* * *
Была уже середина недели. До рокового дня оставалось всего полторы. Друзья завершили все основные приготовления. Теперь готовое взрывное устройство стояло в углу квартиры Трокмортон, напоминая о ближайшем будущем. Теперь ребята виделись реже, желая провести время в одиночестве и просто отдохнуть. Но этот день был исключением. Они собрались вместе, как раньше. Не для того чтобы работать, а для того чтобы просто повеселиться и вспомнить о том, как бывает иначе. Друзья приготовили много вкусной еды и теперь сидели за столом. – Я уже и забыл, что существует нормальная полноценная еда, а не эти перекусы. – довольно сказал Фишер – Очень вкусно. – Салли застегнул протез и спокойно взглянул на радостных друзей. – Это точно! – улыбаясь, проговорила Кэмпбелл. – Да, я скучал по таким вечерам. – улыбаясь, сказал Ларри. – Тебе нравится? Он повернул голову в сторону, где стояла Трокмортон. Она была бледна и смотрела в пол, прислушиваясь к своим ощущениям. Джонсон уже понял, что что-то не так и насторожился. Все обеспокоенно уставились на нее. Девушка чуть пошатнулась и было видно, как обмякло ее тело. Ларри спешно подлетел к ней и не дал упасть, подхватывая на руки. Он быстро посадил ее за стол и Эш тут же принесла стакан воды. Софья почти сразу пришла в себя и отпила немного. – Спасибо, ребят…* * *
Друзья шли по школьному коридору, как обычно. Они были расслабленны и просто ждали окончания очередного дня. Очень странное и непривычное настроение теперь витало в их компании. Все вернулось на круги своя, но безвозвратно поменялось. Каждый понимал, как сильно вырос эмоционально за этот год. Однако они перестали шутить и подкалывать друг друга, как раньше, больше ничего не хотели делать. Все ребята надеялись, что так на них сказывается усталость, а не что-то хуже нее. Им иногда начинало казаться, что они окончательно смирились с тем, что должны будут сделать, но спустя время осознавали, что это ложь. Нельзя принять такое. Вот Салли повернул голову в сторону и все, как по команде, сделали тоже самое. На доске объявлений уже не хватало места для портретов маленьких и почти взрослых детей. Все они смотрели спокойно, а некоторые даже улыбались. И только друзья знали, что больше никогда этим людям не суждено увидеть свет, улыбнуться и заговорить с кем-нибудь. Список заметно опустел, однако все еще было довольно много по-прежнему бьющихся сердец, ради которых в том числе друзья решаются на отчаянный шаг. В груди что-то поднывало каждый раз, когда они смотрели на эту доску, поэтому ребята отвернулись, даже не перекинувшись и словом.* * *
День заканчивался. Солнце почти ушло за горизонт. Небо было непривычно чистым и приятно переливалось от розоватого, до темной синевы. Трокмортон и Джонсон проводили ребят и остались одни. Они вышли на балкон. Софья облокотилась на подоконник у распахнутого окна и достала сигарету из пачки. Ларри подошел к ней и обнял со спины, также зажимая сигарету в зубах. – Софья… – нерешительно позвал парень и чуть отпустил ее, заглядывая в глаза. Девушка непонимающе вскинула брови. – Не хочешь к врачу обратиться? Ты меня просто пугать начинаешь… Трокмортон опустила глаза в пол. – Я не знаю… Мне правда нехорошо. – она помедлила. – Но, знаешь, в этом ведь нет смысла. – слова прозвучали с такой горечью, которой он не в полной мере мог понять. – Ну почему…? – уже недовольно начал Ларри, но умолк, увидев как с напряжением и тяжестью Софья смотрела на него. – Потому что скоро… уже ничего не будет иметь смысла, Ларри… – она говорила негромко, давя в себе душевную боль. – Ты забываешь… Парень устремил взор вдаль и, поджав губы, думал о чем-то. Наконец он опят посмотрел на Трокмортон и заметил, что ее глаза блестят от слез. Взгляд Ларри смягчился и он с замиранием сердца