***
Своё апатичное настроение омега упрямо списывает на обычную зимнюю простуду, с которой уже неделю валяется в кровати и которая позволила ему с головой утонуть в размышлениях. Кто о чём, а Тэхён о том же. Последние слова Чонгука в тот вечер сильно укололи, ему должно было стать обидно, но он испытал лишь боль и страх, когда пришло осознание конца всему. Омега громко чихает и зарывается с головой в одеяло, но и оно не спасает от мыслей. Воспоминания об их последнем поцелуе не дают покоя, а слово «последний» заставляет поморщиться. Его никогда не целовали так… отчаянно, так чувственно. Он никогда не чувствовал раньше подобного со стороны альфы, будь то парень со старшей школы или Намджун, и в чём же дело, в поцелуе или в том, кто его оставил. Но добраться до сути омега не успевает, потому что дверь в квартиру открывается и спустя пол минуты на него наваливаются целых три тела. Тэхён кое-как прорывается из последних сил наружу и облокачивается на спинку кровати, глядя на наглых друзей, которые заняли свои места с двух сторон. — Как ты себя чувствуешь? — Джин, который единственный не поленился снять верхнюю одежду трогает мокрый лоб омеги холодной рукой, — да уж. В подтверждение собственного вердикта раздаётся громогласный чих в сторону Чимина, который морщится и тыльной стороной ладони вытирает щёку. — Я лечусь, — омега промакивает нос сухим платочком и отмахивается. — Может всё дело здесь, — Чимин пальцем тыкает другу в грудь, в область сердца. — Ага, или здесь, — омега гундосо отзывается и указывает на голову Пака. Развалившийся в ногах Хисын пускает беззлобный смешок, за что получает пинок пяткой под рёбра от Чимина. — Напомни, почему мы взяли тебя с собой? — Потому что мой парень сейчас на проводах, а, ну и потому, что я ваш друг, естественно, — Хисын посылает омеге чмок и обнимает через одеяло Тэхёна. Всё как обычно, омега захандрил — его скорая спешит на помощь и если бы не разговоры с друзьями и их поддержка, Тэхён точно увяз бы с головой в самобичевании. А пока, друзья пытаются уже который день до него достучаться наводящими вопросами об их с Чонгуком отношениях и главное, помогают разобраться в том, что испытывает сам омега. — Ну что, сеансы продолжаются, — наконец-то все устраиваются поудобнее и в полумраке комнаты начинают свой обычный разговор. — Что ты чувствуешь к Чонгуку? — Хисын садится на омегу чуть выше колен и держит его, словно он вырываться собрался. Тэхён хрипло вздыхает и отводит взгляд в сторону. Этот вопрос он слышит чаще, чем может показаться, потому что задаёт его самому себе круглосуточно. Чувствует себя, словно у следователя на очной ставке, но не возражает, хотя и смысла каждый раз говорить об одном и том же не видит. К чему они хотят его подвести тоже не понятно. А что он чувствует к Чонгуку? — Так, не молчи и говори всё, что сейчас держишь в голове, — раздаётся слева. — Ладно, он мне дорог, — ляпает первое, что приходит на ум каждый раз, после этого вопроса. Друзья переглядываются и кивают друг другу. Ответ не нов. — Так же дорог, как, например, Чимин? — аккуратно спрашивает Джин. Тэхён задумывается. Чимин безусловно ему дорог и он бы вел себя так же, поругайся они, но это что-то иное, что-то глубже и чувствительнее, дотронься и получишь удар током, не меньше. — Наверное да, но, — омега медлит прикусив губу. Не хочет договаривать. — Но… Вот и что они хотят услышать от него? Три пытливых взгляда не дают спрятаться и омега на одном дыхании вываливает всё, в чём порой неловко признаваться даже себе. — Хорошо, мне весело с ним, у нас полно общих шуток, Чонгук понимает меня и поддерживает, чтобы не случилось, помогал мне справиться с расставанием, отвлекал, заботился, но всё это