Тень прошлого

Было очень светло, когда Софья открыла глаза. Она сразу поняла где находится, но это не вызывало в ней никакого отклика. Голова гудела и пульсировала. Трокмортон не знала сама ли она так безразлична ко всему или ее накачали чем-то через капельницу, подсоединенную к руке. Больничная палата была совсем не такой как во сне, но она думала, будь даже свет таким же до боли ярким или аппарат таким же визгливым, ей не стало бы страшно. Софья не чувствовала внутри себя ничего. Трокмортон потеряла свой смысл. Она знала, что ей больше некуда двигаться, ей больше не для кого существовать. Ей казалось, что все друзья возненавидели ее также сильно, как она сама себя ненавидела. Ларри был тем, кто помог ей ожить когда-то, а она считала, что была тем, кто помог ему умереть. Культ был побежден, как когда-то говорило предсказание. Даже мысль об этом больше не находила в ее голове ответа. Девушка была одна в палате. Ни друзей, ни врачей, никого. Ей было знакомо это странное чувство, когда тебе никто больше не нужен и ты больше не нужен никому. Софья вспомнила дедушку и их последний разговор, но она точно знала, что не поедет к нему. Единственное размышление, которое все еще было способно задеть ее – это мысль о нем. Внезапно всплывающие воспоминания могли даже подернуть ее губы грустной улыбкой и напустить пелену слез на глаза. Ей даже хотелось опять взять его за руку, почувствовать их тепло, как в тот самый вечер, когда они обещали остаться в сердце и памяти навсегда. Он точно остался там. Она безмерно любила его и ей было страшно думать о том, где он сейчас. Софья вспоминала, как заботливо и трепетно он относился к ней и ей казалось, что она не смогла ответить ему тем же. Трокмортон с ужасом вспоминала тот момент, когда они только направлялись в то место. Она только теперь видела, как нужна была ему, как он хотел побыть с ней рядом, как он ждал отклика от нее, но он так и не дождался той нежности и внимания, которых просил. Она была слишком сосредоточена на себе. Если бы она только знала, как все обернется, то не выпустила бы его из объятий, не отвлекалась бы ни на кого, чтобы только он не был в этом один. Девушка думала о том, как наверное тяжело ему было, понимать, что может умереть и не получить от нее достаточной поддержки. Но все теперь в прошлом. Уже ничего не изменить. Софья уснула, сама не понимая, как. Больничная палата. Та самая, пугавшая ее однажды. Вот огромная лампа, но свет не ударяет больно по глазам. Вот аппарат и линия на нем равномерно скачет по экрану. Нет темных стен, сдавливавших ее до хруста костей, никто не стучит в двери. Затишье. Все кончилось, все теперь в прошлом. Она проснулась, не вскакивая и не хватая воздух, но в сердце, что-то екнуло. Девушка села, поджав к себе ноги. Софья почему-то не чувствовала больше пустоты. Что-то странным уколом отстукивало в ее сердце. Не было сил больше сидеть на месте. Ей нужно было что-то делать. Трокмортон почему-то очень захотелось увидеть кого-то из друзей, но их не было рядом. Она понятия не имела, что сейчас за день, но ей казалось, что все тот же. Трокмортон взялась за телефон. С того дня оказывается прошло уже двое суток, а она и не заметила этого. Она не помнила, чтобы кто-то приходил к ней, хотя возможно она была без сознания, когда они приходили. Но на самом деле Трокмортон считала, что друзья просто не хотели видеть ее. Девушка впала в состояние тревоги. Она чувствовала, как разгоняется в ее груди угасшее сердце. Трокмортон уже не отдавала себе отчета. Софья выдернула капельницу из вены и по ее руке потекла кровь. Девушка спешно вытерла ее салфеткой и встала. Ее голова закружилась, но она устояла на ногах. Все было чуть заторможено. Трокмортон огляделась, на улице было еще темно. Собравшись с силами, Софья вышла в коридор. Слабый желтоватый свет старой больницы и такие же неприглядные стены, но коридоры пусты. Ей казалось, что кроме нее в здании нет никого. Ноги несли ее прямиком в тишину замысловатых проходов. Она не останавливалась и не оглядывалась. В груди металось что-то беспокойное и до неприятного клокотания в груди живое. Девушка проходила отделение за отделением, лишь изредка встречая на пути людей, которым не было до нее никакого дела. А она продолжала идти, словно точно понимала куда. В ней металось что-то, чего