вновь обнял девушку. – Ну что? Что ты? – Я не знаю… Мне очень страшно… – почти шепотом ответила она, уткнувшись головой ему в грудь. Ларри без труда поднял ее на руки и погладил по голове. – Ну почему та так уверена, что что-то случиться? – с переживанием в тоне спросил он. – Я чувствую… Я точно знаю, что что-то произойдет… – Ну не надо так говорить. Все будет нормально… – чуть растерянно говорил он. – Знаешь, вот расправимся с ними и все будет хорошо. Все закончится. Представляешь, больше ничего не нужно будет бояться… – он чувствовал, как ее слезы тяжелым камнем ложатся на его грудь и комом встают в горле. – Мы будем вместе… – уже через силу продолжал он. – Я ни за что не оставлю тебя. Ни за что… Я люблю тебя больше всего на свете. – Еще крепче прижимая ее к волнующемуся сердцу, говорил Ларри. – Я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь… – Он чувствовал, что она плачет. Ее острые плечики дрожали и она сбивчиво дышала. – Прости меня… – горько проговорила она сквозь слезы. – Это я во всем виновата… – Что, в чем? – … Мы не должны были… Ларри… не нужно было… – О чем ты? – заглядывая в ее раскрасневшееся лицо спросил он. – Нельзя было нам начинать встречаться… Я должна была сказать нет… Но я не смогла… – Что?! Почему?! – растерянно произнес Ларри и поставил плачущую девушку на пол. В эту секунду и из его глаз потекли слезы. – Нет, нет, нет – дрожащими руками утирая капли с его лица, проговорила она и опять как могла крепко стиснула его в объятиях. – Прости меня… прости… Я не об этом… просто я дала нам еще больше привязаться друг к другу. Я просто не хочу чтобы тебе было больно отпускать меня… Я не хочу этого, Ларри… Я просто хочу жить обычной спокойной жизнью… как все… Я хочу быть с тобой, хочу чтобы у нас все было хорошо… Я впервые не чувствую себя одиноко… Я не могу поверить, что это так скоро закончится… – Я не хочу… чтобы ты жалела о том, что мы вместе… Я все перетерплю, но я очень рад, что могу подарить тебе свою любовь, ты заслуживаешь этого… Я просто надеюсь, что хоть как-то тебе помогаю… Знала бы ты, как я хочу чтобы у нас все было хорошо… Но ведь все еще возможно…* * *
День за днем пролетали безэмоционально и тяжело. Друзья старались дать себе отдохнуть, но все разговоры в итоге сводились к одному и тому же. Это просто вошло в привычку. Они все шаг за шагом становились ближе к роковому дню. Все боялись этой минуты, но сохраняли относительный оптимизм. И только Трокмортон и Джонсон носили в себе ужасную правду. Софья расклеивалась на глазах. Она постепенно начинала походить на скелет со впалыми щеками и глазами. Девушка отказывалась от еды, потому что не могла переносить большинство запахов, она со страхом закрывала глаза ночью, потому что кошмары высасывали из нее силы. В любую свободную минуту, когда никого, кроме Ларри, не было дома они вместе сидели над планом и изо всех сил пыталась понять, что может подвести их. Иногда, когда она оставалась в полном одиночестве, сидела и до жути недвижно смотрела в угол на бомбу. « Эта штука убьет меня…» – с тяжестью витала в опустошенной голове мысль. Ей еще никогда не хотелось жить, как сейчас, но с каждым наступающим на пятки днем, она понимала, что скоро придет этот час.* * *
