть и именно сейчас заставляют сердце альфы больно сжаться от любви, которую выразить так и не вышло. Все-таки Чонгук не принц, а Тэхён проебался.***
Омега и не подозревал, что это будет так больно. И сейчас, когда Чонгук с ним даже взглядом не обменивается, до Тэхёна доходит, что всё раньше, все их недомолвки и ссоры были детским лепетом. Не понимает, почему альфа прощал его заскоки и терпел. Лучше бы наорал, чем так. На чужом лице даже не проскакивает отчуждённость, Чонгук просто делает вид, что омеги нет рядом и всё, когда видит его в коридорах или в столовой, больше им и негде встречаться. Он знает, что разрушает всё собственными руками и пускает на самотёк, но не пытается разрулить проблему. Таким виноватым омега не чувствовал себя никогда. Прошло почти три недели с последнего разговора с альфой, первые моменты осознания того, что он сделал, накрыли спустя неделю, когда никто так и шагнул к перемирию. Тэхён тогда все выходные провалялся на кровати, прогоняя в голове диалог с альфой, в слезах и абсолютном опустошении. Второй момент осознания — поддержки нет, Тэхён отдалился от друзей после последнего своего выступления в столовой, и… И всё. Кидаться к омеге со словами: «Да забыли, Тэ, мы же тебя любим, болвана» никто не стал, а сам Тэхён подумал, что поздно делать работу над ошибками. Если не боишься что-то или кого-то потерять, не дорожишь, то обязательно теряешь. Но омега дорожил этими людьми всем сердцем. И всё равно потерял. Никто его не прогонял, никто не обижал, никто не отдалялся, Тэхён сам это выбрал, и теперь проживает все эмоции наедине, закапывая и ненавидя себя всё больше с каждым днём. Захлебнуться в пучине самобичевания не даёт звонок в дверь. Омега в ответ на это глубже зарывается в одеяло с носом, в конце концов у него выходной и он никого не приглашал. Но этот кто-то за дверью слишком настырный. Тэхён вскакивает, как ужаленный, и готовится послать этого незваного нахуй. Но весь запал пропадает, когда на пороге оказывается яркое пятно в лице Хосока. Кого он точно не ожидал увидеть, так это друга. — Привет, можно пройти? — Хосок не дожидается ответа и проскальзывает под рукой омеги в квартиру, пропуская все возмущения мимо ушей. — А манеры? Вдруг я тут не один? — бухтит Ким, запираясь на все замки. — Я тебя умоляю, — Хосок отмахивается, попутно скидывая верхнюю одежду, где придётся. Тэхён на это только рукой по лбу хлопает и собирает за неряшливым альфой вещи, устраивая те на вешалке в прихожей. — Чонгук дома, значит сексом тут точно и не пахнет, — Тэхён роняет из рук чёрно-зелёный шарф, крепко зажмуриваясь. Хосок даже не обращает внимание на загрустившего омегу. Да и вообще ведёт себя так, будто Ким ничего плохого ему не сделал. Альфа подходит к Тэхёну вплотную и берёт за плечи, аккуратно, по-дружески поглаживая. По-дружески… За эти долгие недели Тэхён уже и забыл, что это такое, поэтому стоит, как истукан и желает продлить момент. — Да не смотри ты так на меня, — Хосок щёлкает омегу по носу и топает в сторону кухни, — лучше сделай мне чай, на улице лютый пиздец. Да уж, Зима подкралась незаметно. Тэхён заваривает альфе чай с лимоном и имбирём, и с каким-то внутренним облегчением наблюдает, как Хосок сёрбает горячую жидкость. — Ты опять покрасился, — омега улыбается и качает головой. — Да-а-а, Хисын теперь называет меня Маршалл, — Хосок проводит ладонью по бритой голове, выкрашенной в жёлтый блонд, и усмехается, намекая на своё сходство с Эминемом. — Так значит ты и Хисын, вы, — омега крутит указательным пальцем в воздухе, не заканчивая фразу. — Ой