она не могла понять, но оно расширялось и начинало распирать ее изнутри. Салфетка пропиталась кровью, но Трокмортон продолжала жать ее к руке. На пальцах появились бордовые пятна. Вот впереди показалось новое отделение, но Софья шагала все также. Она не понимала сколько уже пробежала, но что-то звало ее сумасшедший разум. В секунду ее затошнило и она как вкопанная остановилась посреди коридора. Голова закружилась. Софья опустила взгляд и увидела, как капли крови падают на пол с ее кисти. Девушка слышала какой-то шум в голове, ей казалось он идет отовсюду, но через время он отчетливо перешел в ее правое ухо. Она, будто отгоняя от себя муху, махнула рукой и повернула голову в сторону шума. Все смолкло. Голова не кружилась. Она, не отрывая глаз, смотрела за стекло двери и не могла понять в действительности ли это то, чем кажется ее воспаленному мозгу. Софья прижалась руками к стеклу. Тревожно отбивало сердце. В эту секунду она не слышала и не замечала ничего вокруг. Подбежавший доктор не мог докричаться до сознания Трокмортон. Этого не могло быть на самом деле. Это бред. Из глаз Трокмортон хлынули слезы. Но это точно был он. Ларри не был похож сам на себя. Все его тело покрывали ожоги, ноги были в бинте, десятки швов на всех частях тела, его прежде длинные волосы были отстрижены под ноль. Грудь равномерно расширялась благодаря системе искусственной вентиляции легких, но он не открывал глаз. В сердце девушки вспыхнуло все то, что только минуту назад, казалось, было мертво. Софья опять будто пришла в сознание, ее руки и ноги были послушны. Она чувствовала, как расцветает ее разум и рассудок возвращается к ней. Она улыбалась, а по ее щекам катились слезы. Мужчина не мог оттащить ее от двери. Прошло еще несколько счастливых мгновений и ее прояснившиеся глаза уставились на врача, который яростно смотрел на нее. – Что вы делаете здесь? – проговорил грубый голос. – Дайте мне остановить вашу кровь. Вы скоро потеряете сознание. – Нет, стойте… скажите, как он…? – впервые за долгое время она заговорила и голос звучал хрипловато. – Какое вам дело? – оттаскивая ее в сторону, продолжал мужчина. – Скажите мне… прошу… я думала, что больше никогда не увижу его… – она поморщилась от боли, пока мужчина делал что-то с ее рукой. – Вы знаете его? – удивился врач и оглянулся на палату. – Если вы знаете, то это отлично, мы не могли понять кем он является. Парень в тяжелом состоянии. Он еще ни разу не приходил в себя. – Есть надежда? – сквозь слезы спросила она. Мужчина вздохнул и покачал головой. – Надежда всегда есть, милая. – смягчился он, глядя на волнующиеся, но внезапно такие сознательные глаза. – Можно мне зайти… пожалуйста. Всего на минутку… умоляю… Я думала, что он мертв… – тараторила Трокмортон двигаясь к палате. – Нет. – отрезал мужчина и потащил ее от палаты. Софья вырывалась и умоляюще смотрела на врача. – Я больше не уйду отсюда… – негромко прохрипела она и рванула руку на себя, освобождаясь от захвата. Мужчина удивленно глазел на нее. – Я обещаю, что не зайду, но дайте мне побыть здесь… Врач молчал пока она, вся трясясь, ждала ответа. Он с жалостью взглянул на нее. – Если зайдешь, то я больше не подпущу тебя к нему. – он пригрозил ей пальцем. – Спасибо… – прошептала она и сразу же прильнула к стеклу. Трокмортон не могла оторвать глаз. Ее сердце разрывалось на части. Она не верила в то, что он теперь здесь. Софья с ужасом ждала минуты, когда все растворится и забудется, когда она проснется и вновь окажется одна. Но этого не происходило. Трокмортон была счастливее всех на этой земле. Она рыдала и улыбалась. Ей было очень плохо физически, но она не обращала на это никакого внимания. Софья смотрела на равномерно вздымающуюся грудь и с трепетом следила за экраном, где было видно его сердцебиение. Он был жив, а о большем она и мечтать не могла. Софья жалась к стеклу и не могла перебороть сильное желание взять его за руку. Она мысленно представляла, как сожмет его пальцы, как сможет опять поцеловать его. Трокмортон была уверена, что ни за что не отойдет от Ларри, как только ей разрешат приблизиться к нему. Она отдаст сполна всю ту любовь, которую не смогла дать ему раньше. Теперь не было той глухой стены в которую уходили все ее благодарность, извинения и признания. Она сможет сказать ему обо всем, и он услышит ее.