Слышался негромкий звон ложки о стенки кружки горячего чая. Салли неспешно расстегнул крепление протеза и положил его рядом на стол. Парень пальцами размял уставшие глаза и взглянул на Кэмпбелл, которая зависла на одной точке и уже почти пять минут, не отводила взгляда. – Эш… – позвал Фишер. Девушка тут же очнулась и потеряно посмотрела на него. – Все хорошо? – Ага… да, наверное… – не собрано проговорила она. – Все такое ужасно нудное… Я чувствую себя странно в последнее время. Я почти не улыбаюсь… – Я заметил… Мне тоже тяжело. Поскорее бы все кончилось. – Точно… Я хочу все вернуть. Я так скучаю по нашим прогулкам… очень. – мечтательно протянула Эшли и сделала глоток чая. – Остается надеяться, что все пройдет нормально и нас в итоге не посадят. – Я не хочу думать об этом! – воскликнула девушка и замотала головой. – Все! Хватит. Все будет хорошо. Нам что с тобой больше совсем не о чем поговорить? – растерянно взглянула на парня она. – Конечно есть… – неуверенно пожал плечами Салли. – Ну так давай! Сколько можно. Ну же… – она задумалась. – Скажи, что доставляет тебе радость? – с каким-то удивительным энтузиазмом проговорила Кэмпбелл и уставилась на друга. Она будто хотела проверить, способны ли они еще что-то чувствовать и отвлекаться от ужасов настоящего. – Я… Да не знаю… – непонимающе и задумчиво начал Сал. – Ну… мне всегда нравилось, когда мы с ребятами смотрели фильмы вместе...когда гуляли в парке, тоже классно было. Ну и когда с тобой тогда на озеро приехали… – Точно! Мне тоже нравилось… давай вот прямо сейчас на озеро поедем? – Ну хорошо… поехали. – слегка растерянно ответил Фишер. Друзья сразу вышли на улицу. Было почти по-летнему тепло и немного душно. Они зашагали в сторону озера. Эшли была взволнованна и даже немного рассержена тем насколько погасли ее чувства в последнее время. Она хотела опять начать смеяться, опять грустить также болезненно, но живо. Салли слегка растерянно шагал за спешащей девушкой. Он не понимал, что движет ею, но чувствовал, что это ей необходимо. И вот уже давно знакомый пейзаж показался впереди, сквозь густую полосу деревьев. Чем ближе они подходили, тем свежее становился воздух. Мелкая рябь бежала по водной глади, поблескивая на ярком солнце. Друзья будто шагнули в прошлое. Сердце сразу запело также свободно и по-детски наивно, мысли все разлетелись, умолкнув в голове. Фишер поравнялся с Кэмпбелл и увидел, как по ее щеке покатилась маленькая капелька. – Ты чего? – с жалостью спросил он. Эшли посмотрела на него и, поджав губы, пожала плечами. – Я не знаю… – прошептала она. – Я помню, как тут было хорошо… – Да… Я тоже помню… – Он шагнул ближе и взял ее за руку. Они зашли в тень высокого дерева и сели также, как в прошлый раз. – Ты помнишь, как Ларри прыгал вон с того причала. – чуть улыбнулась девушка. Салли посмеялся. – Конечно. Он раньше был, как будто более сорвиголова, чем сейчас. – Ага, точно. Он теперь более взрослый, что ли. – пожала плечами девушка. – Это все из-за Софьи. Он больше на нее стал похож. – заметил Фишер. – Ты неправильно говоришь. Не из-за, а благодаря Софье, да и не только ей. У нас сейчас все обстоятельства вынуждают быть более собранными. Эшли вздохнула и положила голову на плечо Фишера. – Спасибо тебе за то, что рядом, когда мне плохо… – негромко проговорила девушка. Салли приобнял ее и положил свою голову сверху. – Тебе тоже спасибо. Я никому не могу доверять, как тебе.* * *
Все смешалось в одну сплошную кашу. Каждый день давил и заставлял бояться все сильнее. Отдыхать не получалось и работать уже было не нужно. Общение ребят стало сухим и безрадостным. До рокового события оставался один единственный день. Софья была сама не своя. Все ребята с утра были вместе и сидели на кухне, девушка все не выходила к ним. Она закрыла дверь в комнату и была там одна уже несколько часов. Друзья переживали за нее и надеялись, что она в порядке. Ларри ходил из стороны в сторону, не находя себе места. Она не пускала в комнату даже его. Софья была нужна ему. Сердце ныло и тянуло вязкой болью, ему хотелось весь день только прижиматься к ней и чувствовать, как стучит в ее живой груди сердце, как чуть хрипят ее прокуренные легкие. Джонсон чувствовал себя странно, будто упускает последние мгновения своего счастья, будто скоро все оборвется и этого больше