делает каждый из вас, — омега тяжело дышит, вонзая острый взгляд то в одного, то в другого друга. Джин приподнимается с кровати в сидячее положение и, кажется, ловит в воздухе тот повисший вопрос, который хотят задать и другие. — А как об альфе, что ты можешь сказать о нём? А как альфа, он делает всё то же самое, за одним малюсеньким исключением, Тэхён отзывается на него не как на друга. — Чонгук красивый, этого у него не отнять, — все дружно кивают, а Тэхён заходит издалека, — мне нравятся его татуировки, его милая улыбка, запах сигарет и наша незначительная разница в росте. В комнате повисает томительное молчание, пока омега собирает мысли по кусочкам в одну целую картину. — Иногда я смотрю на него дольше положенного, но вы ведь все красивые, а я не могу оторвать взгляд именно от Чонгука. Со временем я понял, что мне мало наших незначительных дружеских объятий и касаний, мне хотелось, чтобы он брал меня за руку как можно чаще. И ещё я ревную его, да, очень ревную, ко всем омегам, которые крутятся вокруг, мне претит мысль, что он будет с кем-то ближе, чем со мной. Чимин украдкой улыбается Джину, который, кажется, знает, что делает. Возможно сейчас они нашли ту точку, которую стоит продавить. Тэхён в замешательстве и это только на руку лиге по спасению разбитых сердец. — А что на счёт вашего последнего разговора, когда Чонгук поцеловал тебя, и как откликнулись внутри его слова? Словно в трансе омега спокойно продолжает размышлять вслух. — Когда он отстранился, я подумал, что это было не правильно, разрывать наш поцелуй и мне хотелось, чтобы он обнял меня и поцеловал снова, и самое главное, мне так хотелось ответить. — Ты бы поцеловал его сейчас? — врывается в диалог Хисын, за что получает нагоняй от Чимина. Но Тэхён на удивление отвечает. — Да. — Ты любишь его как друга? — Да, — но уже не такое уверенное, как предыдущее. — Тогда почему бы не позвонить сейчас и не сказать ему об этом, ты ведь говоришь друзьям о своей любви к ним, — Джин протягивает ему телефон, но омега отодвигается подальше от смартфона, словно у того тотчас вырастут зубы. Озарение накатывает так стремительно, словно снежная лавина, сошедшая от громогласного крика в горах. Это правда правильно, говорить друзьям, что любишь их, но считая Чонгука самым близким человеком, омега ни разу не говорил ему этих слов. Чимину мог признаться в любви после каждой пьянки, Джину просто от радости, а Юнги сарказмом, но никогда дорогой сердцу альфа не слышал из его рта трёх простых нужных слов. Но ведь он очень дорожит Чонгуком и боится потерять, так в чём же проблема говорить об этом. Может в том, что чувства к Чонгуку все же отличаются от того, что он чувствовал раньше и сказать «я люблю тебя, друг» будет признанием себе в величайшем обмане в истории человечества. Потому что, нихрена не друг. Омега подскакивает на месте и выпрыгивает из кровати, как ужаленный, ещё не поздно, они всё ещё не никто друг для друга и уж точно, омега не хочет, чтобы Чонгук стал именно тем самым никем, который на деле значит обратное. В глазах слегка темнеет от резкой смены положения, но Тэхён не обращает внимания, натягивая джинсы и путаясь в ногах. — Куда ты полетел? — оказавшийся рядом Чимин давит на плечи и вынуждает сесть обратно с полуспущенными штанами. — Я не хочу звонить, я должен сказать ему это глядя в глаза, — омега опять порывается встать, но ему не дают, — да пустите вы в конце концов меня или нет? Не слышали что ли, мне надо сказать Чонгуку, что я его люблю. Пусть и не напрямую заявленные альфе слова, но их звучание греет сердце. А знать, что это взаимно, вдвойне приятно. — Джульетта, сейчас девять вечера, а у Чонгука завтра рано самолёт, — Чимин поднимает