* * *

Друзья не покидали квартиры Трокмортон, не в силах оставить друг друга в этом горе. Они много плакали. В эту ночь опять никто не спал. Салли и Эшли сидели на балконе. Она плакала на его плече и сквозь рыдания опять придавалась воспоминаниям. Фишер тоже плакал, но он слушал и дополнял ее рассказ. Им было так горько, но они не могли успокоить сердца уже который день. Завибрировал телефон где-то рядом и Фишер посмотрел на экран. – Кто это? – спросила Эш. Салли помедлил секунду. – Софья звонит. – Среди ночи? Что-то наверное случилось. – обеспокоенно сказала она и села ровнее. Салли поднял трубку и поставил на громкую связь. – Да… – проговорил парень. Первое, что он услышал было рыдание Трокмортон. – Что? Что случилось? – Салли… скажи всем… – плакала она, но как-то необычно звучал ее голос. В эту секунду все ребята высунулись на балкон, услышав девушку. – Он здесь… Он все еще жив. Волна неописуемой бодрости подняла дух. Они переглянулись горящими глазами, слезы в которых замерли.

* * *

Ранним утром следующего дня вся компания и Лиза с Генри шли по коридору больницы. Они еще издалека увидели Софью, которая сидела на скамейке. Ее голова была опущена. Она все еще спала. Все спешно подлетели к палате и смотрели на Джонсона. Все они были счастливы, но ужас от внешнего вида парня, сковал их. Они вновь плакали. – Софья… – осторожно касаясь плеча Трокмортон, сказала Эшли. Девушка дернулась и тревожно огляделась. Она вся задрожала опять, но взяла себя в руки и встала перед остальными. Они не видели ее, а она с улыбкой смотрела на их радостные лица. Но вот, наконец, они взглянули и на Софьино взволнованное лицо. – Боже мой… – держа руку у губ и тихо плача, проговорила Лиза – Девочка моя, как же давно я тебя не видела… какая ты худенькая… – она крепко прижала Трокмортон к себе. – Ты что тут всю ночь была? – перенимая Софью в свои объятия, спросил Сал. – …Да. – негромко ответила она. – Нас же пустят к нему? – ища глазами врача, спросил Генри. – Не знаю… меня не пустили. – с грустью пожала плечами Софья. Эшли тоже подошла к ней чтобы обнять. Так девушка обнялась со всеми и только теперь отступало то чувство, будто они ненавидели ее, но она почему-то все еще считала себя виноватой перед всем миром. Генри быстро отыскал врача и он разрешил им зайти в палату. Это была самая лучшая новость, которую Софья могла услышать. Девушка пропустила вперед всех остальных, а сама встала у стены. Лиза подбежала к сыну первая, она осторожно взяла его за руку и говорила что-то, чего он не мог услышать. Софья тоже не слышала ее слов, потому что шум опять появился в ушах. По щекам Трокмортон покатились слезы. Она в первый раз видела его вблизи. Ей так хотелось коснуться его, как все делали это сейчас. Но она ждала. Так прошло около пятнадцати минут. Все они поговорили с ним. Однако вот на пороге появился врач, с которым Софья уже была знакома. – Время вышло. – коротко отрезал он и открыл дверь, выпуская всех. Внутри палаты осталась только Софья. Она спокойно смотрела на мужчину. – Вы тоже. – Можно мне еще несколько минут? – спросила она с ноткой задумчивой печали. Она смотрела так проницательно, что мужчина недовольно скривил губы. – Разрешите ей, пожалуйста… – вдруг вмешалась Эшли. – Да, прошу. Он бы