блять, молчи лучше, — Хосок опять ныряет в чашку, избегая ответов, но глаза говорят за своего владельца. — И кто из вас признался первым? Хосок предупредительно зыркает в сторону омеги, но все же отвечает. — А сам как думаешь? Тэхён громко смеётся, прикрывая ладонью рот, но понимающе кивает. Уж он-то знает, кто это был. А началось всё после Хэллоуина, слишком часто эти двое стали появляться вместе. Хосок себя никогда не стеснялся, выражался, как может и как хочет, что во внешности, что в чувствах. А тут появляется альфа, который заигрывает с ним, защищает от нападков всяких дебилов, которые считают нормой обосрать человека за внешний вид и Чон теряется. Хосок, который ждал признания от альфы, не выдержал и первый поднял эту тему. — Да идите вы нахуй, я просто хочу признаться человеку и сделать это не пафосно, но и не сухо. Все в компании понимающе мычат и свистят. Наконец-то эта хандра забыла свою замужнюю любовь и нашла другую. Не замену, а настоящую пару. — Если он парень твоей мечты, скажи ему. Скажи это слово на букву «л». — Лесбиянка? — под общий смех друзей, шутить было не так тяжело. — Ты кретин, Чонгук. Я тебе это, кажется, уже говорил? Альфа усмехается, глядя на скуксившегося омегу, и прям сейчас готов залесбиянить его, но тут сердечная дилемма не ждёт. — А ты тогда перестань говорить фразами из фильмов, — альфа закидывает на Тэхёна руку и прижимает к себе, пока тот пытается что-то бурчать. — Ну Хосок — то не знает этого, блять, Чонгук, — Тэхён ещё пару секунд отбивается и кусает Чонгука за руку, но принимает поражение. Присутствующие громко ржут, а Хосок роняет голову на стол и бьётся об него лбом. Вот уж друзья, помогли так помогли. — А я думаю, что песни о любви самое лучшее признание, — пожимает плечами Чимин. — Юнги спел тебе серенаду под окном и ты растаял? — Тэхён усмехается альфе в плечо, тихо, чтобы невзначай не задеть друга. — Вообще-то я зачитал настоящий пацанский рэп, — Чимин хлопает ладошкой по лбу, вспоминая этот кошмар и краснеет. — Да, я прям растаял, вы представьте этот ужас, у меня в тот день прорвало трубу. — Вот как это сейчас называется, — Пак угрожающе шипит и Намджун, сдерживающий ржач тоже замолкает. — Я про настоящую трубу, дебилы, так вот, прорвало трубу, — Чонгук опять усмехается, но после предупреждающего рыка делает серьёзное лицо, — я бегаю с тазами и тряпками, а тут под окном ор: « Принцесса, этот бит для тебя», выглядываю и вижу стоит с колонкой в руках. Ну, я тряпку ему скинул половую и мы вместе до ночи ковырялись. — Оууу, без подробностей, — тянет Чонгук, на что получает подзатыльник от Юнги. — Ой ладно, после помощи мне пришлось выслушать этот, — Чимин подбирает слова, чтобы не обидеть парня, — стихотворный прорыв. — Я был хорош, — Юнги самодовольно ухмыляется, — ты даже заплакал. — До слёз меня довёл твой язык, и это был не рэп, — Чимин затыкает все возмущения поцелуем под общий смех друзей. Хосок же вымученно стонет в который раз, и решает сделать всё по-своему. Юнги опозорился и он сможет. — Ладно, я за вас в любом случае рад, — Тэхён улыбается во все тридцать два, не сводя глаз с счастливого друга. Однако радость за Хосока сменяется горечью собственной драмы. Вот Тэхён так не смог, советы направо-налево раздаёт, а с собственными чувствами ничего сделать не может. Омега отворачивается к кухонной столешнице и делает вид, что чем-то занят, пока сам заставляет слёзы течь обратно в глаза. Хосок невесомо касается дрожащего плеча омеги и поворачивает рывком к себе, обнимая крепко-крепко. — Тэ, пора уже вылезти из своей берлоги и