брови, с сожалением глядя на лучшего друга. Самолёт… — Проводы, Тэ, — Хисын накрывает спину омеги ладонью, — Чонгук улетает в Канаду к родителям. Ладно, и пусть так, не навсегда же он туда собрался. Или… — И когда он вернётся? Молчание и кислые лица друзей, направленные на него, говорят больше слов. Этого не может быть, ведь ему нужен шанс, нужно поговорить с Чонгуком и нужен он. Всё звучит, как болезненные галлюцинации, но это правда. Родители давно звали альфу к себе, а тут защита диплома и всё, в Корее никто не держит. Глаза начинает щипать от подступающих слёз. — Ясно, — Тэхён понуро кивает, шмыгая носом и рассматривает тоненький кожаный браслет с Хэллоуинской ярмарки с серебряной черепушкой, который ему достал из «сундука мертвеца» альфа. И что же это значит, вот так всё закончится, без намёка на счастливый конец? Омеге просто необходимо увидеть альфу, если тот решил, что для него так будет лучше, то хорошо, Тэхён согласится. Но он не может отказать себе в последней встрече, даже если они всё ещё никто. Омега быстро собирается и говорит друзьям, что ему нужно подумать. Ким хватает ключи, натягивает пальто и выходит на покрытый снегом двор. И если бы он обернулся назад, поднял голову повыше и заглянул в окно своей квартиры, то непременно увидел там трёх взволнованных, но счастливых друзей.***
Гулять холодным зимним вечером по набережной не то что холодно, а пиздец как холодно, но омега только сильнее натягивает капюшон и прячется от зимнего ветра. Уехал на автобусе и кружил без малого час по городу, когда эйфория прошла, подступило удушающее чувство, будто он хочет стать препятствием на пути альфы. Может Чонгук его отпустил в тот самый вечер, а он глупец не понял того. Тэхён обходит гуляющие парочки и идёт в сторону причала, подходя к самому краю, где из-за ветра намного холоднее. Наплевав на свою простуду, приземляется на задницу и чувствует ею пронизывающий холод. Недалеко у берега открыто круглосуточное кафе и аренда блестящих лодок, хотя только идиот захочет зимой прокатиться по реке с ветерком. Омега вставляет в уши наушники, но так и не включает песню, вместо этого, находит нужный сейчас контакт и помедлив, все же делает вызов. Спустя несколько долгих гудков телефон оживает от раздавшегося в динамике голоса, который разгоняет по всему телу трепетные мурашки. — Алло. Тэхён слышит шум на заднем плане, но он меркнет на фоне голоса в трубке. Омега улыбается, держа телефон рядом с губами и тихо выдыхает. — Ты решил сыграть роль маньяка? — Чонгук на той стороне усмехается, вызывая такой же теплый смех в ответ. — Нет, ты ж знаешь, что это я, какой в этом смысл? — Нет, все-таки это пугает, признавайся, смотришь на меня по ночам? Омега смеётся, слыша этот добродушный тон, он-то думал, что альфа даже трубку не возьмёт, а тут ещё и шутит, может потому, что это их последний разговор? Эта мысль отрезвляет, но Тэхён будет молчать, он себе пообещал. — Что-то случилось, — смех на той стороне слишком резко оборвался и Чонгук сразу понял, что да, случилось. Наверное, это его суперспособность, понимать омегу на расстоянии, но будет ли так же, когда он уедет. — По правде говоря, я сейчас сижу на набережной и не знаю, как мне добираться до дома, автобусы здесь после десяти не ходят. У него проскакивает мысль, что Чонгук может подумать, будто ему нужна от альфы лишь помощь, даже после всего, что произошло. Но это не так, ему просто нужно его увидеть. — Напиши мне адрес, я уже собираюсь, — и затихшая музыка на фоне не врёт. — Ты же говорил, — но мысль обрывается. — Неважно, я просто заберу тебя, — альфа тяжело выдыхает и бросив короткое «жди», отключается. Омега прижимает телефон к груди дрожащими, и вовсе не от холода, руками и включает первую попавшуюся песню, так и не стерев с лица глупую улыбку.***