очень хотел, чтобы она побыла с ним подольше. – поддержала Лиза и улыбнулась Трокмортон, которая благодарно смотрела на них. – Не больше пяти. – посмотрев на часы, кивнул мужчина и вышел, захлопнув дверь. Софья радостно помахала друзьям и они скрылись. Трокмортон замерла. Какое-то волнение клокотало в груди. Она чувствовала ком подступивший к горлу. Софья медленно повернула голову к Ларри. Девушка неуверенно приблизилась к нему и села рядом на кровати. Она с любовью взяла его за руку и такое невообразимое тепло пробежало по коже. Она видела ожоги на его запястье и выше. Софья осторожно наклонилась и прижалась щекой к его пальцам. Они были гораздо холоднее, чем обычно. Трокмортон взглянула ему в лицо. Оно было таким непривычным. Длинных волос больше не было, а часть от шеи до скулы теперь стянута ожогом. Из носа выведены две трубки ИВЛ. Софья чуть грустно улыбалась. – Привет… – прошептала она и не удержала слезинку на реснице. – Я очень скучала. – дрожащим голосом произнесла она и коснулась его пальцев губами. – Прости меня… Я очень тебя люблю… прошу, только очнись. Я не выдержу больше расставаний… Ты нужен мне… Я больше никогда и ни за что не оставлю тебя… Ни единая черта его лица не дрогнула. Ей так хотелось обнять его, но она боялась сделать что-нибудь не так. Софья утерла слезы. Девушка нерешительно подсела ближе к нему и с осторожностью наклонилось над головой. Софья так аккуратно, как только могла, коснулась его губ. Всего мгновение, но оно так сильно отпечаталось у нее на сердце. Трокмортон стиснула зубы, удерживая рыдания. Она наклонилась вновь, на этот раз к его уху. – Я не знаю страшно тебе или нет… – сквозь слезы прошептала она. – но теперь я точно буду рядом с тобой… Мужчина уже несколько секунд стоял у двери, не решаясь прервать ее. Он всю ночь, поглядывал на Трокмортон и она все время смотрела на Джонсона. Он наконец тяжело вздохнул и открыл дверь. Софья вздрогнула и посмотрела на врача. Девушка в последний раз взглянула на Ларри и, погладив его по руке, произнесла: – До встречи… Она уже собиралась идти, но мужчина вдруг остановил ее вопросом. – Это твой молодой человек, верно? – он подошел к Джонсону и стал проверять показатели на аппарате. Трокмортон остановилась и удивленно посмотрела на него. – Верно… – грустно кивнула она. – Повезло же… редко такое встретишь. – врач сел рядом с Ларри и стал развязывать бинт на его руке. – Останься еще, если хочешь. Софья с благодарностью посмотрела на него и тут же опустилась на стул у стены. – Как вы думаете, когда он очнется? – … Не знаю. Он еще молодой и здоровый, должен справиться. Будем надеяться, что скоро. Не знаешь как он попал сюда? – Знаю… – вздохнула Трокмортон. – Он сталкер, и ему не повезло попасть под обрушение. Я точно не в курсе, что там произошло. – Ясно… – вздохнул мужчина. – А оттуда же поступал еще кто-нибудь? – вдруг спросила Трокмортон, с интересом взглянув на врача. – … Нет. Только он. Как зовут его… сегодня только вписали… – пытался вспомнить мужчина. – Ларри Джонсон. – напомнила девушка. – Точно. – чуть улыбнулся он. – Я надеюсь, что скоро он поправиться. – Вы можете сообщить мне когда он очнется? – попросила Трокмортон. Мужчина вздохнул. – Сообщим, конечно. – Спасибо вам большое. – кивнула Софья.