поговорить со всеми, — Тэхён и сам в него цепляется мёртвой хваткой, комкая в кулаках бежевый свитер, и плачет, впервые не один. Альфа поглаживает его по спутанным волосам и укачивает в объятиях. Сердце у Хосока слишком большое и доброе, оттого болит сильнее, чем у кого-либо, за своих друзей. — Чимин ужасно скучает, но боится, что глубоко задел тебя, Джин порывается поехать к тебе каждый раз, но не считает себя для этого слишком близким человеком, даже Юнги бухтит теперь только исключительно на тему того, что ты задница, — Тэхён усмехается и ладонью вытирает глаза, не отлипая от альфы. — Та ещё задница. — А Чонгук, — Тэхён замирает в ожидании, и даже перестаёт всхлипывать, — Чонгук слишком изменился, Тэ, где тот весёлый парень, которого мы знали. — Это из-за меня, Хо, знал бы ты, что я ему сказал — никогда бы не приехал, — Тэхён отстраняется и отступает на два шага назад, не давая больше обнять себя. Слышать это больно. Знать, что из-за него самый прекрасный и важный человек в его жизни страдает. Чонгук не заслуживал тех слов, кто угодно, но не он. Тэхёну от самого себя тошно. Не достоин он жалости к себе, ни от друзей, ни от себя самого. — Я знаю. Омега резко вскидывает голову и во все красные глаза смотрит на друга. — Мы его накачали соджу и выведали, что там случилось между вами, — альфа тяжко вздыхает и качает головой, — вы оба дураки. Но ты не виноват, Тэ, и он это знает. — Нет, — Тэхён вскидывает руку вверх и почти задыхается, прокручивая свои слова трёхнедельной давности в голове снова, — я же буквально сказал, что он мне не нужен, Хосок, он так хотел быть ближе, старался понять меня, а я с ним так. Прошёлся по его чувствам. Я не заслуживаю того, чтобы Чонгук меня понимал. Хосок болезненно жмурится, глядя на то, как его друга накрывает новая истерика. Если бы они только видели себя со стороны, отбросили всё к чертям собачьим и излили душу. Омега себя закапывает, потому что ненавидит за сказанные слова. Их нельзя вернуть обратно, нельзя забыть, но можно исправить. Альфа, не смотря на сопротивление, сжимает Тэхёна в своих руках и покачивается с ним в разные стороны, подавляя истерику, пока нос режет от концентрации горького мёда. — Чш, ну всё, успокойся, Тэ, не надо. — Он мне очень нужен, очень сильно, — еле шепчет в воротник свитера, но альфа всё слышит. — Чонгук простит тебя, Тэ, они с Намджуном помирились скрепя зубы, а тебя думаешь он любит меньше, чем этого засранца, — Хосок хмыкает и качает головой, — нет, Тэ, он очень скучает по тебе. Просто вы оба слишком гордые, слишком идиоты. Достаточно кому-то сказать прости и всё будет хорошо. Тэхён притихшим волчком смотрит через плечо другу и бездумно кивает, вслушиваясь в слова. — У него ведь День рождения. — Да, я помню. — Поехали, мы устраиваем ему сюрприз на дому, — Тэхён выпутывается из объятий и качает головой в отказе. — Я не могу так. Хосок уж точно не тот человек, который даст идти на попятную, видя, как горят глаза у младшего в надежде, поэтому закидывает визжащего Тэхёна себе на плечо и тащит в спальню переодеваться, минуя любые попытки слиться. — У меня даже нет подарка, то-есть он есть, но не здесь, — Тэхён вспоминает, как он планировал поздравить Чонгука с Днём рождения, подарить ему радость, а вместо этого… — Ты и сам сойдёшь за подарок, не только для Чонгука, но и для всех нас. Надо же убрать ваши кислые выражения лиц, чтобы не нагонять всеобщую хандровую болезнь. Хосок копается в коридоре в кармане куртки и кричит, что будет ждать Тэхёна на улице, а омеге не остаётся ничего, кроме как накинуть на себя толстовку, джинсы, пальто и выйти со своим страхом один на один. И если раньше он боялся собственных чувств, то теперь боится просрать единственный шанс помириться с Чонгуком.***