никогда не случится. Он весь был бледен и не мог разделить уверенности друзей, которую они нарочно вызывали, подбадривая друг друга. Но вот наконец девушка вышла из комнаты. Она была спокойна. Ни одна черта лица не выдавала в ней печали. – Ну что? Как вы? – неожиданно бодро спросила Трокмортон. – Готовы закончить все это? – Как никогда. – кивнул Фишер. – Будем выдвигаться рано утром. – продолжила Софья. – Так, что, Трэвис. Я думаю, ты останешься у меня. Парень взглянул на нее. Он выглядел подавлено, но утвердительно качнул головой. – Может быть фильм какой-нибудь глянем? – Улыбнулась Эшли. – Я за. – согласилась Софья, а все остальные поддержали ее. Джонсон сидел на диване и смотрел на оживившуюся девушку. Он восхищался ее способностью брать себя в руки, когда это было необходимо. Друзья впервые за очень долгое время болтали необычно непринужденно, изредка даже шутили или дурачились. Они расселись перед экраном не так, как привыкли, потому что теперь Ларри и Софья сидел обнявшись, а Салли с Эшли просто расположились рядом. Комнату освещал лишь приглушенный голубоватый свет от небольшого экрана. Джонсон старался вникнуть в сюжет незамысловатой комедии, но его мысли уходили далеко за пределы светящихся пикселей. Он с трепетом обнимал Трокмортон. Его сознание было воспалено предстоящим днем и всем тем, что происходит сейчас. Ларри изо всех сил старался почувствовать близость Софьи каждой клеточкой своего тела. Ему было так грустно от мысли, что она может вновь исчезнуть из его жизни, но на этот раз навсегда. В один момент он ощутил, как она крепко взяла его за руку. В эту секунду он почему-то отчетливо понял, что она тоже не смотрит в экран. Она медленно вывела пальцем сердечко на тыльной стороне ладони и заставила Джонсона улыбнуться. Он посадил ее себе на колено и обнял крепче. Трокмортон уткнулась головой в его шею и не выпускала его руки из своей. Мысли Трокмортон были тяжелы и неутешительны. Она чувствовала внутри себя почти животный страх, но понимала, что мысленно почти приняла, что сейчас проводит свой последний день. Софья с горечью понимала, что большая часть ее жизни была захвачена ужасами и негативом, а счастливые мгновение пролетели, как утренний сон. Ей сейчас, как никогда, хотелось пожить еще хотя бы пару лет. Еще столько она не успела познать и ощутить на себе, но увы. Ее время подходит к концу. Было много прекрасных дней, много ужасных и тех, которые лучше не вспоминать никогда. Но все в прошлом. Софья могла лишь надеяться, что люди, разделившие их с ней, сохранят в памяти что-нибудь приятное. Солнце окончательно заплыло за линию далеких домов, забирая у стоявшей на балконе Трокмортон ее последний яркий закат. Девушка ждала Ларри. Она закурила и вслушивалась в мелодичное цоканье сверчков, где-то во дворе апартаментов. По щеке Софьи тихо опять покатилась слезинка. Она сама для себя заметила, что, кажется, еще никогда не позволяла себе столько слез, как в последнее время, но разве имело это теперь какое-то значение? Именно сегодня она хотела чувствовать и созерцать, как никогда. Наконец скрипнула дверь. Софья быстро утерла каплю с щеки и повернулась ко входу. Перед ней стоял Джонсон. Она сразу уловила его нестабильное настроение. Ларри с переживанием осмотрел ее с ног до головы, будто желая запомнить все мелкие черты. Но вот он сдвинулся с места, подошел ближе к Трокмортон и нежно обнял ее. Какое-то время они стояли обнявшись, но Софья отстранилась и посмотрела ему в глаза. – Ларри… – негромко позвала она. – Ребята уже спят? – Да… Девушка ничего не ответила. Она взяла что-то с подоконника и неуверенно сунула ему в руки. Ларри опустил глаза и увидел пять аккуратных конверта. Парень обеспокоенно посмотрел на нее. – Пожалуйста… передай это ребятам, если я завтра