Север

«Здравствуй, избранник моего сына. Пишу тебе это послание с волнением и трепетом, ведь в твоих руках лежит душа Тецуро. Как говорили Старые Боги, партнеров на Севере выбирают по уму и на всю долгую жизнь среди снегов, чтобы согреваться в морозные ночи, и я верю, что вы выбрали друг друга со знанием этого. Вы — следующее поколение королевской семьи, вам вдвоем предстоит пройти через многое, прежде чем найти покой в старости в окружении семьи» — Пишешь письмо в будущее? — голос королевы оказывается слишком близко, медом ложится на слух и не оставляет шанса не повернуться. В глазах напротив все так же теплится огонек азарта и врожденной лисьей обаятельности, которая читается в прищуре и мелких морщинка в уголках глаз. Жена все так же прекрасна, как и в день их встречи: собрание племен в столице, посланники- лисы, стоящие рядом с предыдущим королем, единственная девушка в ряде статных юношей с темными длинными волосами поверх серых шкур. Остаться равнодушным было невозможно, все северные ветра вмиг устремились к чужой фигуре и потянули за собой и его, едва обросшего силой наследника. Впервые Северное Сияние они увидели в эту же ночь в глазах друг друга, прячась от стражи на псарне, а спустя год в поселение лис рядом с границей Юга приехали королевские сани, чтобы забрать с собой в замок. У них все было определено с первой встречи, с самого первого взгляда. Стоит пожелать Тецуро такого же счастья. — Я не знаю, вернусь ли домой с битвы, — тянется тяжело настолько, что в кабинете повисает неприятная тишина. Никто не хочет этого исхода, жаль только, что они над судьбой друг друга не властны. — Даже если меня уже не будет рядом, я хочу, чтобы традиции шли дальше, и тот человек, с кем Тецуро свяжет свою судьбу, знал о них. — Чуешь, что это будет кто-то не с Севера? — В нем слишком много тепла, он, как и ты, Душа моя, создан, чтобы его отдавать. Старые Боги пошлют его к тому, чье сердце нужно отогреть. Приходится вернуть взгляд к бумаге и заново взять в руки уголь. Нужно написать все поскорее, сани совсем скоро будут готовы. Благо, ладонь жены все так же касается плеча в нежном жесте, и это сразу дает новую мысль. «Если ты читаешь это, значит твое сердце ожило рядом с ним, и это самое большое счастье для меня. Я верю в выбор Тецуро, в нем слишком много от матери, а она — лучшее, что мне могла подарить судьба. Ее любовь однажды дала мне причину жить, ради нее мне не страшно отдать свою жизнь, и я уверен, что ты будешь чувствовать то же самое счастье, когда свяжешься с моим сыном союзом. Я буду наблюдать за вами с цепей, пусть медвежьи глаза не так сильны» — Ты принесла кулон? — тает незаметно в шуме метели и крике слуг, что собирают в дорогу войско. — Проследи, чтобы он оказался на его шее. — Как скажешь, — и рядом с ладонью укладывается черная нить, а на ней белый камень, выточенный в медвежью метку. Он старше всех жителей замка, ровесник основания северных земель, и все так же сияет в свете лампы, пуская отблески по столу до самого края дерева. Невероятная красота, в котором обязательно найдется место для маленького осколка его собственной души, чтобы быть рядом с семьей Тецуро. «Мой подарок для тебя — то, что в нашем роду передается из поколения в поколение. Его носила моя мать, носила моя жена, и прошу, передай его в свое время следующему поколению и накажи передать своим детям, а после и их детям. Север держится на традициях и родстве, и каждое касание камня оставит на нем свой след, по которому сквозь снега смогут пройти потомки.» Лай собак снаружи становится слишком радостным. Нужно выходить. Из стола быстро вытягивается небольшая коробка — подарок отца жены на коронацию — и внутрь на дно укладывается камень и терпеливо ждет, когда его наконец закроют бумагой. В послание торопливо вписывается «Пусть Старые Боги хранят твою душу» и лист наконец складывается вдвое и укладывается поверх подарка. Крышка хлопает слишком громко, как будто навсегда отделяет его историю от того, кому предстоит занять трон вместе с Тецуро. Он поднимается уверенно, но с сожалением приближается к королеве. Это уже давно не статус короны, это личное признание власти над собой. Губы с тяжестью касаются чужого лба, и внутри все тянется еще ближе, чтобы не осталось места между ними, стать одним целом, как это завещали Старые Боги. Король без слов чувствует бурю внутри своей жены: в ней сожаление, жадность, нежелание отпускать так далеко, до самых границ, но все держит внутри. Какими бы ни казались открытыми лисы, сокровенным они делятся молча, одними лишь взглядами и касаниями. — Пообещай, что вернешься, — ее шепот всегда тих, тает в мехе шубы на плече, как будто опасаясь быть слишком сентиментальной. Он знает ее чувственное большое сердце, держит его в руках уже почти полвека, но не может забрать с собой все. Чует, что все закончится по воле случая, а потому жарким объятием в чужую грудь возвращается половина. Без нее его любимая жаркая звезда погаснет, замерзнет среди снегов, как чужеземец. — Ты обещал провести вместе всю жизнь. — Если не вернусь, пообещай жить дальше без сожалений. Я всегда буду рядом с тобой, Душа моя. Слова запираются в полный боли поцелуй. Ни одно обещание не сойдет с их губ. Цукишима не может видеть все, что запрятано между строк, но чувствует, обжигается о холод камня, и покорно надевает нитку на шею. Если такова последняя воля того, кто был так же близок Тецуро, как и королева, он не имеет права перечить. Только оборачивается к мужу и смотрит прямо в глаза. — Вчера во снах ко мне приходили Старые Боги. Они дали увидеть твоего отца. Он спокоен за нас.