Улицы уже прилично замело снегом, середина декабря как — никак. До квартиры Чонгука остались считанные метры, а омега никак не может унять дрожь в конечностях. В голове засела сотня «если» и ни одного «то». Если Чонгук меня не захочет видеть? Если я не найду слов? Если не простит? Тэхён сжимает ладони сидящего рядом друга и не отлипает от шеи. Хотя Юнги рядом то и дело вставляет свои ревностные комментарии, разгоняя грустную атмосферу. Омега и подумать не мог, что Хосок его так подставит, или подсобит, тут с какой стороны посмотреть. Сначала, выйдя на улицу, Тэхён увидел джип Намджуна и молился всем богам, чтобы там не было никого, кроме Хосока. Но это глупо. Свою тачку Намджун даёт только мастеру в автосервисе, поэтому за дверью его ждало четыре пары, уставившихся на него, глаз. Это не было драматично, сопливо, чересчур наигранно, нет. Чимин просто протянул Тэхёну руку и поймал в свои объятия. Стоило лишь обоим сказать такое маленькое, но значимое «прости» и мир вокруг заиграл новыми красками. Теперь Тэхён надеется, что его «прости» окажется ещё одним цветом в палитре Чонгука. — Я боюсь, вдруг он не желает меня видеть? — омега трясся от неизвестности. — Тэ, он слишком скучает по тебе, чтобы отказаться от такой возможности поговорить, — Чимин успокаивает друга и Тэхён ему верит, — каждый раз, когда ты пропускал занятия, он места себе не находил, переживал. Да, ещё один гвоздь в крышку собственной никчёмности. Тэхён и на учёбу клал большой и толстый, после многочисленных ссор с друзьями. Пары прогуливал и копил отработки, всяко лучше, чем видеть безразличие Чонгука. Была не была. Друзья поднимаются по скользким ступенькам вверх на крышу, туда, где находится дверь в квартиру Чонгука. Омеге кажется, что даже звук стука в дверь застрял в собственном горле. Тэхён поправляет воротник светло-голубого пальто и натягивает капюшон белой толстовки еще ниже, желая спрятаться. Скрип двери. Три. Два. Один. — С Днём рождения! — крик едва не оглушает омегу, который стоит за спинами друзей, и звук свистков-язычков. — Бляяя, — слышится такое сквернословное, но родное, из-за чего сердце омеги пускается отбивать чечётку. Чонгук хватает раскрывшийся язычок свистка и забирает у Хосока, который хочет разбудить всех соседей в округе. Пусть сейчас только восемь вечера, на улице уже темно, а ещё морозно и так по зимнему уютно из-за падающего снега. — Ну заваливайтесь что ли, — альфа отступает в сторону и пошире открывает дверь. — А мы не одни, а с сюрпризом. Чонгук хмурится, но терпеливо ждёт, пока все заходят по одному в квартиру. А затем остаются только Хосок и Чимин, и уже в очищенном от чужих запахов воздухе, альфа ловит такой едва ощутимый, но сладкий аромат липового мёда. Друзья отступают в сторону, являя Христа народу, ну или Тэхёна Чонгуку, равносильно. Омега выглядит таким потерянным, глядя своими большими глазами слегка снизу вверх на альфу, что у того, руки потряхивает от желания накинуться с объятиями или поцелуями, а лучше и с тем, и с другим. Но Чонгук вздыхает и кивает в сторону прихожей, не говоря ни слова. Чимин с Хосоком подозрительно переглядываются и испаряются в недрах квартиры, а вот Тэхён медлит, боязливо переступает порог, в которой бывал уже миллион раз. Но всё это было словно не в этой жизни. — Заходи, не мёрзни. Омегу как током прошибает, когда альфа берёт его за запястье и буквально втаскивает