не вернусь сюда… Я не могу в открытую попрощаться с ними… – она закусила губу и старалась не зарыдать, но глаза уже блестели. – Я для тебя тоже написала… Она видела, как Ларри поднял глаза, чтобы не дать слезам выплеснуться наружу. Джонсон, как мог сильно прижался к ней. – Я надеюсь мне это не пригодится… – негромко произнес он. – Давай сядем… я очень хочу поговорить… Они сели близко напротив друг друга и с нежностью держались за руки. – Ларри… – обессиленно сказала девушка и покачала головой. Она уже заплакала, но не отрывала глаз от его любимых карих. Глаза Джонсона тоже уже были полны слез. – Я не хочу прощаться… – с такой до боли искренней горечью проговорил он и из глаз полился поток нескончаемых слез. Софья почти до крови закусила губу, услышав страдающий тон. Она еще сильнее сжала его руки. – Я не могу уйти не попрощавшись… – чуть грустно улыбаясь ему, сказала девушка. – Не нужно улыбаться… я знаю, ты не хочешь… Я потерплю тебя со слезами, но я хочу чтобы ты была настоящей со мной. Она удивленно взглянула на него, но улыбка тут же пропала с ее лица. Девушка не могла говорить, давясь слезами и просто крепко обняла его. Когда она опять села ровнее, слова сами полились. – … Я просто хотела сказать тебе спасибо… Спасибо за все, что ты сделал для меня. Ты был единственным человеком в моей жизни, кто так понимает и так много готов был для меня сделать… Ты единственный, кого я сама полюбила и всегда буду любить, Ларри. Мы вместе с тобой очень многое прошли. Вы с ребятами подарили мне новую жизнь, о которой я и мечтать не могла… мне очень жаль, что мы так поздно признались друг другу в чувствах… Мне всегда будет этого не хватать… Я безумно тебя люблю. Спасибо за то, что ты просто был в мое жизни… Сердце Джонсона обливалось кровью, когда он слушал ее искренние слова. Он не мог поверить, что этот страшный момент прощания все же наступил. Ларри плакал также сильно, как и она. – Я тоже очень тебя люблю… нет таких слов, которыми я мог бы описать насколько… – выдергивая слова из глубины разболевшейся души, говорил он. – Я тоже хочу поблагодарить тебя за многое… Спасибо за то, что заставила меня чувствовать… Я не знаю кого можно было бы любить также сильно, как тебя. Ты удивительный человек, просто невероятно необычная… Ты могла бы подарить этому миру много прекрасного и я очень надеюсь, что ты все же еще сделаешь это! – он с переживанием опустил глаза в пол. – У тебя очень сложная судьба… И я верю, что это не ее конец. Мне ужасно больно… – захлебываясь новой волной накативших эмоций проговорил он. – больно, тебя отпускать… я уже просто не вижу себя, без тебя… Ты подарила мне столько разных эмоций! Ларри опять прижал ее к груди, отчаянно впиваясь пальцами в волосы и кожу. – И знай… что я всегда буду любить свою маленькую сильную девочку… Я уже не способен тебя забыть… – Ларри… я очень хочу чтобы ты смог жить дальше без меня… пожалуйста… ты сможешь, я знаю… Ты отличный человек. У тебя все будет хорошо… И помни. – она с волнением заглянула в его глаза. – Помни, что я бы очень хотела, чтобы у тебя все было хорошо. Я умоляю… не делай глупостей… Она замолчала и ждала отклика в его покрасневших от плача глазах, но он только растерянно глядел на нее. – Я никогда не смогу простить себе, если ты что-то с собой сделаешь… – она пригрозила ему пальцем и опять прижалась к сердцу, которое бешено колотилось. – Ну почему ты молчишь? – заплакав с новой силой, спросила она. – Я обещаю… – тихо произнес он и поцеловал девушку в лоб. Она села чуть выше и, взяв его за лицо, ласково и так чувственно поцеловала в губы. Они отдавались поцелую как могли. Стараясь изо всех сил запомнить каждую мелочь. Им было так хорошо и так нескончаемо плохо в эту минуту. Наконец они отдалились и с нежностью и