Север

      Обратный путь в замок кажется дольше, чем ночью. Винить ли в этом стихшую метель или отсутствие алкоголя, неизвестно, ноги все так же проваливаются в сугробы, напоминая о том, что северного тепла всегда мало, но в этот раз шаг за шагом за собой ведет рука Тецуро. Горячая, как огонь, что удивляет в который раз, большая, скрывающая всю ладонь Цукишимы от легкого ветра и невыносимо манящая. Как будто молящая упасть в нее макушкой.       Все одна ночь, всего одна попытка выйти из порочного круга собственных тайн, а расстояние между ними в момент стало меньше. Многолетние льды в душе ощутимо тронулись, все еще по привычке царапая гранями стены внутри. Удивительно.       Уже вряд ли магия. Простое человеческое доверие.       — Вы обещали научить меня языку, — слетает с губ у самых дверей в замок, и Куроо то ли правда забыл, то ли хорошо притворяется, но выдает на лице тень размышления. Между ними расстояние шага, но взгляд сам собой цепляется за каждую мелочь чужих эмоций: брови сводятся в носу, шрам на щеке натягивается, губы как будто дрожат от холода…       — Раз так, то будь готов через час встретиться в библиотеке вместе с теми книгами, что дала тебе моя мать.       Это последнее, что оставляет свой теплый след. Чужая рука наконец отпускает, а черная шуба все дальше удаляется по коридорам замка. Становится холоднее. Возможно, именно об этом тепле твердили все вокруг — знания, что рядом есть еще кто-то сильнее. Ему трудно не поддаться. Хочется новой встречи, нового касания.       Но Кей все еще следует нормам приличия, прячет взволнованность и мурашки за убедительной маской ото всех слуг, в покоях задерживается ненадолго, только забирает книги и уголь с бумагой (ему же нужно научиться и писать на Старом языке), но у порога останавливает резкий лай. Маленький нос и глаза-бусины выглядывают из-под одеяла. Арна была здесь всю ночь совсем одна.       — Прости, что пропал так надолго, — виновато шепчет Цукишима, тут же откладывая книги в сторону и возвращаясь к кровати. Очередной укол под кожу. Он снова стал причиной беспокойства, только в этот раз беззащитного щенка, который все так же задорно, как и вчера, облизывает все, до чего может дотянуться. Арна требует ласки и внимания, но вряд ли это возможно осуществить, когда впереди, Кей уверен, не самое простое учение даже не в собственных покоях. Только если… — Если обещаешь быть тихой, я могу взять тебя с собой.       Безумец, говорит с собакой, которая вряд ли может понимать человеческий язык, но в момент малышка отчего-то замирает и, как будто показывая пример послушания, укладывается носом на вытянутую ладонь. Такому ее мог научить Бокуто?       И все же вместе с книгами под шубой оказывается маленькое пушистое тельце, а медленно садящееся солнце мягко торопит, едва видными лучами провожая через каждое окно. С самого утра покой. Совсем как на душе.       Вчерашние откровения пусть и были смущающими, но точно того стоили.       Тяжелая дверь поддается не сразу, только тяжело вздыхает, когда наконец удается пробраться внутрь. Вокруг все так же холодно, ледяные пики свисают с полок, норовя упасть от одного лишь дыхания, разрушив вечную тишину. Здесь Цукишима больше всего чувствует себя гостем, заблудшим случайно под власть старинных отрывков памяти ребенком, которому срочно пора бежать в безопасное место.       А вот Арна бесстрашно высовывает нос из шубы и насовсем спрыгивает на каменный пол, тут же исследуя каждый угол. В ней есть Северная кровь, что-то вроде талисмана защиты от всех проклятий. Ей пики точно не страшны… По крайней мере, предчувствие подсказывает именно это.       Касаний с мебелью в этот раз Цукишима избегает, задавливая насовсем жажду докопаться до правды в одиночку, только раскладывает по столу все необходимое и ждет возвращения Тецуро. В памяти четко отпечатался чужой шрам. Он совсем небрежный, ползущий, как змея, от брови, чудом минуя глаз, до самого уха. Умелый удар одного из южных войнов. Вечный отпечаток различия их стран.       — О чем задумался? — шепот звучит у самого уха и пугает до чертиков, но в следующую же секунду осознание, что рядом не опасность, а все так же будущий муж, приносит спокойствие.       Особенно приводит в норму малышка устроившаяся в чужих руках. Тоже чувствует тот аромат смолы, что как будто течет по венам Куроо, или просто доверяет?       — Ничего особенного.       — Врешь.       — Врал бы раньше, но сейчас это правда неважно. Ваш шрам лишь отражение прошлого, а прошлое-       — Часть настоящего, — место рядом на скамье бесстыдно занимается, Арна переползает на худые ноги Кея, а ладонь Тецуро снова оказывается рядом.

Тепло

      — Но ты прав, он не так важен, потому что те, кто были на поле боя, не были тобой, — чужие пальцы перелистывают страницы книжки до самой первой. — Начнем первый урок.