в дом, захлопывая дверь. От такой долгожданной близости спирает дыхание. Тэхён на свой страх и риск поднимает голову, глядит из-под мокрой от снега чёлки на альфу и чувствует снова тех самых бабочек в животе, которых, как он думал, уже и ветром сдуло. Но нет, они здесь и всё ещё порхают, когда Чонгук в ответ смотрит так… так нежно, пусть и без тени улыбки на лице. — С Днём рождения, Чонгук. — Спасибо, — альфа кивает, не уводя взгляда с глубоких тёмных глаз, которые блестят от недавних слёз, и чувствует, как они идут на встречу. Не буквально, конечно, каждый остаётся стоять на месте, — проходи в гостиную. Чонгук отступает на шаг назад и скрывается из виду, позволяя омеге выдохнуть и прийти в себя. Тэхён сжимает кофту возле сердца и впервые позволяет ему стучать громко за эти недели, прям как в ту ночь, когда они были особенно близки с Чонгуком. — Ну и где все застряли? Именинник, бухать без тебя — лишь повод напиться, поэтому позволь нам оправдать собственный алкоголизм, — орёт из зала Намджун, разливая по стопкам купленный алкоголь. Тэхён боязливо ступает по мягкому ковру и садится в кресло, чтобы уж не искушать себя наверняка, плюхнуться на диван рядом с Чонгуком. Пока что рано. Омега берёт стопку и вместе с другими поднимает руку вверх. Пока Чонгук стоит едва не в центре и принимает поздравления от собравшихся вместе друзей. — …чтоб хуй стоял и деньги были, как говорится, — прилетает от Хосока. — Фу, как банально, а я желаю, чтобы сердце миновало всё, кроме любви, — искренне желает Чимин. Чонгук без иронии во взгляде улыбается и мельком стреляет глазами в сторону Тэхёна, сжавшегося в комочек. Больших сил стоит ему, чтобы не прижать омегу к себе, спрятать от всех и прошептать, что в сердце сейчас только он. Сейчас и всегда. — За тебя, братишка, ура, ура, ура!!! — все кричат и пьют, наконец-то вместе и почти счастливые. Вечеринка плавно перетекает в одну большую пьянку, с подтянувшимися Джином и Хисыном. В зюзю, конечно, никто не напивается, но некоторые хмелеют знатно. Тэхён же не следит за разговорами, за шутками и действиями. Весь вечер сканирует взглядом Чонгука, пока тот не видит, и прячется каждый раз, когда альфа чувствует на себе чужой взгляд. Всё же он большой трус. В голове миллион фраз, которые хочется Чонгуку сказать, но он не решается. От того и ещё больше паршиво, ведь сам альфа не должен делать первый шаг, он Тэхёна ничем не обижал, и извиняться ни за что не должен. Тэхён упускает тот момент, когда Намджун с Чонгуком выходят покурить на улицу, и возвращается в реальность только, когда Ким заходит один в квартиру и кивает именно Тэхёну в сторону двери, не кому-то, а именно ему. Омега ставит баночку с колой на журнальный столик и, потирая холодные ладони, идёт на тет-а-тет. Морозный воздух приятно холодит щёки и разум, которому нужно остыть, чтобы вновь не наломать дров. Тэхён цепляется взглядом за широкую спину альфы, который стоит оперевшись локтями на перила и смотрит на дома вдали. Между пальцев зажата тлеющая сигарета, а чёрные, как смоль волосы, покрылись хлопьями белого пушистого снега. Тэхён выдыхает тяжело, выпуская изо рта тепло, и подходит ближе, но вплотную стать боится. А руки так и тянутся, чтобы обнять сзади альфу за талию и прижаться любовно к наверняка горячему телу. Омега старался игнорировать покалывание в кончиках пальцев, но не сдержался. Чонгук слышал, как робко сзади к нему подкрались, запахом своим, с ума сводящим окутали с ног до головы, но совершенно не ожидал, что омега, как коала оплетёт его талию руками и прижмётся щекой между