* * *

Трокмортон уже четвертый день лежала в больнице. И вот тянулась очередная ночь. Вдруг ее сон прервался чьим-то голосом. – Вставайте, мисс Трокмортон. – негромко говорила медсестра, которая ухаживала за ней все это время. – Там ваш мальчик пришел в себя. – она улыбалась ей. Софья сразу же вскочила с постели. – Спасибо! – спешно проговорила Трокмортон и выбежала из своей палаты. Все внутри нее разливалось теплотой и трепетом. Софья не могла сдержать улыбки. Девушка даже не заметила, как уже оказалась у стеклянной двери. Она увидела Ларри через толпу врачей. Его глаза были открыты, но потеряны. Он явно ничего еще не понял. Джонсон растерянно вертел головой и чуть морщился от боли. Трокмортон постучала в стекло и знакомый врач увидел ее. Он улыбнулся и махнул ей рукой. Девушка взволнованно прошла к ним и встала за спинами врачей, которые уже собирались уходить. Трокмортон была так счастлива видеть его. Вдруг лицо Джонсона остановилось на ней. Он прищурился, а потом тут же широко распахнул глаза. Они засверкали радостью. Парень взволнованно захватил воздух и застонал от боли в сломанных ребрах, но даже теперь легкая улыбка не пропала с его лица. Он по-детски наивно потянул к ней руки. Персонал умиленно посмеялся, а Софья сразу же протиснулась к нему. Девушка осторожно наклонилась к Ларри, обнимая. – Привет… привет… – счастливо и обеспокоенно говорила она. – Привет… – проскрипел его еще неуверенный голос. – Как ты…? – Я к тебе пришла… Ты в отключке был почти неделю. – Да? – почти безразлично, не отдавая отчет происходящему, проговорил парень. Он сильнее прижал ее к себе, зарываясь носом в волосы. – Я скучал… – промямлил парень и опять заскулил от боли. Софья не могла ответить, силясь удержать поток слез. – Я люблю тебя… Большая часть докторов покинуло комнату и теперь там оставался только тот самый врач. Он, улыбаясь, смотрел на них. – Ларри, как вы себя чувствуете? – спросил он, когда Софья отпустила парня. Джонсон помолчал мгновение, а потом посмотрел на него. – Все болит. – негромко сказал он. – Это пройдет, мы уже тебя подлатали. – кивнул мужчина. Он улыбнулся. – Рад ее видеть? Ларри улыбнулся и взглянул на Трокмортон, которая держала его за руку. – Конечно. – проговорил Джонсон. – Цени ее, парень. Она у твоей палаты днями и ночами. – доктор довольно улыбнулся им. – Но тебе отдыхать надо, так что, Софья… прошу. – он указал на дверь. Но Ларри вцепился ей в руку. – Пусть она останется… пожалуйста… Трокмортон переглянулась с мужчиной и он махнул рукой. – Ладно. Только не долго. Он скрылся за дверью, оставляя их одних. – Ларри… – девушка коснулась рукой неповрежденной части его лица. – Соображаешь? – усмехнулась она, глядя на блуждающий взгляд парня. – Ага… – протянул он. Вдруг он покрутил головой и посмотрел на нее. Ларри неловко, через боль поднес руку к голове. Его глаза распахнулись. – Я что лысый?! – возмутился Джонсон. Софья засмеялась и чмокнула Ларри в щеку. – Да. Но знаешь, тебе так тоже идет. – Ага… конечно… – с детской непосредственностью оскорбился новостью Ларри. – Есть… – растерянно промямлил он и стал оглядываться по сторонам. Софья сразу поняла, что он хотел и открыла фронтальную камеру телефона, наводя на Ларри. – О боже! Фу! Да как ты меня терпишь вообще? Еще и шрам какой-то… Софья опять сдержанно посмеялась. Она не могла отвести глаз от Ларри, наслаждаясь тем, что он просто жив и тем, что он рядом. – Дурачок… я люблю тебя. – она наклонилась к парню и ласково поцеловала его в губы, а он ответил ей. Это был такой долгожданный поцелуй и он был так прекрасен. – Спасибо тебе за все, Ларри, и прости меня… – на глаза Трокмортон навернулись слезы. – Не не не… не надо. – с заботой утирая каплю с ее щеки, проговорил Ларри. – Я тоже люблю тебя… – он опять через боль обнял ее. Софья растаяла от его искренности и больше ничего не хотела говорить. Она хотела только чувствовать его прикосновения и слышать, как бьется сердце.