Чонгук с трудом пережидает каждый горящий красным светофор и с силой сжимает пальцами кожаный руль джипа, который скрепя зубами ему одолжил Намджун. Какой силы стоило разжать ему пальцы с ключами, точно упоминать не стоит. Альфа злится сам на себя, что бежит по первому зову Тэхёна, так было всегда и так будет, не смотря на то, что он пытался оградить себя от омеги, это невозможно. Стоит только услышать этот бархатистый голос с лёгкой нежданной хриплостью, и он уже смиренно виляет невидимым хвостом. Небрежно припарковавшись, вровень для штрафа или эвакуатора, Чонгук захлопывает дверцу машины и оглядывается по сторонам слишком резко, привлекая к себе внимание прохожих, но все они растворяются, когда он видит хрупкую фигуру, сидящую на деревянном причале. Альфа не торопясь подходит ближе, и присаживается чуть позади омеги на корточки, Тэхён его даже не замечает, или делает вид, что не услышал, хотя бы запах должен был уловить. Альфа качает головой и стучит пальцами омеге по плечу. Тэхён резко оборачивается, отчего провода натягиваются и синие наушники выскакивают из ушей. Видимо и правда не услышал. Омега слабо улыбается, и в этой улыбке читается так много, если бы только Чонгук заметил. — Карета подана, — альфа указывает в сторону, откуда пришёл и собирается встать на ноги, но Тэхён хватает его за руку раньше. Чонгук дёргается от неожиданности и того, насколько парень ледяной. — Снежная королева, у тебя на носу иней скоро будет, поехали домой, — Чонгук сжимает холодную ладонь двумя тёплыми руками и подносит к губам, согревая горячим воздухом. И это заставляет таять не только снежинки на выглядывающих рукавах толстовки, но и сердце омеги превращает в горячий кисель. — Давай посидим так немного, — голос у него и правда жутко хриплый, что Чонгуку совершенно не нравится. — Тэ, заболеешь. — Да я уже, — не хочется выглядеть в глазах альфы кретином, но именно так Чонгук на него и смотрит. А Тэхёну и сопли, и кашель, и головная боль не важны, важно только то, что он рядом с ним, за руку держит крепко и не безразлично ворчит. А стал бы он ворчать безразлично, уже другой вопрос. Чонгук явно включает строгого альфу, можно понять это по хмуро сдвинутым к переносице бровям. — Всего одну песню, — страдальческое выражение лица и поднятый для убедительности указательный палец свободной руки убеждают альфу, но только, чтобы избежать бессмысленных долгих споров и поскорее утащить омегу в тёплый салон. Чонгук кивает и садится рядом в позу лотоса, так, что одно колено устраивается у омеги на бедре. И альфа чувствует эту лёгкую дрожь, пробежавшую по чужому телу, но списывает всё на холод, хотя её причина он сам. Омега протягивает ему наушник, но медлит. — Давай быстрее, у меня задница сейчас от холода отвалится, — и Тэхён с этим согласен, но в ответ смотрит в блестящие глаза альфы и тонет. — Можно я тебя обниму? — для Тэхёна это сейчас самая важная потребность, но если Чонгук скажет нет, он наплюёт на неё. Альфа вскидывает одну бровь, но это не очередная шутка, омега серьёзен и смотрит, аки кот из Шрека, он бы ему в любом случае не отказал. Чонгук вздыхает так тяжело, но руки ему протягивает и омега не думая ныряет к нему в объятия, усевшись сверху скрещивает ноги на пояснице и крепко прижимается. Альфа от неожиданности едва не падает, ощущение, будто Тэхён его так никогда не обнимал, словно не хочет отпускать, но всё это игра больной головы. Чонгук ласково обвивает талию и последовав примеру, смотрит на парня с ответной улыбкой. — Из-за твоей снежной задницы мне теперь холодно со всех сторон, — кряхтя, омега кое-как отряхивается и садится