лопаток. Наполовину недокуренная сигарета падает вниз и тонет в покрывшем дорогу снегу. Неуверенность в объятиях ножом по живому режет. Как же у омеги трясутся руки, боится, что оттолкнёт, оставит одного. Чонгук решает поддать уверенности, поэтому накрывает холодные пальцы своей ладонью, чувствуя, как крепчает хватка. Тэхён прислоняется ещё ближе, потирается кончиком носа о спину альфы и млеет от такой нужной сейчас поддержки. — Прости меня, Чонгук, — выдыхает эти слова вместе с тёплым паром, сжимая талию альфы сильнее. — За что ты извиняешься, Тэ, и главное зачем? — Я не хотел говорить те слова, твои чувства, они, — Тэхён хочет сказать так много и столько важного, облизывает пересохшие губы и продолжает уже увереннее, — я не хотел тебя задеть, не хотел обидеть, уколоть, сделать больно, я просто… Мне не хватает тебя, Чонгук, наших встреч, шуток, прогулок, разговоров. Тебя всего. Давай снова будем друзьями, забудем… Но договорить омега не успевает. Чонгук буквально разрывает кольцо из его рук и отходит с выражением лица, на котором чёрным о белому написано «серьёзно?». Альфа усмехается и выдыхает на грани слышимого, но Ким успевает поймать слова, пока они не рассеялись: «господи боже, опять». — Что не так? — Тэхён отшатывается в сторону, когда понимает, что опять порывается обнять альфу. — Что не так? Действительно, что не так, — Чонгук хлопает в ладоши, повысив тон, но делает три вдоха, чтобы успокоиться, — да всё не так. Нет, Тэхён. — Что нет? — Не забудем. И друзьями мы никогда не будем. — Ты меня теперь никогда не простишь? — омега глотает этот ком разочарования, застрявший в горле, но он никак не проходит, лишь вызывает слёзы, как при удушье. Только вот Тэхён не задыхается. Пока что. — Неужели ты не понял? — Чонгук сдерживает себя в который сука раз, — мне не за что прощать тебя, ведь я не злюсь. — Но, что тогда? — альфа не понимает, Тэхён и правда не может поймать эту тонкую нить или просто прикидывается глупым. Чонгук даже не понимает, в какой момент оказался так близко к омеге, в какой момент схватил парня за белоснежный капюшон, накинутый на голову, и в какой момент накрыл эти искусанные ветром и самим Тэхёном губы. Сухие, но самые сладкие и любимые. Лишь прижался на мгновение и отстранился на пару миллиметров, ловя удивлённый вздох напротив. Альфа переместил одну ладонь на щеку, глядя в глаза, так близко. Тэхён самый прекрасный человек для него. И он так не хочет стать его кошмаром, разбивая сердце. — Потому что ты для меня гораздо больше, чем друг, Тэхён, — шепчет губами в губы, едва касаясь, — и я могу быть для тебя кем угодно, но не другом. Это пытка, быть рядом, но не иметь возможности касаться, как сейчас. Альфа кончиками пальцев оглаживает порозовевшую от мороза щёку и слегка бадается лбом, не отстраняясь после. — Мы не друзья, Тэхён, больше нет и притворяться, что ничего между нами не было, я не могу. Поэтому, если ты не видишь меня кем-то больше, чем просто другом, если не можешь мне дать того, о чём я говорю, — альфа горячо выдыхает в приоткрытые вишнёвые губы со вкусом сладости, — мы больше друг другу никто. Никто — слишком болезненное слово для человека, которому ты был всем. — Прости, — альфа сжимает зубы до боли в дёснах и отстраняется. Тэхён не бежит за ним. Даже когда дверь в квартиру хлопает. Так закрывается чьё-то сердце? Чонгук выбрал и он прав. Не хочет разбивать Тэхёну сердце, потому что знает, как это больно. Но почему тогда так тяжело. Так чертовски больно в груди, словно кто-то выстрелил в упор и ушёл, даже не убедившись, что жертва мертва.