Север

      Песня рождает спокойствие, что не похоже на вечную северную стужу. Она мягко устраивается рядом, оставляет ладони на щеках и совсем невесомо целует веки, забирая за губы упавшие с ресниц снежинки.       Открывает глаза на правду, чувство, с которым нужно всмотреться в заново взгоревшее пламя. Кей видит там только две фигуры, сплетающиеся ногами в танце и не видящие преград. Две девушки, впутывающиеся в снег голыми пальцами. Обе чисты и светлы, как белый лист, волосы больше похожи на ледяные нити, струящиеся к самой земле, а в глазах навсегда застыли озера. Две одинаковые души, живущие рука об руку в снегу и зелени хвои. Близнецы, единственные друг для друга на всем белом свете.       Он видит, как они растут, как волосы одной спадают от ножа к корням большого дерева, как сменяется легкость одной тяжестью доспех и мечом, но все таким же прозрачным, словно лед. Он быстро направляется на внезапно появившегося мужчину. Вряд ли он похож на простых северян: ни сил, ни лица, только глаза полностью белые и тело, исчерченное рунами, фазами луны и письменами на родном языке.       Кто он? Почему уводит с собой одну из сестер? Почему луна в момент окрашивается теплом, а волосы оставшейся девушки темнеют? Почему из-под доспех вылезает шерсть, а спустя минуту на ее мосте оказывается лишь волчица, без времени воющая на небо?       Песня подходит к концу, как и легенда. В момент вся дымка спадает, спокойствие оставляет прощальный теплый поцелуй на щеке и позволяет открыть глаза. Дети все еще здесь, Куроо и старик тоже, а огонь как всегда алеет, отдавая причудливые тени.       — Эта легенда о появлении первых северян, — самый старший юнец впечатывает слова в пламя, но Тецуро чувствует, что именно ему нужно отдать всю правду прямо сейчас. Смотрит в глаза южанина в надежде найти уже готовый ответ. Разочаровывается. Заново возвращается к струнам.       — Она о том, как мы появились на северных землях и о том, какую цену пришлось заплатить за это.

«Старые Боги — целый род первых жителей Севера, посвятивших жизнь будущим поколениям.»

Значит ли это, что каждый ребенок здесь такой же, такой же старик и будущий муж?       — А волки все поэтому же на луну воют, да? Одна сестра тоскует по другой? — девочка рядом то ли от нетерпения, то ли по детской привычке машет ногами, разбрасывая снег и вглядывается в небо. Надеется увидеть ту, к кому взывает оставшаяся на северной земле сестра. Откуда эти дети так много знают о чувствах?       — Старые Боги расскажут вам больше в следующий раз. Скоро Лунный день.

***

      Возвращаются к саням они лишь вдвоем, Кей все так же следует шаг за шагом за Куроо, но в этот раз мысли подвешивают на сапоги тяжелые кандалы и не дают догнать. Ответов недостаточно. Как минимум-       — Думаешь о том, кто эти дети?       — Читаете мои мысли? Я уже вряд ли удивлюсь.       Куроо усмехается, едва скрывая грусть. Даже все еще холодный к искренности южанин чувствует натянутые до сих пор струны чужой души.       — Их родители ушли к Старым Богам на этой войне. Все они, от белок до касаток, остались одни лишь потому, что твоим людям приспичило получить кусок земли.       Не его. Он не желал зла никому. У него не было выбора. Он был у отца, который скормил пламени битвы собственного сына. Кей не находит слов, все разбегаются по снежным норкам вокруг, он давит оставшееся единственным ждать своего часа сочувствие и все же сдается. Он слаб.       — Мне жаль.       — Не верю тебе.       — Имеете право, но в наших силах сделать, чтобы такого не повторилось.       Вряд ли Куроо поверит в его безмолвное обещание посвятить себя впервые чему-то полезному для других, но тот все же останавливается у саней, оборачивается и вцепляется взглядом в его замерзшее лицо. Ни капли лжи. Только желание. Пусть не понять, пусть не отдать всего себя, но пойти навстречу. Хотя бы попробовать, насколько глубоко его запустит к себе Север.       — Тот, кто был с нами на костре, не простой северянин, — голос все еще тихий, как будто пронизанный тайной и миром. — Некомата — последний из пятого поколения потомков Старых Богов, бывший вожак племени Оленей. Он знает запах лжи.       Долгая пауза. Взгляд от неловкости падает в носки чужих сапог.       — Он доверяет тебе, потому это стоит делать и мне, — не слышится надежды и доверия, простое разрешение думать, что это действительно возможно. Пожалуй, это первый шаг к разгадке.       Он все еще не может вымолвить ни слова, все так же смотрит на носки сапог, а в голове только один ответ на откровенность.       — Раз так, научите меня вашему языку.