Четыре сезона

      — Я уже стар для такого, — посмеиваясь, Джей подносит к губам кружку, делая глоток. Горячий кофе обжигает нёбо и горло, и мужчина жмурится. Больно.       — Я бы так не сказал, — Шин прикрывает широкую улыбку ладонью. Его рука аккуратная и ухоженная, наверняка нежная, как у женщины. Пальцы невозможно длинные, и ногти с чёрным лаком отражают свет ламп в кафе, красиво переливаясь.       — Не смейся, — продолжает Кидман, сам улыбаясь, — не молодею уже. Сын растет быстро.       — И сколько ему уже?       — Двенадцать.       — Хо-о, чужие дети быстро растут.       — Свои, оказывается, тоже.       Джей задумчиво смотрит в окно, поставив своеобразную точку в теме разговоре. За окном как из ведра льет дождь. Голые деревья пугают прохожих костлявыми темными ветками. В этом году выдалась дождливая осень. Не романтичная, совсем холодная. Краски быстро растерявшая.              Шин прищуривается перед тем, как продолжить, нагло игнорируя ту самую «своеобразную точку»:       — Ты молод душой, — мужчина поворачивается и встречается взглядом с блестящими хитростью алыми глазами, — неужели не хочешь ни с кем встречаться?       — Я понимаю, к чему ты клонишь. Ты же помнишь, мы на разных сторонах, — Джей устало вздыхает, — по-хорошему нас вообще здесь быть не должно. Или я должен сражаться с тобой.       — Я тоже, — улыбка сходит с бледных губ, — к чему все эти сложности…       Джей хрустит шеей, снова вздыхая. Разговор пошел не в ту степь. Вообще согласиться встречаться — ходить на редкие свидания — с Шином, членом Затмения, было так себе идеей. Безусловно приятной, но какой-то…неправильной что-ли? Джей не может понять, что он чувствует.       — Ну и хлебало кислое состроил. Мой старик обычно улыбается, — Шин вырывает его из мрачных мыслей — это все сопливая осень на Кидмана так действует — и пальцем рисует круги на прозрачной столешнице.       — Прости, что порчу настроение. Да и я же предложил это кафе…я заплачу, можешь уйти первым, чтобы нас не заметили и-       Перед тем, как закончить, Джей чувствует, как скрепит столешница под чьим-то весом, и лёгкий поцелуй на своей обросшей щеке.       — Как скажешь, герой, — Шин ухмыляется напоследок и уходит, вслед бросая, — ты молод. Я бы не стал встречаться со стариком, — и исчезает за дверью, в осеннюю темноту и холод, словно его здесь никогда не было.       Удивленный Джей опускает голову, пряча улыбку.       — Мы же не встречаемся, дурень.