обратно. — Так лучше? — Лучше, — странно, и как он раньше не замечал то, с какими искрами в глазах Чонгук смотрит на него. — У меня что-то на лице? — Тэхён молча качает головой и накрывает ладонью тёплую шею, на что Чонгук лишь шипит на выдохе, но позволяет греться о себя. Даже так. Всегда делает так, чтобы ему было хорошо. …у Чонгука завтра рано самолёт… …Чонгук улетает в Канаду к родителям… — Эй, Тэхён, что случилось? — мысли снова вернулись к омеге и он даже не заметил, как по щекам прокатились тёплые слёзы, оставляя после себя размытые дорожки. И сейчас есть только этот взгляд альфы, обеспокоенный и нежный, направленный только на него. Он пообещал себе, что будет делать так, как лучше Чонгуку и он не станет его отговаривать. Но вопреки всему роняет голову ему на плечо и вжимается холодным носом в шею, вцепившись, как колючка в пальто на спине. Грудь болит от желания сделать вдох, но чует он, что просто разрыдается, если шелохнётся. — Тэ, посмотри на меня, пожалуйста, — но слова не срабатывают, омега только сильнее обнимает и дрожит, — тебя кто-то обидел? Ты же знаешь, что можешь рассказать. Я — проносится в голове. Омега часто-часто крутит головой и вдыхает побольше природного успокаивающего запаха альфы, который находится в растерянности. Тэхён не глядя даёт ему наушник и включает песню, даже не думая над её выбором. Это глупо, но если говорить нельзя, можно ведь дать понять. С одной стороны звучит полная энергии и (не)скрытого смысла песня 2NE1, а с другой громкое дыхание Чонгука, который с каждой секундой крепче прижимает к себе омегу. И если бы можно было сохранять определённые моменты своей жизни на кассеты, Тэхён крутил бы эту не переставая. Омега корит себя за то, что был таким идиотом прежде и не замечал тех глубоких чувств, которые не прятались от него никогда, он их сам закапывал глубже и притаптывал землю, чтобы никто не обнаружил. Он понимает, что песня закончилась только когда слышит собственные всхлипы и хриплое, всё же на выдохе «я тебя люблю». Но не успевает ужаснуться собственной глупости, потому что Чонгук отстраняет его от себя и смотрит в заплаканные глаза в обрамлении длинных замерзших ресничек. И в голове набатом звучат эти слова, словно в бреду, альфа даже думает не послышалось ли ему, но Тэхён оспаривает его мысли. — Но это не важно, мне жаль, что я слишком слабохарактерный, чтобы скрыть это, — шокированное лицо Чонгука можно фоткать на паспорт, потому что, что чёрт возьми, городит этот омега, — я буду скучать по тебе, но если ты так решил, значит это правильно и мои слова не должны тебя остановить. Чонгук не выдерживает этого потока слов и закрывает омеге рот рукой, глупо улыбаясь, разглядывая эти родные, влажные, полные искренности глаза. — А теперь спокойно и понятно, какого хрена, Тэхён? — он накрывает двумя ладонями щёки омеги и ласково проводит по ним большими пальцами, вытирая слезинки, а Тэхён своими холодными руками сверху ложится и глаза прикрывает. — Ты улетаешь в Канаду. — Да, и я тоже буду скучать, теперь, кажется, еще сильнее, — говорит очевидное в губы, едва не касаясь их, — но это только на две недели. — Но Чимин сказал, — Тэхён хмурится, в голове явно идут сложные мыслительные процессы, а потом раскрывает широко глаза и дергается, грязно матерясь, но Чонгук его крепко держит и не может сдержать смешок, — смешно тебе? Омега зачерпывает в ладонь снега и кидает альфе в лицо, но даже это не может перебить осознания тех слов, которые вырвались из парня. Он отпускает Тэхёна только для того, чтобы потом вместе с ним завалиться на спину, опрокидывая на себя сверху. Тёплой ладонью проводит вдоль нижней челюсти и прихватывает двумя пальцами подбородок, отмечая каждую