любовью смотрели в заплаканные глаза. – Нам нужно идти спать… – с досадой сказала девушка. Джонсон молча качал головой. Не в силах говорить. – Я не могу тебя отпустить… – хватаясь за дрожащие запястья, проговорил он. – Пожалуйста, не уходи… – почти по-детски роняя голову ей на плечо, умолял Ларри. – Ну ты мне сердце рвешь… Солнышко, я не могу… – опять срываясь на рыдания, прошептала она, утыкаясь лицом ему в волосы. – Мы должны сделать это… нам нужно поставить точку… – Нет… прошу… не прощайся со мной… Я очень хочу чтобы ты навсегда была в моем сердце так, как будто ты всегда будешь рядом, а не так, как будто куда-то исчезаешь… Она молча смотрела на него. – Я тоже не хочу прощаться… – Давай мы останемся вот здесь, – кладя теплую ладонь к ее груди – и здесь. – поднося вторую к голове сказал он. – Тогда мы навсегда останемся друг для друга в настоящем… Пожалуйста… – с искренней болью во взгляде говорил он и надежда читалась в каждом движении. Софья рыдала и крепко сжимала его руку у груди. – Да… давай так… – в первый раз за это время по-настоящему улыбнувшись ему, сказала девушка и вновь обняла парня. – Я люблю тебя… – прошептал он сквозь слезы. – Я тоже очень тебя люблю…* * *
Холодный лунный свет ярко освещал маленькую квартиру. Вокруг было тихо, за исключением посапывания спящих друзей. И только Трэвис по-прежнему ворочался на краю дивана. Парень не мог найти себе места и с раздражением крутил мысли одну за другой. Наконец он не выдержал и сел, оглядываясь по сторонам. Все было приготовлено к завтрашнему событию. Три собранных рюкзака стояли у порога, один из которых был его собственный. Внутри воцарился ужасный беспорядок. Каждая страшная мысль, казалось, зудела над ухом и хотелось прогнать ее, как надоедливую муху. Он устало водил взглядом по комнате, натыкаясь на вся подряд. Он игнорировал только один предмет, не желая и смотреть в ту сторону. Однако почему-то чем дольше он старался избегать его, тем больше взгляд тянуло туда. Наконец он перестал играть в игры с разумом и свободно устремил глаза на кухонный стол, где сейчас стояла полностью готовая к действию крупная бомба. Трэвис боялся этого устройства, потом что оно должно будет подорвать не только культ, но и его собственную жизнь. Оно будет виной одному из самых больших бед, которые можно представить себе. Из-за нее он должен будет потерять отца. Но Трэвис думал иначе. «Я не могу собственноручно убить его…» – крутилась мысль. Трэвис жив только благодаря отцу. В груди Фелпса болюче застучало сердце и теперь он больше не мог усидеть на месте. Парень стал ходить по квартире, а после и сам не заметил, что уже наворачивает не первый круг вокруг стола и, как ястреб, высматривающий добычу, не отводит глаз от взрывчатки. Навязчивая мысль засела в его голове. Он больше не гнал ее проч. Он слышал стук в свей голове, но уже было поздно. Ничего не способно было остановить его. Фелпс склонился над бомбой и долго смотрел на выключенный таймер. Парень опустил взгляд чуть ниже, где с четким расчетом была спаяна система проводов. Трэвис боялся двинуться с места. Ему показалось, что он уже начинает сходить с ума. Но парень недолго был в замешательстве. Наконец его дрожащая рука поднялась над устройством. Он подвергал опасности всех. Это было безумие. Но он не видел больше ни одного варианта для того чтобы все исправить. Фелпс медлил недолго. Он выдохнул и наугад выдернул провод. Фелпс зажмурился, но к его счастью, ничего не произошло. Трэвис облегченно вздохнул и заправил сломанный проводок за ряд других, так, чтобы это было незаметно для остальных. Он понятия не имел, что именно сделал, но надеялся, что она теперь просто не сработает. Сейчас он был не способен думать о последствиях и взволнованный содеянным лег обратно спать.