* * *

С того момента прошло уже пять дней. Ларри становилось все лучше, но лечение продвигалось не так быстро, как хотелось бы и домой его не отпускали. Однако скучать в одиночестве ему не приходилось. Софья почти все время была с ним, несмотря на то, что ее уже выписали. Она стала выглядеть гораздо лучше и больше не походила на скелет обтянутый кожей. И в этот день Трокмортон тоже сидела вместе с Ларри. Они болтали о чем-то, пока он с нежностью держал ее за руку. В один момент Джонсон взглянул на нее своим искренним говорящим взглядом. Трокмортон в ту же секунду вспомнила, как он смотрел на нее тогда в заброшенном подвале. Она глубоко вздохнула и он сразу же уловил ее неуверенность. Однако Джонсон не успел спросить, она опередила его. – Ларри, прости, что я спрашиваю… просто я не могла перестать думать об этом. – он со вниманием ждал. – О чем ты говорил мне в тот момент, перед взрывом? Джонсон чуть отвел взгляд, с переживанием вздыхая. –… там не было чего-то конкретного, я просто говорил, что очень люблю тебя, сказал спасибо за все и хотел попрощаться, наверное… я точно не помню сейчас. Помню только, что мне очень плохо было. – Прости меня, пожалуйста, за тот день… Прости меня. – она прижала его ладонь к лицу. – Я очень виновата… Я не поддержала тебя тогда… Ты не представляешь, как мне было плохо потом… Я чувствовала, что ты был мне очень нужен… – Все хорошо, Солнышко. – он погладил ее по голове. – Я все понимаю… все в порядке. По ее щеке покатилась слеза и она уткнулась в плечо Джонсона. – Ну не надо… все же хорошо теперь. Ну иди ко мне. – Он помог ей залезть на кровать и она осторожно прижалась к нему. Софья замерла. Она вдруг перестала плакать и села ровнее. – Что? Она не отвечала несколько секунд, а потом с ужасом посмотрела на него. – Ларри, это та палата. – Какая? – Она мне снилась. Вот смотри… большая лампа, вот монитор… там дверь… О боже. Девушка повернулась к Джонсону. – Но как это возможно? – удивленно спросила она. – … Ну… видимо что-то от твоего дедушки тебе перешло. – улыбнулся Ларри. Девушка опять легла к нему и они молчали какое-то время. – Слушай, мне этот сон снился даже когда я еще не переехала к вам… То есть я чувствовала момент про тебя, когда мы еще не были знакомы… – Но почему я? – удивленно покосился на нее Джонсон. – Не знаю… но я точно тебя чувствую. Я всегда точно знаю злишься ты, радуешься или грустишь и мне не обязательно видеть тебя для этого. Это так странно, но мне так нравится. Когда я потеряла тебя, у меня тоже все силы пропали, я чувствовала себя мертвой… Он крепко обнял ее, расчувствовавшись из-за сказанных слов. – Я больше никуда не денусь… Все будет хорошо… ты помнишь, я говорил, что больше ничего не нужно будет бояться? Так вот теперь и вправду не нужно. Я всегда буду рядом. – она слышала как дрожит его голос. – Спасибо тебе за все. Я люблю тебя. Она приотпустила его, близко глядя в глаза. Они подались на встречу друг другу. Их губы соприкоснулись в нежном и долгом поцелуе. Он был почти таким же особенным, как самый первый, почти таким же жадным, как прощальный. Они были абсолютно счастливы несмотря ни на что. Теперь все будет не так, как раньше. Теперь все хорошо.

Конец