эмоцию, способную ускользнуть в такой трогательный момент. — Скажи, что мне это не снится, Тэ. — Да ты романтик, — шутит омега, но до него доходит, что Чонгук как никогда серьёзен, и смотрит с просьбой. У него самого все внутренности трясутся от предвкушения фразы, которая на языке теперь ощущается так сладко. Омега наклонятся ближе к уху и произносит важные друг для друга слова. — Люблю тебя, — аккуратно оставляет поцелуй прохладными губами и повторяет, — очень сильно тебя люблю. Счастливый альфа настолько забыл обо всём, что даже не додумался ответить. — А ты? Чонгук усмехается и опять ловит руками тэхёново лицо. — Это же очевидно, — но омега желает слышать, а он исполняет, — я влесбиянился в тебя по уши уже достаточно давно. Омега фыркает и задирает нос повыше, хотя больше хочется сейчас задушить своими объятиями этого несносного альфу. — Тоже, влесбиянился по уши, прости, что доходил до этого так долго, — Чонгук перебивает омегу, прижимаясь своим лбом к его и слега бодает, так привычно, за исключением того, что теперь он делает это со своим омегой, а не другом. — Всё в порядке, Тэ, мне не важно, я был готов ждать сколько угодно. Тэхён чувствует тех самых внутренних бабочек в животе, о которых все говорят и не медля прижимается к губам альфы, вкладывая все слова в поцелуй. Устраивается поудобнее на груди у Чонгука и двумя руками зарывается в мягкие и влажные волосы альфе на затылке, пока тот крепко, но не больно держит его за шею, не давая вдохнуть. Он мягко сминает сначала верхнюю губу, затем плавно опускается к нижней, но не целует так, как хочется, дразнит, на что омега не выдерживает и кусает его за губу. Но Чонгук лишь ухмыляется и трепетно целует в уголок рта, родинку на носу и вновь припадает к сладким губам, безмолвным движением прося омегу углубить долгожданный поцелуй. Альфа любезно пропускает чужой юркий язычок, которым Тэхён толкается ему в рот и в который раз улыбается в поцелуй. Этот омега его, льнёт так нежно, а целует страстно, присасываясь получше пиявки. Альфа поднимается со снега в сидячее положение и накрывает губами бессовестно открытую впадинку между ключицами, втягивая кожу до красных отметин, которые утром расцветут яркими пятнышками и помогут вычеркнуть из памяти слово «забыть». Больше омега даже не подумает выбросить из головы их моменты, это Тэхён себе пообещал. — Мне всё это безумно нравится, — произносит выдохом в чужие алые губы альфа, коротко целуя, — но ты болеешь. Омега округляет глаза и прикрывает рот рукавом. Вот чёрт, о чём он вообще думал, когда набрасывался на Чонгука с поцелуями. Сквозь ткань произносит слова извинений и хочет слезть с него, но мертвой хваткой оказывается пригвождён к бёдрам альфы. — Я не это имел ввиду, у тебя нос ледяной, — парень прижимается губами к холодному кончику и шлёпает омегу по заднице, чтобы тот быстро поднимался. Чонгук отряхивает от снега своё любимое недоразумение и обняв за плечи быстро ведёт к машине, любезно приоткрывая дверь дрожащими руками. Оставшись вне поля зрения он делает два глубоких вдоха, чтобы унять панику в конечностях и садится за руль. Омега всё ещё закрывает рот рукой, на что он крайне недоволен, отнимает ладошку от лица и целует сначала её, а потом приоткрывшиеся в возмущении губы. — Я люблю тебя всего, и вирусы твои тоже люблю, — омега краснеет и отводит взгляд, хотя ничего такого Чонгук не сказал, — и когда ты так краснеешь — просто обожаю. — Говори мне это почаще. Омега берёт одну свободную руку альфы в свою и кладёт себе на бедро их скреплённые руки, делая фото. Но важно не то, каким оно получилось, важно то, что за ним стоит. А за ним внимательный влюблённый взгляд Чонгука и не менее нежный ответный омеги. Они — всё.